Подземелье

Глава 35

Похоронив мать мальчугана, Драмар взял его к себе.

По-другому исполнить обещанное его матери было невозможно. Один, наедине с изгоями, мальчишка долго не протянет, не поможет даже то, что он сильнее многих детишек. Так что позаботится о Зур’дахе он мог только держа при себе, рядом.

Пристроив его у себя дома, старик продолжил давать ему небольшие дозы успокаивающей настойки вместе с едой. Приходилось следить за тем, чтобы он все съедал и выпивал.

Впрочем, несмотря на сочувствие к мальчишке, его сейчас волновало совсем другое — собственная память. Которая пока что удерживала события всплывшие из ее глубин. Это радовало. Но этого было мало.

Каким-то образом, — Драмар это понял, — заградительные камни, испускающие волны страха стимулировали его воспоминания. Значит, нужно продолжить вспоминать.

Вспомнив одно, хотелось понять все остальное. Потому подождав, пока мальчишка немного придет в себя, — два дня и он выглядел с виду нормально, — Драмар стал покидать его на продолжительное время.

Теперь, придя к камню, он точно знал что делать — идти максимально далеко, доводя тело до предела.

Но чтобы убедиться в том, что это точно работает, нужен второй раз, который вернет еще какие-то воспоминания.

Драмар стоял перед камнем торчащим посреди широкого тоннеля.

Идти к нему совсем не хотелось. Воспоминание о том, как его телу внезапно становилось тяжело совершить малейшее движение, как его выкручивало наизнанку, как боль пронзала каждый орган — было невыносимо.

Надо, — сказал он себе, — Иначе я никогда ничего не вспомню.

А вспомнить было важно, это он знал подсознательно, знал, что внутри него спрятаны важные воспоминания.

Первые шаги дались особенно тяжело. Страх появился незаметно, просто как небольшая тревожность. Вот только эта тревожность переросла в панику, как если бы Драмар ощутил, что большой, опасный хищник крадется за его спиной.

Трудно было убедить себя, что все это просто иллюзия.

Он сделал еще три шага. Ноги дрожали, грозя подкоситься.

Еще шаг, и вот опять стало тяжело дышать, сердце начинало колотиться все быстрее и быстрее.

Холодным пот выступил по всему телу.

Шаг. Еще шаг. Еще.

Боль в голове разрасталась. Это ощущение было знакомо.

После еще одного шага на ноги навалилась тяжесть, а страж стал так велик, что хотелось броситься прочь. Сбежать как трус.

Драмар пересилил себя и сделал еще два шага.

Боль в голове достигла высшей точки и последовала вспышка заставившая на мгновение старика ослепнуть.

Мгновение, и он упал на пол теряя сознание.

Перед глазами возникло незнакомое место.

— Жмет, — пожаловался маленький гоблиненок, потирая руками кожу под кольцом на шее.

Рядом стоял взрослый гоблин, в руках которого были молоток и еще один ошейник.

— Ничего, — хмыкнул он, — привыкнешь. Все привыкают. Следующий.

Но сделав шаг, гоблиненок понял, что наибольшее неудобство доставляет вовсе не ошейник на горле, а цепь на ногах. Хорошо хоть руки оставили свободными.

Гоблиненок оглянулся, сзади плелась целая вереница гоблинов, от мала до велика. Скованные единой цепью, тонкой, но прочной. У него такой цепи уже не было.

Находился же он в кузне. Стоял дикий жар, и рядом беспрестанно помощниками кузнеца отковывались все новые и новые ошейники.

Драмар несколько мгновений ничего не понимал. А потом до него дошло. Этот маленький гоблиненок — он сам.

В этом не было никаких сомнений.

Через несколько мгновений он вышел из кузни через другой выход. Прямо перед ним разместилась еще одна вереница унылых, опустивших головы к полу гоблинов.

Драмар попытался всмотреться в лица гоблинов, в окружающее пространство, но все вокруг сразу начало расплываться, едва он попытался рассмотреть детали.

Воспоминание начало ускользать.

Вспышка — и ускользнувшее воспоминание сменилось другим.

С тяжелым уханьем подросток-гоблин в ошейнике и со скованными ногами махал киркой, разбивая вдребезги камни. Пот тек ручьем. Справа и слева работали такие же молодые гоблины: в поту, пыли, почти что черные от пыли, столбом стоящей в воздухе.

В этом гоблине-подростке Драмар с большим трудом узнал себя. Даже не верилось, что он когда-то был таким…молодым…

На мгновение он задумался. Замешкался. Дал отдохнуть рукам которые еле поднимали кирку.

Спину обожгло болью. Гоблин вскрикнул и дернулся.

— Работать, животное! — рявкнул сзади ненавистный голос.

Драмар потерял равновесие и упал… Кирку он не выпустил из рук. Через мгновение обернулся, чтобы посмотреть на надзирателя.

— Поднимайся!

Несмотря на слабость в теле, он поднялся.

— Глаза в пол, тварь!

Плетка прочертила рваную полосу у него на груди. Он еле устоял. Пришлось сразу опустить взгляд, чтобы не получить еще один удар. Но ему не нужно было поднимать голову, чтобы знать, кого он увидит над собой.

Перед ним возвышался почти на две головы надсмотрщик.

Даже сквозь воспоминание Драмар ощутил клокотавшую ненависть.

Кто это? — вдруг спросил себя старик, — Что это за существо?

Однако в следующее мгновение он понял…вспомнил…

Высокий рост, гораздо выше гоблина, с остро торчащими ушами, и темной как уголь кожей — дроу. Темный эльф.

Молодой гоблин не поднимая глаз обернулся к камням, к скале, которую должен был долбить вместе с сородичами.

Гоблины справа и слева заработали активнее, — никто не хотел получить плеткой по спине.

Трусы, — вдруг пробилась в сознание Драмара возмущенная мысль, — Трусы! Рабы! Слабаки!

Кирка ощущалась неподъемной, но он поднял. Тяжело, — подумал он. Эта мысль то и дело посещала его, но она ни на каплю не уменьшала его решимости и внутреннего сопротивления всему этому, этой работе. Он знал, что рано или поздно вырвется из этого ада. Он взмахнул киркой и она с силой устремилась вниз, впиваясь в камень и высекая искры.

И вновь, при попытке всмотреться в пространство вокруг, рассмотреть дроу, остальных гоблинов, копи, в которых они находились, все кончилось тем, что воспоминание начало таять, не давая рассмотреть никаких деталей.

Драмар очнулся лежащим лицом в пол в собственной слюне. Тело болело. Даже пошевелится и то было тяжело. Он осторожно, с болью в каждой косточке перевернулся на бок. И теперь, вновь подчинившись волнам страха, которые гнали его прочь, пополз в обратном направлении. Драмар понял, что еще одного похода к камню его тело сегодня не выдержит.

Драмар, убедившись что камень действительно пробуждает его память, теперь отправлялся туда каждый день.

Иногда получалось выудить лишь небольшие обрывки, к сожалению, не обладающие никакой ценностью. Однако, на третий день всплыло нечто действительно важное. Объясняющее природу символа насекомого на его руке. Силуэта, внутри которого было более тридцати тонких окружностей. Тридцать Поглощенных ядер. Смысл этого символа он, конечно же и знал. Такой был у всех Охотников прошедших Поглощение, а вот что за существо было на его ладони до сих пор ему было невдомек. Даже силуэт его был незнакомым, а Драмар гордился тем, что знал почти всех насекомых в пещере и вокруг нее, и легко мог отличить даже самых похожих друг от друга.

И в тот день из своей прежде спящей памяти он узнал, что это за насекомое.

Молодой гоблин крался по узким тоннелям, на ногах и руках его болтались металлические кольца, на шее рабский ошейник. Израненный, изнуренный, свободный.

Он сбежал, оставив цепи там, в копях, вместе с мертвым и ненавистным ему надсмотрщиком.

За ним гнались, но не догнали. Уже месяц он скрывался глубоко в копях, а теперь вышел еще дальше и глубже. Неснятые кольца на руках, ногах, и шее, его не волновали, он к ним привык, просто неудобство, не более того.

Главное — свобода.

Следующая сцена которую увидел Драмар, — это убийство.

Он, все такой же молодой, и в тех же тоннелях, добивал держа камень в руке крупное насекомое, размером с голову гоблина. Не будь оно уже раненным — шансов у него бы не было. А так…Можно даже сказать, что он милосердно оборвал его мучения. Ему хотелось есть потому что он неделю скрывался в мелких тоннелях, не в силах найти нормальную еду, а тут подвернулось это существо. Оно спасло ему жизнь.

Именно в нем он и нашел ядро, когда разбивал его камнем на части. Собственно разделывать тушу существа, кроме простого камня, ему было нечем. Он был настолько голоден, что только закинув горошину в себя понял, что проглотил нечто необычное. Его тело начало выворачивать из стороны в сторону, а глотка казалась обожженой.

Именно тогда он Поглотил первое свое ядро. Очнувшись, он ощутил изменения в теле. Возросшую силу, выносливость.

Все то, что сопутствует обычному Поглощению. Удачному поглощению. Он совершенно ничего не знал о ядрах, и о том, что с ними делать, но ему захотелось еще. Если всего одно ядро сделало его сильнее, то что с ним случится, если принять их много?

Место куда он пришел изобиловало подобными существами. Но даже на то, чтобы выследить и поймать их уходило немало времени — не один месяц. Но это не останавливало молодого Драмара.

События-воспоминания проносились перед старым Драмаром одно за другим. Охота — поглощение, охота — поглощение, и так много раз.

А вот узнал он, что это было за насекомое намного позже. Когда вышел к другим гоблинам — таким же свободным как и он сам. И там были Охотники, Старые Охотники которые и объяснили ему, что он поглотил и что с ним происходило.

Это его и расстроило, и одновременно обрадовало. Все заключалось в особенностях Поглощенных им Ядер.

Зато ему, старому Драмару, который уже ничего из этого не знал, объяснило все.

И почему он так долго живет, и почему с памятью проблемы, и почему сила возвращается рывками и на короткий период.

Да, — подумал Драмар, — раньше все было по-другому.

Однако его интересовало и другое — кто такой Предок, и откуда он взялся в пещере. Этого воспоминания у него пока не было.

Это воспоминание он добыл последним. И в свете того, что он теперь знал о себе, и о своих способностях, оно заставляло…встревожиться.

Драмар теперь все время прокручивал в голове добытые с помощью камней воспоминания, из боязни, что они исчезнут. А еще потому, что надеялся — одно воспоминание вытянет за собою другое, позабытое.

Вновь Драмар сидел в пещере. Той самой новой пещере, в которую и привел племя. Он ощущал умиротворение и наконец-то спокойствие.

Всмотревшись в воспоминание он понял почему.

Всякие обязанности он с себя сложил сам, вернее…передал тем, кто был в силах их исполнять — Старым Охотникам, главам Родов.

Ни сил ни желания делать что-либо уже не было. Бегство от дроу нескольких племен отняло слишком много его старческих сил, и, учитывая природу его способностей полученных от Ядер, — он нуждался в отдыхе.

То, что племя было заперто в месте, в которое он их привел, его совсем не волновало. Главное, что длинный путь поиска безопасного места был завершен. Охотники все еще продолжали искать другие выходы.

Как к нему подошел молодой охотник Драмар не заметил, — задремал.

— Вождь, — обратился к нему по-старому один из молодых охотников, вырвав из этой приятной полудремы, — Вы нужны.

Драмар поднялся и на ходу окончательно просыпаясь двинулся за молодым гоблином.

Все эти дни, его, да и остальных тоже, беспокоил странный гулкий бум, раздававшийся с равной периодичностью — раз в день.

— Сюда. — повел его Охотник между нагромождением вещей и сваленных из камней и покрытых шкурами жилищ.

Они спустились в выдолбленное помещение возле центра пещеры; квадратной площади, явно символизирующей, что кто-то разумный тут уже жил. Когда-то давным-давно.

Гоблин вел Драмара по небольшому, только что проложенному тоннелю.

Повеяло холодком и Драмар съежился.

В пещерке, к которой их привел проход они встретили пятерку Старых Охотников. Те что-то обсуждали между собой, и увидев Драмара сразу примолкли.

Один из них сделал шаг навстречу и сказал:

— Ты должен это видеть.

Они накинули на него парочку покрывал и двое Охотников повели его вперед. Там в проходе было действительно очень холодно.

Ну а то, что было впереди, заставило его потерять дар речи. И дело было вовсе не в лютом холоде.

Проход вывел их в помещение, — большую комнату — посредине которой лежала плита c существом…великаном, — иначе и не сказать.

Каждый шаг давался тяжелее предыдущего, но Драмар доковылял до плиты и внимательно осмотрел существо. Усохшие, обтянутые желтой кожей кости, а голова…точь в точь гоблин, — только очень здоровый.

И мертвый.

Сложно было себе представить, чтобы в этом теле оставалась хоть какая-то жизнь.

Однако…именно в этот момент сердце в грудной клетке существа стукнуло.

От существа распространился мощный, словно запоздавший, расходящийся волнами бум.

Всем, и Драмару, и Охотникам сразу стало очевидно, кто источник того самого звука. БУМа, который ежедневно звучал в пещере — в от это лежащее перед ними существо.

Понятно, почему его привели сюда — один лишь взгляд на это мертвое-живое существо любому внушал страх.

Можно ли находится в этой пещере стольким гоблинам? Вопрос был риторическим, Драмар знал, что выбраться из пещеры пока никому не удавалось.

Но это было не все.

Когда Драмар вернулся, и вновь очутился за пределами этого невыносимо холодного места, в пещерке стояли старые Охотники. Жестом они отослали молодых прочь и они остались одни. Одни старики

— Это еще не все. — скала Ксайлас, Старейшина, самый Старый Охотник, который вместо Драмара теперь исполнял обязанности вождя.

— Шаманы начали улавливать мысли этого существа. Сначала мы сомневались, но похоже эта тварь живая.

— Убить? — предложил Драмар.

Охотник посмотрел на него как на идиота. А потом вздохнул.

— Такая мысль приходила нам в голову. Мы послали пятерых Охотников.

На мгновение он умолк.

— Едва они приблизились к трупу, как не смогли сделать больше не шагу. Будто это существо видит, или чувствует все враждебные намерения. Пришлось всех пятерых вытаскивать силком, иначе бы они замерзли насмерть.

— Один раз пробовали? — переспросил Драмар.

— Пять раз, — ответил Ксайлас, — Повторялось одно и тоже.

— Ни одного нового прохода не нашли? — на всякий случай уточнил Драмар.

Ведь что-то могло измениться и ему просто об этом не сказали.

— Все по старому, — устало вздохнул Охотник, — Мы заперты как в клетке, а тут еще эта тварь спит.

Драмар задумался.

— А что шаманы?

— Боятся. Трясутся. Не хотят находится вблизи этого трупа.

— Ясно. — коротко ответил старик, и, опираясь на посох, пошел к тоннелю ведущему наверх.

— Ты куда? — кинул вдогонку Ксайлас.

— Отдыхать. Теперь это все, — он повернулся и обвел рукой и племя и гробницу в проходе, — ваши проблемы. Вот сами и разбирайтесь.

Повисло молчание нарушаемое лишь стуком и клацаньем его посоха.

Вот значит как, — подумал Драмар прокрутив в голове воспоминание еще раз, — Значит никакой это не Предок гоблинов. Эту историю Старейшины видимо придумали давно, раз никакого недоверия у новых поколений она не вызывала.

Вот только когда это произошло он не знал. Не помнил. Но сейчас, многие старики, которые встречались среди Изгоев ни капли не сомневались в правдивости истории про Предка спящего под главной площадью.

Не помнил он и когда придумали Испытание. Зачем — знали многие, а вот когда, не помнил никто.

Это, впрочем, было уже и неважно. Беспокоило Драмара другое. Возросшее чувство тревоги. Ощущение неизбежности чего-то плохого.

Его жилище и так находилось на краю пещеры. А теперь старику хотелось находиться дальше. Гораздо дальше.

Мальчишку далеко нельзя было отпускать, ведь если что-то случится, бежать нужно будет всем вместе и сразу. И по этой же причине, детей-изгоев Драмар держал рядом, на виду.

В мозгу неотвязно вертелась одна, неизвестно откуда взявшаяся мысль. Надо спасти детей.

От чего, от кого спасти, он точно не знал. Но подозрение логично падало на одно-единственное действительно опасное существо в пещере, — на Предка.

А доверять своим предчувствиям, пусть и так долго спавшим, Драмар привык.