Счастливый случай

Глава 259

Высадив Доминика, спидер взлетел вверх, как подброшенный, и снова завис в воздухе рядом с осью огромного колеса. Сверкнула вспышка выстрела, послышался хлопок, и вниз посыпались осколки пластика.

Доминик легко выскочил на площадку и направился стремительным шагам к служащим — они опознавались по форме.

— Доминик Гринвуд, врач, — отрывисто произнёс он, — мисс Ла Руна просила проверить — обесточены ли аттракционы? Если нет, немедленно обесточить и начать принимать людей. Если есть раненые — я помогу.

— Сразу же отрубили, как только всё встало, — заверил его один из служащих. — Я сам и отрубил. Только кого принимать-то?

Вместо ответа кто-то указал на самый верх колеса. Над ним висела машина Ла Руны, аккуратно садясь прямо на конструкцию. Вес спидера сначала никак не отразился на колесе, но через секунду оно скрипнуло.

— Чокнутая… — выдохнул кто-то из служащих. — Репульсоры отрубила… Весом колесо запускает…

Чемоданчик в руках Дома пока был бесполезным. Он бессильно сжал ручку в ладони, ощутив, как она вспотела, а сердце ёкнуло в груди. Отчаянная скорее, не чокнутая, мысленно поправил он кого-то из незнакомцев. Дом закусил губу. Ему захотелось остаться в машине, взглядом он держал спидер.

Ещё один скрип, и колесо сдвинулось на несколько миллиметров. Потом ещё. И ещё. Пока движение не стало медленным, но непрерывным, возвращая застрявшие наверху кабинки к спасительной земле. Спидер с заглушенными движками вместе с ними плавно съезжал вниз.

— Дёргай! — заорали из толпы за оцеплением. Словно услышав этот крик, спидер дрогнул, начал сползать с обода. Потом под ним мигнули заработавшие репульсоры, придав ещё немного скорости колесу — и юркая машинка рванула в сторону, чудом не угодив под решетчатую арку опоры.

Сказать, что Дом прирос к месту — ничего не сказать. Сердце бухало часто-часто в его груди, отдаваясь в ушах и горле. Время растянулось. Кто-то что-то кричал. Машина двигалась. Спускалась. Двигалась. Двигалось и колесо, и….

Он едва не зажмурился, когда спидер Ла Руны чуть не спикировал под опору, но всё же не зажмурился. Рванул к ней, рывком открыл дверцу, помогая девушке выбраться наружу:

— Ты цела?

— Да что мне сделается… — девушка уже отстегнула ремень и выбиралась наружу. — Сейчас надо кабинки ловить, у тебя успокаивающие под рукой? Там есть дети и женщины, наверняка перепуганы до смерти.

Дом мысленно выругал себя — повёл себя как сопливая девчонка.

— Да. Конечно, есть, — он молниеносно выхватил из чемоданчика пару флаконов и двинулся к опустившимся кабинкам. Помогал выбираться, раздавал в чужие трясущиеся руки таблетки, улыбался и говорил ласковые слова. Шутил.

Медик-рыцарь прекрасной дамы Ла Руны.

Долго заниматься спасёнными им не пришлось — подоспели спасатели, за ними медики, и Доминик с Ла Руной остались не у дел.

— Всё, дальше справятся без нас, — негромко сказала девушка, отходя к своей машине. — Ты сам-то как? Все ещё хочешь экскурсию, или лучше отвезти тебя домой?

— Домой? Почему домой? — недоумевающе поинтересовался Доминик, и вдруг встревожился: — Ты устала? я тебя утомил?

— Когда ты меня утомишь, я так и скажу, — усмехнулась та, открывая дверцу. — Садись тогда, поехали. А то сейчас газетчики набегут, не люблю я эту братию…

— Договорились, — Дом хмыкнул уже не столь скованно и сел на пассажирское сиденье, — сыграем в шпионов? Будто убегаем? — пошутил он

Ла Руна вопросительно вскинула бровь.

— Хорошо подумал? — уточнила она. — Если да, пристёгивайся, если нет, у тебя ровно три минуты, чтобы передумать.

Даже не будь Доминик откровенно заинтересован в расположении этой девушки, он бы всё равно не уступил. Но тут-то — тем более!

Улыбнувшись, он защёлкнул на себе пряжку ремня

— Нууу… — протянула сотрудница луна-парка с отчётливой интонацией "тебя честно предупреждали", — тогда поехали…

Просунув руки под ровную ленту ремня, словно под подтяжки, Доминик положил ладони на плечи — точно для того, чтобы удержаться на скорости. Откинулся на спинку сиденья. И….

Машина мягко поднялась в воздух, неторопливо вписалась в поток и направилась к окраине города.

— Выдохни, — посоветовала девушка врачу. — Ты же не думаешь, что я стану подвергать опасности ни в чем не повинных водителей? Вот за город вылетим — там порезвимся.

Доминик рассмеялся и посмотрел на Ла Руну

— Лихо ты меня провела, — он вдруг сообразил, что его слова звучат слишком ухарски, и, смутившись, опустил взгляд

Девушка снова приподняла бровь, но от вопросов воздержалась.

Спидер тем временем вырвался на простор. Высотки закончились, внизу тянулись фермы и сады, мелькнула лента реки. Машин вокруг почти не осталось.

— А вот теперь полетаем… — Ла Руна задорно подмигнула и утопила педаль газа. — Держись!

Маленький двухместный спидер свечой пошёл в небо.

Пока Доминик занимался самоедством на тему собственного скромного поведения, спидер проехал город и Ла Руна решила-таки его удивить. Полный восхищения взгляд Дома уже без всякого стеснения уткнулся в лицо девушки, когда им навстречу устремилось небо

— Круууто! — по-мальчишески крикнул он, улыбаясь открыто, искренне, небесно.

Потолок для таких машин — понятие чисто условное. Естественно, на них ставят ограничители, чтобы совсем безбашенные владельцы не навредили себе, взлетев без герметизации куда-нибудь в стратосферу, и выше безопасных пределов спидеры не поднимаются. Ла Руна либо нашла способ обойти ограничения, либо нашла сами ограничители и обошлась с ними небрежно: маленький зелёный спидер уверенно набирал высоту. Вот, правда, скорость постепенно падала по мере подъёма, пока машина не зависла в точке наивысшего подъёма — и не начала падение обратно к поверхности.

Трудно сказать, любил ли Доминик Гринвуд острые ощущения настолько, что не мог без них жить, но парки аттракционов были его маленькой слабостью. Однако с тем, что он испытывал сейчас, не были уместны никакие сравнения. Машина неслась в небо, неуловимо замедляла ход — и вот они уже зависли в воздухе, машина медленно, коварно устремляется вниз, и….они падают! Но Дом знал — это не так. Он доверял, бесконечно доверял этой бесстрашной девушке, и знал — она не убьёт их, не отправит на тот свет. Ветер и солнце смешались в диком, причудливом коктейле: эйфория, радость полёта, падение — всё это пронзило Дома насквозь, сотрясая его внутреннее существо крупной, радостной дрожью… он не мог пошевелиться, опасаясь разрушить это мгновение, нарушить его, убить… он целиком отдался ему.

Падение было контролируемым: почти незаметными движениями Ла Руна разворачивала спидер вокруг оси. Внизу медленно кружилась земля, постепенно приближаясь. Щёлкнул тумблер, тишину салона нарушила первая хрустальная нота…

Глаза Доминика сияли. Он не сразу смог повернуться к девушке, которая подарила ему такое… такое… Легчайший щелчок привёл его в себя. Только он. Гринвуд медленно повернулся к Ла Руне, по-прежнему источая это чувство. Произнёс:

— Спасибо. Я никогда… никогда в жизни… ты просто невероятная, — последние слова выскочили сами собой. Но он не стыдился их, словно полет убил стеснение. По крайней мере — в эту секунду.

Она тихо рассмеялась, плавно выводя машину из падения в горизонтальный полет.

— Горы любишь?

— Да, очень, — ответил Дом, прежде чем сообразил, что почти не знает их, и, чтобы не врать, признался, — только я был в них всего раз…

— Тогда держись крепче…

Выход из пике перешёл в стремительный полет к синеющей на горизонте зубчатой полоске.

Горы приближались. Внизу снова блеснула отражением солнца лента реки, спидер нырнул к поверхности, пошёл над водой, оставляя за собой дорожку ряби.

— На индустриальных планетах почти не остаётся незастроенных мест, — скорость ещё возросла. — У нас сохранили эту область как заповедник. Я люблю тут бывать. Это, конечно, не луна-парк, но… По-своему не хуже него.

Ла Руна вела машину над поверхностью реки, и Доминик мог видеть, как берега начинают расти все выше, постепенно заслоняя солнце, пока русло не превратилось в узкое ущелье. От девушки пришло чувство, которое было сродни лёгкому опьянению — бесшабашное веселье, удовольствие от предстоящего, радость… за которой стояло что-то ещё. Но времени разбираться не оставалось — река сделала поворот. На полном ходу спидер нырнул в изгиб ущелья. Впереди выросла каменная стена.

Вместо того, чтобы притормозить, Ла Руна ещё прибавила скорости, одновременно ставя машину набок. Ремни врезались в тело, но удержали людей в креслах. В этом месте река прорывалась сквозь узкую щель — спидер мог протиснуться в неё только боком. Он и протиснулся — со свистом, оставив в сознании Доминика отчётливое ощущение, что от гибели его отделяли считанные сантиметры зазора и тонкий металл корпуса. От девушки полыхнуло эмоциями — ей нравилась эта игра со смертью, ей доставляло наслаждение собственное превосходство, которое позволяло совершать невозможное. Для других невозможное, но не для неё…

Ещё один нырок вниз — спидер миновал нависший сверху утёс, и тут же — высокая свеча. Машина неслась вертикально вверх вдоль серебряной стены водопада…

Ла Руна вела, полностью положившись на то чутье, которым привыкла руководствоваться. Никакой компьютер не успел бы обработать информацию и принять решение на таких скоростях. Спидер падал на дно ущелья, взмывал вверх, ложился на борт, переворачивался вниз кабиной — и все время Доминика сопровождали два чувства: свистящей в сантиметрах за бортом смерти и утверждения торжества жизни от Ла Руны.

Все кончилось внезапно: только что впереди был полумрак ущелья, и вот уже впереди сияние ясного неба и ослепительная белизна внизу. Спидер вырвался из теснины и шёл над ледником.

— Вот так это бывает, — выдохнула девушка. — Скорость, опасность, и…

Держаться особенно было не за что, да и незачем — просто потому, что если бы на такой скорости они бы упали, или врезались бы куда-то, то… от них бы мало что осталось в принципе. Доминик это прекрасно понимал, но понимал где-то далеко и фоново — его это не волновало вообще. Не то чтобы он не ценил свою жизнь, просто сейчас было важно другое — этот невероятный полет, это летящее навстречу солнце, эта стальная, каменная смерть, и эта девушка… эта девушка, которая умело и стремительно несла их вперёд, навстречу чему-то новому, отчётливо распахнувшемуся в сердце Дома.

…Сам Доминик Гринвуд никогда в жизни не отважился бы на подобное. Вернее — просто не придумал бы, не додумался бы. Не смог… а она могла. Она была частью, неотъемлемой частью этого полёта — стремительного и прекрасного. Она сама была такой же — стремительной и прекрасной, и Дом понимал это. Вернее — увидел. Отчётливо, точно освещённое вспышкой.

— …и ты, — негромко, но не себе под нос произнёс он, когда к нему вернулся дар речи.

Очередным утром Кир привычными для себя широкими и быстрыми шагами поднимался в свой номер. Взмыленный, в спортивном костюме нараспашку, он тяжело дышал и нехотя констатировал, что со времён обучения в Академии начал несколько сдавать — раньше, пока их гоняли инструктора, он без проблем мог навернуть пяток километров за полчаса. Сейчас тоже навернул, но не за полчаса и изрядно подзапыхался. Что было неприемлемо при его профессии. А вот тропинки вокруг "Ники" — загляденье. Бегай в своё удовольствие, хоть убегайся.

Приняв душ и переодевшись, наёмник скользнул взглядом по часам — те показывали семь утра — и уселся за терминал. Последние пять дней он жил в "Нике" уже не как работник Рика, а как вольная душа, и занимался делом для себя весьма необычным, а именно — составлял план. Если быть более конкретным — бизнес-план. Посеянные семена идеи начали давать свои всходы — и на электронном носителе четвёрка истребителей уже зарабатывала кредиты десятками тысяч. Оставалась мелочь — воплотить задумку в реальность.

Но перед этим ее надо отшлифовать и в очередной раз проверить. Досконально, по пунктам. Коих было множество — Кир в первый же день понял, что объёмов встроенной от рождения памяти явно недостаточно, чтобы удержать такой объем цифири, дел и номеров коммов, и завёл себе электронный ежедневник, в котором вёл подробный отчёт — что сегодня должно быть сделано, что было сделано, что отложилось на завтра или на иную дату. На сегодня здесь были подробно расписаны пункты, которые стоило проверить. Ещё раз вычитать, пересчитать, накинуть ещё немного резерва на непредвиденные расходы…

— Четвёрка истребителей Р-22 "Остриё". Основная и самая внушительная статья расходов — почти полмиллиона кредитов на четыре новых машины. Это могло показаться нерационально-большой тратой для малого бизнеса в свете того, что можно было потратить в два-три-пять раз меньше, купив всякую рухлядь задёшево, но именно новые истребители были тем пунктиком, который Кир, как боевой пилот, собирался, в случае схватки с финансовыми воротилами за кредиты и скидки, отстаивать до конца. Причин тому было много. Первая — новая машина обеспечивает лучшую выживаемость. А на выживаемости не экономят. По многим причинам — как морально-этическим, так и сугубо экономическим. Большие потери влетают в большие расходы и приобретение дурной репутации. По этой же причине — выживаемость — он выбрал именно "Остриё". Высокая скорость, мощный радар. Первым увидел — первым решил, смываться или стрелять, и либо уклонился, либо уничтожил опасность. Кого хочешь — догонишь, от кого хочешь — смоешься. Удобно, в общем. Но противоракетные ловушки стоит докупить. Вторая причина выбора именно машинок с иголочек — новая техника в течение первых лет службы, если повезёт не получить сразу ракету в дюзы, существенно экономит деньги на обслуживании — её почти не надо ремонтировать. Знай себе, лей горючку да расходники — вот и все затраты. Лет через пять — привести в божеский вид, помыть, подкрасить, продать, добавить к полученным деньгам немного сверху и снова купить новые. Среди таксистов и бюджетных пассажирских линий это была весьма распространённая практика. Был и ещё ряд менее значимых мелочей.

Найм пилотов и зарплата. Десять тысяч в месяц помножить на четыре — себя и напарников Кир решил не обижать. Плюс премиальные за сбитых. Кроме пилотов, больше персонала не предполагалось — Кир, занявшийся расчётами с подачи Фьючера, решил пойти по пути наименьшего сопротивления и вместо того, чтобы делать отдельную компанию, предпочёл предложить Фьючеру организовать новое структурное подразделение для его фирмы. То есть бухгалтерская, юридическая и прочая обеспечительная часть ложилась уже на плечи сотрудников "Ньютон и Ко". Равно как и дополнительный доход, впрочем. Если Фьючер согласится — то нанимать придётся всего троих пилотов. Если же решит завернуть дело и отправить Кира на полностью вольные хлеба — придётся переделать бизнес-план, но это не проблема.

Затраты на рекламу. Строго целевую по топ-менеджерам, директорам, логистическим компаниям, высшим звеньям правления планет — в общем, тем людям, которым может потребоваться вооружённый до зубов курьер. Рядовым обывателям вряд ли приспичит перевозить свои пожитки на перехватчиках, да и по деньгам дороговато выходит, а вот отдать курьерскую деятельность на аутсорс сторонней конторе вместо того, чтобы обеспечивать собственным курьерам охрану, вполне может оказаться весьма выгодной идеей для крупных корпораций, администраций и тому подобных организаций. Всем остальным знать о существовании в пределах "Ньютон и Ко" особого курьерского отдела (Вот! Заодно и название придумалось наконец! Вычеркнуть из ежедневника…), в общем, и не нужно. Меньше народу знает — меньше шансов повстречать бандосов на трассах.

Обслуживание истребителей. Аренда ангара, техников, запчасти, горючка, расходники… Профиль "Ньютон и Ко" мог позволить на этом сэкономить.

Налоги, сборы, дополнительные расходы для более шустрой работы всевозможных аппаратов, преимущественно государственных, но не только… Анализ курьерского рынка с ценами — общими, за световой год пройдённого пути, за доставку одной посылку, за сутки работы курьера, подробный анализ имеющейся в открытом доступе (и некоторой, в открытом доступе не лежащей) информации по опасностям курьерской жизни, проценту недоставленных посылок по боевым причинам, прямые и косвенные потери крупных корпораций от недоставки пакетов вовремя. На основе этого — формирование собственных цен. С такой прикидкой, чтобы платить спецам из "ОКО" для крупных игроков было выгоднее, чем терять пакеты или тратиться на охрану собственных посыльных, но в то же время не остался обделённым и сам курьерский отдел. Длительные и краткосрочные контракты, сопутствующая работа и мелкая торговля, ещё три десятка статей расходов и доходов…

Голова шла кругом.