Живущий за двоих

Том 8. Глава 14

В воскресенье утром Эндрю отправился на более длительную пробежку мимо "Адденбрук". Он был не в духе; его вспышка гнева прошлой ночью подчеркнула это для него, поэтому он все продумал во время бега. Постоянные взаимодействия в больших группах изматывали его, Эндрю не нравилось все время быть ‘на связи’ с таким количеством людей. Пока он бежал, он задавался вопросом, почему это его так утомило, и, помимо того, что это было для него ново, в глубине души он знал, что все оставшиеся секреты отягощали его. Не то чтобы у него было какое-либо намерение говорить о ком-либо из них, но он уже несколько раз говорил о Фейт, Лесли и своем раке, признался, что он хоккейный тренер второго уровня и даже похвастался своим первым разом с Кензи, что было совершенно на него не похоже. Вдобавок ко всему, он трахнул Хелену, сопротивлялся Ракель, хотел побольше видеться с Кэсси, имел дело с Эммой и похотью ее Новичка, и кто знал, что у него с Рупаши на уме. Ни один из них этого не сделал. У Эндрю были периоды, когда он приходил в норму, физическая подготовка и упражнения шли хорошо, и он подружился с Пегги в ее кафе и ел суп на завтрак, когда шел домой из бассейна. Он понимал, что курс растянет его и заставит усердно учиться. Эндрю решил оставаться на кафедре по крайней мере до 6.00 каждый вечер, кроме вторника, и удостоверяться, что он понял лекции, преуспел в лаборатории, выполнил всю порученную работу для супервизий и просто в целом работал как можно усерднее, чтобы сделать все возможное на курсе. Всякий раз, когда у него были моменты, когда он сомневался в себе, Эндрю всегда возвращался к учебе, бальзаму, который всегда облегчал все, что его беспокоило.

Когда он возвращался от Адденбрука, он вспомнил, что в среду вечером у него вечерний курс, на котором его опросят о волонтерстве с онкологическими больными, а затем, если он пройдет, ему выдадут список того, что можно и чего нельзя делать. Вернувшись в колледж, он быстро принял душ, а затем собрал сумку и решил отправиться в библиотеку. Он пошел на ярмарку освежителей, но его сердце было не к этому. Поскольку было рано, никого из офицеров еще не было на месте, хотя Эндрю снова увидел сержанта Маррака. До следующей субботы, когда ОТК проводил отбор, делать было нечего. После ярмарки Эндрю направился в библиотеку, но пропустил библиотеку колледжа и вместо этого зашел в главную университетскую библиотеку, остановившись по дороге, чтобы плотно позавтракать. Эндрю провел день за написанием писем и работой над курсовой работой. Только когда в 4.30 у него заурчало в животе, он собрал вещи и отправился обратно в колледж. В такие дни, когда у него было слишком много времени и не хотелось компании, он скучал по машине. По пути в OTC во вторник он собирался остановиться и посмотреть, как обстоят дела с поездом из Кембриджа в выходные. Поездка в Лондон на день казалась отличным способом сбежать от постоянной толпы людей. Эндрю знал, какой будет его карьера отшельника. Он мысленно отругал себя за то, что был таким подавленным в социальной сфере колледжа, где же было позитивное отношение и умение сохранять равновесие в своей жизни?

Когда он вернулся, в коридоре было тихо, за что он был благодарен. Бросив сумку на кровать, он направился прямо в Холл. Мэтт и пара других людей, которых он смутно знал, были там, и Эндрю сел и поболтал с ними. Беседа за ужином была посвящена спортивным испытаниям, хотя один из парней говорил о новом рекорде скорости на суше, который был побит на прошлой неделе британской командой. После ужина они пошли в бар, но Эндрю ускользнул после пары, поскольку они выглядели так, словно устраивались на ночь. Он вернулся в свою комнату и закрыл дверь в мир. Он включил компьютер и просмотрел какой-то старый код, над которым работал в начале лета. Он написал одну новую программу, но это заняло у него намного больше времени, чем это заняло бы, когда он был погружен в свою степень. Он понятия не имел, подходил ли кто-нибудь к двери, поскольку был в наушниках и отключился от окружающего мира.

На следующей неделе Эндрю освоился с рутиной, и его мир стал более центрированным. Утренний распорядок дня не изменился, за исключением пробуждения Хелены, которое не было навязчивым. Он допоздна задерживался на кафедре всю неделю, включая среду, а оттуда просто отправился прямиком к Адденбруку. До вечера пятницы Эндрю сосредоточился на себе и учебе и почувствовал себя от этого лучше. Каждое утро за завтраком он видел одних и тех же людей, почти исключительно студентов-естественников и инженеров, а поскольку он не ел до 7.00, ужин часто проводился с несколькими отставшими, и однажды вечером он даже ел там один. Он не был абсолютным асоциальным человеком, но видел в Колледже гораздо меньше людей, чем в первые безумные девять дней. Реальность университетской жизни начала доходить до него, и отсутствие дела в течение семи из первых девяти дней всегда было исключением. К концу недели Эндрю был готов расслабиться после тяжелой рабочей недели.

Даже его ночь у Адденбрука была антиклимаксом. Интервью закончилось менее чем за пять минут, как только они подтвердили, что он пережил рак. Тот факт, что он так долго ждал, чтобы стать волонтером, был воспринят как положительный, в этом решении не было ничего импульсивного или эмоционального. ‘Класс’ просматривал лист с правилами. Список был длинным, но ключевые из них должны были быть оптимистичными, но сдержанными и позволять пациенту задавать темп. Задавайте мягкие и открытые вопросы: ‘Могу ли я что-нибудь для вас сделать?’, "вам что-нибудь нужно?" и тому подобное. Просто будь чутким, не спрашивай, как у них дела или как они себя чувствуют. Эндрю вспомнил некоторые из своих последних разговоров с Фейт и то, как ему предупредительно сказали, что она паршиво себя чувствует и ей следует двигаться дальше. Это воспоминание было все еще свежо почти пять лет спустя.

Другие участники представляли собой совершенно разных людей, он был самым молодым, но в группе было несколько человек старше двадцати. В подавляющем большинстве это были женщины, их было 16 в комнате, и был только один мужчина, который был там со своей женой. Никто не спрашивал и не рассказывал, почему они все были там. Некоторых людей там окружала аура скорби, именно это Эндрю увидел в их глазах. Должно быть, требуется еще больше мужества, чтобы вернуться в это место, но потом он остановился. Статистически было гораздо более вероятно, что умер родитель или брат или сестра, чем ребенок. Детские онкологические заболевания, к счастью, были редкостью, и именно поэтому они не получили финансирования, как другие, более распространенные виды рака. Эндрю покачал головой и сосредоточился на том, что им объясняли. Все это заняло меньше часа, а затем им просто нужно было зарегистрироваться на места волонтеров, и дело было сделано. Там были две пары, так что их было 14 человек, ожидавших выбора мест, и Эндрю ждал до конца, он никуда не спешил, и некоторые люди, похоже, стремились уйти. Дама была расторопна, и через 15 минут настала его очередь.

“Спасибо, что подождали. В чем вы хотите нам помочь? Помните, что мы не можем гарантировать, что вы окажетесь там с первого раза ”.

“Я понимаю, моя единственная проблема в том, что я могу быть волонтером только по воскресеньям, в будние дни у меня занятия, а по субботам спорт. Пожалуйста, я хотел бы стать волонтером в отделении детской онкологии”.

Она пристально посмотрела на него.

“Это необычно и, без сомнения, самое неприятное из всех отделений”.

Перед ней лежала его анкета, и, взглянув на нее, ее голос смягчился.

“Понятно, хорошо, это имеет больше смысла”.

Она почти разговаривала сама с собой.

“Полагаю, вы много думали над этим. Поскольку вы здесь последний, не могли бы вы обсудить со мной свое решение?”

Она вытягивала шею, глядя на Эндрю, когда он возвышался над ней, сидя за столом, поэтому он пододвинул стул и сел напротив.

“Что бы вы хотели узнать?”

“Почему именно сейчас и ты уверен, что справишься?”

Вау, с ней никто не возился.

“Это было вызвано весной комментарием друга семьи. Я никогда даже не думал об этом, и я уверен, что подсознательно я защищал себя от воспоминаний. Пару месяцев спустя я отправился в детскую больницу для больных в Эдинбурге, где я был пациентом и где я видел, как дети в палате не реагировали на лечение и умирали.”

Она не вздрогнула от его слов, но моргнула от суровой оценки.

“Поскольку я собирался приехать сюда через три или четыре месяца, они предложили мне подождать, чтобы не привыкать к одному окружению, а потом проходить через все это снова. Я снова и снова стояла здесь у дверей палаты 10 дней назад, и мое сердце бешено колотилось, но я была готова. Что касается вашего второго вопроса, я не могу ответить на него на 100%, потому что не знаю наверняка. Все, что я могу вам сказать, это то, что если я установлю контакт с молодым пациентом, я никогда не позволю себе отказаться от этого. Я был именно там, где они сейчас. Одна из вещей, которые я могу делать, - это говорить о будущем. У меня есть фотография, которую мой друг сделал через пару недель после того, как меня наконец выпустили, и мне едва исполнилось шесть стоунов, я лысый, как биток, и весь 5 футов 2 дюйма. Я могу показать им, что следование инструкциям по диете и физическим упражнениям действительно работает. По-моему, я пропускал тренировки пять раз почти за пять лет, и я по-прежнему ем чечевичный суп на завтрак каждое утро из-за растительного белка. ”

Он остановился, и женщина улыбнулась.

“Честный ответ и к тому же очень забавный. Хорошо, что у вас есть предыдущее фото, потому что сейчас трудно представить вас только что перенесшим химиотерапию. Хорошо, тогда не могли бы вы помочь с обедом и после обеда? Эндрю кивнул. “С 11 до 3, это работает?”

“Отлично, я буду здесь в 10.45 утра в воскресенье”.

Она дала ему инструкции о том, куда пойти, что надеть и прочей логистике, а затем он отправился в путь. Он пропустил автобус обратно в город и решил пройтись пешком. Ночь была холодной, но по-прежнему сухой, и Эндрю не возражал побыть одному. По его собственному мнению, он совершил бесповоротный шаг, посвятив себя волонтерству в детском онкологическом отделении. Несмотря на затяжное беспокойство, связанное с этим, он также почувствовал облегчение бремени, о котором не подозревал. Ему нужно было помогать другим, теперь это укоренилось в нем, и пока все это не подтвердилось, это не давало ему покоя. Однако теперь он вернулся в город, чувствуя себя лучше, несмотря ни на что.

Выходные были назначены, поскольку, к его собственному удивлению, Эндрю попал в хоккейную команду, но затем так поступили и все. Тренеры решили оставить всех 22 игроков на вторые 11. Их первая тренировка была в субботу, после нее будут матчи в среду вечером. Все 22 из них будут тренироваться, а затем в конце будет короткая игра, и из них 15 будут отобраны для участия в субботнем матче. У тренера был абсолютно правильный подход, это не было игрой "сделай или умри", это была группа парней, желающих поучаствовать в игре и насладиться духом товарищества в команде. Все они собирались сыграть две игры из трех, и, за исключением пары парней, которые в любом случае хотели попасть в первые 11, все остальные были готовы к этому. С неизбежным выбыванием все они будут играть каждую неделю к концу семестра и просто у них будет больше замен, чем обычно. Итак, на неделе Эндрю должен был допоздна заниматься по понедельникам и четвергам, заниматься UOTC во вторник и тренироваться по хоккею в среду. Игры были в субботу утром, и, наконец, он будет волонтером в воскресенье в середине дня. Он был доволен и знал, что выполнение этого распорядка было частью его жизни.

Эндрю перестал думать о событиях недели, так как это было здорово. Его охватило чувство спокойствия, он был на вершине своей работы, еще не опережая, но и не отставая, несмотря на объем материала, который был охвачен. В субботу утром у него была первая хоккейная тренировка, а после обеда - отборочный турнир. Вечером он собирался пригласить Хелену на свидание, которого с огромным нетерпением ждал. Было 5.30, когда Эндрю вернулся в свою комнату и даже не успел поставить сумку, когда Малкольм был у двери.

“Мы всей компанией собираемся съесть карри около 7.30, ты с нами?”

“Конечно, хороший звонок. Тогда увидимся”.

Между принятием душа и бездельем быстро пролетела пара часов. Навья заскочила сразу после 7.00 и плюхнулась на кровать рядом с ним.

“Привет, незнакомец, как дела?”

“Отлично. С нетерпением жду возможности выбраться из этого места и забыть о курсе на пару дней ”.

“Я понимаю, что ты имеешь в виду. На этой неделе они действительно навалили кучу работы. Ты в порядке? Ты был раздражен субботним вечером и почти не появлялся на этой неделе ”.

“Я в порядке. Глупо было со стороны Эммы поднимать что-то подобное так скоро ”.

“Это суровый Эндрю, и не похоже на тебя”.

“Это то, что я чувствую. Если ей это не нравится, то она знает, что больше не стоит говорить об этом, по крайней мере, когда я рядом. Если она продолжит говорить об этом, то получит ту же реакцию ”.

Навья ничего не сказала, но бескомпромиссная позиция Эндрю в отношении организованной религии выбила ее из колеи. Кроткий Эндрю не должен был быть таким. От дальнейших рассуждений их спас проходящий мимо Малкольм, и они втроем, встретив Педро и Эбигейл, отправились на поиски карри. Эндрю прогуливался с Малкольмом, обсуждая неделю и объем работы, и позволил Педро попытаться поговорить с двумя женщинами. Он был настойчив, даже несмотря на постоянные отказы. Дело в том, что он не был слишком жутким по этому поводу, он просто был постоянным льстецом. Девочки пока смирились с этим, но Эндрю видел, что вскоре это станет для них настоящей болью. Лиза явно была далеким воспоминанием, а Педро вышел на новые пастбища. Эбигейл по-прежнему была отстраненным и закрытым человеком, по крайней мере, для него, и редко общалась с ним, кроме обычных любезностей, так было и в тот вечер. Навья немного оттаяла от холода, и они весело болтали. Малкольм и Педро таг были в паре с Эбигейл, но вечер прошел непринужденно. Шоком вечера стало то, что Найджел вернулся домой в четверг вечером и разговаривал со своей матерью о том, чтобы бросить учебу. Он был совершенно не в духе, слишком много пил, скучал по дому гораздо больше, чем ожидал, что только усугубляло пьянство, был оштрафован и получил выговор от Колледжа и пропустил уже несколько занятий. Он был абсолютным примером того, чего не следует делать, когда поступаешь в университет на свежую голову.

“Он что, просто собирается бросить учебу?”

Эндрю был встревожен больше, чем предполагал.

“Похоже, никто не знает”.

Педро был единственным, кто видел его накануне. Эндрю не знал, что еще подумать. Он пару раз помогал Найджелу, но был его ровесником и считал, что не его дело читать Найджелу нотации о его образе жизни. Эндрю испытывал легкое чувство вины за то, что не сделал больше, чтобы помочь. Было несколько других страшных историй, о которых люди слышали, но эта казалась более реальной, поскольку затронула кого-то, кого они все знали. После ужина Педро захотел отправиться в Cindies, поэтому, остановившись по дороге в пабе, чтобы выпить, они снова встали в очередь за Cindies. Эндрю купил раунд в пабе, поэтому ему не пришлось вступать в драку, чтобы попасть в бар, и он все равно не напрягался. На следующий день у него была двухчасовая тренировка по хоккею, а затем послеобеденный отбор, ему не нужно было весь день потеть пивом. Он некоторое время танцевал с Навьей, отвечая на ее псевдо-флирт, они оба знали, что ничего не произойдет, что только позволило им еще больше разозлиться. Они вышли с танцпола, чтобы перевести дух, и она рассмеялась.

“Я думал, ты пытаешься пырнуть меня этой штукой”.

Эндрю покраснел до яркого румянца, что только заставило ее смеяться еще громче.

“Приятно сознавать, что я могу избежать такой реакции”.

Она похлопала его по руке, и Эндрю позволил теплу сойти с него.

“Ваша самая большая проблема”.

Она сделала паузу, отчего стало еще смешнее.

“В том, что ты такой чертовски высокий, что в конце концов начинаешь тыкаться в живот или поясницу. Если ты собираешься ходить со стояком, тебе нужно немного присесть ”.

Она победно подняла руки, в то время как Эндрю обхватил голову руками.

“Хотя ты мог бы просто поднять меня, это сработало бы”.

“Остановись, ты победила. Женщина с адскими зубами, ты убиваешь меня здесь”.

Она смягчилась, и они стояли, а люди наблюдали за хаосом вокруг них. Они оба увидели знакомых людей, а затем маленький худощавый парень застенчиво подошел к Навье и пригласил ее на танец. На улыбку на ее лице было интересно посмотреть, и Эндрю сказал ей, что увидится с ней позже. Она помахала рукой, направляясь к танцполу. Ему пора было уходить. Он не видел Педро, Малкольма или Эбигейл с тех пор, как попал сюда, и предположил, что они были в толпе на танцполе.

На следующее утро индийский муссон переместился на несколько тысяч миль к северо-западу и опустился над Кембриджем. Хоккейная тренировка была прервана, но все они замерзли, промокли, чувствовали себя несчастными и испытывали серьезные опасения по поводу игры. После такой тренировки неизбежно должно было произойти некоторое истощение, фактически, это могло повлиять на решение тренера о проведении тренировки вообще. Потребовалось 15 минут в душе, чтобы оттаять, и когда Эндрю наконец согрелся, он оделся, зная, что после обеда ему снова придется столкнуться с тем же самым. Он мог только представить, как засияет лицо сержанта Маррака при мысли о том, что ему придется отправлять их в такой ливень. Он позаимствовал старый зонт у Дэвида в доме напротив и добрался до Центра TA за достаточно короткое время. Никто не выглядел счастливым, но они воевали не только в теплые солнечные дни. Эндрю никогда не приходилось испытывать такой сырости, но и близко не такой холод и ветер, как в шотландских лагерях или на Чевиот-Хиллз. Отбор состоял из трех частей. Во-первых, проверка вашей формы на наличие каких-либо проблем со здоровьем или национальностью, которые помешали бы вам поступить во взвод. К удивлению Эндрю, его рак не был проблемой, это было достаточно в прошлом, чтобы больше не беспокоить. Вторым этапом обычно было собеседование со старшим офицером взвода, одним из полковников, майоров или одним из трех капитанов, вместе с младшим офицером и сержантом. Этот этап был перенесен на конец, и следующим был физический тест. 50 отжиманий и 50 приседаний по две минуты каждое, а затем пробежка в полторы мили за 11 минут. Их было 75, и группами по пять человек они выполняли отжимания, а затем приседания. После того, как 40 человек прошли тесты, 36 из них, которые прошли успешно, были отправлены в серию. Им выдали нагрудники с присвоенным номером, и пробежка была простой: три четверти мили до капрала, который запишет номер, и обратно в Центр. Дождь все еще лил, и было холодно, но все эти утра в Эдинбурге означали, что это не проблема. Эндрю бежал впереди, позади группы парней, похожих на бегунов на длинные дистанции. Тощие, жилистые парни без единого грамма жира на них. Они шли вприпрыжку с непринужденностью, и Эндрю пристраивался позади них. Все они провели добродушный спринт на последних 100 метрах, и он финишировал далеко позади них на 6-м месте со временем 9 минут 30 секунд. Им разрешили вытереться полотенцем, а затем сразу перешли к интервью. Он получил майора взвода, лейтенанта, который выглядел моложе Эндрю, и сержанта, который был точно таким, каким в фильмах представляли сержанта британской армии. Старый, седой, грубоватый, вы поняли идею.

Он был удивлен, как много в Армии о нем знали. Только почти год спустя он узнал почему, в то время он предполагал, что они много знали обо всех. Собеседование было поверхностным, он с легкостью прошел медосмотр, за несколько лет побывал в нескольких лагерях и достиг уровня CCF на тесте инженерных способностей. Что заставило их сесть прямее, так это тот факт, что он уже прошел внебиржевой тест на квалификацию, артиллерийский много лет назад в Оттерберне. Что было еще смешнее, так это то, что Эндрю в то время был студентом Открытого университета, но решил, что сейчас не время для этого обсуждения

“Произошла путаница с документами, и в итоге я прошел внебиржевой тест, сэр”.

“Испытание артиллерией - нелегкий тест для прохождения. Должно быть, они упростили его, так ты его прошел?”

Скептицизм в его голосе был явным.

“Только трое из двенадцати из нас сдали экзамен, сэр. Мы были в Оттерберне, и высота мишени была другой, что несколько сбивало с толку, а упражнение MLSI проходило прямо на границе эффективной дальности, и вам приходилось выбирать разные снаряды для достижения результата. Сэр.”

Эндрю увидел, как сержант едва заметно кивнул, и понял, что с ним все в порядке.

“Тем не менее, вы отдаете предпочтение Саперам, почему это?”

“Соответствует моей степени, а также моим интересам. Сэр”.

Вопросы иссякли, и майор встал.

“Добро пожаловать во взвод курсантов”.

После обмена приветствиями он был передан капралу, который направил его к квартирмейстеру. Сержант Маррак прошел проверку, и в наличии оказалась подходящая ему форма. Через час у Эндрю был вещевой мешок, полный всей выданной ему униформы и снаряжения, он подписал тысячу бланков, ну, на самом деле 14, и был членом Корпорации подготовки офицеров Кембриджского университета. Затем курсанту Маклеоду пришлось тащить вещмешок обратно в Тринити. Он видел Мэтта в начале забега, поэтому подождал, и сначала подошел Ролли, затем Мэтт и, наконец, Джек с вещмешками в руках.

“Похоже, мы все прошли отбор. Может, возьмем такси, чтобы отвезти эту компанию обратно в город?”

Джек, как обычно, отвечал за организацию. Все ребята были настроены провести вечер в городе, чтобы отпраздновать это событие, но Эндрю пришлось отказаться.

“Извините, мне придется подождать до вторника. У меня уже есть планы на вечер”.

Как только они поняли, что он собирается поужинать на свидании, уровень оскорблений взлетел до небес. Насилие из ревности, но от этого не стало меньше. Он сказал им, что заберет первую пару во вторник, и оставил их на объездной дороге из Кембриджа, чтобы добраться до поля Баррелла с Мэттом. Он положил вещмешок на кровать, распаковал и разложил все по местам и взял чистую одежду, чтобы отправиться в свой второй теплый душ за день. Эндрю открыл дверь, и Хелена чуть не упала, когда собиралась постучать.

“Отличное время. Не могли бы вы зайти ко мне через 30 минут, чтобы мы могли поболтать перед отъездом?”

“Абсолютно верно, я собираюсь согреться в душе и закончу как можно быстрее”.

Хелена выглядела и пахла фантастически, и поэтому он не стал слоняться без дела в душе. В назначенное время Эндрю постучал в дверь Хелены. Когда она открыла ее, он просто стоял и смотрел. И смотрел. Она выглядела великолепно, с непринужденной элегантностью, которая просто источала класс и чувственность.

“Вау, Хелена. Я имею в виду вау”.

Ее лицо расплылось в широкой улыбке, и она втащила Эндрю в комнату, закрывая и запирая за собой дверь. Она приняла его предложение и надела простое черное коктейльное платье с умеренно глубоким вырезом спереди, сексуальное, но не перегибающее палку. Оно заканчивалось выше колена, а туфли на трехдюймовом каблуке идеально дополняли наряд. Когда она вошла в комнату, Эндрю услышал слабый шелест нейлоновых чулок на ее ногах. В целом, она была просто воплощением красивой молодой женщины, упругой, подтянутой и соблазнительной.

“Спасибо за комплимент. Вы сказали немного, но ваши глаза рассказали очень лестную историю ”.

Она наклонилась, потянулась и поцеловала его прямо в губы. Эндрю перестал стоять, вытаращив глаза, как дурак, и притянул ее к себе, лаская ее спину и спускаясь вниз по ее упругой заднице. Не было притворства ни на что, кроме серьезного сексуального влечения. Он растворился в поцелуях и ласках и сосредоточился на Хелене, ее губах и мягком теле. Удивительно, как что-то может быть мягким и эластичным и в то же время упругим и обтягивающим. Хелена не была спортсменкой, но поддерживала себя в хорошей форме. Наконец они оторвались друг от друга и почти задыхались, глядя друг на друга.

“Я хотел сделать это целую неделю. В прошлую субботу, когда ты прошептал мне на ухо, я наконец понял, что такое обморок. Всю неделю я был сдерживаемым комочком возбуждения, ты, коварный ублюдок. Каждую ночь мне приходилось кричать в подушку, борясь с болью в теле. ”

Эндрю снова поцеловал ее и поднял Хелену на руки. Поддерживая ее вес, он позволил Хелене схватить его за голову, наклонить под нужным углом и поцеловать так, словно от этого зависела ее жизнь. В ее поцелуях была потребность, отчаяние, которые обещали долгий вечер веселья и наслаждения.

“Отпусти меня, скотина, сначала мне нужно тебе кое-что сказать”.

Эндрю позволил ей подняться на ноги и сел на кровать рядом с ней.

“Эндрю, я думаю, нам следует пропустить ужин. Я ценю твой жест, но я бы предпочел не иметь дела со всеми этими сплетнями и домыслами, если мы выйдем на улицу в таком виде. Мне нравилось наряжаться, я чувствую себя женственной и желанной, но я не хочу ужина, я хочу тебя. Мы собираемся провести вечер полностью наоборот. Я хочу потрясти твой мир в течение следующих двух часов, полежать в твоих объятиях, пока мы приходим в себя, а затем пойти с моим другом на поздний ужин. Если мы действительно сумасшедшие, то можем сходить в клуб позже или вернуться сюда. Я хочу, чтобы ты осталась со мной сегодня вечером, чтобы я могла проснуться в твоих объятиях, прежде чем тебе утром придется проделать позорную прогулку домой. ”

Эндрю улыбнулся при мысли о 20 футах, которые ему понадобятся, чтобы добраться до своей комнаты. Встав, он протянул Хелене руку, и, когда она поднялась с кровати, Эндрю развернул ее к себе. Стоя позади нее, он уткнулся носом в ее шею, он был никудышным специалистом по распознаванию ароматов, но этот произвел на него впечатление. Пока он целовал ее шею, его рука нащупала молнию на платье и одним уверенным движением опустила ее к верхней части ее задницы. Скользнув руками по плечам, платье соскользнуло с ее рук и скомканной грудой упало к лодыжкам. Эндрю ахнул, когда оказался лицом к лицу с обнаженной красавицей, которой была Хелена. Чулки от Grip top, туфли и нервная улыбка - вот и все, что на ней было надето. Он опустился на колени позади нее и начал целовать ямочки Венеры на пояснице, все время поглаживая ладонями ее щеки. Он переместил руки на ее бедра и наклонился еще ниже, теперь целуя и покусывая ее ягодицы и проводя языком по складке ее задницы, но не углубляясь в щелочку. Пока.

Эндрю встал, держа Хелену за руку, когда она снимала платье, осторожно поднял его и положил на спинку ее стула. Эндрю толкнул Хелену обратно на кровать и быстро разделся сам, умудрившись не зацепиться манжетами рубашки и не забыв снять носки - все те мелочи, которые превращают раздевание мужчины без липучек в минное поле несексуальных моментов, убивающих настроение. Он пережил их все и бросил презервативы на прикроватный столик Хелены. Опустившись на колени на пол, Эндрю снял туфли с ног Хелены и медленно и намеренно притянул ее к себе. Он не знал почему, но чулки показались ему очаровательными. Ощущение нейлона на ее ногах, эластичность верхней части, когда они сжимали ее бедра, и мягкая теплая плоть за ними. С нарочитой осторожностью Эндрю просунул свои длинные руки под ее ягодицы и всем телом притянул Хелену к своему рту. И снова запах был опьяняющим, слабый букет духов смешивался с сильным мускусным ароматом, исходящим от самой Хелены. Эндрю мог видеть, что ее губы уже блестели от сока, и он провел кончиком языка по губам, наслаждаясь вкусом и наслаждаясь реакцией ее тела. Начав с самого низа ее киски, он раздвинул ее губы и лизнул, чувствуя, как приоткрываются ее губы. Ее реакция была физической, слуховой и физиологической. Хелена схватила его за голову и сильно притянула Эндрю к своему телу, ее стон был громким и хриплым, но та часть, на которой он сосредоточился, была физиологической. Предательство ее собственного тела по отношению к ее желаниям, дорожная карта к ощущениям, которые она не могла контролировать. Бедра Хелены были его указателями, позволявшими ему знать, что работает, где находится нужное место, чтобы загнать боль еще глубже в ее душу, растаять и измениться много раз, прежде чем, наконец, взорваться вспышкой затуманивающей разум интенсивности. Причудливый способ сказать, что он позволил Хелене руководить им своими реакциями.

Когда Эндрю опустился на колени на пол, Хелена легла перед ним, он проделал все свои стандартные трюки с поеданием киски, и они сработали. Но он знал, что секрет того, как заставить женщину расслабиться и отпустить себя, был в основном ментальным, это были время и терпение, это было позволение ей дойти до этого места. Затем все заработало, потому что она хотела, чтобы это сработало, в течение 15 минут никто не касался ее языком, вылизывая ее до крови без результата. Это отложилось в голове Хелены, и теперь Эндрю пожинал плоды. У него хватило предусмотрительности бросить в нее подушку, которой она однажды ударила его, но затем использовала в полной мере. Почувствовав себя раскрепощенной, больше не беспокоясь о том, что перекричит все общежитие, Хелена отпустила его. Одной рукой поддерживая ее за поясницу, Эндрю просунул два пальца в ее киску. Нежные прикосновения к ее входу усилили ее реакцию, и он начал постукивать по верхушке ее киски, еще не делая движения "подойди сюда", но не оставляя у нее сомнений в том, что будет дальше. Финальным актом было одновременное нападение на ее клитор и точку g. И Хелена, как и многие другие женщины, просто взорвалась. Эндрю лишь слегка надавил губами на ее клитор, но когда ее спина выгнулась, он продолжал сильно давить на точку g, пока у нее не подкосились ноги, а затем это просто помогло ей вернуться на землю. Эндрю забрался на кровать и крепко притянул Хелену к себе, просто держа ее и позволяя ей приходить в себя в ее собственном темпе. Хелена кончила сильно, но быстро пришла в себя, и вскоре на него посмотрели два сверкающих глаза.

“Это было даже лучше, чем я помню. Спасибо за подушку, иначе меня бы услышали в баре”.

Она громко выдохнула и провела руками по его груди.

“Эндрю, мы можем кое-что попробовать? Я никогда раньше не делала минет, ты позволишь мне попробовать на тебе?”

Эндрю удалось не заорать ‘черт возьми, да" до того, как она закончила предложение, а просто улыбнуться и кивнуть. Он не дрочил несколько дней и только что закончил насиловать великолепную Хелену, так что сказать, что он был сыт и на взводе, значило преуменьшить ситуацию. Хелена схватила полотенце и накинула ему на живот, а затем опустилась на колени между ног Эндрю, нежно поглаживая его ноющий стояк. Первые облизывания были пробными, впервые пробуя что-то новое, но когда она почувствовала, как его член дернулся в ее руке, она, как и он ранее, сосредоточилась на вещах, которые вызывали реакцию. Через некоторое время, облизывая и поглаживая его член, она потянулась к нему ртом и захихикала, когда его член дернулся, а бедра изогнулись. Когда ее рот опустился на кончик члена Эндрю, широкая корона слегка растянула ее рот, это было все, что он мог сделать, чтобы не выдать свой груз.

Это был первый пробный отсос кончика его члена, но именно то, что это представляло, замутило разум Эндрю. Хелена сбежала в университет, чтобы узнать, кто она такая и чем хочет заниматься в своей жизни. За те две недели, что она была там, она впервые получила оральный секс и теперь занималась им. Это было то, о чем Эмма пыталась поговорить в предыдущие выходные, но все это казалось таким натянутым, как будто она ставила галочку в контрольном списке. Но здесь была симпатичная, почти красивая молодая женщина, стоящая на коленях между его бедер и впервые сосущая член. Вы хорошо относитесь к кому-то, занимаете его разум, отдаете, прежде чем получаете, и происходят хорошие вещи, подобные этому. Эндрю надеялся, что однажды кто-нибудь все это запишет, в этом была мудрость. Ах да.

Он заговорил впервые с тех пор, как Хелена набросилась на него.

“Что невероятно сексуально, так это смотреть на тебя, когда ты это делаешь. Видеть выражение твоего лица, твоих глаз. Я обязательно кончу, тебе нужно быть готовой ”.

Эндрю не знал, что такое ready, но, основываясь на полотенце, он предположил, что сегодняшний день закончится тем, что его будут дрочить на полотенце. Он хотел бы сказать, что продержался долго, но грязный, счастливый, сексуальный взгляд, которым Хелена одарила его, когда его член был засунут ей в рот, почти сразу же уничтожил его. С придушенным ‘Я кончаю’ Эндрю выстрелил большими порциями спермы, предупредив ее как раз вовремя, чтобы ее рука направила выстрелы так, чтобы они не попали куда попало. Одной рукой она дрочила ему, а другой нежно ласкала мальчиков, пока из головки не стала сочиться только струйка. Выражение триумфа, изумления на ее лице, когда она осознала силу, которой обладала, Эндрю лежал, купаясь в смеси чувств, больше всего в крайнем сексуальном удовлетворении. Хелена вытерла его полотенцем и легла на него сверху - его любимая поза для восстановления сил после секса. Она оперлась подбородком на руки, когда его ладони коснулись ее полных щек.

“Все ли у меня получилось?”

Ее тон и блеск в глазах принесли ей заслуженный шлепок по заднице.

“Перестань напрашиваться на комплименты. Хотя чувства всегда исходят из лучших побуждений, большинство женщин возражают против того, чтобы их называли отличными хуесосами ”.

Она взвизгнула и шлепнула его по груди в ответ.

“Ты была великолепна, что и доказал фонтан. Когда ты посмотрела на меня, на твое выражение лица, на эту смесь счастья и непристойности, я совершенно растерялся”.

Эндрю покачал головой и улыбнулся, а затем осторожно притянул Хелену к себе, пока не смог поцеловать ее. Ни один из них не беспокоился о поцелуях другого после орального секса, и минуты поцелуев и ласк позволили его рефрактерному периоду пройти, и вскоре он был готов снова заняться сексом.

“В духе вечера исследований и новых открытий, есть ли что-нибудь, что вы хотели бы попробовать следующим?”

Эндрю был заинтригован, увидев, в чем она признается.

“Мне понравилось, как мы делали это в прошлый раз, я начинал сверху, а потом ты переворачивал нас. Мы можем сделать это снова?”

Как будто он собирался отказаться. В последний раз, когда она смотрела, как он надевает презерватив, в первый раз, когда она увидела это действие при свете. Теперь ей захотелось сделать это самой, поэтому она разорвала фольгу, убедилась, что она лежит правильно, а затем аккуратно скатала ее вниз по его члену, надежно завернув. Сведя его ноги вместе, она оседлала его бедра и подалась вперед на коленях, пока не оказалась над его членом. За секундой или двумя правильного выравнивания последовало то, что она опустилась на него одним быстрым плавным движением. За ‘о, да’ последовало мгновенное закрытие ее глаз, затем, еще до того, как она снова открыла их, бедра Хелены пришли в движение. Положив руки ему на грудь, чтобы обеспечить рычаг давления, Хелена жестко оседлала Эндрю, двух 18-летних парней, полных энергии и гормонов. Некоторые трахи эпичны, другие запоминаются по разным причинам. Это был трах ‘двое студентов занимаются сексом в колледже’. Очень приятный, но не каждый сексуальный контакт может быть лучшим в жизни. Это был хороший секс с красивой женщиной с красивыми упругими сиськами, которые чудесно покачивались, когда она кончала. Когда Хелена достигла оргазма, Эндрю схватил ее за задницу и перевернул на спину, изменив ощущения для нее. Она обхватила его ногами, и через секунду, чтобы освоиться, он начал жестко трахать ее, реагируя на раскованный взгляд на ее лице, улыбку, волосы, слова, слетающие с ее губ. Две минуты спустя Эндрю почувствовал, как напряглись его яйца, и с ворчанием вошел внутрь и остался там, пока он несколько раз пульсировал в презерватив, упираясь руками, чтобы не раздавить ее. Мир снова расширился от кровати Хелены, и он спрыгнул с нее, снял и выбросил презерватив. Откинувшись на спину рядом с ней, Эндрю откинул волосы Хелены с ее лица и улыбнулся раскрасневшемуся лицу. Они помолчали секунду, восстанавливая силы, и он поиграл с кончиками ее волос.

“Могу я задать тебе несколько вопросов, Эндрю?”

“Конечно, но я могу ответить не на все, хорошо?”

“Ты когда-нибудь задумывался, почему ты хорош в сексе?”

“Э, нет. У меня было много бесед, часто в обстоятельствах, идентичных нашим прямо сейчас, но был ли я хорош или нет, и почему, так и не всплыло ”.

“Я заметил, что ты преуспел во многих вещах, но никогда этим не хвастаешься. Вы хоккейный тренер, и не просто тот, кто когда-то стоял на боковой линии, вы, как я слышал, это называется, тренер 2-го уровня, то есть клубного уровня. Если бы ты не сказал своим товарищам по команде, никто бы не узнал. То же самое с плаванием, мы наблюдали за вами, пытаясь привлечь ваше внимание в конце, и вы все еще плыли так же энергично через 40 минут, как и в начале. Я знаю, что у меня очень мало опыта, чтобы основываться на нем, но ты также хорош в сексе. Вы терпеливы, больше заботитесь о своем партнере, чем о себе, и не беспокоитесь обо всем этом. Секс с вами расслабленный и в то же время безумный, но он не торопливый, односторонний или грязный. Ну, это грязно, но в хорошем смысле.”

Эндрю задумался, как ответить.

“Я лежал в постели и разговаривал с другим человеком о том, что возбуждает каждого из нас. Я никогда не мог свести все к одному поступку, позиции или ситуации. Вместо этого, что меня возбуждает больше всего, так это осознание того, что другой человек получает от этого удовольствие. Секс с кем-то, кто не получает удовольствия от акта, - это просто дрочка на человеческое тело. Не что иное, как выпускание спермы, потому что ты был возбужден. Я бы предпочел быть в душе один, чем делать это. Поэтому, если моя партнерша увлекается этим, я увлекаюсь этим, и чем больше она теряет контроль, тем интенсивнее это для меня. Что касается того, хорош я или нет, меня хорошо научили. Девушка, которая была моей первой партнершей, многое сделала, и я расскажу об этом через секунду, но в основном меня учила Лесли, моя подруга. С ней это был просто разговор, но именно она объяснила, я не знаю, сексуальную динамику между мужчинами и женщинами. Это она говорила о том, что не нужно быть парнем, который всегда ищет чего-то нового. Получить поцелуй, хочу потрогать сиськи. Потрогать сиськи, хочу потрогать ее пальцами. Ну, ты знаешь, что-то в этом роде. ”

Выражение лица Хелены дало Эндрю понять, что она пережила именно такую ситуацию.

“Лесли говорила со многими своими одноклассниками и однокурсницами о сексе, и 20 из них признались, что делали минет, включая Лесли, но только двоих из них когда-либо ели вне дома. Хелена, мне было 13 лет, я лежала в больничной палате, не зная, переживу ли я лечение. Некоторые вещи остаются при тебе. Лесли дала мне несколько правил, по которым я живу до сих пор. Позвольте женщине задавать темп, давайте больше, и вы получите больше, и никогда не разговаривайте.

“И мой первый раз был важен также с точки зрения того, что я все сделал правильно. Это был такой невероятный опыт, что я был готов кончить еще до того, как она начала, но она дважды подрочила мне, чтобы снять напряжение, так что, когда мы наконец сделали это, я смог продержаться, и мы оба получили от этого что-то. С тех пор я всегда получаю удовольствие первой, когда делаю минет или дрочу, потому что это сделает то, что будет позже, намного лучше. Я слушаю истории в барах, и все они о том, как они занимались этим часами, прямо трахаясь, без разговоров о том, что кончают слишком рано или что-то в этом роде. Итак, это вторая часть, меня не волнует, что думают другие. Я делаю то, что работает для меня, а взамен это работает для нас обоих.

“Наконец, я верю в кармический баланс, в совершение добрых дел для людей без ожидания получить что-то взамен, делая это потому, что это просто правильный поступок. Но мне так много раз воздавали за эти добрые дела. Я всегда буду работать, чтобы погасить этот кармический долг. Недавний пример - помощь твоему отцу с твоим багажом. Я не помогал твоему отцу уложить тебя в постель, но 30 часов спустя мы лежали здесь ”.

Хелена была очень умной женщиной, Эндрю мог видеть, как она думает и переваривает все, что он ей говорит, пока говорит.

“Это так просто? Правильно относись к женщине, знай, что помогает тебе получать максимальное удовольствие и просто быть хорошим парнем?”

Эндрю сделал то же самое, что пожал плечами, лежа в постели.

“Это то, что я сделал. Я знаю, что разные люди реагируют на разные вещи, ничто не бывает одинаковым. Есть люди, которые меня не привлекают, и я не подчеркиваю это. Есть достаточно людей, которых я привлекаю. Это странное место и ситуация для такого разговора, но подумайте о своей собственной ситуации. Вспомни тот первый воскресный вечер две недели назад, когда ты была окружена парнями в баре. Что приходит тебе в голову? Ты симпатичная, явно очень женственная ”.

Он погладил ее по заднице, чтобы подчеркнуть это.

“И достаточно умен, чтобы попасть сюда. Что приходит тебе в голову, когда ты стоишь там? В итоге ты сбежал от этого и вместо этого пошел прогуляться со мной. Почему ты ушла от группы парней, соперничавших за твое внимание, к парню, который, я не знаю, казался менее заинтересованным, из-за отсутствия лучшей фразы?”

Это действительно заставило ее остановиться и задуматься.

“Это ключ, не так ли? Я не думал об этом, но я помню, как вы говорили в тот день о том, чтобы хорошо знать нескольких людей и не увязать в попытках узнать всех. Ты был таким, не давил - это не то слово, ты улыбался, заставлял меня смеяться, не воспринимал себя слишком серьезно, и я не знаю, просто излучал приятную атмосферу. Вы уверены в том, кто вы есть, и теперь, когда я слышу больше предыстории, становится ясно, что у вас были хорошие сексуальные контакты, вы знаете, что работает с женщинами, и вы не переживаете по этому поводу. То, как ты разделась догола пару недель назад.”

Когда он лежал в постели с Хеленой, это был тот разговор, который нравился Эндрю и который должен был обеспечить университет. Ему было жаль Эмму, они просто не сошлись так, как они с Хеленой. Затем Хелена полностью сменила трек.

“Я думаю, именно поэтому Навья и я были так шокированы твоей реакцией на религию, особенно на организованную религию. Ты был таким жестоким в том, как говорил ”.

Эндрю подумал, а затем решил сказать правду.

“Это не просто религия, хотя она играет большую роль. Я дружу с лесбийской парой, которая не может быть самими собой. Они не могут вести себя на публике так, как им хочется, без риска домогательств или чего похуже. Я был на их церемонии посвящения, поскольку им не разрешено или невозможно вступать в брак. Они оба происходят из многодетных семей, и из всех членов семьи там была только одна племянница из-за отношения и учения их церквей. Так что для меня это личное, поскольку я вижу влияние. Это пример, который меня раздражает и о котором я могу рассказать, но я уверен, что огромная часть его связана с моим раком и раком моего друга. Помните, что ее звали Фейт, поэтому, когда люди говорят о вере, это вызывает противоречивые эмоции. Но вы правы, это одна из немногих вещей, к которым я отношусь почти иррационально. Я имею в виду, что никто не защищает рак, но церкви говорят, что рак - это часть Божьего плана. Мне пришлось присутствовать на кремации Фейт и слушать это дерьмо ”.

Вместо того, чтобы испортить ему настроение, Хелена просто улыбнулась ему.

“Я думала, что у меня будут подобные разговоры в университете, но просто не думала, что они будут у меня, когда я буду лежать обнаженной в объятиях мужчины”.

Ее озорная улыбка сняла напряжение, как лопнувший воздушный шарик.

“Извините, поговорив об этом, я смягчу свою горячность. Позвольте мне вместо этого спросить вас кое о чем. Как насчет двойных стандартов в разговорах о нас. Я никогда не говорю о своих партнерах, на прошлой неделе я сказал Педро, что он может зайти в мою комнату и обнаружить обнаженную женщину, лежащую на моей кровати, и все, что я признаю, это то, что она была другом ”.

“Тебя беспокоит, что женщины говорят о тебе? Что я говорю о тебе?”

“Не совсем. Я привык к этому. Помнишь, я встречался с лучшими друзьями в одно и то же время. Я никогда не говорил о другом, но я знал, что первым делом в воскресенье утром они поболтали о предыдущей ночи. Мне просто интересно, как женщинам, кажется, нужно говорить об этом, но не хвастливо ”.

“Ну, женщины говорят о вещах больше, чем мужчины. Нам нравится анализировать вещи и пытаться разобраться в их причинах. Посмотрите на нас. После того, как я сообщил половине коридора, чем мы занимаемся, Навья и Эбигейл сначала захотели узнать, все ли со мной в порядке, в чем я их быстро заверил, но потом как все прошло. Они оба хотели услышать все подробности. Затем ты помог той высокой пьяной девушке вернуться домой, отказал Эмме, свел Педро с девушкой из Художественной школы, заставил нас с Эммой упасть в обморок у бассейна, а затем сказал мне, что ты собираешься делать со мной сегодня вечером, и где-то там ты проводил сестру Навьи домой. Это первые две недели в университете, Эндрю. Ты настоящий игрок, но в такой сдержанной, почти скрытной манере. ”

“В твоих устах я звучу как плейбой-любитель! На самом деле я не так уж плох”.

“В том-то и дело, Эндрю, что ты неплохой, но ты также слишком милый. Женщины видят это, ты идеальный мужчина, высокий, стройный, хорош в постели, поверь мне, я сказал это Навье и Аби, и я уверен, что Эмма и сестра Навьи тоже это знают. Ты забавный, услужливый, и ты мог бы быть чертовым шпионом, ты такой скрытный.”

Разговор продолжался достаточно долго.

“Хелена, я думаю, мы уже достаточно поговорили. Я проголодался и хочу поужинать, так что чего ты хочешь. Три двери. За дверью ‘А" у нас душ и ужин; за дверью "Б" у нас теплый и нежный трах, мы смотрим друг на друга, целуемся и ласкаем, а затем ужинаем; или за дверью "С" у нас жесткий, животный трах, ты рыдаешь в подушку, пока я насилую твое тело и заставляю тебя кончать снова и снова. О, а потом мы поужинаем.”

Хелена задрожала в его объятиях, и ее глаза стали шире, чем у Эммы.

“О, Эндрю, ты ублюдок. Ты знаешь, что я собираюсь предпринять, не так ли? Это должна быть дверь ‘А”".

Она так сильно рассмеялась над его удивленным взглядом, что фыркнула, что рассмешило ее еще больше.

“Конечно, это будет дверь ‘С’, ты, самоуверенный большой ублюдок”.

Она соскользнула с кровати, и Эндрю вскочил, хватая другой презерватив, пока она сидела на кровати с растерянным видом.

“Собачка, руки и колени, голова опущена, а задница поднята”.

Ебля была такой, какой он и надеялся ее увидеть. Хелена была не такой уж высокой или очень тяжелой, поэтому было сложно подобрать нужную высоту или угол наклона. С некоторыми регулировками они достигли этого и просто поехали по колее. Хелена, возможно, и не рыдала в подушку, но она стонала и кричала. Когда она кончила во второй раз, напряжение и изгиб ее киски были слишком сильными, и Эндрю отпустил ее. Когда он перевел дыхание, его руки напряглись, чтобы не раздавить ее под собой, они соскользнули друг с друга. Как только презерватив был очищен и выброшен, он сел на край кровати.

“Я думаю, ты сломал меня”.

Хотя голос Хелены звучал устало, в ее голосе слышался намек на веселье. В ответ Эндрю опустился на колени между ее ног и начал ласкать верхнюю часть ее бедер и ягодицы.

“Боже, тебе когда-нибудь бывает достаточно? Невозможный мужчина”.

Ее любимая эпитафия для него. Она сползла с кровати и оседлала его для долгого поцелуя и объятий.

“Именно это я и имею в виду, я чувствую себя изнасилованной. Ты выполняешь свои обещания”.

Она посидела в его объятиях некоторое время, прежде чем они начали остывать.

“Давай, пойдем в душ. Я тоже сейчас проголодался”.

35 минут спустя они вышли из общежития и пересекли Эйнджел-Корт. Волосы Хелены были все еще влажными, но они выглядели как обычные две студентки, собирающиеся на поздний ужин. Эндрю видел смысл в том, чтобы она не разгуливала в костюмах и платьях, это привлекло бы слишком много внимания и вызвало бы слишком много сплетен. Все, что отличалось от обычного, это то, что они знали, внешне это ничем не отличалось от любой другой вечеринки.

“Разве это неправильно - хотеть, чтобы я держал тебя за руку, когда мы выходим?”

“Я подумал о том же. На обратном пути, когда будет тише и темнее?”

Эндрю кивнул в знак согласия, и они отправились в вечерний Кембридж.