Пушкин и декабристы

91

менщика, пачкающую его волосы нечистотами, и про еще более важного генерала и дипломата М. И. Кутузова, несущего кофе развалившемуся в постели «Платоше» Зубову.

Мимоходом снова брошен упрек серьезному оппоненту - на этот раз он назван: «обольщенный Вольтер…».

И. Л. Фейнберг, опубликовавший часть сохранившегося пушкинского черновика, отметил и другие крепкие выражения по адресу императрицы: мелькнуло слово «тиранство»; определяя отношения императрицы с Вольтером, Пушкин выбирал между «мелочным шарлатанством» и «отвратительным фиглярством» (предпочел последнее) ¹.

Гнев Пушкина против системы Екатерины - Александра, кажется, достиг апогея, но это еще не все: уже мелькнули слова «под личиной кротости и терпимости…». Следующий большой отрывок целиком посвящен этому «славному» двоедушию:

«Екатерина уничтожила звание (справедливее, название) рабства, а раздарила около миллиона государственных крестьян (т. е. свободных хлебопашцев) и закрепостила вольную Малороссию и польские провинции. Екатерина уничтожила пытку - а тайная канцелярия процветала под ее патриархальным правлением; Екатерина любила просвещение, а Новиков, распространивший первые лучи его, перешел из рук Шешковского ² в темницу, где и находился до самой ее смерти. Радищев был сослан в Сибирь; Княжнин умер под розгами - и Фон-Визин, которого она боялась, не избегнул бы той же участи, если б не чрезвычайная его известность».

Каждая фраза - в одном ритме. Екатерина утверждала одно, - а на самом деле было вот что… В этой обвинительной речи «сталкиваемые» факты говорят сами за себя, и Пушкин убирает лишние подробности, раздробляющие мысли (например, фразу из черновика о публикациях Вольтера в России: «Знаю, что «Кандид» и «Белый бык»

¹ И. Л. Фeйнбeрг. Неизданный черновик Пушкина. - «Вестник АН СССР», 1956, № 3, с. 118-121.

² «Домашний палач кроткой Екатерины». - Примеч. Пушкина.

Это примечание, как и некоторые другие, заставляет думать, что Пушкин собирался широко распространять свое сочинение: ведь не Вяземскому же, не Тургеневым, не лицеистам следовало объяснять, кто такой Шешковский.