Пушкин и декабристы

380

ко дней запишет, на листке, возле стихов «Под небом голубым страны своей родной…»: «Узнал о смерти Р. П. М. К. Е.».

19 июля еще не вышли - через несколько дней появятся - газеты с перечислением осужденных в каторгу, и Пушкин прочитает: «Пущин, Кюхельбекер, Александр Бестужев, Василий Давыдов, Никита Муравьев, Волконский, Якушкин, Лунин…» еще ряд знакомых или хорошо известных. Заочно - Николай Тургенев. «Повешенные повешаны, - напишет Пушкин через три недели, - но каторга 120 друзей, братьев, товарищей ужасна…» Во всеподданнейшем докладе Верховного уголовного суда содержались обвинительные формулировки, легко применимые к поэту (распространение «возмутительных сочинений», полное или неполное знание «сего умысла» и т. п. ¹).

19 июля 1826 года из Петербурга в Новоржев выедет коллежский советник Александр Бошняк и фельдъегерь Василий Блинков с открытым листом (то есть ордером) на «арестование и отправление Пушкина куда следует, буде бы оказался действительно виновным».

Александр Карлович Бошняк - очень важный человек в истории тех лет, однако ни в одном официальном документе его имя не было прямо обозначено: только один раз косвенно (в «Донесении Следственной комиссии») - «агент графа Витта». Впервые об этих людях будет громко объявлено с парижской кафедры шестнадцать лет спустя - 7 июня 1842 года. Адам Мицкевич, в последней лекции «второго курса» своего чтения о славянских литературах, расскажет:

«Сын польского генерала и гречанки, граф Витт сам не знал толком, к какой национальности он принадлежит и какую религию исповедует. Он был ревностным представителем иностранной партии, существовавшей тогда в России. Он возглавлял в ту пору полицейские власти в южных губерниях. Граф Витт уже имел сведения о существовании заговора от одного из своих агентов, фамилию которого я назову, так как она не упоминается ни в одном официальном документе, ни в одной истории, от некоего

¹ См.: Б. С. Meйлах. Жизнь Александра Пушкина, с. 227.