Хорошо прожитая жизнь (A Well-Lived Life)

Книга 1 - Биргит. Глава 16: Вызов на День благодарения

Ноябрь 1977

Пару недель меня не особо интересовал секс. Я даже не мастурбировал. Я просто не чувствовал желания. Я даже не чувствовал желания дразнить. Я думаю, это было «насыщение». Мелани была такой смешной. Ни слова. Ни одного поддразнивания. Ничего. Просто 100% репетиторство. Я оценил это. На последнем тесте у меня была «B+», и казалось, что я действительно получу «B» по испанскому.

Мишель позвонила через пару дней после этого, и мы немного поболтали. Она сказала мне, что на следующий день ей было очень плохо.

«Мишель, мне очень жаль».

«Хватит извиняться! Я хотела заняться с тобой сексом. Я просила тебя «дурачить меня до поглупения». И я попрошу тебя снова когда-нибудь, скорее всего».

В гастрономе ничего не изменилось. Дженнифер по-прежнему регулярно обедала у нас. Я все еще мог кататься на велосипеде, хотя становилось все холоднее. Мне было интересно, что будет, когда выпадет снег. Думаю, рано или поздно я это узнаю. В шахматном клубе дела шли хорошо, и все совершенствовались.

Я встречался с Дженнифер на тренировках два раза в неделю. Мы много говорили об отношениях. Она задавала много вопросов и давала много хороших советов. Она по-прежнему старалась не говорить о Теде. Я знал, что она встречалась с ним несколько раз. У меня сложилось впечатление, что они целовались, но не более того.

Наша следующая шахматная встреча состоялась в первую неделю декабря против Батавии. Она была похожа на ту, что была против Индиан Хилл. У нас не было многокругового турнира до рождественских каникул, когда проводился трехдневный турнир конференции. В нем участвовали все местные школы. Наш тренер был уверен, что мы завоюем трофей. Встреча в Батавии дала бы нам представление о том, насколько это было верно.

Я обязательно изучал различные дебюты, чтобы иметь хотя бы одну линию для игры. Я пропустил некоторые более непонятные, чувствуя, что большинство людей не будут их играть. Если бы они играли, мне пришлось бы полагаться на позиционные принципы. Это не моя сильная сторона, но я делал все, что мог. Ларри был гением в этом деле. Он дорос до игрока класса В и регулярно обыгрывал всех в школьном клубе.

15-го числа мне позвонила Бекки, девушка из Индиан Хилл. Я сомневался, позвонит ли она вообще, и решил, что она не собиралась брать реванш. Она спросила, как у меня дела, я ответил, что хорошо, и спросил ее о том же. У нее все было хорошо.

«Я позвонила, чтобы узнать, дашь ли ты мне матч-реванш».

«Конечно. Я сказал, что дам. И я сказал, что побью тебя честно и справедливо».

«Это мы еще посмотрим».

«Когда ты хочешь встретиться?»

«Как насчет дня после Дня благодарения, ты можешь прийти ко мне домой».

Ну, почему бы и нет?

«Подожди, дай мне узнать у мамы и папы».

Я пошел спросить у мамы, и она попросила рассказать подробности. Я сказал ей, что это был человек, с которым я познакомился на шахматном матче, которого я обыграл, и который хочет сыграть снова.

На удивление, мама быстро согласилась: «Все будет хорошо. Мы можем отвезти тебя. Посмотрим, смогут ли они вернуть тебя домой. И убедись, что ее родители будут там».

«Да, мам. Это просто шахматы. Мы с Дженнифер все время играем в шахматы».

Ну, кроме одного раза. Но я не собирался ничего говорить об этом маме!

«Мы знаем ее. Мы доверяем ей, и вы двое никогда не остаетесь одни. Родители этой девочки должны быть там».

«Хорошо, мам».

Я сказал Бекки, что все ОК, если ее родители привезут меня домой. Она сказала, что уверена, что все будет хорошо. Я спросил, будут они дома, и она ответила: «Поверь мне, здесь будет несколько взрослых, плюс мои родители».

«Круто. У моей мамы паранойя по поводу таких вещей».

Мы оба согласились, что наши родители — это слишком. Странно было то, что она не казалась слишком стервозной. «Во сколько мне туда приехать?»

«Как насчет 11:00 утра? Мы можем пообедать, после обеда поиграть, и ты можешь остаться на ужин. Мои родители будут настаивать. Мы привезем тебя домой к тому времени, которое скажут твои родители».

«Хорошо. Это пятница, так что, наверное, в 22:00, если только я не получу особого разрешения».

«Увидимся 25-го».

Я повесил трубку и набрал номер Дженнифер. «Она звонила».

«Кто?»

«Бекки!»

«Правда? Я думала, она сдалась. Круто. Устрой ей хорошую игру. И дай ей все остальное, что она захочет!»

«Хах, как будто так и будет», — сказал я.

«У меня есть идея», — хихикнула Дженнифер. «Я расскажу тебе в субботу».

«ОК».

Эта девушка была коварна. Но Бекки ей действительно не нравилась. Затем я позвонил Мелани и рассказал ей. Она была немного разочарована, потому что надеялась, что я смогу провести этот день с ней, но она поняла. «Я найду другое время», — сказала она. Я знал, что так и будет!

У меня появилась идея, и я пошел поговорить с папой. «Можно устроить вечеринку для шахматной команды во время рождественских каникул?».

«Как твоя оценка по испанскому?»

«На «B». Едва-едва. Но Мелани очень помогает. Я получу «B».

«Хорошо. Но если в табеле будет «C», ты знаешь, что мама заставит тебя все отменить».

«Да, папа, я знаю. Спасибо!»

«Какого числа?»

«Думаю, 30-го. Это пятница. Ничего, если я приглашу Мелани и Келли, а также Дебби, Дебби и Донну?».

«Конечно. Сколько будет в общей сложности?»

«Около 14, если все придут».

«Хорошо. Не больше.»

«Еще раз спасибо, папа».

Я бы сказал команде завтра. Я мог бы рассказать Мелани, так как в среду у нас было репетиторское занятие.

Команде понравилась идея. Они знали, что у нас есть крытый бассейн и бильярдный стол. После занятий я подошел к школе, чтобы встретиться с Мелани. Я рассказал ей о вечеринке, и она сказала, что будет там. Мы пришли к ней домой и сели заниматься. Я уже неплохо справлялся с карточками. Сегодня она начала с переводов. Я быстро справился с ними. Она была рада этому. Мы приступили к карточкам. Я запомнил большинство из них, включая несколько, которые я раньше не понимал. Она постоянно добавляла новые карточки. Я часто забывал их. Мы добрались до последней карточки. Это была фраза. Я начал смеяться. Это было «Я хочу в постель».

Учитывая, насколько серьезно она относилась к нашему репетиторству, я понял, что она имела в виду именно это. Я сказал: «Конечно!»

«Ну, у меня не будет другой возможности в ближайшее время, поэтому я посоветовалась с мамой, и она сказала «ОК».

Пройдя в ее комнату, мы быстро разделись, и она толкнула меня на кровать. Мелани быстро обхватила мой член и сильно засосала, а затем отпустила. Затем закинула ноги на меня, выпрямилась и погрузилась на член. Она получала удовольствие, и я позволил ей делать свое дело, хотя и поглаживал ее соски. Она теребила свой клитор, пока застонав не кончила. Это было очень быстро. Я еще не был близок к оргазму, а она продолжала. Второй оргазм. Третий. Святое дерьмо. Четвертый был сокрушительным. Я кончил вместе с ней и залил ее спермой. Она рухнула на меня.

«Вау, Мелани, ты только что испытала четыре оргазма?»

«Да, первые три были небольшими. От последнего у меня перехватило дыхание. Я думала об этом весь день. Я теребила себя под столом. Я делала то же самое на протяжении всего репетиторства. Я удивлена, что ты не заметил».

«Эй, я был сосредоточен на репетиторстве. Ты настояла!»

Мы использовали ткань, чтобы обтереться, и быстро оделись. Ее мама сидела в гостиной и ждала нас. Она подняла голову: «Думаю, вы вдвоем поставили мировой рекорд по времени».

«Больше, чем ты думаешь, мам. Я кончила четыре раза».

Я покраснел.

Миссис Спенсер захихикала: «Он милый, когда краснеет, правда?»

«Да», — согласилась ее дочь.

Они объединились против меня. Мне хотелось заползти на диван и спрятаться. Моя подруга по сексу только что сказала своей маме, что я заставил ее кончить четыре раза. Моя жизнь была странной. Я подумал, рассказала ли она маме о том, что мы делали в прошлый раз. Я подозревал, что да. Приехала мама, и Мелани проводила меня к выходу.

«Мишель звонила вчера вечером», — сказала Мелани. «Она сказала, что скучает по тебе».

«Передай ей привет».

«Передам. Позвони мне после твоей шахматной партии с Бекки. Мне нужны подробности».

«Да, Мелани», — усмехнулся я. «Это будет скучно, учитывая, что ты не играешь в шахматы».

«Посмотрим!»

В субботу, перед работой, я позвонил Биргит. Прошло уже больше месяца. Письма, конечно, ходили туда-сюда, и между мной и Мелани она имела довольно хорошее представление о том, что происходит. Я не рассказал ей об эксперименте, но был уверен, что Мелани рассказала, потому что они обсудили его заранее. Ответил отец Биргит, и я попросил позвать ее. Она быстро подошла к телефону.

«Älskling»!»

«Привет, Биргит. Как дела?»

«Хорошо, а ты?»

«Хорошо».

«Я слышала от Мелани, что ты сделал!»

Боже, она не теряла времени даром. «Да».

«И как это было?»

«Странно», — ответил я.

«Ты бы сделал это снова?»

«Наверное, если бы правильная девушка попросила».

«Что ж, я рада, что ты попробовал. Теперь ты не будешь удивляться!»

Умная девушка. Я смотрел на часы и рассказывал ей столько, сколько мог. Я спросил о Йонасе.

«Ну, мы общаемся. Мы целовались, но я пока не готова к чему-то большему с ним. Он не против. Я рассказала ему о тебе, но он уверен, что сможет завоевать мое сердце. Он ошибается. Но мне нравится быть с ним».

Я задумался об этом, но здесь я занимался диким сексом с возбужденными девочками-подростками, так что я был не в том положении, чтобы выражать свое беспокойство.

«Просто делай то, что считаешь правильным, Биргит».

«Спасибо. Я скучаю по тебе!»

«Я тоже скучаю!»

«Я люблю тебя, Стив Адамс».

«Я люблю тебя, Биргит Андерссон».

«Hej då»!»

«Hej då»!»

Я должен был найти какой-то способ увидеть эту девушку. Я просто должен был!

Работа шла своим чередом, и Дженнифер, как обычно, присоединилась ко мне. Она рассказала мне свой план. Мне он понравился. Остальные дни до Дня благодарения пролетели как один миг. На самом деле я написал Биргит три любовных письма. Ничего о том, как идут дела. Просто о том, как сильно я ее люблю и беспокоюсь о ней. Каким-то образом, каким-то образом мы снова встретимся.

Я знал в моем сердце, что это должно было случиться. Я все еще был поражен тем, что она была не против того, чтобы я занимался сексом со всеми девушками, которыми я был. Я также был поражен тем, что она ничего не сделала с Йонасом. По моему мнению, это был лишь вопрос времени. Может быть, она ждала, пока он смирится с тем, что это не навсегда. Во всяком случае, так считала Мелани, и в этом был определенный смысл.

День благодарения прошел как обычно: мы ели индейку, а потом навестили родителей моей мамы. Там были мои кузены, что означало, конечно, всю мамину семью. Единственными крутыми во всей семье были мамин брат Ларри, который научил меня играть в шахматы, когда мне было семь лет, и моя кузина Вики, которая была чуть младше меня.

Мы с Вики нашли тихое местечко в подвале, сели на два складных стула и разговорились. Она рассказала мне о своем парне, о том, что они могут видеться только с родителями в одной комнате или в каком-нибудь общественном месте. Мамина сестра Сильвия была еще более строгой, чем моя мама, во что мне было трудно поверить.

Она сказала, что несколько раз им удавалось сесть в задней части кинотеатра, где они могли держаться за руки и целоваться. Она спросила меня, есть ли у меня девушка. Как ответить на этот вопрос? Мне пришлось быть осторожным.

Я сказал: «У меня есть несколько очень близких подруг, с которыми я занимаюсь разными вещами, но девушка, которую я действительно люблю, сейчас в Швеции».

Она посмотрела на меня и сказала: «Занимаешься? В смысле, как делать что-то или шалить?».

«Немного и того, и другого».

«У вас был секс?»

«Да».

«И как это было?»

В этот момент мой брат и ее брат Ли спустились по ступенькам. Спасен! Если бы Джефф только знал. Думаю, одно доброе дело из 10 000 — это уже что-то. Даже если он об этом не знал!

Она прошептала: «Я не могу узнать у мамы, а на уроках здоровья не учат тому, чего я не знаю».

Я прошептал в ответ: «Поговори со мной на Рождество», пытаясь выиграть немного времени. Возможно, мне удастся избежать этого.

«Ты дал слово!»

Ну, вот и все. Может быть, она забудет? Мы начали говорить нормальным голосом о «Бенгалс». Они были на пути к очередному ужасному сезону.

В пятницу утром я встал рано, как обычно, принял душ и позавтракал. Я решил надеть свои джинсы и рубашку, которую мне подарила Биргит. Они едва подходили мне, и я думаю, что это ненадолго. Мне нужно было купить еще несколько пар. Деньги у меня, конечно, были, и я мог бы утверждать, что они нужны мне для работы.

Моя сестра увидела меня и сказала: «Пытаешься произвести на кого-то впечатление?».

Я покачал головой: «Просто собираюсь поиграть в шахматы в Индиан Хилл».

Я прочитал немного «О дивный новый мир», пока не пришло время уезжать.

Папа отвез меня, и мы приехали в 11:00 утра, как и просила Бекки. Мы легко нашли дом ван Хуков. Нас пропустили через ворота. После поездки по длинной дороге, мы подъехали к большому кирпичному дому. Папа остановил машину, и я вышел. Я подошел к двери и позвонил в колокольчик.

Горничная открыла дверь и спросила «Стив Адамс?».

Когда я ответил «Да», она впустила меня, и отец уехал.

Дом был довольно внушительным, но не диковинным. Горничная взяла мой пиджак и провела меня в комнату, похожую на библиотеку. Там стояла очень красивая шахматная доска, а также несколько бутылок газировки и кувшин с водой. Там же было и печенье. Хм. Бекки пыталась произвести на меня впечатление? Запугать меня? Без шансов!

Бекки вошла в комнату и сказала «Привет».

Она выглядела мило в своих джинсах и пушистом свитере. У нее были черные волосы до плеч, она была очень худой и ростом, наверное, метр пятьдесят семь. В голову пришло выражение «милая, как пуговка». Ей не победить на конкурсе красоты, но я не думал, что у нее будут проблемы с привлечением парней. Ну, может быть будут, если она и правда была такой стервой, как сказала Дженнифер. Конечно, то, как она отреагировала после нашей шутки, указывало на то, что она может быть такой, но опять же, это было довольно грубо.

«Белые или черные?» — спросила она.

«У тебя преимущество домашнего поля, поэтому я возьму сначала черные. Два из трех?»

Она согласилась. Первый шаг плана. Ее отец вошел в комнату и, сказав «Привет», спросил, не нужно ли нам чего-нибудь. Я сказал «нет», и он спросил, можно ли ему посмотреть.

«Конечно, папа!» — Бекки быстро согласилась.

О-о-о. Осложнение.

«Я могу остаться только на час или около того», — сказал он, — «потом мне нужно сделать кое-какую работу в кабинете».

Мы сели и стали играть. Первая партия была довольно консервативной с обеих сторон. У нее было небольшое преимущество в позиции, и она его сохраняла. Это была не моя сильная сторона, поэтому я не смог ее перехватить. Она выиграла.

Ее отец сказал «Умница!» и улыбнулся мне.

Я сказал: «Моя очередь на белых».

«Мне нужно в дамскую комнату».

Мы с ее отцом поболтали. Он был юристом. На самом деле он знал моего отца, встретившись с ним пару раз в клубе, куда они оба ездили в Кентукки, до того, как он сгорел в мае прошлого года.

Бекки вернулась, и ее отец попрощался с нами. Мы перевернули доску, и белые фигуры оказались у меня. Я с самого начала пошел в атаку. Я не хотел позиционной игры. Я разменял фигуры для упрощения, получил преимущество в пешке и продвинул ее на 8-ю клетку. В этот момент она сдалась. «1-1», — сказала она.

«Нет, ты ошибаешься. 2-1. Я выиграл две партии из трех».

«Та игра не считается!»

«Нет, считается. Ты согласилась на два из трех. Мы сыграли три партии».

«Нечестно. Я не на это соглашалась. Еще одна игра, чтобы все решить».

«Неа. У нас было три».

Она надулась. Я подождал. Она просто смотрела на меня. Шаг второй.

«Вот что я тебе скажу», — сказал я лукаво. «Хочешь сыграть еще разок?»

Она кивнула.

«Тогда сыграем в шахматы на раздевание», — самодовольно сказал я.

«Что?!» — задохнулась она, а потом быстро добавила: «Я не могу. Ни за что!»

«Как хочешь».

«Аргх!» — прорычала она в разочаровании. «Пойдем смотреть телевизор».

Мы вошли в большую комнату с проекционным телевизором. У ее отца был один из этих новых видеоплееров VHS. Она достала кассету и вставила ее.

«У папы есть доступ к кассетам с фильмами, потому что его фирма работает с какой-то кинокомпанией».

Она поставила фильм «Аэропорт 77», который шел в кинотеатрах только той весной. Я его еще не видел. Мы смотрели, и горничная принесла нам чипсы и прохладительные напитки. Мы ели и пили. Мы говорили о шахматах, о ее семье, о моей. Она была единственным ребенком. Она спросила, где мы живем, я рассказал ей о нашем новом доме. Она была впечатлена крытым бассейном. У них не было бассейна.

Ее мама зашла примерно на середине фильма. Бекки поставила фильм на паузу, и мы немного поболтали. Она спросила о шахматах, и Бекки сказала, что это 1:1.

«Ну, технически», — возразил я, — «2-1, потому что я выиграл на соревнованиях».

Бекки рассердилась.

Ее мама сказала: «Я ухожу на урок гольфа. Вернусь к обеду. Папа в кабинете и, конечно, Лоис здесь».

Мы закончили смотреть фильм. Она дважды пыталась уговорить меня сыграть в шахматы без ставок, которые я установил. Я не поддавался. В отчаянии она сказала: «Даже если бы я хотела, а я не хочу, мы не можем делать это в библиотеке!».

«Это не моя проблема. Если ты хочешь последнюю игру, то это шахматы на раздевание».

Она высунула язык. Хах. Отлично. Я дал ей свой обычный ответ — «Не делай этого, если не собираешься использовать его».

«С тобой? Забудь об этом.»

«Твоя потеря».

«Да, точно».

Но я видел, что зацепил ее.

«И что теперь?» — спросил я.

«Ну, ужин будет в 19:00, как обычно. Это даст нам три часа или около того. У нас есть бильярдный стол в подвале».

«Я играю в бильярд».

«Пойдем».

Она играла прямо мне в руки. Я занимался бильярдом несколько часов в неделю. Не так много, как раньше, но достаточно, чтобы понять, что я смогу ее обыграть. Она пошла в кабинет, постучала, и я услышал, как она сказала: «Папа, мы собираемся поиграть в бильярд».

«Хорошо, принцесса».

Я последовал за ней в подвал. После того, как я выиграл 4-ю партию подряд, она положила кий на стол. «Дай угадаю, у тебя дома есть бильярдный стол?»

«Да. Он у нас уже около пяти лет. Я много тренируюсь».

«И в чем же я могу тебя обыграть?»

«Ну, ты выиграла одну из трех шахматных партий».

«Одну из двух», — настаивала она.

«Я сказал тебе, как ты можешь получить третью».

«Мы не можем!»

«Как скажешь», — усмехнулся я.

Она расстраивалась с каждым разом все больше. Мы вернулись наверх в библиотеку. Она достала набор «Покер на костях», и мы сыграли.

Вошел ее папа и сказал: «Я ненадолго выйду на улицу. Я буду в саду, поработаю над креплением для телескопа, который я собираю».

«Хорошо, папа».

«Позови меня, если тебе что-нибудь понадобится».

«Да, папочка».

Она действительно была папиной дочкой. Но я не видел в ней стервозности.

Когда мы играли, я сказал: «Бекки, ты кажешься довольно милой. Почему у тебя репутация злюки?».

«Потому что обычно я такая и есть. Но ты был достаточно милым, чтобы дать мне матч-реванш, и я решила дать тебе немного поблажки».

Я не понял. «Почему бы не быть милой все время?»

«Потому что мне нравится быть стервой! Мне нравится управлять своей маленькой группой в школе и заставлять всех делать то, что я им говорю. Мне нравится быть президентом класса. Мне нравится добиваться своего. Быть стервой приятней, чем быть милой».

Это была непутевая девчонка. Но это дало мне некоторые подсказки.

«И ты поняла, что на меня это не подействует?»

«Наш тренер описал всех членов вашей команды. Он сказал, что ты был самым милым парнем в команде и все тебя любили. Он предупреждал меня о моем отношении».

«Теперь я понял. Ты была очень расстроена не из-за дразнилок, а из-за того, что твой план провалился из-за шутки Дженнифер».

Она надулась.

Я обыграл ее и в «Покер на костях». Частично стратегия, частично удача, но я выиграл.

«Похоже, шахматы — единственная игра, в которой у тебя есть шанс».

«Еще одну партию, пожалуйста?» — теперь она почти умоляла.

«Шахматы на раздевание».

Она бросила на меня грязный взгляд и сказала «Ладно».

Попалась! Она была согласна.

«Ладно? Здесь?»

«Нет. У меня доска наверху. Мама на уроке. Папа в саду. Лоис не поднимется наверх».

Я не собирался спорить. И мой план работал. Посмотрим, получится ли у нас следующий шаг. Она встала, проверила окно и увидела, что отец занят своим креплением для телескопа. Она проверила и увидела, что Лоис в своей комнате. Мы поднялись по длинной лестнице и вошли в ее комнату.

Ее комната была больше моей, с большой кроватью с балдахином, письменным столом, диваном, журнальным столиком, телевизором и несколькими шкафами. Она взяла складную доску и коробку с фигурами и поставила их на журнальный столик. Она взяла одну черную и одну белую пешку, спрятала их в руках и попросила меня выбрать. С моей точки зрения, я не мог проиграть. Особенно, когда я брошу ей гранату. Я выбрал и получил белых.

«Черт!» — сказала она.

Мы сели на пол и расставили фигуры. Я продвинул свою ферзевую пешку вперед на два места. Она сделала то же самое. Время для третьего этапа. Дженнифер была такой злой.

«Просто для ясности, те же правила, которые Дженнифер говорила тебе на встрече?»

Я надеялся, что она не помнит.

«Да, шахматы на раздевание. Понятно.»

«И проигравший занимается оральным сексом с победителем».

Ее глаза расширились. «Не может быть!»

Я поднялся с пола и сел на диван. «Тогда давай вернемся вниз».

Она сидела со скрещенными руками. С моей точки зрения, если она согласится, я не могу проиграть. Если она выиграет, я все равно увижу ее голой и смогу полизать ее киску. Если выиграю я, то получу минет и увижу ее голой. Беспроигрышный сценарий. Проигрыш в игре не имел никакого значения, на самом деле. «Ну, и что это будет?»

«Я согласилась на шахматы на раздевание, а не на что-то другое».

«Ты согласилась на те же правила, которые тебе сказала Дженнифер».

«Я на это не соглашалась!»

«Ну, это мои условия. Это то, что я имел в виду все это время».

«Но, но, но, я никогда не делала этого. Или другое».

Я даже не думал об этом. Я подумал, а не понимала ли это Дженнифер, и что это была также дополнительная маленькая шутка надо мной. Зная ее, так оно и было.

«У меня вроде как есть парень», — тихо сказала она. «Мы пару раз ходили в кино, но я целовалась с ним всего один раз. На самом деле я вообще ничего не делала. Мне только в сентябре исполнилось 15 лет. Вы с Дженнифер уже все сделали».

«Да, это правда. Но, насколько мне известно, Дженнифер девственница и тоже ничего такого не делала. Мы играли в шахматы на раздевание, и в основном все закончилось вничью. Мы оба оказались голыми в одно и то же время. Но она не была заинтересована в оральном сексе — это была просто дразнилка. Мы просто хорошие друзья. Мы часто подшучиваем друг над другом, и я думаю, что она хотела увидеть голого парня. Это было любопытство, и она чувствовала себя в безопасности со мной».

«Подожди, ты собирался заставить меня следовать этим правилам, когда она этого не сделала? Это подло! И нечестно!»

«Ну, судя по тому, что ты сказала, тебе плевать на подлость и несправедливость. Так что же это будет? Хочешь продолжить?»

«Ты кому-нибудь расскажешь?»

«Нет, если ты не хочешь. Я обещаю».

Дженнифер и Мелани будут меня ненавидеть. Но так тому и быть.

«А если я проиграю?» — спросила она.

«Ну, ты знаешь ставки, но я не буду заставлять тебя делать это. Я не такой парень. Девушки должны делать то, что они хотят, только тогда, когда они хотят».

«Давай поиграем. Но никому не говори, даже Дженнифер».

«Обещаю!»

Простите, девочки.

Мы сыграли. Я поменял слона на коня. Я снял носок. Она тоже. Обменялись пешками и сняли другие носки. Теперь стало интересно. Я пожертвовал пешку, чтобы открыть линию атаки. Я снял свой пояс.

«Эй, нечестно!» — запротестовала она. «У меня нет пояса».

«А у меня нет лифчика», — сказал я.

«Это не одно и то же!» — хныкала она.

«Одежда — это одежда», — сказал я совершенно серьезно.

Я решил, что лучшим вариантом будет обмен фигурами и попытка вернуть пешку. Мы оба сняли рубашки, когда ферзи покинули доску. Ладьи привели к тому, что я потерял свои джинсы, а она — свои. К счастью, стол закрывал ей вид на мою эрекцию. У нее был один лишний предмет одежды, но пока я получал его, я получал и остальное, если проигрывал. А если бы я выиграл, то непременно взял бы две фигуры или пешки.

Сейчас она играла осторожно, стараясь, чтобы у меня не было возможности разменять фигуры без потери преимущества. Она охраняла каждую фигуру, как львица охраняет своих детенышей. Наконец я нашел слабое место и без риска захватил пешку. Теперь у меня было преимущество в позиции. И ей пришлось снять лифчик.

Она посмотрела на меня и сказала: «Не смейся, пожалуйста».

«С чего бы мне смеяться?»

«Они очень маленькие».

«В тебе всего метр пятьдесят семь и ты худая. Ты хоть весишь 100 фунтов?»

«104».

Она расстегнула лифчик (он расстегивался спереди) и распахнула его, ненадолго показав мне очень маленькие груди с огромными сосками. Боже, как мне хотелось пососать их, но в данный момент это было запрещено. Она быстро прижала руку, чтобы прикрыть их.

Что-то показалось неправильным. Мне вдруг показалось, что я совершаю огромную ошибку. Может быть, дело было в том, как она прикрыла рукой свои маленькие груди. Может быть, дело было в очевидных нервах. Но это нужно было прекратить, пока дело не зашло дальше. В противном случае все могло закончиться катастрофой. Мои голова и сердце победили.

Я встал, сказал «прости» и начал одеваться.

Она сделала то же самое. Я видел, что по ее щекам текут слезы.

После того, как мы оделись, я последовал за ней в коридор, и мы спустились по лестнице. Мы зашли в библиотеку и сели за стол. Как только мы сели, в дверь вошла ее мама.

Бекки посмотрела на меня заплаканными глазами и сказала: «Мне очень жаль».

К счастью, она сидела спиной к двери библиотеки.

Ее мама просунула голову внутрь и сказала «Привет», а затем пошла готовиться к ужину. Ее отец сделал то же самое, спросив, как все прошло.

«Третья партия была вничью», — сказал я, — «так что мы разошлись».

Когда они оба были вне пределов слышимости, я сказал: «Бекки, пожалуйста, поговори со мной».

Она посмотрела на меня и сказала: «Мне было страшно. Я никогда не делала ничего подобного. Я не знала, что делать».

Она всхлипывала.

Я не был уверен, стоит ли мне встать и обнять ее, или от этого станет еще хуже.

«Мне жаль», — сказал я мягко. «Я должен был больше думать о тебе, а не о том, чего я хочу».

Она вновь обрела самообладание и сказала: «Мне так стыдно. У меня не на что смотреть. Я ничего не знаю о сексе. Мне было страшно».

Я должен был быть осторожным. «Ну, я думаю, ты красивая. И это нормально — бояться».

Она посмотрела на меня тоскливым взглядом и быстро спросила: «Я все еще нравлюсь тебе? Ты злишься на меня? Потому что если ты злишься, я сделаю это».

На это было гораздо легче ответить.

«Да, ты мне нравишься. Нет, я не злюсь на тебя. И это неправильная причина, чтобы делать это. Ты должна делать это, потому что ты этого хочешь. А не потому, что кто-то хочет или ждет от тебя этого».

Она просто сидела несколько минут, размышляя. Я позволил ей. В конце концов, ее чувства просто выплеснулись наружу.

«У меня есть чувства, которые заставляют меня хотеть что-то сделать, но я очень боюсь. Я боюсь, что не знаю, что делать, или как делать, или сделаю что-то не то, или я не понравлюсь парню, или что у меня слишком маленькая грудь, или что мне это не понравится».

Я подождал, чтобы убедиться, что она закончила.

«Все это нормально! И когда ты будешь готова, обязательно поговори с парнем. Расскажи ему о своих страхах. Расскажи ему все. Если он не поймет, значит, он не тот парень. Если поймет, он поможет тебе. Убедись, что ты установила границы, и убедись, что парень будет придерживаться этих границ».

Она несколько раз всхлипнула и кивнула. Она пошла в ванную, чтобы попытаться убрать следы слез.

Остаток вечера прошел без происшествий. Ужин был превосходным, и когда они везли меня домой, она сидела со мной на заднем сиденье, но казалась какой-то отстраненной и погруженной в свои мысли. Примерно на полпути домой она взяла меня за руку и держала ее.

Когда мы подъехали к моему дому, она быстро обняла меня и сказала: «Спасибо, что приехал. Пожалуйста, позвони мне».

Последняя фраза была простецкой, как будто она думала, что я больше никогда с ней не заговорю.

Суббота и воскресенье прошли без происшествий. Ну, за исключением Дженнифер в субботу и Мелани в воскресенье. Что бы они ни делали и ни говорили, я только и делал, что говорил, что мы играли в шахматы и что каждый из нас выиграл партию, а последнюю свел вничью. Не думаю, что они мне верили.

Я позвонил Бекки, и мы поговорили, но полностью избегали темы секса. К концу разговора она звучала уже лучше. Но я был совершенно уверен, что ее эмоции не заставят себя ждать. Мне нужно было показать ей, что я не расстроился из-за того, что она не прошла через это. И это, вероятно, займет некоторое время.