Пушкин и декабристы

303

ное понимание у друзей и читателей, но, как видно, не отменили «ожидания» - что на смерть поэта Пушкин ответит стихотворением, поэмой, а не только «маленьким поминаньецем за упокой души раба божия Байрона» (из письма Пушкина к Вяземскому; XIII, 111). Еще прежде Пушкин признавался Вяземскому: «Гений Байрона бледнел с его молодостию. В своих трагедиях, не выключая и Каина, он уж не тот пламенный демон, который создал Гяура и Чильд Гарольда. Первые 2 песни Дон Жуана выше следующих. Его поэзия видимо изменялась. Он весь создан был на выворот; постепенности в нем не было, он вдруг созрел и возмужал - пропел и замолчал; и первые звуки его уже ему не возвратились - после 4-ой песни Child-Harold Байрона мы не слыхали, а писал какой-то другой поэт с высоким человеческим талантом. Твоя мысль воспеть его смерть в 5-ой песне его Героя прелестна - но мне не по силам» (XIII, 99) ¹.

Когда дойдет до споров 1825-го - «Дон Жуан» выдвигается как высший образец для автора Онегина и Пушкин, только что (в апреле) заказавший в Вороничской церкви заупокойную обедню по Байрону («болярину Георгию»), вынужден объяснить, в чем состоит решительное отличие его поэзии от байроновской. Но вот живое противоречие живого спора: Рылеев и Бестужев, с одной стороны, стараются «байронизировать» Пушкина - видят в английском мастере пример и образец; и в то же время, прямо или косвенно, сражаются с тем, что считают «байронизмом», подражательством…

Так, Бестужев находит Байрона в «Евгении Онегине» и, напротив, подчеркивает оригинальность «Цыган»; из Петербурга в Михайловское доносится дружеское: «Будь самим собой», - но Пушкин ведь знает, что именно Онегин - путь к самому себе.

¹ Вяземский намеревался продлить байроновского «Чайльд-Гарольда» (включавшего четыре песни) и в сочиненной им самим пятой песни описать смерть Байрона (см. примечания Б. Л. Модзалевского в кн.: «Пушкин. Письма», т. I. M.-Л., Госиздат, 1926, с. 334, 425-426).

Сложные оттенки отношения Пушкина и его современников к Байрону, постепенное усиление критических мотивов рассмотрены Ю. Н. Тыняновым в работе «Архаисты и Пушкин» (см.: Ю. Н. Тынянов. «Пушкин и его современники». М., «Наука», 1968. с. 113- 115); ЛН, т. 58, о. 8-9 (Д. Д. Благой). См. также: В. М. Жирмунский. Байрон и Пушкин. Л., «Наука», 1978.