Пушкин и декабристы

243

стол, М. П. Бестужев-Рюмин, В. С. Норов) - идее захвата и убийства Александра I во время маневров в Бобруйске летом 1823 года. Пестель остановил тогда порыв наиболее решительных заговорщиков, но одна за другой вызревали новые идеи. Даже сравнительно умеренный Матвей Муравьев-Апостол, проезжавший через Москву в 1824 году, как отмечалось, противопоставил северной умеренности - давнюю южную решительность.

С Пущиным и Москвою достаточного взаимопонимания у южан не образовалось ¹. Они стремились в Москве, как и в Петербурге, завести свои ячейки, независимые от Северной думы: их агентом здесь был В. С. Толстой.

Итак, Пущин не сторонник чрезмерной, горячей южной активности, но ведь и Пестель, лидер южан, настаивает, что начать должны в центре - прежде всего, в Петербурге, а также в Москве, где «средоточие всех властей».

Мы не можем уловить всех нюансов в представлениях северян о близком будущем, но у них был уже впереди некий рубеж, перспектива: 1826 год, объединение тайных обществ, после чего единый план действий должен иметь естественный ход. Проект захвата царя на маневрах 1826 года появится позже - но и без того, к началу 1825-го, ясно обрисовывались контуры возможных действий через год-два, когда общества сольются. Кроме того, лидеры декабризма учитывали возможность случайных, вынужденных действий (в случае смерти императора, раскрытия агентами правительства тайного заговора и т. п.). Еще в 1824 году договорились на этот случай предупреждать друг друга…

Пущин и его друзья готовятся к объединенным, совместным действиям, учитывая «внезапность» - скорее всего с юга, но, может быть, и с севера…

Взрыв может грянуть очень скоро: слишком много мин заложено вокруг, слишком много горючего, легко воспламеняемого в политической обстановке, особенно ввиду активности аракчеевских властей и нетерпения многих заговорщиков.

С Пушкиным 11 января беседует друг, который сам не стремится к авантюрным действиям без основательной подготовки, не станет торопить события - но по убежден-

¹ Москва играла большую роль в планах южан, как наиболее близкая к ним столица. Недаром Бестужев-Рюмин перед бобруйскими маневрами ездил в Москву, но «никого» там не нашел.