Счастливый случай

Глава 145

Когда Шер затихла, она обнаружила, что её усадили на колени, обняли и тихонько покачивают, словно ребёнка.

— Шшш… — Ник коснулся губами её волос. — Насколько я знаю нашу кухню, с ними всё должно быть в порядке. Если сами они ни в чём не замешаны, их отправили куда-нибудь на тихую окраинную планетку с небольшим населением. Там удобнее контролировать контакты… А идея со щенятами — она не очень хорошая, Шер… Потому что на той же Ботавуи найдётся очень много толковых специалистов, которые дадут консультацию, и не надо будет тратить огромные деньги на сеанс гиперсвязи. Это будет очень подозрительный контакт, малыш… Его проверят наверняка. На Корусанте их почти гарантированно нет, а чтобы узнать, куда их выслали, придётся наводить справки. И наверняка попасться на этом. Подумай, моя хорошая, стоит ли это всё того риска, которому ты подвергнешь и себя, и их?

Шер зажмурила глаза, уткнувшись лбом в твёрдый волевой подбородок Ника и молчала… Как ей тепло с ним… И отступают все страхи… Разве он может быть Тёмным? И как он близок ей… даже слов таких не найти…

— А если отец всё-таки не отказался от меня? — тихо спросила Шер, теснее прижимаясь к его плечу.

— Для тебя это так важно? — шепнул штурман. — Конечно важно, иначе бы ты не спрашивала… Я не знаю, Шер… Он мог ничего не писать, и отказ — подделка, чтобы сломить твою волю. Он мог написать этот отказ, чтобы защитить твою мать. Он мог написать, потому что ему сказали, что ты действительно совершила предательство, и ему было очень горько и стыдно, что он воспитал такую дочь. Причин могло быть множество, малыш. Но дело не в них…

— Ник, я не предавала Империю! — вскинулась Шер. — И я это знаю. И если Империя уверена в обратном… Ну, что ж… Звёзды с нею… Но кому же верить в тебя, как не самым близким и любимым, скажи Ник?! — её огромные глаза смотрели так, словно именно от него требовали ответа на такой простой, казалось бы, и такой вечный вопрос. — И если они… Это страшно, Ник, — вырвалось у неё. — А доказать, что не предатель, возможности нет никакой, — с горечью докончила она. — Но знаешь, — спустя мгновение, она вновь взглянула на него влажно блестевшими глазами. — Главное, чтобы с ними было все в порядке… Уж лучше бы отказались. Для них самих. А у меня, — глаза её просияли сквозь влажные ресницы нежностью и теплом. — А у меня — есть ты… И я никогда не рискну ни нашим будущим, ни всеми этими ребятами на "Случае".

— В этом и дело, — шепнул штурман. — В этом-то всё дело. В том, чтобы не предавать самого себя, что бы ни думали все остальные о том, кто ты есть. И в том, чтобы быть счастливым, несмотря ни на что. Никто не рожает детей, чтобы они страдали. Детям хотят только счастья… Будешь счастливой — считай, что выполнила волю своих родителей.

— Ник, я тебя так люблю… — и она с улыбкой покачала головой, с какой-то странной болью осознавая, что ей, наверное, не хватит всей жизни, отпущенной им Вселенной, чтобы отдать ему всю свою нежность… Потому что нежность рождается каждую минуту, а минуты, чтобы окружить Ника теплом и любовью — все наперечёт…

— Спасибо тебе, мой хороший… Раз ты можешь жить, ничего не зная о родителях, то и я… смогу, — кончики пальцев касались его лица, словно разглаживали складочку у твёрдого рта. Звёздная Матерь, как она счастлива… Ей, обычной девчонке с Корусанта, Звёзды преподнесли неслыханно щедрый подарок, столкнув их дважды в такой огромной Галактике, чтобы связать воедино…

— Мне так повезло, что я встретила тебя… — прошептала она.

— Когда-нибудь, — тихо пообещал ей штурман. — Когда про нас забудут и думать… Может быть, тогда будет можно что-то узнать. А пока — не стоит, малыш… Ради них самих. И ради того будущего, которое у нас ещё может быть.

Это его" когда-нибудь"- мало, чем отличалось от "никогда". Чтобы про них забыли, должно пройти столько времени, что искать, может быть, будет уже некого… Но она заглушила вздох. Шер чувствовала, как где-то, в глубине его сознания, болит, как незаживающая рана, глубоко запрятанная память о прошлом…

— Знаешь, — лучезарно вспыхнули её глаза. — А меня устраивает и то настоящее, что у нас есть. Ну, за исключением твоих нескончаемых вахт, — добавила она, смеясь, — Что ж, пойдём менять Лариус… А рыбные лепёшки и чай я возьму с собой, хорошо?

Оставшись одна, Дэй вышла из каюты и задумалась, куда направиться: еды на камбузе море, в каюте — тихо, пусто и мысли. Ноги сами принесли Дэй в медблок. Там было тихо. На одной из кушеток дремала Лариус, обняв карабин, кэп и Лес спали, Большой Друг — нет.

— Как вы? — тихо спросила женщина, — можно я посижу с вами?

Уснуть ещё раз (кажется, уже четвёртый) всё не получалось — животное всё-таки почувствовало пробуждение хозяина, начало потихоньку урчать и точить когти, да и организм отчаянно сопротивлялся желанию уснуть. Так что Мррухс продолжал просто лежать, без цели. Перебрал в голове разок азы ориентирования, стороны, пометки, но отбросил — нужно это делать сидя и с датападом.

Поэтому визиту Дэй он был почти рад. Смахнув животное с себя, тогорианец сел, усадил Дараса рядом, погладил разок, чтобы тот не обижался.

— Конечно, присаживайтесь. Я не могу уснуть, так что буду рад компании, — он говорил тихо, спокойно. Руки как-то сами почёсывали животное.

— Я смотрю, животинка не пострадала, — женщина тепло улыбнулась и мотнула головой в сторону кота.

— Они очень живучи. Тем более, он ведь и так жизнью побит, так что глупо было бы поддаваться ещё раз, — спукамас в этот момент повернул голову, перестав любоваться хозяином, и приветливо мяукнул Дэй, пронзительно глядя на неё протезами глаз. — Но и без вашей помощи не обошлось. Спасибо за уход за ним.

— Не за что… Как думаете, он захочет посидеть у меня на коленях ещё раз?

Тогорианец рассмеялся, и без слов взял Дараса на руки, передавая женщине.

— Если он один раз признал кого-то, то будет признавать всегда.

Животное послушно уселось на коленях, и вопросительно посмотрело на Дэй, приветственно мяукнув.

— Посмотрите ему в глаза. Только не старайтесь переглядеть, он может напрячься. Говорят, что лучше моргать, они это воспринимают, как доброжелательность.

— Я попробую, — Дэй улыбнулась и взглянула в глаза кота. — Простите моё любопытство, но… скажите, что вас занесло на Флорн?

И казалось бы, что тут странного? Охотник на планете, полной опасных хищников. Тогорианцу, на самом деле, казалось, что такие места так и тянут таких, как он. Но нет, все интересовались.

— Неудачный контракт. Корабль, на котором я был в качестве охраны, упал на планету. Я выжил один, — он пожал плечами, типа, такие вот дела. — Выживал год, потом нашёл вас.

Говорил он просто, не юля. Не хотелось врать.

— Ох, простите… Натерпелись вы… — и ты, дружок, — тонкая рука почесала спукамаса под подбородком, — я планету издалека только видела и то… впечатлилась, — женщина поправила вылезшую из-под косынки совершенно седую прядь, — док говорит, что вы идёте на поправку прямо семимильными шагами.

И она снова улыбнулась. Улыбка делала Дэй похожей на юную озорную девчонку.

— Кстати, вы случайно, не знаете, какая тварь способна сорвать пломбы с контейнера?

Вопрос немного смутил Мррухса.

— А что за пломбы? Опишите, как они закреплены? — спросил он. — Я, честно говоря, всегда останусь варваром в деле технологий, поэтому, сделайте пожалуйста, скидку на это.

Он виновато усмехнулся.

Тут пришла очередь Дэй растеряться.

— Пломбы стандартные. Металлическая блямба на толстом металлическом пруте.

— Ааа, вот вы о чем, — Мррухс смутился ещё больше. — Знаете, это неловкое чувство, когда тебя спрашивают простое, а ты ищешь в этом сложное. Простите. — Он улыбнулся (со стороны получилось, как будто легонько показал зубы). — Много кто. Точно это может сделать та тварь, что меня сюда засадила, потому что она смогла челюстью остановить четыре летящих на свою голову металлических шара. А это дорогого стоит. — Тогорианец ещё раз мысленно поразился этой твари. Такая сила… — Всё зависит от челюстей и того, как крепко сидят зубы. Я один раз видел, как туккатта пыталась пробить наруч бескаровый. Оставила там кусок от рога.

— Ой мамочки! — глаза Дэй стали круглыми. — Всё вот это вот может оказаться в нашем трюме! Эпичненько, однако, — как всегда, когда волновалась, у бывшего планетолога в речи начинали проскальзывать студенческие словечки, — а у нас такой… падеж народа. Надеюсь только на то, что это никуда не вылезет, — и она нервно поправила красно-белую косынку.

— Ту тварь однозначно убили, — тогорианец попытался сразу успокоить Дэй. — Она была с выводком, что стало с ним, я не знаю. А что, контейнеры подняли без проверки? — немного озадаченно спросил в свою очередь Мррухс.

"Неужели так сильно торопились?"

— В любом случае, животное давно бы дало о себе знать, при такой резкой смене обстановки они начинают пытаться сломать всё подряд, чтобы покинуть незнакомое место. Так что, скорее всего, корабль безопасен.

Спукамас довольно мяукнул и свернулся в клубок на коленях женщины.

— А что за цель у капитана этого корабля? Куда мы летим? — осторожно спросил охотник. — Не подумайте, что я навязываюсь, просто, будучи попутчиком, хотелось бы представлять, куда летишь.

На самом деле куда важнее было узнать цель. У тогорианца уже окончательно созрела мысль попытаться остаться здесь, в этой команде. А значит, нужно было знать, что при этом нужно будет делать.

— Если бы я знала! — улыбка женщины была грустной. — Ближайшее место — Ботавуи, насколько я в курсе, а дальше — не знаю. Я тут почти такой же случайный пассажир, как и вы.

— Такой странный корабль, — тогорианец усмехнулся. — Случайные пассажиры, постоянно забитый медотсек, и такие добрые, поразительно добрые люди… Впервые в таком месте, — он рассмеялся, показав ещё раз клыки. — И это классно.

Постепенно возвращалась речевая привычка выражаться, как грубый наёмник, заработанная в первые годы наёмничества. Когда охраняешь, лучше всего быть грубым и неотёсанным — бояться будут, лишний раз не сунутся. Вот и привязалось. Мешать ему это не мешало, просто иногда представляло не в том свете. Но… По факту, тогорианец мог говорить либо официально, либо так. Нормальное общение давалось ему с трудом и получалось не всегда.

Неожиданно Мррухс увидел, что в медотсеке появился ещё и капитан. Он спал на одной из коек.

— Капитан Монро тоже здесь? — удивился охотник. — В натуре, удивительное место.

— Ага, прям мистика! — Дэй странно рассмеялась, почти со всхлипом. — Пока медблока не было, все были здоровы, как только организовали, так и понеслось… А дамы здесь в самом деле замечательные. Да и кэп со штурманом.

Тогорианец лишь утвердительно кивнул. Говорить что-то в этом случае было лишним — всё и так ясно. Хотя и не понимая, за какие грехи парень так сильно огрёб от кого-то, и что с кэпом, он всё меньше сомневался, что люди тут хорошие. Вспомнилось выражение отца на этот счёт, которое потом, сам того не зная, повторил один из наёмников, с которыми он работал:

«Не бывает однозначно хороших и плохих. Есть разные стороны морали, и точки зрения, с которых ты смотришь».

— А как вы попали сюда, Дэй? — спросил вслух тогорианец, в очередной раз поймав себя на мысли, что обращается вежливо, на "вы".

Женщина приметно вздрогнула, но снова улыбнулась Мррухсу, улыбка должна была означать, что всё порядке.

— Мы возвращались из экспедиции. На корабль напали. Мои мужчины решили спасти меня, наверное, они надеялись выстоять… — женщина вздохнула и подняла глаза вверх, не давая пролиться подступившим слезам, — они все погибли. Я спаслась в капсуле. Кэп принял решение меня подобрать. И вот я здесь. Подрабатываю коком, — снова улыбнулась она.

"Выходит, практически так же, как и я…" — мелькнуло в голове.

— Не стоит мучиться прошлым, Дэй, — Мррухс заметил, что женщина сдерживает себя, чтобы не заплакать. — Прошлое остаётся позади, — чувствовал он при этом себя скверно. Говорить такие слова человеку в глаза, при этом понимая, так хорошо понимая его, и ощущая практически то же самое… Это ужасно. — И не будем о грустном. Простите, что спросил, — он виновато улыбнулся. Хотелось сделать что-то, но он не знал что. У тогорианцев понятие близости отличалось от людского, поэтому просто обнять другого, чтобы успокоить, считалось дикостью.

Тяжеловато было общаться с людьми неформально. Многие темы, на которые тогорианцы всегда говорят прямо, у людей избегались, огибались, потому что они были ранимы. Нет, народ Тогории тоже был раним, но… Он был более строг к себе? Не объяснить.

— Вы отличный человек, Дэй. И отличный повар. И я уверен, что если случается плохое, то случится и хорошее, — Мррухс говорил медленно, подбирая слова. На его языке эта фраза звучала несколько иначе, и значила дословно, что предки посылают как беды, так и радости. Но это другая раса, и стоило трансформировать старую присказку охотников под неё.

— Вы так хорошо всё понимаете… — как всегда при общении с алиенами, Дэй, с трудом подбирала слова, потому что понятия не имела, чем может обидеть (ну, не было у неё до сих пор в знакомых трёхметровых котов), а поэтому была ещё осторожней, чем при общении с людьми, — мне кажется, что вы тоже пережили большое горе — такое сочувствие почти не встречается у баловней судьбы, — она посмотрела прямо в глаза Большому Другу, — и я хотела бы, чтобы у вас было много-много поводов для радости… И ещё, — она не на шутку смутилась, — я не обижу вас, если прикоснусь к вашей руке? Поглажу? Совсем чуть-чуть… У нас так выражают симпатию и поддержку…

Женщина опустила голову и снова занялась поглаживанием коты с искусственными глазами.

Мррухс после слов Дэй не на шутку смутился и удивился. В последний раз к нему прикасалась просто так, успокоить и погладить, Комросса, давным-давно. И он до сих помнил это нежное прикосновение, и считал его проявлением искренней любви, которую болтливая тогорианка демонстрировала очень тонко и скрытно.

"Люди странные…" — обречённо подумал тогорианец. Погладить… Зачем? Неизвестно. — "Нельзя её обидеть, ни в коем случае нельзя. Но… Нет, я так не могу."

— Простите, Дэй, — он смущённо посмотрел в глаза женщине. — Но я не могу, — под шерстью охотник сгорал от стыда. — Это… Это крайне близко… Для меня. Тем более, что… У нас это считается признаком взаимных чувств. А я уже потерял свою половину, — он поник, вспомнив ещё раз всё, что испытал, в первый раз поняв, что потерял Россу. — Но я благодарен вам за искренность и сочувствие. Просто я… Не могу оставить прошлое. Поэтому желаю другим быть сильнее и сделать то, на что сам не способен.

Хотелось добавить, что так устроены все тогорианцы, что они все такие. Но это звучало бы как оправдание. Просто он любил только одну, отдав ей ту частичку души, о которой все говорят, упоминая про любовь. И потеряв её, он потерял и возможность полюбить снова. А что до прикосновений…

Просто хотелось помнить её. Во всем.

После секундного молчания Мррухс улыбнулся.

— Простите за это. У всех свои заморочки. Не воспринимайте близко, на самом деле я не такая плакса. Просто я не могу идти вперёд без неё. Так устроен. А вы, надеюсь, сможете.

— Ну, что вы… — Дэй улыбнулась, — у нас прикосновение всего лишь означает "я тебя понимаю, я тебя поддерживаю". Так делают все матери, чтобы успокоить детей. А плакать… право же, мне кажется… у каждого должно быть право на слёзы. Они приносят облегчение. И было бы неплохо, если бы в этот момент рядом был кто-то, кто поймёт и поддержит. И снова учишься дышать и жить. С какого-то возраста у каждого начинаются невосполнимые потери, но раз уж остались в живых, надо жить. И идти вперёд.

Женщина снова погладила спукамаса. И вдруг совсем без перехода спросила:

— Вы ведь молоды, правда?