Хорошо прожитая жизнь (A Well-Lived Life)

Книга 1 - Биргит. Глава 8: Откровение - Часть I.

Июль 1977

В субботу был день забора из лагеря. Вместо того, чтобы сразу ехать домой, папа повез меня посмотреть место для нового дома. Это был лесистый участок на Оверлук Драйв площадью чуть больше 7 акров. Когда мы приехали, я увидел, что котлован под фундамент дома уже готов. Папа показал мне проект — он был очень похож на дома, которые мы строили в Йорба Линда и Бермудских Дюнах, Калифорния.

Это был U-образный одноэтажный дом с бассейном в центре. В данном случае это был крытый бассейн, а не открытый (как в Бермудских Дюнах) или розовый сад (как в Йорба-Линда). Построенный на склоне, гараж должен был находиться примерно на пол-этажа ниже дома с одной стороны, а комната с баками для горячей воды, печью и некоторым местом для хранения — под спальней моих родителей с другой стороны «U». На улице было не так много домов, и даже была ферма с лошадьми. Я надеялся, что это предвещает что-то хорошее.

Вернувшись домой, я нашел ожидаемое и долгожданное письмо от Биргит. С момента ее последнего письма ничего особенного не изменилось — она просто хорошо провела лето, гуляя с друзьями и возвращаясь в привычную колею. Она нарисовала маленькие сердечки по всей странице, что порадовало меня. Она напомнила мне о нашем соглашении и попросила не упускать никаких возможностей.

Она ни с кем не встречалась, но не хотела, чтобы я стал монахом. Я немного нахмурился, но знал, что в конце концов у нее будет парень. Это было практически неизбежно, и хотя у меня не было никаких «возможностей», как она выразилась, я решил, что у меня тоже будет девушка. Мы были слишком молоды и слишком далеки для обязательств.

Положив грязную одежду в стиральную машину, распаковав остальные вещи и пообедав, я сел отвечать на ее письмо. За время пребывания в лагере мне было о чем написать, поэтому я легко заполнил пару страниц. Я запечатал письмо и планировал в понедельник положить его в почтовый ящик. Затем я позвонил Ларри и договорился о планах на конец недели.

Остаток субботы прошел без происшествий, и я отказался от службы на мессе, поэтому сидел на скамье с мамой, братом и сестрой. Мы были на нашей обычной мессе, и Дженни там не было. Я увидел ее, когда мы уходили, она шла рука об руку с тем, кто, как я понял, теперь был ее парнем.

Я снова почувствовал укол ревности, но он быстро прошел. Я надеялся, что они поладили. Мы приехали домой, и у меня было сообщение от Дженнифер. Я перезвонил ей, и она спросила о шахматах. Я сказал ей, что встречаюсь с Ларри у него дома в конце недели, и она должна узнать у него. Я дал ей его номер, и мы повесили трубку. Остаток дня прошел спокойно. Я просто читал, немного смотрел телевизор и лег спать.

В понедельник я должен был явиться в гастроном на свой первый рабочий день. Назвать его бессобытийным было бы преуменьшением. А вот назвать его скучным было бы точно. Надеть фартук, подмести полы и вытереть столы. Переносить куски мяса и сыра из холодильника в витрины. Повторять по мере необходимости. Но мне платили. Я заметил, что в первый день несколько школьниц пришли на обед. Остальная часть недели прошла в том же духе. Разные люди приходили на обед, разные люди забирали заказы. Я сделал пару доставок в офис врача на соседней улице.

В среду днем у меня был выходной, и в этот день я направлялся к Ларри. Его мама заехала за мной по дороге домой из больницы, где она работала старшей медсестрой, заехала за Дженнифер и узнала, что она, как и я, останется на ужин. Мы играли в обычные шахматы, но в основном мы играли против компьютера Ларри Chess Challenger. На легком режиме мы все могли его обыграть. На более трудных режимах он мог победить нас, хотя если мы объединялись, то могли справиться на всех уровнях, кроме двух самых трудных.

Мама Ларри сообщила нам, что ужин будет готов через несколько минут, и попросила Ларри узнать, что мы хотим выпить, и принести это. Кока-кола для нас обоих. Он пошел за колой, а когда уходил, Дженнифер сказала, что хочет поговорить со мной.

«Конечно. Просто позвони мне».

«Я бы предпочла поговорить лично, если ты не возражаешь».

«Ну, ты можешь прийти в гастроном в обед? Мы можем поесть и поговорить».

«Я могу это сделать».

«Я завтра работаю».

«ОК».

Я заинтересовался, в чем дело, но не стал долго думать об этом. Ужин был потрясающим, и разговор вылетел у меня из головы, так как мы болтали обо всем на свете. Братья Ларри, Брент и Джефф, были довольно крутыми и не доставали нас, как мой брат. Когда мы закончили, миссис Хиггинс подала нам мороженое. После десерта мы снова взялись за шахматную доску и играли, пока мама Дженнифер не приехала за нами.

Они подбросили меня до дома, и Дженнифер сказала: «Увидимся завтра».

«Да, до завтра».

Когда я вошёл в дом, у меня было телефонное сообщение от Мелани Спенсер. Я понятия не имел, зачем она звонит, но я пошел на второй этаж, чтобы уединиться, и позвонил ей. Она сказала, что у нее есть что-то для меня от Биргит и спросила, когда она сможет это принести.

«Что это?»

Она отклоняла каждый вопрос, который я ей задавал. Наконец я сказал ей, что в пятницу весь день буду дома, так что подойдет любое время. Поскольку у нее есть машина, для нее это не будет проблемой. Но предвкушение убивало меня.

Четверг прошел без происшествий, по крайней мере, до обеда. Появилась Дженнифер, и я спросил Андреаса, можно ли взять перерыв на обед. Он посмотрел на Дженнифер, улыбнулся и сказал: «Конечно. Возвращайся через час». Он сделал нам несколько сэндвичей, не взяв с меня денег за Дженнифер (мои всегда были бесплатными, когда я работал). Мы сели за столик для пикника перед гастрономом.

«Что случилось?» — спросил я.

«Весь год в шахматном клубе было совершенно ясно, что у тебя нет девушки. Ты также не общался со многими девушками, кроме меня и Сьюзан. На танцах ты перебирал всех симпатичных девушек в зале, веселился и в остальном был совсем другим человеком. Когда играла «Королева танцев»[11] я спросила тебя, о чем ты думаешь. То, как ты сказал «Биргит», и выражение твоих глаз говорили о любви. Но это не было похоже на несбывшуюся любовь. Это было похоже на пережитую любовь. Что-то происходит с тобой этим летом».

«Дженнифер, мы друзья. Но это не то, о чем я действительно хочу говорить. Это было бы неправильно».

Она обдумала мои слова и возразила: «А. Джентльмен. Значит, ты не хочешь говорить об этом. Я понимаю. Но с Биргит нет проблемы репутации. Ее здесь уже нет».

«Вообще-то, это неправда. Репутация «шведские девушки легкие» не позволяла ей больше встречаться. Она была осторожна, чтобы не попасть в эту категорию. Она встречалась с несколькими парнями. И что ты слышала?»

«Ты прав!» — сказала Дженнифер после минутного молчания. «Ничего. Никакой репутации. Трудно хвастаться тем, что завалил шведскую цыпочку, когда не получил поцелуя на ночь! Она, конечно, ходила на свидания, но в основном тусовалась с тобой и Ларри».

«Точно».

«Из танца и из этого разговора ясно, что вы были вместе в какой-то момент. И если я не ошибаюсь, около шести недель назад».

Как я должен был ответить? Я ступал на опасную территорию. Я задумался на секунду и сказал: «Ну, достаточно близко».

Она не обманулась.

«Твои глаза и язык тела показывают, что ты говоришь мне неправду. В этой истории есть что-то еще».

Теперь я был в очень плохом положении. Мне нужно было с кем-то поговорить, и как бы мне ни нравилось общаться с Дженни МакГрат, мне нужен был кто-то ближе к моему возрасту. Ларри не очень-то помогал в отношениях. Дженнифер могла подойти идеально.

«Если я скажу тебе что-то еще, это не должно пройти дальше тебя. Это должно быть на 100% между нами и никому об этом не говори. Никаких намеков, никаких поддразниваний, ничего. Мне нужна подруга, с которой можно поговорить, и я выберу тебя, если ты примешь то, что я попросил».

Она просто сидела там. И сидела. Это была неловкая тишина. Я пил свою колу и ждал. Наконец она сказала: «Хорошо. Расскажи мне».

Я не был уверен, почему она так колеблется. Может быть, она беспокоилась о том, сможет ли сохранить секрет. Но она согласилась.

Не сообщая конкретных подробностей о том, кто именно, и не давая никаких подсказок, которые могли бы выдать ее, я рассказал ей о Дженни МакГрат. Я объяснил, что она была старше меня и дала мне удивительный опыт и образование, которые в противном случае, скорее всего, были бы найдены методом проб и ошибок.

Дженнифер просто кивнула, ничего не говоря. Тогда я сказал ей, что она была права насчет Биргит, и что это случилось только один раз, за два дня до ее отъезда домой, и только потому, что она заметила то же самое во мне. Биргит нравилась мне целый год, но ей слишком нравилась наша дружба, чтобы рисковать. Я рассказал ей о нашей договоренности и о своем неохотном согласии.

«О, так ты свободен?» — сказала она со смехом.

«Да, наверное, да».

Но на самом деле я не имел в виду этого. Я еще не был свободен. Мое сердце все еще было с Биргит. Мы продолжали разговаривать, и уже почти пришло время возвращаться к моей метле.

«Могу я задать тебе еще один вопрос?» — спросила она.

«Конечно!»

«Как это было?»

«Это было потрясающе. Непостижимо. Я даже не могу это описать».

Она улыбнулась и попрощалась. В воскресенье днем мы с Ларри встретились с ней за шахматами. На этот раз у нее дома.

Четверг затянулся. Я хотел знать, что прислала мне Биргит. Предвкушение убивало меня, как и было предсказано. Но мое свидание с метлой не могло ждать. Ну, могло, для протирания столов, складирования витрин и послеобеденной доставки в небольшую юридическую контору в городе. В конце дня Андреас попросил меня забрать товар. Это было немного странно, но я прыгнул на велосипед, проехал около полумили и остановился по указанному адресу.

Я подошел к двери, и когда я позвонил в колокольчик, человек у двери вручил мне конверт и сказал, чтобы я отнес его Андреасу. Я сунул его в седельные сумки и поехал обратно. Я передал его Андреасу и поехал домой. Мне было интересно узнать о конверте, но в тот момент я не придал этому значения. Насколько я знал, это был заказ на кейтеринг.

Если день тянулся, то вечер и ночь были еще хуже. Я пытался смотреть телевизор. Я пытался читать. Я пытался играть в бильярд. Ничто не могло отвлечь меня от загадочного подарка Биргит. Уснуть было не намного легче. Я пытался отвлечься. Мастурбация не помогала, потому что объектом моих фантазий была, как можно догадаться, Биргит. Наконец я заснул после полуночи, но мне снились странные сны, и я несколько раз просыпался. Я надеялся, что Мелани появится рано утром, но, если мне повезет, это будет в девять вечера. К тому времени я могу просто сойти с ума.

В пятницу утром папа уехал на какие-то встречи, а потом собирался проконтролировать работу над новым домом. Мама отвезла Стефани и Джеффа к друзьям и уехала к своей маме, сказав, что они вернутся поздно вечером, как и папа. Как только они ушли, я зашел к соседям, чтобы посмотреть, чем занимается Ким. Она вышла, и мы играли в бейсбол около получаса. По крайней мере, это было хоть какое-то занятие.

Ким уходила в 9:30 утра к подруге, поэтому, когда она пошла собираться, я вернулся домой. Я взял немного апельсинового сока и чуть не выпрыгнул из носков, когда раздался звонок в дверь. Я был настолько на взводе, что это было не смешно. Боже. Я взял себя в руки и пошел к двери. Я был очень рад увидеть Мелани, которая выглядела очень мило в шортах, демонстрирующих ее ноги, и топе с оголенным торсом. Длинные темные волосы она собрала в хвост и надела темные солнцезащитные очки. В руках у нее был конверт.

«Привет, Стив. Ничего, если я зайду?»

«Наверное. Никого нет дома, и я вообще-то не должен пускать людей, но давай».

Я не думал, что она пробудет долго, так что это не вызвало беспокойства. Она протянула мне большой конверт, на котором было написано мое имя. Он был украшен сердечками.

«Это от Биргит. Она сказала, что не может отправить его тебе, но не сказала почему».

«Мне открыть его сейчас?»

«Да, в ее письме говорится, что я должна остаться. И она сказала, что будет лучше, если твоих родителей не будет в комнате».

«А? Хорошо. Ну, их здесь нет».

«Прежде чем ты откроешь его, я хочу сказать, что знаю, почему Биргит приехала сюда, и знаю, что произошло. Она плавала по воздуху в течение следующих двух дней. Я доставала ее, пока она не рассказала мне все самое хорошее. Ты действительно сделал ее счастливой».

Я покраснел. Я также ничего не сказал. Что тут можно было сказать? Я не собирался отрицать это. Я точно не собирался быть придурком и говорить «я знаю». Молчание было моим лучшим планом. И отвлекающим маневром.

Я сломал печать на конверте и обнаружил записку и то, что выглядело как 4 фотографии 5×7.

В записке было написано: «Пожалуйста, храни их с осторожностью. Ты можешь поделиться ими с Мелани, но больше ни с кем». Я прочитал это вслух. Затем я посмотрел на фотографии. На первой была Биргит, сидящая в сауне, в белом бикини, улыбающаяся в камеру. Мне было трудно оторвать взгляд, и когда я передал фотографию Мелани, я покраснел еще сильнее.

«Что там?», — спросила Мелани.

«Э-э, ну, э-э», — заикаясь, ответил я.

Это была Биргит. Более широкая улыбка. Та же сауна. То же бикини. Но верх лежал на лавке рядом с ней. Сексуальная поза была просто умопомрачительной. Я вспомнил эти восхитительные груди. Я больше ничего не сказал и протянул Мелани фотографию.

«О!» — воскликнула она.

Ее реакция в тот момент не шла ни в какое сравнение с моей. На третьей фотографии была Биргит. Та же сауна. То же бикини. Только обе части лежали на лавке рядом с ней. Ее ноги были плотно сжаты, но мягкие светлые волосы на лобке были выставлены напоказ. Ее улыбка была потрясающей. В ее глазах читалось желание.

Вопреки здравому смыслу, я передал эту фотографию Мелани.

«Боже мой! Она сделала это! Что бы ты ни сделал с этой девушкой, это должно быть что-то из ряда вон выходящее!».

По какой-то непонятной причине она выглядела расслабившейся. Но это продлилось недолго.

Эти три фотографии не были самым большим шоком. Самым большим потрясением стала фотография, которую я все еще держал в руках. Я чуть не уронил ее, потому что мои руки сильно дрожали. Я почувствовал головокружение. Я оцепенело протянул последнюю фотографию Мелани. Она увидела ее, и та выпала из ее рук на пол. Она приземлилась лицом вверх, и мы оба смотрели на фотографию Мелани в красном бикини с надписью «Возможность», написанной почерком Биргит.