Хорошо прожитая жизнь (A Well-Lived Life)

Книга 2 - Дженнифер. Глава 10: Три письма

19 июня 1978

Я спал достаточно хорошо, несмотря на сны и на то, что знал, что письма, скорее всего, придут, пока я буду на работе. Я сделал свои обычные утренние дела: принял душ и позавтракал, проверил бассейн и разгрузил посудомоечную машину, что обычно входило в обязанности Джеффа. Папа собирался подбросить меня на работу вместо того, чтобы я поехал на велосипеде, потому что девочки должны были привезти меня домой.

К сожалению, в гастрономе было мало народу, и у меня было много времени подумать. Даже слишком много времени. Я размышлял о письмах, а также о других своих проблемах. Я знал, что мне нужно найти время, чтобы поговорить по душам с Бетани, но я не знал, готова ли она к этому. Мы перешли некую черту, и мне нужно было убедиться, что она знает, кто я, прежде чем мы перейдем еще какую-то черту.

Дженнифер пришла на обед, и это было светлым пятном.

«Я перезвонила Мелани и заставила ее рассказать мне», — сказала Дженнифер. «Я не могу поверить, что она это сделала!»

«Пожалуйста, не будь слишком строгой», — посоветовал я. «Я более или менее сделал то же самое с Бекки. Я занимался сексом с девушками и встречался с ними, не говоря ей об этом. Да, я знаю, что мы не были эксклюзивными, но я держал это в секрете. Это было частью того, что разрушило наши отношения».

«Наверное, но это другое. Мелани взяла на себя обязательства перед Питом».

«Да, это так. А потом она попыталась решить свою проблему, соблазнив меня, чтобы использовать меня как оправдание и не говорить Питу».

«Это довольно низко».

«Опять же, не суди слишком строго. Она запуталась так же, как и я. Она совершила ошибку. Вопрос только в том, сможет ли она признать ее и сможет ли Пит простить ее. Я не знаю, будет ли ответ на эти вопросы положительным. Но я знаю, что если она не признается, чувство вины сожрет ее заживо, как это было со мной в случае с Бекки».

«Я думаю, она расскажет ему, в конце концов. Но я не знаю, когда. Что ты будешь делать, когда она придет к тебе вся разбитая, потому что они расстались?»

«То же самое, что вы обе сделали для меня — подберу осколки».

«Ты хороший друг», — сказала Дженнифер, а затем спросила: «Ты бы занялся с ней сексом?».

«Я думаю, это была бы крайне плохая идея. Не так плохо, как с Бекки, но плохо».

Она скорчила гримасу.

«Извини, Дженнифер, но это правда».

«Значит, лучше сделать это со мной?»

«Ты знаешь это! Я хочу. Мне нужно. Пару раз я уже почти уступил тебе. Но, пожалуйста, помоги мне в этом. Мне нужно все уладить, прежде чем я сделаю что-то подобное».

«Даже если бы это был просто секс?»

«Может ли это быть просто сексом между нами?»

«Возможно. Что если мы пригласим Мелани?»

Я чуть не упал со стула.

«Дженнифер Блок! Ты однажды сказала мне, что никогда не сделаешь ничего подобного. Никогда.»

«А если я передумаю?»

«Нам пришлось бы долго разговаривать. Всем троим. И я все равно, наверное, не стал бы этого делать».

«Почему?»

«Пожалуйста, не сердись, но если я займусь с тобой сексом, и это будет «просто секс», ты не будешь против, если я займусь сексом с Бекки, если это будет «просто секс»?».

«Если секс с ней еще раз — это то, что нужно, чтобы ты вернулся в мою постель, тогда иди и выеби ей мозги!» — хихикнула она.

«Дженнифер! Ты не должна так говорить! Слушай, сейчас обед; мы можем поговорить сегодня вечером, если я все еще в состоянии говорить или даже функционировать на базовом уровне. Если нет, то это может подождать несколько дней».

«ОК. Но я абсолютно серьезна. Бекки, Мелани. Все.»

Я точно помру. Я знал это. Я был рад, что утром пойду к доктору Мерсер. Когда мы закончили есть, Дженнифер ушла, а я вернулся к работе. Вторая половина дня прошла слишком быстро, в основном потому, что я этого не хотел.

Девочки приехали в 16:00, как и обещали.

«Я говорила с Питом», — сказала Мелани с грустью в голосе. «Я рассказала ему. Он был очень расстроен. Я не знаю, что он собирается делать. Он собирается позвонить мне завтра».

«Ну, он не порвал с тобой, разве это не хороший знак?»

«Я не уверена. Я сказала ему, а он ответил: «Пожалуйста, уходи, я позвоню тебе завтра». Это не звучит многообещающе».

«Поговори с ним завтра и посмотри».

«Поговорю».

Когда мы приехали ко мне домой, я нашел то, что ожидал. Два письма. Я хотел немного приватности, чтобы прочитать их. Я пошел к папе и рассказал ему о письмах. Я сказал ему, что хочу прочитать их в своей комнате, с Дженнифер, Мелани и Стефани. Мне нужно было уединение, и если бы он мог предложить другое место, я бы с радостью согласился. Он предложил свой кабинет, и я принял его предложение.

Дженнифер пошла за Стефани, и через минуту они вернулись. Стефани закрыла дверь. Мы все сели на пол в центре комнаты. Я смотрел на два конверта, мне ужасно не хотелось открывать их, но я знал, что должен это сделать.

«Сначала я прочитаю письмо ее мамы, хорошо?».

Все трое кивнули.

Я осторожно вскрыл конверт и извлек единственный лист бумаги.

Дорогой Стив,

Пожалуйста, извини мой плохой английский по сравнению с моей дочерью. Я пишу тебе, потому что знаю, что она тебя очень любила. Она говорила о тебе почти каждый день и с нетерпением ждала встречи с тобой в следующем году. Я знаю, что тебе грустно, но она не хотела бы, чтобы ты так грустил.

Я знаю, что ты знаешь о ней и Йонасе. Но они были скорее друзьями, чем любовниками. Пожалуйста, не думай, что она когда-либо думала о чем-то в своем будущем, кроме тебя. Она всегда говорила мне о своих мечтах о тебе.

Биргит спросила отца и меня, можешь ли ты остаться с нами, если тебя примут в программу по обмену. Мы сказали «да». Это было последнее, о чем мы говорили с ней перед отплытием. Мы по-прежнему рады видеть тебя у нас. Ее отец, сестра и я хотели бы этого. Если это невозможно или слишком трудно для тебя, чтобы остаться с нами, тогда ты должен, пожалуйста, навестить нас.

Спасибо тебе за любовь, которую ты проявил к нашей дочери. Она тебя очень любила. Пожалуйста, звони нам в любое время.

Анника Андерссон

Когда я отложил письмо в сторону, по моему лицу текли слезы.

Мелани вздохнула: «О Боже!» и обняла меня.

Дженнифер и Стефани сделали то же самое. Но мы все знали, что проблема возникнет из-за другого письма.

Я взял в руки письмо от Биргит. Последнее, которое я когда-либо прочитаю; ее последние слова, обращенные ко мне. Я рыдал и не мог открыть конверт. Я передал его Стефани, которая осторожно вскрыла печать и достала письмо. Она протянула его мне.

«Ты можешь прочитать его, старший брат?»

«Да, Мелкая, могу. Но я прочитаю его себе, а потом вы все сможете прочитать его».

«ОК, Стив».

Я развернул бумагу — ту самую, которой она всегда пользовалась — и начал читать.

Käre Стив,

Я пишу это короткое письмо после того, как мы закончили наш телефонный разговор. Я была так взволнована, услышав твой голос. Ты знаешь, что я люблю тебя больше всего на свете. Каждый раз, когда ты звонишь мне, я счастлива несколько дней. Каждое письмо, которое я получаю, я перечитываю много раз. Мама знает, что я получила от тебя весточку, потому что она говорит, что я отскакиваю от стен! Это потому, что ты делаешь меня такой счастливой.

Когда ты подумал о возможности пожить у моих родителей, мне пришлось спросить их об этом как можно скорее. Конечно, они сказали «да». Я спросила, можешь ли ты остаться со мной в моей комнате, и они рассмеялись. Они были уверены, что я захочу этого и не приму отказа. Они были правы! Конечно, мы нужно будет сказать YFU, что мы с моей сестрой Карин будем жить в одной комнате, а тебе достанется комната Карин.

Я не могу представить, каково это — заниматься любовью каждую ночь и просыпаться в твоих объятиях каждое утро. Это будет похоже на брак! Я так сильно тебя люблю и хочу быть с тобой. Мы сможем вместе ходить в школу, делать все! Я надеюсь, что ты тоже этого хочешь!

Это письмо короткое, потому что я отправляюсь в плавание с Йонасом. Он замечательный друг, и да, я целовалась с ним, но не более того. Ты по-прежнему единственный, кто был во мне. И я буду продолжать в том же духе, я думаю.

Помни, я люблю тебя, и осталось меньше года до того, как ты переедешь жить ко мне! Я так взволнована, älskling!

Есть песня ABBA с такими словами:

«Твоя улыбка и звук твоего голоса

И то, как ты видишь меня насквозь

Такое чувство, что ты не оставил мне выбора

Но это много значит для меня».

Это песня под названием «The Name of the Game» из альбома «ABBA: The Album». Слушай ее и думай обо мне!

Со всей любовью — Биргит

«Любовь — это нелегко, но, конечно, достаточно сложно»

Я уронил письмо на пол и сломался. Дженнифер подошла, чтобы обнять меня.

«О, Биргит, — всхлипывал я, — Биргит, Биргит. Почему? Почему?»

Дженнифер просто гладила меня по волосам, говоря: «Стив, мы любим тебя».

Я не знаю точно, сколько мы там пробыли. В конце концов, девушки помогли мне встать на ноги.

Стефани сказала: «Давайте поможем ему дойти до его комнаты».

Другие девушки помогли мне подняться и провели меня через весь дом в мою комнату. Одна из девушек откинула кровать, и они заставили меня лечь. Руки сняли с меня ботинки и носки, затем ремень и джинсы, и, наконец, рубашку. Они уложили меня в кровать.

«Ты будешь в порядке, старший брат?» — мягко сказала она.

«Да, наверное», — всхлипнул я.

«Давай я пойду скажу маме, а потом вернусь и посижу здесь с тобой».

Дженнифер и Мелани подождали, пока Стефани вернется, а затем каждая поцеловала меня и сказала, что поговорит со мной завтра, прежде чем уйти. Я услышал, как Стефани устроилась в кресле-мешке.

«Мелкая, скажи маме, что я не хочу ужинать, ОК?»

«Я передам, Стив. Просто отдыхай. Я здесь, если понадоблюсь».

Я понятия не имею, как долго я там лежал. В конце концов, мне срочно захотелось в туалет. Я встал и пошел в ванную, опорожнил мочевой пузырь, высморкался и умылся. Мне стало немного лучше. Когда я вышел, я увидел, что Стефани все еще сидит там и просто смотрит на меня.

«Ты в порядке?» — спросила она.

«Да, думаю, я уже закончил плакать. Я просто боюсь кошмаров, которые будут сниться».

«Ты знаешь, что я здесь, если я тебе понадоблюсь. Мы недавно ужинали. Меня не было всего несколько минут. Тебе нужно что-нибудь поесть?»

«Нет, я не очень голоден. Я собираюсь написать в своем дневнике».

Я достал из ящика шорты и футболку и надел их. Сел за свой стол и начал писать. Я изливал свои эмоции на странице. Я был удивлен, что не плачу, но, может быть, я и вправду выплакал себя.

Я позвонил Дженнифер и Мелани, чтобы сказать им, что со мной все в порядке. Я пытался читать, но не мог сосредоточиться. Я решил немного прогуляться — до конца территории и обратно. Было приятно идти по лесной дороге, и это помогло мне еще больше успокоиться. Вернувшись домой, я упал в постель.

К счастью, в ту ночь мне ничего не снилось.

Во вторник утром папа отвез меня к доктору Мерсер. Планировалось, что за мной заедет Ларри, потому что у нас были планы сыграть в шахматы.

Доктор Мерсер провела меня в кабинет, мы сели напротив друг друга и обменялись приветствиями. Она бросила быстрый взгляд на папку со своими записями и наклонилась ко мне.

«Как у тебя дела сегодня, Стив?»

Мне нужно было выговориться. Сделав глубокий вдох, я начал рассказывать ей.

«Не очень хорошо, доктор Мерсер. Вчера я получил два письма: одно, которое написала Биргит в день своей смерти, и одно, которое написала ее мама. Вчера вечером я проплакал несколько часов. Мои друзья и сестра провели день и вечер, чтобы убедиться, что со мной все в порядке. Единственное, что хорошо, это то, что мне не снились кошмары прошлой ночью».

«Есть ли у тебя мысли о том, чтобы причинить себе вред? О том, чтобы не хотеть жить?»

«Нет. Совсем нет. Мне грустно, больно и обидно, но я не хочу убивать себя. Эта мысль даже не приходила мне в голову».

«ОК. Что беспокоит тебя сейчас больше всего?»

«Я боюсь причинять боль людям и а также той боли, что может быть причинена мне, не физически, а эмоционально. Я сказал Мелани, что не уверен, что смогу снова кого-то полюбить, потому что, похоже, я причиняю боль только тем, кого люблю. Или они причиняют мне боль. С другой стороны, я продолжаю думать, что, возможно, мне не стоит беспокоиться о чувствах других людей, потому что я не могу избежать их боли, и просто делать все, что мне вздумается».

«Но что-то говорит тебе об обратном, не так ли?»

«Да. Та часть меня, которая знает, что я должен стараться поступать правильно. Та часть меня, которая заботится о людях. Часть, которая любит людей. Но именно эта часть сейчас страдает».

«Что ты сделал с момента нашей последней встречи?»

«Ну, я провел время с Дженнифер. Мы немного общались, но не более того. Это что-то вроде «свидания». Она хочет большего, но я боюсь, что это все разрушит».

«Тебе нужно быть осторожным, но ладно».

«Я ходил на двойное свидание с Анной, Мелани и Питом. Было весело. Много шуток и поддразниваний, ничего серьезного. Было приятно видеть Мелани и Пита вместе, хотя она все еще неравнодушна ко мне. Я сказал ей, что не буду ничего с ней делать из-за Пита. То же самое, что я говорил ей раньше».

«Звучит хорошо. Значит, ты был счастлив все это время? Никакой грусти?»

«Нет. Я не думал о Биргит».

«И что ты при этом чувствовал?»

«ОК. Я и раньше не думал о Биргит 100% времени, так что, думаю, это нормально».

«Похоже, что твои друзья хорошо относятся к тебе, заботятся о тебе и делают тебя счастливым».

«Пока я снова не причиню им боль, да».

«Стив, это случится, несмотря ни на что. Ты можешь причинить им боль, даже если будешь стараться этого не делать».

«Я знаю. У меня был точно такой же разговор с одним человеком. Биргит обидела меня тем, что пыталась не обижать, когда держала меня на расстоянии почти год».

«Что-нибудь еще?»

«Ну, в субботу у меня было свидание с Джойс. Она приготовила мне ужин, а потом мы дурачились».

«Дурачились в смысле поцелуев или в смысле полового акта?»

«Половой акт».

«Это был первый раз, когда ты был с ней?»

«Да.»

«Хорошо. Что ты при этом чувствовал?»

«Любимым и окруженным заботой. Мы не влюблены, но это было что-то особенное. Как будто она пыталась мне помочь».

«И помогла?»

«На какое-то время. И как бы мне ни нравилось то, что мы делали потом, ужин мне нравился еще больше. Она готовила для меня, обслуживала меня, просто заботилась обо мне».

«ОК. Но тебе нужно быть осторожным с сексом, Стив. Ты довольно молод и, похоже, сейчас используешь его как терапию. Это может привести к ужасным последствиям и причинить много боли и страданий, чего, как ты говоришь, ты хочешь избежать».

«Ну, я могу облажаться и без секса. В воскресенье у меня было двойное свидание с Бетани и нашими братьями и сестрами, и я случайно засмеялся над чем-то. Она спросила, и я не хотел ей говорить, но она давила и давила, пока я не сказал. Я думаю, ей нужно сначала рассказать вам, что я сказал и что произошло. Вы не против?»

«Я не увижу ее до пятницы. Она в порядке?»

«Да», — сказал я. «Она в порядке. Возможно, она даже немного вылезла из своей раковины. Кажется, ей более комфортно со мной».

«Она знает о Джойс, Анне, Дженнифер и Бекки? И о Биргит?»

«Я рассказал ей о Биргит через пару дней после того, как это случилось. Что касается других девушек, не совсем. Доктор Мерсер, Бетани и я — друзья. Я не знаю, выйдет ли это когда-нибудь за рамки».

«Ты должен четко сказать ей, что встречаешься с другими девушками. Не обязательно рассказывать подробности, но она должна знать. Помни, что ты ей очень нравишься, и она боится быть слишком близкой к тебе. Но если этот страх пройдет, подумай, как сильно она может пострадать, если вдруг ты окажешься недоступным, как она думает».

«Думаю, в этом есть смысл».

«Ты пытаетесь жонглировать пятью или шестью сердцами. У тебя не получается. Ты сам мне об этом говорил».

«Но я не знаю, что делать».

Доктор Мерсер понимающе кивнула: «В твоем возрасте тебе, наверное, не стоит иметь постоянную девушку, но тебе также не стоит заниматься сексом со всеми своими подругами. Ты перешел от четырех друзей и любовниц к нулю, потому что пытался ими жонглировать».

«Да», — сказал я, опускаясь в кресло.

Остаток времени был посвящен обсуждению некоторых записей в моем дневнике. Она вернула мне оригинал дневника. Я начну переписывать его на листы бумаги сегодня вечером, после ухода Ларри.

«В четверг я хочу, чтобы ты написал Биргит прощальное письмо. Я знаю, что это будет тяжело. Ты не должен показывать его мне, но ты должен его написать».

Я вышел из офиса и пошел пешком на работу. Я провел много времени в раздумьях о том, что мне делать. Все девушки хотели секса. Все, кроме Бетани, то есть. Чего хотела она, я понятия не имел. Доктор Мерсер была права, я должен был все с ней обсудить. Это может причинить ей боль сейчас, но это может сильно навредить ей в будущем.

В процессе размышлений я понял, что, возможно, путь вперед — это поиск решений, которые причиняют наименьшую боль, а не причиняют ее вовсе. Я вспомнил свою мысль о том, что поступить правильно с Бекки можно было только после того, как я поступил неправильно, думая, что это было правильно.

К тому времени, когда Дженнифер пришла на обед, я не добился особого прогресса. Мы хорошо поговорили, и она вела себя хорошо. Я был рад этому. Мне действительно нужно было понять, что я хочу делать и с кем.

Когда она ушла, я перебрал варианты и подумал, не будет ли лучшим вариантом одна из трех «новых» девушек — Джойс, Анна или Бетани. Могу ли я выбрать одну из них и быть эксклюзивным? Не навсегда, но пока я не разберусь со всем. Джойс была бы простым выбором, но это вернуло бы меня в ту же самую ситуацию.

Если бы я выбрал Анну, мне было бы трудно видеться с ней регулярно, пока я не получу водительские права через год, а если Пит и Мелани расстанутся, то все будет еще сложнее. Мне не нужны были отношения на расстоянии. Мне нужен был кто-то, с кем я мог бы видеться довольно часто.

А как насчет Бетани? Это может ни к чему не привести. Я оказался бы в ситуации, похожей на ту, что была у Дженнифер, но без любого вида близости на долгое, долгое время. Я не был уверен, что смогу это сделать. Не причинять ей боль означало бы отказаться от развлечений с Мэри или другими девушками, которые могли бы быть доступны.

Я не был готов последовать совету доктора Мерсер. Я должен был найти свой собственный путь.

Ларри приехал как раз в тот момент, когда я закончил свою смену, и мы поехали ко мне домой. Мы достали доску и книги по дебютам и сели играть. Первые две партии он выиграл у меня довольно легко, а потом перешел в режим учителя шахмат. Мы работали над некоторыми дебютами, он поставил несколько задач из книги, которую принес с собой, и помог мне их решить.

Мы все время болтали. Мы даже поговорили о Биргит, и мне удалось сохранить самообладание. Мне было больно, когда я говорил о ней, но я не плакал. Я спросил Ларри, что он думает о моей поездке в Швецию в качестве студента по обмену, и он сказал, что это было бы здорово. Мы поговорили о предстоящих в июле занятиях в летней школе, которых мы оба с нетерпением ждали.

Когда Ларри наконец ушел, после ужина и дальнейшей игры в шахматы, я почувствовал, что мы снова общаемся. Я был рад этому, и мы договорились, что постараемся встречаться хотя бы раз в неделю до конца лета.

Я написал всего несколько строк в дневнике. Я переписал несколько страниц из старой книги в свой новый скоросшиватель. Затем я приготовился прощаться с любовью всей моей жизни. Сначала я не знал, что писать. Я скомкал четыре неудачных начала и поочередно выбросил каждое в мусорную корзину. На пятый раз шлюзы открылись. Не слезы, а слова.

В итоге у меня получилось письмо на трех страницах, в котором я рассказывал Биргит, как сильно я ее люблю, как она мне дорога и как мне будет ее не хватать. Обо всем, что я надеялся, что мы будем делать вместе; о будущем, о котором я мечтал. Я написал о том, чем буду заниматься до конца лета и в следующем году. Я писал о своих надеждах на поездку в Швецию и о большой печали, что не смогу подержать ее в своих объятиях. Я обещал навестить ее там, где ее упокоили, и оставить ей цветы. И я попрощался.

К концу письма я рыдал. Я положил его в папку. Я не был уверен, покажу ли я его доктору Мерсер или нет. Когда я закрыл папку, мне показалось, что я закрываю книгу. Книгу, до конца которой я дошел.

В ту ночь мне снилась Биргит, но это были воспоминания о нашем времени вместе. Я спал крепко, по-настоящему крепко, впервые за неделю.