Пушкин и декабристы

179

брату, кланяется и спрашивает, не нужно ли тебе чего выслать. - Письмо сие я посылаю к тебе в письме Катерины Ивановны; прощай, друг и брат, будь здоров и помни совершенно тебе преданного и любящего крепко

Павла Мясоедова;

я сделался сельским совсем жителем: живу в 12-ти верстах от Тулы».

3 февраля 1829 года Е. И. Набокова извещала брата:

«Мясоедова часто вижу - он очень любезен. Хорошо очень говорит, и главное - говорит о том, что мне приятно».

Вскоре в письмах старшей сестры появляются сообщения и об иных, более близких лицеистах.

21 февраля: «Был проездом И. В. Малиновский в Туле, провел с нами день. Как он добр с детьми ‹…› Могу сказать, что душа моя радовалась, видя его - можешь верить и вообразить, как с ним вспомнили старину - первые минуты свидания были очень тяжелы - добрый человек - как я ему благодарна, что вспомнил нас ‹…› Дети от него в восхищении - одним словом, это был для меня незабвенный день ‹…› О, как он тебя любит!»

Малиновский, сын первого директора Лицея, отставной полковник, родственник и приятель многих декабристов. Его сестра Анна Васильевна отправилась в Сибирь за мужем-декабристом Андреем Розеном.

26 февраля 1829 года уже Николай Пущин из Петербурга извещает осужденного брата:

«Презабавно вообразить, что Малиновский уездный предводитель дворянства и вообще помещик, на короткое время сюда приезжает ‹…›

Был в Царском Селе. Чириков ¹, через 15 или 16 лет, как я его видел, нисколько не переменился, только прибавилось седых волос. Зал в Лицее совершенно тот же, каким я его видел, приезжая к тебе: можешь вообразить, бесценный мой Жанно, какие чувства овладели мною при входе в оный».

12 марта:

«На сих днях уехал отсюда Малиновский; он меня познакомил с двумя молодыми людьми - Илличевским и Корфом, с коими давно хотел увидеться и нигде не случалось встречаться. Стевена никак не могу заполучить к

¹ Сергей Григорьевич Чириков, лицейский учитель рисования и гувернер.

нам, гораздо более меня застенчив. Прощай, бесценный Жанно!»

25 мая 1829 года пишет сестра Анна Ивановна Пущина (по-французски):

«У Суворочки ¹ все в порядке, он отзывается о тебе, мой бесценный, всегда с неизменной печалью; Малиновский, возвращаясь, опять встретился с Екатериной в Туле, и это было очень приятно им обоим».

По-видимому, Пущин с осторожностью спрашивал о тех, кто остался на свободе, однако некоторые его вопросы угадываются по ответным репликам родных:

«Данзаса я еще не видела», - пишет сестра Екатерина в конце 1829 года.

Сестра Анна (22 октября, по-французски) сообщает, что другая сестра, Евдокия, случайно познакомилась с «несчастной Рылеевой». «Я же собираюсь уже давно к ней, чтобы объявить насчет долга ². Ее дочь в Патриотическом институте».

Московские, петербургские, тульские вести перемежались с кавказскими. Письма от рядового, затем выслужившегося в унтер-офицеры и офицеры Михаила Пущина доходили к брату Ивану через три месяца (письмо от 11 февраля 1829 года получено 11 мая; от 11 марта - 14 июня).

В посланиях с Кавказа мелькают знакомые имена, присоединяются к приветам и пожеланиям приятели из той, додекабрьской жизни - «замешанные» братья Коновницыны, Вольховский, Петр и Павел Бестужевы. Сообщение о гибели в бою Ивана Бурцова, конечно, не могло оставить равнодушным «государственного преступника» Ивана Пущина, которого, еще лицеистом, именно Бурцов ввел в тайное общество.

27 июня 1829 года под непосредственным впечатлением события Михаил Пущин пишет брату:

«Заняли Арзрум, мы с победой туда вошли - поздравляю тебя, любезный брат - будь участником в общей радости».

9 октября:

«Не будет ли по случаю мира и для вас какого облег-

¹ Лицеист Вольховский, член тайных обществ, офицер, позже генерал в Кавказском корпусе.

² Деньги, которые Пущин задолжал Рылееву перед арестом. Этот вопрос будет улажен только тридцать лет спустя (см. ниже).