Переводы польских форумов за 2008 г.

27 мая 2008 года Вацлав Радзивинович Россия всегда добивается большего

http://wyborcza.pl/1,75515,5248856,Rosja_z…sza_wiecej.html

Wacław Radziwinowicz Rosja zawsze wymusza więcej

Беседа с Эндрю Нагорским о его книге «Величайшая битва. Москва 1941 — 1942».

Вацлав Радзивинович: Когда поляки и балтийские народы проиграли Вторую мировую войну? В 1945 году в Ялте, когда мировые державы «отдали» нас в сферу влияния СССР, или ещё осенью 1941 года, когда армия Гитлера подошла к Москве и — как тогда казалось — СССР грозил окончательный разгром?

Эндрю Нагорский: Когда я собирал материалы для моей книги «Величайшая битва. Москва 1941–1942», меня поразило то, что, когда немцы стояли у столицы Советского Союза, Сталин на переговорах с британцами и американцами требовал, чтобы они признали западные границы его империи согласно тому, как они были определены в тайных приложениях к пакту Риббентропа-Молотова. За счёт эстонцев, латышей, литовцев, поляков, румын Сталин заключил пакт с Гитлером.

А ведь тогда почти не было сомнений в том, что Москва падёт, в городе царила паника, хозяйничали мародёры, власть отдавала приказы на случай оккупации города. Красная Армия посылала на подмосковный фронт против немецких танков людей без винтовок, тёплой одежды, провианта. Лидер СССР в такой ситуации должен был умолять западных союзников о помощи. А он ставил условия, и какие!

Вацлав Радзивинович: Западные дипломаты, вообще, не должны были позволять вести переговоры о разделе бандитской добычи, полученной СССР в результате сговора с Гитлером.

Эндрю Нагорский: Да, это была бандитская добыча. Когда читаешь документы, хорошо видна растерянность западных политиков. Они совершенно не знали, как себя вести. У посланцев Запада были инструкции, чтобы не обсуждать территориальных вопросов, но Сталин постоянно возвращался к ним, предлагал подписать секретные протоколы.

В.Р.: Секретные протоколы?

Э.Н.: Да. Во время переговоров в Москве Энтони Эдена, министра иностранных дел Великобритании, или Гарри Хопкинса, советника президента США Франклина Рузвельта по иностранным делам, было видно, что формируется Ялта — те границы, которые лидеры коалиции окончательно признали в 1945 году.

Для премьера Уинстона Черчилля это был шок. Он поддерживал Россию. Он не хотел, чтобы Великобритания так — как это было до нападения Гитлера на СССР в июне 1941 года — в одиночестве воевала с Германией, но не знал, как себя вести по отношению к жёсткой позиции Сталина в вопросе будущих границ. Однако приоритетом Запада было получение гарантий, что Россия не выйдет из войны.

В.Р.: — Апломб Сталина удивляет. Осенью 1941 года нельзя было признать его надёжным участником антигитлеровской коалиции.

Э.Н.: — Ни в коем случае. Когда он требовал от британцев и американцев признания новых границ, огромных поставок техники и оружия, немедленного открытия второго фронта на Западе, Черчилль сказал, что ещё несколько месяцев назад он не был уверен в том, что Красная Армия совместно с войсками Гитлера не нападёт на Британию.

В.Р.: — Несколько дней тому назад Сергей Караганов, кремлёвский политолог, сказал мне, что Россия «весит» на международной арене 2,5 %, потому что такова её доля в мировой экономике, но её политическое значение — более десяти процентов. Как это получается, что Москва и при царях, и при Ленине, и во время военных поражений умудряется выступать в весовой категории значительно выше той, чем следовало бы, исходя из её реальной силы?

Э.Н.: — Это «переоценивание» России повторяется на разных исторических этапах. Сегодня мы имеем дело с тем же явлением. И это не изменится, пока цены на нефть и газ будут такие, как они есть. У русских много денег, мир просит у них нефть и газ, поэтому они снова претендуют на роль державы. Однако мы не должны позволить им втянуть себя в игру.

Эндрю Нагорский в течение 30 лет является корреспондентом и редактором еженедельника «Newsweek». Работал в Москве (откуда в 1982 году был выслан за свои статьи), в Германии, в Польше. Его книга «Величайшая битва. Москва 1941–1942» только что вышла в Польше в издательстве «Ребис». В США книгу признали одним из самых выдающихся исторических исследований прошлого года.