Подземелье

Глава 91

Второй малец сделал несколько удачных поворотов, увернувшись от твари, но…движения его были далеко не так легки и проворны, как у предыдущего, Кароха. Каждый рывок Шустряка заставлял его бледнеть и вздрагивать: похоже, к тварям Подземелья он не был привычен. А вот когти-ножки твари продолжали высекать каменную крошку из пола.

Такими когтями она может насквозь проткнуть, — мелькнула мысль у Зур’даха.

Однако, ничего подобного тварь не делала, — не использовала острейшие ноги для нападения, — только бодалась всем телом. Пастью тоже не пыталась ухватить. Она знала что можно, а что нельзя.

Зур’дах внимательно наблюдал за движениями твари, ведь ему сегодня тоже предстояло спуститься туда.

Движения твари оказались далеко не настолько предсказуемы, как говорил наставник. Именно поэтому мальчишка внизу пропустил один удар, отлетел на пару шагов, но все же удержал равновесие. Шустряк довольно часто и резко менял направление: это поначалу, только проснувшись, он двигался как таран — просто в цель, ему правда мешала тяжелая цепь, но дважды он чуть не закончил тренировку.

Подвели второго мальчишку страх и неуверенность. Он шарахался от клыков и ног твари, хотя они явно ему не угрожали. А уворачиваясь раз в пятый он и вовсе чуть не запутался в цепи Шустряка.

— Внимательнее, идиот! — рявкнул Тар’лах.

Тот инстинктивно повернул голову, и тварь в один прыжок настигла его, хорошенько боднув туловищем. Гоблиненок отлетел шагов на пять. В этот раз удар был хорош.

Мальчишка попытался сразу подняться, но схватился за бок, куда его приложил Шустряк.

— Вылазь, неумеха, упростим теперь твою задачу. Доберись до ступенек.

Теперь гоблиненок сосредоточился на том, чтобы дойти шагов двадцать до прорубленной в камне лестницы. Трижды тварь сбивала его с ног, и трижды он вставал хорошенько побитый, пока наконец, осторожно пятясь, не сумел таки добраться до ступенек, где его и вытянул за руку наставник.

— Лежи и отдыхай, — кинул он мальчишке и тот рухнул прямо возле края Ямы.

Тем временем Тар’лах схватил из стоящей рядом корзины кусок странно пахнущего мяса и швырнул в пасть Шустряку. Тот подпрыгнул, схватил мясо и, урча, уполз грызть его в центр Ямы. Раздались хрустящие и чавкающие звуки.

— Заслужил. — довольно сказал однорукий, глядя на тварь и через миг уже сидел у мальчишки, ощупывая и осматривая его раны.

— Ничего серьезного, — констатировал он, — Ни одного перелома, только сильные ушибы и ссадины. Так что хватит стонать и делать несчастный вид.

Гоблиненок сразу поутих и сглотнул.

— Так-то лучше. А теперь лежи и смотри на остальных. Может чему и научишься.

Мальчишка перекатился и застыл на краю, глядя вниз, на жрущую и довольную тварь.

— Ваша задача привыкнуть к скорости и типу движений тварей Подземелья. А некоторым из вас и вовсе для начала надо бы привыкнуть к самим тварям, — он вздохнул и посмотрел на Зур’даха и его соплеменников, — Не все из вас бродили по Подземелью и сталкивались с тварями. Все -таки большинство такого не видели. Вот этот придурок уже четвертый раз спускается в Яму, а к Шустряку все еще не привык.

Однорукий сплюнул и махнул рукой следующему мальчишке и тот спустился к заканчивающему жрать броненосцу.

Дело пошло. Дети спускались один за другим, и перед всеми ними стояла одна задача — уклоняться от ударов твари, и не показывать ни малейшего страха.

— Едва вы покажете, что боитесь Шустряка, то всё: он сразу становится в разы агрессивнее — это для него знак, что вы существо слабее его, а вы все — сильнее его, если не сейчас, то потом, ясно?

Кайра и Тарк кивнули.

Тем временем Шустряк опрокинул очередного мальчишку и повозил его по полу, швыряя из стороны в сторону.

Звонкий свист наставника остановил его. Он слушался как его окриков, так и свиста — это удивило Зур’даха. На первый взгляд, тварь вообще не казалась послушной. Гоблиненок вспомнил, с каким трудом ему удавалось выдрессировать маленьких жучков, и то были почти безобидные существа, а не клыкастое бронированное чудовище.

Хрюкнув, Шустряк отбежал от мальчишки в центр пещеры.

В целом, ни одному из спускающихся в Яму детей не удавалось полностью избегать ударов — Карох оказался единственным, кому удалось выбраться полностью невредимым. Рано или поздно, каждого из гоблинят Шустряк настигал: дети уставали и теряли концентрацию, а вот тварь — нет. Он бодал их в живот, грудь — в любое место, куда дотягивался. Правда, он игнорировал голову детей ни разу туда не атакуя, что еще раз указывало на его хорошую дрессированность.

— Ваша задача следить за своими ногами и правильно передвигаться, — говорил он Зур’даху и его соплеменникам, — Остальные уже разучили полуповорот и пытаются использовать его, на вас же я хочу посмотреть как есть — что вы можете без всякого обучения.

— Вы четверо можете уворачиваться избегать ударов Шустряка как угодно, это они, — он кивнул на остальных детей. — Должны делать это только с помощью определенных движений, которые вы, кстати, уже сегодня начнете учить.

Зур’дах присмотрелся к детям, спускающимся в Яму. Действительно, все они двигались определенным образом. Они не отскакивали в сторону, избегая удара, а пытались уходить с линии атаки полукругом. Одна нога почти неподвижна, а сами они делают полуповорот, будто циркулем водят под полу.

Интересно…А я так смогу?

Зур’дах инстинктивно попытался повторить движение.

— Не надо, — остановил его попытки однорукий, — Успеешь еще. Так ты только запутаешь себя. Двигайся как привык. Просто помните, что сохраняя расстояние вы лучше всего обезопасите себя от его ударов, а как вы это сделаете сегодня неважно. Главное — не бросайтесь в атаку, и не бейте в ответ, иначе его можно разозлить.

Он пристально посмотрел на Зур’даха и его измененные руки.

— Особенно это касается тебя, Зур’дах.

Гоблиненок кивнул.

Прошедшие Яму дети тихо сидели, потирая ушибы и ссадины полученные от Шустряка. Переломов ни у кого не было, это однорукий проверял первым делом, но это и понятно — все тут были отобранными мутантами, ни одного обычного ребенка, соответственно, и крепость их тел была довольно высокой.

Дошла очередь и до Тарка.

Тут-то Зур’дах и понял, что навыки предыдущих детей, спускавшихся в Яму были вполне себе. По сравнению с Тарком, который увернулся раза три-четыре и стал пропускать. Да, среди них он был самым медленным но все же…

Может, разреши ему долбануть тварь — он бы что-то и показал, но уклоняться и бегать было точно не его. Его бодали, а он вставал. Он был действительно очень крепким, кровь камнеедов делала свое дело. Там, где другие дети получали ушибы — он едва ли ссадины, и иногда синяки.

Если часть детей привыкла к движениям и скорости твари, то для Тарка это было в новинку. Было, правда, одно отличие: твари он совершенно не боялся. Они в подземельях навидались тварей пострашнее такого вот броненосца, который, к тому же, не стремился их загрызть.

В общем, наверное Тарк мог бы вставать и вставать, а тварь его бить и бить, но однорукий прекратил это избиение после двадцатого падения мальчика.

— Хватит.

Тарк поднялся по ступенькам и рухнул тяжело дыша. Досталось ему больше всех, хоть внешне так и не скажешь.

— Я увидел достаточно. С тобой нужно хорошенько позаниматься, прежде чем пускать к Шустряку. Но ты крепкий, это радует.

Однорукий чуть разочарованно покачал головой и указал на Саркха, а потом на Кайру:

— Сначала ты, а потом она.

Саркх спустился. И несмотря на свой Третий круг ему пришлось нелегко. К этому времени все они были уже слишком измотаны. Возможно, будь дети свежими, и будь это первой тренировкой за день все было бы иначе, но сейчас…

Сейчас все тело хотело продолжать отдыхать, а его заставляли напрягаться. Однако, все равно продержался Саркх гораздо лучше Тарка уворачиваясь от части ударов. Так то однорукий в принципе им был доволен.

А вот удивила наставника больше всех Кайра. Несмотря на всего лишь Второй круг, показала она себя лучше обоих мальчишек. Девочка по природе была всегда очень осторожной и сейчас передвигалась будто на иголках, ступая мягко и бесшумно. Шустряка она тоже не боялась.

Сверху до нее доносился голос наставника который давал подсказки:

— Следи за противником. Под ноги не смотри, следи только за его движениями и сразу начинай двигаться. Ни на что не обращай внимания. В Яме существуешь только ты и твой противник. Следи за его ногами, туловищем.

Так она и делала, и уже сразу успешно избежала нескольких его атак.

— Поскольку вам не нужно атаковать и драться насмерть, у вас есть возможность двигаться хладнокровно. Пропустили удар? — Поднимаемся, разрываем дистанцию, уклоняемся, и продолжаем.

Только сейчас, когда Кайра спустилась вниз, Зур’дах заметил в руке наставника крошечные часы — не такие большие как там, на тренировке, а совсем крошечные, они умещались в ладони. Они, очевидно, измеряли время нахождения внизу, оно предполагалось у всех одинаковое, вот только некоторые дети оказывались не в состоянии продолжать тренировку еще до окончания нужного срока.

Кайра, конечно, пропустила пять-шесть ударов, но в остальном ей удалось не подпускать тварь близко к себе и она пробыла внизу все положенное время.

Зур’дах спустился последним.

Однорукий, очевидно решил проверить его навыки.

— Посмотрим, что ты можешь.

Он понимал, что от него чего-то ожидают, ведь он сильнее и выносливее остальных и это не было секретом, как и его седьмой круг. Пару мгновений Зур’дах изучал тварь, которая тоже не спешила в атаку. Принюхалась и зарычала. Теперь, когда он был внизу, она оказалась намного больше, чем казалась сверху.

Зазвенела цепь и она двинулась ему навстречу, медленно разгоняясь. Удивительно, но за все это время тварь почти не устала, и сохраняла ту же скорость и подвижность как и в самом начале.

Ничего страшного в твари не было. Она и близко не сравнилась бы ни с небольшими пауками-огневками, ни с многоножкой, ни с той змеей, которую убил Драмар.

Когда он смотрел сверху, движения ее казались медленнее, чем были на самом деле. Но всё равно, даже так они были недостаточно быстры для него.

Посмотрим, что ты можешь…

Прошло всего два дня как он оказался в этом месте, которое все сокращенно называли Ямами, и понял одно — это место безопаснее любой пещеры и любого тоннеля Подземелья, это, конечно, был плюс, а вот рабский ошейник, и будущие схватки, о которых говорил надсмотрщик-Дах, — минус.

Не нравились ему и тренировки: бегать до изнеможения, потом отжиматься, а потом поднимать камни…все это было скучно и уныло.

Зато уворачиваться от атак твари Зур’даху сразу понравилось. Еще бы — он то, в отличии от остальных детей, успевал это делать. Тварь рвалась к нему, но первые же увороты дались легко. Рядом скользнул порыв ветра от туши твари.

Зур’дах чуть отпрыгнул.

Он решил все-таки не пытаться повторять тот шаг-полукруг, который делали остальные дети.Однако двигался он тоже компактно: не дергался, не пытался угадать направления — просто ждал, и в последний момент уходил вправо или влево.

Еще один рывок и порыв ветра — Зур’дах ушел в сторону. Ему очень хотелось пнуть тварь, но он удержался. После первых неудач Шустряк стал и сам осторожничать, будто почуял в нем какую-то угрозу. Однако, не видя никаких агрессивных действий от гоблиненка, вновь вернулся к своим яростным и быстрым атакам.

Раз пять-шесть было увернуться совсем легко.

Зур’дах выдохнул. Да, у него было несомненное преимущество в скорости.

Достаточно было сделать резкий шаг в сторону. Тварь преследовала его, а он кружился вокруг нее. Шаг. Шаг. Шаг. Полуразворот. Еще раз.

Тварь даже не сдержалась и попыталась ухватить его пастью за ногу, хотя с другими такого не делала. Попыталась она взять его и хитростью, пыталась запутать его в цепи, длина которой позволяла намотать пару кругов вокруг соперника. Возможно, поэтому ее такой длинной и сделали — намеренно, чтобы усложнить тем самым тренировку детям. Чтобы они не забывали смотреть под ноги.

Однако Зур’дах попросту был быстрее ее, поэтому подобные уловки были бесполезны.

Он помнил как тяжело ему пришлось против двух ящеров-сторожей у дома знахарки. И тогда он точно был намного медленнее. Те ящеры заставили его напрягаться и действовать изо всех сил. Тут же он чувствовал огромный запас.

Теперь уже он стал играть с тварью. Стал заходить ей за спину, отчего она прямо-таки бесилась. С его скоростью это было возможно. Любой, чуть более медленный ребенок, за такую дерзость мог бы поплатиться. Ему же удавалось сразу уйти от удара корпусом, увернутся от оскаленной пасти твари, разорвать дистанцию, и вновь оказаться за спиной.

Собственно, эту первую за долгое время схватку он использовал для того, чтобы проверить собственную реакцию. Посмотреть, на что способен. Потому что отжимания и бег это одно, а уворачиваться от реально твари — совсем другое.

Он понял одно: ни с первым, ни со вторым кругом, так играться с тварью бы у него не получилось.

Его проверку прервал однорукий:

— Хватит! Все уже посмотрели на тебя, хватит красоваться своей реакцией, все равно двигаешься как кусок быстрого дерьма.

Зур’дах попятился к ступенькам. Шустряк тут же попытался его настигнуть. Гоблиненок не удержался и увернувшись пнул его. Удар вышел несильным, но обидным — тварь зло оскалилась и попыталась рывком цапнуть его, за что получила еще один пинок уже посильнее, уже отбросивший ее на шаг.

Это дало Зур’даху возможность беспрепятственно подняться по ступенькам.

Встретило его всеобщее онемение. Видно, никто не ожидал что ему будет…так легко.

— Знаешь, — вдруг сказал однорукий, — Не стоило так сильной ей бить по морде, тварь эта обидчивая. Тем более, что тебе она больно не сделала.

Потому что не смогла, — мысленно хмыкнул Зур’дах.

Однако, такая забота о твари все равно ему не понравилась. Наставник говорил о ней так, будто это какой-то безобидный питомец.

— Тем более, что это еще детеныш, — добавил он следом.

— Но он-то нас бьет, — вдруг подала голос Кайра.

Однорукий неодобрительно на нее посмотрел, а потом ответил:

— Ничего он вас не бьет, ни когтями ни клыками он не пользуется — знает, что за это его по головке не погладят, — только бодается. На вас только ушибы да ссадины, даже переломов нет, — такое вы залечите за ночь. На следующий день будете как новенькие, а вот Шустряка так быстро не восстановить. Он обычный броненосец.

С полминуты он молчал, а потом сказал так, чтобы слышали все.

— Большинство из вас обладают мутациями первого или второго круга, реже третьего, — он указал на Саркха и еще двух-трех мальчишек, — выше — вообще редкость. Вы меня спрашивали несколько дней назад, в чем разница между первым и вторым кругом, я объяснил, и многим она показалась незначительной, тоже самое и с третьим. Но у Зур’даха, — он пристально взглянул на гоблиненка, — Седьмой круг. Выше среди всех бойцов наших Ям — нет. Вот вы и увидели разницу — даже передвигаясь как косолапый щенок, за счет скорости он легко избегал атак Шустряка и остался полностью невредимым.

Дети ошеломленно посмотрели на него. Почти все. Свои и так знали какой у него круг, а Саркх так и вовсе готов был лопнуть от злобы.

Представить себе Седьмой круг у ребенка им было сложно. Собственно, и сам Зур’дах совсем недавно не мог себе представить не только, что у него будет Седьмой круг, но и что он вообще станет Измененным, как Охотники. Только бесконечная череда трагических случайностей привела к этому.

Если у любого другого ребенка можно было посмотреть какой же круг и насекомое были Поглощены, то у Зур’даха дети бы не увидели ничего. Полностью черные руки не давали такой возможности. Поэтому сейчас им приходилось верить словам Тар’лаха и…собственным глазам, которые видели как он двигался.

Покатились шепотки.

— Седьмой?..

— Седьмой? Не может быть такого…

Послышались грустные вздохи.

— Мой брат умер после второго, а мне решили что и одного хватит.

— Третий у нас был самым высоким.

— Не верится…

— Не верится? Ты видел какой он быстрый⁈

— Видел-видел…

— Тогда не удивительно что он Турхуса победил, у него выше круг, теперь все понятно…

Вообще, среди всех этих детей Саркх был одним из сильнейших со своим Третьим кругом. Однако…такая разница как четыре круга давала слишком большую разницу в силе и скорости, и с Зур’дахом он и близко сравниться не мог.

— За мной. — махнул им однорукий.

Они отошли от Ямы.

Похоже, с Шустряком на сегодня закончено.

Прошли совсем недалеко, буквально шагов пятьдесят.

— Объясняю для новичков, но вы тоже повторяйте, — кинул он остальным детям, — Среди вас половина до сих пор в тренировке с Шустряком резко забывает то, чему вас учили.

— Вам четверым нужно было прочувствовать скорость и движения Шустряка. Будем считать, что ваше первое знакомство произошло. А теперь пора научить вас правильному увороту и уходу от атаки. Я делаю — вы повторяете.

Дети выстроились перед наставником.

— Показываю.

Однорукий стал в обычную стойку, и сделал вид будто на него нападет тварь. Миг — и он совершил неуловимое плавное движение. Левая, опорная нога осталась неподвижно, а правая прошуршала по полу полукруг и старик сместился. Он повторил еще раз тоже самое, но медленнее.

— Еще раз. Запоминайте.

Вновь такое же движение.

Раз десять-пятнадцать он показывал его, а потом посмотрел на Зур’даха:

— Теперь вы.

Вроде ничего сложного.

Одна нога на месте, только ступня чуть разворачивается, а вторая циркулем чертит полукруг вместе с небольшим разворотом корпуса.

Я и сам так делал.

Пошли дружные шорохи десятков ног, выполнявших одно и тоже движение. Однако, дети были явно уставшими. То, что они собрались с силами для тренировки с Шустряком наверное было максимумом. Пары часов после предыдущей тренировки им явно не хватило для восстановления.

Зур’дах, впрочем, тоже чувствовал слабость в теле, но она была преодолима. Выжимать из себя правильные движения он мог.

Двадцать раз. Тридцать раз.

Раз через пятьдесят, через множество исправлений от однорукого, он стал делать уход из под воображаемой линии атаки гораздо плавнее. Быстрее всех ухватила движения Кайра. Получалось у нее это легко и изящно, тогда как даже у тех мальчишек, кто занимался больше недели-другой выходило всё ещё неуклюже.

— Это всего лишь обычный уворот. Базовое движение. Когда он вобьется в ваше тело на инстинктивном уровне, уворачиваться от атак твари подобной Шустряку не составит для вас никаких проблем. И тогда будет неважно, какой у вас круг. Все получится. Поверьте мне, через меня прошло очень много детей. А вот когда освоитесь с невинным броненосцем, мы перейдем к тварям посерьезнее.

Раз на двухсотый Зур’дах почувствовал, что движение получилось слитным и плавным.

Однорукий похлопал мальчика по плечу.

— Молодец. Первый раз получилось.

Зур’дах так и не понял, издевка это была или похвала.

У Кайры таких удачных разов было уже много и гоблиненок невольно залюбовался плавностью ее движений. Он очень давно не смотрел на нее так.

— Не отвлекайся. — шлепнул его палкой по спине наставник.

Тренировка шла больше часа. Разы, естественно, никто не считал. Просто делали. Только однорукий ходил и недовольно подправлял. Даже Кайре и тому мальчику, Кароху, у которых вроде бы всё получилось, он находил что подправить. То им плечо опустит, то колено заставит сильнее согнуть, то положение спины слишком ровное. В общем, он у каждого находил недостатки.

После окончания этой тренировки они отправились вовсе не на отдых, а обратно к Шустряку.

Дети были вымотаны еще больше, чем когда пришли сюда, но не спуститься вниз не могли. Однако теперь их хватило совсем ненадолго. В среднем десять-пятнадцать удачных уворотов, и потом Шустряк начинал их доставать. После часовой тренировки под присмотром однорукого, ноги горели от усталости. Все они из-за этого замедлились на порядок, а вот тварь медленнее не стала — она-то всё это время отдыхала.

Более того, пока один спускался вниз — все остальные продолжали повторять увороты.

Сколько можно⁈

— Да-да, малышня, именно сейчас, когда вы вымотаны до предела, и запоминается движение лучше всего. Вы должны вбить его в себя, и суметь уклониться даже падая с ног. Когда-нибудь это вам может спасти жизнь.

— Давай, Карох, уклоняйся! — крикнул он тому самому мальчику, который сейчас уворачивался от очередной атаки Шустряка.

Вернее…пытался уклоняться.

Бам.

И он отлетел на пяток шагов, перекувыркнувшись. Тело его пополнилось десятком синяков и ссадин. Примерно так происходило и с остальными детьми. Кайру тварь тоже хорошенько пободала.

— А для тебя, Зур’дах, у меня есть подарок. Тебе же было слишком просто уклоняться? Теперь не будет.

Из сумки, в которую он прятал обычно часы, однорукий достал…каменные пластины с веревками?

— Что это? — подозрительно спросил Зур’дах.

— Утяжелители.

Через минуту к ногам гоблиненка были примотаны эти каменные пластины.

Тяжело.

Вот теперь ходить стало совсем тяжело. Он и так устал, а тут еще это…

— И помни — теперь уклоняться ты должен используя только то движение, которое сейчас отрабатывал, понял?

— Угу…

Оказавшись внизу он ощутил как его ноги буквально подгибаются и фактически не держат его. А нужно было еще уклоняться.

Утяжелители лишние…

Тварь кинулась на него. Хорошо хоть движения твари он видел так же хорошо.

Хорошо хоть глаза Зур’даха поспевали за движениями этой твари.

Значит уклониться только полукругом? Попробую.

И тем не менее от первой атаки Зур’дах по привычке отпрыгнул.

— Не прыгай, идиот, уходи с атаки полукругом!

Броненосец защелкал по камню своими острыми крепкими лапками и вновь попытался боднуть гоблиненка.

Теперь Зур’дах попытался сознательно контролировать уход. Одна нога на месте, вторая — двигается и сразу переступает дальше.

Да, сил определенно тратится меньше.

Вот только надо было смотреть прямо на тварь и до последнего не двигаться, и только когда она почти врезалась в тебя уходить с линии атаки, а с утяжелителями это стало проблемой.

Пять раз вышло удачно.

Пришлось перебарывать себя, чтобы не прыгать и не двигаться по-старому, а полностью контролировать движение разумом. Этим он сам себя замедлял.

Бам!

Вот дерьмо!

Зур’дах пропустил удар.

Бам!

Тварь тут же наскочила на него повторно и нанесла еще один удар. Гоблиненок полетел кувырком, больно ударяясь об пол. Хоть он стал крепче чем раньше, боль он чувствовал по прежнему.

Ах ты тварь! — Вдруг вскипел он.

Ему страшно захотелось ударить этого наглого броненосца. Однако пришлось спешно уворачиваться от очередного наскока Шустряка. Успешного наскока.

Ноги его из-за утяжелителей совсем подгибались и не слушались.

Тварь нанесла болезненный тычок под ребра, заставив Зур’даха тихо взвыть и вспыхнуть яростью.

В голове его прокрутилось одно.

А что если ударить?

Я же уже думал над тем как попасть в Ямы Тьмы, вдруг если мощно ее долбануть однорукий отправит меня?

Мысли пронеслись мгновенно. А решение было принято еще быстрее.

В ямы Тьмы повторно ему было попасть просто необходимо, чтобы понять что он может и чего он не может делать с тьмой. Для других Ямы Тьмы были наказанием, но не для него.

И честно говоря, получив очередной тычок от твари, очень сильно хотелось вмазать в ответ.

Едва поднявшись, он стал в стойку, ту самую, которую они разучивали, и навстречу ошеломленной твари нанес удар. Прямо в морду. Обычная рука при встрече с пластинами броненосца наверняка сломалась бы.

Зур’дах за свою руку не опасался: он знал насколько та крепка, поэтому ударил он от души, не сдерживаясь.

На долю мгновения время будто замедлилось, и он с огромным удовольствием ощутил как кулак вминается в морду Шустряка.

Раздался громкий хруст и тушка твари отлетела в сторону.

Получи!

— Зур’дах! Шустряк! — раздался рев однорукого.

Он спрыгнул прямо в Яму. И метнулся к скулящему и взвизгивающему от боли броненосцу.

— Нахрена ты его ударил⁉ Больной кусок дерьма! Тебе ж сказали не трогать его! Арррр… — однорукий буквально зарычал.

— Идиот!

Зур’дахувидел как однорукий поднял тварь одной рукой легко, как пушинку, и положил себе на колени. Морда твари была разворочена.

Кажется, перестарался…

— Так! Ты, сученыш! В Яму! Пойдешь! Предупреждал же! Безмозглый кретин! Наверх иди!

Зур’дах поднялся наверх, к остальным. И в отличие от однорукого, дети радовались, и одобрительно поглядывали на него. Всех их сегодня хорошенько отбодала эта тварь.

Однорукий потащил тварь наверх и сурово посмотрел на детей:

— Так! За мной мелкие выродки! Не отставать, кто отстанет хоть на шаг — высеку лично, рука у меня хоть одна, но тяжелая.

И пошел.

Дети следом.

Он сказал, что я пойду в Яму? — припоминал слова однорукого Зур’даха.

Если так, то всё просто идеально.

Возвращались в молчании.

Однако гоблиненок всё равно не понимал такой ярости однорукого. Ведь Шустряк — это просто тварь. Опасная тварь, которая в Подземелье каждого из них сожрала бы. А он так переживает, будто это его ребеночка побили.

Когда тварь била детей, он так не переживал…

Добрались они до одной из ближайших тренировочных площадок, и тут как раз сидел, перекусывая чем-то, Дах-надсмотрщик.

— Ну что там у вас опять? — закатил он глаза, увидев вереницу детей и злого, как демон, однорукого, который нес скулящую тварь.

— Детей — в казарму, дай им смесь, а этого… — Тар’лах зло взглянул на Зур’даха и сплюнул, — Этого говнюка отправь в Ямы на пару часов. Минимум.

— Что, опять в Ямы? — удивленно вскинул брови Дах, присматриваясь к твари, — Это что, он ее так?

— А кто ж еще. У нас тут только один сильный выродок. Чуть не убил Шустряка.

— Вообще как скажешь, но он и так только из Ям день как вышел, не перебор ли?

— Я. Сказал. Ямы.

Однорукий развернулся и потопал прочь, чеканя шаг.

— Ну что, мальцы, пойдемте, видно не судьба мне нормально поесть, — вздохнул Дах, а потом повернулся к Зур’даху, — Вечно от тебя какие-то проблемы.

Без Тар’лаха общее настроение сразу пошло вверх. Кто-то начал шутить, кто-то смеяться. Кто-то тихо сказал спасибо Зур’даху за то, что долбанул тварь.

Да и сам гоблиненок успокоился.

Дах повел их мимо казарм в район, где что-то гремело, стучало, трещало. Тут были кругом кузницы, от которых шел жар и невыносимый шум. Были еще и здания, в которых что-то бахало и взрывалось — от каждого такого взрыва шла дрожь по полу.

Прошли они и мимо кожевных мастерских, где лежали стопки кожи, снятой с тварей Подземелья.

В этом районе пещеры Зур’дах был впервые.

Тут его тронула за руку Кайра.

— Слушай, Зур’дах, не обязательно же было ее бить так сильно? а? Тебя же опять наказали. Я слышала, что Ямы — это ужас. Лучше бы ты сдержался.

Гоблиненок вздохнул. Как ей объяснить, что сделал он это намеренно?

Он только надеялся, что из-за какой-то вшивой твари однорукий его не сильно возненавидит. Это в его планы совсем не входило.

Остановился Дах возле одного из строений, от которого несло сильным едким запахом.

— Стойте тут, — приказал Дах и зашел в него, — Сейчас вернусь.

Дверь здания была открыта и дети с интересом заглядывали внутрь.

Там сидело несколько старых, очень старых гоблинов под предводительством не менее старого дроу, и что- то толкли в ступках. На столах стояли различные бутылочки-колбочки, в некоторых что-то шипело и плескалось. Видимо, от них и шел тот странный едких запах, который ощущался даже снаружи.

Дах там не задержался. Он что-то сказал старому дроу, и по его взмаху гоблин выдал ему большую каменную миску, плотно накрытую крышкой. Выходя, надсмотрщик махнул детям головой и они двинулись уже в сторону родных казарм.

Путь к ним занял минут пятнадцать. Попутно Дах зашел на пару тренировочных площадок, поговорил с другими гоблинами, а потом мимоходом заскочил в несколько строений. Если бы не это — дошли бы они еще быстрее.

Едва они оказались внутри знакомой казармы, Дах рассадил детей вокруг себя.

— Так, вы знаете что это? — спросил он Зур’дах указывая на каменную миску перед собой. Ту самую, которую взял у старого дроу.

Гоблиненок отрицательно покачал головой.

— Хорошо, тогда быстро объясню вам четверым.

Дах убрал крышку с миски.

— Это — восстановительная смесь. Она изготавливается из толченых измельченных ядер, перемешанных с разными успокаивающими сонными травами.

— А разве ядра…можно принимать так? — спросил Зур’дах.

— Это же опасно наверное… — добавила Кайра.

— Если бы было опасно, вам бы не давали, — успокоил Дах, — От ядер тут одно название, они перемешаны и приготовлены алхимиками так, что вся гниль из них выходит, но какое-то время сохраняется энергия, которая и помогает таким мальцам как вы быстро восстановиться.

Зур’дах сразу вспомнил, как после Поглощения ядра рана на его руке быстро затянулась. А потом вспомнил, как Кая впихнула в его рот ядро огромного паука-огневки и тем самым спасла его жизнь и…обожгла себе руки.

— Приготовьтесь к тому, что смесь будет жечься. Это нормально. Надо просто перетерпеть.

— Начнем, собственно, с вас, новенькие. Девочка, сюда.

Кайра подсела поближе.

— Бери щепотку смеси и положи в рот. Но не глотай! — поспешил уточнить Дах.

Кайра взяла щепотку странной черно-бурой смеси из миски, понюхала и положила в рот. И почти сразу скривилась.

— Рта не раскрывай, и ничего не говори. Терпи.

Через десяток мгновений на глазах у девочки выступили непроизвольные слезы.

— Давай ты, — сказал он Зур’даху. — Не будем терять время. Остальные, берите тоже, вы уже знаете как оно действует, объяснять не надо.

Одна за другой детские ручки тянулись к миске и брали щепотку смеси в рот.

Зур’дах потянул и взял. Закинул щепотку в рот и застыл. Полость рта неприятно обожгло болью и продолжало жечь почти с той же интенсивностью. На глазах выступили слезы.

— Надо ждать, пока она сама не рассосется. — пояснил он Саркху с Тарком.

Остальные дети с надутыми щеками сидели вокруг надсмотрщика, который следил за каждым.

— Ждем-ждем-ждем, не глотаем. — повторял он.

Зур’дах скоро почувствовал, как от этого жара во рту начинает распространяться исцеляющее и приятное тепло по всему телу. Каждый удар сердца все больше разгонял эту смесь по крови. В местах ссадин, ушибов и царапин началось жжение, перерастающее в покалывание. Места ран онемели. Кожа в таких местах противно щипалась.

В тело будто кто-то вливал энергию, настолько стало легко дышать.

— Можете закрыть глаза, спать захочется и это нормально. — сказал надсмотрщик.

И действительно, Зур’дах почувствовал как на него нападает легкая сонливость и появляется нестерпимое желание закрыть глаза. Такое состояние продолжалось минут двадцать, после чего резкий прилив бодрости и сил смыл всю сонливость прочь.

Гоблиненок открыл глаза. Вокруг другие дети тоже просыпались от этой полудремы.

— Хорошо, ты идешь со мной, — указал он на Зур’даха, — А вы — ведете себя тихо и послушно: никаких драк, никакого членовредительства, никаких громких криков и разговоров. Ложитесь и спите. Восстанавливайтесь. Не дай Боги я вернусь и увижу что вы ослушались, — накажу лично. Поняли?

Дети кивнули.

— Вот и хорошо, а теперь — бегом на свои подстилки.

Надсмотрщик поднялся, кивнул Зур’даху и они пошли прочь.

Дорогу к Ямам Тьмы в первый раз гоблиненок не запомнил. Так что сейчас он был внимателен и запоминал все места, что они проходили.

Рядом сновали гоблин-рабы и Зур’дах глядя на их ошейники невольно вспомнил о своем. Да, шея под ошейника была натерта. Но….до того после приема восстанавливающей смеси все натертости прошли. И он вдруг осознал, что надсмотрщик был прав, когда сказал что гоблиненок привыкнет к ошейнику. Прошел всего день-другой и он уже перестал ощущать ошейник инородным телом. Будто это был обычный браслет или побрякушка на руке.

Первое время они молчали, а потом Зур’дах спросил:

— Можно спросить?

Он помнил как был недоволен однорукий, когда спрашивали без разрешения.

— Валяй. — буркнул Дах.

— А почему Тар’лах-наставник дал мне такое наказание? Это же просто тварь.

Надсмотрщик вздохнул.

— Я почему-то уверен, что он предупреждал тебя не трогать Шустряка, так?

Зур’дах кивнул.

— А ты все равно тронул.

— Уже этого было бы достаточно для наказания, правда другого — для плеток. А если говорить откровенно, однорукий каждую из тварей, на которых вы тренируетесь, или будете тренироваться, выращивал с самой личинки. И поверь мне — прежде чем у него получился такой послушный и верный Шустряк, который понимает команды, не агрессивен и не ранит детей во время тренировок, — погиб не один десяток тварей, которые были слишком агрессивными и безмозглыми. Именно поэтому он просит не атаковать его, не провоцировать, боится испортить его повадки.

На секунду Дах умолк.

— Тар’лах Шустряком дорожит еще и потому, что для большинства новичков лучшей твари для тренировок не найти, понимаешь? Просто агрессивных тварей достаточно, но их использование всегда связано с риском потерять одного из детей.

Зур’дах сглотнул.

— Вот и думай, Зур’дах, если бы ты ее случайно убил — как бы сильно расстроился Тар’лах. Искренне надеюсь, что он вылечит тварь, и с ней все будет в порядке. Просто представь себе, что ты подобрал щенка, вырастил его, выдрессировал, а потом приходит какой — то…идиот, и ломает ему морду, ты бы не разозлился? То-то же. Даже я бы разозлился.

Гоблиненок кивнул, соглашаясь. Теперь ярость однорукого становилась понятна.

— Кроме того — убей ты его, остальные дети остались бы без твари для тренировок. Да, есть другие, но они для других целей. А Шустряк идеален для отработки и закрепления базовых движений и перемещений.

— Но лично я считаю, что тебе нужно было дать плетей двадцать, нет, тридцать: ты же крепкий, выдержал бы, — и всё, на этом наказание бы закончилось. Ну что уж тут говорить. Просто привыкни к тому, что ты должен слушаться Тар’лаха, как и любого тренера или надсмотрщика тут. Он Старший. Думаю и в твоем племени было так же. Везде дети слушают Старших и не задают лишних вопросов, — это правильно, так и должно быть. Тем более, что Тралах ни одному из вас зла не желает — он просто хочет, чтобы вы выжили в Ямах.

О том, что ему предпочтительнее посидеть в Ямах Тьмы, а не получить тридцать ударов плетью, Зур’дах говорить вслух не стал.

Довольно скоро они обошли последние строения и вышли вплотную к Разлому, и Зур’дах поразился тому, насколько же тот огромен.

Тогда, в первый раз, он видел его лишь мельком. Сейчас же мог рассмотреть полностью идя вдоль него. Он мог даже рассмотреть другую сторону. От края разлома они шли шагах в тридцати, не рискуя подходить ближе. Уже знакомая ему тьма все так же клубилась над разломом, перетекая в причудливые пугающие формы.

— Старые дроу любят это место, — сказал вдруг Дах, оглянувшись на башню владельца Ям, — Для остальных же оно сплошное мучение. Гноллы переносят Ямы Тьмы еще хуже нас, гоблинов.

— Вы про то, что тьма душит? — спросил Зур’дах, ощутив что с Дахом можно говорить не опасаясь, что плетка проедется по твоей спине.

— Да. Конечно же, насмерть тьма не задушит. Ей это не нужно. Она просто мучит своих жертв и поглощает их жизненные силы, а из трупа уже не насосешься.

Они подходили к Ямам Тьмы все ближе и ближе. Теперь гоблиненок как и в прошлый раз увидел более трех десятков колодцев, выбитых в полу.

— Большинство сидящих там предпочтет получить положенные удары плеткой и забыть о наказании, чем сидеть ночь или того больше там, внизу.

До них донеслись сдавленные стоны, эхом отскакивающие от стен Ям.

— Раньше дроу использовали эти ямы для своих медитаций, однако почему — то перестали. Я видел только один раз как старый дроу, помощник нашего Хозяина, сидел на краю Разлома и медитировал. Никто другой так не делает. Даже стражники-дроу близко к Разлому не подходят.

Дах вздохнул и они остановились прямо над Ямой.

— В этот раз сидеть тебе недолго, малец. Если что — кричи, так легче. Я буду тут, наверху, так что можешь не бояться.