Подземелье

Глава 143

Возвращение не было радостным. Не для Зур’даха. Возможно, Наставник и Хозяин были довольны выигрышами со ставок, но общее настроение гоблиненка почему-то было хуже некуда.

По прибытию первое время вокруг крутились Кайра, Тарк и Маэль, подробно расспрашивая о Бойне, но говорить о ней не хотелось. Увы, каждая смерть, каждое убийство оставило внутри какой-то маленький след и все вместе, накапливаясь, они что-то меняли навсегда.

В первый же день его повезли к костоправу, который долго копался в его внутренностях, протыкая кожу и плоть в разных местах. Он правил и стыковал ребра так, как требовалось. Благодаря всё той же смеси ядер кости быстро друг с другом схватились, но на дальнейшее выздоровление требовалось очень много времени. Переломов и трещин оказалось больше, чем виделось на первый взгляд.

Почти неделю без посторонней помощи Зур’дах не ходил, несмотря на то, что ноги были в порядке. Ему помогал Маэль: он был единственным, кто его не раздражал; единственным, кому он мог рассказать как всё было. Первые четыре дня он ходил с его помощью, опираясь на плечо, а потом однорукий добыл ему две палки, с которыми передвигаться стало значительно удобнее. Каждое движение, даже осторожное, вызывало дикую боль внутри, в ребрах. Даже дышать надо было осторожно, по чуть-чуть.

Жизнь потекла в привычном русле. Дети продолжали тренироваться. Старший Наставник его не беспокоил, как и однорукий. Только Кайре с Тарком пришлось рассказать сокращенную версию того, что произошло на Бойне — столько, сколько им хватило бы для утоления любопытства.

После Бойни внутри Зур’даха произошел странный слом. Такое количество убийств и бой на грани жизни и смерти заставили его…быстро повзрослеть. В глазах гоблиненка появилась какая-то естественная жесткость, которой не было раньше. Теперь, ковыляя на палках, он смотрел на других детей совсем другим взглядом — оценивая, присматриваясь…к удару. На каждом он видел печать будущей смерти. Не буквально, конечно, но он теперь отчетливо осознавал — каждый из детей не просто может, а должен рано или поздно погибнуть.

Раньше эта мысль не возникала, потому что участвовали они в тщательно подобранных боях и погибали редко. Но Зур’дах думал о том, что если случится событие, подобное бойне…выживут единицы. Из группы не останется никого. Теперь он знал, насколько сильны могут быть взрослые бойцы и никто из его и других групп просто не дотягивал до их уровня.

Да, Айгур готовил детей для определенных боев, далеко не против взрослых, вот только…дети через три-четыре года повзрослеют и всё — они встанут в ряды обычных бойцов.

За эти два года, проведенных в Ямах, Зур’дах заметил как подрос. Раньше он об этом не думал, но сейчас у него появилось время взглянуть на всех, в том числе и на себя, словно бы со стороны.

Особенно повзрослели его соплеменники, которые изначально были старше его. Кайра….она стал взрослее, красивее… и по росту да и по формам она приближалась к другой девочке-бойцу — Тале. Тело Кайры округлялось и она с каждым днем всё больше напоминала женщин их племени. Самые старшие из их группы вытянулись и рост их был таким же, как и у взрослых гоблинов, если не выше.

Зур’дах изначально был младше Кайры и Тарка года на полтора, поэтому чуть запаздывал ростом, но это был вопрос времени — когда он сравняется с ними.

Два-три года, – думал Зур’дах, — И мы будем выходить против взрослых и совсем других тварей: Сильнее, крупнее, опаснее.

И это появившееся понимание, похоже, было только в нем и в Маэле. Другие когда говорили о боях, думали, что впереди их ждет восьмой, девятый, десятый…а вот мысли о том, что на десятом всё может закончиться у них не было.

Теперь, когда Зур’дах был вновь в Ямах, ощущение бесконечной тревоги не покидало его. Прожора злился и постоянно произносил одно слово-мысль «драук». В теперешнем состоянии гоблиненок не мог его кормить, как и создавать тьму, поэтому паук отправился искать пропитание в других местах. И нашел.

Вдобавок к ощущению тревоги и ярости, Зур’дах чувствовал, что Прожора поглощен одной мыслью — как можно скорее стать сильнее. А сильнее для паука — значило вобрать в себя еще больше тьмы. Намного больше, чем уже было в нем. По пещере он лазил боязливо и осторожно, но жажда Тьмы была сильнее любого страха.

И эта жажда завела его на вторую сторону разлома. Сама Тьма разлома Прожоре чем-то не нравилась. Чуть позже гоблиненок понял чем, — Тьма разлома для паука была грязной, неочищенной, противной; именно поэтому он искал Тьму вроде той, что создавал Зур’дах в каплях. Именно на второй стороне пещеры паук и нашел такую Тьму.

Зур’дах с удивлением увидел через зрение паука здоровенные кристаллы Тьмы, буквально росшие из пола и тянущие из разлома бесконечные потоки Тьмы и преобразовывающие ее в более плотные сгустки Тьмы.

К одному из таких кристаллов Прожора и присосался, впитывая в себя Тьму.

Но когда Зур’дах внимательнее присмотрелся к кристаллу, то ужаснулся: внутри него находился дроу, лицо которого скорчилось в гримасе ужаса, а глаза двигались вправо-влево. Гоблиненок инстинктивно перепугался, забеспокоившись, что тот сможет заметить паука. Однако дроу был надежно заперт внутри и ничего не мог ни сделать, ни сказать.

Причем Прожора обнаружил целых семь таких кристаллов. Правда, некоторые были меньше других. И в каждом был заточен всё ещё живой дроу.

Что это срань? — мелькнуло в голове Зур’даха.

Он лишь надеялся, что никто не заметил Прожору, который теперь повадился на ту сторону разлома, отыскав прямой и быстрый путь стать сильнее.

Наблюдая через Прожору за другими частями пещеры, он ждал. Ждал, когда к нему вернутся силы. Потому что наблюдать за тем, как остальные тренируются, спарингуются, а он сидит немощным — было жутко неприятно. Кроме того, ему хотелось ощутить в своей руке копье. Сжать его, взмахнуть им. Ощутить, что он снова боец. Ему надоело ходить будто он немощный старик. Ни пробежаться, ни прыгнуть, ни использовать Кровь. Иногда от бессилия хотелось аж скрипеть зубами.

Но Зур’дах прекрасно понимал, что обычный гоблин от подобных ран и ядов какие получил он, либо сдох бы, либо остался бы инвалидом. Это он, благодаря активно работающей Крови и смеси ядер, восстанавливался бешеными темпами. Кровь приходилось использовать с осторожностью из-за сильной боли, но Старший Наставник говорил,что это необходимо делать, чтобы выздоровление шло скорее.

После первых проверок, проведенных алхимиком, Наставник сообщил Зур’даху, что он потерял больше половины круга и теперь у него было чуть меньше седьмого. Но Зур’дах это и так знал, увидел с помощью своего зрения на коже руки.

Доковыляв до площадки, Зур’дах сел. Сейчас там спарринговалась Кайра, Тарк и часть их группы. Другая часть уехала на очередные бои. Глядя на Кайру он видел ее…другую, новую, не ту, которую он знал во времена племени. Теперь она казалась ему не просто симпатичной, а даже красивой, по своему. Потому что изредка вспоминая маму, он понимал, — красивее ее никого он не видел. Даже женщины-дроу, которые мелькали в Ямах на Боях…не дотягивали. Мысли о матери больше не приносили резкой боли. Это было пережито и стало частью него. В отличии от редких мыслей о Кае, которые всегда приносили с собой боль и чувство вины за то, что ему не хватило навыков и сил спасти ее. Иногда ему казалось, что он единственный, кто помнил о ней — те же Кайра и Тарк забыли, словно ее никогда и не было. С другой стороны они и не присутствовали при ее смерти. Только он видел этот кошмар… и только он помнил свое пробуждение Крови. Но они не вспоминали и о Драмаре с Инмаром.

Он вздохнул и перестал думать.Наблюдая за передвижениями бойцов, он погрузился в странное созерцательное состояние, когда в голове нет никаких осознанных мыслей и мозг просто фиксирует происходящее.

Через какое-то время его сознание, усыпленное привычной картиной движений бойцов и звуками родной тренировочной площадки, с криками однорукого, провалилось куда-то далеко.

Невероятная немощность навалилась на Зур’даха. Сначала он даже не понял, что вновь произошло раздвоение реальности, а подумал, что просто уснул.

Первые мгновение он не мог сориентироваться. Покачал головой. Руки-ноги начали понемногу подчиняться ему, вот только он с запозданием понял, что полз. Причем это не было телом насекомого или животного. Он видел руки…вернее, ручки…совсем маленькие…человеческие.

В колени врезались острые растения.

Ребенок попытался встать. Это было почему-то очень сложно сделать. Тем не менее, он раз за разом пытался встать — это было очень важно. Получилось попытки с двадцатой. Увы, ничем помочь телу, в котором оказался, Зур’дах не мог. Он понимал, что всего лишь наблюдатель, пусть и проживающий момент жизни.

Ребенок шатаясь встал и осмотрелся вокруг. Позади себя он увидел жилища, самые обычные, сделанные из дерева и сухих растений. Вокруг было удивительно светло. А впереди росли высокие-высокие деревья. И если для владельца тела это была привычная картина, то Зур’дах с какой-то неожиданной радостью рассматривал всё это. Потому что когда он переживал жизнь насекомых, всё было совсем иначе.

Вдруг ребенок заметил бегущую к нему женщину. Огромную, человеческую.

Через секунду до Зур’даха дошло, что это не она огромная, а он совсем мелкий. Она что-то ему кричала, очевидно его имя. Вот только этого языка гоблиненок не понимал.

Как только женщина добежала до него, то подхватила с земли и показала что-то предостерегающее в сторону гигантских растений. А затем начала понемногу укачивать. Ребенок очень быстро уснул, а Зур’даха почти сразу выдернуло из этой «жизни».

Ребенок….человеческий… – медленно прожевал мысль Зур’дах, — Не только насекомые и животные…

К нему резко вернулись звуки, оглушившие на пару мгновений. Он вновь осознал себя возле тренировочной площадки: кричал однорукий, а парочка детей отрабатывали удары по мешкам.

Похоже, – подумал Зур’дах, — Меня выбросило ненадолго.

Мысли о том, что реально, а что нет, беспокоили его всё это время. Реальны ли те фрагменты жизни, которые он проживал «за компанию» с насекомыми? Иногда он был убежден что да, особенно после самих погружений, а вот через время это уже не казалось настолько реальным. Вот только сейчас кое-что изменилось. Впервые он увидел жизнь разумного.

Кое-какие закономерности в других «жизнях» Зур’дах уже знал. Например, чаще всего он видел самые важные куски жизни: рождение, бои, схватки, и…смерть. Всегда смерть. Любая жизнь заканчивалась смертью. И всегда сначала он проживал жизнь одного конкретного насекомого, и лишь потом другого. Жизни не «перемешивались». Зная это, он в следующие несколько дней ждал другие фрагменты жизни этого ребенка, который еще ходить даже не умел. Однако против его ожиданий…фрагмент был лишь один. Смерть. Ребенок не дожил до по-настоящему сознательного возраста. Какая-то тварь утащила его и разодрала на части и Зур’дах даже ничем не мог этому помешать, ничем не мог помочь.

Он снова пережил жуткое ощущение неизбежности и беспомощности перед смертью. Сознание малыша угасло, осталось только его,Зур’даха, — которое и зафиксировало переход в бесконечную тьму, среди которой он мчался в поисках нового вместилища. Своей новой жизни. Страх вновь исчез.

Миг рождения и боли — и вновь он очутился в теле разумного. И вновь ощутил себя новорожденным. Это были фрагменты боли и слепоты. Всё было размытым и шумным. Но этот фрагмент сразу переключился на другой. Более поздний.

Резкий скачок перебросил Зур’даха уже в тело соображающего ребенка. Который ходил и изучал окружающее пространство. Комнату. Дом. Поля вокруг дома. Деревню. Он ходил, смотрел и главное — Зур’дах подключился к его мыслям. Они были сложнее и непонятнее, чем мысли жуков-насекомых.

Ребенок, в котором он оказался, познавал мир и всё окружающее было для него пусть и знакомым, но в тоже время новым. Сам же Зур’дах смотрел на другое. На пространство, освещенное светом и на….безграничное пространство над головой. Синее-синее. Он смотрел на небо. На солнце. Это слова он почерпнул из головы ребенка.

Было дико не ощущать над головой надежных сводов пещеры и очутиться среди бескрайнего простора.

Зур’дах понял, что видит так называемую Поверхность. То, что находится над Подземельем. Места, где живут люди, с которыми торгуют дроу — так он, во всяком случае, подумал сразу. Не сразу он понял, чем данный кусок «жизни» должен быть примечательным. Прошло еще совсем немного времени и всё встало на свои места.

Перед ним, ошеломленным и перепуганным ребенком, приземлился прямо с небес человек в серых развевающихся одеждах.

Это мгновение словно растянулось во времени и Зур’дах смог рассмотреть его лицо, каждую черточку. Безупречное на первый взгляд — даже безупречнее самых красивых дроу. И глаза: стальные, жесткие.

Тем не менее, при взгляде на ребенка они потеряли какую-то решительность.

Отвернувшись, человек вытянул в сторону Зур’даха руку. Кажется в этот момент из домов начали выбегать люди и ровно тогда с руки пришельца сорвался ослепительно голубой луч силы, пронзивший тело ребенка. Время растянулось еще больше и тут произошло нечто еще более странное.

Рот ребенка открылся и произнес не своим голосом, будто кем-то вложенные слова:

— Я запомнил.

Всего два слова, но лицо человека в сером перекосило в испуге.

Через секунда — и Зур’дах умер вместе с телом ребенка. Смерть наступила настолько быстро, что он даже не успел испугаться. Только удивиться. Страх пришел после, когда он оказался во тьме, за которой была смерть.

Это было нечто, что невозможно контролировать. Страх каждого живого существа перед неизведанным, перед тем, что находится за гранью. Волевым усилием Зур’дах напомнил себе, что сейчас он…переродится.

Так и случилось.

Вот только этот момент рождения он не успел рассмотреть, потому что его разбудил Маэль.

Сегодня погружение было явно более сильным, более глубоким, чем обычно.

— Проснись!

— А?.. — Зур’дах тряхнул головой, окончательно приходя в себя, — Чего?

— Чего-чего? — Жрать пора! Давай. На меня опирайся.

Зур’дах оперся на друга и тот повел его в столовую. Однако мысли его были далеко. Там, в другой жизни.

После новых воспоминаний он задумался…можно ли увидеть другие фрагменты жизни… или вообще жизнь хотя бы насекомого полностью. От самого начала и до самого конца. И можно ли это делать сознательно, а не в форме видений.

Именно этим он и занялся в ту неделю, которая оставалась до его полного выздоровления.

Зур’дах пытался выудить из своей головы куски чужих жизней и заново погрузиться в них. Он не знал возможно ли это вообще, но знал, что обязан попробовать. Слишком многое было непонятным в происходящем с ним. Несколько дней безуспешных попыток завершились удачей — ему удалось заново погрузиться в жизнь жука-рогача. Того самого, первого насекомого, жизнь которого он прожил. Однако просто погрузиться было мало — Зур’дах хотел увидеть больше. Увидеть жизнь целиком. Сначала это был просто замороженный миг, но с каждой новой попыткой он словно всё больше оживал, обрастал деталями. И что было дальше в этом миге он знал, и легко проживал заново. А вот что на счет того, что было до?

Могу ли я вернуться назад в самом воспоминании?

Воспоминание начиналось с момента, как жук убегал от погони. Но Зур’дах хотел увидеть, что же было до. Что было раньше. Не с первой и не со второй попытки, но это удалось сделать. Зур’дах убедился, что это возможно. И стал понемногу раскручивать то жизнь одного насекомого, то другого. Он нарабатывал навык, пытался интуитивно понять, как это делать. Потому что он хотел увидеть не просто фрагменты жизни детей, а их жизнь целиком. На примере насекомых он понимал, что это возможно. Вот только чем крупнее было насекомое, тем сложнее происходил процесс, не говоря уж о животных, жизни которых ему никак не давались.

Новая «жизнь» очередного ребенка не заставила себя ждать. Он уже выздоровел и продолжил тренировки, как его накрыло. Снова было всего два куска жизни. Рождение и смерть.

Он снова стал ребенком, только цвет его кожи отличался, а вокруг была засушливая местность с огромными горами песка и свистящим ветром в ушах. В горле Зур’дах, всего обмотанного в какие-то тряпки, пересохло. Он смотрел в небо, с которого спускалась какая-то точка, с каждым мгновением всё больше увеличивающаяся в размерах.

Неужели опять? — мелькнуло в голове Зур’даха.

В то же мгновение, в грудь смуглокожего ребенка ударил голубоватый луч энергии. Умер он мгновенно. В этот раз он не видел лица убийцы.

Однако когда Зур’даха выбросило в реальность, — в Ямы. — по телу его прошел холодок страха.

Первый раз не был случайностью. — осознал он.

Однако окончательно он в этом убедился, когда, переживая следующую жизнь в теле ребенка, его вновь убил прилетевший с неба человек, таким же образом. Убил самого обычного человеческого ребенка семи лет. Тот ничего особенного не делал: бегал, разговаривал, радовался, кричал, плакал…жил. Его мысли Зур’дах ощущал как свои. Было больно видеть как убивают того, кто только начал жить.

Меня что, так постоянно будут убивать? — И от этой мысли стало страшно.

Потому что в отличии от всех тех жизней, сейчас это была «его» жизнь. И смерть здесь была самой настоящей.

Может сейчас меня кто-то ищет и хочет убить?

Зур’дах сглотнул. Сила того человека….или людей, казалась неодолимой.

Теперь гоблиненок еще усиленнее пытался развернуть паутину воспоминание ребенка, отмотать назад его жизнь до убийства, — понять, что могло заставить кого-то убивать этих детей.

Не детей… одного ребенка. Меня. Это все был я.

Средние Ярусы

Аванпост Северного Малахана

Аль' Джэр’Каль, глава отряда Карателей Трехлапых, рассматривал побоище, которое почему-то до конца так и не убрали. Трупы всё еще валялись на полу, тухли и воняли. Половину пожрали насекомые, половину — падальщики. Да, по следам он и так понял что тут было, а проводник, новый начальник стражи северного Малахана, проводил его и рассказал, что и в каком виде они нашли и как всё выглядело в первые дни.

— Да уж…… — пробормотал один из пятерки Карателей, обходя труп за трупом своих соплеменников, — Тошнотворное зрелище.

Никакого сожаления он, конечно же, не испытывал, рядовые дроу и бойцы были не чета им, карателям. А эти были еще и безродные.

С большим трудом командиру Карателей удалось вытащить сюда начальника стражи, который сейчас трясся от страха и еле сдерживал рвотные позывы. Еще бы — где-то тут лежал его предшественник.

— Город мертвецов, — прокомментировал Раль' Уль' Мээль, второй по силе в отряде дроу.

Куча дроу, уничтоженных непонятным методом. Вернее, понятным…их сожрали насекомые и животные. Вот только где это видано, чтобы таким образом погиб целый военный городок и аванпост, в котором пусть и на низком уровне, но многие владели Тьмой.

Всё это заставляло задуматься о том, кто же это сделал? И главное — зачем? Какая цель? Что он пытался донести до дроу? Устрашить? Мстить?..

Конечно, формально они знали, что всё это совершило сильное существо с непонятными способностями к поднятию мертвых. Но это было всё, что они знали.

На полу, возле врат, возле повозок, возле домов, на площади, в тоннелях, да и вообще везде были разбросаны тела тысяч убитых насекомых и тварей.

— Что ж… — сказал Аль' Джэр’Каль, отталкивая носком очередной труп.

Рядом недовольно фыркали волки, с отвращением отворачивая головы от разлагающихся тел. Следом шел……Ловчий. Он искал….искал след того существа. Его энергетический слепок. Из всей команды он единственный, кто обладал подобным навыком и чувствительностью…

Впрочем, Каратели не спешили. Они обходили и разглядывали. Где-то позади таки вырвало начальника стражи.

— Что думаете? — спросил Аль' Джэр’Каль остальных, когда они увидели достаточно и вышли за врата, которые раньше отделяли этот военный городок от открытых тоннелей подземелья.

— Будет сложно. — заметил Раль' Уль' Мээль.

— Ненавижу насекомых. — добавил еще один член отряда.

— Нашел! — прервал их короткий диалог Ловчий.

Он стал на одном месте и буквально принюхивался к полу, почти вжимаясь в него.

— Тут! Тут он ступал.

В место, которое он показал, тут же ткнули носом волков, которые тут же пытались запомнить указанный запах.

— Эта тварь стояла тут…вот только… я не чувствуют от нее запаха разложения. — поделился соображениями Ловчий.

— Да какая разница⁉ Наша задача — убить этого урода. — сказал Раль' Уль' Мээль.

— Или пленить. — добавил другой дроу.

— Что-то я сильно сомневаюсь, что тварь дастся живой. — ответил Аль' Джэр’Каль.

Остальные мрачно кивнули.

Они знали — если тварь окажется слишком опасной, то сразу будут бить наверняка. Терять кого-либо из своих не хотелось. А игры Патриархов их не сильно интересовали.

— Холодная энергия… — заметил Ловчий, — Впервые такое ощущаю.

Волки,принюхавшись к запаху, пугливо отпрыгнули.

Плохой знак, — подумал Аль, — Наши волчары лютые твари и редко чего боятся. Но если так испугались от одного запаха….значит тварь не их уровня.

Но виду он не подал.

Сразу в погоню они не ринулись. Ловчий, учуявший след, походил еще среди мертвого городка и аванпоста словно убеждаясь что ничего не напутал.

Тварь поднимает мертвых, — размышлял Аль' Джэр’Каль, — А тут целый городок мертвых. Так какого хера никто не догадался сжечь всё это потенциально опасное место? Неужели эта очевидная мысль не пришла этому придурку в голову?

— Убирайте, сгребайте и сжигайте тут все — хватит этим трупам лежать тут. Если что — скажешь, что мы приказали.

— Но… — хотел что-то возразить начальник.

— Я сказал убрать — значит убрать. Слуг, рабов, стражи у тебя хватает. Пригонишь сюда — и за работу.

Глаза Аль' Джэр’Каля вспыхнули тьмой. Начальник стражи тут же склонился в полупоклоне.

Не дроу, а жалкое подобие. Позор нашей расы. – подумал с отвращением Аль' Джэр’Каль, глядя на этого слизняка и на трусливую стражу за его спиной.

Да, все эти дроу слабо владели Тьмой, но дело вовсе не в силе, а в страхе. Даже когда Аль' Джэр’Каль был на первых ступенях, он ничего не боялся. Как не боялся и сейчас.

— Почуял… — вдруг раздался голос Ловчего, пока Аль' Джэр’Каль размышлял.

— Нашел самый свежий след. По нему пойдем.

Отряд один за другим поднялся с пола, а за ними поднялись волки.

Не говоря ни слова, они по привычке проверили свою броню, артефакты и подняли оружие. Клинки, копья, и…горшки с алхимической смесью.

Волки по команде пошли впереди, принюхиваясь и периодически скалясь. Ловчий, тем временем, отдыхал. Основная работа ждала его впереди.

Аль' Джэр’Каль понимал, что выслеживание займет не то что не один день, а даже не одну неделю.

Так и вышло.

Несмотря на то, что след «существа» отслеживался легко, — просто потому, что он был выстлан мертвыми существами разной степени разложения, — догнать его не удавалось. Слишком давно оно покинуло эти места. Поэтому приходилось держать высокий темп, чтобы догнать его.

Существо явно даже не пыталось скрываться. Видимо, считало себя слишком сильным для этого или… не ожидало преследования. И это заставляло Аль' Джэр’Каля быть еще осторожнее.

Тем не менее, сам Аль шел по следам существа с легким предвкушением. Он знал силу своего отряда и хотел ее испытать против серьезного противника. Давно они не сталкивались с трудностями: в последнее время это были сплошь беглые изгнанники, сильные животные, провинившиеся члены Рода и тому подобная работенка. И интереса это не вызывало. Всё же, их отряд был создан для задач…посложнее.

— Мы совсем близко. — прозвучал тихий голос Ловчего.

Внутреннее напряжение в отряде резко скакнуло вверх. Волки тихо зарычали и шерсть их встала на загривках дыбом.

Через минут пять-десять они вышли в большую и пустую пещеру, и чем ближе они к ней были, тем сильнее опускалась температура воздуха. Впрочем, для их частично измененных тьмой тел, это почти не ощущалось. Внутри пещеры повсюду были раскиданы мертвые замороженные тушки животных, самых разнообразных форм и размеров. Температура тут достигла критических для обычных существ значений. Тут не выжил бы никто.

В центре этой пещеры сидел…сидело…

— Что ты за дрянь… — прошептал Аль' Джэр’Каль, впервые увидевший такое существо.

Нечто напоминало в равной степени как дроу, так и гоблина. Серая кожа, длинные белые волосы, вот только рост…рост выше любого из дроу раза в два. Настоящий гигант.

Аль' Джэр’Каль было подумал, что это просто огромный гоблин. Но потом понял, что нет. Это была какая-то иная, неизвестная ему раса.

Или просто сильный мутант… — мелькнула уже другая мысль.

— Построение… — прозвучал голос Аль' Джэр’Каля, — Покровы.

Пятерка тут же выстроилась в пятиконечную фигуру и тела каждого из дроу покрылись слоем напыления из Тьмы — это была основная защитная техника, основанная на распылении Материализованной Тьмы. Она тонким покровом накрывала тела, защищая как от физических, так и энергетических атак, включая ту же тьму.

Волки рыча зашли полукругом вокруг пятерки. Даже страх не мог пересилить их выучку. По команде они бы бросились в безнадежный бой, лишь бы спасти хозяев.

Он даже не открыл глаза, — подумал вдруг Аль, — Он настолько не воспринимает нас как врагов?

Подобная мысль пугала. Но лишь самую чуточку.

— Ловчий… готовь сеть, пока он не реагирует…

Ловчий привычно прятался позади. Дистанция его сети была более сотни шагов. Безопасная дистанция.

— Волчары, охранять. — сказал Аль' Джэр’Каль и двинулся вперед. На врага.

В руках были копьи со специалиальными фокусирующими кристаллами, позволяющими не тратить время на материализацию тьмы. Просто бери да напитывай копье обыкновенной тьмой, а конструкция сама сгустит ее до нужной плотности.

Вокруг пятерки Карателей сразу закружились вихри Тьмы. Дроу начали собирать всю тьму в пещере и за ее пределами. Пока враг не нападал у них было время на подготовку, чем они и воспользовались.

Ни одна из мертвых тварей в пещере не оживала, все лежали безжизненными тушками. И это напрягало Аль' Джэр’Каля — неужели основная сила существа не в поднятии мертвых?

Собственно, вот он, — главный минус идти первым на подобное существо, — подумал он, — Ты просто не знаешь толком его способностей, и не знаешь, как подготовиться к бою.

Почти полминуты они стояли неподвижно. Как и их враг, по-прежнему сидевший в медитативной позе.

Лишь когда тьма вокруг Карателей сгустилась до почти Материализованного состояния, существо перед ними открыло глаза, отреагировав на появление чужаков.

Пустые мертвые глаза с голубоватыми отблесками.

Аль' Джэр’Каль инстинктивно ожидал каких-то слов, но тварь просто склонила набок голову, и он моментально ощутил как что-то чужое и постороннее пытается сковать холодом его тело. Будто он оказался под давлением Патриарха.

— Двойной покров. Сетки.

В тот же миг каждый дроу выбросил по направлению к существу десятки мелких кристаллов-фокусироваторов. Они служили точками притяжения тьмы и создавали дополнительные мелкие и противные нити тьмы, способные удерживать даже крупных существ. Командир понимал — надолго эту тварь оно не задержит, но выгадать десяток мгновений возможно. Но это заготовка на будущее. Если всё пойдет не так, как надо.

Вдруг, давление холодом усилилось. Более того, Аль' Джэр’Каль неожиданно испытал жуткое ощущение, что из него пытаются высосать всю кровь…и жизнь.

Совсем как вампир…

— Купол! — рявкнул он. В тот же миг собранная материализованная Тьма накрыла их пятерку плотным, непроницаемым куполом.

И воздействие противника тут же резко ослабло.

— Копья.

Через миг часть купола открылась и они, выбросив вперед копья, разрядили в неподвижную цель десятки струй плотной Тьмы. Существо просто вскинуло руку перед собой, и словно создало незримую преграду, через которую тьма не проникала.

Не прекращая атаки Тьмой, они стали плавно окружать великана. Беря его в кольцо. Тот просто взмахнул рукой — и жизнь вновь начала вырываться из тел дроу. Аль' Джэр’Каль ощутил резкую слабость.

— Двойной.

Двойной покров тьмы резко снизил влияние этого удара и Аль' Джэр’Каль ухмыльнулся. Защита пока работала.

С копий отряда продолжала выстреливать тьма, бессильно останавливающаяся в ладони от тела гиганта.

— Достаточно. — скомандовал он, — Луч.

Через мгновение четыре копья выстрелили в одну точку и командир направил всю эту энергию мощным и плотным лучом прямо в сидящую тварь. Плотность тьмы в подобном луче просто зашкаливала.

И в этот раз преграда… пробилась. Вот только Тьма, которая должна была легко разрезать любую плоть, стекла по телу твари, будто оно было каменным.

Плохо…

Вокруг противника накапливалось огромное количество тьмы. А тьма, если ее не уничтожить, может принимать любую другую форму, чем дроу всегда и пользовались.

— Ух… — раздался голос вставшего существа. Похоже оно поняло — букашки перед ним совсем не простые и пора как-то реагировать на них.

— Луч…

Один за другим, дроу посылали лучи Тьмы, на острие которых стоял Аль' Джэр’Каль и усиливал их, формируя окончательный поток.

Вжух! Вжух!

От плотности Тьмы аж воздух гудел, но…проникающие сквозь защиту существа лучи бесследно стекали по телу.

Не бесследно! — вдруг заметил командир. Последний удар словно обнажил кусок плоти…которая тут же затянулась.

Тьма такого уровня должна оставлять такие раны, которые так затянуть невозможно. Ладно, если что есть Ловчий — удержит тварь, пока мы будем пытаться пробить.

Тем временем от Ловчего по полу ползли тонкие-тонкие нити, попутно создающие точки фиксации на разбросанных кристаллах. Тысячи нитей словно ловушка окружали врага. В этом было отличие обычных дроу от тех, кто обучался в Роду. У последних были специальные техники, наработанные веками. Приемы, по сути облегчающие владение тьмой, создающие из хаоса тьмы структурированные, более эффективные конструкты, нежели сырая Тьмы.

— Темница. — прозвучал громко голос Аль' Джэр’Каля.

Из Тьмы, которая скапливалась вокруг существа, вдруг начал вытягиваться жесткий каркас будущей темницы Тьмы. Своеобразные прутья.

Попытка великана выйти из нее закончилась ничем, — Тьма мгновенно натянулась между «прутьями темницы» и просто оттолкнула его. Однако это отдалось по каждому из Карателей. Очевидно, физическая сила твари была очень велика.

— Быстрее!

Тьма рванула вверх, создавая завершенную кристаллическую темницу. Сложную технику, которую они могли удерживать только впятером. Причем сейчас каждый миг они ощущали, как физически изнутри эту небольшую тюрьму пытаются разрушить.

— Силен…очень… — прошипел Аль' Джэр’Каль, через секунд тридцать. Когда по лбу потекли первые капли пота, — Фиксируем.

Оказавшись в шагах десяти от твари, они воткнули копья в пол, пробив камень и тем самым заключив врага в пятиконечную фигуру. Теперь точки и давление от темницы они «перенесли» на копья, которые служили фундаментом для плетения. Наконец дроу смогли чуть передохнуть и приступить к следующей части.

Пока всё было сложно…но контролируемо.

— Живым мы его не возьмем. — заметил Раль' Уль' Мээль.

— Я думаю, это уже каждый понял. — хмыкнул Аль' Джэр’Каль, формируя в руке и возле себя десятки копий Тьмы с блестящими, Материализованными наконечниками.

— Ловчий?

— Подстраховка готова. Можете начинать.

Возле каждого из пяти дроу возникали такие же копья, как и возле командира.

— Аль' Джэр’Каль, трупы двигаются.

Он обернулся. И действительно — один за другим, мертвые насекомые и животные поднимались и двигались в сторону…Ловчего.

— Волки защитят. — отмахнулся он. Эти мертвяки явно были слабоваты. Питомцы одну за другой начали рвать поднимавшуюся нежить, защищая Ловчего.

Хоть Аль впервые видел нежить, но как и другие знал о ней — Подземелья хранили много тайн, и много необычного. Для себя он давно определил — удивляться нельзя ничему. Видишь врага — не разбирайся в его способностях, просто бей насмерть.

Поэтому сейчас, пока тварь разрушала темницу, — а в том, что она ее разрушит, у них сомнений не было, — пятерка готовила убойную атаку.

— Сжимаем.

Сделав еще одну конструкцию поверх «темницы», они начали сжимать ее, фактически сузив до кокона — размером едва ли больше тела противника.

— Режем!

Одновременно сжав тьму, они превратили ее в острейшие нити-лезвия тьмы, которые начали разрезать тело противника. И сейчас Аль' Джэр’Каль чувствовал, что режет тело, что тьма не встречает сопротивления. Но так было только в первый миг. Через пару секунду сопротивление стало….непреодолимым.

Более того, один за другим, кристаллы в копьях начали разрушаться.

— Что б меня драла Праматерь! — ругнулся Аль' Джэр’Каль.

Через мгновение конструкт темницы рассеялся, осев в черную пыль. Внутри дроу увидели самого настоящего мертвяка. Ничем иным существо с полностью обглоданной кожей и плотью быть не могло.

Вот только через секунду на их глазах тварь начала обрастать новой плотью и восстанавливаться.

Да что это за хрень⁈

— Бьем. — абсолютно спокойной скомандовал он.

В следующую секунду десятки копий Тьмы вонзились в тварь, разрушая ее плоть. Туда же полетели горшки с зажигательной смесью.

Но дальше произошло странное.

Вокруг существа вспыхнул целый ряд синих, повторяющихся символов, которые, на секунду застыв, резко рванули в разные стороны. Смесь попросту не вспыхнула, разбившись кучей пыли. А по пещере прошла волна леденящего холода, отшвырнушая пятерку Карателей на десяток шагов. Одновременно с этим, из них начало жестко выкачивать жизнь.

— Вяжу. — пропыхтел Ловчий, и к существу в центре пещеры протянулись тысячи нитей Тьмы, сплетенных в цепи.

И вот от них уже отмахнуться так просто мертвяку не получалось. Цепи держали крепко. Однако, глядя на то, скольких усилий это требовало от Ловчего, Аль' Джэр’Каль понял — долго тот не продержится.

Тьма из Эфрита в его руках расходовалась бешеными темпами, а лицо перекосило боли.

Ни одна из их атак не принесла видимых результатов. То, что должно было как минимум серьезно ранить…не ранило. А если и ранило, то существо слишком быстро заращивало повреждения. Волки, тем временем, рвали на части мелких мертвяков, но бесконечный поток мертвых насекомых был наименьшей из проблем.

Существо, не в силах двигаться из-за цепей ловчего, просто выплюнуло в них еще два символа размером с горошину.

— Купол и по волкам. Нам тут делать нечего, — скомандовал запоздало Аль' Джэр’Каль и вокруг них поднялась защита.

Уйти не вышло. Пущенные словно стрела символы мигом разъели возникший купол Тьмы и врезались в грудь Раль' Уль' Мээля.

Умер он мгновенно.

Это ощутил не только Аль' Джэр’Каль, а и остальные члены отряда. Все они были связаны ритуалами Крови и ощущали друг друга. Именно «связанность» и позволяла им применять так называемые «составные техники». С гибелью любого из них их сила кратно уменьшалась.

Смерть собрата не так испугала Аль' Джэр’Каля, как то, что в следующий миг его напарник встал, словно живой.

— Вот дерьмо *****… — выдохнул он и побежал прямо к волкам, попутно пронзив десяток лезших к Ловчему насекомых.

— Ловчий, прощай.

В тот же миг, в сторону командира полетели такие же символы, как пару мгновений назад. Однако в этот раз его братья создали многоуровневые заслоны тьмы на пути символов и это их притормозило. Но не остановило.

Тройка собратьев поняла, что они сгодятся лишь на то, чтобы прикрыть спину командира. Если они побегут все — не выживет никто.

Запрыгнув на волка, Аль' Джэр’Каль выскочил в открытое Подземелье. Он должен был доехать и рассказать обо всём, что он узнал. И о том, что их умения, их Тьма была бесполезна; и о том, что он вообще не понимает природу способностей этой твари…

Его братья, тем временем, запечатали выход из пещеры черной Печатью. Вместе с оковами Ловчего, это должно дать ему достаточно времени, чтобы он успел удрать.

От предвкушения, которое он ощущал, когда они выслеживали это существо, не осталось ни следа. Только понимание, что этот противник ему не по силам.

Гибель собратьев его тоже мало волновала. Самое главное — это донести верный уровень угрозы от этой твари. Потому что Патриархи явно ее недооценивали. Иначе бы не послали их отряд.