Хорошо прожитая жизнь (A Well-Lived Life)

Книга 3 - Пия. Глава 30: Прощания, часть I

Июнь 1980, Ховос/Гётеборг, Швеция

Последняя неделя в школе была занята выпускными экзаменами и прощаниями. В пятницу были объятия, рукопожатия и общие пожелания. Я сделал довольно много фотографий, и многие сфотографировали меня. К моему удивлению, в конце дня вынесли торт, и мои одноклассники спели мне «Ja, må han leva!». Почти каждая девочка в классе поцеловала меня в щеку, включая Анни, что меня удивило. Большим сюрпризом стал мягкий, нежный поцелуй в губы от Кристины Эрикссон, одной из моих репетиторов по шведскому языку.

«Я буду скучать по тебе!» — сказала она. «Это был замечательный год».

«Да», — сказал я и заключил ее в очень крепкие объятия, ее пышные груди сильно прижались к моей груди.

Она удивила меня тем, что держала объятия в течение минуты, прежде чем отпустить меня и взять мои руки.

«Это не может случиться», — тихо сказала она и медленно пошла прочь.

Хельге подошел ко мне, и мы обнялись, вместо того чтобы пожать друг другу руки.

«Она была влюблена в тебя с того дня, когда ты впервые вошел в наш класс, но она никогда ничего не делала, потому что ты был здесь всего год».

«Я даже не догадывался! Она, конечно, была очень дружелюбной, но не проявляла никакого интереса, кроме дружеского. Что касается влюбленностей, то я знаю о них все, Хельге, поверь мне», — сказал я, думая о Кэти Уилл.

«Подумай о девушках, которые собрались вместе, чтобы позаниматься с тобой шведским», — сказал он.

Меня осенило. Анни, Сюзанна и Кристина. После откровения Хельге о Кристине и разговора с Сюзанной я понял, что все три девушки в какой-то степени интересовались мной. Только Анни проявила активность, и это закончилось полной катастрофой. Я был уверен, что Сюзанна знала об этом, потому что они с Анни были близкими подругами, и Кристина, вероятно, тоже, и это, скорее всего, подкрепило их решение не связываться со мной.

Я медленно вышел из «Шиллерски». Несколько моих знакомых, которые учились в других классах, подошли ко мне, чтобы попрощаться. Спускаясь по ступенькам, я достал из сумки фотоаппарат и сделал последний снимок здания школы. Я убрал камеру и пошел к Васаплатсен, чтобы сесть на трамвай № 2 до Централстейшен, затем пересесть на трамвай № 8 до Вястра Фрёлунда на последние выходные с Катт.

Я прошел от трамвайной остановки до дома Катт, и ее мама ответила, когда я позвонил в звонок. Она поприветствовала меня и предложила чай, который я с благодарностью принял. Последняя тренировка Катт была в среду вечером, поэтому в субботу мы не пойдем на каток. Вместо этого я помогал Катт собирать ее вещи и помогал ее родителям со всем необходимым. Большинство вещей, которые они брали с собой, были отправлены за несколько недель до этого, поэтому они путешествовали только с обычными чемоданами и парой дополнительных сумок.

Микаэль, Лотта и Йоханна присоединятся к нам на ужин в пятницу вечером. На предыдущей неделе у Сундстрёмов было несколько увеселительных мероприятий, но по просьбе Катт последние два вечера оставили свободными, чтобы она сама решила, чем заняться. Пока мы ждали Катт из школы, я помог Хокану закончить уборку в гараже. Когда пришла Катт, я подхватил ее на руки, поцеловал и закружился с ней в объятиях.

«Стив, тебе просто необходимо научиться делать это на льду!»

«Ни за что! Я упаду, уроню тебя, и мы оба пожалеем об этом!»

«Наверное, это правда!» — сказала она, смеясь. «К счастью, в постели ты гораздо более скоординирован!»

«Не уверен, что мне нужно это знать, Катт», — усмехнулся Хокан.

«Папа, у меня от него пальцы на ногах загибаются!» Катт хихикнула.

«Извини, Хокан, — сказал я, — я собираюсь отвести Катт в дом, пока она не смутила меня еще больше!»

«Да, пожалуйста. Некоторые вещи отцу просто не нужно знать!»

Я отнес Катт в дом и бросил ее на кровать.

«Эй!» — запротестовала она.

«Осторожно, или мне придется тебя отшлепать!»

«Ты действительно неравнодушен к моей попке!» — хихикнула она. «Вообще-то, твоя штучка в моей попке! Сделай это сейчас же!»

Я встал и закрыл дверь.

«Ты хочешь этого? Надеюсь, ты к этому готова!»

Она быстро скинула с себя одежду и пошевелила попкой в воздухе. Это был явный признак того, что она готова. Я разделся, взял баночку вазелина с ее стола и намазал им свой член, надрачивая себя до твердой эрекции. Я втер немного вазелина между ягодицами Катт, затем поставил банку и встал между ее ног. Катт просунула руку под себя, и я увидел, как ее средний палец скользнул в ее киску.

Я приставил головку своего члена к ее заднему входу и сильно надавил, введя его на пару дюймов и вызвав у Катт глубокий стон. Я надавил еще сильнее и вошел полностью. Я быстро отстранился и снова толкнулся вперед, глубоко проникая в нее, сделал паузу на мгновение, затем отстранился и сильно вошел.

«Oj, Oj, Oj!» — стонала она, когда я начал многократно входить в нее. Ее дыхание быстро участилось, и она начала работать мышцами, когда я входил и выходил из ее попки. Я был уже близко к оргазму и глубоко входил, позволяя ей выдоить меня до разрядки. Как только первая струя ударила в нее, она крепко сжала меня, затем отпустила и громко застонала, ее тело сильно содрогалось. Я выпустил в нее еще несколько струй и рухнул на нее.

«Вау», — прохрипел я, — «это было потрясающе».

«Да, я чувствовала твои толчки моим пальцем, пока играла со своей киской!»

«Что ж, возможно, я от тебя зависим. То, что ты можешь делать со своими мышцами и какая ты тугая, Боже мой. Мне это никогда не нравилось, но ты изменила мое мнение!»

Она хихикнула: «Ну, какие еще дикие вещи ты делал, которые мы можем сделать в эти выходные?»

«Ну, заняться любовью в сауне, но у вас, ребята, ее нет, связать девушку и завязать ей глаза, использовать добавки для мороженого на девушке и слизать ее, и, конечно, больше одной девушки. Есть друзья?» Я хихикнул.

«Не совсем, только фигуристки, и я не знаю никого из них достаточно хорошо, чтобы делать с ними ЭТО».

«Есть некоторые более мягкие вещи, которые мы еще не делали».

«О?»

«Да, «69», например».

«Что это такое?»

«Когда ты сосешь мне, а я лижу тебе. А если ты хочешь быть немного сумасшедшей, мы сделаем это после того, как трахнемся».

«Я хочу попробовать это сегодня вечером. Давай примем душ, потом пойдем в ICA и посмотрим, сможем ли мы найти какие-нибудь начинки для мороженого!»

«Ты становишься дикой».

«Нет; это ты дикий, просто ты не знал об этом. Мне нужно было лишь немного подтолкнуть тебя. Наверняка так было и с Мелани. Тебе это нравится. Ты просто не хочешь в этом признаться!»

Катт была права. Мне это нравилось. Я понял, что мое желание нормально заниматься любовью было связано с эмоциональным удовлетворением. Впервые за долгое время я был в довольно хорошем эмоциональном состоянии, несмотря на то, что мне было грустно покидать Швецию. С Пией и Софией я удовлетворял свои потребности. С Катт я мог просто развлекаться. На это ушел почти год в Швеции, но я более или менее избавился от своей ханжеской натуры.

«Знаешь что, Катт, ты права. Давай примем душ! И я смогу показать тебе кое-что и там».

Я обернул вокруг себя полотенце, а она надела халат, и мы пошли в душ. Мы намылили друг друга и довольно долго терлись друг о друга телами. Я схватил ее, развернул спиной к себе, положил руку на ее киску и ввел палец. Другой рукой я пощипывал ее сосок. Я покусывал ее шею и нежно доводил ее до оргазма, глубоко вводя в нее палец и двигая им по мере того, как она кончала, усиливая и продлевая удовольствие.

«Мне это понравилось. Хотя пока у тебя был только один оргазм».

«Я думаю, мне нужно увеличить темп, если то, что ты сказала, правда».

«Так и есть. Я намеренна оттрахать тебя по полной программе!» — хихикнула она.

Я только покачал головой и улыбнулся.

Мы вытерли друг друга, вернулись в ее комнату, оделись и пошли в магазин, который находился примерно в километре от нас. Катт спросила, что нам нужно, и я сказал ей, что какой-нибудь соус, взбитые сливки и вишни. Она нашла то, что нам нужно, я заплатил, и мы пошли обратно домой, как раз когда приехали Лотта и Микаэль. Йоханна уже была на месте.

Я отнес пакет в комнату Катт и положил его на ее стол. Она последовала за мной и схватила меня за руку, когда я начал уходить.

«Знаешь, я тоже собираюсь использовать на тебе эти вещи!» — ухмыльнулась она.

«Я ни на секунду в этом не сомневался! Жаль, что Лотте всего тринадцать, иначе мы могли бы здорово повеселиться с Микаэлем и Лоттой!» Я хихикнул.

«Она все еще девственница! Микаэль чертовски расстроен, и похоже, что она не собирается ложиться с ним в постель до нашего отъезда. Так что это может быть не очень хорошей идеей, даже если бы ей не было тринадцать».

Я подумал, что это было хорошее решение с ее стороны. Конечно, мне нужно было поддразнить Катт еще раз.

«Катт, ты всегда можешь хорошенько оттрахать Микаэля, чтобы облегчить его расстройство!» ухмыльнулся я.

«В его мечтах!» — засмеялась она.

Тогда я решил немного провернуть нож в ране и дать ей понять, что я точно знаю, о чем она думает.

«Правда. Тогда ты потеряешь часть своего контроля над ним, не так ли?» сказал я серьезным голосом.

Катт бросила на меня тяжелый взгляд, выпустила мою руку и вышла обратно в гостиную, где были все остальные. Я последовал за ней, и когда я сел на диван, она, как обычно, свернулась калачиком у меня на коленях. Я решил, что если она хочет что-то сказать, то скажет это позже, наедине.

Вскоре после того, как мы сели, Ингер объявила, что ужин готов, и мы все пошли к столу. Мы отлично поели вместе, а когда закончили, Катт, Микаэль, Лотта и я вернулись в ее комнату, чтобы послушать музыку и поговорить. Мы провели вместе несколько часов, мы с Катт обнимались, сидя на кровати, а Лотта сидела на коленях у Микаэля в кресле. Когда пришло время им уходить, я пожал руку Микаэлю и сказал ему, что, скорее всего, увижу его в Колорадо, возможно, до конца лета.

Лотта крепко обняла меня, быстро поцеловала в щеку и прошептала: «Спасибо, что поддержал».

Мне было даже жаль Микаэля после этого объятия, потому что ее тело было удивительно приятно ощущалось, а ее губы были такими мягкими на моей щеке. Я мог себе представить, как это было тяжело для него, когда даже этот короткий контакт транслировал так много сдерживаемой сексуальной энергии. Мы с Катт проводили их до двери и попрощались с Йоханной, которая тоже собиралась в Колорадо. Я сказал ей, что, скорее всего, увижу ее там, и она одарила меня знающей улыбкой.

«Я уверена, Стив», — сказала Йоханна. «Думаю, Катт пленила тебя».

«Нет, я покорил ЕЕ. Я просто позволяю ей думать, что она обвела меня вокруг пальца!»

Все засмеялись над этим, включая Катт, хотя я и получил от нее еще один тяжелый взгляд. Мы пожелали спокойной ночи ее родителям и вернулись в ее комнату, она закрыла и заперла дверь.

«Почему ты меня так обижаешь?» спросила Катт.

Я сел в кресло и притянул ее к себе на колени, где она свернулась калачиком.

«Разве я сказал что-то неправдивое? Ты знаешь, что не можешь контролировать меня, и ты знаешь, что держишь Микаэля под контролем, отказывая ему в сексе. Он влюблен в тебя, если ты не заметила. Но я думаю, что ты заметила и используешь это в своих интересах. Это все часть твоей нацеленности и решимости. Ты используешь людей».

«Ты думаешь, я использую тебя?» — спросила она со слезой, текущей по ее лицу.

«Да, думаю», — сказал я. «Ну, это не совсем так. Ты пытаешься, но ты заметила, что я не позволяю тебе управлять мной? Я могу делать то, что ты хочешь, но это потому, что я забочусь о тебе и хочу помочь тебе, а не потому, что на меня наложено какое-то заклятие. Я уже был там раньше, с Бекки, и я не позволю этому случиться снова».

«Почему ты такой грубый?» — ныла она.

«Я не грублю. Я убеждаюсь, что мы оба понимаем наши отношения».

«Какие они, наши отношения?»

«Сложные», — усмехнулся я. «Ты влюблена в меня, но твои цели не позволяют тебе действовать так, как хочет часть тебя. Я знаю, что катание стоит на первом месте и будет стоять еще долгое время. Это значит, что я в лучшем случае на втором месте».

«Ты любишь меня?»

«Это еще сложнее. Люблю, но я также знаю, что нахожусь на втором месте после твоей первой любви — катания».

Я мог бы быть грубым и сказать ей, что ее первая любовь — это она сама, но я не думаю, что она была готова услышать это, по крайней мере, пока. Еще несколько слезинок побежали по ее щекам.

«Катт, — мягко сказал я, — ты должна разобраться с этим. Мне нравится быть с тобой, и я имею в виду не только секс. Но если ты оставишь свои приоритеты такими, какие они есть, мы обречены. И я думаю, ты это знаешь».

Она начала всхлипывать, и я крепко обнял ее.

«Что же нам делать?» — спросила она с заминкой в голосе.

«Ну, это зависит от тебя. В краткосрочной перспективе мы будем трахаться», — усмехнулся я, используя ее слова. Затем, твердым, но любящим голосом, я продолжил: «Я сделаю все возможное, чтобы увидеть тебя, буду говорить с тобой по телефону и писать тебе. Но в конце концов, я уверен, что всего этого тебе будет недостаточно. Я не вижу компромисса, который сработает, даже если я поступлю в колледж в Колорадо. Ты сказала мне, что не будешь готова взять на себя обязательства до тридцати лет. Я уверен, что к тому времени я буду женат и у меня будут дети».

«Ты мне нужен», — тихо сказала она.

И я поверил, что это действительно так. Не как инструмент или средство для достижения своей цели, а для себя, для той ее части, которую она держала взаперти от всего мира — испуганной, одинокой маленькой девочки, которая просто хотела быть нормальным подростком.

«Я знаю, Катт, я знаю. Но мы не решим эту проблему за выходные. Все, что мы можем сделать, это разобраться с этим в Штатах».

«Ты прав. Я думаю, сейчас нам нужно больше трахаться и меньше разговаривать!»

«Тогда снимай свою одежду и ложись в постель!» приказал я.

Она хихикнула и быстро разделась и легла в постель. Я разделся, затем взял полотенце с ее полки и подложил его ей под попку. Я открыл пакет с покупками и достал шоколадный соус, взбитые сливки и вишни. Я открыл банку шоколадного соуса и пальцем нанес немного на каждый сосок и ареолу, а также на ее лоно и верхнюю часть половых губ. Я взболтал банку со взбитыми сливками и выдавил небольшое количество на каждую грудь и на ее лобок. Я положил по одной вишенке на каждую грудь, а затем по одной на ее лоно.

Я положил все обратно на стол, затем забрался на кровать и встал на колени рядом с ней. Я начал с ее правой груди, сначала съев вишенку, затем медленно слизывая помадку и взбитые сливки. Она извивалась, когда я делал это, и в конце концов я взял ее сосок в рот и пососал его, затем взял в рот столько груди, сколько мог, перекатывая языком ее сосок. То же самое я проделал с ее левой грудью.

Поцелуями я спустился к ее груди и съел последнюю вишенку. Я переместился к ней между ног и медленно слизал помадку и взбитые сливки с ее лобка и половых губ, с каждым разом пробуя все больше вкуса Катт и все меньше помадки. Я уделил пристальное внимание ее клитору, а затем ввел палец в ее киску. Я втянул ее клитор в рот и ласкал его языком, пока двигал пальцем.

Катт застонала и подалась бедрами вверх, сильно толкаясь своей киской в мой рот, и я почувствовал спазмы ее оргазма вокруг моего пальца. Я ласкал и облизывал ее, пока оргазм не закончился, затем перешел к французскому поцелую, давая ей почувствовать ее собственный вкус с легким привкусом на помадки.

«Это было так круто, Стив! Моя очередь!»

Я перевернулся на спину. Катт взяла банку с помадкой, намазала немного на руку и начала поглаживать меня, распределяя соус по всей длине моего ствола. Когда я стал твердым, она добавила еще немного помадки и втерла ее в головку. Взяв взбитые сливки, она подняла мой член вверх и побрызгала немного на верхушку, а затем добавила вишенку.

Катт хихикнула, затем открыла рот и опустилась, взяв в рот только мою головку. Она сосала и облизывала, чтобы вишенка и взбитые сливки попали ей в рот, затем наклонилась и поцеловала меня по-французски! Она засунула вишенку мне в рот, я засунул ее обратно, она разорвала поцелуй и съела ее. Она усмехнулась, а затем медленно втянула меня в рот, облизывая и высасывая с меня помадку. Она поглотила меня так далеко, как только смогла, а затем начала быстро двигаться вверх-вниз, водя языком по всему рту и нежно посасывая.

Через пару минут я застонал и выпустил струю за струей спермы ей в рот, а Катт глотала каждую струю по очереди. Когда я кончил, она покачивалась вверх-вниз, чтобы очистить меня, а затем вылизала нижнюю часть моего ствола. Когда она сделала это, она приподнялась, и мы обменялись французским поцелуем.

«Тебе понравилось?» — ухмыльнулась она.

«Понравилось! А теперь ложись и дай мне полизать тебя, пока я приду в себя!».

Следующие двадцать минут я лизал, сосал и заласкал ее до нескольких оргазмов. После второго я почувствовал, что снова готов.

«Давай «69», чтобы я напрягся, потом я трахну тебя, а потом мы снова «69»!»

«Да!» — шипела она, когда я вытащил палец из ее капающей киски.

Я повернулся и потянул ее на себя, быстро просунув в нее свой язык. Она схватила меня и начала лизать, сосать и поглаживать, пока я не стал твердым. Она повернулась, встала на меня и насадилась на мой член. Она наклонилась и предложила мне свой сосок, и я с жадностью взял его в рот, пока Катт впивалась в меня.

Катт начала скакать вверх-вниз и пульсировать мускулами. Я знал, что мне конец, и даже не пытался сдерживаться. Через несколько секунд я застонал ей в грудь и сильно кончил. Она погрузила меня до упора, вжалась в меня и тоже испытала оргазм. Когда мы кончили, она села и посмотрела на меня.

«Катт, просто повернись, как раньше, и сделай то же самое».

Она переместилась и подставила свою киску прямо к моим губам, втягивая меня в рот. Я ласкал ее до небольшого оргазма, а затем показал, что она должна отодвинуться. Я переместился на нее сверху, и мы поцеловались по-французски, обмениваясь нашими вкусами. Я прервал поцелуй и посмотрел ей в глаза.

«Тебе понравилось, как мы чувствуем вкус друг друга?» спросил я.

«Вкус странный, но не плохой. Тебе нравится мой вкус?»

«Да! Киска — мой любимый вкус!» Я хихикнул.

«Я не могу сказать то же самое о твоей сперме», — сказала она, скорчив гримасу. «Она неплохая, но не вкусная».

«Думаю, нам нужен еще один душ, чтобы смыть помадный соус!»

«Пойдем. Не могу представить, о чем думают мама и папа!» — хихикнула она.

Мы быстро приняли душ, вернулись в комнату Катт и забрались в кровать.

«Как скоро ты снова сможешь?»

«Наверное, минут через двадцать или около того.».

«Давай просто обниматься и целоваться, пока ты не будешь готов, потом займешься со мной любовью по-твоему, и мы сможем уснуть. Но я хочу, чтобы ты заснул на мне сверху, с твоим членом, который все еще во мне, если мы сможем».

«Как хочешь».

Мы обнимались, целовались и прикасались, как она хотела, и когда она смогла сделать меня твердым, мы занимались медленной, нежной страстной любовью около двадцати минут, затем я положил голову на подушку рядом с ней, и мы заснули, ее руки и ноги вокруг меня и мой размякший член в ее киске.

Проснувшись примерно через час, я сдвинулся в сторону от Катт, а затем притянул ее к себе в объятия, решив, ей должно быть неудобно. Она, похоже, не проснулась, но прижалась ко мне. Когда она проснулась, я крепко поцеловал ее, и она потянула меня на себя, чтобы снова заняться любовью. Когда я медленно двигался в ней, раздался стук в дверь, и ее мама сказала, что завтрак готов.

«Сейчас приду, мам», — задыхалась Катт и начала сильно двигать бедрами.

Я принял эту реплику во внимание и начал долбить ее, отчего ее мышцы запульсировали, и мы кончили почти одновременно. Мы поцеловались, потом встали, вытерлись полотенцами, я взял свой дезодорант и нанес немного. Мы пошли на завтрак в шортах и футболках.

«Наслаждаетесь, детки?» ухмыльнулась Ингер.

«Конечно, мам!» хихикнула Катт.

В этот момент вошел Хокан, посмотрел на нас и покачал головой: «Семнадцать и четырнадцать!».

Ингер рассмеялась: «Неужели мы были такими плохими, Хокан?»

«Возможно, но мы были на несколько лет старше!»

Я просто промолчал, стараясь не покраснеть, и съел свой filmjölk и кукурузные хлопья с парой кусочков тоста.

После завтрака мы приняли душ и оделись. Затем мы начали собирать вещи, разговаривая, пока я помогал Катт.

«Катт, сколько лет было твоим маме и папе, когда они познакомились?»

«Маме было 17, а папе 21. Это было 18 лет назад».

«Значит, они поженились в 21 и 25 лет?»

«Нет, они не женились, пока мне не исполнилось три года. Здесь это не редкость».

«Но они создали семью, когда твоей маме был 21 год».

«Да, Стив», — сказала она слегка возмущенным тоном. «Но я не моя мама. Она не фигуристка».

В тот момент я точно знал, что компромисса не будет. Мне было немного грустно от этого откровения, хотя я никогда не сомневался в том, что она в конце концов решит. В какой-то момент, в течение следующих нескольких месяцев, а может быть, и года, должно было произойти нечто, что положило бы конец нашим отношениям. Не потому, что я этого хотел, а потому, что я не смог бы удовлетворить потребности Катт.

«Мне жаль», — сказал я. «Я не должен был этого говорить».

«Все в порядке. Я знаю, что ты пытаешься найти способ, чтобы все получилось, а я все усложняю».

Это было преуменьшение века!

«Давай просто принимать каждый день таким, какой он есть, и справляться со всем, что происходит».

«Ты действительно приедешь ко мне в Колорадо этим летом?» с надеждой спросила Катт.

«Я постараюсь. Я должен успеть сделать это до начала занятий. У меня есть деньги, так что дело только за моими родителями».

«Если у тебя есть деньги, в чем проблема?»

«Я уже рассказывал тебе о своей маме. Она сумасшедшая, и она одержима попытками помешать мне заниматься сексом».

«У нее не очень хорошо получается!» хихикнула Катт.

«Нет, дома она тоже не справлялась! Но это серьезный источник конфликта. Я собираюсь противостоять ей в этом вопросе, как только вернусь домой, или мой следующий год превратится в ад. Он и так может стать адом».

«Если она откажется, что ты будешь делать?»

«Наверное, все равно приеду. Как я уже сказал, кроме звонка в полицию, она мало что может сделать, а мой отец не позволит ей звонить в полицию. Вопрос только в том, насколько сложным для меня будет следующий год, пока я не поступлю в университет».

«Ты попытаешься поступить в университет в Колорадо?».

«Если там будет школа с хорошей программой по информатике, я подам заявление, но не могу обещать, Катт».

«А что, если я передумаю насчет отношений?»

«Не делай этого», — предостерег я. «Не пытайся дать обещание, которое, как мы оба знаем, ты не сможешь выполнить!»

Она вздохнула, подошла ко мне и обняла. Я держал ее в своих объятиях несколько минут.

«По одному дню за раз, пожалуйста?» попросил я.

«ОК», — прошептала она.

Мы закончили собирать все вещи Катт, а затем пошли проверить, не нужна ли помощь Хокану или Ингер. Они не нуждались, поэтому мы с Катт пошли прогуляться. Мы гуляли около часа, потом остановились в кафе и выпили кофе.

«Какие у тебя планы на следующий месяц?» спросила Катт.

«На этой неделе у меня прощальный ужин с моими друзьями, Торбьорном, Элизабет и Сесилией. Я еще пару раз проведу с ними время до отъезда, а также увижусь с Софией, когда она не будет с Йёраном. 20-го числа я отправлюсь в Абиско и пробуду там неделю с остальными студентами YFU. На обратном пути я заеду в Стокгольм на несколько дней, чтобы повидаться с семьей Биргит. Затем у меня будет около недели здесь, прежде чем я отправлюсь в Хельсингборг, а потом в Копенгаген, чтобы улететь домой».

«Я позвоню тебе, когда мы прибудем в Колорадо. Я проверила расписание, и мы должны быть в нашем таунхаусе завтра поздно вечером. Думаю, на самом деле, мне нужно позвонить тебе в понедельник утром, чтобы никого не разбудить!».

«Я бы не возражал, но Андерс и Ева могут! Когда ты начинаешь кататься?»

«Во вторник!»

Я ничуть не удивился. Ее единственным послаблением была отмена пятничных вечерних тренировок, чтобы встретиться со мной, что говорило о том, как сильно она нуждалась во мне и в эмоциональной поддержке, которую я оказывал.

Мы допили кофе и пошли обратно к ее дому. Я увидел Хокана у его машины, но на водительском сиденье кто-то был.

«Что твои родители делают с машиной?» спросил я.

«Папа работает в Volvo, помнишь? У него есть служебная машина. Они предоставят ему такую же в США».

«Это удобно. Думаю, работая в IBM, отцу Микаэля будет не так легко».

«Нет. Они продали свою машину дяде Микаэля, я думаю».

Мы вошли в дом и пошли в комнату Катт. Я сел в кресло, а она запрыгнула ко мне на колени и свернулась калачиком.

«Итак, какие планы на остаток дня?»

«Ну, ужин, немного времени с моими родителями, а потом мы трахаемся всю ночь. Я могу поспать в самолете!» — хихикнула она.

«Ты ведь обещала «до смерти»?

«Да!» — ухмыльнулась она.

Я крепко притянул ее к себе и поцеловал.

«Ты поедешь с нами в Ландветтер?»

«А как вы туда доберетесь?»

«На такси. Обратно ты можешь поехать на автобусе или на такси».

«Конечно, я с удовольствием поцелую тебя на прощание в аэропорту!».

Мы сидели и разговаривали до обеда, а после еды мы сидели с Хоканом и Ингер и говорили о США. Я знал, что будет небольшой культурный шок, и рассказал им о том, как я видел все в подростковом возрасте и как сильно отличалось отношение к сексу и как много свободы было у подростков. Ингер открыто пригласила меня в гости и сказала, что ей все равно, что кто-то думает о том, что я с Катт.

«Я сделаю все возможное, чтобы навестить Катт, Ингер, но из-за расстояния и школы это может быть не просто».

«Мы очень надеемся, что ты сможешь приехать», — сказала она. «Вы с Катт отлично ладите, и ты действительно хороший молодой человек».

«Спасибо», — сказал я. «Я действительно оценил ваше доверие ко мне и ваше гостеприимство!»

Мы проговорили еще около часа, прежде чем Катт потащила меня в свою комнату. Она заперла дверь, мы разделись и забрались в постель. До утра мы занимались любовью семь раз, хотя я понятия не имел, как Катт удалось сделать меня твердым в последний раз, и мне, конечно, нечего было дать, когда я кончил. Зато Катт, испытала за ночь более двух десятков оргазмов, большинство из которых были сильными.

Когда в окно хлынул дневной свет, Катт вытащила меня из постели, и мы пошли в душ, а затем оделись и отправились на завтрак. Я был физически, умственно и эмоционально истощен прошедшей ночью и выпил несколько дополнительных чашек кофе. Когда мы закончили, мы с Катт перенесли ее сумки к входной двери, сняли простыни с кровати и бросили их в стиральную машину вместе с несколькими вещами, которые Ингер и Хокан бросили туда. Брат Ингер зайдет позже и закончит уборку.

Мы вернулись в комнату Катт, чтобы дождаться такси.

«Ты выглядишь уставшим!» поддразнила Катт.

«Не думаю, что у меня была бы эрекция, если бы в комнате находилась дюжина великолепных девочек-подростков, желающих заняться сексом», — усмехнулся я.

«Тогда я сделала то, что хотела! Просто подожди, пока ты приедешь в Колорадо! Если это займет два месяца, только подумай, сколько я накоплю для тебя!»

Я театрально застонал: «Я могу не выжить!».

Около 8:30 утра приехало такси — конечно же, универсал Volvo. Мы погрузили сумки в багажник, затем мы с Катт и Ингер забрались на заднее сиденье, а Хокан поехал впереди. Мы прибыли в Ландветтер примерно через тридцать минут. Они проверили свои сумки в SAS, а затем мы прошли к выходу. Я сел, а Катт села ко мне на колени, как мы обычно делаем, свернувшись калачиком.

Через несколько минут прибыли Микаэль и его родители, с ними была Лотта. Микаэль подошел ко мне и спросил, прослежу ли я, чтобы Лотта благополучно добралась до дома, и я пообещал ему, что прослежу. Я заметил, что она была в слезах и крепко прижималась к Микаэлю. Они сели рядом с нами, Лотта сидела на коленях у Микаэля.

Когда объявили рейс, мы все встали и подошли к двери у выхода, мы с Катт обнялись и нежно поцеловались. Лотта и Микаэль сделали то же самое. Мы с Катт отпустили друг друга, я пожал руку Хокану и получил объятия и поцелуй в щеку от Ингер. Я сказал, что увижу их через несколько месяцев. Я пожал руку Микаэлю и сказал, что увижусь и с ним.

Они вшестером вошли в дверь. Катт и Микаэль повернулись, чтобы помахать нам напоследок, прежде чем они тоже вошли в самолет и исчезли из виду. Лотта тихонько всхлипывала, и я обнял ее за плечи, когда мы подошли к окну. Она прислонилась ко мне и обняла меня за талию. Примерно через десять минут двери закрылись, а еще через десять минут самолет оттолкнулся и вырулил на взлетную полосу. Мы смотрели, пока они не взлетели и самолет не скрылся вдали.

Лотта все еще плакала, когда мы вышли из терминала и направились к автобусам, которые должны были отвезти нас обратно в город. Я заплатил за проезд, и мы сели вместе, моя рука по-прежнему обнимала ее, успокаивая. Она прижалась ко мне.

«Почему он должен был оставить меня?» — всхлипывала она.

«Ты знаешь почему», — мягко сказал я.

«Катт», — выплюнула она, словно это было ругательство.

«Отчасти это так, я согласен. Но он сам принял решение кататься с ней и поехать в США. Нельзя винить ее во всем этом. Он мог бы попытаться найти новую партнершу».

«Он бы не стал, потому что влюблен в нее».

«Я знаю. Но она говорит, что они никогда не будут вместе».

«Я сомневаюсь, что когда-нибудь увижу его снова. Если они начнут соревноваться, то останутся в США надолго, надолго».

«Возможно, это правда. Вспомни совет, который я тебе дал. Ты, кажется, последовала ему, и это хорошо. Я знаю, что это звучит немного грубовато, но ты встретишь другого парня».

Автобус прибыл на Центральную станцию, и мы сели на трамвай № 8, идущий в Вястра Фрёлунда. Когда мы приехали, я проводил ее до дома. У своей двери она повернулась ко мне и снова крепко обняла меня, прижавшись ко мне. Я обхватил ее руками и обнял в ответ. Она разжала свои объятия и удивила меня нежным поцелуем в губы.

«Спасибо. Хочешь зайти в дом?» — мягко сказала она.

Серьезно? О да, это сладкое тело и эти сладкие губы притягивали меня. У меня было искушение сделать то, что она хотела, но потом я вспомнил, что ей всего тринадцать! Кроме того, она была переполнена эмоциями, и я подозревал, что они имеют к этому самое непосредственное отношение. Я также подозревал, что не смогу сейчас даже поднять эрекцию, что создало бы еще большую проблему!

«Лотта, ты не должна этого делать. Ты сейчас очень эмоциональна, и я тебя утешал. Это было бы огромной ошибкой».

Ее лицо опустилось, и по щеке потекла слеза.

«Ты очень красивая, желанная девушка, но тебе всего тринадцать, и ты расстроена».

Я снова обнял ее и просто прижался к ней на мгновение.

«Спасибо», — вздохнула она. «Мне жаль. Я бы сделала это, если бы ты захотел».

«Я уезжаю через месяц. Чем это отличается от Микаэля? Ты позволяешь своим эмоциям взять верх над тобой. Пожалуйста, не делай ничего подобного, пока ты так расстроена. ОК?»

«ОК», — тихо сказала она и вошла в свой дом.

Я вернулся на автобусную остановку и сел на автобус до Ховоса.