Толкование на сто пятьдесят псалмов

Изъяснение псалма 29-го.

Пс. 29:1. Псало́м пе́сни, обновле́ния до́му Дави́дова.

[Псалом песни. На обновление дома Давидова.]

Псало́м пе́сни, обновле́ния до́му, в конец Давиду. Блаженный Давид не строил божественного храма, и слова псалма не приличествуют строившему. Посему обновлением дома называется воссоздание человеческого естества, какое совершил Владыка Христос, прияв за нас смерть, и смерть сокрушив, а нам даровав надежду воскресения. Но сей же самый псалом изречен и о блаженном Езекии. Ибо, по избиении ассириян [1072] и по избавлении от болезни, Езекия, как вероятно, совершил великое торжество, свидетельствуя благодарность свою Богу, что и им даровал спасение, и святый храм Свой избавил от вражеского огня. Итак, поелику совершенное им было подобно празднику обновления, то псалом справедливо получил сие надписание. Должно же знать, что прилагается он к Езекии прообразовательно, а ко всему человеческому роду – по самой истине. Ибо, как Езекия, впав в высокоумие (сие открывает нам история Паралипоменон), услышал смертный приговор, но по Божественной благодати сподобился жизни, так праотец Адам, понадеявшись быть богом и возгордившись пред Сотворшим, предан смерти, но по Божию человеколюбию улучил воскресение.

Пс. 29:2. Вознесу́ Тя, Го́споди, я́ко подъя́л мя еси́, и не возвесели́л еси́ враго́в мои́х о мне.

[Превознесу Тебя, Господи, ибо Ты поднял меня и не возвеселил врагов моих из-за меня.]

Восприяв на Себя, Владыка, наш начаток, все естество сподобил чрез Него спасения, и не попустил, чтобы издевались над нами враги и неприязненные демоны.

Пс. 29:3. Го́споди Бо́же мой, воззва́х к Тебе́, и исцели́л мя еси́.

Пс. 29:4. Го́споди, возве́л еси́ от а́да ду́шу мою́, спасл мя еси́ от низходя́щих в ров.

[Господи, Боже мой! Я воззвал к Тебе, и Ты исцелил меня. Господи! Ты извел из ада душу мою и удалил меня от нисходящих в могилу.]

В этом слышим вещание человеческого естества. Слова же воззвах к Тебе, и исцелил мя еси, по простому смыслу приличествует Езекии, но не столько человеческому естеству, потому что оно не умоляло Бога и не искало избавления от тления, а предавалось только плачу и сетованию, видя смерть и не ожидая воскресения. Поэтому слезы и сетования, какие бывают над болящими и умершими, принял вместо молитвы, указуя на неизреченное Божие человеколюбие, потому что Бог и не призываемый, но видя только слезы, умилосердился и сокрушил смерть. Пророк и здесь опять рвом назвал смерть.

Пс. 29:5. По́йте Го́сподеви, преподо́бнии Его́, и испове́дайте па́мять святы́ни Его́.

Пс. 29:6. Я́ко гнев в я́рости Его́, и живо́т в во́ли Его́: ве́чер водвори́тся плачь, и зау́тра ра́дость.

[Пойте Господу, преподобные Его, поведайте память о святыне Его. Ибо наказание – в ярости Его, и жизнь в воле Его: вечером водворится плач, а утром – радость.]

По́йте Го́сподеви, преподо́бнии Его́, и испове́дайте па́мять святы́ни Его́. Я́ко гнев в я́рости Его́, и живо́т в во́ли Его́. Справедливо пророк песнопение и засвидетельствование благодарности приписывает преподобным. Поелику, хотя дар воскресения уделен и всем людям, но не все достойны сей благодати, то весьма прилично поступает, посвящая для песнопения достойных. Весьма искусно сделано им и другое разделение, ибо гнев [1073] присвояет ярости (гневом же называет наказание), а жизнь – воле, потому что сего хочет Бог, а не первого, гнев же навлекаем мы сами на себя. Сказано: Бог смерти не сотвори, ни веселится о погибели живых. Созда бо во еже быти всем, и спасительны бытия мира (Прем. 1:13–14). Слышим же, что и Сам Бог говорит через пророка Иезекииля: еда хотением восхощу смерти грешника, а не еже обратитися ему и живу быти? (Иез. 18:23).

Ве́чер водвори́тся плачь, и зау́тра ра́дость. Так и было сие и при Езекии, и при совершении общего спасения. Ассирияне, своими угрозами подвигшие город к плачу, ночью восприяли наказание, и на утро исполнили благодушия тех, кого заставляли плакать. И божественный Исаия, повечеру принесший Езекии смертный приговор, поутру принес ему паки благовестие жизни. Так было и при совершении общего спасения: когда священные апостолы, а с ними и все верующие, сетовали о страдании Господнем, рано утром пришли жены, и принесли радость воскресения.

Пс. 29:7. Аз же рех во оби́лии мое́м: не подви́жуся во век.

[Я сказал в благоденствии моем: не поколеблюсь во век.]

Сего надеялся и Адам, до обольщения жительствовавший в раю, и Езекия, победивший ассириянина, о чем ясно извещает книга Паралипоменон, говоря, что вознесеся сердце царя Езекии (2 Пар. 32:25).

Пс. 29:8. Го́споди, во́лею Твое́ю пода́ждь добро́те мое́й си́лу. Отврати́л же еси́ лице́ Твое́, и бых смуще́н.

[Господи, по благоволению Твоему дай силу доброте моей! Ты же отвратил лице Свое, и я смущен был.]

Подобно и сие приличествует и Езекии, и всему естеству человеческому, потому что и Езекия за добродетель пользовался Божественным промышлением, и преодолел ассириян, и также лишившись Божественной благодати, впал в болезнь и подвергся страху смерти; и Адам в раю украшен был лепотою добродетели и не подлежал тлению, но за преступление лишившись Божественного о нем промышления, претерпел жизненную бурю. Весьма ясно выразил сие Симмах: «Господи, благоволением Твоим дал Ты могущество праотцу моему», – из чего явствует, что от лица человеческого естества вещает сие пророк Владыке Христу, который даровал нам этот великий дар жизни.

Пс. 29:9. К Тебе́, Го́споди, воззову́, и к Бо́гу моему́ помолю́ся.

Пс. 29:10. Ка́я по́льза в кро́ви мое́й, внегда́ сходи́ти ми во истле́ние? Еда́ испове́стся Тебе́ персть, или́ возвести́т и́стину Твою́?

[К Тебе, Господи, воззову, и к Богу моему помолюсь. Что пользы в крови моей, когда я должен истлеть? Ужели прославит Тебя прах? Или будет он возвещать истину Твою?]

[1076] Сии же слова произнесены были и блаженным Езекией, как извещают нас четвертая книга Царств и пророчество божественнейшего Исаии (Ис. 38:18); да и человеческое естество, если и не все вопияло, то чрез святых возопило к Богу сими же словами, потому что справедливо песнословить Тебя, Творца, и благопризнательными словесами воздавать Тебе благодарение. Но сие свойственно живым, а разрешившиеся в прах и пепел и утратившие способность трудиться телесно, как могли бы воспевать Твои благодеяния?

Пс. 29:11. Слы́ша Госпо́дь и поми́лова мя: Госпо́дь бысть Помо́щник мой.

Пс. 29:12. Обрати́л еси́ плачь мой в ра́дость мне: растерза́л еси́ вре́тище мое́, и препоя́сал мя еси́ весе́лием.

Пс. 29:13. Я́ко да воспое́т Тебе́ сла́ва моя́, и не умилю́ся: Го́споди Бо́же мой, во век испове́мся Тебе́.

[Услышал Господь и помиловал меня, Господь стал помощником мне. Ты обратил плач твой в радость мне, разорвал вретище мое, и опоясал меня веселием. Да воспевает Тебя слава моя, и да не буду сокрушаться. Господи, Боже мой! Во век буду исповедовать Тебя.]

И Езекия, облекшись во вретище, приносил Богу молитву на ассириян, и естество человеческое облеклось в плачевное одеяние. И ныне иные неразумные, сидя на вретище, сетуют об умерших, и к несчастью не хотят внимать пророческим словам, ясно взывающим: растерзал еси вретище мое, и препоясал мя еси веселием, и обратил еси плачь мой в радость мне. Ибо как Езекия, услышав обетование о пятнадцатилетнем продолжении жизни, исполнился великого веселия, так и нам, приявшим надежду воскресения, справедливо не плакать об умерших, но благодушно ожидать воскресения. Сии же слова яко да воспоет Тебе слава моя, и не умилюся Симмах перевел так: «да поет Тебя слава, и не умолкнет», то есть, за сие благодеяние надлежит непрестанно воспевать и песнословить сподобившимся такой славы, не умолкая ни на одно мгновение. А умиление производит молчание. Поэтому Семьдесят вместо «слава» употребили слово «умиление». И Езекия приял славу, когда ради его столько тысяч подпало ниспосланному на них Богом наказанию, и вспять возвратилось солнце. И мы имеем повод к великому прославлению, потому что толикую любовь оказал нам Бог всяческих. Сказано: тако возлюби Бог мир, яко и Сына Своего Единороднаго дал есть, да всяк веруяй в Онь, не погибнет, но имать живот вечный (Ин. 3:16).

Го́споди Бо́же мой, во век испове́мся Тебе́. Ибо не только в настоящей жизни, но [1077] и по воскресении буду возносить Тебе песнопения, непрестанно поведая о преестественных и неизреченных дарах Твоих.