Толкование на сто пятьдесят псалмов

Изъяснение псалма 62-го.

Пс. 62:1. Псало́м Дави́ду, внегда́ бы́ти ему́ в пусты́ни Иуде́йстей.

[Псалом Давида, когда он был в пустыне Иудейской.]

Божественный Давид, спасшись бегством от Саула, пришел к Авимелеху, оттуда же – к Анхусу, который царствовал в Гефе. Потом, снова подвергшись опасности и спасшись от оной, приходит в пустыню, в которой и написал этот псалом, изливая в нем любовь свою к Богу и предвещая погибель Саулову.

Пс. 62:2. Бо́же, Бо́же мой, к Тебе́ у́тренюю, возжада́ Тебе́ душа́ моя́, коль мно́жицею Тебе́ плоть моя́, в земли́ пу́сте и непрохо́дне, и безво́дне.

Пс. 62:3. Та́ко во святе́м яви́хся Тебе́, ви́дети си́лу Твою́ и сла́ву Твою́.

[Боже, Боже мой! К Тебе с утра обращаюсь, возжаждала Тебя душа моя и сколь сильно плоть моя (стремилась) к Тебе в земле пустой, и непроходимой, и безводной! Так бы и явился к Тебе во святилище, чтобы видеть силу Твою и славу Твою!]

Бо́же, Бо́же мой, к Тебе́ у́тренюю, возжада́ Тебе́ душа́ моя́. Любовь к Тебе, Владыка, говорит пророк, и сон отгоняет, и возбуждает меня на поклонение Тебе.

Коль мно́жицею Тебе́ плоть моя́. Феодотион перевел «сколько раз», Акила – «устремлена», Симмах – «желает». Привел же я все сии переводы, желая показать, что в слове ποσαπλῶς (коль множицею) надобно видеть не два речения, отделяя ποσ от ἁπλῶς, но одно речение, означающее усиление любви. Душевной любви, говорит пророк, соответствует и плоть; не противится она тому, [1337] что совещала душа. Хочет же выразить сим следующее: душа моя и тело мое желают и вожделевают Тебя, как жаждущий желает сладкой и чистой воды.

В земли́ пу́сте и непрохо́дне, и безво́дне. Та́ко во святе́м яви́хся Тебе́. Никакого вреда не причинила мне пустыня, но, как бы стоя при самой святой Твоей скинии, приношу Тебе песнопение. Ибо речение во святем означает скинию, так как храм Божий не был еще построен.

Ви́дети си́лу Твою́ и сла́ву Твою́. Предстою же Тебе, представляя мысленно неизреченную силу. Поелику естество Твое непостижимо, то побуждения к славословию заимствую в том, что от Тебя.

Пс. 62:4. Я́ко лу́чши ми́лость Твоя́ па́че живо́т, устне́ мои́ похвали́те Тя.

[Ибо милость Твоя дороже жизни. Уста мои восхвалят Тебя.]

Всякой жизни – и богатых и властелинов, жизни беззаботной и многозаботливой, изнеженной, покойной – предпочитаю Твою милость, и возбуждаю уста свои к Твоему песнопению.

Пс. 62:5. Та́ко благословлю́ Тя в животе́ мое́м, о и́мени Твое́м воздежу́ ру́це мои́.

[Так буду благословлять Тебя в жизни моей, во имя Твое подниму руки мои.]

Не престану делать сие во всю мою жизнь, воспевая Тебя устами, воздевая руки и прося Твоего человеколюбия.

Пс. 62:6. Я́ко от ту́ка и ма́сти да испо́лнится душа́ моя́, и устна́ма ра́дости восхва́лят Тя уста́ моя́.

[Как туком и елеем, душа моя насытится (сим), и гласом радости восхвалят Тебя уста мои.]

Я́ко от ту́ка и ма́сти да испо́лнится душа́ моя́. Песнопение Твое почитаю умащением души и думаю, что душа делается от него тучною и упитанною, потому что поучаться словесам Твоим, значит постоянно утешаться и наслаждаться.

И устна́ма ра́дости восхва́лят Тя уста́ моя́. Посему-то со всем усердием вознесу Тебе песнопение, зная происходящую от того пользу.

Пс. 62:7. А́ще помина́х Тя на посте́ли мое́й, на у́тренних поуча́хся в Тя.

Пс. 62:8. Я́ко был еси́ Помо́щник мой, и в кро́ве крилу́ Твое́ю возра́дуюся.

[Вспоминал я о Тебе на постели моей, в утренние часы размышлял о Тебе. Ибо Ты был помощником моим и под кровом крыльев Твоих я возрадуюсь.]

Симмах перевел сие так: «воспоминаю Тебя на постели моей; в каждую стражу помышлял о Тебе, и покрываемый крилами Твоими, благословлял Тебя». Стражами называет пророк стражи ночные, потому что приставленные стеречь, разделяя [1340] ночное время, исполняют обязанность эту, сменяя одних другими, и иные делят ночь на три, а другие на четыре части. Так Господь пришел к священным апостолам в четвертую стражу ночи. Посему божественный Давид говорит: «лежа на постели, отгонял я от себя сладостный сон, каждую стражу помышляя о Тебе, и песнопениями воздавал за оказанные мне благодеяния, потому что Ты, как бы некиим покровом крил, охранял меня необоримым Твоим промыслом».

Пс. 62:9. Прильпе́ душа́ моя́ по Тебе́, мене́ же прия́т десни́ца Твоя́.

[Прильнула душа моя к Тебе, а десница Твоя восприяла меня.]

Прильпе́ душа́ моя́ по Тебе́. Даже и на малое время, говорит пророк, не могу отрешить помысла своего от памятования о Тебе, но распаляемый горячею любовью, к памятованию о Тебе привязуюсь сею любовью, как бы некиим клейким составом. Потом показывает он плод любви.

Мене́ же прия́т десни́ца Твоя́. Видя такую мою приверженность, удостаиваешь меня Твоего промышления.

Пс. 62:10. Ти́и же всу́е иска́ша ду́шу мою́, вни́дут в преиспо́дняя земли́.

[А они напрасно искали (погибели) души моей, сойдут в преисподнюю земли.]

Ти́и же всу́е иска́ша ду́шу мою́. Стараются они умертвить меня, не сделавшего им никакой обиды.

Вни́дут в преиспо́дняя земли́. Но знаю, что преданы будут смерти. Потом предвещает и самый образ их кончины.

Пс. 62:11. Предадя́тся в ру́ки ору́жия, ча́сти ли́совом бу́дут.

[Преданы будут мечу, будут добычею лисицам.]

Предадя́тся в ру́ки ору́жия. Потерпят сие от вражеской руки.

Ча́сти ли́совом бу́дут. И подвергнутся сему не от сильных каких врагов, но от соседних иноплеменников, которые, подобно лисицам, иногда нападают, а часто, и почти всегда, прогоняемые обращаются в бегство. Представляющийся же с первого взгляда смысл дает и то разуметь, что бóльшая часть падших на войне не удостоятся погребения, но оставлены будут на снедение зверям.

Пс. 62:12. Царь же возвесели́тся о Бо́зе, похва́лится всяк клены́йся Им, я́ко загради́шася уста́ глаго́лющих непра́ведная.

[Царь же возвеселится о Боге, прославится всякий, клянущийся Им, ибо уста говорящих неправду заградились.]

Царь же возвесели́тся о Бо́зе. А я не смертью их, говорит пророк, от Тебя прияв царство, буду увеселяться, но Твоим промышлением, пользуясь которым избежал я всяких вражеских злоумышлений.

Похва́лится всяк [1341] клены́йся Им, я́ко загради́шася уста́ глаго́лющих непра́ведная. Наконец все свободно будут именовать его царем и клясться его спасением, не боясь уже клеветников, которых уста заграждены стали смертью. Ибо при жизни Саула боялись и говорить с Давидом, а по смерти его все безбоязненно воздали ему подобающую царю честь и стали клясться спасением царя, поставляя себе это в честь и в случай снискать благоволение.