Систематическое богословие

б. Представительность больших собраний. В идеале большие собрания должны были бы состоять из всех представителей всех поместных церквей одного района, но поскольку церквей много, большие собрания становились бы громоздкими и неэффективными. Чтобы свести количество представителей к разумному количеству, принцип представительства применяется и к большим собраниям. На синоды своих представителей направляют не поместные церкви, а классисы, или пресвитерии. Это позволяет сократить количество представителей и сделать собрание компактным. Представители всех людей формируют консистории, или сессии, а представители консисторий формируют классисы, или пресвитерии, представители которых, в свою очередь, участвуют в синодах или генеральных ассамблеях. Чем больше собрание, тем оно дальше от людей, но тем не менее любое из них, самое высокое, служит выражением единства церкви, наличия надлежащего порядка и плодотворности.

в. Вопросы, входящие в их юрисдикцию. Нужно помнить, что это церковные собрания. В их компетенцию не входит рассмотрение научных, социальных, политических вопросов как таковых. Они обсуждают только вопросы, касающиеся церкви: вопросы учения или нравственности, церковного управления и дисциплины, вопросы сохранения единства и надлежащего порядка в церкви Иисуса Христа. Если говорить конкретно, там рассматриваются, во-первых, вопросы, которые относятся к компетенции более мелкого собрания, но по каким-то причинам не могут быть решены там, и, во-вторых, вопросы, которые относятся к компетенции большого собрания, поскольку имеют отношение к церквам вообще: вопросы всей конфессии, Церковного установления или литургии церкви.

г. Полномочия этих собраний. Полномочия больших собраний не превосходят полномочий консистории, или сессии. В реформатских церквах нет церковной власти, которая была бы выше власти консистории. В то же время масштаб полномочий большого собрания шире, чем у консистории. Церковной власти у большого собрания больше точно так же, как у двенадцати апостолов было больше власти, чем у одного. У десяти церквей больше власти и авторитета, чем у одной церкви. Более того, решения большого собрания относятся не к одной церкви, а ко всем церквам, представленным на собрании. Следовательно, они имеют большую значимость, и их нельзя не исполнить. Иногда говорят, что решения больших собраний носят только рекомендательный характер, что они не обязательны для исполнения, однако подобные речи являются проявлением закваски сепаратизма. Решения больших собраний должны быть претворены в жизнь, кроме тех случаев, когда они принимаются как рекомендательные. Они обязательны для исполнения в церквах, потому что являются правильным толкованием и применением закона — закона Христа, царя церкви. Они перестают быть обязательными, когда становится очевидно, что они противоречат Слову Божьему.

Вопросы для дальнейшего изучения

В чем разница между новозаветным значением слова «эписокопос» и значением, которое оно обрело позже? Зачем церкви постоянные служители? Говорит ли Писание, что все люди должны принимать участие в управлении церковью? Какова главная характеристика института епископов? Как в римско-католической церкви различаются иерархия порядка и иерархия юрисдикции? Как возникли территориальная и коллегиальная системы, в чем их различие? Какую систему приняли арминиане и как это повлияло на их позицию? Какая сегодня форма управления принята в лютеранской церкви? Как представление о том, что Христос является только головой, а не главой церкви, меняет понимание власти церкви и значимости церковных постов? Какое важное практическое значение имеет для жизни церкви и управления ею идея о том, что Христос — Глава (в том числе и Царь)? Можно ли какую-то церковь считать автономной в абсолютном смысле слова? Чем большие собрания в реформатской церкви отличаются от конгрегационалистских конференций и общих советов?

Литература

Bavinck, Gereformeerde Dogmatiek IV, р. 354–424.

Kuyper, Dictaten Dogmatiek, De Ecclesia, рp. 268–293; id., Tractaat van de Reformatie der Kerken, рp. 41–82.

Vos, Gereformeerde Dogmatiek V, рp. 31–39, 49–70.

Hodge, Church Polity.

Bannerman, The Church II, pр. 201–331.

McGill, Church Government, рp. 143–522.

McPherson, Presbyterianism.

Heyns, Handbook for Elders and Deacons, рp. 13–70.

Bouwman, Gereformeerde Kerkrecht.

Rieker, Grundsaetze rejormierter Kirchenverfassung.

Hoffmann, Kirchenverfassungsrecht.

Lechler, Geschichte der Presbyterial — und Synodalverfassung seit der Reformation.

Morris, Ecclesiology, pp. 80–151.

Hatch, The Organisation of the Early Christian Churches.

Sillevis Smitt, De Organisatie van de Christelijke Kerk.

Lindsay, The Church and the Ministry in the Early Centuries.

J. Cunningham, The Growth of the Church, pp. 1–77.

Van Dyke, The Church, Her Ministry and Sacraments, р. 115–161.

Pieper, Christliche Dogmatik III, рp. 501–534.

Litton, Introduction to Dogmatic Theology, рp. 376–410.

Wilson, Free Church Principles, рp. 1–65.

Wilmers, Handbook of the Christian Religion, рp. 77–101.

Devine, The Creed Explained, рр. 302–340.

Boynton, The Congregational Way.

W. A. Visser ’t Hooft and J. H. Oldham, The Church and its Function in Society.

Глава 56. Власть церкви

A. Источник церковной власти

Иисус Христос не только основал церковь, но и наделил ее необходимой властью или полномочиями. Он не только голова церкви, но и ее глава: не только Голова Тела, но и Царь духовной державы. Как царь церкви Он наделил ее властью и силой. Он сам говорил, что церковь основана на камне, что врата ада не одолеют ее (Мтф. 16:18). В том же отрывке, когда Он впервые заговорил о церкви, Он, обещая дать ей власть, сказал Петру: «…И дам тебе ключи Царства Небесного: и что свяжешь на земле, то будет связано на небесах, и что разрешишь на земле, то будет разрешено на небесах» (Мтф. 16:19). Совершенно очевидно, что понятия «церковь» и «Царство Небесное» в данном случае взаимозаменяемы. Ключи — это символ власти (ср. Ис. 22:15–22), и с ключами Царства Небесного Петр получает власть связывать и разрешать, что в данном контексте означает ‘определять, что запрещено и что разрешено в церкви’³²⁸. И принятое им решение — в этом случае оно будет касаться не людей, а поступков — будет одобрено на небесах. Петр получает эту власть как представитель апостолов, а апостолы являются ядром и основанием церкви, поскольку они ее наставники. Церковь всех веков связана их словом (Ин. 17:20; 1 Ин. 1:3). Христос наделил властью и правом судить не только Петра, но всех апостолов. Апостолы могли судить не только поступки, но и самих людей — это очевидно из Ин. 20:23: «Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся». Христос дал такую власть в первую очередь и в самой полной степени апостолам, но Он также распространил ее, хотя и в меньшей степени, на церковь в целом. Церковь имеет право отлучать нераскаявшегося грешника. Но она может это делать только потому, что в ней пребывает сам Иисус Христос, через апостолов давший церкви принципы для принятия решений. Христос дал власть всей церкви, и это очевидно из нескольких отрывков Нового Завета (Деян. 15:23–29; 16:4; 1 Кор. 5:7, 13; 6:2–4; 12:28; Еф. 4:11–16). Служители в церкви получают власть от Христа, а не от людей, хотя община выбирает их на служение. С одной стороны, это означает, что источник их власти не в гражданском обществе, поэтому общество не имеет власти в церковных делах и давать ее не может. С другой стороны, служители получают свою власть не от людей, хотя и являются их представителями. Портей верно подмечает: «Пресвитера называют представителем людей, и это значит, что он их избранный руководитель. Понятие „представитель“ описывает, как он получил служение, но ничего не говорит об источнике его власти»³²⁹.

Б. Сущность этой власти

1. Духовная власть. Когда власть церкви называется духовной властью, это не значит, что она внутренняя и невидимая: поскольку Христос управляет и телом, и душой, Его Слово и таинства касаются всего человека, а в дьяконском служении даже особо упоминаются физические потребности. Это духовная власть потому, что она дается Духом Божьим (Деян. 20:28) и может быть использована только во имя Христа и силой Духа Святого (Ин. 20:22–23; 1 Кор. 5:4). Она распространяется исключительно на верующих (1 Кор. 5:12) и может быть использована только в нравственной и духовной сферах (2 Кор. 10:4)³³⁰. Государство представляет собой Божье владычество над внешней и временной сферой жизни человека, а церковь представляет собой Божье правление над его внутренней, духовной жизнью. Государство преследует цель гарантировать своим гражданам их гражданские права и часто вынуждено прибегать к принуждению, чтобы ограничить проявление насилия одних людей над другими. Церковь основана для противостояния злому духу и избавления людей от духовного рабства, чего она добивается, давая людям возможность познания истины, взращивая в них духовные добродетели и направляя их к жизни послушания божественным заповедям. Поскольку власть у церкви исключительно духовная, церковь не прибегает к силе. Христос не раз говорил, что Его Царство управляется духовной, а не политической властью (Лк. 12:13 и далее; Мтф. 20:25–28; Ин. 18:36–37). Римская церковь упускает из виду этот важный момент, когда учит, что обладает административной властью и обязана контролировать всю жизнь людей.

2. Власть служителя. Из Писания очевидно, что власть церкви не суверенна и не независима (Мтф. 20:25–26; 23:8, 10; 2 Кор. 10:4–5; 1 Пет. 5:3); это «диакониа лейтургиа», власть служителей (Деян. 4:29–30; 20:24; Рим. 1:1). Служители получили ее от Христа и подчиняются Его верховной власти над церковью (Мтф. 28:18). Свою власть служители должны реализовывать в согласии со Словом Божьим и под водительством Духа Святого (через которых Христос управляет Своей церковью), а также во имя самого Христа, являющегося Царем церкви (Рим. 10:14, 15; Еф. 5:23; 1 Кор. 5:4). Их власть реальна и всеобъемлюща, она состоит в преподавании Слова и таинств (Мтф. 28:19), в установлении дозволенного и недозволенного в Царстве Божьем (Мтф. 16:19), в прощении и оставлении греха (Ин. 20:23) и применении дисциплины в церкви (Мтф. 16:18; 18:17; 1 Кор. 5:4; Тит. 3:10; Евр. 12:15–17).

В. Разные типы церковной власти

Как у Христа было три служения, так и в церкви также существует три типа власти, а именно: potestas dogmatica, или docendi, potestas gubernans, или ordinans, в который входит potestas iudicans, или disciplinae, и potestas, или ministerium misericordiae.

1. Potestas dogmatic или docendi. Бог поручил церкви нести истину. Ее долг — быть свидетелем истины для тех, кто вне Тела, и свидетелем и наставником для тех, кто внутри его. Эта власть дана церкви для исполнения следующих задач.

a. Для сохранения Слова Божьего. Дав Свое Слово церкви, Бог поручил ей хранить сокровище истины. Когда враждебные силы атакуют истину и действие силы заблуждения очевидно, церковь должна быть гарантом того, что истина не исчезнет с земли, что богодухновенная книга, в которой она содержится, будет сохранена полной и неискаженной, чтобы она не была повержена, а верно передавалась из поколения в поколение. На церковь возложена важная и ответственная задача — хранить и защищать истину от заблуждений и неверия (1 Тим. 1:3, 4; 2 Тим. 1:13; Тит. 1:9–11). Церковь не всегда помнила об этой своей священной обязанности. На протяжении последнего века многие ее руководители даже приветствовали нападки враждебной критики на Библию и радовались тому, что она была низведена до уровня чисто человеческого творения, смеси истины и заблуждения. Они не нашли в себе решительности, чтобы вслед за Лютером воскликнуть: «Das Wort sollen Sie slehen lassen» (нем. «Оставьте Слово в покое!»).

б. Для преподавания Слова и таинств. Церковь обязана не только хранить Слово Божье, но и проповедовать его в мире и в собрании народа Божьего для обращения грешников и назидания святых. Задача церкви в этом мире — евангелизационная, миссионерская. Царь, имеющий всякую власть на небе и на земле, дал ей Великое поручение: «Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам». Благодаря служению церкви Сын неустанно собирает из всего человеческого рода церковь, избранную для вечной жизни. Церковь в любой исторический период должна активно участвовать в увеличении и расширении церкви: она должна трудиться на миссионерской ниве, помогать приходить избранным из всех народов мира, созидать духовный храм из живых камней и, таким образом, способствовать достижению полного числа тех, кто в конце концов составит идеальную церковь будущего, совершенную невесту Христову, новый Иерусалим 21-й главы Откровения. Если церковь не будет исполнять эту великую задачу, она окажется неверной своему Господу. Она должна совершать свое дело и завершить его ко дню возвращения Спасителя во славе (Мтф. 24:14). Церкви дан удивительный инструмент для исполнения поставленной задачи. Это не образование, не цивилизованность, не культура, не общественные реформы (хотя все это также имеет вспомогательное значение). Это Евангелие Царства, Евангелие чистой благодати искупления кровью Агнца (что бы там ни говорили премилленарии). Но церковь не может удовлетворяться только тем, что приводит грешников ко Христу с помощью Евангелия; она также должна проповедовать слово в собраниях уже пришедших ко Христу. Исполняя эту задачу, церковь должна не столько призывать грешников ко Христу (хотя в поместной церкви должно звучать приглашение прийти ко Христу), сколько назидать святых, укреплять их веру, вести их по пути освящения и таким образом укреплять духовный храм Господа. Это имеет в виду Павел, когда говорит, что Христос дал церкви учителей «к совершению святых, на дело служения, для созидания Тела Христова, доколе все придем в единство веры и познания Сына Божия, в мужа совершенного, в меру полного возраста Христова…» (Еф. 4:12, 13). Церковь не должна останавливаться на изложении самых простых принципов веры — она должна стремиться к новым высотам, чтобы «младенцы во Христе» могли достичь полноты возраста Христова (Евр. 5:11–6:3). Только та церковь, которая действительно сильна и твердо держится за истину, может, в свою очередь, стать могущественной миссионерской организацией и совершать великие победы для Господа. Поэтому перед церковью стоит комплексная задача. Она должна указывать путь спасения, предупреждать нечестивцев о грядущем осуждении, ободрять святых обетованиями спасения, укреплять слабых, поддерживать малодушных и утешать скорбящих. И, чтобы все это совершалось по всей земле во всех народах, церковь должна приложить все усилия, чтобы Слово было переведено на все языки. Служению Слова, конечно же, должно сопутствовать совершение таинств. Таинства — это символическое представление Евангелия, рассчитанное, скорее, на глаз, чем на ухо. О том, что проповедь Слова является обязанностью церкви, говорится во многих отрывках Писания: Ис. 3:10, 11; 2 Кор. 5:20; 1 Тим. 4:13; 2 Тим. 2:15; 4:2; Тит. 2:1–10. Царь совершенно ясно дал понять церкви, что она никогда не должна позволять тоталитарному государству диктовать, что проповедовать. Кроме того, содержание проповеди не должно приводиться в соответствие с требованиями современной науки или культуры, отражающих дух мира. Но именно эту самоубийственную ошибку совершили в последние десятилетия модернисты, попытавшись подстроиться к требованиям рационалистического высшего критицизма, биологии и психологии, социологии и экономики. В итоге они полностью перестали проповедовать весть Царя. Многие из них сейчас приходят к пониманию того, что весть, которая предложена для проповеди в книгах Rethinking Missions и A New Theology for Missions Вернона Уайта, разительно отличается от первоначальной, в ней мало что осталось от христианской проповеди, поэтому там, где принимаются эти идеи, церковь лишилась своей уникальной вести. Модернисты предпринимают лихорадочные попытки найти какую-то новую весть, которую можно было бы предложить церкви, но вместо этого им следовало бы вернуться к первоначальному содержанию вести и в смирении занять место у ног Иисуса.

в. Для формулирования символов веры и вероисповеданий. Каждая церковь должна стремиться выразить свое учение в вероисповедании. Чтобы этого достичь, она должна не только размышлять об истине, но также и формулировать то, во что она верит. Тогда ее члены будут ясно представлять, какова истина, и излагать внешним четко выраженное понимание своего учения. Необходимость формулировать вероисповедание стала еще более насущной ввиду того, что истина часто искажалась в истории. Появление ересей требовало создания символов и исповеданий, в которых бы содержались четко сформулированные утверждения о том, во что же верит церковь. Даже апостолы иногда уточняли формулировки некоторых истин, потому что их начинали понимать неправильно. Иоанн заново иначе выражает главную истину явления Христа в мире, когда появляется гностицизм (см. его Евангелие и 1-е послание); Павел заново формулирует учение о воскресении после того, как осознал, что некоторые его отрицают (1 Кор. 15; 1 Тим. 1:20; 2 Тим. 2:17, 13), то же можно сказать о неправильно понимаемом учении о втором пришествии Христа (2 Фес. 2); на соборе в Иерусалиме было решено повторно сформулировать учение о христианской свободе (Деян. 15). Конечно же, в Библии нет примеров символов веры. Символы веры не посылаются в откровениях, а являются результатом рассуждения церкви об открытой истине. В наше время многие не любят символы и исповедания и хвалят церкви, в которых их нет. Но возражения против вероисповедных документов легко опровергнуть. Авторитетность символов веры не тождественна авторитетности Библии, как некоторые пытаются показать, и уж никак не превосходит ее. Они ничего не прибавляют к истине Писания: в них нет ни новых утверждений, ни новых применений. Они не препятствуют свободе совести и не мешают развитию богословия. Они не являются причиной разделений в церкви, хотя могут быть результатом разделения. Сначала происходит разделение, и только после этого пишутся новые символы веры. На самом деле они даже способствуют достижению единства в видимой церкви. Более того, если церковь не хочет быть бессловесной, у нее должен быть свой символ веры, писаный или неписаный. Это, конечно же, не означает, что вероисповеданием нельзя злоупотребить.