Систематическое богословие

Г. Идея веры в Писании

1. В Ветхом Завете. Очевидно, что авторы новозаветных книг, подчеркивая, что вера — основополагающий принцип религиозной жизни, не считали, что предлагают нечто новое и отходят от Ветхого Завета. Они видели в Аврааме образ всех истинных верующих (Рим. 4; Гал. 3; Евр. 11; Иак. 2), а верующих рассматривали как истинных детей Авраама (Рим. 2:28–29; 4:12, 16; Гал. 3:9). Вера никогда не рассматривается ими как новшество Нового Завета, и они не проводят никакого различия между верой двух Заветов. Напротив, они усматривают преемственность двух эпох в отношении содержания веры (Ин. 5:46; 12:38, 39; Авв. 2:4; Рим. 1:17; 10:16; Гал. 3:11; Евр. 10:38). В обоих Заветах вера есть полное посвящение себя Богу не просто как высшему благу души, а как милостивому Спасителю грешников. А очевидные различия вызваны развивающимся характером искупления, но такие различия присутствуют даже в пределах самого Ветхого Завета.

a. В эпоху патриархов. В более ранних частях Ветхого Завета почти нет общих утверждений о пути спасения. Суть веры патриархов нам явлена в действии. На переднем плане — обещание Бога, а история Авраама учит, что на обещание надо откликаться верой. Вся жизнь Ноя определялась доверием Богу и Его обещаниям. Однако образ типичного верующего нам явлен именно в личности Авраама, который покорился Богу, непоколебимо верил в Его обещания и получил оправдание по вере.

б. В эпоху закона. Ниспослание закона не вызвало коренного изменения в религии Израиля, а просто внесло изменение в ее внешнюю форму. Закон не заменил обещание, вера не была вытеснена делами. Многие из израильтян действительно подходили к закону в строго законническом духе и пытались основывать свои притязания на спасение на тщательном исполнении заповедей как свода внешних предписаний. Но для тех, кто понимал истинную сущность закона, испытывал его внутреннее действие и осознавал его духовность, он служил для углубления ощущения греха и обострения убежденности, что спасения можно ожидать только от благодати Божьей. Этим людям все больше открывалось, что суть истинного благочестия — в непоколебимом доверии Богу-спасителю. Надо признать, что в Ветхом Завете большой упор делается на страх Господень, однако частотное употребление таких выражений, как «надеяться», «доверять», «искать убежища в Боге», «взирать на Него», «уповать на Него» и «прилепляться к Нему», ясно свидетельствует, что этот страх не рабский, а детский и благоговейный; эти выражения также указывают на любовь и посвящение себя Богу как на сущность спасающей веры. Даже в эпоху закона вера явно выполняет сотериологическую функцию, ее смысл — в ожидании мессианского спасения. Вера есть доверие Богу-спасителю и уверенная надежда на Его обещания о будущем.

2. В Новом Завете. Когда во исполнение пророчеств пришел Мессия и принес долгожданное спасение, возникла необходимость того, чтобы средства передачи Божьего откровения направляли людей Божьих к личности их Искупителя. Эта необходимость была еще острее ввиду того, что исполнение обещаний произошло в такой форме, которой многие не ожидали и которая на первый взгляд не соответствовала самим обещаниям.

a. В Евангелиях. Требование веры в Иисуса как Искупителя, обещанного и ожидаемого с надеждой, стало характерным для новой эпохи. «Уверовать» означало стать христианином. Это требование на первый взгляд создавало пропасть между старой и новой эпохой. Начало последней даже называется «пришествием веры» (Гал. 3:23, 25). Для евангелий характерно, что в них Иисус постоянно предлагает себя как объект веры и обещает удовлетворить высшие потребности души. В Евангелии от Иоанна высшие аспекты веры подчеркиваются больше, чем у синоптиков.

б. В книге Деяний. В книге Деяний апостолов вера требуется в том же общем смысле. Апостолы своей проповедью приводили людей к послушанию вере в Христа; и эта вера становится принципом формирования нового сообщества. В церкви развивались разные тенденции, породившие разное отношение к вере, — эти различия стали очевидны в книгах Нового Завета.

в. В Послании Иакова. Иаков критикует склонность евреев представлять угодную Богу веру как простое интеллектуальное согласие с истиной, не приносящее должного плода. Его понимание оправдывающей веры не отличается от понимания Павла, но он подчеркивает тот факт, что такая вера должна проявляться в добрых делах. Если она в них не проявляется, то это мертвая вера, которой, в сущности, нет.

г. В посланиях Павла. Павлу приходилось больше всего полемизировать с укоренившимся в еврейской мысли законничеством. Иудей хвалился праведностью от закона. Следовательно, апостолу приходилось отстаивать ту идею, что вера — единственный инструмент спасения. Делая это, он, конечно, много говорил об объекте веры — Христе, поскольку от этого объекта вера получает свою действенность. Вера оправдывает и спасает только потому, что она принимает Иисуса Христа.

д. В Послании к евреям. Автор Послания к евреям также рассматривает Христа как должный объект спасающей веры и говорит, что нет праведности кроме как через веру (Евр. 10:38; 11:7). Но опасность, о которой предостерегал автор этого послания, заключалась не в отпадении от веры в дела, а в отпадении от веры в отчаяние. Он говорит, что вера «есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом» (Евр. 11:1). Он призывает читателей к вере, которая позволит им вознестись от видимого к невидимому, от нынешнего к будущему, от временного к вечному, к вере, которая даст им терпение в страданиях.

е. В посланиях Петра. Петр также пишет верующим, которым угрожала не столько опасность возвратиться назад в иудаизм, сколько опасность впасть в отчаяние. Обстоятельства, в которых они оказались, побуждали его особенно подчеркивать связь веры с достижением полноты спасения. Он стремится пробудить в их сердцах надежду, которая поддержала бы их в испытаниях, надежду на невидимую и вечную славу. Во Втором послании он подчеркивает важность знания, проистекающего из веры, как защиты от появившихся заблуждений.

ж. В книгах Иоанна. Иоанну приходилось полемизировать с зарождавшимся гностицизмом, который ошибочно ставил знание (греч. «гнозис») над простой верой. Считалось, что знание дает намного большее блаженство, чем вера. Поэтому Иоанн особо возвеличивает благословения веры. Он говорит не столько об уверенности в будущем наследии, которое гарантирует вера, и его славе, сколько о полноте спасения, которую вера дарует в настоящем. Вера включает в себя знание как твердую убежденность. Она делает верующих одновременно обладателями новой жизни и вечного спасения. При этом Иоанн не пренебрегает и тем фактом, что вера также простирается в будущее.

Д. Вера в общем

Слово «вера» не является исключительно религиозным или богословским термином. Оно часто употребляется в общем и нерелигиозном смысле и даже в этом случае имеет не одно значение. Следующие употребления этого слова заслуживают особого внимания.

1. Вера как мнение. Слово «вера» на бытовом уровне может употребляться в смысле уверенности в том, что что-то есть истина; при этом эта уверенность больше, чем просто мнение, но меньше, чем знание. Даже Локк определял веру как «согласие разума с суждениями, которые вероятно, но не обязательно, истинны». В обычной речи мы часто говорим о том, в чем мы не абсолютно уверены, но что мы чувствуем вынужденными признавать за истину, так: «Я верю, что это так, но я не уверен полностью». Поэтому некоторые философы (Локк, Юм, Кант и другие) считали отличительной чертой веры меньшую степень уверенности, которую она дает.

2. Вера как непосредственная уверенность. В научном контексте о вере часто говорят как о непосредственной уверенности. Есть уверенность, которую человек обретает посредством ощущений, опыта и логических рассуждений, но есть также и интуитивная уверенность. В каждой науке есть аксиомы, которые невозможно доказать, и интуитивные убеждения, не являющиеся результатом ощущений или логических рассуждений. Бавинк говорит: «Het gebied der onmiddelijke zekerheid is veel grooter dan dat der demonstratieve, en deze laatste is altijd weer op de eerste gebouwd, en staat en valt met deze. Ook is deze intuitieve zekerheid niet minder maar grooter dan die, welke langs den weg van waarneming en logische demonstratie verkregen wordt». («Сфера непосредственной уверенности больше, чем сфера уверенности, основанной на доказательствах, и эта последняя всегда основана на первой, „стоит или падает“ вместе с ней. Также эта интуитивная уверенность не слабее, а крепче, чем та, которая приобретается путем наблюдений и логических доводов».) В обоих упомянутых случаях вера рассматривается исключительно как деятельность интеллекта.

3. Вера как убежденность, основанная на доверии свидетельству. В обычной речи слово «вера» часто употребляется для обозначения убежденности, что чье-то свидетельство истинно или что обещанное будет сделано; убежденности, полностью зависящей от доверия человеку и его правдивости и честности. Такая вера есть принятие чужих слов на основании доверия, которое вызывает у нас человек. И эта вера, эта убежденность, основанная на доверии, часто ведет к дальнейшему доверию: к доверию другу, что он не оставит в беде, к доверию врачу, что он может вылечить больного, к доверию лоцману, что он сумеет завести судно в гавань, и так далее. В этом случае вера больше, чем просто вопрос интеллекта. В игру вступает воля, и на первый план выходит элемент доверия.

Е. Религиозная и, в частности, спасающая вера

Отличительные черты веры в богословском смысле не всегда понимались одинаково. Это станет очевидно, когда мы рассмотрим понятие, составные части, объект и основание веры.

1. Понятие веры: четыре вида веры. Как психологическое явление вера в религиозном смысле не отличается от веры в общем. Если вера в общем — это убежденность в истине, основанная на свидетельстве того, кому мы доверяем и на кого полагаемся, и таким образом основанная на авторитете, то христианская вера в самом полном смысле — это убежденность человека в истине Писания на основании авторитета Бога. В Библии не всегда говорится о религиозной вере в одном и том же смысле, и это породило следующие различия в богословии.

a. Историческая вера. Это чисто интеллектуальное восприятие истины, лишенное какой бы то ни было нравственной или духовной цели. Название не подразумевает, что сюда включаются только исторические факты и события и исключаются нравственные и духовные истины; не подразумевает оно и то, что эта вера основана только на свидетельстве истории, потому что в ней могут упоминаться современные ей факты или события (Ин. 3:2). Здесь, скорее, выражается та мысль, что в этой вере истины Писания принимаются так, как принимаютя исторические факты, не имеющие никакого отношения к жизни человека. Эта вера может быть результатом традиции, образования, общественного мнения, понимания нравственного величия Писания и так далее и общего действия Святого Духа. Она может быть очень ортодоксальной и библейской, но она не укоренена в сердце (Мтф. 7:26; Деян. 26:27–28; Иак. 2:19). Это fides humana (лат. ‘вера человеческая’), а не fides divina (лат. ‘вера Божья’).

б. Чудодейственная вера. Так называемая чудодейственная вера — это убеждение, создавшееся в разуме человека, что им или ради него будет совершено чудо. Бог может поручить человеку дело, превосходящее его естественные силы, и дать ему возможность его совершить. Каждая попытка совершить такое дело требует веры. Это очень ясно в случаях, в которых человек предстает просто как орудие Божье или как тот, кто возвещает, что Бог совершит чудо, потому что такой человек должен иметь полную уверенность, что Бог его не посрамит. В конечном счете чудеса творит только Бог, хотя Он и может это делать через людей. Чудодейственная вера может подразумевать совершение чуда человеком (Мтф. 17:20; Мр. 16:17–18). Она необязательно сопровождается спасающей верой, но может ей сопровождаться. Вера в чудеса может также подразумевать убеждение человека, что Бог ради него совершит чудо. Она так же может сопровождаться или не сопровождаться спасающей верой (Мтф. 8:10–13; Ин. 11:22 (ср. ст. 25–27); 11:40; Деян. 14:9). Часто ставится вопрос, есть ли законное место такой вере в жизни современного человека. Римо-католики отвечают на этот вопрос утвердительно, а протестанты склонны давать отрицательный ответ. Они указывают, что для такой веры нет библейского основания, но не отрицают, что чудеса могут происходить. Бог имеет полную верховную власть и в этом отношении, а Слово Божье учит нас ожидать в будущем еще одного цикла чудес.

в. Временная вера. Это согласие с истинами религии, сопровождающееся пробуждением совести и духовными исканиями, но не идущее из возрожденного сердца. Название взято из Мтф. 13:20–21. Такая вера называется временной, потому что она непостоянна и не сохраняется в дни испытаний и гонений. Это не значит, что она не может продолжаться всю жизнь. Вполне возможно, что она исчезнет только во время смерти, но тогда она, конечно, прекращается. Эту веру иногда называют лицемерной верой, но это не совсем верно, потому что она необязательно подразумевает сознательный обман. Те, у кого есть такая вера, обычно считают, что вера у них истинная. Ее лучше было бы назвать воображаемой верой: на вид она подлинная, а по сути — иллюзорная. Она отличается от исторической веры личной заинтересованностью в истине и эмоциональной реакцией на нее. При попытке отличить ее от истинной спасающей веры можно столкнуться с большими трудностями. Христос говорит о том, кто так верует, что он «не имеет в себе корня» (Мтф. 13:21). Эта вера не проистекает из корня возрождения, поэтому в ней нет проявления новой жизни, зарожденной в глубинах души. В общем можно сказать, что временная вера построена на чувствах и ищет личного удовлетворения, а не славы Божьей.

г. Истинная спасающая вера. Истинная спасающая вера — это вера, находящаяся в сердце, корень которой — в возрожденной жизни. Часто проводится различие между habitus (лат. ‘привычка, наклонность’) и actus (лат. ‘деятельность’) веры. Однако за ними обеими кроется semen fidei (лат. ‘семя веры’). Эта вера является в первую очередь не делом человека, а потенциальной возможностью, заложенной Богом в сердце грешника. Семя веры насаждается в человеке при возрождении. Некоторые богословы говорят об этом как о habitus веры, но другие правильнее называют его semen fidei. Человек может проявить веру только после того, как Бог насадил в сердце семя веры. Видимо, именно это имеет в виду Барт, когда, желая подчеркнуть тот факт, что спасение — исключительно дело Божье, говорит, что субъект веры — Бог, а не человек. Сознательное проявление веры постепенно образует habitus, что в свою очередь оказывает определяющее влияние на дальнейшее проявление веры. Когда в Библии говорится о вере, обычно имеется в виду вера как деятельность человека, хотя и порожденная действием Духа Святого. Спасающую веру можно определить так: вера есть твердая убежденность, вселенная в сердце Духом Святым, в истинности Евангелия и искреннее доверие обещаниям Божьим во Христе и упование на них. Наконец, следует отметить, что именно Христос есть объект спасающей веры, но Христос представлен нам только в Евангелии.

2. Составные части веры. Говоря о разных составных частях веры, не следует терять из виду тот факт, что вера — деятельность всего человека в целом, а не какой-то части человека. Более того, душа в вере действует своими обычными способностями, а не какими-то особыми. Вера — это деятельность души, имеющая то общее с любой другой деятельностью души, что она кажется простой, но при более внимательном рассмотрении оказывается сложной и составной. И поэтому, чтобы получить правильное понятие веры, необходимо разграничивать ее составные части.

a. Интеллектуальная составляющая (notitia, лат. ‘познание’). Один из элементов веры — это знание, в связи с которым следует рассмотреть следующие соображения.

1) Характер этого знания. Знание веры заключается в признании истины, в принятии за истину всего, что Бог говорит в Своем Слове, и особенно того, что Он говорит о полной греховности человека и искуплении во Христе Иисусе. Вопреки мнению Рима следует утверждать, что это твердое знание принадлежит к сущности веры; а вопреки таким богословам, как Сандеман, Уордлоу, Александер, Чалмерс, что чисто интеллектуальное принятие истины — это еще не вся вера. С одной стороны, если бы знание веры рассматривалось как полное постижение объектов веры, то мы бы получили завышенную оценку этого знания. Но, с другой стороны, если бы оно считалось просто принятием к сведению того, во что верят люди, без убежденности, что это истина, то мы бы получили заниженную оценку. Некоторые современные либералы принимают последний взгляд и любят говорить о вере как о рискованном предприятии. Но знание веры — это постижение истин христианской религии, вызывающее отклик в сердце грешника.