Глава 138

Ярус троглодитов


Бой с злобоглазом, как его про себя назвал Драмар, заставил старика быть внимательнее, осторожнее и разглядывать каждую стену на наличие всевозможных выпуклостей и странностей. Вновь попасть под воздействие подобной твари не хотелось. Да — тогда он справился, но если глаз будет больше? Тогда, возможно, даже Кровь его не спасет. Тот бой прошел на грани: еще немного — и он мог погибнуть прямо там. А вот если тварь будет меньше, то, он был уверен, что справится. Если уж эту здоровую сумел одолеть, то, зная как эти твари атакуют, можно заранее настроиться на сопротивление.

Вспоминая прошедший бой, Драмар с запозданием понял, что даже с «троглодитским чутьем» не заметил твари: он уже привык на него полагаться для обнаружения опасности, но глаз…глаз ведь по сути неподвижен и буквально живет вросший в углублении стены. Он просто не издает вибраций, по которым его можно почувствовать заранее. Поэтому ступая по неизведанным тоннелям, Драмар старался объединить навыки: и слушать «по-троглодитски», и всматриваться в каждую мелочь — и это было правильно. Потому что тот злобоглаз был не первым и не последним на его пути.

Буквально через два дня он наткнулся на еще одну глазастую тварь. Только в этот раз он сразу затормозил на безопасном расстоянии, не входя в радиус воздействия твари. Прищурив глаза, Драмар стал изучать стену, живность, ползающую по ней и растительность. Позади него застыла, паря на ядре злобоглаза, златка, явно ставшая чуть крупнее.

Почти минуту Драмар пытался определить границы действия волн злобоглаза, пока тот его не заметил — старик передвигался неслышно, совсем как троглодит. По правде говоря, до троглодитов ему было далеко, но хватало и того, что теперь вибрации его не выдавали.

Похоже, шагов пять, — определил гоблин.

Даже в пассивном состоянии глаз испускал слабые ментальные импульсы, которые периодически накрывали насекомых, забредших в «его пространство». Заметил это старый гоблин по жукам, которые неожиданно, словно оглушенные, сваливались на пол, встряхивались и ползли дальше. Такая мелкая добыча глаз не интересовала — это было остаточное воздействие волн.

Однако, и сам размер глаза, и расстояние воздействия было гораздо меньше, чем у того, первого глаза — это заставило Драмара почувствовать себя Охотником, а не добычей. Осторожно, шаг за шагом, он стал приближаться к краю зоны; глаз, размером с голову старика, пока бездействовал, был закрыт.

Довольно скоро, остановившись шагов за семь до глаза, Драмар всем телом ощутил отголоски ментальных волн существа.

Пока легкие.

В одной руке было копье, в другой — кинжал. Драмар был готов к бою. Кровь внутри бурлила, обжигая вены, а в глазах плескался огонь. Он не собирался устраивать, как в прошлый раз, долгое сражение. Но всё же кое-что попробовать хотел.

Едва он ступил на дистанцию пяти шагов, как моментально ощутил резкое и жесткое давление. Глаз распахнулся и вдруг вся мощь его ментальных волн обрушилась на гоблина. Но он был готов. Голову хоть и стиснуло будто железным обручем, но не грозило раздавить. Просто сильное и неприятное давление до рези в глазах.

Бам!

В голове чуть зазвенело, но атака была намного слабее, чем у первого глаза. И это успокоило Драмара. Он даже шагнул вперед и выдержал еще волну за волной.

А ведь к этому можно привыкнуть — к таким волнам, – мелькнула у него мысль, — И лучше сделать это на таком, слабом глазе. Попробую…если что — сразу сам кинусь в атаку. Пусть продолжает атаковать.

Почему Драмар решил, что к подобному можно привыкнуть — он не знал. Возможно, мысль возникла из-за того, что к давлению этого Яруса троглодитов он тоже привык, хоть оказавшись тут поначалу не мог сделать ни шагу. А потом и вовсе он научился ходить так как учили троглодиты, научился слышать вибрации. Так почему тогда нельзя натренироватся противостоять подобным волнам? Он был уверен что можно.

Спустя десяток волн, бьющих по мозгам, Драмар понял как лучше им противостоять. Он пока не делал шаг вперед, а оставался на том же расстоянии, помня, что чем ближе он будет к глазу, тем мощнее будет давление. Похоже, этот глаз был слишком слаб, чтобы поработить его.

Более того, пережив десяток волн, он понял как ему лучше противостоять. Глаз не атаковал постоянно: между волнами были короткие мгновения передышки, и, поняв их, нужно было сжаться внутри, стать твердым, словно скала и одновременно с этим закрутить кровь почти до сожжения — тогда ментальные удары глаза ощущались в разы слабее.

Однако в тот момент, когда Драмар подумал, что уже приспособился, произошло неожиданное — глаз, будто поняв, что ломовой силой гоблина не сломить, вдруг сменил волны с жестких и болезненных на теплые, мягкие, словно окутывающие сознание жертвы. Старик аж упал на колено от неожиданности. Голова закружилась — слишком резко глаз переключил тип атаки.

Следом за теплыми волнами пришло странное желание подойти к глазу, приблизиться. Глаз внушал ему, что возле него будет лучше, теплее, сытнее. Что возле глаза будет безопасно.

Хитрый урод! – отметил про себя Драмар.

Причем это не были мысли в привычном смысле, скорее просто посылы, которые должны сломать волю существа.

Но Драмар уже перестроился и просто привыкал к новым волнам, воспринимая их отстраненно. Запоминал. Скорее всего, у всех злобоглаз будут похожие приемы, а значит этот небольшой глаз — отличная возможность привыкнуть к ним.

Против спокойных и зазывающих волн не требовалось заставлять Кровь так быстро циркулировать. Хватало и половины мощи. Более того, старик вдруг понял, что вообще может спокойно сесть на пол и не двигаться — что сразу и сделал.

Глаз продолжал давить волнами и теперь стал чаще менять их: то агрессивные волны, то успокаивающие. Но против подготовленного Драмара это не действовало. Он привыкал, отслеживая реакции своего тела и сознания. Ему требовалось каждую секунду сохранять напряженность внутри, чтобы не пропустить момент атаки.

Почти десять минут злобоглаз атаковал его, насылая разные волны, бьющие по эмоция: то доверие, то страх, то ужас, то наоборот — провоцирование на атаку, или вообще мольба о помощи раненого животного. Тварь испытывала всё, чередуя атаки и пытаясь выявить те, которые лучше всего сработают на враге. Тщетно. Не сработало ничего.

Но старик был поражен изобретательностью и разнообразию атак злобоглаза.

Однако, подтащить Драмара к себе силой воли, как первый глаз, этот не мог. Был недостаточно силен. Это устраивало старика. Он с каждой минутой всё больше привыкал к подобному типу атак. Более того, он просидел под атаками почти полчаса. И к концу этого времени глаз явно устал, снизилась сила и частота волн.

Драмар не собирался его убивать: он дал ему время восстановиться и уже в следующий раз сел ближе — в четырех шагах. На этом расстоянии давление ощутимо усилилось, но это было плавное увеличение и Драмар был готов. Он привыкал к волнам всё больше. В течении дня он подсаживался всё ближе и ближе к глазу, медленно, но верно сокращая расстояние и обретая всё большую устойчивость к таким типам ментальных атак.

Теперь он четко осознавал зачем это делает — чтобы встретив злобоглаз больших размеров, быть готовым. Чтобы в следующем бою ему было легче.

После подобной адаптации убить глаз не составило проблем. К концу дня он выдерживал натиск сидя буквально перед открытым глазом, и теперь та тварь его нисколько не пугала. Самым сложным был момент, когда старик стал вплотную перед глазом: вот тут гоблин ощутил действительно гипнотическое воздействие этого сужающегося и расширяющегося зрачка, в панике выжимающего из себя все силы. На мгновение Драмар застыл, завороженный игрой зрачка, но потом встрепенулся и, размахнувшись, проткнул копьем глаз насквозь.

Тварь громко взвизгнула, ударив предсмертной волной. Самой мощной из всех. Старика даже откинуло на шаг назад, а голову будто взорвали изнутри. Несколько минут, пошатываясь, он стоял и приходил в себя.

Но на этом было всё. После его мощного удара тварь сдохла. Ему даже не пришлось сжечь кровь — справился и в своем обычном состоянии.

После этого он выпотрошил тварь и вынул ядро. Пришлось покопаться в черной жиже, заменяющей глазу кровь. Рос глаз на таком же, как и первый его собрат, кристаллическом светящемся наросте — источнике странной энергии. Драмар этот нарост не смог сломать, как ни пытался.

Новое ядро было маленьким, намного меньше первого, и тоже парило в воздухе, но едва с него стекла вся кровь, оно тут же примагнитилось к своему старшему собрату, на котором восседала златка. Когда это произошло, она довольно трепыхнула крылышками.

Брови Драмара поползли вверх. Впервые он видел такие странные ядра. Правда и злобоглазы были для него новыми тварями. Но выглядело это так, будто какую-то часть их странных способностей ядра впитывали в себя и сохраняли.

После этой небольшой задержки он продолжил путь, продолжая сохранять такую же бдительность. В этой части яруса златки будто закончились, поэтому ему пришлось сменить направление и через неделю он вновь почувствовал «родную кровь». Началась охота на очередную златку. Но крупные твари были гораздо пугливее своих мелких сородичей и за ними пришлось погоняться. Они сразу ощущали, что их «нащупали» и хотят убить.

Тем не менее, благодаря совмещению навыков, полученных от троглодитов, и обновленному пониманию своей Крови Драмар стал четче «слышать» кровь Златок. Достаточно было сесть на месте, погрузиться в себя, закрыв глаза, и во тьме они появлялись золотыми точками.Сейчас таких точек было две и они сразу начали отдаляться от него, почувствовав чужое внимание.

— Дерьмо! — громко выдохнул Драмар, — Почувствовали.

Парящая златка непонимающе на него посмотрела.

— Всё равно догоню. — ответил ей старик.

И догнал.

Хотя на преследование каждой ушло по неделе. Однако на заключительных этапах он уже не использовал поиск по Крови, а просто примерно представляя, где тварь прячется, отыскивал существ используя нюх. Первая златка забилась в какой-то дальний угол, из которого пришлось ее выкуривать дымным грибом. Вторая так и вовсе спряталась в черную лужу глубиной с локоть, где зарылась в мутную жижу на дне.

От Драмара было уже не спастись подобными уловками. Его чутье улучшалось с каждым днем.

Увы, ядра обеих тварей оказались небольшими.

— Надо еще много ядер достать. — сказал он златке. Та просыпалась лишь затем, чтобы направлять свой полет. Сейчас и вовсе открыла лишь один глаз. Происходящее ее не волновало. У нее был свой защитник.

* * *

За следующий месяц Драмар собрал еще десять ядер.

Злобоглазы встретились ему дюжину раз, но ни разу не попадалось такого огромного как тот, первый. Если глаз был относительно небольшой, старый гоблин использовал его для собственной тренировки. И каждый раз он ощущал, как с каждой подобной тренировкой его сопротивление ментальным волнам и атакам улучшается. Мозг и его Кровь привыкали.

Из каждого глаза Драмар брал ядро, и оно тут же примагничивалось к остальным. Поверх дюжины ядер, которые, сгруппировавшись, парили на уровне его головы, сидела, будто на награбленном добре, довольная златка. Она подросла — всё потому, что охотясь, старик скармливал ей мелкие и ненужные ядра других существ. Теперь ее длина достигала пальца.

Его в который раз удивляло, как легко насекомые поглощают ядра друг друга и при этом им вовсе не было необходимости есть ядра таких же существ как они, в отличии от гоблинов.

Пока он не знал, что делать с ядрами добытыми из глаз: выбрасывать их было жалко, а никакой пользы Драмар в них пока не видел. Именно поэтому он и позволял златке парить на них. За спиной, в плетеной корзинке, он хранил добытые ядра златок. На них, как на легкую добычу, слеталась мошкара и другие мелкие твари, но тут в дело вступала златка, которая начинала оборонять и отгонять от добычи насекомых.

Хоть какая-то от нее польза, — думал в такие моменты Драмар, глядя как она перекусывает очередного неудачливого жука.

Невероятно, но ни разу за всё время Охоты у него не случилось ни единого провала в памяти. Наоборот, память, как и во время пребывания у троглодитов, работала кристально ясно, и он помнил все хитросплетения тоннелей и пещер, по которым брел в поисках ядер златок. Он даже четко помнил как ему вернуться на территорию троглодитов.

Не забывал Драмар и о главном — о полученных навыках троглодитов, которые нужно было улучшать. Совершенствовать ощущения вибраций с помощью ладоней и ступней. Для этого он каждый день усаживался в безопасном месте и застывал на два-три часа, закрыв глаза и заткнув уши, прислушиваясь к жизни вокруг. Он пытался уловить вибрации, исходящие от самых мелких насекомых. И если вначале Охоты радиус его ощущений был около двух шагов, то за две-три недели тренировок он расширился до пяти. Пока он не был активным — то есть на всю полноту раскрывался только когда старик сидел, но Драмар знал, что это возможно — возможно чувствовать так же хорошо во время движения, как и во время неподвижности. Просто нужно продолжать тренировки.

Паралельно с этим, тело всё больше привыкало двигаться под давлением этого нижнего яруса и перестало испытывать моменты перегрузки.

Такие «тренировки ощущений» приносили плоды. На начало третьего месяца Охоты, старик даже во время передвижения мог ощутить так же подробно движение окружающей его многочисленной жизни, как и сидя. На время, всё его внимание поглотил этот процесс. Иногда размывались детали, мелкие и крупные вибрации сливались. Над этим Драмар и работал: вычленял крупные вибрации, учась игнорировать мелкие. Одновременно с этим он научился сужать радиус собственного восприятия: от четырех шагов уменьшал до двух и возвращал обратно. Чтобы подобное получалось, нужно было представить, что за пределами двух шагов всё будто скрывает мутная пленка.

Но ускорить это было невозможно. Должно было пройти много времени, прежде чем навыки вживутся в тело Драмара и станут с ним одним целым — станут инстинктами, о которых не думаешь. Пока же всё это требовало мысленных усилий и постоянной концентрации.

— Растешь… — заметил вслух старик, глядя на Златку. Он привык частенько говорить с ней. Безмолвный слушатель иногда нужен, особенно когда приходится в одиночестве брести по Подземелью.

А насекомое действительно подросло. Если недавно оно было длиной в палец, то теперь стало вполовину больше и в два раза толще. Разъелась знатно. Правда, старый гоблин не скупился на разные мелкие ядра и скармливал их своей питомице. Но всё равно скорость роста поражала.

Чуть позже, убив очередной злобоглаз, Драмар понял, что похоже причина вовсе не в тех ядрах, которые он ей давал. Она каким-то образом втихую поджирала те ядра, на которых летела. Наверное, треть из них стала ощутимо меньше.

— Ах ты мелкая засранка! Жрешь втихаря ядра?

В общем-то старику не было жалко ядер — всё равно у него на них не было никаких планов. Златка шевельнула усиками и продолжила спать, как будто говоря, что не понимает с чего такие крики.

Главное, чтоб эта мелкая не жрала ядра златок, — подумал старик и сразу проверил корзинку. Но, похоже, к этим ядрам питомица не прикасалась.

То, что рост не может быть бесконечным и в какой-то момент, после пожирания стольких ядер, у его Златки тоже должно образоваться свое собственное ядро — старик понимал, не знал только — когда.

Но все равно, когда это случилось то стало неожиданностью для Драмара. В какой-то момент златка просто взмыла в воздух, причем даже не расправив крылья, и вся окуталась золотистым светом, а потом резко упала на пол — старик едва успел ее подхватить. Она потеряла сознание и почти две недели не приходила в себя. Всё это время Драмар не переставал волноваться за нее, боясь, что хрупкое насекомое умрет, не пережив процесс создания ядра. За месяц Охоты он к ней успел привязаться. Чем-то она отличалась от прочих златок, которых он убивал.

Вжух!

В один из дней златка просто энергично взмыла вверх, тут же взобравшись на летающий сгусток ядер глаз.

— Очнулась, наконец. — буркнул Драмар, довольный пробуждением питомицы.

Он ждал изменений в насекомом, но проявились они совсем в неожиданном ключе. Златка обрела способность ментально воздействовать на своих врагов, вернее, на мелких насекомых. Это было похоже на способности злобоглаза. Гоблин увидел, как защищая его корзину от посягательств других насекомых, она в прямом смысле ударной волной просто оглушила их, от чего они попадали на пол.

— Ничего себе… — удивленно выдохнул он.

Значит, она каким-то образом впитала в себя способность из ядер злобоглаза?

Вот только если в случае с златкой способности передались, то Драмар сомневался, что сожри н эти ядра он — с ним случится тоже самое.

Скорее всего просто сдохну. – подумал он.

Насекомые ведь в принципе были восприимчивее и устойчивее к любой другой Крови. Они жрали всё и вся, и кто выживал — тот выживал. А вот у гоблинов риск отторжения при использовании подобных ядер был…абсолютным. В случае гоблина, такого же сильного как Драмар, его бы просто вырвало остатками ядра, но слабого…слабого бы это убило. В любом случае, подобные ядра никакой пользы принести не могли, поэтому даже мысли закинуть в рот ядро злобоглаза у старика не возникало.

Но на этом способности его питомицы не заканчивались. Во время одного из привалов, златка слетела с ядер глаз и села неподалеку от старика, начав поднимать в воздух один камешек за другим. Пока они были небольшие, чуть больше песчинок, но и ее способности должны расти с ростом ядра.

— А ты становишься всё полезнее и полезнее, — заметил Драмар.

Златка, тем временем, продолжала исследовать новые открывшиеся способности и границы собственных сил. Нападала то на большое насекомое, то на чуть поменьше. И, естественно, на тварей покрупнее ее волны работали слабо. В таких случая она просто сбегала под защиту старика, понимая что тварь ей не по силам. Других тварей она пыталась провоцировать тем, что бросала в них камешки, а потом оглушала волной.

Училась комбинировать навыки.

А если она станет действительно большой, размером с голову, — насколько сильно вырастут эти ее способности? Сравняется ли по силе она с крупным злобоглазом? — задумался Драмар.

Он представил здоровенную златку, которая может так же, как и тот глаз воздействовать на существ — стало жутковато. Вот только глаз не мог покинуть стену, из которой торчал тот странный серебристый нарост, а насекомое могло еще и передвигаться.

А может те кристаллы и давали им такую силу? А в ядрах остались только ее отголоски?

В любом случае было несомненно то, что златка обрела способность воздействовать на камни и других мелких насекомых силой мысли.

Как же мало я знаю о ядрах и вообще о существах Подземелья…

Раньше ему казалось, что он повидал всех тварей, разобрался в сотнях видов насекомых, а тут…он увидел нечто совершенно новое и количество встреченных им незнакомых тварей лишь увеличивалось.

Кроме того, ему попалось до десятка тоннелей, ведущих вниз. Спуски на более низкий ярус. И в один из них Драмар из любопытства решил всё же ступить. Всего два шага вниз — и его придавило будто каменной плитой. Он рухнул и начал бешено крутить Кровь, наполняя тело силой.

Обратно он уже полз по полу. Подняться внутри тоннеля он так и не смог.

Едва оказался за пределами тоннеля, то сразу же зарекся спускаться в них. То, что есть и более тяжелые ярусы, с еще большим давлением, стало почему-то неожиданностью для него.

Возле входа парила златка и смотрела на него, как будто бы осуждающим взглядом.

— Сам знаю, — выдохнул старик, — Глупость сделал…думал, уже сильнее стал…

Загрузка...