Систематическое богословие

Во-первых, верующие Ветхого Завета получили полное оправдание и прощение, хотя их знание об этом не было полным и ясным, как у новозаветных верующих. Положение ветхозаветного верующего по сути не отличается от положения новозаветного (Пс. 31:1, 2, 5; 50:1–5, 11–13; 102:3, 12; Ис. 43:25; Рим. 3:3, 6–16; Гал. 3:6–9). Позиция Кокцеюса похожа на римско-католическое учение о лимбе (Limbus Patrum).

Во-вторых, в теории Кокцеюса осуществление Божьего плана по искуплению грешника зависит от послушания человека, что совершенно недопустимо. Бессмысленно говорить, что Христос стал поручителем при исполнении определенного условия, поскольку это означало бы, что грешник может самостоятельно заплатить за себя. Бог сам осуществляет Свой план искупления грешников. Нельзя сказать, что Бог не считает грешника виновным до тех пор, пока он не оправдается верой, потому что Бог считает его виновным.

В-третьих, в Рим. 3:25, в отрывке, на котором основывается Кокцеюс, апостол использует слово «паресис» (‘не заметить’, ‘пройти мимо’), но не потому, что отдельные верующие Ветхого Завета не получили полного прощения грехов, а потому, что в ветхозаветные времена прощение грехов имело форму «паресис», пока грех не был справедливо наказан во Христе и пока абсолютная праведность Христа не была явлена на кресте.

2. Сущность завета для Христа. Хотя вечное основание и прототип завета искупления — это завет благодати, для Христа завет искупления был заветом дел, а не заветом благодати. Христос должен был исполнить условия первоначального завета, по которому вечную жизнь можно было получить только исполнив требования закона. Как последний Адам, Христос получает вечную жизнь для грешников в награду за Свое послушание, а не в качестве незаслуженного дара благодати. Он, будучи представителем и поручителем Своего народа, сделал то, что людям больше делать не придется. Дело сделано, награда заслужена, а верующие разделили плоды соделанного Христом по благодати Божьей.

3. Подвиг Христа ограничен извечным Божьим решением об избрании. Некоторые отождествляют завет искупления и избрание, но это неправильно. Избрание — это отбор людей, предназначенных быть наследниками вечной славы во Христе. А совет искупления — это способ и средства, при помощи которых благодать и слава становятся доступными для грешников. Избрание действительно связано с Христом, потому что, как сказано, верующие избраны в Нем. Сам Христос в некотором смысле является объектом избрания, но в совете искупления Он является договаривающейся стороной. Отец относится к Христу как к поручителю народа. С точки зрения логики, избрание предшествует совету искупления, потому что Христос выступает поручителем некоторых людей. Если бы избрание не было первичным, тогда бы Христос выступал в роли поручителя всех людей. Более того, если бы поручительство предшествовало избранию, тогда оно было бы основанием избрания, а Писание говорит, что оно основывалось исключительно на благоволении Бога.

4. Взаимосвязь таинств, используемых Христом, с заветом. Христос использовал как ветхозаветные, так и новозаветные таинства. Однако очевидно, что для Него они имели не такое значение, какое они имеют для верующих. Для Него они не являлись ни символами, ни знаками спасительной благодати и, конечно, не способствовали укреплению спасающей веры. Если разделять (что мы и делаем) завет искупления и завет благодати, то, по всей вероятности, для Христа это были таинства завета искупления, а не завета благодати. Ради исполнения завета искупления Христос должен был выполнить все требования закона, которые к моменту Его земной жизни включали в себя и определенные религиозные установления. Таинства составляли часть закона, поэтому Христос должен был исполнить их (Мтф. 3:15). В то же время они могли служить знаками тех обещаний, которые Отец дал Сыну. Некоторые не согласны с такой постановкой вопроса. Они считают, что таинства являются символом и знаком удаления греха и служат укреплению духовной жизни и поэтому для Христа они должны были иметь какое-то другое значение, так как Он был безгрешен и не нуждался в духовной подпитке. На это возражение можно ответить, что Христос на земле нес публичное служение. Хотя Он сам был без греха и таинства не означали для Него удаление греха, Он был сделан грехом за Свой народ (2 Кор. 5:21), на Него была возложена виновность людей. Следовательно, для Него таинства означали избавление от этого бремени, которое, по обетованию Отца, было сброшено после того, как Он совершил дело искупления. И хотя у Христа не было такой же спасительной веры, какая должна быть у нас, как посредник, Он явил веру в более широком смысле этого слова: Он с верой положился на обещания Отца и доверил Ему их исполнение. Поэтому таинства могли служить знамениями, печатями, укреплявшими веру человека в Христа.

Г. Условия и обещания завета искупления

1. Условия. Отец перед Сыном, который по договору выступает как поручитель Своего народа и его глава, а также как последний Адам, поставил условие искупить грех Адама и всех тех, кого Отец дал Ему, и сделать то, что Адам не смог сделать: соблюсти закон и тем самым приобрести вечную жизнь для всех Своих духовных потомков. Это условие состоит из нескольких частей.

а. Христос должен был принять природу человека, родившись от женщины, и таким образом вступить во временный мир; Он должен был принять человеческую природу со свойственными для нее ограничениями, хотя и без греха (Гал. 4:4–5; Евр. 2:10, 11, 14, 15; 4:15). Было абсолютно необходимо, чтобы Он стал человеком.

б. Христос, как Сын Божий, стоял над законом, однако должен был подчиниться закону. Чтобы перенести наказание за грех и заслужить вечную жизнь для избранных, Он должен был оказаться под действием закона: его норм, его судебной юрисдикции и принципа представительства (Пс. 39:9; Мтф. 5:17–18; Ин. 8:28–29; Гал. 4:4, 5; Фил. 2:6–8).

в. Христос, заслужив прощение грехов и вечную жизнь для Своего народа, должен был сделать для них доступным плод Своих заслуг — полное прощение и обновление жизни всесильным действием Святого Духа. Так Он может гарантировать, что они направят свою жизнь к Богу (Ин. 10:16; 16:14–15; 17:12, 19–22; Евр. 2:10–13; 7:25).

2. Обещания. Обещания Отца соответствовали условиям договора. Он обещал дать Сыну все, что требовалось для выполнения великого и всеобъемлющего поручения и тем самым исключил любую неопределенность в процессе исполнения договора. Он обещал следующее.

а. Отец обещал дать Сыну тело, которое будет подходить Ему; это тело было подготовлено при непосредственном вмешательстве Бога и не было испорчено грехом (Лк. 1:35; Евр. 10:5).

б. Отец обещал наделить Христа необходимыми дарами и способностями для выполнения данного Ему поручения — помазать Его на мессианское служение, дав Ему Духа без меры. Это обещание было исполнено при крещении Иисуса (Ис. 42:1, 2; 61:1; Ин. 3:31).

в. Отец обещал поддерживать Христа в Его деле, освободить Его от власти смерти и таким образом дать Ему силу разрушить господство сатаны и установить Царство Божие (Ис. 42:1–7; 49:8; Пс. 15:8–11; Деян. 2:25–28).

г. Отец обещал, что в качестве награды за исполненное поручение даст Ему возможность послать Святого Духа, чтобы Он образовал Его духовное тело, наставлял, вел и защищал Церковь (Ин. 14:26; 15:26; 16:13–14; Деян. 2:33).

д. Отец обещал в награду за совершенный Им подвиг дать Ему потомство, настолько многочисленное, что ни один человек не сможет его сосчитать, что Царство Мессии охватит людей всех народов и языков (Пс. 21:28; 71:17).

е. Отец обещал дать Христу всю власть на небе и на земле, чтобы Он управлял миром и Своей Церковью (Мтф. 28:18; Еф. 1:20–22; Фил. 2:9–11; Евр. 2:5–9), и наградить Его, как посредника, славой, которую Он, Божий Сын, имел в Отце прежде существования мира (Ин. 17:5).

Д. Связь завета искупления с заветом благодати

Нижеперечисленные пункты отражают взаимосвязь завета искупления и завета благодати.

1. Совет искупления — это вечный прообраз завета благодати, заключенного в истории. Поэтому многие объединяют два завета в один. Первый вечен, он был и будет всегда, последний — временный, в том смысле, что он исполнялся во времени. Совет искупления — это соглашение между Отцом и Сыном, поручителем и главой избранных, завет благодати — соглашение между триединым Богом и избранным грешником в поручителе.

2. Совет искупления — это вечное основание завета благодати. Если бы не было вечного совета мира между Отцом и Сыном, не было бы и соглашения между триединым Богом и грешниками. Совет искупления сделал возможным завет благодати.

3. Совет искупления делает завет благодати действенным, поскольку предоставляет средства для осуществления последнего. Только по вере грешник может получить благословения завета, а путь веры был открыт в совете искупления. Святой Дух, производящий веру в грешнике, был обещан Христу Отцом, а Христос обеспечил обретение пути жизни через веру.

Таким образом, можно сформулировать следующее определение: совет искупления — это соглашение между Отцом, дарующим Сына в качестве главы и искупителя избранных, и Сыном, добровольно занимающим место тех, кого Отец даровал Ему.

Глава 26. Природа завета благодати

Рассматривая природу завета благодати, обратим свое внимание на несколько вопросов: в чем отличие завета благодати от завета дел, кто заключает этот завет, каковы его условия и характерные черты, какую роль играет в нем Христос.

А. Сравнение завета благодати и завета дел

1. Сходства. Во-первых, завет благодати и завет дел похожи в общем. У них один и тот же автор — Бог. Только Он мог заключить их. Во-вторых, у них одни и те же договаривающиеся стороны — Бог и человек. В-третьих, они похожи по форме — у них схожие условия и обещания. В-четвертых, и в первом, и во втором одинаковое обещание — вечная жизнь. В-пятых, у них одинаковая цель — слава Божия.

2. Различия. Во-первых, в завете дел Бог предстает как Создатель и Господь; в завете благодати — как Искупитель и Отец. Мотивом для первого завета были Божья любовь и благосклонность, второго — милость и особая благодать. Во-вторых, в завете дел человек выступает как Божье творение, состоящее в правильных отношениях с Богом, а в завете благодати он предстает как грешник, который идет извилистыми путями и может прийти к Богу только через Христа, поручителя. В первом завете посредника нет, а во втором есть. В-третьих, завет дел зависел от того, как поведет себя непредсказуемый человек, в то время как завет благодати зависит от послушания Христа, посредника, которое неизменно. В-четвертых, в завете дел исполнение закона — сущность жизни, а в завете благодати сущность жизни — вера в Иисуса Христа. В завете дел вера является частью праведности по закону, в завете благодати, напротив, вера есть средство, которым мы обретаем благодать Божью в Иисусе Христе. В-пятых, о завете дел мы в некоторой мере можем знать из природы, поскольку закон Божий был написан в сердце человека, а завет благодати можно познать исключительно через особое откровение.

Б. Договаривающиеся стороны

Точно так же, как в завете дел, в завете благодати Бог выступает инициатором и главной стороной завета. Он милостиво определяет, какое место в отношениях с Ним будет занимать вторая сторона. Однако в завете благодати Он предстает не только как всевластный и благосклонный Бог, но еще в большей степени как милостивый и прощающий Отец, желающий простить грех и вернуть грешников к благословенному общению с собой.

Сложно точно определить, кто же конкретно выступает как вторая сторона договора. Можно сказать, что Бог заключил завет благодати с падшим человеком в общем, и до рождения Авраама не было никаких свидетельств, что кто-либо из людей в этом завете не состоял. Однако со временем стало совершенно очевидно, что не все люди являлись участниками этих новозаветных отношений. Когда Бог формально заключил договор с Авраамом, Он определил, что его участниками будут сам патриарх и его потомство. Следовательно, возникает вопрос, кто из людей является участником этого завета.

Среди реформатских богословов нет единого мнения на этот счет. Некоторые просто говорят, что Бог заключил завет с грешником, но это утверждение не предполагает никаких ограничений, поэтому не может считаться удовлетворительным. Другие утверждают, что Бог заключил его с Авраамом и его потомками, причем не столько с потомками по крови, сколько с потомками по духу, или, если говорить в общем, с верующими и их потомством. Однако большинство реформатских богословов придерживается точки зрения, что Он заключил завет с избранными, или с избранным грешником во Христе. Такую позицию занимали и ранние, и более поздние представители заветного богословия. Даже Буллингер говорит, что «завет Бога включает всех потомков Авраама, то есть верующих». Он считает, что такая точка зрения соответствует тому, какой смысл Павел вкладывал в слово «потомство» в Гал. 3. В то же время он считает, что дети верующих в некотором смысле также участвуют в завете¹³⁹. Олевиан, составлявший с Урсином Гейдельбергский катехизис, говорит, что Бог заключил завет с «теми, кого Бог из всей массы заблудших людей Своим извечным решением по благодати определил для усыновления и кому даровал веру»¹⁴⁰. Этой же позиции придерживаются Мастрихт, Турретин, Оуэн, Гиб, Бостон, Уитсий, Марк, Франкин, Бракель, Комри, Кайпер, Бавинк, Ходж, Вос и другие.

Здесь возникает другой вопрос: почему все эти богословы утверждают, что в завете участвуют только избранные, хотя это вызывает практические трудности? Разве они не знали о них? Из написанного ими видно, что они полностью осознавали проблему. Но для них было важнее постичь сущность завета — его воплощение в жизни верующих. Они видели, что другие люди также занимали определенное место в этом завете, но играли в нем второстепенную роль, только лишь помогая осуществлению его в полноте. Они исходили из следующих соображений.

1. Те, кто отождествлял завет искупления с заветом благодати и считал небиблейским разделение между ними, прежде всего рассматривали этот завет как договор, заключенный с Христом, являющимся главой и представителем всех тех, кто был дан Ему Отцом. В этом завете Он выступал как поручитель избранных и таким образом мог гарантировать их полное искупление. В действительности в завете искупления участвуют только избранные. Практически то же самое можно сказать о тех, кто разделяет два завета, но настаивает на том, что они очень тесно связаны между собой, кто представляет завет искупления как вечное основание для завета благодати, поскольку в завете искупления имеет значение только благодать Божья, так как она обрела славу и стала совершенной в избранных.

2. Реформатские богословы, интерпретируя историю установления завета в Авраамом в контексте всего Писания, видят в ней подтверждение того, что по сути завет благодати — это завет, заключенный для тех, кто во Христе. В Библии сказано о двух видах семени Авраамова. Начинается это разграничение в Быт. 21:12, где Бог говорит Аврааму: «В Исааке наречется тебе семя», тем самым вычеркивая из обетования Измаила. Павел, объясняя эти слова, называет Исаака дитем обетования. Дите обетования — это не просто обещанный сын, а сын, рожденный необычно, посредством сверхъестественного вмешательства Бога. Дите обетования — это также ребенок, которому принадлежит обетование. По словам Павла, выражение «в Исааке наречется тебе семя» обозначает, что «не плотские дети суть дети Божии, но дети обетования признаются за семя» (Рим. 9:8). Та же самая мысль повторяется в Гал. 4:28: «Мы, братия, дети обетования по Исааку», а потому и наследники обещанных благословений (ср. ст. 30). Эта мысль полностью соответствует словам апостола в Гал. 3:16: «Но Аврааму даны были обетования и семени его. Не сказано: „и потомкам“, как бы о многих, но как об одном: „и семени твоему“, которое есть Христос». Но потомство не ограничено одним Христом — это все верующие. «Если же вы Христовы, то вы семя Авраамово и по обетованию наследники» (Гал. 3:29). Уильям Стронг в своей книге «Рассуждение о двух заветах» обращает внимание на следующую субординацию при заключении завета. Он говорит, что завет был заключен «прежде всего и непосредственно со Христом, вторым Адамом; в Нем со всеми верующими; в них с их потомством»¹⁴¹.

3. Однако следует принять во внимание еще один фактор. Реформатские богословы прекрасно осознавали контраст между заветом дел и заветом благодати. Они понимали, что в первом завете награда завета зависела от негарантированного послушания человека, поэтому цель и не была достигнута, тогда как в завете благодати совершенное послушание Иисуса Христа гарантирует абсолютное исполнение обещаний. Это осуществление обещаний возможно лишь благодаря действию Божьей благодати и реально лишь для тех, кто стал причастником этой благодати. Они понимали, что важно подчеркнуть этот аспект завета, главным образом для того, чтобы противостоять арминианам и неономистам, которые превратили завет благодати в новый завет дел и вернулись к идее спасения делами — в этот раз верой и послушанием Евангелию. По этой причине реформаты подчеркивали тесную связь между заветом искупления и заветом благодати и даже опасались называть веру условием завета благодати. Уолкер пишет, что некоторые шотландские богословы выступали против разграничения двух заветов, поскольку в этом они видели «тенденцию… к неономизму. Они полагали, что поскольку завет примирения (то есть завет благодати, отличный от завета искупления) является чем-то внешним в видимой Церкви, то он даже препятствует непосредственному обращению к Спасителю и живому единению с Ним верой»¹⁴².