Систематическое богословие

Не надо думать, что Иисус сказал эти слова, чтобы они стали крещальной формулой на все времена. Он просто описывал ими характерные особенности установленного Им крещения, точно так же, как похожие выражения служат для описания других крещений (Деян. 19:3; 1 Кор. 1:13; 10:2; 12:13). Иногда богословы, ссылаясь на такие отрывки, как Деян. 2:43; 8:16; 10:48; 19:5; Рим. 6:3 и Гал. 3:27, говорят, что апостолы не употребляли при крещении тринитарную формулу. Однако их вывод совершенно не обязателен, хотя вполне возможен, если предположить, что апостолы не воспринимали слова великого поручения Иисуса как данную им формулу. Однако также возможно, что выражения, используемые в указанных отрывках, служили для того, чтобы подчеркнуть определенные характерные детали крещения апостолов. Нужно отметить, что предлоги в этих отрывках употребляются разные. В Деян. 2:38 говорится о крещении «эпи той ономати Иэсу Христу», что, скорее всего, означает, что это было крещение признания Иисуса Мессией. В Деян. 10:48 сказано, что присутствовавшие в доме Корнилия были крещены «эн ономати Иэсу Христу», и это означало, что они были крещены властью Иисуса. Во всех остальных отрывках говорится о крещении «эйс то онома Иэсу Христу», или «ту кюриу Иэсу», или просто крещении «эйс Христон». Эти выражения, возможно, призваны были подчеркнуть тот факт, что крещаемые входили в особые отношения с Иисусом Христом, которого проповедовали апостолы, и обязывались подчиняться Ему как господину. Но в сопровождении каких бы слов ни совершалось крещение в апостольскую эпоху, совершенно очевидно, что когда церкви позднее понадобилась крещальная формула, она не нашла ничего лучше той, которая была дана при учреждении крещения. Эта формула уже использовалась, когда было написано Дидахе (ок. 100 г.)³³⁹.

В. Учение о крещении в истории

1. До Реформации. Первые отцы рассматривали крещение как обряд присоединения к церкви и обычно считали, что оно тесно связано с прощением грехов и появлением новой жизни. Некоторые их выражения могут вполне означать, что они верили в возрождающую силу крещения. В то же время они считали, что крещение взрослого без правильного расположения его души недейственно и что оно не является абсолютно необходимым для начала новой жизни, потому что оно есть завершающий элемент в процессе возрождения. Крещение младенцев было принято уже во времена Оригена и Тертуллиана, хотя последний подвергал сомнению его целесообразность и поэтому отвергал. Практически все признавали, что крещение никогда не следует повторять, но единодушия по поводу крещения, совершенного еретиками, не было. Правда, с течением времени установилось твердое правило не перекрещивать крещенных во имя триединого Бога. Споров в том, каким образом должно осуществляться крещение, никогда не велось. Со II века постепенно стала распространяться идея об особой магической силе крещения. Даже Августин считал, что крещение действует ex opere operato в случае с детьми. Он был убежден, что крещение абсолютно необходимо, и утверждал, что некрещеные дети идут в погибель. Он полагал, что крещение убирает первородный грех, но полностью не устраняет греховность человека. Схоласты сначала соглашались с Августином в том, что для крещения взрослых нужна вера, но постепенно пришли к мнению, что крещение все же действует ex opere operato. Важность субъективных переживаний была сведена на нет. Поэтому постепенно повсеместно распространилась римско-католическая точка зрения, по которой крещение — это таинство возрождения и присоединения к церкви. Оно содержит им благодать, которую символизирует, и дает ее всем, кто не препятствует ей. Эта благодать имеет очень важное значение, поскольку, во-первых, ставит на принимающем крещение неизгладимую печать, подтверждающую, что он член церкви; во-вторых, избавляет от виновности первородного греха и всех остальных грехов, совершенных до крещения, удаляет осквернение греха, хотя и не избавляет от вожделения, и освобождает человека от вечного наказания и ото всех временных наказаний; в-третьих, возрождает духовно посредством излияния освящающей благодати и сверхъестественных добродетелей веры, надежды и любви; в-четвертых, включает принимающего крещение в общение святых и видимую церковь.

2. Со времени Реформации. Лютеранская Реформация не полностью пересмотрела римско-католическое понимание таинств. Лютер считал, что крестильная вода — не простая вода, что она посредством Слова, обладающего божественной силой, становится благодатной водой жизни, баней возрождения. Благодаря божественной действенности Слова таинство возрождает. У взрослого человека, считал Лютер, действенность крещения зависит от веры. Реформатор понимал, что этот принцип не работает в случае с детьми, так как они не могут проявить веру, поэтому одно время утверждал, что Бог Своей упреждающей благодатью творит веру в еще не обладающем сознанием ребенке, однако позднее он признал, что заблуждался. В последующем лютеранские богословы вернулись к идее о том, что вера, имеющаяся у ребенка, является основанием для крещения, хотя некоторые считали, что крещение непосредственно порождает такую веру. Эти соображения подтолкнули некоторых к мысли о том, что таинство действует ex opere operato. Анабаптисты рассекли гордиев узел Лютера, заявив, что для крещения детей нет оснований. Они настаивали на том, чтобы все желающие присоединились к ним и крещенные в младенчестве приняли крещение. Они считали это не перекрещиванием, а первым истинным крещением. Дети в их церковь не принимались. Кальвин и реформатские богословы исходили из того, что крещение установлено для верующих и не зарождает, а укрепляет новую жизнь. Перед ними естественным образом вставал вопрос, как можно младенцев считать верующими и как их можно укреплять духовно, ведь они не могут еще верить. Некоторые просто полагали, что дети, рожденные у верующих родителей, являются детьми завета и как таковые наследуют обетования Божьи, включая также обетование возрождения, что духовная действенность крещения не ограничена временем его совершения, она распространяется на всю жизнь. В Бельгийском исповедании эта концепция выражена следующим образом: «Это крещение полезно нам не только, когда вода возливается на нас и когда оно принимается нами, но и на протяжении всей нашей жизни»³⁴⁰. Другие на этом не останавливались и утверждали, что дети завета являются предположительно возрожденными. Это не значит, что они возрождаются в момент своего крещения, это значит, что предполагается, что они возрождены, пока своей жизнью они не засвидетельствуют об обратном. Некоторые также считали крещение не более чем знамением земного завета. Под влиянием социниан, арминиан, анабаптистов и рационалистов многие начали отрицать, что крещение является печатью божественной благодати, считая его просто исповеданием человеком своей веры. В наше время многие номинальные христиане полностью потеряли осознание духовного значения крещения. Оно стало простой формальностью.

Г. Правильный способ крещения

Баптисты расходятся с остальным христианским миром в убеждении, что единственным правильным способом крещения является погружение в воду и последующее выныривание из нее, поскольку этот обряд символизирует смерть и воскресение Иисуса Христа, а значит, смерть и воскресение крещаемого вместе с Ним. Здесь возникают два вопроса, которые лучше рассмотреть в следующем порядке: что в первую очередь символизирует крещение и является ли погружение единственным правильным способом крещения? На эти вопросы имеет смысл отвечать именно в таком порядке, потому что первый важнее второго, а ответ на второй будет отчасти зависеть от ответа на первый.

1. Что в первую очередь символизирует крещение? Баптистская позиция состоит в том, что в символизме крещения важно погружение в воду и последующее появление над ее поверхностью. Если этого нет, значит, и крещения нет. Смысл крещения, с точки зрения баптистов, выражается в погружении в воду и появлении из нее. То, что погружение влечет за собой определенное омовение или очищение, просто совпадение. Крещение было бы крещением, даже если бы человек погружался в какую-то среду, которая не обладает очищающими свойствами. Баптисты основывают свое мнение на Мр. 10:38–39; Лк. 12:50; Рим. 6:3–4; Кол. 2:12. Но главная мысль первых двух отрывков в том, что Христос будет сокрушен предстоящими Ему страданиями, в них вообще не говорится о таинстве крещения. Два последних отрывка имеют отношение к таинству крещения, но и они несущественны, поскольку в них говорится не о водном крещении, а о духовном крещении, которое символизирует водное. В них возрождение представлено в образах смерти и воскресения. Совершенно очевидно, что в этих отрывках крещение не называется символом смерти и воскресения Христа. Если в нем и есть символизм, то он касается исключительно смерти и воскресения верующего. И поскольку последние — это символ возрождения, получается, что крещение является символом символа.

В реформатском богословии бытует совершенно иное представление о том, что в первую очередь символизирует крещение. Считается, что крещение — это символ очищения. В Гейдельбергском катехизисе написано: «Как обозначается и подтверждается в святом крещении, что единая крестная жертва Христа идет нам на благо? — Христос повелел крестить водою и добавил обещание, что при крещении я буду омыт Его кровью и Духом от скверны души, то есть от всех грехов моих точно, как водой омыт от телесной грязи» (вопрос 69). Эта идея очищения подчеркивалась во всех омовениях Ветхого Завета, а также в крещении Иоанна (Пс. 50:9; Иез. 36:25; Ин. 3:25–26). И мы можем предположить, что в этом смысле крещение Иисуса полностью соответствовало предыдущим крещениям. Если бы Он хотел, чтобы установленное Им крещение было символом чего-то совершенно другого, Он бы четко и ясно сказал об этом, чтобы не было недопонимания. Более того, Писание однозначно говорит, что крещение символизирует духовное очищение (Деян. 2:38; 22:16; Рим. 6:4 и далее; 1 Кор. 6:11; Тит. 3:5; Евр. 10:22; 1 Пет. 3:21; Откр. 1:5). Именно на этом делает акцент Библия, в ней нигде не говорится о том, что главное в крещении — погружение в воду и появление из нее.

2. Является ли погружение единственным правильным способом крещения? Большинство небаптистов считает, что если символизм (то есть идея очищения) в обряде сохраняется, то способ крещения не имеет большого значения. Оно может совершаться погружением, возлиянием или окроплением. В Библии просто используется собирательное понятие для обозначения действия, производящего определенный результат, а именно очищение, но нигде не определяется конкретный способ достижения этого результата. Иисус не устанавливал какой-то определенный способ крещения. Очевидно, Он не придавал этому такой важности, какую придают баптисты. Другие библейские примеры также не описывают конкретных способов крещения. Нет ни одного случая, в котором нам недвусмысленно говорится, как совершается крещение. Баптисты, однако, утверждают, что Господь заповедовал крещение погружением и что все, кто совершает его иначе, проявляют открытое неповиновение Его власти. Чтобы доказать свое утверждение, они ссылаются на слова «бапто» и «баптидзо», которыми в Библии передается понятие «крестить». Второе слово, как полагают, является усиливающей формой первого, хотя при словоупотреблении эта разница не всегда сохраняется. Слово «бапто» часто используется в Ветхом Завете, а в Новом Завете встречается лишь четыре раза (Лк. 16:24; Ин. 13:26; Откр. 19:13) и не относится к христианскому крещению. Баптисты какое-то время были уверены, что этот глагол означает только ‘окунать’, но многие из них изменили свое мнение, поскольку Герберт Карсон, один из крупнейших авторитетов, показал, что у него есть еще и второе значение ‘окрашивать’, так что он стал означать ‘окрашивать погружая и даже ‘окрашивать любым способом’ (в последнем значении это слово уже не указывает на способ)³⁴¹. Тогда возник вопрос о том, от первого или от второго значения глагола «бапто» произошло слово «баптидзо», которое используется 76 раз и которое употребил Господь, учреждая таинство. Карсон утверждает, что оно произошло от слова «бапто» в значении ‘окунать’. Он говорит: «Как я показал, корень слова „бапто“ имеет два и только два значения: ‘окунать’ и ‘окрашивать’. Я утверждаю, что слово „баптидзо“ имеет только одно значение. Оно произошло от первого значения корня и никогда не использовалось во втором… Моя точка зрения такова: оно всегда означает ‘окунать’ и указывает только на способ»³⁴². Баптисты должны придерживаться такой же точки зрения, если они хотят доказать, что Господь заповедовал креститься погружением.

Но словоупотребление как в классическом, так и в новозаветном греческом языке Нового Завета не подтверждает эту позицию. Даже Гейл, самый сведущий автор, который пытался ее поддерживать, под давлением фактов был вынужден изменить свое мнение. Уилсон в своей книге о крещении младенцев, в которой он отчасти отвечает Карсону, цитирует такие слова Гейла: «Слово „баптидзо“ необязательно означает действие погружения под воду, оно может означать и состояние погруженности. Если тело оказывается в этом состоянии, не важно, каким образом достигается этот результат — через погружение в воду или через возлияние воды на него. Хотя, конечно, окунание в воду — самый естественный и самый обычный способ. Поэтому обычно и чаще всего он подразумевается, хотя это и не обязательно»³⁴³. Уилсон убедительно показывает, что употребление этого слова в греческом языке свидетельствует, что крещение может совершаться по-разному. Он говорит: «Если тело полностью оказывается в определенной среде, пусть в случае с жидкостями через погружение, или обливание, или каким-то другим способом, это и есть настоящее крещение. Такой вывод можно сделать исходя из практики употребления этого греческого слова». Далее он подробно объясняет, почему нельзя думать, что слово «баптидзо» в Новом Завете означает исключительно погружение³⁴⁴.

Совершенно очевидно, что оба слова, «бапто» и «баптидзо», имели другие значения, такие как ‘мыть’, ‘купать’ и ‘очищать омывая’. Идея мытья или очищения постепенно стала главной, а указание на способ его совершения со временем приобрело второстепенное значение. То, что иногда очищение совершалось окроплением, очевидно из следующих отрывков: Чис. 8:7; 19:13, 18, 19, 20; Пс. 50:9; Иез. 36:25; Евр. 9:10. Вряд ли о погружении идет речь в Иуд. 12:7 и Мр. 7:3–4. Невозможно представить, что о крещении погружением говорится в следующих отрывках Нового Завета: Мтф. 3:11; Лк. 11:37, 38; 12:50; Рим. 6:3; 1 Кор. 12:13; Евр. 9:10 (ср. стихи 13, 14, 19, 21); 1 Кор. 10:1, 2. Поскольку слово «баптидзо» необязательно значит ‘погружать’ и поскольку в Новом Завете нигде однозначно не утверждается, что крещение совершалось погружением, на баптистов ложится бремя доказательства своей точки зрения. Мог ли Иоанн Креститель физически погрузить в воду всех тех людей, которые толпами приходили к реке Иордан? Или он просто обливал их водой, что и предписывали некоторые ранние правила? Могли ли апостолы найти в Иерусалиме достаточно воды и была ли у них возможность крестить погружением за один день три тысячи человек? Где свидетельства, доказывающие, что они крестили другим, отличным от ветхозаветного способом? Указывает ли каким-то образом отрывок Деян. 9:18, что Павел ушел из того места, где его нашел Анания, прежде крестившись погружением в водоеме или реке? Не создается ли впечатление при чтении рассказа о крещении Корнилия, что воду принесли и присутствовавшие были крещены прямо в доме? (Деян. 10:47–48). Есть ли какие-то свидетельства, что темничный страж в Филиппах крестился не в темнице или возле нее, а вывел своих узников к реке, чтобы те крестили его? Осмелился ли бы он вывести их из города, когда ему приказали надежно их стеречь (Деян. 16:22–33)? Даже рассказ о крещении евнуха (Деян. 8:36, 38), который часто считается самым веским библейским доказательством крещения погружением, нельзя рассматривать как убедительное свидетельство. При внимательном изучении оказывается, что Лука предлог «эйс» употреблял не только в значении ‘в’, но и в смысле ‘к’, так что вполне возможно прочесть соответствующие слова 38-го стиха так: «…и сошли оба к воде, Филипп и евнух; и крестил его». Даже если в этом отрывке говорится, что они сошли в воду, это еще ничего не доказывает, потому что на изображениях первых веков крещаемые часто стояли в воде. Конечно, вполне возможно, что в апостольскую эпоху кто-то крестился погружением, но тот факт, что Новый Завет не настаивает на этом, доказывает, что погружение не было главным элементом. Можно крестить и погружением, и поливанием, и окроплением, поскольку все эти способы символизируют очищение. Приведенные выше отрывки доказывают, что многие ветхозаветные омовения (крещения) совершались окроплением. В пророчестве о духовном возрождении, которое произойдет в эпоху Нового Завета, Господь говорит: «И окроплю вас чистою водою, и вы очиститесь…» (Иез. 36:25). Крещение — это символ очищающего Духа, который был излит на церковь (Иоил. 2:28–29; Деян. 2:4, 33). А автор Послания к евреям говорит, что его читатели окроплением очистили сердца от порочной совести (Евр. 10:22).