Переводы польских форумов за 2008 г.

17 августа 2008 года Беседа Мазурека со знатоком истории России. Это Сталин научил русских пить водку

http://www.dziennik.pl/opinie/article22361…_pic_wodke.html

Rozmowa Mazurka ze znawcą dziejów Rosji To Stalin nauczył Rosjan pić wódkę

Сталин пил, вообще-то, мало, чаще разбавленное вино или воду вместо водки. Но это именно при нём в СССР начали производить нормальную водку. О дворе Сталина, царских ритуалах и советской элите с Павлом Вечоркевичем, специалистом по истории России, в ДЗЕННИКЕ беседует Роберт Мазурек

Роберт Мазурек: Сталин жил в роскоши?

Павел Вечоркевич: Нет, хотя прошу не забывать, какие это были времена. На Украине едва закончился великий голод, а паладины Сталина играли в теннис на специально оборудованных кортах.

Р.М.: Он сам не играл.

П.В.: Нет, но была гигантская диспропорция в стиле жизни, хотя особой разнузданности при Сталине, конечно, не было. Естественно, он тоже давал приёмы на несколько тысяч особ с шампанским и икрой, но это имело определённую пропагандистскую цель, должно было показать миру мощь советской России. Сам Сталин одевался скромно, в полувоенный мундир, не требовал, чтобы у него вешали картины из Эрмитажа… На стене над кроватью у него был оправленный в рамочку снимок из газеты.

Р.М.: Что за снимок?

П.В.: Маленькой козочки.

Р.М. Что???

П.В.: Маленькой козочки, правда. Он показывал на этот снимок, умирая.

Р.М.: Сентиментальный Сталин, умиляющийся козочкой.

П.В.: Он бывал сентиментален, это правда.

Р.М.: Его свита тоже жила не слишком богато?

П.В.: Не при Сталине, нельзя была раздражать его демонстративной роскошью.

Р.М.: Насколько фамильярны могли быть с ним члены Политбюро?

П.В.: Ещё в 20-е годы и в начале 30-х между ними была тесная дружба. Сталин до конца дружил с Бухариным.

Р.М.: Формулировка «до конца» звучит зловеще, потому что Сталин приказал его казнить.

П.В.: Да, конечно. Для него это не имело отношения к делу.

Р.М.: Как выглядели отношения с Молотовым, жена которого сидела?

П.В.: Великолепно! Ведь Молотов сам в 1949 году голосовал за арест Полины Жемчужиной, в рамках антисемитской чистки

Р.М.: Хотя по-своему любил её…

П.В.: Да, но ещё больше он любил товарища Сталина. Он был абсолютным сталинистом, до конца. И верил, что если так надо, то и жену следует посадить.

Р.М.: В каких преступлениях её обвиняли?

П.В.: Во многих. Главным образом, в контактах с Голдой Меир, которые она поддерживала, будучи руководителем Еврейского Антифашистского Комитета, а кроме того, какие-то злоупотребления в подчиненных ей отраслях, а она была специалистом по парфюмерной промышленности и министром рыбного хозяйства, что в Советском Союзе как-то объединялось. А чтобы Молотову не было слишком грустно, позаботились о раскрытии двух его романов с молодыми любовницами, впрочем, сотрудницами органов безопасности. Её освободили только после смерти Сосо.

Р.М.: Сам Молотов имел прозвище «Каменная Задница».

П.В.: Так называл его Троцкий, потому что он был идеалом чиновника, сидящего долгими часами на стуле и подписывающего бумажки. Человеком, которого очень трудно было сдвинуть. Молотов был хороший администратор, но не был умён, именно такой и нужен был Сталину. Гораздо умнее был номер два в государстве, Георгий Маленков, не говоря уж о Лаврентии Берии.

Р.М.: Известном скорее своими преступлениями, чем умом…

П.В.: Да это всё хрущёвская пропаганда! Этот примитивный пастух — я, конечно, о Хрущёые говорю — Берии в подмётки не годился. Ясное дело, Берия, был преступником, как и любой член сталинской элиты, но он не был даже наполовину таким бандитом, как Хрущёв. Это Берия, будучи руководителем НКВД после Ежова, остановил большую чистку 30-х годов! А за послевоенную волну чисток, дело врачей и антисемитскую кампанию ответственны Абакумов и Маленков, а не Берия.

Р.М.: — Который, чистый, как лилия, хотел реформ.

П.В.: Да, именно так! Это Лаврентий Берия, нравится вам это или нет, представил наиболее радикальные проекты реформ. Берия хотел de facto более серьёзных перемен, чем Горбачёв. Он планировал декоммунизацию государства…

Р.М.: Берия — первый декоммунизатор.

П.В.: В том смысле, что он пытался свести роль коммунистической партии к чисто агитационной. Он хотел лишить её власти, которая должна была перейти к правительству и администрации.

Р.М.: Пан профессор, я знаю, что вы обожаете шокировать, но…

П.В.: Пан редактор, я не шокирую, у меня доказательства есть. Вы знаете, каковы были главные грехи Берии, согласно документам пленума ЦК, рассекреченным несколько лет тому назад? Что он хотел сближения и примирения с Западом, а также роспуска колхозов. Даже если некоторые обвинения были преувеличены, то он совершенно точно хотел федерализации государства, что сделало бы невозможной дальнейшую советизацию и русификацию республик. Хотя бы потому, что вводилось требование для Первого секретаря и прочих аппаратчиков знание национального языка данной республики. Политическая амнистия и десталинизация — это тоже проекты Берии. Часть этих планов он начал осуществлять.

Р.М.: Осуществлял он, главным образом, свои извращённые сексуальные фантазии.

П.В.: Это тоже преувеличение. Он развёлся, завёл роман с молодой девушкой, на которой потом женился, и которая родила ему сына. Ему насчитали в течение многих лет сто любовниц, которых он приводил в свою виллу…

Р.М.: Прямо пуританин!

П.В.: Нет, но это в среднем по одной в месяц… Вы дадите голову на отсечение, что демократические политики не чаще бывают в публичных домах?

Р.М.: О Сталине тоже можно сказать что-то хорошее?

П.В.: Не знаю, следует ли добавлять, что он был великий преступник, но всё-таки великий. Вы знаете, страшной ценой, но он добился победы над Германией и сделал Советский Союз супердержавой.

Р.М.: Это его заслуга? С Наполеоном Россия тоже справилась.

П.В.: Потому что у неё был Кутузов. Всегда появлялся кто-то, кто весь этот бардак брал в свои руки. Сталин совершил кошмарные ошибки перед войной и в её начале, провёл чистки в армии. Долго не замечал немецкой угрозы, но когда армия Гитлера стояла под Москвой, а товарищи сбежали в Куйбышев, Сталин остался к Кремле. Позже, используя дипломатию, он выставил Черчилля и Рузвельта совершенными дураками.

Р.М.: Черчилля вряд ли. Он поразительно трезво, если принимать во внимание количество выпиваемого виски, оценивал ситуацию

П.В.: Но сделать ничего не мог, был слишком слаб, а Рузвельт позволил Сталину водить себя за нос. Историки относительно редко занимаются послевоенным периодом, когда началась попытка восстановления царской России. Например, ещё раньше ввели мундиры для дипломатов, которые существовали в царской России. Это выглядело невероятно комично, когда советские дипломаты с обрюзгшими, красными от водки мордами разгуливали в мундирах с аксельбантами, золотом, серебром, галунами. Но наряд украшает человека, так что была прелестная сценка, когда Николай Бухарин, тогдашний генерал и первый посол при Польском Комитете Национального Освобождения, вручал верительные грамоты Болеславу Беруту, которому брюки и пиджак купил министр экономики за 20 кг дрожжей.

Р.М.: Чудно.

П.В.: Это, вообще, был чистый сюрреализм, потому что, в конце концов, верительные грамоты вручал надсмотрщик и шеф всей этой компании. Сталин ввёл реальный классовый и имущественный ценз при поступлении в высшие учебные заведения. Для детей колхозников и рабочих дорога в лучшие школы, практически, была закрыта. Это поразительно напоминает постановление царского министра Делянова о детях кухарок и прислуги, которых велено было не принимать в высшие учебные заведения, потому что они понижают уровень и вносят революционный элемент. Сталин так думал, потому что у него самого был менталитет XIX века. В каком-то смысле для него идеалом был Александр III и его патриархальная, твёрдой рукою управляемая Россия. Кстати, он не позволил уничтожить памятник Александру III.

Р.М.: Твёрдой рукой и людоедский режим — есть всё же разница.

П.В.: Александр не убивал, потому что ему не надо было. Впрочем, я не сравниваю его со Сталиным, хотя, с другой стороны, кто привёл к примирению с православием?

Р.М.: Сталин использовал Церковь, а не примирялся с ней.

П.В.: За разгон Церкви отвечает Ленин. То, что мы видим в кино, что есть сбрасывание крестов с церквей, при Сталине имело место, вот только церкви эти были пустые. Я думаю — знаю, это прозвучит парадоксально — Сталин чувствовал какую-то потребность в Боге, что не означает, что он молился. Воинственным атеистом был его преемник, Хрущёв, кстати, тот ещё дурень.

Р.М.: Который уже в 60-х годах приказал перестроить церковь в Могилёве в бассейн.

П.В.: Вот именно! Конечно, при Сталине церковь была пронизана агентами. Между прочим, в 90-х годах я познакомился в Марокко с русским священником, который служил для живущих там русских. Он поступил в семинарию после тридцати лет, а до этого был моряком. Через несколько лет мои друзья встретили его в Ливане и видели, как шеф «Аэрофлота», то есть стопроцентный офицер КГБ, стоял перед батюшкой по стойке смирно. Я думаю, святой отец был, по крайней мере, полковником, а может, и генерал-майором спецслужб.

Р.М.: Вернёмся к Сталину. Он окружал себя двором?

П.В.: Только если мы будем понимать под двором Политбюро. Иногда в его круг допускались артисты. До войны Сталин находился в Кремле, а потом, главным образом, на даче в Кунцево. Там, во время ночных заседаний руководства партии принимались важнейшие решения — кого арестовать, кого поставить на новую должность или переместить. Обратите внимание — сам Сталин пил, скорее, немного, часто разбавленное вино или воду вместо водки.

Р.М.: Вы говорите, что артистов допускали редко. Мы, однако, знаем, что Сталин интересовался литературой, что часто бывало губительно для писателей.

П.В.: Он по-своему ценил людей искусства, вообще, у него был хороший вкус, и он умел распознать талант. А если был не уверен, то спрашивал. Отсюда и вопрос к Пастернаку: великий ли поэт Осип Мандельштам. К сожалению, не понявший важности вопроса Пастернак этого не подтвердил, и Мандельштам попал в лагерь. Один из величайших композиторов XX века, Дмитрий Шостакович, бывал в опале, но Сталин всегда позволял ему удержаться на поверхности. Он очень ценил Михаила Булгакова, писателя, в конце концов, антисоветского. На «Белой гвардии» в театре он бывал, кажется 13 раз.

Р.М.: В самом деле?

П.В.: В театре Станиславского у него была ложа, закрытая портьерой, и ещё в 30-е годы он бывал там регулярно. Вы знаете, Сталин был хорошо образованным человеком…

Р.М.: Да он даже семинарию не закончил!

П.В.: Фактически, он её закончил, а в ту пору это была единственная средняя школа в Грузии. Уровень тогдашних гимназий соответствовал многим современным университетам. Несомненно, Сталин был самоучкой, но столь же несомненно, он был интеллигентом. Очень много читал, главным образом, интересуясь русскими гуманитарными науками, историей, социологией, художественной литературой. Читал также специально для него переведённые все новинки, в том числе и антисоветской литературы. Также Сталин ценил кино…

Р.М.: Важнейшее из искусств…

П.В.: Этих слов Ленин не говорил, во всяком случае, они нигде не были записаны, но Сталин, действительно, смотрел все новинки и интересовался кинематографом.

Р.М.: Ленин и Гитлер были киноманами. Ким Ир Сен тоже, только Ким Чен Ир довольствуется шведскими порнофильмами…

П.В.: Великие диктаторы признают гигантскую пропагандистскую роль кино. Особенно в Советском Союзе, с его неграмотным населением, только фильмы и плакаты могли исполнять роль пропаганды.

Р.М.: Вы сравниваете Сталина с Александром III. Так был ли Сталин российским патриотом? После Второй мировой войны он доказал, что изменил систему управления, но осталась имперская Россия с её патриархальностью и государственным антисемитизмом. Что характерно, преемники Сталина, Хрущёв и Брежнев, пытались создать советский народ и даже узаконить это явление.

П.В.: Без особых успехов.

Из своих поездок в Советский Союз я помню глубокую неприязнь русских к советизму. Когда в конце 70-х я уезжал из Москвы, меня на вокзал провожали два русских историка и один украинец. Поезд всё не уезжал, так что они заговорили о Львове и начали горячо убеждать украинца, что этот город должен вернуться в Польшу. Чистый сюрреализм: Брежнев в самом расцвете, а русские кричат, что украинец — примитив, а Польша с Россией всегда как-нибудь договорится. В другой раз в Москве я был на каком-то турнирном матче «Динамо-Киев» с немецкой командой. Все знакомые болели за немцев!

Р.М.: Но ведь «Динамо» было совершенно русское.

П.В.: Не русское — советское. А они, круг творческой интеллигенции, не признавали существования Советского Союза.

— Какие же они наши? — говорил один из моих знакомых. — Я — литовец, этот — еврей, тот — грузин, и что, «Динамо» — это наши?

Р.М.: Поговорим о том, как жили местные секретари.

П.В.: Первый секретарь республики или области — это был такой маленький сатрап.

Р.М.: Как русская матрёшка: больший Сталин и сталинята поменьше — республиканский, потом областной, районный и так далее?

П.В.: Именно так это и выглядело. Провинцией правил местный партийный руководитель, которому подчинялся чиновничий аппарат, а формально — даже КГБ. Естественно, имея опыт большой чистки, жил в некотором страхе, потому что никогда не мог быть на сто процентов уверен в теоретически подчинённом ему начальнике КГБ.

Р.М.: Сколько было членов ЦК?

П.В.: Около 150 человек.

Р.М.: Так мало?!

П.В.: Это же не Китай. Это только там для одного из польских официальных гостей пед хор генералов из нескольких десятков человек (смеётся). Понятно, что в стране, где было несколько десятков тысяч генералов, можно было найти несколько десятков с музыкальными способностями.

Р.М.: Несколько десятков тысяч генералов?

П.В.: В Советском Союзе их было пять тысяч, а Китай всё-таки в несколько раз больше.

Р.М.: Вернёмся к ЦК. Были там какие-нибудь рабочие?

П.В.: Что вы! Исключительно аппаратчики, после войны добавили нескольких интеллектуалов, двух-трёх писателей, артистов, вот и всё.

Р.М.: Однако, в ПОРП всегда было несколько дежурных ткачих или шахтёров в ЦК.

П.В.: Не всегда, не всегда. Только после 1968 года, при позднем Гомулке, появились первые рабочие. Раньше бывали, конечно, люди необразованные, но они исполняли административные функции, это была их работа.

Р.М.: Вернёмся к Советскому Союзу. Как жили областные секретари, то есть — при соблюдении пропорций — примерно как наши воеводские?

П.В.: Роскошь их жизни часто бывала больше, чем в Москве. Если такой секретарь сидел на Чёрном море, то у него были свои пляжи, яхты, катера, виллы. В свою очередь, Ю в азиатских республиках это имело восточный привкус, а республиканские секретари имели своих рабов. Точно копировали феодальные, племенные обычаи, потому что Москва довольно быстро решила, что эти республики невозможно полностью советизировать.

Р.М.: То есть происходила советизация в местном варианте.

П.В.: Конечно. Во время приёмов местные партийные дамы сидели за своим отдельным столом, даже если среди гостей из Москвы или из-за границы были женщины.

Р.М.: Но они могли сидеть с мужчинами?

П.В.: Женщина-гость исполняла функцию почётного мужчины, поэтому могла. Брежнев ввёл столь милый всем принцип пожизненного правления, а в азиатских республиках он начал вводить династическую систему. Все они жили, как удельные князья, с невольниками, гаремами, и вся большевистская революция свелась к тому, что один клан заменил другой, потому что записался в партию.

Р.М.: Как одевалась советская элита?

П.В.: При Сталине в мундиры, а потом — в костюмы. Точно такие, какие были в Европе за тридцать лет до того (смеётся). Перемены наступили только при Горбачёве. Ко всему этому какая-нибудь страшная шляпа на голове, потому что в Москву нельзя было приехать без головного убора, считалось неприличным.

Р.М.: А зимой эти странные каракулевые шапочки.

П.В.: А летом шляпы, что было обязательно даже для наших партийных чиновников. Тэйхма писал в воспоминаниях, что первую шляпу он купил себе, когда ехал в Москву.

Р.М.: А женщины?

П.В.: Рассказ о том, как жёны секретарей во Львове явились в оперу в краденых комбинациях, это правда.

Р.М.: В комбинациях?!

П.В.: Были белые, нарядные, длинные, эти дамы сроду ничего подобного не видели. Потом это изменилось, но россиянки всегда отставали от моды, потому что страна были и закрытая, и страшно бедная. Ужасное мнение о россиянках утвердилось потому, что не накрашенные, плохо одетые, они были принципиально неженственны. Сегодня видно, как сильны перемены.

Р.М.: Советы гордились эмансипацией женщин.

П.В.: На плакатах. В действительности женщины были принуждены к очень тяжёлому физическому труду, а при огромном алкоголизме мужчин часто становились единственными кормилицами семьи.

Р.М.: Их не было в партийных властях?

П.В.: Мы уже говорили о том, чем кончила Полина Жемчугова. При Хрущёве министром культуры была Елена (так в тексте — прим. перев) Фурцева, заодно и его любовница, которая травилась, когда пытались её снять с должности.

Р.М.: Как она выглядела?

П.В.: Чудовище, совсем, как Хрущёв. У неё было жирное, обрюзгшее лицо, характерное для аппаратчика независимо от пола. Этот образ жизни: ночная работа, жирная еда много алкоголя — приводил к тому, что они быстро становились похожи друг на друга.

Р.М.: Они охотились?

П.В.: Сталин — нет.

Р.М.: Ну, да, конечно, он любил животных. У него была фотография козочки.

П.В.: Любил работать в саду. Моду на охоту навязал Хрущёв, а потом поддержал Брежнев. Одно замечание — мы все помним его как очень старого, больного человека, но в момент прихода к власти это был красивый, спортивный мужчина шестидесяти лет, который прекрасно ездил на коне, хотя его настоящей страстью были автомобили. Замечательная была история в Западной Германии: ему подарили новенький «Мерседес», который он, возвращаясь с банкета, разбил, проехав сто метров. Пришлось подарить ещё один, но ведь хорошее настроение Леонида Ильича было так важно…

Р.М.: Можно сравнить уровень жизни советских и польских аппаратчиков?

П.В.: Хотя некоторые привычки были одни и те же, поскольку швейные фабрики одевали партийную элиту и тут, и там, однако, Советский Союз был государством куда более крупным, сильным, так что можно было побольше отхватить для себя. У красной советской буржуазии не было своего аскетического Гомулки, потому что уже Хрущёв таким не был, а при Брежневе, вообще, всё стало можно, так что восторжествовало демонстративное потребительство. Появились «Берёзки», то есть советские «Певексы», а дипломаты жаловались, что получают многостраничные списки товаров, которые они должны привезти своим многочисленным начальникам и товарищам из ЦК.

Р.М.: А как жилось обычным партийным чиновникам, вдали от Москвы?

П.В.: В нищете. В сибирских деревнях и городках вдоль рек праздник бывал раз в год, когда приставал корабль с водкой, вот и всё. Пропитаться они должны были тем, что у них выросло, пить самогон, никаких роскошеств. Поэтому возможность вырваться на какой-нибудь республиканский съезд, не говоря уж о Москве, это была огромная карьера.

Р.М.: Всегда было две России: Москва и Петербург — и всё остальное?

П.В.: Конечно, так было всегда. В Российской Империи, одной из величайших империй мира, на самом деле было только три больших города: Москва, Петербург и Варшава, потому что даже Киев уже таковым не считался. Всё остальное — это гоголевские провинциальные городки с классическим рынком, одноэтажными или двухэтажными домиками и улочками, заваленными навозом. Так было при царе, так было в советские времена, во всяком случае, до Второй мировой войны. В провинции ничего не изменилось с середины XIX века, главным развлечением был кабак, где можно было выпить водки.

Р.М.: Как и во всём мире.

П.В.: Напомню, что в советские времена в рамках борьбы с алкоголизмом сначала ввели сухой закон, а после его отмены стали производить двадцатипроцентную водку «рыковку», названную так в честь председателя Совета Народных Комиссаров, то есть премьера Александра Рыкова, между прочим, очень любившего спиртные напитки.

Р.М.: Водка двадцатипроцентная?! Да им пришлось самого гнать

П.В.: Ну, конечно, гнали. Только во второй половине правления Сталина это изменилось, и начали производить нормальную водку.

Р.М.: Значит, у Сталина были кое-какие заслуги.

П.В.: Несомненно (смеётся).

Павел Вечоркевич — историк, советолог, специалист по истории России.