Пушкин и декабристы

Глава III

«Петр I не страшился народной Свободы, неминуемого следствия просвещения, ибо доверял своему могуществу и презирал человечество, может быть, более, чем Наполеон».

Пушкин, 1822

За письма и книгу Алексеевым были посланы в 1916 году благодарности и памятные медали, «тетрадку» же (сборник) - как не столь ценное подношение - в благодарственных письмах не отметили…

Сборник довольно велик по формату (215х340 мм), но состоит всего из пяти вложенных друг в друга двойных листов (что составляет 10 отдельных листов или 20 страниц) ¹.

Вначале - несколько строк рукою Б. Л. Модзалевского, с еще дореволюционной орфографией:

«От Алексеевой С‹Софьи› И‹вановны›. Сборник писан одним почерком. Водяной знак «1818». Рукою Н. С. Алексеева в Кишиневе. 1821-1823 гг.»

Вспомнилось примечание П. В. Анненкова сопровождавшее его копию «Некоторых исторических замечаний» Пушкина: «Писано в Кишиневе в 1821-22 годах. Почерпнуто из сборника Н. С. Алексеева».

На первом же листе принесенного сборника - почерком Алексеева, «опрятным и чопорным», заглавие: «Некоторые исторические замечания».

Далее текст со слов: «По смерти Петра I движение, переданное сильным человеком, все еще продолжалось…»

¹ ПД, ф. 244, оп. 6, № 24.

Снова - то сочинение Пушкина, с которого начиналась предыдущая глава: и отношения кишиневских «друзей-соперников», и архив Алексеева, столь же замечательный, сколь недоступный, и труды Анненкова, и беседы с потомками, и появление «тетрадки-сборника» - все это в дальнейшем понадобится для проникновения в загадочное и важное сочинение двадцатитрехлетнего Пушкина, которое даже назвать непросто, потому что оно имеет два названия, но, в сущности, - ни одного, в то время как название в данном случае может быть важнее, чем в любом другом.

Очевидно, это именно тот сборник, с которого снимал когда-то копию для брата Федор Васильевич Анненков.

Видимо, в течение полувека, прошедшего с того дня, как сборник поступил в Пушкинский дом, им специально не интересовались. Он «спрятался» в громадных описях главнейшего рукописного фонда № 244 (фонд Александра Сергеевича Пушкина) и еще спокойно пролежал бы неведомо сколько, если бы не вспомнила Наталья Ипполитовна Алексеева.

Рукописный сборник - довольно типичный, часто встречающийся элемент культурного быта той эпохи, и Алексеев, собирая его, вряд ли представлял тот интерес, который он будет иметь в далеком будущем: рукой близкого Пушкину человека на страницы сборника внесена копия уникального и загадочного пушкинского сочинения, а вслед за ним - текст еще шести историко-политических документов, составленных на разных общественных полюсах, но освещающих под разными углами некоторые существенные события декабристско-пушкинского времени, между 1812 и 1825 годами.

Перелистывая алексеевский сборник, мы будто слышим давно умолкнувшие речи, звучавшие в маленькой «глиняной избушке», или на обедах у Инзова, или между картами у Липранди, среди стихов, философских литературных споров у Орлова, Владимира Раевского, в разговоре с Пестелем «метафизическом, политическом, нравственном…».

Однако, прежде чем подробно рассмотреть материалы этого сборника, которые помогут лучше понять удивительное историческое сочинение поэта, остановимся на пушкинском автографе «Исторических замечаний…»: