Пушкин и декабристы

228

дании «Записок…» Пущина ¹, и ясно, что этот текст декабрист отрабатывал как раз в марте 1858 года.

После того работа продолжается весной 1858 года, но прерывается в июне путешествием декабриста в Нижний Новгород.

Оттуда сообщает жене (2 июня):

«Навестил Даля (с ним побеседовал добрый час)… Ты будешь читать письмо Герцена и будешь очень довольна. Есть у меня…» ²

«Письмо Герцена», по справедливой догадке С. Я. Штрайха, очевидно, отповедь Корфу за его книгу.

Беседа с Далем отразилась в одном из последних отрывков «Записок…»:

«В Нижнем Новгороде я посетил Даля (он провел с Пушкиным последнюю ночь). У него я видел Пушкина простреленный сюртук. Даль хочет принести его в дар Академии или Публичной библиотеке» ³.

В июле Пущин возвращается. В неопубликованном письме к Е. Оболенскому от 20 июля 1858 года (уже из Бронниц) он рисует весьма примечательную сцену:

«Мне удалось в Москве уладить угощение в Новотроицком трактире, на котором присутствовал С. Г. ‹Волконский›, Матвей ‹Муравьев-Апостол› и братья Якушкины.

Раненных никого не было, и старый собутыльник Пушкина et com ⁴ был всем любезен без льдяного клико, как уверяли добрые его гости. С. Г. даже останавливал при некоторых выпадах, всматриваясь в некоторые лица, сидевшие за другими столами с газетами в руках. Другие времена - другие нравы!» ⁵

За кратким шутливым описанием мы угадываем подробности необыкновенной встречи необыкновенных людей в необыкновенное время: для некоторых - например, Пущина и Волконского - это свидание последнее… И, видимо, разговор о «льдяном клико» (которое Пущин ведь захватил с собою, когда ехал в Михайловское на последнее свидание с поэтом) вызвал тень Александра Сергеевича.

¹ Пущин, с. 48.

² Там же, 345.

³ Там же, с. 88.

⁴ И компании (фр.).

⁵ ПД, ф. 606, № 18, л. 142.

Проходит еще несколько дней. 27 июля 1858 года приезжает погостить товарищ по Сибири, петрашевец Дуров.

30 июля (явно 1858 года, судя по упоминанию Дурова) Пущин просит Е. Якушкина:

«Книжонку о Пушкине пришлите с Иваном кучером, он в воскресенье везет Ваню - у нас будет в понедельник. Хочется посмотреть, нет ли там чего-нибудь для моей рукописи. Еще пять листов уже готовы - быстро продвигаемся к концу… Дуров Вас приветствует» ¹.

Кроме сообщения о ходе работы (еще пять листов - очевидно, из числа сорока трех двойных листов, составивших полную рукопись), интересно стремление Пущина связать свои мемуары с новинками пушкинианы; обогатить «Записки…» за счет «кристаллизации» памяти вокруг некоторых новых фактов (как было при чтении Анненкова. Об этом см. также в следующей главе).

Наконец, 15 августа 1858 года Пущин начинает важное письмо Е. И. Якушкину (которое завершит и отправит 21-го):

«Вот вам, любезный мой банкир, и фотограф, и литограф, и пр. и пр., окончательные листы моей рукописи. Прошу вас, добрый Евгений Иванович, переплесть ее в том виде, как она к вам явилась, - в воспоминание обо мне!

Печататься не хочу в искаженном виде и потому не даю вам на это согласие. Кроме ваших самых близких, я желал бы, чтоб рукопись мою прочел П. В. Анненков. Я ему говорил кой о чем, тут сказанном. Вообще прошу Вас не производить меня в литераторы.

Или сами (или кто-нибудь четко пишущий) перепишите мне с пробелами один экземпляр для могущих быть дополнений, только, пожалуйста, без ошибок. Мне уже наскучила корректура над собственноручным своим изданием. Когда буду в Москве, на первом листе напишу несколько строк; велите переплетчику в начале вашей книги прибавить лист. ‹…› Пушкин переплетен (за него я уже заплатил Щепкину) и ждет для отсылки в Нижний от вас переплетенный лексикон.

Кончены все расчеты с моими заимодавцами, во главе коих вы сами.

Дуров вам вручит и этот листок и рукопись…

Наконец, сегодня, то есть 21 августа, явился Пальм и

¹ ЦГАОР, ф. 1705, № 625, л. 52.