Хорошо прожитая жизнь (A Well-Lived Life)

Книга 4 - Бетани. Глава 45: Тупой мальчик, часть II

Январь 1981, Цинциннати, Огайо

Бекки взяла меня за руку, вывела с танцпола и молча проводила нас до лифта. Она нажала на кнопку девятого этажа, и двери закрылись. Оставшись в лифте одна, Бекки прижалась своим телом к моему, и мы крепко поцеловались, наши языки участвовали в дуэли за превосходство, наши руки блуждали по спинам и задницам друг друга.

Прозвенел звонок, открылась дверь на девятом этаже, и мы с трудом оторвались друг от друга, чтобы пройти в мою комнату. Я отпер дверь и затащил Бекки внутрь. Дверь едва успела захлопнуться за мной, как мы уже стягивали с друг друга одежду, расстегивая пуговицы, молнии и крючки, пока не остались голыми. У меня было достаточно ясности мысли, чтобы достать резинки из кармана.

Я одним движением сдернул покрывало, одеяло и простыню и толкнул Бекки на кровать. Я секунду полюбовался изменениями в ее теле: увеличившейся грудью, широкими бедрами и густыми черными волосами на лобке. Она была уже не просто милой, а красивой и сексуальной. Она раздвинула ноги, и я увидел, что она не шутила насчет того, что была мокрой. Я вскрыл упаковку презервативов и натянул резинку на свой твердый член. Я встал между ног Бекки, расположился и вошел в нее со всей силы.

Бекки застонала от силы толчка и столкновения наших лобковых костей. Она обхватила меня ногами за спину, и мы яростно долбили друг друга, причем она требовала, чтобы я трахал ее сильнее почти с каждым толчком. Прошло совсем немного времени, и оргазм заставил ее зарычать, и я почувствовал, как ее ногти впиваются в мои плечи, а ноги крепко сжимают меня, в то время как ее соски пытаются просверлить отверстия в моей груди.

Мы продолжали неистово нападать друг на друга. Наше дыхание было затруднено, и я был уже близок к этому. Бекки громко застонала, когда ее настиг второй оргазм, и спазмы ее тугой киски толкнули меня через край, заставив меня наполнить резину спермой. Я лежал неподвижно на ней, пытаясь отдышаться.

«Это было именно то, что мне нужно», — задыхалась она. «И именно так, как я помнила».

Я схватился за резину и вытащил ее. Я снял резинку, завернул ее в ткань и выбросил в мусорное ведро. Я снова лег с ней в постель, рядом, но не обнимаясь. Примерно через двадцать минут Бекки перешла в позицию 69, и мы лизали и сосали друг друга до оргазма. Остаток ночи прошел в бешеных соитиях с последующими периодами восстановления, пока мы не рухнули в потную кучу около 4:00 утра.

Я проснулся от того, что зазвонил телефон. Это был Джо, звонивший, чтобы сказать, что я пропустил завтрак. Я посмотрел на часы и увидел, что было уже чуть больше 8:00 утра, и если я не спущусь вниз в ближайшее время, то пропущу его полностью. Я прыгнул в душ и быстро оделся. Бекки оделась и вернулась в свою комнату, чтобы принять душ и переодеться.

В душе на меня обрушился весь удар того, что я только что сделал. Я не только занимался сексом с Бекки, но и предал Кару. Я также перешел черту, которую Стефани провела очень четко. Я действительно все испортил, как раз тогда, когда все шло хорошо. Я должен был просто оттолкнуть Бекки, когда она впервые подошла ко мне. Я был действительно глупым мальчиком, полным и абсолютным идиотом.

Стефани сказала Каре, что когда я тупой, я могу быть действительно тупым. И я только что доказал ее правоту без тени сомнения. Я понятия не имел, что делать, но у меня будет еще один день, чтобы подумать об этом. Менее чем через пятнадцать минут после телефонного звонка я с тяжелым сердцем сел за тарелку с беконом, яйцами и бубликом.

«Разве ты обычно не встаешь рано, Стив?» спросил Джо.

«Да, но я не очень хорошо спал прошлой ночью. Может быть, это из-за странного номера».

Он бросил на меня недоверчивый взгляд, но не стал настаивать. Меня осенило, что он, вероятно, знал, что Бекки не пришла на завтрак до меня, хотя она пришла в номер на несколько минут позже меня.

Суббота прошла как в тумане. Мне удалось выполнить свою часть работы для группы, к которой я был приписан, но меня отвлекали мои собственные глупые поступки. Бекки ничего не говорила мне до перерыва на обед. Она отозвала меня в сторону.

«Прошлая ночь была потрясающей! Ты в порядке?»

Я вздохнул: «Нет, не в порядке. Я предал Кару. Я внес полную неразбериху в отношения, которые, как я надеялся, будут длиться долго».

«Ты не должен ей говорить! Я не прошу тебя порвать с ней или что-то в этом роде. Я же сказала тебе, никаких обязательств».

«Я обещал ей. Я сказал ей, что не буду делать ничего подобного».

Она мягко коснулась моей руки: «Я знаю, но это случилось. Не разрушай свои отношения с ней так, как ты разрушил отношения с Дженнифер. Просто не говори ей. Это наш с тобой секрет, и никто больше не должен знать».

«Я буду чувствовать себя таким виноватым, что она узнает, что что-то произошло! Я ужасный лгун».

«Это хорошо. Но в этом случае просто ничего не говори. Веди себя нормально, и все будет хорошо».

«Нет, вообще-то, не будет», — вздохнул я, отвернулся и пошел в сторону банкетного зала на обед.

Я почти ничего не ел, мои действия и мысли заставляли мой желудок переворачиваться. Что я собирался сказать Каре? Что я скажу Стефани? Я мог бы задать те же вопросы Дженнифер и Бетани. Все четверо разозлятся, а я буду козлом, которым и был на самом деле. Они все думали, что я делал реальные успехи, учился быть верным партнером. А я бросил все это ради ночи бездумного, бессмысленного траха.

Все, ради чего я работал, все, чего я достиг, было разрушено к чертям собачьим из-за моей неспособности контролировать себя с Бекки. Я понятия не имел, что именно в ней заставляло меня вести себя как идиот, настоящий ебаный идиот. Я сделал это, когда занимался с ней сексом в мае перед отъездом в Швецию. Я сделал это, когда увидел ее на шахматной встрече в Милфорде. Я снова сделал это вчера и прошлой ночью. Я был, как сказала бы мне Стефани, воплощением тупого мальчика.

Во время дневных презентаций я погрузился в свои мысли. Мне удалось взять себя в руки для нашей групповой презентации, которую я и представил. К счастью, мои товарищи по команде ответили на вопросы группы, перед которой мы выступали, и, похоже, мы им понравились. Мистер Йоки одобрительно кивнул после того, как мы закончили, и я вернулся, чтобы сесть и послушать оставшиеся несколько презентаций.

За ужином, как и накануне вечером, были назначены места. Я не знал никого за столом, кроме одного парня из средней школы Моллер, который был в моей команде ранее в тот день. Разговор за столом был ограниченным, и девушки там не флиртовали. Я был рад возможности просто поесть в относительном спокойствии, хотя внутренне я был в смятении.

Я подумал, может быть, Бекки права. Может быть, я смогу скрыть то, что произошло, от Кары, Стефани и остальных. Я знал, что я отвратительный лгун, но если я буду хорошо выглядеть внешне, то не представлял, как они смогут об этом узнать. Проблема заключалась в том, что чувство вины, вероятно, съест меня, и со временем я начну вести себя глупо. Конечно, как только я признаюсь, все будет в полном беспорядке. Я был в полной заднице, что бы я ни делал.

После ужина я решил просто вернуться в свою комнату и почитать, потому что мне не хотелось принимать гостей. Я растянулся на кровати с книгой «Вся королевская рать» и тетрадью и начал читать. Мне было трудно сосредоточиться, потому что мои мысли постоянно возвращались к тому, что произошло, и к последствиям. Я, вероятно, потерял и Кару, и Дженнифер, а Бетани, конечно же, никогда не согласится возобновить отношения. Стефани сказала мне, что если я сделаю это, то она никогда не будет заниматься со мной любовью. И все же я сделал это. Я отбросил книгу в сторону и просто лег на кровать, мои душевные терзания разрывали меня изнутри.

В дверь постучали, и я пошел открывать.

«Привет, Стив», — сказала Бекки.

«Бекки, я сейчас не буду хорошей компанией. Просто уходи, пожалуйста».

«Шшш. Твоя жизнь не закончена. Я же сказала тебе, только никому не говори».

«Все кончено. Мои отношения с Карой, Дженнифер и Бетани разрушены», — сказал я.

Она протиснулась мимо меня в комнату. Я постоял мгновение и закрыл дверь, затем прислонился к ней.

«Разве ты не говорил мне, что если ты во что-то веришь, то это становится правдой?» спросила Бекки. «Ты собираешься убедить себя, что они разрушены, когда это не обязательно должно быть так».

Я вошел в комнату и сел на край кровати.

«Это не имеет ничего общего с тем, во что я верю. Я предал их. Все кончено».

Она села рядом со мной и обняла меня.

«Все будет хорошо. Действительно будет», — мягко сказала она.

«Нет, не будет», — сказал я, повесив голову. «Это просто больше не имеет значения».

Бекки встала с кровати и встала передо мной.

«Встань», — сказала она, потянув меня за руки.

Мое сопротивление было подавлено, я встал в полной капитуляции. Я не протестовал, когда Бекки сняла мою одежду, а затем свою. Она толкнула меня на кровать и села на меня сверху. Она нежно поцеловала меня, мягко вжимаясь своим телом в мое. У меня быстро наступила эрекция, и Бекки схватила свою сумочку и достала коробку презервативов. Она открыла коробку, разорвала упаковку и надела латексную оболочку на мой член.

«Люби меня, пожалуйста», — сказала она, перевернулась на спину и потянула меня на себя.

Я вошел в нее, и мы занялись медленной, страстной любовью. Наши оргазмы были огромными, и мы повторили еще несколько раз, пока оба не кончили. Я заснул в объятиях Бекки. Я знал, что в какой-то момент она встала, потому что я был в полусне, но я снова заснул. Я проснулся от звонка будильника, который Бекки, должно быть, поставила, когда вставала ночью.

«Доброе утро», — ярко сказала Бекки, приподнявшись на локте и положив руку мне на грудь.

Она была счастлива. Я был обречен.

«Нет, оно какое угодно, только не доброе», — сказал я, смирившись со своей участью.

«Я сказала тебе, что делать. Просто ничего не говори. В пятницу вечером ты выебал мне мозги. Прошлой ночью мы занимались любовью всю ночь. Это было прекрасно и весело. Просто оставь все как есть. Все будет хорошо».

«Нет, не будет. Я не ты. Я не могу лгать или обманывать других так легко, как это, похоже, умеешь ты», — злобно сказал я.

«Не злись сейчас. Нам всегда было так хорошо заниматься этим вместе».

«Да, и каждый раз это заканчивалось беспорядком в моей жизни. В этот раз будет еще хуже, чем раньше. Я облажался по-крупному. И теперь мне придется расплачиваться».

«Нет, не должен!» заявила Бекки. «Делай все по-моему, и все будет хорошо!»

«Нет, не буду», — сказал я с покорностью. «Не могла бы ты просто уйти и оставить меня в покое? Я должен справиться с этим по-своему».

«Я уйду, но помни, я всегда рядом, если понадоблюсь тебе», — сказала она с любовью и улыбкой человека, выигравшего бой, прикоснувшись рукой к моей щеке. «Всегда».

«Просто уходи, пожалуйста».

Она встала с кровати, оделась и ушла. Я пошел и долго стоял под горячей струей душа, усердно оттирая себя, но чувство вины не проходило. Я понятия не имел, что мне делать, но знал, что первое, что я должен сделать, — это посмотреть в лицо своей младшей сестре. Я пожну вихрь ее ярости, но это будет вполне заслуженно. Когда она успокоится, я надеялся, что она поможет мне сделать все возможное, чтобы исправить ситуацию.

Я спустился к завтраку и сел с Ральфом и Джо. Они подтвердили то, что я уже знал: мне никак не удастся скрыть то, что произошло.

«Стив, — сказал Джо, — что происходит между тобой и той девушкой, Бекки?»

«Ничего хорошего, Джо, ничего хорошего. Это то, с чем я должен разобраться, и я разберусь. Просто сделай мне одолжение и не говори ничего о встрече с ней никому из наших друзей, пока я не смогу с ними поговорить. И ты тоже, Ральф. Пожалуйста».

«Конечно», — сказал Джо, и Ральф кивнул в знак согласия.

Когда конференция закончилась, я подумал о том, чтобы просто пойти домой, а не ехать к дону Джозефу, но вместо этого решил, что мне действительно нужно его увидеть, потому что я не видел его в декабре. С Джойс не было никаких проблем по поводу Бекки, кроме того, что это подпадало под общую категорию «дерьмо», против которой она возражала. Я не чувствовал необходимости говорить ей что-либо, а если бы и решил, то лучше сделать это, когда она приготовит для меня ужин в пятницу. К тому времени я бы уже расплатился за свои проступки.

Пока я ехал к дому дона Джозефа, я изо всех сил старался привести себя в достаточно хорошее настроение, чтобы не выглядеть не в духе или расстроенным. Я решил, что расскажу Ларри сегодня вечером, потому что мне вполне может понадобиться поддержка кого-то, кто не был непосредственно затронут моей глупостью в отношении Бекки. К тому времени, когда я припарковался на подъездной дорожке, я привел себя в такое состояние, что мог вести себя более или менее нормально.

«Стив, «figlio mio»!» поприветствовал меня дон Джозеф.

«Здравствуйте, дон Джозеф», — сказал я с улыбкой, которая, как я надеялся, была убедительной.

«К сожалению, сегодня слишком холодно, чтобы играть в бочче, но, пожалуйста, присоединяйся к нам в моем кабинете, пока эта красивая и непочтительная моя внучка не прибудет и не займет все твое внимание!» сказал дон Джозеф с искренним смехом.

Я сидел с доном Джозефом и его друзьями, потягивая самбуку и слушая истории о старой стране. Дон Джозеф спросил меня о том, как идут дела, и я рассказал ему о продаже, которую мы совершили, и о потенциальных продажах, на которые мы рассчитываем. Он выглядел довольным. Он напомнил мне, что я должен дать ему знать, если мне понадобится помощь в оплате обучения в колледже.

Когда мы услышали, что приехали Аббаделли, дон Джозеф сказал мне, чтобы я пошел провести время с Джойс. Я поблагодарил его и вышел к ней. Она встретила меня крепким объятием и нежным поцелуем.

«Привет, Стив!» — радостно сказала она.

«Привет, Джойс! Как дела?»

«Хорошо, но я скучала по тебе в прошлом месяце. Я рада, что мы снова начали ужинать. Я думаю, это хороший знак».

«Хочу уточнить, что я не делаю никаких предположений о сексе», — мягко сказал я. «На самом деле, я бы предпочел просто поужинать в эту пятницу. Нам нужно заново познакомиться, по сути. Я сильно изменился, и нам есть о чем поговорить».

Она рассмеялась: «Все в порядке. Один шаг за раз меня вполне устраивает».

Прямо перед ужином я отозвал Ларри в сторону и объяснил ему, что произошло.

«Парень, когда ты лажаешь, ты реально все проебываешь!» сердито сказал Ларри, качая головой.

Я поморщился от упрека Ларри, потому что не мог вспомнить, чтобы он использовал «fuck» за те годы, что я его знал.

«Как будто я не знаю! Я рассказываю тебе, потому что мне нужна будет поддержка, когда все мои девушки ополчатся против меня. Они вправе так поступать, но это будет больно».

«Ты абсолютно прав, что это оправдано! Ты мой хороший друг, но, черт возьми, ты должен держаться подальше от этой девушки. Каждый раз, когда ты находишься рядом с ней, в твоей жизни происходит что-то очень плохое. Держи свой чертов член в штанах!»

«Я знаю, Ларри. Я знаю.»

«Я буду рядом с тобой, — сказал он, его голос успокоился, — но я должен сказать, что Дженнифер и Бетани будут в такой же ярости, как ты думаешь. Они тоже мои друзья. Если я буду строг с тобой, это для твоего же блага».

«Я знаю. Спасибо.»

Ужин, как всегда, был превосходным, и я ушел вскоре после десерта, оправдываясь тем, что меня не было дома все выходные из-за симпозиума. Я попрощался со всеми, и Джойс поцеловала меня, когда я выходил за дверь. Я поехал домой, зная, что столкнусь с жуткой мясорубкой по имени Стефани. Мне также придется позвонить Дженнифер. Потом мне нужно будет придумать, как сказать Бетани и Каре.

Январь 1981, Милфорд, Огайо

Я приехал домой около 20:00 и, отнеся сумку в свою комнату, начал загрузку белья. Стефани заходила ко мне в комнату, но я отослал ее ненадолго, чтобы закончить домашнее задание по химии. Я сменил загрузку белья, убедился, что закончил все задания, затем подошел к двери Стефани и попросил ее зайти в мою комнату.

«Закрой дверь, пожалуйста», — сказал я, когда она вошла.

Она закрыла за собой дверь и посмотрела на меня, ее лицо выражало замешательство.

Я встал прямо перед ней и посмотрел ей в глаза. Я сделал глубокий вдох, затем сказал ей.

«Мне нужно тебе кое-что сказать. Я облажался по-крупному, и я знаю, что ты будешь расстроена, поэтому я просто скажу тебе прямо. Бекки была на конференции, и мы оказались вместе в постели в пятницу и субботу».

Рот Стефани сначала сложился в букву «О» от удивления, а глаза расширились. Почти мгновенно ее лицо опустилось, и она покраснела, явно кипя от гнева. Прежде чем я понял, что происходит, ее правая ладонь ударила меня по лицу с такой силой, что я подумал, что от этого расшатаются пломбы в моих зубах. Сквозь туманное зрение я увидел, как она повернулась и вышла из моей комнаты, а затем услышал, как дверь в ее комнату захлопнулась.

«Ну, все прошло хорошо», — сказал я вслух, самому себе.

Ей нужно было время, чтобы остыть, а мне нужно было очистить голову. Я закрыл дверь в свою комнату, надел плавки и пошел наматывать круги. Я плыл не яростно, как обычно делал, когда у меня были проблемы с гневом, а медленно, просто пытаясь очистить голову от заслуженной пощечины, которую дала мне сестра. Я вылез из бассейна и увидел, что отец смотрит на меня из окна. Я схватил полотенце и пошел в дом.

«Как прошла конференция, Стив?» спросил папа.

«Интересно. Конечно, если бы они пригласили никарагуанцев, а не людей из Гондураса или Сальвадора, было бы интереснее, хотя, подозреваю, и пришлось бы обыскать на оружие на входе!»

Он усмехнулся: «Наверное, так и есть, сынок! Я рад, что ты хорошо провел время».

Он нахмурил брови и, проведя рукой по моему лицу, спросил, «Что случилось с твоим лицом?».

«Небольшая размолвка со Стефани. Не о чем беспокоиться. Она была зла на меня и так это выразила».

«Что заставило ее разозлиться настолько, что она ударила тебя?» — спросил он с беспокойством.

«Что-то между мной и девушкой, которую Стефани не одобряет. Не волнуйся об этом. Я обещаю, что мы все уладим».

«ОК, сынок. Вы двое довольно близки, и я не хочу, чтобы это все испортилось».

«Я позабочусь об этом. Обещаю.»

Я пошел в свою комнату и закрыл дверь, затем залез в душ, чтобы смыть хлорку. Я пробыл в душе дольше, чем мне действительно было нужно, но теплая вода была приятной. Я вышел и высушился, затем вошел в свою комнату. Я остановился, когда увидел, что Стефани стоит там, положив руки на бедра.

«Оденься, придурок!» — рыкнула она на меня.

Я застыл на месте, в шоке, в страхе. Я дрожал, и не от прохлады воздуха в моей комнате. В тот момент перед Стефани я был не просто раздетым, а голым — абсолютно и полностью голым. В моей наготе не было ничего сексуального. Я полностью ожидал, что следующим действием Стефани будет оторвать мой член и яйца одним движением руки. Изящные ногти, за которыми она тщательно ухаживала, теперь казались мне длинными, острыми когтями.

«Сейчас!» — прорычала она, отвернувшись от меня.

То, что она отвергла меня таким образом, заставило меня действовать. Я быстро надел нижнее белье, тренировочные штаны и толстовку. Я подошел к своему столу и сел на стул лицом назад так, чтобы мои руки лежали на спинке стула, а подбородок — на руках. Стефани явно кипела, поэтому я подождал, пока она заговорит.

«Знаешь, когда я сказала Каре, что когда ты был тупым, ты был действительно тупым, я недооценила, насколько ты можешь быть ебанным идиотом. Какого хуя, Стив? Ты совсем ебанулся? Пожалуйста, скажи мне, что у тебя хотя бы хватило здравого смысла использовать резинку!» — бушевала она.

«Да, Стефани, я предохранялся», — сказал я.

«Ну, тогда ты не дошел до полного идиотизма, но чертовски близок к этому. Я не понимаю. Ты обещал Каре быть верным. Я сказала тебе, что если ты трахнешь Бекки, я никогда, никогда не буду спать с тобой. И все же, ты встречаешь ее и ложишься с ней в постель! Ей хоть пять секунд понадобилось, чтобы соблазнить тебя? Ей вообще нужно было пытаться? Что, блядь, с тобой не так?»

«Мне нечего сказать в свое оправдание. Я совершил серьезную ошибку и не жду, что кто-то просто проигнорирует ее. Я все испортил. Все, что я могу сделать, это признать свою ошибку и принять свои удары», — сказал я, потирая лицо.

«Если ты думаешь, что эта пощечина была плохой, просто подожди. Я подозреваю, что Бетани и Кара отрежут тебе яйца и скормят их тебе. Тебе повезло, что Дженнифер здесь нет, потому что она будет настолько зла, что убьет тебя. Уж точно. И ты собираешься рассказать им, Стив Адамс».

«Я знаю. Сначала я пришел к тебе, потому что знал, что должен, и надеялся, что ты мне поможешь».

«Помочь тебе? Иди ты нахуй, старший Брат! Ни за что, блядь, я тебе не помогу! Ты облажался, и ТЫ должен принять все, что они вынесут. Никто не должен вставать на пути их гнева!»

«Я не это имел в виду, Мелкая. Я имел в виду, что мне нужно, чтобы ты помогла мне не сойти с ума после этого. Я имел в виду помочь мне справиться с последствиями».

«Ты, блядь, не «Мелкай» мне, Стив. Сейчас я Стефани Адамс, разозленная младшая сестра. Если, и это большое «если», ты примешь все, что тебе предстоит, и докажешь мне свою состоятельность, я позволю тебе называть меня так снова. Но сейчас, Стив, между нами ничего нет. Ты мой брат, и я ничего не могу с этим поделать. Но прямо сейчас я бы не трахнула тебя, если бы от этого зависела моя жизнь!».

«Мне очень жаль, Стефани. Ты поможешь мне пройти через это, пожалуйста? Мне нужна твоя помощь».

Лицо Стефани смягчилось, и она вздохнула: «Да, я помогу тебе».

«Ты будешь по-прежнему плавать со мной и завтракать со мной, пожалуйста?»

«Да, буду. А теперь позвони Дженнифер. Ты должен рассказать Бетани и Каре с глазу на глаз».

«Обязательно. Останься, пожалуйста».

Она кивнула, а я поднял трубку и набрал номер Дженнифер. Миссис Блок взяла трубку и позвала Дженнифер. Мы поприветствовали друг друга, и я не теряя времени рассказал ей.

«Дженнифер, я облажался по-крупному. Я знаю, что ты расстроишься, но я должен тебе сказать. В эти выходные я был на конференции в Цинциннати. Там было много ребят со всей области. Одной из них была Бекки. Мы оказались вместе в постели в пятницу и субботу ночью».

На другом конце линии была тишина. Я слышал дыхание Дженнифер, но она ничего не сказала. Затем линия оборвалась. Я просто прижимал трубку к уху, пока из трубки не раздался сигнал прерывания AT&T. Я положил трубку в подставку.

«Она повесила трубку», — сказал я просто.

«Она говорила тебе, что больше никогда не хочет слышать о Бекки. Я действительно не удивлена».

«И что мне теперь делать?»

«Пойди выпей чего-нибудь. Давай я позвоню ей. Я зайду за тобой».

«Спасибо», — сказал я, вставая и выходя из комнаты.

Я пошел на кухню, сделал себе чай с лимоном и встал у стойки, глядя в окно на лес. В моей голове пронеслось так много мыслей, что это была просто путаница из мыслей, образов того, что может произойти, что произойдет, и ни один из них не имел удовлетворительного конца; не только для меня, но и для всех участников.

Я посмотрел на часы на стене и вздохнул — прошло едва ли пять минут! Я сел за стол, чтобы дождаться неизбежного. Я знал, что Стефани будет пытаться, но боялся, что Дженнифер не простит этого, особенно если учесть, что она сказала мне, что больше никогда не хочет обсуждать Бекки. Я уже однажды разрушил наши с ней отношения из-за Бекки и, похоже, сделал это во второй раз.

Стефани, Дженнифер, Бетани, Кара — все они были или должны были быть в ярости на меня, и по праву. За исключением Кары, они знали историю лучше, чем кто-либо другой, даже если у них не было всех деталей, и их гнев усиливался их разочарованием во мне. Я был разочарован в себе! Я старался быть человеком, которым гордилась бы любая из них! Я долго шел к тому, чтобы стать тем человеком, которым я хотел быть для себя, для них, но разбился и сгорел, разочаровав и их, и себя, и Стефани. Я даже был уверен, что каким-то образом я разочаровал Биргит!

Я снова посмотрел на часы, сдвинулись ли стрелки? Едва ли две минуты! Я уставился на чашку в своей руке. Еще больше беспорядочных образов и мыслей боролись друг с другом.

Мягкие шаги прервали мои страдания. Я вздохнул, медленно поднял голову и увидел Стефани, которая с серьезным выражением лица вошла в кухню.

«Стив? Пойдем в твою комнату».

Я молча последовал за Стефани по коридору, закрыв за собой дверь, когда вошел в комнату. Я увидел телефонную трубку на столе, снятую с подставки. Я посмотрел на Стефани, и она кивнула. Я поднял трубку.

«Алло», — сказал я ровно.

«Ты ублюдок! Как, блядь, ты мог это сделать? Неужели ты ничему не научился за последние четыре года?».

«Видимо, нет, Дженнифер. Мне очень жаль. Я знаю, что причинил тебе боль, возможно, довольно сильную».

«Да. И тебе повезло, Стив Адамс. Если бы твоя сестра не любила тебя так сильно, как любит, и не отговаривала меня от того, чтобы самой столкнуть тебя с крыши, я бы с тобой не разговаривала. Я не могу поверить, насколько, блядь, тупым ты можешь быть! Что это с той девушкой? И что, черт возьми, с тобой не так, что ты не можешь держаться от нее подальше?»

«Я облажался», — вздохнул я. «Я не знаю, что на меня нашло. Она пришла, поговорила со мной и попросила рассказать обо всем, что произошло, об обмане и беременности. Очевидно, что ей было больно. Потом на танцах мы танцевали, и я избегал медленных танцев, но потом попал в один из них. Сначала я пытался держать ее на расстоянии, но она подвинулась вплотную, и я не стал ее отталкивать. Все старые воспоминания нахлынули на меня, и она взяла меня так, как хотела».

«Стив Адамс, ты никогда, никогда не думал своим членом, кроме как в отношении одного человека. Одного! Эта девушка!» — прошипела она. «Я уже подумываю сказать твоей сестре, чтобы она оторвала тебе яйца и отправила их мне по почте в банке, которую я смогу держать на своей книжной полке».

«Тебе придется встать в очередь, Дженнифер. Я подозреваю, что Кара и Бетани тоже захотят их получить».

«Я получу их первой, Стив Адамс. Ну, если только Стефани не сделает это первой для себя».

«Я боялся, что она сделает это минут тридцать назад!»

«И ей стоило бы!»

Я боялся задать этот вопрос, но мне пришлось.

«Где мы, Дженнифер?»

Она вздохнула: «Это один из тех случаев, когда я жалею, что не люблю тебя так сильно, как люблю. Ты ебанный идиот, но ты мой ебанный идиот. Я не буду менять свои планы на осень из-за этого».

Я выпустил большой вздох облегчения: «Я люблю тебя, Дженнифер».

«Я знаю. Ты на крючке у меня. Тебе чертовски лучше не совершать больше таких ошибок. Я серьезно. Это будет второй раз, когда мне придется простить тебя за что-то, связанное с Бекки. Я еще не готова к этому, но я буду продолжать с тобой разговаривать. Вы, мистер Адамс, находитесь на испытательном сроке. Я буду получать отчеты от вашей сестры и от Бетани. Вы отклонитесь от прямого пути, и тогда между нами все будет кончено. Вы слышите меня? Я не потерплю никакого дерьма».

«Да. И чего ты ждешь от меня?»

«Держать свое проклятое слово! Если ты сказал Каре, что не собираешься заниматься сексом ни с кем другим, ты должен был сдержать это слово! Мне плевать, что ты трахаешься с каждой девчонкой в школе, но если ты говоришь кому-то, что ты ему предан, то лучше, блядь, сдержи обещание! У нас с тобой было взаимопонимание, и это означало, что я согласна, чтобы ты трахал других девушек. Я даже сказала тебе, что это случится, если мы станем парой. Но ты действительно облажался с Карой. Ты заплатишь за это, я уверена. Но я говорю тебе здесь и сейчас: с этого момента ты держишь свое слово!

«Мне очень нравилось в тебе то, что твое слово — это твоя скрепа. Ты только что показал мне, что это не так. Потребуется некоторое время, чтобы смириться с этим. Я все еще люблю тебя, Стив Адамс, но тебе предстоит пройти долгий путь, чтобы вернуть мое доверие. Это гораздо хуже того, что ты сделал с Питом и Мелани. Ты нарушил свое слово в отношении самой важной вещи в мире. Я не просто рассержена, я разочарована».

Это было худшее, что она могла сказать, что-то, что резануло очень, очень глубоко.

«Я тоже разочарован в себе. Мне жаль. Мне очень жаль».

«Я знаю. А теперь иди и налаживай отношения со Стефани. Это будет трудно. И как только ты это сделаешь, ты должен рассказать Каре, прежде чем что-то с ней делать. Ты меня слышишь?»

«Да, Дженнифер. Я люблю тебя.»

«Я тоже тебя люблю, Стив. Поговорим на следующей неделе».

«До свидания. Спасибо.»

«Не за что».

Я положил трубку в подставку и повернулся, чтобы посмотреть на Стефани. Она стояла со скрещенными руками, нахмурившись, и выглядела очень несчастной.