Хорошо прожитая жизнь (A Well-Lived Life)

Книга 2 - Дженнифер. Глава 24: Второй курс начинается

Август–сентябрь 1978

Следующая неделя пролетела незаметно. В воскресенье мы воспользовались моими билетами и пошли на очередной бейсбольный матч. Команда «Редс» принимала «Чикаго Кабс». Том Сивер провел паршивую игру, и «Редс» проиграли со счетом 7:1. На этот раз к нам присоединилась Бетани, потому что Мэри не смогла пойти. По странной случайности за нами сидели те же парни.

«Эй, что случилось с сексуальной блондинкой?».

«Она не смогла прийти сегодня, но это другая, с которой у него был секс», — сказала Мелани.

«Мелани!» — прорычал я.

«Ох, угомонись, Стив!» — А потом она повернулась к парням: «И прежде чем вы спросите, у нас был секс вчетвером, о котором мы говорили в прошлый раз».

«Ни хрена себе, парень. Что бы у тебя ни было, ты можешь разлить это по бутылкам и продать мне?».

Все его друзья и все девушки засмеялись. Я пристально наблюдал за игрой, покраснев еще больше, чем если бы я обгорел на солнце.

Бетани наклонилась ко мне и прошептала: «Вчетвером?».

Я просто пожал плечами.

Последние выходные перед началом занятий были трехдневными из-за Дня труда[37]. В субботу Андреас вызвал меня к себе в кабинет. Сначала он спросил у меня имя и фотографию. Я понял, что он имел в виду. Он также сказал мне, что, поскольку я не могу делать обычные обходы, и поскольку я нахожусь в Старшей школе, есть два задания, которые я могу выполнять.

Во-первых, я должен буду брать спортивную сумку и передавать ее определенному выпускнику каждую неделю. Я был уверен, что знаю, кто это. Я получал от него обратно такую же сумку, которую приносил в квартиру. Я пересчитывал содержимое, подводил итоги, а затем клал все обратно в сумку. Цикл повторялся каждую неделю. Я только что стал наркокурьером.

Во-вторых, хотя это началось не сразу, я должен был доставлять конверты некоторым выпускникам. Я полагал, что это были какие-то выплаты, за азартные игры или наркотики. Я знал, что не могу говорить об этом ни с кем, кроме Джойс и, возможно, Ларри. Это должно было быть совершенно секретно от моих друзей.

А теперь я собирался получать дополнительные 100 долларов в неделю. Это означало, что моя зарплата в течение учебного года будет примерно такой же, как и в каникулы, несмотря на то, что я точно буду работать только по субботам и один вечер в неделю. 100 долларов наличными было гораздо больше, чем я бы унес домой, работая 40 часов за минимальную зарплату.

Выйдя из его офиса, я позвонил Мелани и попросил ее принести «Дрофлим»[38], ежегодный альбом выпускников Милфорда, в гастроном, и что мне нужно взять его хотя бы на неделю. Она сказала, что принесет его в обед. Когда я взял его, я отнес Андреасу, назвал имя, показал фотографию и оставил книгу у него. Он ничего не сказал, и я просто ушел.

Воскресенье было ленивым днем дома, я плавал, читал и почти ничего не делал.

В День труда я устроил вечеринку у бассейна с Ларри, Дженнифер, Мелани, Бетани, Эдом, Бет Патер, Джойс, Мэри, Питом, соседскими девочками и моей сестрой. Я пожарил для всех гамбургеры, и мы отлично провели время, завершая лето. Пит и Мелани были дружелюбны друг к другу, но я не заметил ничего нового. В понедельник он отправлялся в штат Огайо.

В тот вечер произошло важное положительное событие. Теперь, когда я стал второкурсником, отец продлил мой комендантский час до 22:00 по вечерам в школьные дни и до 23:30 в пятницу и субботу. Моей маме это ни капельки не понравилось. По словам Стефани, она подслушала, как папа сказал, что ранний комендантский час не удержит меня от того, чтобы делать то, что ей не нравится, когда родители моих подружек ведут себя попустительски. Папа действительно собирался меня поддерживать.

Во вторник в школе я первым делом заглянул в кабинет. Я спросил, была ли назначена информационная встреча для программы по обмену. Мне сказали, что она назначена на 26 сентября. Я попросил записать меня, и меня записали первым в списке. Я также спросил, есть ли у нас студенты по обмену. Как и в последние 4 года, они ответили, что да, Петра Йоханссон — студентка на юниорском курсе из Швеции. Я постараюсь познакомиться с ней как можно скорее.

Мой список предметов был довольно стандартным для второкурсника, готовящегося к поступлению в колледж. Алгебра II, биология, ускоренный английский и испанский были моими основными предметами. У меня также были Текущие события[39], введение в психологию и физкультура. Я обрадовался, когда услышал имя Петры на уроке Текущих событий, но был очень удивлен, увидев, что она брюнетка с карими глазами. Еще один стереотип пошел прахом!

Как только прозвенел звонок об окончании урока, я направился к ней, чтобы поздороваться.

«Hej» Petra!»

«Hej!» — ответила она автоматически, но озадаченно.

«Я Стив. Ты шведская студентка по обмену, верно?».

«Да.»

«Hur mår du?» («Как дела?»).

«Jag mår bra! Hur är det möjligt att du snacka svenska?» («Я в порядке! Как это возможно, что ты говоришь по-шведски?»)

«Извини, «Hej», «Hej då», «Tack så mycket», «Var så god» и «Jag älskar dig» — это все, что я знаю, кроме «Hur mår du?». Ну, и еще одну фразу, но это было наедине с Биргит, моей шведской подружкой».

Она засмеялась: «У тебя есть шведская девушка?»

«Есть, она была студенткой по обмену два года назад. Я планирую записаться в программу и поехать в Швецию в следующем году».

«Замечательно! Ты увидишь Биргит?»

Мое лицо опустилось.

«Нет, она погибла в июне в результате несчастного случая на лодке».

«О боже, мне так жаль!»

«Спасибо. Надеюсь, мы сможем подружиться. Я бы хотел иметь возможность поговорить с кем-нибудь о Швеции в этом году перед поездкой».

«С удовольствием!»

«Где ты живешь?»

Она назвала улицу, которая находилась в том же районе, что и Ларри и Бетани.

«Достаточно близко, чтобы ездить на велосипеде. Ну, мне нужно идти на занятия. Поговорим завтра? ОК?»

«Конечно. «Hej då», Стив.» («До свидания»)

«Hej då», Petra.» («До свидания»)

До конца рабочего дня я сделал свою доставку и обменялся спортивными сумками. Впредь я буду делать это по понедельникам.

Я пошел на встречу с Мелани. Она была уже выпускницей, и я планировал продолжить с ней репетиторство по испанскому. У меня была новая учительница, с которой не было таких проблем, как у миссис Томпсон, но я хотел быть уверенным, что смогу получать одни «A». Мы пошли к Мелани домой, чтобы повторить пройденный материал. Я ничего не делал все лето, и это было видно. Мелани была со мной как всегда сурова.

Когда мы закончили с карточками, я сказал: «Что случилось с той, которая спросила меня, хочу ли я в постель?».

«Ты предлагаешь?»

«В твоих мечтах, Мелани!» — усмехнулся я.

«Только один раз, пожалуйста? Только ты и я? Как перед Дженнифер? Ты все еще должен мне десять оргазмов подряд, помни!».

Я знал, что это плохая идея, но сказал: «Я подумаю, ОК?».

«Да!» — взволнованно сказала она.

Я вздохнул: «Могу я задать тебе вопрос?».

«Конечно».

«Когда я упомянул, что должен Стефани за все услуги, которые она для меня сделала, ты странно улыбнулась, сказав, чтобы я был готов к ее просьбе, и я сказал, что начну копить. Потом, когда я сказал об этом Джойс, она ответила, что ей было бы интересно узнать, когда придет счет. Я спросил ее, что она имела в виду, но она ничего не ответила. Что я упускаю?»

«Джойс тоже так сказала? Она ведь встречалась со Стефани только на ваших вечеринках?».

«Да. И один раз, когда она готовила для меня».

«Интересно.»

«О чем, черт возьми, ты говоришь?»

«Только о том, что очевидно, что она собирается взять плату. Извини, я не хотела тебя беспокоить. Серьезно. Не волнуйся об этом.»

«Мелани, перестань, это же я».

«Ты слишком остро реагируешь. Ты слишком много читаешь в паре случайных замечаний».

Я задумался, не перегнул ли я палку. Что они могли иметь в виду? Нет, я был уверен, что не перегибаю палку. Они оба что-то подозревали.

«Послушай, я не полный идиот. Ты пытаешься что-то скрыть от меня. Я хочу знать».

«Ты уверен? Действительно уверен? Назад дороги нет».

«Скажи мне!»

«Когда Стефани придет за платой, она потребует лишить ее девственности».

«Что?! О чем ты, черт возьми, говоришь? Это безумие! Она моя сестра!»

«Я не говорила, что ты должен это сделать, я просто сказала тебе, что она будет просить. И она будет настаивать на этом».

«Черт, Мелани! Откуда, черт возьми, ты можешь это знать?»

«Я девушка. Я вижу это. Думаю, Джойс тоже это видит. У тебя особые отношения с сестрой, за которые большинство пар убили бы. Она не скажет тебе ни слова. Она даже не даст тебе никаких явных намеков. Но в один прекрасный день она бросит на тебя бомбу. Ты должен быть готов».

«Готовым к чему? Я не буду заниматься сексом со своей младшей сестрой!»

«Я не говорила, что ты должен! Я сказала, чтобы ты был готов. Если ты думаешь, что с Бекки было просто, когда ты отверг ее, подумай, что произойдет здесь. Она знает, что ты занимаешься сексом практически с любой девушкой, которая попросит в правильной форме. Она спросит, и она знает, как правильно спросить. Я думаю, у тебя есть три или четыре года, но тебе лучше быть готовым иметь дело с этим, независимо от того, как ты решишь с этим справиться».

«Какую часть слова «нет» ты не понимаешь?»

«Я сказала тебе быть готовым к этому и быть готовым справиться с этим. Я не говорила тебе трахать ее!» — сказала она преувеличенным голосом.

«Извини я просто не могу с этим справиться».

«Тогда забудь об этом. Пройдут годы. Но когда этот день настанет, помни, что она любит тебя, а ты любишь ее. И что бы ты ни сделал, это окажет глубокое влияние на ее жизнь — и на твою».

Дома в тот вечер, за ужином, я внимательно наблюдал за Стефани. Я ничего не обнаружил. Я никогда ничего не обнаруживал. Конечно, она была в моей комнате и видела меня голым, но, насколько я мог судить, это не было спланировано. Подглядывание за тем, как я дважды занимаюсь сексом, могло быть важным доказательством, но это могло быть и просто любопытство. Она читала мой дневник, и я понимаю, что она хотела получить представление о том, как это было. Я должен был следить за ней и искать подсказки.

Я пытался программировать, но не мог сосредоточиться, поэтому пошел в свою комнату и попытался читать. На этом я тоже не смог сосредоточиться. Я не мог написать это в дневнике, потому что Стефани прочитает его, и доктор Мерсер тоже могла прочитать. Я пролежал в постели больше часа, прежде чем заснул. Я был счастлив, что мои сны не привели меня туда, куда я никогда, никогда не пожелаю попасть. К утру я успокоился и попытался выбросить эту идею из головы. Я просто не видел этого. Я надеялся, что я не слепой.

Остаток недели в школе прошел в основном так же. В пятницу вечером у меня было свидание с Дженнифер, в субботу мы с Ларри играли в шахматы, а в воскресенье у нас с Бет было «компьютерное свидание». Следующая неделя была почти такой же. Я хорошо успевал по всем предметам и чувствовал себя отлично, получая одни «A».

Звонили Бекки и Анна. Я почувствовал облегчение, когда ни одна из них даже не намекнула на отношения. С Анной прошло достаточно времени, чтобы я был уверен, что она не была беременна с того первого раза. Я также знал, что Бекки помнила, как пригласила меня к себе домой еще раз перед моим отъездом, и чего она хотела. Я еще не решил, что делать, но первым моим желанием было сказать «нет», и это все еще имело смысл.

Я подружился с Петрой и узнал, что она из Лунда на юге Швеции. Она присоединилась к Ларри, Дженнифер и мне за обедом. Большинство остальных членов нашей группы были на другом обеде, но Дейв Аллен и Кристин Кребс, которые были из группы друзей Кевина, были на том же обеде и присоединились к нам.

26 сентября я пошел на информационную встречу «Молодежь за понимание». Там была Джудит Сейм, координатор волонтеров программы в Цинциннати, а также Петра и несколько незнакомых мне выпускников, которые в прошлом году ездили в Германию и Японию. Присутствовали еще пять студентов, заинтересовавшихся программой, плюс Дженнифер, которая пришла из любопытства.

Нам показали слайд-шоу и каждый из студентов по обмену что-то рассказал о своей стране. Миссис Сейм спросила каждого из студентов, почему они заинтересовались программой. Я рассказал о своей подруге Биргит, о том, как она убедила меня приехать в Швецию, и что она умерла в начале лета. Миссис Сейме, конечно же, знала ее и сказала, что ей было очень грустно об этом узнать. В конце она раздала информационные пакеты. Я попросил заявление, и она дала мне его. Оно занимало около десяти страниц и содержало несколько вопросов для эссе, а также вопросы, касающиеся практически всех аспектов моей жизни.

Когда я вернулся домой, я показал его отцу, и мы все обсудили. Плата за обучение была не слишком высокой — около 3000 долларов. Я сказал, что могу заплатить часть суммы, но он предположил, что будет лучше, если я буду использовать деньги на расходы, когда буду учиться, так как я не буду работать целый год. Он сказал, что поговорит с мамой, но я должен заполнить заявление. Он подпишет его, и тогда я смогу получить три необходимых рекомендательных письма от учителей, плюс выписку из аттестата и отдать форму оценки своему консультанту.

Я знал, каких учителей я попрошу — мистера Диксона, моего учителя истории в 8 классе, мистера Херберса, учителя математики и информатики, и мисс Баркхерст, мою учительницу биологии. У меня был новый консультант, но я знал, что моя школьная история чиста, и, за исключением «B» по испанскому языку, у меня были одни «A». С моей точки зрения, я был в полном порядке.

В тот вечер я позвонил Дженнифер, чтобы поговорить с ней, и я мог сказать, что она не была такой счастливой, как обычно.

«Не волнуйся», — сказала она. «Просто реальность того, что ты уедешь на год, начинает проясняться. Раньше это были только предположения, а теперь это реальность. Но я также знаю, что когда тебя не будет, я смогу считать дни до твоего возвращения и предложения мне кольца!»

«Ты примешь его?»

«Я не знаю. Но я хочу, чтобы ты предложил его мне. И я не хочу, чтобы ты расстраивался, если я не приму его сразу».

«Дженнифер, я люблю тебя. Ты знаешь это. Когда ты будешь готова, оно твое. Даже прямо сейчас».

«Я знаю. Я тоже тебя люблю!»

Я повесил трубку и стал писать в своем дневнике. Затем пошел работать над программой, которую начал. Я писал игру, в которой можно было играть в TIE-Fighter или X-Wing[40] и стрелять по вражеским кораблям. Это было сложно, и ни один компьютер не был достаточно быстрым, чтобы сделать то, что я хотел, но я был полон решимости заставить это работать.

Зазвонил телефон, и за мной пришла Стефани. Она сказала мне, что Бетани говорит по телефону и, похоже, расстроена. Я догадался.

«Привет, Бетани».

«Стив, что ты натворил?»

Я знал, что это было, но пока не мог ничего сказать.

«О чем ты говоришь?»

«Я услышала от своего друга, что Джоша ограбили. У него сломана рука и очень сильный синяк под глазом».

«Ты простишь меня, если я не расстроюсь из-за этого?».

«Ты как-то это организовал?»

«Я не знаю, о чем ты говоришь. Ты же знаешь, что в UC[41]» время от времени случаются ограбления.

«Ты уверен?»

«Я могу честно сказать, что ничего не знаю о том, что произошло».

Что технически было правдой. Я показал его фотографию кое-кому. Но я ничего не знал о том, что с ним сделали и кто это сделал.

«ОК. Но я надеюсь, что ты не имеешь к этому никакого отношения».

«На самом деле он заслуживает худшего. Будь моя воля, он был бы мертв».

«Я знаю, что ты испытываешь к нему лютую ненависть за то, что он сделал со мной».

«Это правда. И теперь я могу представить, что это была расплата. Назови это кармой или судьбой, чтобы поквитаться».

«ОК», — ответила она, — «Спокойной ночи».

Я повесил трубку и лег спать вполне счастливым. По крайней мере, она сказала, что поверила мне. Я также знал, что лучше не упоминать об этом никому, включая Андреаса или дона Джозефа, если только они не напомнят об этом мне.

Мне приснилось, что урок преподал именно я.

На следующий день я наконец затронул вопрос о Мелани с Дженнифер. Эта тема не давала мне покоя с момента вечеринки в доме Мелани в августе. Мы обедали на улице в проходном дворе, чтобы иметь возможность уединиться.

«Дженнифер, Мелани попросила, вернее, умоляла, устроить мне свидание один на один».

«Свидание? Мелани?»

«Извини, я имел в виду это эвфемистически. Она хочет трахаться в худшем из возможных вариантов. Она напомнила мне, что я должен ей десять оргазмов подряд. Я знаю, что она ни с кем не встречается, но меня беспокоит возможность встречи с ней один на один».

«Она спрашивала меня, может ли она как-нибудь присоединиться к нам, но я откладывала это из-за того, что ты сказал».

«Мы должны решить эту проблему», — сказал я. «Я думаю, мы должны либо прямо сказать ей, что этого никогда не произойдет, либо позволить ей участвовать на каком-то уровне».

«Что ты хочешь сделать?» — спросила Дженнифер.

«Правдиво? Я хочу, чтобы ты приняла решение!»

Мы оба рассмеялись.

«Я не знаю», — вздохнула Дженнифер. «Наша сексуальная жизнь приобретает совсем другой характер, когда рядом Мелани. Это то, чего мы хотим?»

«Хороший вопрос. Нужна ли тебе эта отдушина время от времени? Время от времени, чтобы избавиться от этого? И если да, то хочешь ли ты этого, если у нас будут серьезные отношения? Мы подходим к тому моменту, когда каждое наше решение потенциально может сильно повлиять на будущее».

«Как ты думаешь, сможем ли мы быть дикими и сумасшедшими без другого человека рядом? Конечно, нет. Когда мы только вдвоем, это простые, красивые и сладкие занятия любовью. Мы даже не так часто занимаемся оральным сексом, не говоря уже о чем-то другом».

«Я услышал скрытое слово «скучно» или мне показалось?» — спросил я.

«Честно? Может быть. Но знаешь что? То, как мы это делаем, — это мы. Наши души соединяются, и мы просто отдаем себя полностью и целиком друг другу. Это умопомрачительно. Но я не думаю, что мы с тобой когда-нибудь станем дикими сами по себе».

«Я беспокоюсь, что если мы впустим Мелани, она захочет остаться. Нам нужны четкие правила. Такие, которые мы с тобой согласуем и будем соблюдать».

«Какие правила?»

«Ну, во-первых, она не может пригласить себя сама», — сказал я. «Мы должны пригласить ее. Таким образом, контроль остается у нас. И мы оба должны быть согласны заранее».

«В этом есть смысл. Что-нибудь еще?»

«Никаких встреч один на один. И точка. Иначе она сделает все возможное, чтобы я оставался один как можно чаще. Это разрушит наши отношения. Твои и мои, я имею в виду. И ее и мои тоже».

«Так сказать ей «нет» на ее просьбу?»

«Думаю, да, если только ты не хочешь просто посмотреть один раз, когда мы будем вместе, может быть, в качестве особого одолжения для нее?»

«Ты просто хочешь доказать ей, что можешь дать ей десять оргазмов», — хихикнула Дженнифер.

«Насколько я знаю, я отказывался от секса с Мелани больше раз, чем со всеми остальными вместе взятыми. И я готов отказаться от него навсегда».

«ОК. Ты хочешь поговорить с ней?»

«Мы должны сделать это вместе», — сказал я. «Она должна видеть наше полное согласие. ОК?»

«ОК. Давай скажем ей об этом на выходных».

«У меня есть еще более сложная тема для разговора с тобой».

«Что может быть сложнее этого?»

«О, эта может. Это может тебя шокировать».

«О чем, черт возьми, ты говоришь?»

«И Мелани, и Джойс, похоже, думают, что когда Стефани придет взыскать долг, который я ей должен, это будет требование, чтобы я занялся с ней любовью и лишил ее девственности».

Дженнифер разразилась смехом и это была не та реакция, которую я ожидал.

Она вернула себе самообладание и сказала: «Я думаю, ты единственный, кто этого не видит. Однажды она появится в твоей комнате и заставит тебя сделать это. И ты не сможешь сопротивляться».

«Дженнифер, какого черта? Это бред!»

«Это случится. Ты не сможешь этому помешать».

«Нет, я смогу!»

«Нет, я имею в виду, ты не можешь остановить просьбу. Она сделает это. Можешь быть уверен в этом!»

«Что, черт возьми, я должен делать?»

«Только ты можешь решить. Никто не может ответить на этот вопрос, кроме тебя».

«Черт возьми! Хочешь завтра утром сбежать со мной в Канаду?»

Она снова засмеялась: «И ты думаешь, это остановит ее от вопросов?»

И тут до меня наконец-то дошло. Они были правы. Я просто игнорировал это, подавлял или что-то в этом роде. Может быть, я просто не хотел в это верить. Это называется «когнитивный диссонанс» — термин, который я выучил на уроке психологии.

Я вздохнул: «Я не знаю, как с этим справиться».

«Просто делай то, что ты всегда делаешь. Обдумай все и постарайся поступить правильно».

«Правильно? Это просто. Я не буду этого делать».

«Не будь так уверен, что это правильно», — сказала Дженнифер.

«Это полное безумие! Это безумие! И ты ОК с этим?»

«Я буду любить тебя независимо от того, что ты решишь делать. Я обещаю тебе, что это правда. Сейчас и всегда».

Я вздохнул и положил голову на руки. Моя жизнь была такой запутанной. И она только что стала намного запутаннее. По крайней мере, у меня было немного времени. Но сколько?

В пятницу, к моему удивлению, я получил приглашение на вечеринку Кэти Уилл «Сладкие шестнадцать»[42] в конце октября. Я уточнил у Дженнифер, и когда она закончила смеяться, она сказала мне идти и веселиться. Еще одна вещь, которая произошла в пятницу — это то, что я официально отказался вступить в шахматную команду.

У меня было мало времени между школой, девушками, компьютерами и работой. Я бы никогда не попал в главную команду, если бы не посвящал игре много времени. Ларри, Дженнифер и Мэри были разочарованы, но они все поняли. Я все равно буду играть, и я буду рад приходить в шахматный клуб время от времени, чтобы поиграть, но я не могу пробоваться в команду.

В пятницу вечером у нас с Джойс было обычное свидание, а не кулинарное. Мы поужинали, сходили в кино и поговорили. Одна из тем меня не удивила.

«Ты ведь знаешь, что ты натворил?».

Предположив, что она имела в виду Джоша Бентона, я ответил: «Да».

«И ты знаешь, что это значит?»

«Да, Джойс. Теперь я в долгу перед твоим дедушкой. Меня это устраивает».

«ОК.»

Она больше не упоминала об этом, но сообщение было отправлено. Мне было интересно, почему именно она стала посланником. Думал ли ее дед, что я войду в семью? Не было хорошего способа узнать это, кроме как подождать и посмотреть. Я знал, что все еще могу чисто выйти, уехав в Швецию, но я также знал, что должен сказать ему об этом, как только меня примут.

Когда Джойс подвезла меня домой, Стефани сказала мне, что звонила Дженни и что я должен перезвонить ей сразу же, независимо от времени. Было уже 10 часов вечера, но я позвонил.

«Стив? У меня отличные новости!» — радостно сказала она.

Я знал, что будет дальше, еще до того, как она это сказала.

«Кент попросил меня выйти за него замуж! Я сказала «да», и мы поженимся в мае!».

«Дженни, это фантастика!»

«Ты приглашен, конечно. И ты можешь привести с собой пару. Извини, только одну, так что тебе придется выбирать из своего гарема!».

Я засмеялся: «Смешно, Дженни, смешно».

«И я спросила Кента, можешь ли ты быть шафером[43], но у него была другая идея».

«Я не могу быть его шафером[44], я его едва знаю!»

«Не в этом дело. Я хочу, чтобы ты проводил меня к алтарю».

«Что? А как насчет твоего отца? Или брат? Или дядя?»

«Мой отец умер, когда мне было шесть лет. У меня только две сестры, обе старше. У моего отца была одна сестра. Есть один дядя с маминой стороны, но он мне не нравится. Ты сделаешь это?»

«Но чтобы шестнадцатилетний парень вел тебя к алтарю?»

«Ты мой лучший друг мужского пола, Стив. Кто еще может это сделать? Я хочу традиционную свадьбу».

«Для тебя? Конечно, я сделаю это!»

«Большое спасибо!»

Мы повесили трубку. Я был ошеломлен.

В субботу Дженнифер привела Мелани в гастроном, чтобы пообедать и поговорить.

«Мелани, мы с Дженнифер обсудили твою просьбу о свидании со мной один на один. Ответ — «нет». Мы просто не можем справиться с этим в данный момент».

«Что? Почему? Мы же делали это раньше».

«Это правда. Но я не думаю, что это хорошая идея для тебя, Дженнифер или меня. Дженнифер также сказала мне, что ты доставала ее насчет секса втроем. Это правда?»

«Да, — мягко сказала она, — но мы уже делали это раньше. Вообще-то вчетвером, если я помню».

«Я знаю», — сказал я. «Но ты должна прекратить попытки втиснуться в наши отношения».

Ее плечи опустились, и она выглядела подавленной. Я посмотрел на Дженнифер в поисках подтверждения, и она кивнула.

«Есть вариант», — сказал я. «Но с основными правилами. Правила, которым ты должна следовать без исключения».

«Сначала я должна их выслушать».

«Во-первых, если мы согласимся позволить тебе быть с нами, ты не сможешь пригласить себя сама. Никаких упрашиваний, никаких мольб. Это должно быть на наших условиях, и мы должны пригласить тебя. Дженнифер имеет полное право вето на это, как на время, так и на деятельность».

«Что еще?»

«Никакого секса один на один со мной, пока мы с Дженнифер вместе. Мы думаем, что это повредит нашим отношениям, а я думаю, что это заставит тебя прекратить поиски собственного парня».

«Что-нибудь еще?»

Я решил добавить еще кое-что, но знал, что Дженнифер не будет против.

«Да. Ты должна перестать сравнивать каждого встречного парня со мной. Это не идет тебе на пользу. И, что еще важнее, ты должна начать писать Питу. Одного письма в месяц будет достаточно. Пусть оно будет дружеским, пусть он знает, что тебе не все равно. Он был хорош для тебя, Мелани, даже если ты этого не осознаешь».

«Я не знаю.»

Дженнифер посмотрела на меня, и я кивнул.

«Мелани, ты спросила Стива о тет-а-тет. Этого не может случиться, но что может, так это то, что ты можешь быть, эксклюзивно, но один раз. Но я должна быть там. Я не буду участвовать, если ты не попросишь, но я должна быть там. Он сможет дать тебе десять оргазмов».

Мелани сначала просветлела, но потом ее лицо опустилось.

«А как же мои потребности? Мои желания? Разве у меня нет права голоса?»

«У тебя есть. Ты можешь сказать «да» или «нет», основываясь на основных правилах, которые нужны нам с Дженнифер ради наших отношений».

«Должна ли я принять решение прямо сейчас?»

«Нет. Предложение открыто, по крайней мере, до начала выпускного года. Тогда все может измениться».

«О? Как?»

«Не беспокойся об этом. Это между Дженнифер и мной, ОК?»

«Я подумаю об этом».

После работы в тот день мы с Дженнифер поужинали, а потом вернулись к ней домой и занялись любовью по-нашему — медленно, нежно и сладко.