Пушкин и декабристы

268

Нравственная сторона, общественное мнение, «почтение граждан», создание благоприятной атмосферы вокруг себя - эти задачи декабристы, особенно северные, хорошо осознавали. «Полярная звезда» не просто ведь орган тайного союза: в ней печатаются разные более или менее прогрессивные литераторы; «Горе от ума», стихи Пушкина, судейская деятельность Пущина и самого Рылеева - это одна из сторон декабризма, существенная практически и важная нравственно.

Когда Рылеев пишет (в марте 1825 года): «Кто любит Пущина, тот уж непременно сам редкий человек» ¹, - это больше чем личная характеристика, скорее отзвук старых идей «Союза благоденствия», что в ходе благородной деятельности участники облагораживают, разрабатывают сами себя. Кто же знает, сколько времени продлится ожидание решающих событий? Положительная деятельность в духе Пущина - прекрасный, реальный путь сохраниться, не подвергнуться разрушающему, разъедающему, утомительному влиянию тайного заговора, глухой конспирации.

Очень узкий круг людей знал или подозревал о Пущине - одном из лидеров Северного общества: широкий круг мог знать о необыкновенном судье, высоконравственном человеке. Отсюда - характерное восклицание Матюшкина при известии об аресте Пущина:

«Егор Антонович! Верить ли мне? Пущин! Кюхельбекер! Кюхельбекер может быть, несмотря на его доброе сердце, он был несчастен. Он много терпел, все ему наскучило в жизни, он думал везде видит злодеев, везде зло. Он - энтузиац-фанатик, он мог на все решиться и все в одно мгновение. Но Пущин. Нет, Пущин не может быть виноват, не может быть преступником. Я за него отвечаю. Он взят по подозрению, и но пустому подозрению, - дружба его с Рылеевым, слово, сказанное неосторожно, но без умысла. Признаюсь Вам, Егор Антонович, когда я прочел его в списке ‹нрзб.› я думал, что и я виноват, я его так любил, так люблю. Разберите его жизнь, его поступки - никто из нас не сделал столько добра как человек и как русский… Мы здесь не имеем никаких подробностей о происшествиях, случившихся в Петербурге - или лучше сказать - имеем их слишком много… Товарищам, друзьям неужели я должен ‹нрзб.› сказать, что я их ‹не› люб-

¹ Письмо к В. И. Штейнгелю. - К. Ф. Рылеев. Полн. собр. соч., с. 491.