Глава 50

Звук, идущий откуда-то изнутри, от каменного пола не прекращался. Он пока что был все таким же размеренным и неторопливым. Будто шло, громыхая, какое-то огромное существо.

Однако, Зур’дах вскинул голову кверху, — учитывая что потолка тоннеля не видно, а ширина уже давно дошла до сотни шагов, — тут вполне могло ходить нечто действительно огромное.

— Что это такое? — испуганно спросил Инмар, задыхаясь от бега.

Старик пару секунд не отвечал, только цокал при беге посохом, а потом кинул мальчику фразу, набрав воздуха в легкие.

— Почем мне знать? Скорее всего просто огромная тварь. Тут таких полно.

Больше он ничего не сказал, а остальным было сейчас совсем не до вопросов, успевать бы за шустрым стариком.

В этом здоровенном тоннеле было достаточно много ответвлений, вот только найти не тупиковое, получилось у них раза с десятого. Это был небольшой проход чуть выше роста Драмара.

— Сюда, — крикнул детям старик, — Не отставать!

Бум!

Ноги Зур’даха чувствовали каждый удар невидимого существа.

Небольшой цепочкой они растянулись по этому узкому проходу, стараясь не отставать друг от друга. По сравнению с тоннелем, по которому они шли до того этот казался крошечной норкой.

Путь часто и резко петлял то вправо, то влево. Из-за этого идущий впереди на мгновение терялся. Только когда Зур’дах заворачивал за очередной изгиб, он вновь видел спину идущего перед ним. Обычно это был Инмар, или Сакрх, Тарк держался чуть впереди, сразу за изгоями с Каей за спиной. Несмотря на проступающий страх, девочка испытывала иногда самый настоящий восторг от того, что ее несли на такой скорости; от того, что встречные потоки воздуха развевали ее косички в стороны.

Бум все еще раздавался из-за спины. Идущий от тоннеля, он иногда становился то ближе, то дальше. Когда ближе, то тело Зур’даха и остальных детей покрывались цыпками страха, и ноги отказывались подчиняться и бежать, когда дальше, то их вновь отпускало и они могли передвигаться нормально. Борьба с собственным страхом шла в каждом ребенке ежесекундно. Им приходилось заставлять себя бежать, наплевать на то, что ноги дрожат и подворачиваются.

Других ответвлений и проходов в этом тоннеле-норе не было. Поэтому отряд гнал просто вперед без оглядки. Драмар полубежал, постоянно оглядываясь и подсчитывая детей, все ли на месте, все ли успевают?

Через двадцать минут бега они значительно замедлились. Просто потому, что изгои, как самое слабое звено, валились без сил. Зур’дах еще держался, как и дети Охотников, но держать прежнюю скорость отряду было уже невозможно.

Проход постепенно становился все теснее. Через десяток минут пути, в некоторых местах приходилось прямо-таки протискиваться, задевая плечами стены. Чем-то Зур’даху это место напомнило нору в Испытании. Только тут он был не один — они были вместе.

Вместе не так страшно.

Стены тоннеля начали покрываться легкой растительностью: мох и какие-то черные четырехлистники, вкупе с россыпями грибов на тонких ножках.

— Не отставать! — вновь раздавался подгоняющий голос Драмара.

Он и сам периодически оглядывался, проверяя, не отстал ли кто или не дай бог потерялся.

Бум, который заставил их сорваться на бег, звучал уже совсем далеко, едва различимый, будто приглушенный кучей тряпок. Однако легкая дрожь по полу все еще до них доходила. Чувство опасности, до того буквально звенящее у всех, теперь почти не ощущалось.

Периодически гоблиненок и сам оглядывался, проверяя, не уцепилась ли за ними какая-нибудь мелкая тварь. Пару раз на него выскакивали небольшие черные жучки, размером с мошек. С ними он справлялся легко — просто прихлопывал прямо об стену.

Мох стал давать чуть больше света, а тоннель продолжал петлять.

Путь по этому тоннелю продлился еще несколько часов, пока они наконец не пришли к сети связанных друг с другом небольших пещерок.

Тут Драмар остановился.

Он держал посох наизготовку и проверял каждую из ближайших пещерок. Дети осторожно следовали за ним не отставая. В двух пещерках ему пришлось пустить в ход свой посох — там обитали крысы размером с Каю. Никаких шансов против старика у них, конечно, не было. Взвизгивая и получая болезненные удары они удрали через дыры в полу.

— В этой отдыхаем. — сказал Драмар и они зашли в пещерку, где не было дыр, нор, и крупной живности, и куда легко поместился весь их отряд.

Зур’дах упал на пол, растянувшись всем телом. Только теперь он ощутил, насколько же ныли и устали ноги, бурдюк он откинул.

Рядом поплюхались остальные дети.

— Как я устала… — раздался голос Каи.

— Я тоже…

— И я…

Зур’дах приподнял голову, и посмотрел на своих соплеменников. Все были настолько вымотаны, что просто лежали на полу, ничего не говоря. Ему тоже не хотелось двигать ни одной частью тела:ни рукой, ни ногой, да даже голову поднимать не хотелось. Он только глотнул воды из бурдюка, это все на что его хватило.

Сколько он так пролежал он не знал. Ощущение времени исчезло и он начал засыпать, как что-то его отвлекло. Через мгновение он понял что именно. По ноге что-то ползло, какое-то мелкое насекомое. В обычной ситуации он бы его прихлопнул не глядя, но сейчас не хотелось ни двигаться ни совершать резкие движения.

Он глянул вниз. Действительно, по ноге полз небольшой, размером с ноготок, паук.

Пусть ползет. — подумал он.

Паук, нисколько не боясь что его просто прихлопнут, пополз сначала по ноге, затем поднялся выше, на живот, а после и вовсе переполз на руку. Гоблиненок не стал его стряхивать, просто поднял руку перед собой и внимательно посмотрел на этого серого паучка. Ему вдруг стало интересно, как тот выглядит вблизи, если взглянуть на него своим увеличенным зрением. Он понял, что пауков-то, ни разу не разглядывал пристально.

Зур’дах даже не переключая зрения рассмотрел мохнатые лапки, толстое брюшко, и глаза…восемь чернильно-маслянистых глаз.

А что если… — подумал он, — Если все-таки глазами…

Он осмотрелся вокруг — все отдыхали и до него никому не было дела. Можно было использовать глаза не боясь.

Зур’дах активировал свои глаза и соприкоснулся с паучком взглядом.

Странное ощущение возникло как в нем, так и везде вокруг.

Зрение будто сработало наоборот. Мир кувыркнулся, посерел и размылся. Он оказался в замкнутом пространстве без четких границ и по этому пространству концентрическими кругами расходилась белая паутина. Странные, неразборчивые шепотки раздались внутри головы Зур’даха. Обрывки мыслей, инстинктов, желаний. Все эти мысли были, или казались крошечными как песчинки, и были нанизаны на нити этой белой паутины, оплетающей этот сжатый мирок.

Мысли-желания-инстинкты располагались каждая на отдельной ниточке-паутинке, и все они сходились к центру, к крошечному серому сгустку, который управлял всеми этими ниточками. Бусинки мыслей двигались то прямо, то кругом, то, казалось, вообще застывали, а затем продолжали свой хаотичный путь рано или поздно приводящий к центру паутины.

Сознание паука. — понял гоблиненок.

А что если…Может…

Своей волей, которую гоблиненок ощущал вполне осязаемо, он дернул за одну из ниточек, потревожив сознание паука. Тот немного испуганно забарахтался в центре паутины, не совсем понимая что же произошло, и откуда пришло ощущение постороннего присутствия.

Дождавшись пока паук успокоится, Зур’дах дернул за паутинку еще несколько раз, очень осторожно, и теперь сознание паучка никак не реагировало на это воздействие. Вернее, просто приняло их за свои тревоги.

Довольно скоро Зур’дах понял, как направлять мысли паука в нужное русло, вернее… добавить к ним свои, свой мысленный импульс. Он просто попробовал и получилось.

Мысли текли из паутинки к сознанию, в центре паутины, и нужно было не трогать паутину, а просто добавить мысленный приказ к бусинке, чтобы он дошел внутрь. Тогда он принимался паучком как свой.

Еще через пару мгновений Зур’дах понял, где, собственно, находятся органы чувств паучка, и потыкавшись то в нюх, то в тактильные ощущения лапок, наконец нашел глаза и сумел смотреть вместе с паучком — одновременно.

Мир воспринимался иначе: выпуклым, неравномерным, составным, сегментированным.

Зур’дах увидел чужими глазами самого себя — вот только он не сразу понял, что это огромное зеленокожее существо и есть он; осознание пришло через пару мгновений, когда он уже ориентировался в новом взгляде на мир. Он видел себя лежащим с открытыми глазами и поднятой рукой с паучком.

Паук задвигался и беззастенчиво пополз по нему, наверх, на голову, а затем переполз на стену. Все звуки окружающего мира были словно приглушенные несколькими подушками.

Интересно… почему я раньше не попробовал так сделать? Сразу после Поглощения Ядра.

Ведь если в нем остатки ядра паука, вполне логично что какая-то связь с пауками возможна. Но с дугой стороны, он никогда не слышал, чтобы о чем-то подобном рассказывали.

Паук тем временем вновь вернулся и уселся на его голове, в волосах, посчитав, видимо, что место отличное. Можно и наблюдать за всем вокруг, и спрятаться.

Вдруг он заметил этими непривычным взглядом, в котором все выглядело преувеличенно большим и несоразмерным, как к нему поднимается и затем идет Кая. Ее он тоже не сразу узнал, но догадался кто это по тому признаку, что она была самым маленьким существом в пещерке.

Кажется, она что-то говорила, однако что именно понять он не мог, будто слова деформировались, теряли всякий смысл, превращаясь в набор беспорядочных звуков.

Надо было срочно прервать связь с пауком, вот только гоблиненок не знал, как это сделать самостоятельно.

Однако достаточно было Кае задеть его ногу, как связь между ним и пауком моментально разорвалась, потревоженная ощущениями его собственного тела.

Звуки тут же нахлынули на него оглушительным потоком.

— А? — переспросил он Каю.

— По тебе паук ползал, — сообщила она, присаживаясь рядом и обняв колени руками, — Он и сейчас на тебе, вон, уселся у тебя в волосах.

— З…знаю… — проговорил Зур’дах. Говорить на пару мгновений показалось каким-то непривычным и неестественным процессом, но это почти сразу прошло.

Он осторожно стряхнул паука в сторону. Проверить свой эксперимент он решил позже, сейчас для этого было явно не лучшее время.

— Зур’дах, скажи, а тебе страшно? — вдруг спросила девочка.

Он взглянул на нее, и понял, что она боится даже больше, чем остальные. Что было совсем неудивительно, ведь сколько ей лет, даже четырех нет?

Она совсем маленькая.

— Нет, — ответил он.

В данный момент ему страшно действительно не было.

— Я думаю, с Драмаром нам нечего бояться.

Была в нем какая-то непоколебимая вера в старика и в способность того решать проблемы и избегать опасностей.

— Но мы уже два раза убегали непонятно от чего! — возразила Кая.

Вообще-то, подумал Зур’дах, уже три раза.

— Так убежали же.

— Ну да. — согласилась Кая. Хотя, конечно, гоблиненок не смог разогнать все ее тревоги, просто потому что не умел этого.

Полулежа-полусидя, и слушая невнятный лепет Каи, он незаметно погружался в сон. Накопленная усталость наваливалась тяжелым мешком, все вокруг расплывалось, будто покрытое непрозрачной пленкой.

Он отключился.

* * *

Проснулся Зур’дах отдохнувшим. Старик дал время хорошенько выспаться всем детям. Никого не торопил. Дал поесть и попить.

Гоблиненок выгадал момент и подошел к Кайре, когда та была одна.

Когда он проснулся его все еще волновал тот, вчерашний странный сон. Поэтому он и расспросил у девочки, было ли у нее что-то подобное после Поглощения.

— Нет…ничего такого… — удивленно ответила она.

Кайра в ответ спросила, что ему приснилось, но гоблиненок поняв, что ничего прхожего девочке не снилось, — ответил что то наверное просто дурацкий сон и отошел. Рассказывать подробно о том, что ему приснилось, пусть даже и Кайре — ему не хотелось.

Оставалось спросить Драмара — уж он-то должен знать лучше всех остальных про такие вещи.

Найдя старика, который сидел в углу и что-то чертил, он сначала присмотрелся к тому, что тот чертил. Видимо об этом и говорила Кайра. Карта тоннелей.

— А что это? — спросил Зур’дах.

Старик даже не оглянулся. Он стер одну из линий, и провел другую.

— Наш путь в старое селение.

Карта представляла собой переплетение сотен линий и кругляшов, обозначающих, видимо, пещеры. В случае, конечно, если это не было хаотичным рисунком, а действительно схемой пещер. И все равно, Зур’дах не представлял как старик может в ней ориентироваться, и тем более как он ее держит в голове — она была огромна, шага три в длину и не меньше в ширину.

— А где мы сейчас? — спросил он.

— Вот, это пещера племени.

Драмар указал камешком на большой кругляш, обозначающий их родную пещеру.

— А сейчас мы тут, — камешек остановился совсем недалеко от родной пещеры, где-то в переплетении побочных ходов, отходящих от обозначенного более крупным, основного тоннеля, — А идти аж сюда.

Старик отметил крестиком место в бесконечном переплетении туннелей и пещерок, куда предстояло добраться.

— Еще долго. — заметил Зур’дах, оценивая оставшийся путь по уже отмеченному пройденному.

— Да, долго, мы идем только несколько дней, а весь путь займет не один месяц.

Почему-то сказанное расстроило Зур’даха. Может потому, что он представил себе, сколько еще придется пробираться по этим полных опасностей пещерам.

— А там будет безопасно? — все же спросил он старика, — В селении.

Драмар поднял на него взгляд и посмотрел глаза в глаза, серьезно и долго.

— Мальчик, в Подземелье нет безопасных мест, даже твоя родная пещера не была безопасной. Забудь об этом. Привыкай, что теперь везде опасно.

Старик продолжил чертить и сверять с планом в голове начерченное, проверяя, не упустил ли чего.

— Значит вы там уже были?

— Конечно, был и жил, как иначе я по-твоему могу знать туда дорогу?

Пару секунд Зур’дах думал.

— Кайра вам не верит, — вдруг выпалил он, — думает что вы…. — он подбирал слово, — выдумываете.

Драмар пожал плечами и не стал переубеждать мальчика.

— Мне все равно, что она думает, вон в пещере многие тоже думали, что я выдумываю, но посмотри где они, а где я. Я все еще жив — они нет. Только это важно, малец. Выжить. Любой ценой.

Зур’дах на мгновение подумал, что старик преувеличивает, и то, что они спаслись больше похоже на случайность, чем на предусмотрительность с его стороны. Но говорить этого конечно же не стал.

— Я еще кое-что хотел у вас спросить… — Зур’даха все еще волновал тот странный сон, а после того, как Кайра сказала что подобного у нее не было, он забеспокоился еще больше. Все же, сон был настолько странный и кажущийся реальным, что его бросало в дрожь до сих пор, при воспоминании о нем.

Старик терпеливо и не перебивая выслушал рассказанный сон, задал несколько дополнительных вопросов и ненадолго задумался.

— Думаю, тебе не стоит об этом волноваться. Ты спрашиваешь бывает ли так? Бывает. Когда поглощаешь много ядер, может случиться так, что обрывки воспоминаний, которые сохранились в ядре, могут прорываться к тебе во снах, и там ты уже никак не отличишь — происходит это с тобой на самом деле, или происходило с существом, ядро которого тебе досталось. Во сне — вы одно.

— Так это что-то, что уже случилось, а не то, что произошло со мной?

— Конечно, ты же видишь где сидишь? Вот тут, передом мной. И поверь, в тот день ты точно так же оставался в пещере и дрых без продыху как и остальные. Уж кому как не мне знать об этом, я наблюдал за вами все время.

Он умолк, но всего на десяток мгновений.

— Нет, Зур’дах, подобные сны — это всегда прошлое. Никакого отношения к настоящему и будущему это не имеет. Так что можешь ни о чем не беспокоиться и спокойно спать. Сны могут еще пару раз повториться, но без новых ядер подобного больше не должно быть.

— А вы видели такие сны? — вдруг спросил Зур’дах.

— Видел… — старик задумался, — Правда мои были о другом….

Слова гоблиненка погрузили Драмара так глубоко внутрь себя, что он и вовсе забыл о разговоре и о существовании мальчика, насупив брови и прикрыв глаза вспоминая былое.

Зур’дах пару раз окликнул старика, но понял, что до того не дозовешься, и что дальнейшие его расспросы бесполезны, поэтому тихо отошел.

Он, впрочем, и так узнал что хотел, и теперь на душе его стало спокойнее.

Загрузка...