Пушкин и декабристы

301

и диспутов 1824 - 1825 годов, невидимый член всех литературных и политических обществ.

Напомним некоторые важные высказывания:

Рылеев (стихи при жизни его не публиковались, но прекрасно отображают взгляд декабриста на Байрона и поэзию):

Был, к удивленью века, он

Умом Сократ, душой Катон

И победителем Шекспира.

Он все под солнцем разгадал;

К гоненьям рока равнодушен,

Он гению лишь был послушен,

Властей других не признавал.

(«На смерть Байрона»)

Бестужев - Пушкину: «Прочти Бейрона; он, не знавши нашего Петербурга, описал его схоже - там, где касалось до глубокого познания людей. У него даже притворное пустословие скрывает в себе замечания философские, а про сатиру и говорить нечего. Я не знаю человека, который бы лучше его, портретнее его, очеркивал характеры, схватывал в них новые проблески страстей и страстишек. И как зла, и как свежа его сатира ‹…› я с жаждою глотаю английскую литературу, и душой благодарен английскому языку - он научил меня мыслить, он обратил меня к природе - это неистощимый источник! Я готов даже сказать: «Jl n'y a point du salut hors la litterature Anglaise» ¹ (XIII, 149-150).

Рылеев: «Как велик Байрон в следующих песнях Дон-Жуана! Сколько поразительных идей, какие чувства, какие краски. Тут Байрон вознесся до невероятной степени: он стал тут и выше пороков, и выше добродетелей. Пушкин, ты приобрел уже в России пальму первенства: один Державин только еще борется с тобою, но еще два, много три года усилий, и ты опередишь его: тебя ждет завидное поприще: ты можешь быть нашим Байроном, но ради бога, ради Христа, ради твоего любезного Магомета не подражай ему. Твое огромное дарование, твоя пылкая душа могут вознести тебя до Байрона, оставив Пушкиным» (XIII, 173).

¹ «Вне английской литературы нет спасенья» (фр.).

Два мотива важны для литераторов-декабристов: Байрон - современнейший из поэтов по мысли и манере; и в то же время (не случайно, разумеется!) - участвует в освободительных битвах не только стихом, но и делом - сражается, гибнет. От первого поэта России, думающего о многом сходно с первым англичанином, ждут достойного отклика люди довольно различных воззрений. Вяземский пишет А. И. Тургеневу (26 мая 1824 года): «Какая поэтическая смерть - смерть Бейрона. Это океан поэзии. Надеюсь на Пушкина» ¹. Тургенев отвечает (3 июня): «Смерть в виду всей возрождающейся Греции, конечно, завидная и поэтическая. Пушкин, вероятно, схватит момент сей и воспользуется случаем» ². Д. В. Дашков в те же дни надеется: «Авось Пушкин (не Василий Львович) напишет что-нибудь достойное умершего» ³. Вяземский постоянно спрашивает жену, живущую в Одессе, не написал ли уже Пушкин о Байроне? А Вера Федоровна объясняет, со слов Пушкина, что раньше должен быть окончен «Онегин» ⁴. Как известно, Пушкин осенью 1824 года посвящает Байрону несколько замечательных строк в стихотворении «К морю»:

…как бури шум,

Другой от нас умчался гений,

Другой властитель наших дум.

Исчез, оплаканный свободой,

Оставя миру свой венец.

Шуми, взволнуйся непогодой:

Он был, о море, твой певец.

Твой образ был на нем означен,

Он духом создан был твоим:

Как ты, могущ, глубок и мрачен,

Как ты, ничем не укротим.

Мир опустел…

(В черновике стихотворения Байрон назван «кумиром избранных сердец».)

Эти стихи, постепенно распространившиеся в течение 1825 года (напечатаны в октябре 1825-го) - нашли долж-

¹ «Остафьевский архив», кн. III, с. 48.

² Там же, с. 51.

³ ЛН, т. 58, с. 46.

⁴ См.: «Остафьевский архив», т. V, вып. 1, с. 11, 15, 17, 26; вып. 2, с. 11.