Хорошо прожитая жизнь (A Well-Lived Life)

Книга 6 - Кара I. Глава 47: Весенние каникулы 1982 года, часть IV

Март, 1982, Милфорд, Огайо

В среду утром я плавал со Стефани, и мы вместе позавтракали. Я избегал говорить о субботе или о том, что мы будем делать. Я все еще не знал, что мне делать, и последствия моего решения были огромными. Я задавался вопросом, сможет ли Стефани выдержать разговор о глубоком смысле, стоящем за ее вопросом, и задавался вопросом, понимает ли она последствия. Тот факт, что она разговаривала с Дженнифер, означал, что она и Дженнифер могли обсуждать это, и это могло быть частью их плана, чтобы заставить Дженнифер и меня снова быть вместе. Я этого не видел, но это не обязательно должно было быть явным — это могло быть даже подсознательным со стороны Стефани.

Когда она ушла в школу, я вернулся к Спенсерам. Я собирался пообедать с папой, но он ушел на работу, а мне не хотелось сегодня торчать дома с мамой. Я избегал любой конфронтации и очень хотел, чтобы так было и впредь. Я решил, что посижу в сауне, чтобы очистить голову и подумать, хотя это и показалось мне противоречивым.

Я отрегулировал температуру в сауне и вернулся в комнату, чтобы раздеться. Накинув халат, я прошел по коридору в главную ванную комнату, повесил халат и вошел в сауну. Я налил на камни свое обычное количество воды и был вознагражден шипением, когда пар быстро заполнил комнату. Я сел, закрыл глаза и откинулся назад. Я глубоко вдохнул и позволил пару подействовать на меня. Я пробыл в сауне около пяти минут, когда дверь приоткрылась.

«Стив? Ты не возражаешь, если я войду?» спросила миссис Спенсер. «Это мое обычное время в сауне».

Я быстро развернул полотенце и обернул его вокруг талии.

«Конечно. Я не стесняюсь», — сказал я.

Она засмеялась и вошла: «Стесняешься? Ты? В сауне?»

«ОК. Я накрылся полотенцем как раз перед тем, как ты вошла», — усмехнулся я.

У нее было полотенце, обернутое вокруг нее, а также полотенце вокруг ее волос. Она вошла и села на скамейку в двух футах от меня. Я не чувствовал себя неловко, и, за исключением того первого раза, когда мне было четырнадцать, я никогда не беспокоился о том, что мама Мелани увидит меня голым. Но, учитывая, что мы были единственными двумя в доме, я проявлял осторожность, и она, очевидно, тоже.

«Прости. Я не хотела тебя смущать. Вот почему я взяла полотенце. Обычно я этого не делаю, как и ты, я уверена, обычно не сидишь с полотенцем на талии».

«Только когда я нахожусь с людьми, которые иначе могут чувствовать себя неловко. Тогда я использую полотенце или плавки. Но я, конечно, предпочитаю этого не делать».

«Зачем тебе пар? Он достаточно густой, хоть топор вешай!» — сказала она.

Я усмехнулся: «Ты давно не проводила «проверку безопасности». Я начал использовать более низкую температуру с большим количеством пара, когда был в Швеции. Я чувствую, что это помогает мне расслабиться и очистить разум. Ты не возражаешь?»

«Нет, совсем нет. Все в порядке. Ты уверен, что не против того, что я здесь?».

«Да, конечно. Ничего страшного. Я часто пользуюсь сауной с людьми, которые просто друзья».

Она улыбнулась: «Я рада, что ты считаешь нас с Фрэнком своими друзьями. Мы многим обязаны тебе за все, что ты сделал для Мелани. В какой-то момент мы подумали, что у вас двоих может быть будущее, но у Мелани были другие идеи».

«Это так. И это нормально. Она должна быть с Питом. Нам было очень весело вместе, но это было просто веселье».

«О, я помню. Она сказала мне, что у нее подгибались пальцы на ногах. Неоднократно. И я видела тебя здесь, когда проводила «проверку безопасности»!» — усмехнулась она.

«Да, видела. Я был очень смущен, но Мелани отнеслась к этому спокойно. Потом ты принесла нам колу, пока мы были в ванне, и она решила поддразнить тебя в ответ».

«Это было довольно смело, Стив, спуститься вниз, голым, с девочкой-подростком, чтобы увидеть ее родителей».

«Я полностью ей доверял. И до сих пор доверяю, вообще-то».

«Доверяешь ли ты мне настолько, чтобы позволить мне снять полотенце?»

Я подумал об этом. Я определенно доверял себе достаточно, поскольку не интересовался женщинами, которые были старше или младше меня более чем на пару лет. Если бы ей было 22, а не 34, все могло бы быть иначе. А так, кроме небольшого подтрунивания почти пять лет назад, она никогда не доставляла мне неудобств.

«Конечно», — сказал я.

Она сняла полотенце и села обратно. Она была очень похожа на Мелани, хотя с чуть большей грудью. Они вполне могли быть сестрами. Я решил, что все ОК, поэтому встал, сложил полотенце и снова сел на него. Я добавил еще воды на камни, и в сауну с шипением хлынуло еще больше пара. Несмотря на то, что я сидел голый с великолепной женщиной, я не чувствовал никакого сексуального напряжения, и мой разум быстро прояснялся.

Когда я достиг максимального времени, около тридцати минут, я встал и направился в душ.

«Наверное, я теряю хватку», — сказала миссис Спенсер с ухмылкой.

«Нет, это не так. Ты просто великолепна и у тебя фантастическое тело. Но ты мама моей подруги, ты замужем, а я предпочитаю девушек, которые не старше меня больше, чем на три-четыре года. Я просто не из тех, кто любит Бена Брэддока[278]», — усмехнулся я.

Ну, это было не совсем так, из-за Дженни Макграт, теперь Сандерс, но Труди Спенсер об этом не знала, да и не нужно было. Она, конечно, получила мою рекомендацию.

Миссис Спенсер рассмеялась: «Думаю, я тоже не миссис Робинсон. Я бы никогда не изменила Фрэнку, но я была бы польщена, если бы у тебя была нормальная реакция!».

«Ну, если честно, мне потребовалось немного концентрации, чтобы предотвратить это», — сказал я. «В другой вселенной это могло бы произойти. Но не в этой».

«Нет, не в этой. Я надежно спрячу эту идею в своих фантазиях, где ей самое место».

Я закрыл дверь и пошел в душ. Пока я вытирался, миссис Спенсер вышла из сауны и встала под душ. Я взял халат и вернулся в свою комнату, чтобы одеться, не потрудившись даже накинуть халат, чтобы пройтись по коридору. Одевшись, я спустился вниз, сварил кофе и налил две чашки. Миссис Спенсер пришла и села со мной, чтобы выпить свой кофе.

«Как дела с Карой?» спросила миссис Спенсер. «Ты часто приводишь ее сюда».

«Все хорошо. У нас осталось меньше четырех месяцев до того, как она переедет со мной в Чикаго. И, если эта безжалостная сука Судьба не даст нам по яйцам, мы поженимся в 1985 или 1986 году, в зависимости от того, где я найду работу».

«Значит, как Пит и Мелани, я полагаю».

«Вполне. У нас более или менее одинаковый курс, хотя Кара не будет продолжать образование после колледжа. А Мелани знает, в какую юридическую школу она хочет поступить?».

«Пока нет. Она ждет, когда Пит получит работу. Она подаст документы, как только узнает. Фрэнк считает, что Пит, скорее всего, попадет в ФБР, но Пит планирует подать документы в службу федеральных маршалов, Секретную службу и Госдепартамент. Его запасной план — получить назначение в военно-морской флот, но мы с Фрэнком уверены, что с его оценками, характером и безупречным прошлым он попадет в одну из федеральных правоохранительных служб».

«Мелани знает, каким видом права она хочет заниматься?»

«Защита по уголовным делам. Она сказала, что ты уговорил ее на это».

Я усмехнулся: «Ну, я сказал ей, что это единственный вид права, которым стоит заниматься. Когда правительство приходит за тобой, у них есть все ресурсы. Единственное, что тебя от них защищает — это твой адвокат и двенадцать присяжных. Это благородная работа. И она соответствует характеру Мелани. Она была бы адским прокурором, но я бы предпочел видеть ее беспощадность на стороне защиты!».

Миссис Спенсер рассмеялась: «Ну, как неисправимый хиппи, я должна сказать, что согласна с тобой. Мы с Фрэнком были в самом начале движения, в самом начале 60-х, а Мелани родилась в 62-м. Мы жили в коммуне, пока ей не исполнилось четыре года, а мне — девятнадцать. Фрэнк решил, что мы должны быть самостоятельными, как только он закончит Беркли. Как и твои родители, мы переехали сюда в начале 70-х, потому что Калифорния стала слишком странной даже для нас, детей цветов! Кажется, ты как-то упоминал, что после беспорядков в Уоттсе, Чарльза Мэнсона и землетрясения в 71-м году твоим родителям это надоело. Для нас это было примерно то же самое время».

«На что была похожа жизнь в коммуне?» спросил я.

«Лучше, чем дома. Я забеременела, когда мне было четырнадцать, и отец выгнал меня из дома. Фрэнк все еще жил дома, и его родители не разрешили мне переехать к ним, поэтому мы вдвоем нашли в Сан-Франциско группу других ребят в возрасте от между 15 и 25 лет и переехали к ним. В конце концов, родители Фрэнка отнеслись ко всему этому довольно спокойно. Они продолжали платить за его колледж, а он подрабатывал, чтобы хватало денег на еду и оплату нашей части аренды.

«Некоторые из ребят в группе были частью движения свободной любви, поэтому секса было много, но мы с Фрэнком держались только друг друга. Думаю, в основном это было потому, что я была беременна его ребенком. Но, думаю, их отношение к сексу и отношениям не прошло для нас бесследно. Это очень забавно. Мы с Фрэнком полностью сексуально открыты и раскрепощены, и все же я никогда не целовалась с другим мужчиной, кроме него, а у него до меня была одна краткосрочная девушка, и он никогда не делал ничего большего, чем просто целовался с ней».

«У Мелани было больше сексуальных партнеров, чем у ее отца и у меня, очевидно, и при этом она гораздо более консервативна в большинстве областей, чем мы. Ты знаешь, что она очень открыто говорит о своей сексуальности, но в остальном, к сожалению, наша дочь — республиканка. Но, опять же, большинство ее друзей — республиканцы, включая тебя, хотя я не думаю, что это надолго. Ты по факту не республиканец, но я понимаю, как привлекателен для тебя Рональд Рейган, особенно после Джонсона, Никсона, Форда и Картера. Если я не ошибусь в своих догадках, ты будешь за независимых и либертарианцев. Это соответствует твоей личности».

«Ну, я определенно не испытываю любви к евангелическому крылу Республиканской партии. Моральное большинство пугает меня до смерти. Думаю, в данный момент я больше склоняюсь к Барри Голдуотеру, чем к чему-либо еще. Я много читаю то, что написали отцы-основатели, особенно Джефферсон, Адамс и Мэдисон. Так что, возможно, ты права. Посмотрим. Ты не выглядишь расстроенной из-за политических пристрастий Мелани».

«Конечно, нет. Она умная молодая женщина. Она сама делает свой выбор и принимает решения, и мы позволяли ей это делать с самого детства. Если я могу дать тебе один совет — позволь своим детям принимать собственные решения, как только они смогут понять, что правильно и неправильно, даже в самом базовом смысле. Мы так и поступили с Мелани. Это было рискованно, и это чуть не закончилось трагедией, но все равно это было правильно».

«Я согласен с тобой», — сказал я. «Должен сказать, что тогда я был шокирован тем, что ты позволила мне прийти сюда и заняться с ней сексом, и не просто терпеть это, а поощрять».

«Это было полезно для вас обоих», — сказала она, затем сделала паузу на несколько секунд. «И это дало мне несколько интересных фантазий о том, каково быть с другим парнем. Думаю, мне просто пришлось прожить их виртуально через Мелани!» — усмехнулась она.

«Миссис Спенсер, если бы я когда-нибудь нарушил свое правило не связываться с кем-то, кто находится в эксклюзивных отношениях, и я мог бы отбросить свою возрастную категорию, ты была бы первой, к кому бы я пришел!».

Она улыбнулась: «Спасибо за этот потрясающий комплимент. У тебя, возможно, самая красивая девушка в Милфорде! И при этом ты можешь говорить мне это совершенно искренне. Ты хороший парень, Стив. Мелани очень повезло, что у нее появился ты. Сейчас ты, наверное, должен называть меня Труди, а моего мужа — Фрэнком. Ты наш друг».

«Спасибо, Труди», — сказал я.

Мы допили кофе, и я отправилась в Ньютаун, чтобы пообедать с отцом. Он ехал прямо из офиса в маленькую закусочную на Вустер Пайк, где мы собирались пообедать. Он уже ждал, когда я подъеду.

«Давно здесь?» спросил я.

«Две минуты, сынок. Ты вовремя», — сказал он, когда мы вошли и сели в кабину.

Мы заказали фирменные гамбургеры, которые были одними из лучших в Цинциннати, и через несколько минут они лежали перед нами на тарелках.

«Как идут дела?» — спросил он.

«Хорошо. В школе все отлично. У меня снова должны быть одни «A», хотя матан дается все труднее. Мои занятия по программированию сейчас почти скучны».

«Как дела в квартире? У вас с Элис все хорошо?» — спросил он с легкой улыбкой.

«Да, папа. У нас все хорошо. И ты можешь не прятать эту улыбку! Раньше у нас были отношения, но сейчас их нет. Я встречаюсь более или менее исключительно с девушкой по имени Стефи из Джорджии. И прежде чем ты спросишь, да, она знает о Каре и знает, что Кара переезжает ко мне. И Кара знает о ней!»

Он усмехнулся: «Ты все еще живешь довольно сложной жизнью».

«Даже близко не похоже на то, как это было раньше, но брось, папа, ты не женился до 45 лет. Я готов поспорить, что у тебя было много подружек».

Он снова захихикал: «Ну, да, конечно! Моей первой была девушка по имени Кристен. Ей было 22 года, и я познакомился с ней в Нью-Гэмпшире, когда мы поехали в отпуск зимой после того, как мне исполнилось пятнадцать. Мы дурачились в ее комнате в домике, пока мои родители катались на лыжах».

«Знаешь, я мало что знаю о твоей семье. Я никогда не встречал никого из них. С мамой все понятно, ее семья здесь, и я даже помню, что однажды встречал прадедушку перед его смертью. Кажется, мне было два года или около того. Но с тобой…»

«Я был единственным ребенком единственных детей. У моей мамы была одна двоюродная тетя, с которой я виделся, но в остальном были только я и мои родители. Твой дедушка родился в 1877 году, а твоя бабушка в 1885. Я родился в 1917 году. Мы жили на Лонг-Айленде, у нас был большой дом и около пяти акров земли. Если бы твой дедушка не продал его в конце 20-х годов, перед самой депрессией, и он был бы у нас сегодня, он бы стоил миллионы. Думаю, после Второй мировой войны его разбили на двадцать или около того участков.

«Ты знаешь, что я учился в Дартмуте, и когда я закончил его в 1939 году, я поступил в военно-морской резерв. Мой диплом был по электротехнике, и я работал на NBC в зарождающемся телевизионном подразделении. В 1941 году я был в кино с друзьями, а когда мы вышли, я услышал, что Перл-Харбор подвергся бомбардировке, и на следующий день я получил телеграмму с приказом отправиться на действительную службу. Я попал на эсминец, проводивший конвои через Атлантику.

«Твои бабушка и дедушка в то время жили в Нью-Йорке. У них был там таунхаус, когда они приезжали в город, но когда они продали недвижимость на Лонг-Айленде, они переехали в таунхаус на постоянное место жительства. Твой дедушка снимал фильмы в частном порядке — не для Голливуда, а учебные фильмы, документальные фильмы для компаний и тому подобное. Он много путешествовал, и твоя бабушка часто ездила с ним.

«В конце 40-х годов он был близок к выходу на пенсию, но снимал еще один фильм для компании со штаб-квартирой в Бостоне. Он и твоя бабушка летели в качестве пассажиров на небольшом самолете, принадлежавшем этой компании. Он разбился в центральной части штата Массачусетс, и они оба погибли. Когда это случилось, меня не было в стране, но я прилетел на их похороны. Они оставили мне таунхаус, который я продал, а также немного денег, которые я позже использовал, чтобы начать свой бизнес».

«Чем ты занимался в то время?»

«Работал консультантом по электронике, особенно по телевидению, но также по радио и телефонам. Это не давало мне покоя. Я провел много времени в Европе и немного на Кубе. Это было, когда у власти был Батиста, до прихода к власти Кастро. В 1961 году я переехал в Лос-Анджелес и купил сеть монетных прачечных, которые ты помнишь, а затем несколько химчисток. Я был в Лас-Вегасе в отпуске, навещал друзей, которых завел на Кубе, когда встретил твою маму».

«Что она там делала?»

«Отдыхала с подругами. Все они были секретаршами на заводе авиационных двигателей General Electric в Цинциннати. Они проводили свой двухнедельный отпуск в Лас-Вегасе. Я встретил ее в начале второй недели у бассейна в отеле «Дюны». Мы подружились, и ты знаешь, что произошло. Через месяц она позвонила мне и сказала, что беременна. Я прилетел в Цинциннати в конце августа, сделал предложение, и мы поженились в Лос-Анджелесе в конце ноября 61-го года. В январе 62-го у нее случился выкидыш. На тот момент ребенку было около шести месяцев, я думаю. Примерно так же она чуть не потеряла Стефани».

«Что?!» сказал я, потрясенный открытием.

«Твоя сестра родилась более чем на два месяца раньше срока, фактически, почти на три месяца. В те времена, может быть, один процент таких детей выживал. Твоя сестра выжила».

«Святое дерьмо!» Я задохнулся. «Я понятия не имел».

«Мы, конечно, не говорили ни тебе, ни Джеффу. Тебе было четыре года, когда она родилась, так что ты не знал о таких вещах. Джеффу было два. В любом случае, после выкидыша в январе 62-го года врач сказал нам подождать от четырех до шести месяцев, прежде чем мы попытаемся завести еще одного ребенка. Ты родился через пятнадцать месяцев после выкидыша».

«У тебя есть фотографии родителей?» спросил я.

«Нет, нет».

«Это очень плохо. Но ты заполнил для меня много пробелов, папа. Спасибо. Я очень ценю это. Я бы хотел услышать больше о Второй мировой войне, если ты захочешь поговорить об этом».

«Может быть, в будущем. Я ни с кем не говорил о том, что я делал на войне. Думаю, в какой-то момент я должен буду это сделать».

«Когда ты будешь готов, я хотел бы узнать больше», — сказал я.

Мы закончили наш обед и отправились обратно в Милфорд на наших разных машинах. Поскольку я забирал Кристу, моего делового партнера, из школы, которая находилась прямо напротив дома Спенсеров, я вернулся туда и немного почитал. Перед самым окончанием занятий я переехал через дорогу к школе и подождал, пока Криста выйдет. Она села в машину, и после нескольких минут ожидания автобусов я отъехал и направился к Frisch's.

«Как дела?» спросил я.

«Хорошо. Как я и говорила тебе в своем письме, которое, наверное, больше похоже на отчет о состоянии дел, чем на письмо, я провела одиннадцать компьютерных знакомств, плюс установила компьютеры еще в двух ветеринарных клиниках и в гастрономе. Бет хорошо справляется с продажей, и я думаю, что ветеринары говорят друг с другом. Некоторые из них отказывают ей, потому что не хотят тратить столько денег. Если бы мы могли найти более дешевые компьютеры, это бы помогло, но я просто не представляю, чтобы это произошло в данный момент».

«Нет, но я думаю, что со временем это произойдет. Когда их будет продаваться больше, появится эффект масштаба. И мои профессора говорили о настоящем прорыве в полупроводниках и о новых чипах, которые будут серьезно превосходить те, что у нас есть сейчас. Все, что мы можем сделать, это подождать и посмотреть, что произойдет. Я полагаю, ты довольна договоренностями и деньгами?»

«Да, черт возьми! К тому времени, когда я закончу школу, у меня будут все деньги, необходимые для поступления в Государственный университет Огайо! Мама и папа счастливы, как ты можешь себе представить, потому что папа зарабатывает не так много денег. В какой-то момент он сказал мне, что завидует, потому что у меня больше денег, которые я могу потратить, чем у него! Но я почти ничего не трачу. В следующем году я куплю подержанную машину, но в остальном… Я экономлю каждую копейку, как ты и советовал».

Мы заехали на парковку ресторана Frisch's и припарковались. Мы вошли внутрь и заказали колу и большую тарелку картошки фри на двоих.

«Есть одна вещь, которая сделает меня счастливее», — сказала она небрежно.

Я усмехнулся. «О, я уверен!» сказал я. «Но это плохая идея — смешивать бизнес и удовольствие».

«Я знаю о тебе одну вещь: ты прислушиваешься к рациональным аргументам и изменишь свое мнение, если будут приведены правильные аргументы. Выслушаешь ли ты мои?»

Я усмехнулся: «Конечно! Приводи свои аргументы. Мне интересно услышать, что, по твоему мнению, сработает!».

«Во-первых, я знаю, что у тебя с Карой нет постоянных отношений, так что ты не будешь изменять. Я бы никогда не спросила тебя, если бы это было так. Во-вторых, я не думаю, что у меня будет шанс в будущем, потому что Кара будет в колледже в Чикаго, и я уверена, что вы двое будете постоянны в тот момент».

Я поднял руку, чтобы остановить ее: «Откуда ты это знаешь?».

«Разве ты не помнишь, что «Рефлектор» публикует, куда всех принимают? У нее было указано три колледжа, и все они находятся в Чикаго».

«Хорошо», — ответил я с улыбкой, — «продолжай».

«В-третьих, я хочу, чтобы мой первый раз был с парнем, который действительно знает, что делает. Подумай, с кем я тусуюсь? С компьютерными ботаниками! Парни, которые мне нравятся, относятся к этой группе и знают много о компьютерах, но ничего о сексе, или о девушках, если уж на то пошло. Я не хочу, чтобы мой первый раз был неуклюжим, как у двух несведущих детей, и я не хочу просто найти какого-то случайного парня постарше, чтобы заняться с ним этим. Думай об этом как об обучении, так же как ты учил меня компьютеру. В-четвертых, ты меня привлекаешь. У тебя такие мечтательные глаза, что я таю, когда смотрю на тебя. В-пятых, я сдержана. Я никому не скажу об этом ни слова. Никогда».

Она сделала паузу, чтобы перевести дух, затем продолжила.

«В-шестых, я не собираюсь сходить по тебе с ума или думать, что ты мой парень, и я знаю, что это должно быть только на один раз. В-седьмых, я думаю, ты согласишься, что у меня отличное тело. В-восьмых, я знаю, что ты хочешь сделать это со мной. Ты хотел этого с момента нашей первой встречи, но ты контролировал свое желание. В-девятых, я хочу делать это с тобой так же сильно, как ты хочешь делать это со мной. И в-десятых, это будет очень весело».

Я усмехнулся: «Десять хороших пунктов, ни один из которых я не могу законно оспорить!»

«Я забыла один — я на таблетках!» — сказала она. «Но ты все еще не уверен, не так ли?»

«Нет, не уверен. Не так давно я сказал кое-кому, что хочу покончить с этой частью своей жизни. Что я хочу, чтобы моя репутация угасла и как бы растворилась в истории».

«Ну, если ты позволишь мне привести еще один аргумент, я бы сказала, что поскольку я не собираюсь никому ничего говорить, это не создает проблемы в этом отношении. Кроме того, если я не ошибаюсь, когда Кара переедет в Чикаго, у тебя не будет особых причин возвращаться сюда, и у тебя действительно не останется слишком много друзей в школе. Конечно, Марти и Трейси будут выпускниками, но это все. Ты можешь навестить их, но в остальном ты будешь в Чикаго. Ты уже переехал туда и на самом деле ты здесь только из-за Кары».

«Тоже очень правильные мысли, и я подозреваю, что ты права. Думаю, я бы вернулся в Милфорд, чтобы увидеть Ларри, но в остальном большинство моих друзей переехали или живут где-то еще, кроме Милфорда».

«Ты все еще не убежден. Я вижу».

«В конце концов, это вопрос правильного поступка. Это всегда трудная задача — решить, как правильно поступить».

«Я слышала, как ты говорил о таких вещах раньше. На самом деле, много. Ты говоришь людям, что если что-то делает тебя счастливым или приятным, если все согласны и никто не пострадает, то в этом нет ничего плохого. Разве наш с тобой секс может кому-то навредить?».

Я задумался об этом на минуту. Причинит ли это боль Каре? Не больше, чем другим девушкам, и поскольку не было риска, что я влюблюсь или что-то в этом роде, это не сильно отличалось бы от того, что было бы, например, со Стефи или Кэти. Конечно, это может испортить наши деловые отношения, что меня беспокоило.

«Нет, думаю, что нет, хотя есть все деловые отношения, о которых нужно беспокоиться. Я не хочу навредить им», — сказал я.

«Это навредит, если ты навредишь, Стив. Я же сказала, что не создам тебе никаких проблем. Все будет так же, как и раньше, только я больше не буду девственницей».

«Ты так уверена в этом?» спросил я.

«Я попросила тебя почти год назад! Я хотела этого задолго до этого. Я флиртовала с тобой весь восьмой класс! Если бы ты спросил меня в тот первый день, я бы пошла с тобой и сделала это!»

«Тебе было тринадцать, Криста».

«И что? Я знала, чего хотела тогда и чего хочу сейчас. Я спрошу тебя напрямую, Стив. Ты отвезешь меня обратно в мой дом и займешься со мной сексом?».

«А как же твои родители?»

«Они работают. Они не приходят домой до 18:00. У нас есть как минимум три часа. Этого должно быть достаточно даже для тебя!» — усмехнулась она.

«Хорошо», — сказал я, положив чаевые на стол и вставая.

Криста улыбнулась, почти самодовольно, и последовала за мной к кассе, где я оплатил чек, а затем вышла к машине. Я направился к ее дому и заехал на подъездную дорожку. Она провела меня внутрь и поднялась наверх в свою комнату. Она не изменилась с тех пор, как я был здесь с ней в июне, компьютер стоял на столе, где я помог ей его установить.

«Ты ведь не собираешься снова передумать?» — сказала она с улыбкой.

«Нет. Не передумаю. Ты хотела бы сделать что-то конкретное?»

«Помнишь, что я сказала в июне прошлого года? Я хочу самый лучший трах в моей жизни. Конечно, у меня такого не было, — хихикнула она, — но ты понимаешь, о чем я! И мы можем заняться другими вещами, если ты хочешь. Я слышала, как девочки говорят в раздевалках о минете и прочем. Но, подожди, дай мне переодеться! А ты ложись в постель».

Она порылась в комоде, потом в шкафу и вышла из комнаты. Я разделся и лег в кровать, натянув простыню до пояса. Она вернулась через три минуты в длинном красном шелковом халате. Она вошла в комнату и закрыла дверь. Она улыбнулась и распахнула халат, обнажив красные кружевные трусики и лифчик.

«Что ты думаешь?» — усмехнулась она.

«Вау», — вздохнул я.

Она была впечатляющей. Всего на несколько дюймов ниже меня, с темными волосами длиной до плеч. У нее были почти идеальные изгибы и грудь умеренного размера. Красивые широкие бедра, а тело в прекрасном тонусе. Она стряхнула с себя халат и приняла сексуальную позу, затем подошла и села на кровать. Она посмотрела мне прямо в глаза, а затем медленно потянула простыню вниз, чтобы обнажить эрекцию, которую она вызвала, когда сбросила халат.

Она резко вдохнула, когда увидела это: «Это для меня?».

«Да!» согласился я.

Она улыбнулась, встала и потянулась за спину, чтобы расстегнуть бюстгальтер, затем позволила ему упасть. Ее упругие груди были увенчаны коричневыми ареолами и большими, торчащими сосками. Она зацепила пальцами красные кружевные трусики и спустила их, ловко выпуталась из них и бросила их на пол. Я посмотрел прямо на ее густые, но аккуратно подстриженные черные волосы на лобке и выступающие половые губы.

«Вау!» повторил я, впитывая открывшееся передо мной прекрасное видение.

Она села на кровать рядом со мной и придвинулась поближе. Я обнял ее, и она повернулась ко мне лицом, чтобы поцеловать. Мы соприкоснулись губами, потом языками и несколько минут нежно целовались. Я положил руку на ее грудь и нежно сжал, а затем провел пальцем по ее набухшему соску. Я прервал наш поцелуй, опустил рот к ее груди и втянул ее сосок, проводя по нему языком. Криста тихо застонала и провела рукой по моим волосам.

После нескольких облизываний и посасываний я отпустил ее грудь и скользнул еще ниже, осторожно раздвинул ее ноги и переместился между ними. Мое лицо оказалось прямо над ее лоном, и я глубоко вдохнул, вдыхая ее мускусный аромат. Я опустил рот и провел языком вверх и вниз по ее половым губам несколько раз, затем вдавил его в нее, ее мускусный, терпкий вкус переполнил мои вкусовые рецепторы. Я наслаждался ощущением ее мягких, скользких складок и осторожно нащупал девственную плеву. Она была, но, похоже, тонкая и имела несколько отверстий. Я переместил свой рот к ее клитору и нежно посасывал и облизывал его.

«О! Это фантастическое ощущение!» задыхалась Криста.

Она непрерывно стонала, пока я занимался ее клитором, и начала медленно двигать бедрами. Она поднесла руку к моему затылку и нежно надавила вниз. Через мгновение она громко застонала.

«О Боже, Стив!» — задыхалась она. «Продолжай это делать!»

В ответ я стал сосать сильнее и сильнее использовать язык.

«О! О! О!» — стонала она, а затем громко простонала: «А-а-а-а!».

Я приподнялся и уперся в нее, прижав головку к ее половым губам. Я наклонился и нежно поцеловал ее, затем посмотрел ей в глаза.

«Лучший трах в моей жизни, Стив», — прошептала она.

Я мягко толкнулся бедрами вперед, заставляя кончик члена медленно раздвигать ее половые губы. Криста вздохнула, когда головка моего члена вошла в нее и я соприкоснулся с ее вишенкой. Криста обхватила меня руками и ногами, притянула меня к себе и слегка покачала бедрами. Я надавил вперед, легко прорвав девственную плеву и войдя в нее почти на всю длину. Я слегка выгнул бедра, чтобы отстраниться, затем толкнулся вперед, чтобы полностью войти в нее, ощущая ее мягкие волосы на лобке против моей кожи.

Криста глубоко вздохнула: «Как тепло и полно!».

Я вытащил из нее почти весь член, затем снова вошел. Я повторил движение, и Криста мягко приподняла бедра, чтобы встретить мой толчок. Мы продолжали медленно, целуясь и толкаясь. Криста периодически стонала и крепко сжимала меня руками.

«Ты можешь делать это сильнее и быстрее», — сказала она, задыхаясь.

Я выполнил ее просьбу, и мы начали двигаться друг к другу в умеренном темпе, на наших телах выступили капельки пота.

«Трахни меня, Стив!» — простонала она. «Трахни меня сильно!»

Я начал сильно и быстро двигаться в ней, и Криста начала бешено двигать бедрами навстречу мне.

«Ух! О! О! Арррргхх!» — простонала она, крепко обнимая меня и сжимая свои ноги вокруг моих бедер.

Ее киска спазмировала вокруг моего члена, а я продолжал входить и выходить из нее. Я нисколько не замедлился, и когда ее оргазм прошел, она снова начала сильно входить в меня. Моей целью было сделать так, чтобы она получила по крайней мере три действительно хороших оргазма от этой сессии, и через несколько минут я был вознагражден вторым.

«Трахни… меня… трахни… меня…», — стонала она, затем громко застонала и крепко обняла меня, ее тело сотрясалось, а киска сильно спазмировала.

Я продолжал двигаться, контролируя дыхание и концентрируясь на Кристе. Криста сильно билась об меня без остановки, почти неистово желая получить еще один оргазм. Она громко хрюкала мне в ухо каждый раз, когда я глубоко входил в нее. Я знал, что пройдет совсем немного времени, прежде чем она испытает еще один оргазм, поэтому я позволил своему собственному удовольствию нарастать. Криста уже задыхалась, и мы не могли поцеловаться. Я обхватил ее руками за плечи и просто вбивался в нее так сильно, как только мог.

«О Боже!» — задыхалась она.

Она выгнула спину, ее тело сильно сотрясалось, а киска спазмировала. С еще одним глубоким толчком мой собственный оргазм взорвался в моем теле, и я выплескивал струю за струей спермы глубоко в ее киску. Мы лежали, прижавшись друг к другу, несколько минут после окончания оргазма, переводя дыхание.

«Господи, Стив», — сказала она, когда стала дышать более нормально. «Это было потрясающе!»

«Я должен согласиться! Это был фантастический трах!»

«Как ты думаешь, ты сможешь еще раз, прежде чем тебе придется уйти?»

«Конечно! Мне просто нужно отдохнуть минут двадцать или около того! Тебе не больно?»

«Нет, черт возьми! Было не больно, когда ты впервые вставил его в меня, а потом, о Боже! Я раньше терла себя, но ничего подобного!»

Я съехал с нее и лег на спину. Криста быстро перебралась на меня, положила голову мне на грудь и поставила свои ноги между моими. Она удовлетворенно вздохнула, а я положил руки на ее упругую попку и прижал ее к себе. Мы пролежали так почти полчаса, а затем повторили процедуру, которая была ничуть не хуже, чем в первый раз. Когда мы закончили, она снова забралась на меня, и я крепко обнял ее.

«Мне нужно принять душ, прежде чем я уйду», — сказал я. «Мы можем принять его вместе, если хочешь».

«Да!» — радостно сказала она.

Мы встали с кровати, и она повела меня в ванную. Я отрегулировал температуру, и мы вошли под струю. Мы обнимались и целовались под струей, прижимаясь друг к другу телами, а потом мыли друг друга. Когда мы закончили, я развернул ее и притянул к себе. Я взял одну из ее грудей в левую руку, а правую просунул ей между ног. Она прижалась ко мне попкой, когда я начал водить пальцами по ее телу. Прошло совсем немного времени, и она задрожала в оргазмическом блаженстве.

«Хочешь минет?» спросила Криста с коварной улыбкой.

«Если ты хочешь этого, то да, хочу!» сказал я.

Она ухмыльнулась и опустилась на колени. Она взяла мой частично эрегированный член и сделала несколько неуверенных движений. Она открыла рот и медленно взяла меня в рот. Она начала нежно сосать и водить по мне языком. Она нежно поглаживала меня рукой, и прошло совсем немного времени, прежде чем я был полностью эрегирован. Она начала медленно покачиваться, каждый раз погружая меня в рот примерно наполовину. Она отпустила меня и посмотрела вверх.

«Я все делаю правильно?»

«Сделай так несколько минут, и ты заставишь меня кончить, я гарантирую это».

Она снова взяла меня в рот и начала сосать и вертеть языком, а также покачивать головой. Она поглаживала меня рукой, пока делала это, и, как и обещала, примерно через три минуты я был уже близок к этому.

«Я скоро кончу», — предупредил я.

Она отпустила меня: «Все в порядке. Я хочу, чтобы ты кончил!»

Она удвоила свои усилия, и через минуту они были вознаграждены: я застонал и извергся ей в рот. Она глотала каждую струю, а когда приняла последнюю, тщательно вылизала меня, затем встала. Она посмотрела мне в глаза и облизала губы. Я притянул ее к себе и глубоко поцеловал, наши языки запутались друг в друге.

«Это действительно вкусно!» — усмехнулась она. «Я немного волновалась».

«Это было фантастично. На самом деле, все было фантастично!»

«Ну, я точно получила трах всей своей жизни! Конечно, это был первый раз, и мне всего пятнадцать, но, наверное, пройдет много времени, прежде чем я получу что-то подобное снова!»

Мы вышли из душа и вытерли друг друга, затем вернулись в ее комнату, чтобы одеться. Когда мы закончили, она сняла простыни с кровати. Там было большое мокрое пятно, но я не увидел никакой крови, что не удивило меня, учитывая, как легко я вошел в нее. Мы спустились вниз, и она вышла, чтобы положить простыни в стиральную машину, а затем вернулась наверх. Мы пили колу на кухне, потом она проводила меня до двери.

«Я никогда, никогда больше не буду просить тебя, Стив. Я обещала это. Но я скажу «да», если ты когда-нибудь решишь спросить снова!».

Я нежно поцеловал ее, затем вышел к своей машине и направился обратно в дом Спенсеров, получив огромное удовольствие от проведенного дня.