Пушкин и декабристы

Глава IX

Погибни, голос мой, и ты, о призрак ложный,

Ты, слово, звук пустой…

О нет! Пушкин.

«Андрей Шенье», 1825

Я могу творить.

Пушкин -

П. П. Раевскому (младшему), 1825

«Андрей Шенье» - для Пушкина стихотворение необычно большое (187 стихотворных строк), почти поэма («Домик в Коломне» - 320, «Тазит» - 256). Сочинение сложной текстологии, сложного смысла, сложной судьбы.

Только через пятьдесят пять лет после написания оно было впервые полностью напечатано. С тех пор несколько поколений пушкинистов заметили в этих стихах многое, но во многом и не сошлись друг с другом.

Было установлено между прочим:

Что Пушкин интересуется стихами и биографией Шенье с того времени, когда французский поэт был вновь открыт (в 1819 году, через четверть века после гибели Шенье на эшафоте, во Франции выходит первое собрание стихотворений с биографической статьей де Латуша).

Что именно в Михайловском, в 1824-1825 годах, Пушкин переводит Шенье: «Ты вянешь и молчишь…», «Покров, упитанный язвительною кровью…» (работа над этим стихотворением была закончена через несколько лет).

Что элегия «Андрей Шенье» может быть сопоставлена с рядом современных ей сочинений о поэтах-узниках ¹.

Ни один исследователь, кажется, не отрицал того, что «Пушкина привлекло увиденное им соответствие со своей судьбой».

¹ «Сетования Tacca» Байрона, «Умирающий Tacс» Батюшкова, «Tacс в темнице» Плетнева, «Байрон в темнице» П. Габбе, «Певец в темнице» В. Ф. Раевского (Пушкин, как известно, готовил, но не завершил стихотворный ответ В. Раевскому).

Эта цитата взята из новейшей работы, целиком посвященной пушкинской элегии, - статьи В. Б. Сандомирской «Андрей Шенье» ¹. Автор разбирает труды многих предшественников и отмечает существование двух точек зрения о соотношении «исторического и лирического» в пушкинском стихотворении. Одни (прежде всего Б. В. Томашевский) находят в стихах «сложную аллюзию», когда вся историческая часть (французская революция, реальные события из жизни Шенье) - лишь «сознательная забота о принципе иносказания». Другие пушкинисты делают упор на объективную сторону: разумеется, Пушкин думал о своей судьбе, но создавал «подлинную историческую элегию» (Д. Д. Благой). В. Б. Сандомирская, отмечая огромную сложность соединения «объективного» и «субъективного», в общем ближе ко второй позиции.

Несколько наблюдений и замечаний, находящихся в статье, для нашего повествования существенны.

Первым событием, «определившим настроения, которыми была вдохновлена эта работа», Сандомирская считает приезд Пущина в Михайловское: «Мысль о революции в России, возрожденная свиданием с Пущиным, явилась почвой, на которой и родилось стихотворение, посвященное французской революции» ².

Как видим, влияние 11 января на создание элегии представлено достаточно просто и несколько прямолинейно. Переписка Пушкина с Рылеевым и Бестужевым тоже включена в предысторию «Шенье» - но об этом говорится кратко, а споры о поэзии, о «Думах» Рылеева и т. п. рассматриваются в чисто художественном плане. Возможно, впрочем, что этот лаконизм объясняется особой задачей исследования, где, по словам автора, «внимание сосредоточено преимущественно на вопросах творческой истории и текстологии» ³.

Действительно, размышляя над «Андреем Шенье», надо охватить слишком многое, и разбор, который сейчас начнется, абсолютно не претендуя на многосторонность, будет касаться лишь некоторых историко-философских проблем; тех, что уже появлялись на прошлых страницах в связи с беседами Пушкина, Пущина, Рылеева, Бестужева.

¹ «Стихотворения Пушкина 1820-1830-х годов». Л., «Наука», 1974, с. 8-34

² Там же, с. 12.

³ Там же, с. 11.