Подземелье

Глава 19

Мальчик почти сразу заметил выделяющуюся на фоне черного камня стен, серо-зеленую многоножку. Двигалась она очень быстро, проворно и неслышно бегала по потолку, осторожно нащупывая расстояние с которого прыгнуть на него, останавливалась, водила усиками и продолжала движение. Длиной по локоть, и толщиной в пол руки.

Крупная и опасная. Большинство многоножек были ядовиты, и Зур’дах это знал. Но ядовита ли именно эта, он не имел ни малейшего понятия.

Зур’дах продолжал делать вид, что не замечает ее, и неторопливо полз вперед.

К сетке, которая разделяла пространство перед ним на сегменты он привык за этот час пути по тоннелю. И во тьме эти разделительные линии были почти незаметны.

Чем больше он приближался к этой многоножке, тем больше проявлялась дрожь в груди. Дрожь от страха и нетерпения. Сомнений в том что она нападет — не было.

Тварь передвигалась слишком быстро и совсем не торопилась бросаться в атаку.

Такая игра продолжалась почти несколько минут, он упорно и медленно шел вперед, а она то подбегала на расстояние прыжка, то убегала прочь, присматриваясь к нему издалека. И так десятки раз.

За это время гоблиненок других многоножек не заметил. Она была одна. Это его обрадовало.

С одной справлюсь.

Первой все же не выдержала многоножка.

Громко клацнув жвалами от предвкушения, она буквально слетела с потолка целясь прямо в шею Зур’даха. Хотела прикончить добычу сразу, одним неожиданным рывком.

И уворачиваться было некуда. Но и опасность что-то изменила в его глазах. Во-первых, он ощутил как они потяжелели, во-вторых, он совершенно четко увидел траекторию движения многоножки, словно предвидя ее атаку.

За миг до прыжка многоножки, от ее тела к нему протянулся размытый силуэт, как бы опережающий настоящее движение многоножки. Время словно замедлилось. Это запутало гоблиненка.

А в третьих…он ощутил как через его глаза, сквозь него, изнутри смотрит какое-то существо. Что-то многоглазое, и до сих пор тихо сидящее внутри, во тьме.

Осознание реальности пришло уже через миг, когда выставленный перед собой кинжал чиркнул по броне многоножки, нанеся легкую царапину. Траектория действительно предсказывала направление удара.

Через его глаза смотрел Поглощенный паук из ядра. Так он это ощущал. И как часть себя, и как что-то чужеродное.

Траекторию он увидел, но вот тело нормально среагировать просто не успело.

Поняв, что атака провалена, многоножка бросилась на него снова, в этот раз заходя сбоку.

Зур’дах встретил ее ударом кинжала. Как и прошлый раз, атака предвиделась в одном из секторов, и вновь шла по прямой траектории. Сейчас гоблиненок был предельно сконцентрирован и рубанул уже не наугад, а точно по ножкам.

Хоть одну, но задену.

Кинжал, на удивление острый, отсек сразу несколько ножек, но это нисколько не остановило тварь.

Она чуяла кровь мальчика, и ей до безумия хотелось попробовать ее. Прямо сейчас, не медля ни мгновения.

Вблизи, этот запах еще сильнее пробуждал ее жажду крови, и сейчас она просто не могла остановится, не насытившись до отвала его кровью.

Многоножка метнулась в сторону, и зашла с другого бока.

Потяжелевшие от чужого присутствия глаза, увидели линию будущей атаки.

Всполох серо-зеленой линии атаки мелькнул, и тут же последовала настоящая. Зур’дах лишь чудом успел ткнуть кинжалом в нее.

Да она стала быстрее!

Рывок следовал за рывком, но зацепить многоножку Зур’даху удалось лишь три раза. Все остальные разы она проворно отскакивала и вздыбливалась на задние лапы.

Перед глазами почти сливались перекрестными траекториями будущие рывки твари и происходящие сейчас, на самом деле. Все совпадало. Но он начинал дергаться раньше времени, начинал путаться. Тело вновь не успевало за тем, что видели глаза.

Надо было срочно что-то изменить.

Светляк!

Схватив его в свободную руку Зур’дах начал выжидать подходящий момент.

Тварь остервенело бросилась на него клацая жвалами, а он тут же кинул светляка прямо в нее.

Испуганный и вырванный из одежды, он засверкал от страха так ярко как никогда в жизни, и ослепил тварь на пару мгновений.

Зур’даху этих мгновений хватило. Многоножка пропустила удар. Он целился в глаза и усики. Срезал правое усико и, пока тварь ревела от боли, поднявшись за задки, ткнул кинжалом изо всей силы в глаз. Кинжал провалился во что-то мягкое. Плоть.

Попал. Хорошо попал.

Тварь сильно дернулась назад и заверещала противным писком, который было слышно наверное по всему тоннелю. Светляк вообще в растерянности захлопал крыльями и завис над потолком продолжая распространять волны света…

Определенно свет ослеплял ее. Мешал ей. Привыкшая к тьме, рядом с источником тепла и света она почти ослепла.

Он бочком повернулась и хотела уже удрать но Зур’дах сам рванулся к ней. Удар.

В бок. В брюхо. Пригвоздить к стене.

Первый удар просто выбил чешуйку из брони. Ощерившаяся тварь клацнула желваками отгоняя настырную и ставшую опасной добычу.

Зато второй удар пришелся прямо в щель между чешуйками, ту самую откуда гоблиненок выбил чешуйку-пластинку до этого. Кинжал глубоко погрузился в плоть и прибил тварь к камню.

Многоножка в бешенстве начала дергаться и извиваться насаженная на кинжал. Но рана все еще не была смертельной.

Подвернувшиеся по ладонь мелкие камни Зур’дах тут же схватил в кулак, утяжелив его. Совсем не боясь, он хорошенько двинул ее по второму усику. Многоножка была раненая, замедленная, а без первого усика казалось потеряла часть своей координации.

И все равно, он чуть не пропустил укус насекомого.

Гоблиненок выдернул кинжал. На пол пролилась зеленая мерзко пахнущая кровь. Освобожденная тварь хотела удрать.

Но задние ноги будто не подчинялись ее воле. Передняя часть многоножки тащила на себе все тело. Вернее пыталась. Брыкалась, дергалась, металась из стороны в сторону, но преодолевала лишь незначительное расстояние.

Совершенно случайно, и к собственной радости, Зур’дах перебил ее хребет.

Добить!

Пока не удрала.

Собственная мысль, словно продублировалась эмоциями существа внутри него. Увидев раненую добычу, оно требовало, просто требовало уничтожить ее окончательно.

Мальчик замахнулся. Удар. Второй. Третий.

Каждый удар достигал цели. Многоножка уклонится не могла. А он бил в уже пробитое место. В рану.

Тварь беспомощно визжала, но уйти ей не давали.

Светлячок метался под потолком как безумный то вспыхивая то потухая. Это еще больше дезориентировало тварь.

Закончил все точный удар в глаз. В тот самый, раненый.

Кинжал почти полностью вошел в мозг многоножки. Она извивалась, и пыталась до последнего соскочить с кинжала, но это были уже предсмертные конвульсии.

Мгновение, и она обмякла мертвым телом.

Ушло ощущение чужого присутствия, глаза вновь видели нормально, по обычному, даже сетка уже ему привычная, исчезла.

К собственному удивлению, Зур’дах не обнаружил на себе ни единой царапины. Из боя он вышел целым и невредимым. Вот только глаза…

Резкая боль возникла в каждом из них, и гоблиненок просто закрыл их. Смотреть на мир вокруг стало очень больно.

Он положил ладони на глаза. Немного полегчало. Он хотел потереть их. И потер, но от этого стало только больнее.

На внешней стороне своей ладони он ощутил светляка. Тот сначала ползал, а потом просто сел на один из пальцев.

Зур’дах привалился к стене. Накатила дикая усталость, которая исходила именно из глаз. Где-то справа лежала многоножка, но его это мало волновало. Не сейчас, когда глаза так сильно болят.

Почти прямо возле убитой многоножки.

Все вокруг забрызгала ее зеленая кровь, которая уже начинала подсыхать и тошнотворно вонять.

Несколько минут, и тяжесть начала уходить из глаз.

Как ни хотелось Зур’даху подольше посидеть привалившись к стене еще, и подольше набраться сил, еще сильнее хотелось оказаться подальше от этой мертвой и дико вонючей твари. Теперь, открыв уставшие глаза смотреть на убитую тварь было до омерзения неприятно.

Гоблиненок перелез через нее, и пополз дальше. Несмотря на нахлынувшую после боя общую усталость, передвигался он бордо. Радость этой победы заставила собраться с силами и двинуться дальше.