Подземелье

Глава 115

Бойцовские Ямы Айгура. Особняк

Айгур злился. А как могло быть иначе, если пыльца забвения почти закончилась? Впрочем, как и деньги.

Да, деньги уходили как в пустоту, а всё из-за того нескольких неудачно наложившихся друг на друга обстоятельств. Даже то, что часть прибылей он был обязан отдавать Роду, который и предоставил ему это место — Ямы, для пользования, — казалось уже мелочью. Он никогда не отдавал им все, более того, за последние несколько месяцев он не отправил вниз ни одного золотого.

Он знал грядут изменения в жизни всех дроу, но об этом ни Род, ни Варгус пока не знают. Поэтому то последнее и совершенно идиотское требование Посланника, — отправлять детей-мутантов выше определенного круга развития вниз, для испытаний, пусть засунут себе в задницу — так решил Айгур еще тогда.

То, что большей части дохода он лишился по независящим от него условиям бесило еще сильнее — не собственный просчет, а случайность в виде одного безродного дроу-управляющего.

Хорошо хоть радовали бойцы: последние бои проходили хорошо, без лишних жертв и с хоть какими-то доходами в виде удачных ставок. Самые старшие уже почти выросли и интерес к ним уже естественно угасал — четырнадцать-пятнадцать лет для гоблинов совершеннолетие, а значит они равны обычным взрослым бойцам, со всеми вытекающими. По большому счету, следовало задуматься о том, как их использовать максимально выгодно, возможно слить в зрелищном бою на выживание. Айгур вздохнул и взял хрустальный сосуд, где хранились остатки пыльцы забвения, — две щепотки, не больше, — жалкое зрелище, этого не хватит даже для полного погружения.

Звуки с тренировочных площадок вернули к мыслям о набранных в этом году гоблинах-мутантах. С момента их набора прошел всего год, и их конечно же нужно тренировать и тренировать. Какие бои? — Рано.

Но…Айгур бросил взгляд на хрустальный сосуд с пыльцой, — деньги, на нее нужны деньги. Пыльца, в его случае, расходовалась с катастрофической скоростью.

Без пыльцы, — подумал Айгур, — Я не смогу увидеть ее — Праматерь. И не смогу Познать новое из Областей Тьмы.

Образ окутанной длинными белоснежными волосами дроу-паучихи всегда стоял перед глазами, днем и ночь, но это было совсем не тоже самое, что увидеть ее вновь во Тьме, во всей объемности и реальности образа.

Я обязан достать и деньги, и пыльцу!

Айгур стиснул челюсти и сжал кулак. Тьма в тот же миг метнулась к нему, собираясь в полосы, больше напоминающих оживших змей. Никогда ранее он не обладал такой властью над энергией Тьмы. Сейчас же…сейчас он пожалуй был сильнее подавляющего большинства Хозяев Ям, если не всех. Наверно, только старый Друхус Трехлапый мог потягаться с ним. Всему виной Воля — ее многие недооценивали или считали абстрактным понятием, но Айгур в тех образах Тьмы, которые улавливал во время использования пыльцы понял ее важнейшее значение для культивации.

Чем сильнее была Воля, тем больше Тьмы можно удерживать в подчинении. Именно способность держать Тьму через боль, увеличивая ее количество и являлась Волей. И поэтому многим просто не было дано ни создать Сердце Тьмы, которое по сути было своеобразным Ядром Тьмы, ни пройти дальше на следующий этап. Хотя, конечно, подходящие условия так же играли не меньшую роль в развитии. У Айгура сейчас были все условия, плюс помощь Праматери в виде схем освоения начальных этапов Материализации Тьмы, без которых он бы просто не справился.

Мысли о том, как выйти из этой безденежной ситуации лезли ему в голову одна за одной. Откуда взять денег? Может…разграбить парочку караванов идущих вниз? Но это крайний ход, да и скорее всего узнают об этом. Продать запасы камней тьмы? Пустить к Разлому для культивации чужих? Начать продавать бойцов? Но это наоборот в потенциале убыточно, пусть даже часть из них давно отбила затраты на выращивание. Ведь бойцы и дают ему стабильный и постоянный доход. С другой стороны, всё это скоро станет не важно — так стоит ли держаться за старые устои?

Всё, что он видел убеждало его в том, что перемены в жизни дроу наступят очень скоро. В стороне не останется никто.

Он встал из кресла и громко позвал Варгуса. Старик — верный слуга, возможно, слишком верный. И весь вопрос в том, что ему важнее — Хозяин или Род? Кому он преданнее?

Варгус явился почти моментально, будто сидел в соседних помещениях и ждал вызова.

— Звали, Хозяин?

— Садись. — махнул Айгур рукой и начал ходить по комнате. Привычка нервничать перед любым разговором с Варгусом осталась с самого детства, когда этот верный слуга казался ему нерушимой глыбой. Сейчас же Варгус очевидно сдавал, это выражалось и в походке, и в осунувшихся чертах лица. Он был стар, очень стар, но увы, остался лишь слугой. Недостаточный талант к Тьме был причиной тому.

То время прошло, — напомнил себе Айгур, — Я давно перерос и его, и остальных.

Легкая раздражительность и чувствительность волной прошла по телу Айгура. Когда он не принимал долго пыльцу, то становился раздражительным и…вспыльчивым. И это он контролировать не мог.

— Скажи, — спросил он, — Как там новая группа мелких выродков? Как у них успехи? Как далеко они продвинулись в подготовке?

— Всё идет своим ходом, — ответил Варгус, чуть склонившись, — Всё в необходимые сроки — через год уже можно начинать первые пробные бои, и еще через полгода, к празднику в Тхер Гхоле, они будут готовы. Жаль, конечно, что уже на второй год они пойдут на такое событие, где шансы выжить невелики, но Праздник Тьмы — это Праздник Тьмы, — все Хозяева Ям будут в убытке.

— Хм, — постучал Айгур пальцами по мраморному столику возле выхода на балкон, — Нам нужно ускориться. Кое-какие планы изменились.

Всё это время Айгур взвешивал за и против, и взгляд на опустевший хрустальный сосуд с пыльцой перевесил. Ему нужна пыльца, неважно какой ценой. В ноздрях защекотало воспоминание об острых гранях пыльцы.

— Хорошо, я сообщу Харту. Насколько сильно нужно ускориться?

— Мне нужны бойцы уже через два-три месяца, не больше. Лучше — раньше.

— Сколько⁈

— Да, времени мало…

— Стоп, Айгур! Что ты такое говоришь? Это невозможно, дети не готовы. — управляющий перешел на ты, глаза его беспокойно и недовольно забегали по комнате. Теперь уже его взгляд наткнулся на сосуд с пыльцой, потом перебежал на лицо Айгура, его беспокойно отстукивающие ритм пальцы, общую суетливость — и он всё понял.

— Пыльца, да? — в голосе его послышалось очевидно осуждение, — У тебя, вернее, у нас закончились деньги? Да?

— Ну…— протянул Айгур, — Кое-что есть, но этого недостаточно.

— Недостаточно для чего? Для пыльцы? Дорогое удовольствие? И оно тебе не по карману, ты же знаешь.

Айгур не отвечая на вопрос вышел на балкон и громко вздохнул.

— Старик, ты не ответил на вопрос — ты справишься? Сумеешь ускорить процесс и подготовить детей в этот срок?

Управляющий заскрежетал зубами.

— Это ведь совершенно идиотская трата наших вложений — как денег, так и времени! Бессмысленная! Да, часть детей нам удалось купить дешево, но большинство из них за пару лет в дальнейшем окупят не только себя, но и последующие наши затраты на рабов, и это в самом плохом случае. Да даже если половина из них погибнет, они дадут более чем достаточно денег! И главное — за это время мы начнем искать и выращивать новых. Айгур, нельзя сбивать цикл, он отработан не нами, а предыдущими Хозяевами Ям. Неужели ты думаешь все так делают из прихоти? — Нет, это обеспечивает бесперебойность дохода и боев. А ты сейчас предлагаешь что? Пустить всех под нож? Ради чего? Ради щепотки этой мерзкой дряни? — глаз Варгуса дернулся в сторону сосуда.

— Я еще не сказал что я предлагаю…

— Но…

— Дослушай сначала, Варгус.

Управляющий вздохнул, громко и разочарованно, как если бы разговаривал с глупым и упрямым ребенком:

— Ну давай, говори, что ты там выдумал.

— Нужно обкатать детей. Набить им метки раньше времени. Без меток, не прошедшие бои, они мало кому интересны, подумают что мы сплавляем гнилой товар. Но с десятками боев, пусть даже не смертельных, а обычных другие Хозяева увидят на что они способны и будут не прочь купить их по хорошей цене.

— Ага, конечно, заплатят они хорошую цену, особенно когда поймут что ты нуждаешься в деньгах! Не держи всех за идиотов. Они всё сразу поймут. Потому что если кто-то продает бойцов, из этого следует очевидный вывод — продающему нужны деньги. Сплавить только начавших обучение новичков? Да ничего глупее я не слышал, через года полтора-два года их цена взлетит в разы, когда они пройдут смертельные бои и отсев, и тогда даже эта глупая затея будет иметь смысл, сейчас же — нет.

— У меня нет полутора лет, через этот срок всё это вообще будет неважно, — отрезал Айгур, — Неужели ты не понимаешь, что мне насрать на этих детей и на Ямы?

— Это-то я заметил, а вот почему неважно — объяснишь?

— Старик, ты не забывай с кем разговариваешь, — Айгур обернулся и в комнате стало в несколько раз темнее, — Твоя цель — выполнять что я говорю и не перечить.

— Айгур, ты перепутал что-то, моя цель выполнять то, что скажет Род, — отрезал старик.

— Тут, в этом месте, я и есть Род.

— Ты — Изгнанный.

Воцарилось молчание.

Управляющий вдруг понял по залившей глаза Хозяина Тьме, что сказал не то и сразу попытался перевести разговор в другое русло:

— А куда вообще все деньги делись? У нас ведь были достаточные запасы золота, ядер и камней.

Айгур недовольно нахмурил брови.

— Впредь, следи за языком старик, иначе отправишся прямиков теплые обьятия тьмы, — в Разлом. А что касательно золота и ядер…они отправились на…продажу.

— На продажу?

— Да.

— Ну так, товар уйдет и деньги придут, в чем проблема?

— Проблема в новом градоправителе Тхер Гхола, от Совета Безродных, слышал о нем?

— Ну, — нахмурил брови Варгус, — Знаю что поставили безродного, так в чем дело-то?

— А в том, что этот кусок дерьма скорпа парализовал цепочку поставок товаров, да еще и конфисковал часть из них, мой в том числе.

— Это плохо, — пробормотал старый дроу, — Надо договориться.

— Не надо. Этот идиот наступил на пятку не только мне, но и другим Изгнанным.

О контрабандных делах Айгура старый управляющий конечно же знал, но их не одобрял и туда не лез. Раз оно давало доход, то зачем трогать? Деньги с контрабанды в том числе покрывали траты на пыльцу забвения самого Хозяина — так зачем ломать то, что работает?

— Дай угадаю, — вдруг осенило Варгуса, — Из-за него наверняка и цена на эту дрянь взлетела?

— Если ты о пыльце, — ответил Айгур, — То ты совершенно прав, теперь она стоит в несколько раз дороже.

Дроу еще и преуменьшил: теперь из-за дурацких проверок и ужесточения правил ввоза и вывоза товара, пыльца стоила просто космическую цену, а зависимые, подобно Айгуру, были готовы платить любые суммы. Лишь бы эти суммы были. Мысли вернулись к градоправителю.

— Он — временная проблема, — ухмыльнулся дроу, — Этот сын безродной шлюхи решил, что раз его поставили на такое место, то он может делать всё, что ему вздумается. Скоро он поймет как сильно ошибся.

Ноздри Айгура раздулись, словно предвкушающе втягивая запах пыльцы…и крови, которая прольется.

— Поймет? — удивленно приподнял брови управляющий, — Только не говори, что ты решил полезть к нему и что-то предпринял? Надеюсь нет? Айгур?

— Нет, конечно, старик, у него проблемы посерьезнее. Представь себе, что он перебил поставки Пятилапым.

Варгус сглотнул. Пятилапые…самые мстительные ублюдки из всех Родов.

— Ему не простят…

— Конечно не простят, — ответил Айгур, продолжая расхаживать по комнате, — Думаю, скоро к нему наведается кто-то из Посланников, и Совету придется искать нового градоправителя Тхер Гхолу.

— Думаешь, они посмеют? Всё же ситуация не такая как раньше, сейчас Совет следит…

— Не все такие трусливые и осторожные как ты, старик, а пятилапые так и вовсе отбитые на всю голову, сам знаешь — сказал Хозяин и сел в кресло, скрестив ноги, — Деньги для них важнее всего, а за такие убытки они готовы убить. И убьют, не сомневайся, обставят все как случайность или вынужденную меру, ну а новый управляющий будет поумнее и…посговорчивее. Но вернемся к нашему разговору.

— Твоя задача, Варгус, — уже сейчас начать спрашивать и искать потенциальных покупателей для наших бойцов и узнать кто, и сколько готов за них предложить, понял?

Старик молча кивнул. Он знал — иногда с Айгуром лучше не спорить, и может быть он сам откажется от этой затеи, пусть только немного времени пройдет.

— Вот и хорошо.

— Я найду кому продать. Об этом не беспокойся. И за ту сумму, за какую нужно. Но…Айгур…

— М?

Айгур держал в руках остатки пыльцы и завороженно вперился в неё взглядом, рассматривая такие красивые кристаллики тьмы, поблескивающие острыми гранями.

— Это надо прекращать.

Хозяин вопросительно посмотрел на старика, и, не обращая на него ни малейшего внимания, нюхнул порошок резко тряхнув головой.

— Да как ты смеешь нюхать эту дрянь при мне⁈ Да если Старшие узнают о том, что ты употребляешь пыльцу, Род вышвырнет тебя из этих Ям и вместо тебя пришлют другого! Думаешь они не узнают о твоих больных пристрастиях? Там, внизу, относятся к этому совсем ина….

Айгур взмахнул рукой, будто приказывая старику заткнуться. И в тот же миг от его руки протянулась длинная игла тьмы, больше похожая на материализовавшееся из ниоткуда черное копье.

— Заткнись, старик, я достаточно тебя наслушался. Хватит!

Варгус онемел, увидев у своей шеи кончик копья Тьмы.

— Это же…это…мат…

— Да, старый хрыч! Это — Материализация Тьмы!

— Ты освоил… — неверящим голосом сказал он, — Значит….мы можем вернуться….вернуться домой? На нижние Ярусы? Боги…Это же всё меняет, на *** эти Ямы и бои…

Казалось на глазах управляющего сейчас появятся слезы.

— На *** ты вернешься старый ублюдок, а не домой! Мне нравится тут и я не собираюсь возвращаться в ту клоаку. На *** контроль Старших, на *** их гребанные игры. С меня хватит! У меня другие цели.

— Но… Это же меняет все….вас примут…с таким уровнем владения…

— МНЕ. ЭТО. НЕ. НУЖНО. Ты разве еще не понял? Мне теперь хорошо тут.

Управляющий не понимал Айгура, ведь единственной его целью, желанием было вернуться обратно, на нижние уровни, и вновь служить роду. Но сделать это он мог только вместе со своим господином.

— Выбрось это дерьмо из головы, старик. Мы остаемся тут.

Варгус закашлялся.

Айгур встал, и всё его тело покрылось тонкой и плотной пленкой тьмы.

— Покров Тьмы… — выдохнул управляющий, — У вас Четвертая Ступень? Не может быть…когда вы успели?

— Хватит глупых вопросов. Выполняй что сказано, найди покупателей, подготовь детей. И еще — чтоб я ни слова больше не слышал о пыльце!

Варгус послушно закивал головой. Мнение менялось на глазах, и копье у шеи этому очень способствовало.

Айгур легонько повернул копье, и на шее старика появился прокол, из которого потекла тонкая струйка крови.

— Я всё понял, Хозяин,-склонился в глубоком поклоне старик, как кланялся только старшим, — Как скажете.

— И еще — я тут подумал, устрой мне через пару недель показательные тренировочные бои с Тварями. Я хочу сам на всех посмотреть.

Старик кивнул и вдруг застыл, озадаченный какой-то внезапно пришедшей мыслью.

— Господин!

— Чего тебе, старик? Опять какая -то ерунда.

— Нет, это важно! Скажите, вы ведь знаете, что нельзя оставлять Материализованную Тьму не рассеянной?

— В смысле, о чем это ты? — удивленно повернулся Айгур, ожидавший любого вопроса, но точно не такого.

— Сгустки тьмы, — пояснил старик, — Их нужно возвращать в исходную форму. Расщеплять обратно на составляющие и рассеивать.

— Я это и так делаю, но просто по-привычке. Теперь объясни-ка почему ты так перепугался? Причины? Почему сгустки нужно возвращать в исходную форму?

Хозяин действительно этого не знал. Знания о Материализации он почерпнул из Тьмы, от Праматери, и подобных запретов там не было. Либо…либо для них просто не нашлось места в образах.

Управляющий выдохнул.

— Если вы так делаете, то все хорошо, хвата богам. А причины… вот что знаю я, — Материализованная Тьма совершенно другая субстанция и ее сгустки, лишенные контроля разумного, имеют свойство притягиваться друг к другу.

— И? Что в этом плохого?

— А то, что в итоге Сгусток обретает сознание.

Айгур посмотрел на него как на умалишенного:

— Что за бред, старик, как тьма может обретать сознание? Это просто энергия. Она инструмент для разумных.

— Чернопрядцы.

И вновь старик удивил Айгура.

— Что? При чем тут эти мифические твари?

— Чернопрядцы — создания тьмы, они питаются ею и они же могут возникнуть из самой тьмы.

Хозяин стоял нахмурив лоб и размышлял.

— Ну допустим, хотя звучит как бред. Не знаю откуда ты выкопал такую теорию, но если она и существует, я считаю корни ее в другом. Материализованная Тьма, если ее выпустить и не контролировать, может навредить другим. Тем, кто ею управлять не способен. И еще, самое главное, ты сам-то хоть раз видел чернопрядца?

Старик на мгновение задумался, пожал плечами и сказал:

— Нет, не видел, Но я и Праматери не видел, но это не значит что ее не существует. Хозяин, я просто сказал то, что слышал в Роду от тех, кто уже сталкивался с Материализацией, и Старшие объясняли эти правила именно так. Именно этой причиной…чернопрядцем…

— Если это всё, то можешь идти и не беспокоиться. Только дурак оставит Тьму без присмотра.

Старик еще раз откланялся и мысли его сменили направление. Теперь его Хозяин был вновь достоин того, чтобы называться членом Рода, а значит и слушаться его…не зазорно.

Сила решала всё. Теперь перед ним стоял совершенно другой Айгур. Айгур культиватор Четвертой Ступени, Культиватор, который освоил Материализацию Тьмы — и такому Хозяину можно простить все его слабости.

Тем более, — подумал старик, — Мнение Айгура о возвращении домой всегда может измениться, или…его можно будет перебить. Главное,что теперь Айгур из изгнанника вновь стал ценным челном рода. Четвертая Ступень — это существенная вспомогательная боевая мощь для любого Рода.

А вот Айгур, оставшийся в комнате, был мрачен. Его волновала пыльца.

Без пыльцы он не сможет прогрессировать во тьме, только знать об этом другим не стоило. Без пыльцы он не сможет получать удовольствие от новых состояний Познания Тьмы, которые переживал. И, самое главное — без пыльцы он не сможет выходить на связь с богиней.

Дроу вышел на балкон и взглянул на Разлом. Втайне от старика он ходил туда медитировать. Место было отличным. Вот только тьма тут была…слишком агрессивной… Слишком непредсказуемой…Слишком живой….

Праматерь….Айгур мечтательно вздохнул. О должен добыть пыльцу, чтобы вновь увидеть ее. Он должен сделать всё, чтобы заслужить ее доверие, доказать свою преданность, и стать… Эмиссаром Праматери.

Прогресс в Тьме был очевиден. Гоблиненок не знал где его потолок, и когда он в него упрется, но скоро Зур’дах смог удерживать перед собой три капли тьмы, и по желанию делать из трех одну, но большую.

Любая попытка увеличить еще больше каплю Тьмы в размерах закономерно приводила к головной боли. Но гоблиненок уже знал, — перетерпев боль он сможет спрогрессировать. Он терпел. Это был единственный ему известный способ тренировки тьмы и на время Зур’дах продолжил их. Пытался увеличить как размеры капель Тьмы, так и их количество и дальность использования — пока она по-прежнему ограничивалась одним шагом.

Зур’дах за то время, как между ним и Прожорой образовалась связь, — будто сжился с ним. Ни одна тренировка Тьмы без паучка не обходилась. Теперь почти всегда гоблиненок скармливаля капли Тьмы, с которыми экспериментировал, питомцу. Это в самом начале он просто сбрасывал Капли Тьмы в щели пола. И, как он думал сейчас, этим видимо и привлек тогда Прожору.

Паучок…он рос быстро. Очень быстро. Всё из-за постоянной кормежки Тьмой.

На крыше их казармы Прожора устроил себе охотничьи угодья. Небольшой участок крыши был облеплен черной липкой паутиной…Сплетенной из тьмы. Хорошо хоть туда никто не лазил.

Паука Зур’дах теперь ощущал даже когда был на тренировках или во время сна, даже если он был в сотне-другой шагов от него. Проникнуть в сознание Прожоры стало совсем легко, достаточно лишь мысленного усилия — и он оказывался внутри. Теперь он уже не боялся более детально исследовать мысли и воспоминания паука. По крайней мере те, что он показывал — потому что в некоторые области доступа у Зрудаха не было.

И чего гоблиненок не увидел в воспоминаниях паучка, так это других его собратьев, будто он был один-единственный такой.

Размеры Прожоры неуклонно росли. И чем больше он становился, тем больше требовал тьмы. Пока что с его потребностями Зур’дах справлялся легко. Паук из размера около ноготочка, вырос практически до трех фаланг пальца.

Интересно, — думал Зур’дах, — А у него есть предел роста?

Узнать это можно было только опытным путем.

Но скоро произошло кое-что, что напугало гоблиненка до усрачки. Прожора привычно сел на его руку и…вдруг растекся черным пятном, которое вдруг превратилось в силуэт паука. Прожора будто стал чуть выпуклой татуировкой на его руке.

Зур’дах с широко раскрытым ртом смотрел на это, и оно не укладывалось в его голове.

Любой бы заметил подобный силуэт, он явно проступал даже через его черную кожу. Слишком заметно.

Что делать? Как его вернуть обратно? Он же не останется таким навсегда?

Зур’дах нырнул в сознание паука, и как мог донес до него свою мысль. Тот, казалось, поворчал и из плоской татуировки вновь стал прежним, объемным пауком и пополз дальше по телу гоблиненка. Будто ничего не произошло.

Окончательно успокоился гоблиненок только когда попросил Прожору сделать так снова раз десять. И каждый раз тот легко возвращался в свою прежнюю форму. Теперь уже Зур’дах наоборот, воодушевился. Получалось, он может незаметно переносить паука на себе. Потому что тот мог проявиться в любом месте тела. Хоть под накидкой.

Нужно было дать команду пауку, указать на место куда ползти и…тот трансформировался в татуировку.

Зур’дах походил так с ним не один десяток кругов на заднем дворе, проверяя, будет ли Прожора послушно сидеть там, где сел. Всё было хорошо, тот будто присасывался намертво к коже.

Возможности паука позволяли гоблиненку смотреть его глазами, и этим он хотел воспользоваться. Несколько дней убеждал Прожору выйти за пределы пяти-шести строений, дальше которых тот не заходил. Сам ЗрУдах тоже не мог отходить дальше двухсот-трехсот шагов от казармы. Всё находилось в пределах этого расстояния, а что не находилось, — для того был надсмотрщик, который бы провел куда надо.

Почему -то покинуть пределы этих строений паук боялся. И тем не менее, он уступил просьбе своего кормильца. Первый раз, первый выход оказался самым сложным, паук порывался вернуться обратно, и тут уже Зур’дах своими мысленными импульсами его успокаивал. Очень уж он хотел заглянуть в жизнь этого казарменного городка и увидеть, что же находится там дальше, в других местах. Добрался Прожора и до стоянки гноллей, но надолго не задержался там, — слишком было шумно, да и интересовало Зур’даха кое-что совсем другое — судьба Сарика. Иногда об этом мальчишке, который не стал бойцом, он вспоминал, иногда забывал. Но всё же хотел убедиться, что с ним все в порядке. Найти, через глаза Прожоры среди большого количества детей-рабов Сарика было непросто. На поиски ушла почти неделя. Зато гоблиненок убедился — Дах тогда не соврал — Сарик жил вполне себе нормально. И не было в его жизни изматывающих тренировок, зато было другое. Другой вид рабства. Услужение. И, похоже, такая жизнь Сарика вовсе не тяготила. Никто его не бил, никто над ним не издевался, может еще и потому, что Сарик мог за себя постоять.

Всё это почему-то порадовало Зур’даха. Пусть Сарик и набросал ему несправедливых упреков и оскорблений, — та обида куда-то ушла, испарилась, — ведь всё было из-за Каи, из-за ее смерти, а Сарик всё же был ее родным братом.

А теперь…теперь у них двоих была совершенно разная жизнь, и скорее всего они больше никогда не пересекутся, — это гоблиненок понимал. Как только с Сариком стало всё ясно, с души словно огромный камень свалился, и в ту часть пещеры, где обитал его соплеменник Зур’дах больше не совался. Он продолжил обследовать другие части Ям.

Но это было менее увлекательно, чем исследовать тьму. Потому что в один из дней Зур’дах понял, что из капли можно сделать что-то другое.

Например иглу. Ведь капля всего лишь самая простая форма, а из нее можно сделать что угодно. Он уже свободно контролировал каплю и теперь, зная как работать с Тьмой, направил волевое усилие, заставляя каплю растягиваться, становясь тоненькой иглой.

Удерживать ее в таком состоянии оказалось в десятки раз сложнее, потому что Тьма так и норовила вернуться в изначальную форму Капли, но у Зур’даха была цель и он через головную боль пытался удерживать Иглу.

— Смотри как получается…интересно… — вслух сказал Прожоре Зур’дах, показывая иглу.

Паук понюхал получившуюся иглу, однако есть не стал. Он вообще будто теперь опасался созданной гоблиненком формы.

— Острая.

В тот же день Зур’дах удалось проверить иглу в деле. Он поймал небольшое насекомое.

И если капля Тьмы просто отпугивала насекомое, то Игла Тьмы проткнула пойманного жука насквозь.

— Да это же оружие… — прошептал Зур’дах, — Им и убить можно…

И в его руках Тьма могла быть смертельно опасной. Пусть пока только для мелких насекомых.

Саркх подслушивал. Это стало его навязчивой привычкой. Однако это было единственным интересным, что теперь было в его жизни. Жесткий контроль в казарме и надсмотрщики не допускали вообще никаких драк, и укрыться от их взглядов тоже было невозможно. Так поначалу думал Саркх, но уже на второй месяц он понял, что это не так. Надсмотрщики не были вездесущи, и дети постоянно находили те или иные нычки. Тот же Зур’дах и вовсе иногда незамеченным взбирался на крышу. Ему хотелось плеваться когда он его видел. Тот, кто был младше его почти на два года, сейчас был сильней не только его, но и всех в группе. А еще и этот Маэль…

Несколько раз Саркх пытался всех их подслушивать, но понял одно, — ничего интересного там нет и не может быть. Интересно только подслушивать взрослых. Надсмотрщиков, рабов, дроу, даже гноллей — тех из них, кто внятно разговаривали.

Интересно было послушать и старших детей. Этим он пару раз занимался. Выходя за двести -триста шагов от казарм, — на позволенное расстояние, он подходил близко к другим строениям и застывал. Проходящие мимо дроу, рабы, наверное просто думали, что он странный, но это было неважно. Он либо неподвижно стоял, либо просто сидел в позе со скрещенными ногами и слушал. Сила Крови работала с каждым разом всё лучше, подчиняясь все охотнее. Увеличилась и дальность слуха, и это не могло не радовать.

Из разговоров гоблинов-стражников Саркх трижды услышал про некое Боевое Братство. То самое, о котором однажды упоминал Дах. И теперь Дах казался Саркху более чем подозрительным, даже среди остальных надсмотрщиков. О многом Саркх мог лишь догадываться, но он уже понял, — разговаривать о свободе, о том, что гоблины будут жить отдельно от дроу вовсе не запрещалось — просто за, тем, чтобы разговоры не пресекали определенную уже запрещенную черту, следили сами же гоблины, большинство из которых были рабы. Но очевидно, что Дах не просто разговаривал от нечего делать — у него и ему подобных были какие-то планы. Была цель. О которой они, правда, говорили мимоходом и иносказательно, так что даже Саркх не мог понять, что они имеют в виду. Понимать что-то в их разговорах он начал только через несколько недель, когда слова, фразы, начали складываться в одну картинку. Эти боевые братья планировали то ли побег, толи бунт. Когда и как — он не знал. Да и вообще — не был в этом уверен.

Первая же мысль Саркха была. — Ага, сами сбежать хотите? А всех остальных оставить? Но потом он как-то инстинктивно понял, — нет, тут что-то другое. Вовсе не побег. Сбежать из Ям — невозможно, это понимал и он, своим все еще дестким мозгом. Но что тогда?

Что делать с этой информацией Саркх не знал. Ведь он не знал ничего точного, и ни в чем не был уверен, а значит и воспользоваться ею пока не мог.

Следить за Зур’дахом Саркх поначалу вовсе не собирался. Да и непросто это было, тот постоянно рисовал на заднем дворе, а подобраться незаметно туда было очень сложно — обязательно тебя заметят.

Однако странности с этим ублюдком точно были. Он шел на задний двор рисовал и…разговаривал. Ладно бы с кем-то. Но Саркх успел мельком проверить: после того, как мальчишка возвратился в казарму на заднем дворе никого не было, и подойти туда незаметно с боков было невозможно. С кем тогда он разговаривал?

Обостренный слух позволял Саркх слышать, но мальчишка говорил слишком тихо, и….видимо сидел далеко от казармы, ближе к пустырю, ведущему к разлому.

Саркх сначала подумал, что он разговаривает сам с собой, но по интонациям понял, что это не так. Нет…Зур’дах разговаривал с кем-то! И Саркх намеревался выяснить с кем.