Хорошо прожитая жизнь (A Well-Lived Life)

Книга 3 - Пия. Глава 28: Когда пустеют песочные часы, часть I

Май 1980, Ховос/Гётеборг, Швеция

Сидя в классе в понедельник, 5-го мая, меня осенило, что до окончания школы остался всего месяц, а значит и месяц общения с Катт до ее переезда в США. Через две недели после окончания школы я отправлюсь на неделю в Абиско, к северу от полярного круга. На обратном пути я заеду на несколько дней в Стокгольм, а затем у меня будет меньше десяти дней до того, как я должен буду оказаться в Копенгагене, чтобы улететь домой.

Я договорился с YFU, что мой обратный рейс из Абиско будет проходить через Стокгольм на обратном пути в Гётеборг, чтобы я мог увидеться с Карин, и что мои билеты в Копенгаген учитывали ночь в Хельсингборге, чтобы я мог побыть с Пией. Я был очень благодарен за эти дополнительные услуги, оказанные мне YFU. Я решил, что по возвращении в Штаты займусь волонтерской деятельностью, чтобы хоть немного отплатить им за это.

Вместо того чтобы уделять внимание уроку математики, я вспоминал прошедший год, все, что произошло, и всех людей, которых я встретил. Год был потрясающим и я был очень рад, что решился на это. Но теперь я размышлял о конце, а это означало возвращение домой.

Мысли о доме означали встречу со всеми моими друзьями и сестрой. Это также означало, что мне снова придется иметь дело с мамой. Стефани думала, что она будет относиться ко мне так же, как и раньше, хотя я уже решил, что не потерплю этого. Мне было всего семнадцать, но после этого года в Швеции я не собирался позволять ей управлять собой. Единственное, что меня действительно волновало, это то, чтобы она не вмешивалась в мои отношения со Стефани.

В каком-то смысле я надеялся, что мама все-таки приедет с папой за мной в Детройт. Это дало бы прекрасную возможность выложить все на стол. Я не собирался сдерживаться. Ее попытка контролировать меня и фактически уничтожить мой год в Швеции провалилась, и я собирался рассказать ей, насколько сильно она провалилась.

Я был уверен, что она попытается использовать вождение как способ контролировать меня, но у меня, конечно, было достаточно денег, чтобы оплатить уроки вождения и купить собственную машину. Я был уверен, что у меня также будет достаточно денег от дона Джозефа, чтобы заплатить за страховку и бензин. Конечно, мне было интересно, как дон Джозеф воспримет новость о нас с Джойс. В записках, которые он мне писал, ничего не говорилось, а в открытке на мой день рождения был хороший чек. Я подумал, что она могла сказать ему и что будет если она приведет своего нового парня в его дом на семейные обеды. Я решил, что мне нужно позвонить ей и выяснить, что происходит, и убедиться, что мы все правильно поняли. Меньше всего мне нужны были проблемы с ее дедушкой!

Мысли о доне заставили меня вспомнить о двух вещах — о работе по программированию и о просьбе Андреаса помочь ему найти девочек из школы Милфорда. Мне действительно нужно было поговорить с Бет Патер о том, как идут дела — прошло уже несколько месяцев с тех пор, как я в последний раз разговаривал с ней, хотя ее редкие письма, казалось, свидетельствовали о том, что все в порядке. Она сказала мне, что заработала достаточно денег, работая на доктора Гросси и ведя программу компьютерных знакомств для четырех школ, чтобы купить собственный Apple II, что она и сделает, как только закончатся занятия.

Прозвенел звонок об окончании урока, вырвав меня из глубоких раздумий. Я сделал мысленную пометку позвонить Джойс перед сном.

«На уроке ты был погружен в свои мысли», — сказал Хельге, когда мы шли в класс шведского языка.

«Я просто думал об этом годе в Швеции, а также о возвращении домой».

«Это был хороший год?» — спросила Сюзанна Фьельман.

«Конечно! Я не променял бы его ни на что другое. Я сделал то, что намеревался, и получил массу удовольствия».

«Ты напишешь нам, когда вернешься домой?» — спросила она.

«Конечно. У меня есть домашний адрес каждого и я напишу вам, если вы захотите».

«Мне бы этого хотелось! Ты действительно собираешься вернуться через пару лет на выпускной?».

«Я буду стараться изо всех сил! Деньги не будут проблемой, потому что меня ждет хорошая работа, когда я вернусь домой. Это действительно будет вопрос времени. Это будет примерно в конце моего первого года обучения в университете, так что, надеюсь, выпускные экзамены закончатся достаточно рано, и я успею приехать сюда к выпускному».

«Это было бы очень здорово!» — сказал Хельге.

У нас начался урок шведского и мои мысли снова начали дрейфовать, на этот раз к Карин. Я все еще не знал, чего именно хочу. Я знал, что мне нужно выяснить у нее, о чем ОНА думает. Она сказала, что хотела меня, задолго до моего приезда и ясно дала понять, что заинтересована в каких-то долгосрочных отношениях. Меня беспокоило то, что я пока не был уверен, смогу ли я отделить свои чувства к Карин от чувств к Биргит. Если бы я не смог этого сделать, то не смогу сделать ничего большего, чем просто поговорить с Карин, не создавая потенциально огромной проблемы.

Карин было четырнадцать, то есть до окончания ей гимназии оставалось четыре года. Это означало, что я буду заканчивать третий год обучения в колледже. Возможно, лучшим вариантом было просто отложить все до этого времени. Это будет лето 1984 года, и пройдет два года после моего запланированного визита. Возможно, тогда мы окончательно во всем разберемся. Вопрос заключался в том, что делать в течение следующих четырех лет? Я понятия не имел и мы должны были все обсудить.

Дженнифер ждала меня дома, наши отношения изменились и еще больше изменятся. Все наши прежние разговоры о будущем и об обязательствах были практически смыты событиями и тем, что мы оба выросли. У нас будут новые отношения, когда я вернусь домой, и, скорее всего, совсем другие, как только мы со Стефани воплотим наши планы.

Когда прозвенел звонок, Хельге и Сюзанна отметили, что сегодня я был мыслями в другом месте. Я сказал им, что просто думал о стольких вещах, что было трудно сосредоточиться. Сюзанна спросила, не хочу ли я прогуляться в свободное время, чтобы проветрить голову. Я сказал ей, что это отличная идея.

Мы гуляли около часа, разговаривая о том, что я планирую делать, когда вернусь домой, и каковы мои планы на колледж. Сюзанна рассказала мне о своих планах, а также о своей семье. Ее отец был шведом, а мать — немкой, и они развелись несколько лет назад. Она была единственным ребенком и жила с мамой.

Чем больше я с ней разговаривал, тем больше жалел, что не познакомился с ней поближе в начале года. Она была одной из самых тихих и консервативных девочек в классе, никогда не ходила на вечеринки и, насколько я знал, не встречалась. Она всегда была более или менее в стороне, помогала мне со шведским, но в остальном со мной не общалась.

«Почему мы не сделали этого в начале года?» — спросил я.

«Что сделали?»

«Узнали друг друга получше».

«Я склонна быть тихой и держаться в тени, что, я уверена, ты заметил. Я не хожу на свидания, потому что моя мама очень консервативна, и я никогда не встречалась ни с кем, с кем бы мне хотелось встречаться».

«Твоя мама похожа на мою маму дома. Это потому что она немка?»

«Да, она регулярно ходит в церковь и у нее совсем другие взгляды, чем у обычных шведских мам. Но это нормально, потому что я сама довольно консервативна».

Мы вернулись в школьный двор как раз перед тем, как ей нужно было идти на урок языка. У меня в это время был еще один свободный урок и я собирался пойти в компьютерный класс.

«Я надеюсь, что ты мне напишешь», — сказала она.

«Обязательно напишу. Обещаю».

Это был интересный поворот событий, который я не мог предположить, когда пришел в школу в начале дня. Оказалось, что Сюзанна была заинтересована во мне, но двигалась очень, очень медленно. Мне это показалось странным, но потом, когда я задумался об этом, ее подход, вероятно, имел большой смысл — не заводить серьезных отношений с кем-то, кто не собирается быть рядом больше года.

Похоже, что у меня будет несколько неожиданных друзей по переписке — Тина Хофф и Сюзанна Фьельман, которых я совсем не знал. Я также обязательно буду писать Пии и Карин, а также Сюзане. Я также постараюсь поддерживать связь с Хельге и Торбьорном. Мне было интересно, смогу ли я поддерживать все эти отношения с помощью почты и редких телефонных звонков. Все, что я мог сделать, это попытаться.

В тот вечер дома я записал в дневник довольно много своих мыслей за день. У меня было более сотни страниц, сделанных за год пребывания за границей в добавок к тем нескольким сотням страниц, которые остались дома под присмотром Дженнифер. Я также сделал домашнее задание, а затем почитал до 22:30, когда позвонил Джойс.

Конни взяла трубку и я попросил позвать Джойс.

«Стив? Как ты?» — спросила Конни.

«Я в порядке, Конни. Как ты?»

«Хорошо. Ты знаешь, что я очень сожалею о том, как я обращалась с тобой раньше».

«Спасибо. И мне жаль, что я повел себя мерзавцем по отношению к тебе».

«Я заслужила это, но спасибо. Позволь мне позвать Джойс».

«Стив!» — воскликнула Джойс, подойдя к телефону.

«Привет, Джойс! Похоже, ты рада меня слышать».

«Да, и немного удивлена. Что случилось?»

«Я подумал, что мы должны поговорить, прежде чем я вернусь домой».

«О дедушке, наверное».

«Да. Мне интересно, что ты ему рассказала».

«Вообще-то, пока ничего. Я никогда не водила Роя к дедушке».

«Так вот как его зовут. Мне кажется, ты никогда не упоминала его в своих письмах».

«Нет, наверное, не упоминала. Но в любом случае, я решила, что пока ты не вернешься домой, мне не нужно ничего говорить дедушке. Просто так мне было намного легче».

«Это нормально. Ты ведь понимаешь, что мы когда-нибудь там увидимся?».

«Конечно. Я знаю, что тебе нужно иногда видеться с дедушкой. Но прежде чем ты это сделаешь, нам нужно все обсудить».

«Обсудить? Из твоих писем следовало, что ты уже отпустила и пошла дальше. Разве у вас с Роем не все серьезно?».

«Да, это так, но ты знаешь, что я чувствую к тебе. Это действительно не изменилось. Как только ты вернешься домой и устроишься, мы соберемся и поговорим, надеюсь, до того, как увидимся в доме дедушки».

«Это звучит как хороший план. Где ты собираешься учиться в колледже?»

«Университет Цинциннати. Я решила, что хочу преподавать естественные науки в старшей школе, поэтому буду работать над степенью по химии или биологии и получу сертификат учителя».

«Звучит неплохо. Мне нужно решить, куда я пойду, но я точно буду изучать информатику».

«Конечно, будешь! Это то, чего хочет дедушка, и я знаю, что ты никогда не скажешь «нет», если он хочет, чтобы ты это сделал».

Я усмехнулся: «Это правда. Особенно после того, как он назвал меня «figlio mio»!».

«Ты помнишь, что я просила тебя сделать за этот год?»

«Помню. И у меня были длительные, вроде как на расстоянии, отношения с одной девушкой. Она не единственная, с кем я был здесь, но я не был сумасшедшим, как дома. Я совершил несколько ошибок, но и извлек уроки».

«Значит, у тебя были серьезные отношения только с одной девушкой?»

«Это было так с июля по март. В марте я начал регулярно встречаться с девушкой, которая ко мне ближе. Она фигуристка и, наверное, правильнее сказать, что она была одинока и нуждалась во мне. Я провожу с ней много времени и в следующем месяце она переезжает в Колорадо, чтобы тренироваться. Она не та, с кем бы я искал долгосрочных отношений. На самом деле, она настолько предана своему катанию, что даже не думает о каких-либо отношениях с кем-либо».

«Так почему ты с ней?»

«По той же причине, по которой ты была со мной вначале. Помнишь, каким я был нуждающимся? В тепле, любви, заботе?»

«Помню».

«Это Катт. С ней я выполняю твою роль. Но я не влюбляюсь в нее так, как ты в меня!».

Она тихонько засмеялась: «Ну, думаю, тогда я не могу сильно жаловаться. А что насчет другой девушки?»

«Та же ситуация, только наоборот. Она обеспечила эмоциональную стабильность, когда я в ней нуждался, после того, как впервые приехал в Швецию. Эти отношения развивались почти так же, как твои и мои, хотя мое отношение к долгосрочным отношениям немного изменилось, поэтому я не рассматриваю ее как потенциальную спутницу жизни. Я не исключаю этого, но не думаю, что она таковой является».

«Что изменилось?»

«Многое. Я действительно не могу сейчас долго говорить, но я позвоню тебе, когда вернусь домой, и мы сможем встретиться. Я постараюсь сделать это до того, как пойду к дону Джозефу. Я хочу убедиться, что не помешаю тебе и Рою».

«Не беспокойся об этом», — сказала Джойс. «Я позабочусь о том, чтобы у нас было время поговорить».

«Спасибо. Я с нетерпением жду встречи с тобой через пару месяцев».

«Я тоже!»

Мы попрощались и повесили трубку. Я был более чем немного удивлен реакцией Джойс, а также тем фактом, что она не рассказала Дону Джозефу о Рое. Наш с Джойс разговор может оказаться гораздо более интересным, чем я предполагал вначале. Я думал, что это будет просто, так сказать, увязывание концов с концами, но, похоже, разговор может оказаться гораздо более сложным. Но в данный момент беспокоиться не о чем.

Остаток недели прошел быстро. Я смог лучше сосредоточиться на уроках, но все равно постоянно думал о доме, а также о Карин, Катт и Пии. В четверг я позвонил Андербергам и договорился встретиться с ними за ужином и остаться у них дома 9 июля. Я сообщил им, что Пия будет со мной. Они сказали, что пригласят также Путте и Кэти. Мэри возвращалась домой на неделю позже, так что я не смогу ее увидеть.

В пятницу я пошел к Катт. Она и ее семья готовились к переезду в США. Они собирались сдать свой дом другу семьи и это означало, что им не придется хранить или продавать всю свою мебель. Хокан рассказал мне, что они с родителями Микаэля сняли соседние таунхаусы в Боулдере, недалеко от катка, где Катт и Микаэль будут тренироваться. Они уже договорились о репетиторах для Катт через федерацию фигурного катания. Хокан должен был вылететь в США на следующей неделе, чтобы все завершить а затем вернуться, чтобы совершить финальную поездку 8 июня.

Мы с Катт пошли посидеть в ее комнате и пообниматься, как мы обычно делали — я в кресле, а Катт свернулась калачиком у меня на коленях.

«Я в восторге от переезда!» — сказала Катт.

«Так ты не будешь скучать по Швеции?»

«Может быть, немного, но ты знаешь, что я практически только катаюсь и хожу в школу, и у меня нет друзей, которые не катаются, и они не очень близки».

Меня снова поразило, насколько одинокой должна быть ее жизнь. Я понимал ценность сосредоточенности и упорного стремления к достижению своих целей, но я никогда не мог смириться с отсутствием дружбы и общения, с которым она, казалось, смирилась. Конечно, я понимал, что в глубине души она действительно не принимала этого, иначе я бы не был с ней. Ей нужно было внимание, ей нужна была эмоциональная поддержка, и ей нужна была близость[119].

Мне было интересно, как Катт перенесет пребывание в Колорадо после того, как последние несколько месяцев она так много была со мной. Мне казалось, что поначалу она, вероятно, будет в порядке, но к тому времени, когда я вернусь домой через месяц, она будет нуждаться во мне или в ком-то вроде меня. Я подозревал, что пройдет совсем немного времени, прежде чем она найдет кого-то поближе к себе, кто сможет удовлетворить ее потребности. Ее проблема будет заключаться в том, чтобы найти парня, у которого были бы родители, которые согласились бы на такие отношения, в которых она нуждалась, включая проведение с ней ночей.

Это заставило меня вспомнить о моем обещании Дженнифер провести с ней ночь после того, как я вернусь домой. Моя мама будет в бешенстве, я был уверен, но я собирался это сделать. Если мама будет рядом, я подниму эту тему во время поездки из Детройта в Цинциннати. Если нет, я поговорю об этом с папой, но я знал, что в конце концов мама скажет свое слово. Лучше было сразу все обсудить и установить с мамой правила, которые я считал приемлемыми. Я знал, что многое будет зависеть от папы и от того, как он к этому отнесется. Я также понимал, что это важно, если я собираюсь навестить Катт в Колорадо.

«Стив, о чем ты думаешь?»

«О нас с тобой. Что тебе нужно от меня. Что я могу дать. Как ты справишься с разлукой со мной после того, как мы были вместе почти каждые выходные в течение трех месяцев. Четырех, если считать время до твоего отъезда. Как мне придется убеждать своих родителей разрешить мне приехать к тебе».

«Они остановят тебя?»

«Моя мама попытается. Я никогда не говорил тебе, насколько плохими были мои отношения с ней до моего отъезда. Она, конечно, не одобрит наши отношения».

«О, нет! Почему ты не сказал мне об этом?»

«Расслабься. У меня есть собственные деньги и очень хорошая работа, которая меня ждет. Я куплю себе машину. Мама может попытаться, как я уже сказал, но она мало что может сделать, кроме как вызвать полицию, а если она попытается это сделать, мой отец точно вмешается. Все получится, не волнуйся!».

«Ты уверен? Ты мне очень нужен и я хочу, чтобы ты приехал ко мне летом».

«Я планирую и это должно быть возможно, вероятно, в августе, как раз перед началом школы. Но помни, я буду почти в 2000 километрах от тебя, а это значит, что я не смогу приезжать к тебе каждые выходные, как сейчас. Если нам повезет, это будет раз в месяц, но это будет очень сложно».

По ее лицу пробежала слеза: «Я знаю. Я бы хотела, чтобы был какой-то способ сделать так, как сейчас».

«Я не вижу способа», — сказал я. «Я не могу переехать в Колорадо».

«А как насчет колледжа?» — сказала она, едва сдерживая слезы.

«Думаю, это возможно. Я должен посмотреть, где преподают информатику и куда меня примут. На данный момент я не могу ничего обещать».

Она положила голову мне на грудь и замолчала. Я понял, что она ведет внутреннюю борьбу. Ее стремление и решимость стать лучшей фигуристкой воевали с ее потребностью в близком спутнике, в том, кто обнимет ее и утешит, кто будет заботиться о ней и любить ее. Ее настойчивое желание подождать до тридцати лет было, как я решил, в той же мере спором с самой собой и тем, что она считала правильным. Это был ее способ убедить себя в том, что потребности в любви и общении можно отложить на потом. Я был абсолютно уверен, что она ошибается.

Проблема была в том, что я мало что смогу с этим поделать, когда она будет в Боулдере. Если ей нужно будет больше, чем я смогу предоставить, ей придется искать кого-то другого. Я не был уверен, как я к этому отношусь, но я знал, что это, скорее всего, произойдет. Я не мог дать ей то, в чем она нуждалась на расстоянии, и я был уверен, что меня не интересуют те отношения, которые она предлагала, даже если бы я жил в Колорадо. Она внесла небольшие изменения в свой режим тренировок здесь ради меня, но из-за того, что она будет не учиться в школе, а тренироваться и путешествовать, я пропущу многое из того, что хотел сделать в выпускном классе, даже если каким-то образом смог бы быть с ней.

«Не мог бы ты заняться со мной любовью сейчас, пожалуйста?» — спросила Катт.

«У нас достаточно времени до ужина?»

«Мы всегда можем поесть позже», — сказала она, встала и закрыла дверь.

Она подошла и встала передо мной, и я медленно снял с нее одежду, затем снял свою. Я повел ее в постель и лег на нее сверху. Мы крепко поцеловались несколько раз, я взял свой член и провел им вверх-вниз несколько раз, чтобы смазать его, затем медленно вошел в нее, не останавливаясь, пока полностью не погрузился в ее киску.

Катт просто позволила мне заниматься с ней любовью, медленно двигаясь вместе со мной и отвечая на каждый толчок. Она тихо стонала и вздрагивала от небольшого оргазма.

«Ты можешь сделать так, чтобы это длилось вечно? Чтобы мне никогда не пришлось тебя отпускать?»

В этот момент я понял, насколько Катт была нуждающейся. Это было хуже, чем я мог себе представить! Это была не Дженнифер, которая говорила это из любви, а мольба нуждающейся юной девушки, у которой не было настоящих друзей и жизни, кроме катка. Я не был уверен, что произойдет, когда она окажется в Колорадо, но знал, что, в конце концов, я — не выход. Я помогу ей, чем смогу, но только Катт могла помочь себе сама.

Я поцеловал ее и продолжил медленно входить и выходить из ее тугого, шелковистого туннеля. Мы не торопились и она испытала еще несколько небольших оргазмов, пока мы нежно любили друг друга. Мне было интересно, как долго я смогу продержаться таким образом. По какой-то причине я не чувствовал, что удовольствие нарастает так, чтобы я кончил. Катт впитывала каждую каплю эмоций, которые я вкладывал в занятие любовью, впитывая их как губка.

В дверь постучали и ее мама сказала, что ужин будет через пять минут.

Катт выдохнула, затем сделала глубокий вдох и сказала: «Мы опоздаем, мама».

Она прошептала: «Не торопись, просто продолжай в том же духе, пожалуйста, пожалуйста, Стив».

Я сделал, как она просила, и мы продолжили, Катт испытывала небольшие оргазмы каждые несколько минут. Я посмотрел на часы, прошло почти тридцать минут с тех пор, как мы начали.

«Я не думаю, что смогу продолжать так долго», — сказал я.

«Тогда позволь мне заставить тебя кончить!» — сказала она и начала использовать свои мышцы для пульсации стенок своей киски.

Это не заняло много времени, и я почувствовал нарастающее давление и, глубоко войдя в нее, позволил ей выжать из меня всю сперму.

Мы разъединились и встали с кровати. Затем надели халаты, пошли в ванную, чтобы освежиться и одеться к ужину. Катт крепко обняла меня, поцеловала и мы пошли ужинать. Она разогрела еду и мы поели вместе в тишине. Когда мы закончили и помыли посуду, то пошли посидеть на диване и поговорить с ее родителями. Катт сидела не рядом со мной, а на моих коленях, свернувшись калачиком, как она делала, когда мы были в ее комнате. Ее родители ничего не сказали о том, что мы опоздали на ужин, но, подумав об этом, я не очень удивился.

Когда пришло время ложиться спать, мы пожелали спокойной ночи ее родителям и пошли в ее комнату. Я сел в кресло и притянул ее к себе на колени, чтобы она могла свернуться калачиком, как она обычно делала.

«Нам нужно поговорить», — мягко сказал я.

Она разрыдалась: «Не расставайся со мной, Стив! Ты мне нужен!»

Расстаться? Это был интересный выбор слов. Но важнее было то, что уверенная, целеустремленная фигуристка окончательно исчезла и на ее месте была маленькая испуганная девочка.

«Катт, я не собираюсь с тобой расставаться», — успокаивал я. «Но я действительно беспокоюсь о тебе. Я не понимал, когда все это началось, насколько ты нуждаешься в эмоциях, насколько ты одинока, насколько тебе это нужно. Я действительно беспокоюсь о том, как все будет в Колорадо».

«Я справлялась с этим какое-то время, пока ты наконец не дал мне то, в чем я нуждалась, я смогу сделать это снова».

«В этом мое беспокойство», — мягко сказал я. «Я не смогу быть с тобой так же часто. Что если я смогу видеться с тобой только раз в пару месяцев? Я думаю, тебе нужен кто-то еще, даже если это будет просто очень близкий друг».

«Я не хочу друга, который тоже катается, и в то же время так трудно встретить людей, которые не являются фигуристами. Мне повезло с тобой. Ты появился на катке именно тогда, когда мне это было нужно. Знаешь, как я была рада, что ты не умеешь кататься?» — хихикнула она сквозь слезы.

«Потому что я не умел кататься и ты была мне интересна».

«Да», — мягко сказала она, с заминкой в голосе.

«Тебе нужно разобраться в этом. Так же, как мне пришлось разобраться во всех своих проблемах с эмоциональной нуждой».

«Ты? Ты наименее эмоционально нуждающийся человек из всех, кого я знаю!»

Я усмехнулся: «Ты ошибаешься. Просто у меня есть София и Пия, чтобы помочь мне, поэтому ты этого не видишь. Ну, и я справился с большинством проблем. Несколько месяцев назад я был таким же, как ты — очень нуждающимся, и хотя вокруг было много людей, я чувствовал себя одиноким, когда не был с ними, и испытывал серьезные эмоциональные трудности. Так было и дома, когда умерла Биргит и когда все развалилось с Дженнифер и Мелани. Так что я знаю, о чем говорю.

«Я беспокоюсь о тебе, потому что ты не сможешь видеть меня очень часто. За этой жесткой оболочкой скрывается юная девушка со всеми желаниями и потребностями четырнадцатилетнего подростка. И реальность такова, что, хотя мы не расстаемся, мы не будем видеться очень часто».

Она хихикнула сквозь слезы: «Тогда нам просто придется заниматься любовью столько, чтобы я смогла пережить это!»

«Я не уверен, что это возможно. Я не имею в виду физически, я имею в виду эмоционально. Для тебя.»

«Сначала все будет хорошо, потому что я буду приспосабливаться ко всему новому, но ты прав, в конце концов ты мне понадобишься».

«И есть большая вероятность, что я буду недоступен».

«Я знаю. Мне бы хотелось это исправить. Хотела бы я что-нибудь сделать».

«Для человека, который не беспокоился о долгосрочных отношениях, ты, кажется, ужасно беспокоишься о наших отношениях».

«Конечно, беспокоюсь!» — воскликнула Катт. «Я сказала тебе, что не хочу замуж. Я не говорила, что хочу, чтобы наши отношения были краткосрочными и поскорее закончились. Это разные вещи, и, возможно, именно этого тебе не хватает, когда ты думаешь об отношениях».

И тут до меня дошло, что произошло.

«Катт Сундстрём, ты влюблена в меня?».

Она ничего не сказала, просто кивнула, а затем положила голову мне на грудь.

В тот момент я понятия не имел, что делать. Я не знал, как я мог предвидеть это или как я мог предотвратить это. К тому времени, когда я понял, в чем на самом деле проблема Катт, было уже слишком поздно предотвратить это. Теперь мне пришлось с этим разбираться. Нет, на самом деле Катт должна была разобраться с этим, решить, что она хочет сделать, а затем посмотреть, как я могу вписаться в ее планы, даже на расстоянии.

Я задумался, а могу ли я представить себя с кем-то вроде Катт? Это возможно, но, скорее всего, нет. Хотя ее стремление и решимость были достойны восхищения, ей просто нужно было немного баланса. Проблема была в том, что она не могла оказать мне эмоциональную поддержку, в которой я нуждался. Дженнифер говорила мне, что я должен больше полагаться на себя, и, возможно, это было правдой, но на самом деле мне нужна была кто-то, кто могла бы поддерживать меня, а я ее. Именно таким человеком должна была стать моя спутница жизни! Именно в этом я найду ответ на вопрос, что такое любовь!

И я понял Стефани! Мы с ней обеспечивали друг друга эмоциональной поддержкой и давали ее друг другу в равной степени. Да, для каждого из нас это принимало разную форму и разные действия, но в конечном итоге это и было ответом. Это была настоящая связь! Не просто соединение душ, которое я чувствовал с Дженнифер, но соединение тела и разума, сердца и души, интеллекта и эмоций. У нас со Стефани было все, кроме соединения тел, и это соединение просто ждало подходящего момента.

Как только это произойдет, начнется мой настоящий поиск. Не себя, а человека, с которым все эти вещи соединятся воедино. Была ли это Дженнифер? Карин? Может быть, это Пия, Бетани, Кэти или Элис? Сможет ли Катт найти баланс, и изменит ли это ситуацию? Возможно, я еще не встретил ее. Или, возможно, я встретил ее и не знал об этом. Одно я знал точно — она где-то рядом.

«Что нам теперь делать?» — спросил я.

Она молчала пару минут.

«Я не знаю», — вздохнула Катт. «Я запуталась. Я хочу вещей, которые не могут произойти одновременно».

«Ты должна понять, как быть счастливой», — сказал я. «Как найти баланс, чтобы ты могла достичь своей цели, но при этом быть довольным своей жизнью».

«Ты можешь переехать в Колорадо», — с надеждой сказала она.

«Во-первых, моим родителям придется переехать, а это вряд ли произойдет, так что это случится, когда я поступлю в колледж. Но даже тогда, какую жизнь мы могли бы вести вместе, по крайней мере, в краткосрочной перспективе? И похоже, что ты хочешь меня эксклюзивно».

«В этом проблема? Ладно, если ты хочешь заниматься сексом с другими девушками, я могу с этим пока смириться. Но если это потому, что ты хочешь делать другие вещи, я буду делать их с тобой, Стив. Все, что угодно. Только попроси».

«Это не совсем то, к чему я клоню. Ты говоришь так, будто хочешь завладеть моим сердцем».

«Думаю, да. Я же сказала, что запуталась! Что мне делать?»

«Ты столкнулась с серьезным конфликтом между двумя вещами, которых ты хочешь — быть лучшей фигуристкой и побеждать на соревнованиях и влюбиться и иметь долгосрочные отношения. Я не могу это исправить и не могу сказать тебе, как это исправить».

«Я знаю. Мне очень жаль. Я не хотела, чтобы это случилось, просто так получилось».

«Что ты хочешь делать? Сейчас это действительно зависит от тебя, по крайней мере, в течение следующего месяца. Что будет в Штатах, мы разберемся после того, как я вернусь домой».

«Думаю, то же самое, что и сейчас. Я знаю, что на следующие выходные у тебя запланирована поездка в Хельсингборг. Как ты думаешь, ты мог бы прийти в воскресенье на ужин?».

«Поужинать?» — усмехнулся я.

«Ну, это тоже, конечно. Но да, приходи сюда с поезда, мы можем поужинать, заняться любовью, а потом ты сможешь вернуться в Ховос».

«Обязательно».

Я отнес ее на кровать, аккуратно снял с нее одежду, а затем свою. Я лег с ней в постель, обнял ее, и мы заснули.