Хорошо прожитая жизнь (A Well-Lived Life)

Книга 3 - Пия. Глава 29: Когда пустеют песочные часы, часть II

Май 1980, Ховос/Гётеборг, Швеция

В субботу я снова болтал с Лоттой, пока Катт и Микаэль катались на коньках. Ее настроение не улучшилось, но я и не ожидал иного. Микаэль покинет ее через четыре недели и я не мог сказать ничего, что могло бы ей помочь. Я взял книгу, чтобы почитать, но не сводил с нее глаз. Она смотрела на Микаэля и Катту. Когда я увидел, что по ее щекам текут слезы, я отложил книгу.

«Лотта, пересядь ко мне поближе».

Когда она так и сделала, я обнял ее, как старший брат, и просто утешал ее. Она положила голову мне на плечо и продолжила наблюдать за парой на льду. Лодыжка Микаэля полностью зажила и они вернулись к своим обычным тренировкам, а так же работе над новой хореографией. Я мало что знал об этом виде спорта, но, на мой взгляд, они выглядели довольно хорошо.

Когда они закончили, мы с Лоттой встали, чтобы пойти их встретить.

«Спасибо, мне это было нужно», — прошептала она, когда мы спустились на лед с трибун.

Я сжал ее плечо, и пошел обнять Катт и поцеловать ее.

«Что у тебя с Лоттой?» — спросила она, приподняв бровь.

«Ничего, я просто помогал ей, как и подобает старшему брату. Она явно нуждалась в объятиях, вот я и обнял ее».

«Она очень милая!» — хихикнула она.

«И ей тринадцать. Уж ты-то знаешь!»

«Не напоминай мне. Пять месяцев потерянного секса; я имею в виду, действительно!» — нахмурилась она в насмешливом гневе.

«Для тебя это все?» — усмехнулся я.

«Нет, и ты знаешь. Но все равно!» — хихикнула она.

«Иди в душ!»

«Хочешь помочь?» — ухмыльнулась она.

«Дома, если тебе это нужно, но здесь, ну, как бы я не хотел быть там с этими двадцатью горячими фигуристками, меня бы выгнали или арестовали!»

«Обещаешь?»

«Все, что тебе нужно. Ты знаешь это.»

«Знаю. И все, что ты захочешь. Ты это знаешь!» — заявила она.

Она пошла в душ и переоделась. Мы пошли домой, пообедали и вернулись, чтобы встретиться с моими постоянными друзьями по катанию.

Я удивился, когда увидел Софию, но не увидел с ней Йёрана. Мы с Катт подкатили к ней.

«София, ты одна?» — спросил я.

«Да. Йёран не смог прийти сегодня кататься», — сказала она с улыбкой, — «Не волнуйся, все в порядке!».

Я взял ее за руку, и мы осторожно поехали по катку, потому что втроем мы перекрывали значительную часть зоны катания.

Катт была явно в игривом настроении.

«Эй, София, кататься весело, но ты можешь вернуться с нами домой и нам втроем будет еще веселее!»

Обе девушки захихикали, хотя София покраснела.

«Во-первых, — сказал я, — мы с Софией друзья; во-вторых, она и Йёран вместе, и я не буду вмешиваться в это; и, в-третьих, сначала ты должна спросить меня!»

«О, так ты не сделаешь этого?» — хихикнула Катт.

«При благоприятных обстоятельствах, конечно, сделал бы! Но я также знаю, что София не сделает подобного, потому что она упустила такую возможность со мной и Петрой!»

София покраснела еще больше: «Каким бы заманчивым ни был Стив, нет, нам с ним гораздо лучше быть друзьями».

«Я согласен, София», — сказал я. «Мне нравится, что ты мой друг, возможно, мой лучший друг, здесь».

София быстро чмокнула меня в щеку и на ее лице появилась огромная улыбка, пока мы продолжали кататься по катку. После того как мы закончили кататься, я вместе с Катт, Софией, Томашем и Анной-Карин пошел в наше обычное кафе выпить кофе и перекусить. Я спросил Томаша, как дела у Петры, и он сказал, что все хорошо, но он был уверен, что я прав и что ей нужен постоянный парень, а не просто веселье на вечеринках, как она это называла.

Когда мы закончили, я обнял Софию, а потом мы с Катт вернулись к ней домой. Мы зашли в ее комнату и сели в кресло с ней, свернувшейся калачиком у меня на коленях.

«Что это было с Софией?»

«Я думала, ты хочешь заниматься подобными вещами?»

«Лучше сказать так: если девушки, с которыми я общаюсь, хотят делать такие вещи, я буду их делать. Я довольно обычный, как ты, Пия и София. Если вы хотите сойти с ума, вы просто просите. Но только если ты этого хочешь, а не потому, что ты думаешь, что я этого хочу».

«Ты странный парень».

«Многие люди так говорят!»

«Значит, если я захочу сделать что-то дикое, я просто должна попросить тебя?»

«Да».

Она улыбнулась и встала с моих колен.

«Мне нужно сделать домашнее задание».

Она подошла к столу и села, а я взял свою книгу из сумки и стал читать, наблюдая за ней краем глаза. После ужина она продолжила делать домашнее задание, поэтому мы вернулись в ее комнату, а не стали проводить время с ее родителями, как мы обычно делали. Когда она закончила, мы легли в кровать, обнялись и заснули, так и не занявшись любовью.

Утром Катт взяла меня за руку и повела в ванную.

«Давай примем душ вместе!» — хихикнула она.

«Было бы веселее, если бы рядом было еще двадцать девушек!» — поддразнил я.

Я взял бутылку с шампунем и нежно вымыл ее волосы, затем взял бутылку с жидким мылом и с любовью намылил ее тело. Особое внимание я уделил ее чрезвычайно упругой попке, лаская и намыливая ее несколько раз.

«Пытаешься мне что-то сказать?» — ухмыльнулась она.

«Просто я не могу поверить, насколько упругие эти мышцы!»

После того, как я помог ей ополоснуться, она вымыла меня и несколько раз потерла мой зад.

«Не такой уж и упругий», — хихикнула она. «Тебе придется поработать над этим!»

«Я плаваю, Катт, мне не нужно делать тройные тулупы или какие там у вас прыжки».

«По крайней мере, ты правильно назвал слово!» — хихикнула она.

Я выключил воду и вытер ее, а потом она вытерла меня. Мы обернули вокруг себя полотенца и вернулись в ее комнату, чтобы одеться. Мы позавтракали с ее родителями, а потом она проводила меня до автобусной остановки, чтобы успеть на автобус до Ховоса.

Перед самой посадкой в автобус она крепко поцеловала меня и сказала: «Спасибо за душ. Это было очень приятно!»

После обеда я сыграл с Патриком свой первый раунд гольфа в этом году. Я был слишком занят, чтобы много играть в гольф, но я хотел сыграть хотя бы раз, прежде чем уехать домой. У меня все получилось, но мне явно нужна была практика.

В понедельник София, как обычно, пришла после ужина.

«Я очень рада, что ты считаешь меня своей лучшей подругой», — сказала она. «У меня никогда не было друга-парня! Это так удивительно».

«Моя лучшая подруга в США — девушка. Более того, у меня две лучшие подруги. Дженнифер была моей лучшей подругой до того, как мы стали любовниками, в противоположность тому, как мы с тобой начинали».

«Интересно», — сказала она с улыбкой. «И вчера у меня было сильное искушение, Стив. У нас с Йёраном нет близких отношений и я не знаю, когда, и даже будут ли, но у меня есть зуд, который нужно почесать. И это твоя вина, ты знаешь!».

«Да, я уверен, что это так», — усмехнулся я. «Но мы оба знаем, что как бы нам ни хотелось сорвать друг с друга одежду и заняться страстной любовью, мы оба потом об этом пожалеем».

Она хихикнула: «Это правда! Спасибо за понимание и за то, что остаешься моим другом».

«Тебе тоже», — ответил я. «Я буду скучать по тебе, когда вернусь домой».

«Я тоже буду по тебе скучать! Ты должен написать мне или позвонить. Мне все еще нужны твои советы!»

«Я обещаю поддерживать контакт. В конце концов, я тоже буду нуждаться в твоих советах!»

Перед ее уходом, мы обнялись, и она нежно поцеловала меня в губы, а затем прошептала: «Дружба, Стив».

Остаток недели пролетел незаметно и в пятницу наступило время моей последней поездки в Хельсингборг на выходные.

Май 1980, Хельсингборг, Швеция

Поездка на поезде в пятницу днем была такой же, как всегда. Я уже хорошо знал маршрут и поэтому мог сказать, где мы находимся, едва взглянув в окно. Реальность того, что я скоро вернусь в Милфорд, сильно ударила меня, когда поезд въехал на станцию в Хельсингборге. Следующая поездка на этом поезде из Гётеборга в Хельсингборг будет последняя и до неё оставалось всего 6 недель. У меня оставалась всего пара дней и ночей с Пией, а потом я мог больше никогда ее не увидеть.

Лисбет и Пия ждали на платформе и я быстро сошел с поезда и бросился прямо к Пии, чтобы обнять ее и поцеловать.

«А как же я?» — надулась Лисбет.

Я посмотрел на Пию, которая улыбнулась и пожала плечами. Я повернулся к Лисбет и обнял ее, делая вид, будто хочу поцеловать ее как следует. Она вздрогнула, когда мои губы сомкнулись на ее губах.

Я бросил быстрый взгляд на Пию, ее глаза расширились от удивления, губы сложились в беззвучное «О!», но в последнюю секунду я двинул головой, поцеловал Элизабет в щеку, как поцеловал бы друга, и отпустил ее.

«Аргх!» — простонала Лисбет. «Нечестно так дразнить меня!»

Пия высунула язык в сторону Лисбет и хихикнула.

«Видишь, я же говорила тебе, Лисбет. Он мой, и он это знает!»

«Угх!» — Лисбет снова застонала. «Вы оба невозможны!»

Я покачал головой на постоянные поддразнивания между девушками. До квартиры Сандбергов мы ехали в тишине. Пия приготовила мне перекусить и мы сидели на кухне, пока я ел.

«Какие у тебя планы на выходные?» — спросил я. «Мы можем делать все, что ты захочешь».

«Мы должны заняться любовью!»

«Что-нибудь еще?» — ухмыльнулся я.

«О, я полагаю, мы можем уделить время разговорам между ними!»

«Все, что тебе нужно», — сказал я с любящей улыбкой. «Все, что угодно. Просто скажи мне. Я знаю, что это почти последний раз, когда мы видимся».

«Да, это так», — грустно сказала она.

«Могу я задать тебе вопрос?»

«Это часть разговора», — сказала она.

«Ты проверяла меня с Лисбет до этого?»

«Нет, не проверяла. И это не было дразнилкой. Я знала, как ты отреагируешь на ее просьбу, поэтому просто позволила ей посмотреть».

«Ты была так уверена?» — усмехнулся я.

«Абсолютно, даже если ты удивил меня тем, как ты дразнил ее в ответ!» — усмехнулась она, — «И я также знаю, что если я сказала тебе, что это нормально и я хочу, чтобы ты сделал это с ней, то ты сделаешь это, просто потому что я этого хочу».

«Ты довольно умная девушка».

«Но не настолько умная, чтобы не влюбиться в тебя», — вздохнула она, когда слеза скатилась по ее щеке.

«Ты жалеешь об этом?»

«Нет, нет, Стив, я не жалею. Просто теперь все так сложно. Я нарушила свои собственные правила и теперь расплачиваюсь за это. Дело в том, что это того стоило. Каждая секунда, проведенная с тобой, стоит того».

«Я рад, что ты так поступила, потому что я дорожу нашим временем вместе. Ты очень помогла мне, просто находясь рядом со мной».

«И что теперь?»

«Ну, я думаю, у тебя были кое-какие идеи!»

«Да, — улыбнулась она, — но я имела в виду, что дальше? И не говори про постель!» — хихикнула она.

«Все, что я могу сказать, это то, что я буду писать тебе, а там посмотрим. Я всегда буду рад твоему визиту, и, как я уже сказал, я постараюсь вернуться. Если ты спрашиваешь о нас, я не могу тебе ничего обещать».

«Ты любишь меня?»

«Да, люблю. Я путаюсь в этом слове, но я люблю тебя».

Она широко улыбнулась: «Тогда я поступила правильно, независимо от того, как все обернется через много лет. Я нарушила все свои собственные правила, когда легла с тобой в постель на вечеринке, а потом продолжала встречаться с тобой, даже когда знала, что ты был с другими девушками».

Я тоже улыбнулся, потому что мне было приятно, что она смирилась со своим решением, принятым восемь месяцев назад.

«Я рад», — сказал я. «Правда».

«Могу я тебя кое о чем спросить?»

«Это часть разговора», — усмехнулся я.

Она легонько хлопнула меня по плечу за насмешку и сказала: «Расскажи мне о других девушках здесь и что ты чувствуешь к ним».

«Ну, ты же знаешь, что мы с Софией теперь лучшие друзья, не более того. Она не хотела нарушать свое собственное правило — не делить меня ни с кем. И мы придерживаемся этого, несмотря на очевидное взаимное влечение. Я поощрял ее найти парня и у нее есть один, с которым она регулярно встречается. Хороший парень из ее класса».

«Что касается Катт, ну, она эмоционально нуждается в поддержке и она использует меня для этого. Я провожу с ней много времени, но она не тот человек, с которым я мог бы иметь долгосрочные отношения. Она настолько движима своим желанием победить в соревнованиях по фигурному катанию, что все остальное отходит на второй план. Она также не может оказать мне эмоциональную поддержку. С ней это действительно дружба и физические отношения, но не более того».

«Что касается других, то их было несколько, но никто не влюбился в меня. Другими словами, не было девушки, похожей на тебя».

«Несмотря на то, что мне не нравится, что ты с другими девушками, я чувствовала себя комфортно в наших с тобой отношениях. Я знаю, знаю, никаких обещаний, но ты тоже не исключаешь, пусть даже отдаленную возможность».

«Все, что мы можем сделать, это жить день за днем и смотреть, к чему мы в итоге придем. Если мы будем поддерживать связь, кто знает, что может случиться. Также возможно, что ты поймешь, что Йохан — тот парень, который тебе нужен, и когда я вернусь, мы будем друзьями, а не любовниками».

«Все это так, но я благодарна за то, что у нас было, что бы ни случилось. Но хватит разговоров. Отведи меня в мою комнату и займись со мной любовью!»

«Ничто не сделает меня счастливее прямо сейчас!»

Мы прошли рука об руку в ее комнату, мимо Лисбет, которая лежала на диване. Лисбет улыбнулась и покачала головой, зная, что нас ждет любовная сессия на всю ночь. Так и случилось. Мы с Пией занимались любовью до четырех утра, отдыхая в промежутках, просто обнимая друг друга и целуясь, пока я не был готов снова.

Мы проснулись, когда Лисбет постучала в дверь спальни и, как обычно, просунула голову внутрь. Я не натягивал на нас одеяло, когда мы окончательно выдохлись и заснули, так что мой член и истерзанная киска Пии были на виду.

«Боже, вы двое просто невозможны! Как два человека могут так трахаться?»

«Я просто настолько хорош, Лисбет. И если Пия захочет, я буду заниматься с ней любовью всю ночь снова сегодня!» — усмехнулся я.

Пия встала с кровати, взяла меня за руку и мы голые прошли мимо Лисбет в душ.

«Теперь ты просто втираешь мне соль в раны, Пия!»

«Ты открыла дверь, Лисбет!» — ухмыльнулась Пия.

Мне показалось, что это было похоже на то, что я делал с сестрой Анны Джиной. Я нашел все это забавным. Конечно, главное отличие было в том, что с Лисбет при подходящих обстоятельствах я бы занялся сексом, в то время как ничто на свете не смогло бы убедить меня заняться сексом с Джиной.

Мы с Пией мыли друг друга и развлекались тем, что терли друг о друга наши мокрые тела, но я не пытался довести ее до оргазма. Во время нашего марафонского занятия любовью она уже не раз кончала и я подумал, что она может быть немного чувствительной. Оказалось, что я был прав, когда в субботу вечером, после целого дня прогулок по Хельсингборгу, она предпочла не заниматься любовью, а просто обниматься, а потом и спать в обнимку.

В воскресенье утром Лисбет отвезла нас на вокзал и Пия обняла меня, когда по ее лицу потекли слезы. Я нежно поцеловал ее и мы попрощались. Мы оба знали, что следующая наша встреча будет последней. Я сел в поезд и выбрал место, где я мог высунуть голову из окна, чтобы помахать рукой и посмотреть на Пию, пока поезд не обогнул поворот, где я всегда терял ее из виду.

На обратном пути я писал письма, закрывая большинство из них запиской о том, что они не должны писать мне в Швецию после 25 июня, потому что есть вероятность, что письмо не дойдет до моего отъезда домой. Я ответил еще на одно письмо от Тины Хофф, юной девушки из Алингсоса. Я обнаружил признаки влюбленности в некоторых вещах, которые она написала, поэтому я был осторожен в том, как я ей отвечал. У меня возникла мысль, что она станет напоминать о себе довольно часто после моего возвращения в Штаты.

Май 1980, Ховос/Гётеборг, Швеция

Я сошел с поезда из Хельсингборга и пошел пешком к трамваям, сев на один из них, идущий в Вястра Фрёлунда, а не в Линнеплатсен. От трамвайной остановки я подошел к дому Катт и позвонил в звонок. Ее мама поприветствовала меня и впустила. Я прошел в комнату Катт и увидел, что она сидит на кровати, обнимая своего кота.

«Привет, Катт!»

«Привет, Стив!»

«Что ты будешь делать со своим котиком, когда уедешь в США?»

«Он будет жить у сестры моей мамы. Я буду скучать по нему, но мне слишком тяжело везти его в США. Надеюсь, там я смогу найти другого котенка!».

Я перешел на английский и хмыкнул: «Не каждый день я захожу в комнату девушки, а она играет со своей киской на кровати!».

А потом мне пришлось объяснять. Шутки были не такими смешными, когда нужно было объяснить человеку, почему это смешно! Я понял, что никогда не говорил с Катт по-английски и понятия не имел, насколько хорош ее английский. Я решил пока вести разговор на английском и выяснить это.

«Катт, знаешь, я никогда не спрашивал, но насколько хорош твой английский?».

«Довольно хорошо. Не так хорошо, как твой шведский, но я могу общаться достаточно хорошо».

«В США тебе не понадобится много времени, чтобы привыкнуть к нему и понимать глупые шутки!»

«Наверное, ты прав, но поскольку мои родители, ты, Микаэль и Йоханна, все говорят по-шведски, у меня не будет такой возможности».

«Тебе нужно будет завести несколько американских друзей».

«Я знаю. Но ты здесь, чтобы поговорить со мной или выебать меня?» — хихикнула она.

В этот момент я перешел на шведский.

«Я здесь, чтобы заняться с тобой любовью, Катт. Это слово, хотя и правильное, многие люди считают очень грубым!».

«Отлично! Запри дверь и займись со мной любовью. Сейчас же!»

«Да, Катт!»

Я закрыл дверь и разделся. Катт встала и сделала то же самое. Я забрался в кровать и лег на спину.

«По-твоему?» — спросил я.

Она хихикнула: «Да!».

Она встала рядом с кроватью и надрачивала меня, пока я не стал твердым, затем забралась на меня, обхватила мой член и насадилась на него. Я был удивлен, насколько она была мокрой, но она, должно быть, предвкушала это весь день. Я сразу же почувствовал пульсацию ее мышц на моем члене и сильное удовольствие, которое это вызвало.

Я потянул ее вниз, чтобы сосать и лизать ее соски, пока она пыталась заставить меня кончить. Моя ночная сессия с Пией в пятницу облегчила мне сопротивление, но Катт была очень, очень хороша с этими мышцами! Надо будет спросить об этом у Мелани, я был уверен, что она знает.

«Восемь минут. Ты становишься лучше!»

«Я близко! То, что ты делаешь, удивительно!»

«Я выполняю много упражнений, помимо катания. Ты просто этого не видел, потому что я делаю это на катке днем перед катанием».

Я положил руки на ее упругую попку и крепко сжал.

«Да, я вижу пользу! Я уже говорил тебе, как мне нравится твоя попка?»

«Несколько раз. Если она тебе так нравится, можешь взять ее себе, если хочешь!» — ухмыльнулась она.

Эта мысль заставила меня завестись и я выпустил несколько сильных струй в Катт, пока она высасывала из моего члена сперму. Она начала сильно тереться об меня и испытала свой собственный оргазм, от которого у нее захватило дух. Я был потрясен тем, что сама мысль об анальном сексе заставила меня кончить! Это было что-то новое, потому что меня это всегда слегка отвращало. Я подумал, что, хотя она находится за 4000 миль от меня, Мелани, вероятно, сейчас смеется.

«Катт, если ты хочешь сделать это, мы можем. Это зависит от тебя. Не сегодня, я хочу, чтобы ты подумала об этом. Это довольно странно и некоторые люди считают это отвратительным».

«А ты думаешь, что это мерзко?»

«Нет, я думаю, что это странно, но я сделаю это с тобой, если ты хочешь».

Она крепко поцеловала меня и растянулась на мне, пока я все еще был в ней. Она снова начала работать мускулами, и через несколько минут я понял, что не ослабеваю. Катт могла держать меня в напряжении, делая это! Она села и я обхватил обе ее груди, пощипывая за соски, пока она вжималась в меня. Через несколько минут она испытала еще один оргазм, а затем снова расслабилась, растянувшись на мне, когда я, наконец, начал затихать.

Катт встала и посмотрела на меня.

«Ну, нам нужно привести тебя в порядок и отправляться домой!»

Она наклонилась и быстро облизала и обсосала меня дочиста. Когда она закончила, я притянул ее к себе и поцеловал по-французски.

«Это было непристойно!» — сказал я.

«Тебе понравилось?»

«Конечно. Все, что хочешь, ОК?»

Она улыбнулась и помогла мне одеться. Она проводила меня до автобусной остановки и я сел на автобус обратно в Ховос. После ужина я постирал вещи, немного пописал в дневнике и лег спать.

В понедельник утром, пока я катался на коньках, я думал о следующих трех неделях. В пятницу у нас в классе была вечеринка по случаю окончания учебного года и Катт собиралась пойти со мной. На следующей неделе, в субботу, у нас был поход на пляж в Аскиме, недалеко от Ховоса. И снова я возьму с собой Катт. Я знал, что ей нужно проводить со мной как можно больше времени, и старался соответствовать.

Во вторник вечером у Торбьорна мы договорились, что вчетвером пойдем на прощальный ужин 10 июня, во вторник после окончания школы. Эти планы, как и другие, говорили о том, что дата моего отъезда быстро приближается. Я начал грустить по этому поводу, понимая, что буду скучать по своим друзьям. Конечно, это немного смягчалось тем фактом, что я увижу Дженнифер, Стефани, Мелани, Ларри, Пита и остальных моих друзей дома.

Я понял, что, за исключением Стефани и Дженнифер, я не очень-то по ним скучал. Вероятно, это было следствием всех переездов, которые я совершал в детстве — я привык оставлять всех своих друзей и заводить новых. Приезд в Швецию был похож на это, но в данном случае я надеялся поддерживать связь со своими новыми друзьями в Швеции в течение длительного времени.

Мне пришла в голову мысль, что друзья, по которым я действительно скучал в Милфорде, были теми, с кем у меня была связь, как и с Биргит. Я провел несколько минут, размышляя о том, по кому из моих шведских друзей я буду скучать.

В пятницу я доехал на трамвае от школы до Västra Frölunda и пошел пешком до дома Катт, чтобы оставить свою сумку на ночь, а затем вместе с Катт пошел к дому Бенгта, который находился всего в двух километрах от дома Катт. Несмотря на то, что мы встречались уже несколько месяцев, это была моя первая вечеринка с Катт. После этого мы пешком вернемся к ней домой.

Когда мы пришли на вечеринку, Катт спросила, купил ли я алкоголь, и я сказал ей, что не пью на вечеринках, и объяснил почему.

«О, хорошо. Я всегда люблю выпить немного водки, но если ты не пьешь, я не буду».

«Учитывая, как усердно ты тренируешься и как ты сосредоточена, зачем пить?».

«Только иногда. И даже тогда, как правило, только один стаканчик».

Класс приготовил для меня небольшой подарок и меня обняли все девочки. Это был еще один толчок к моему неизбежному отъезду и я все больше грустил о людях, с которыми больше не буду общаться, и все больше беспокоился о возвращении к безумию моей мамы. Мой год в Швеции показал мне, какой должна быть моя жизнь, и я боялся, что возвращаюсь в тот же кошмар, из которого уехал. Я был совсем другим человеком, чем тогда, когда уезжал из Милфорда, и мне было интересно, как это повлияет на все мои отношения дома. Казалось, что дома мало что изменилось по сравнению с тем, как сильно, по моим ощущениям, изменился я.

Мы с Катт танцевали вместе всю ночь, почти каждый танец, останавливаясь только для того, чтобы выпить, перекусить или сходить в туалет. Конечно, она танцевала очень хорошо, а в медленных танцах она танцевала так близко, как никто из тех, с кем я был, включая Мэри Харрисон. Ну, это не совсем так — я танцевал с Сюзаной ближе, когда мы были голыми! Мы с Катт ушли около часа ночи, когда те, кто не остался на ночь, направились к трамваю или автобусу. Мы шли рука об руку до ее дома, а потом занимались любовью, прежде чем заснуть в обнимку.

По взаимному согласию на следующий день у нас был последний субботний сеанс катания на коньках. Йёран был на катке и они с Софией катались рука об руку. Они были симпатичной парой и я надеялся, что он был тем, с кем София могла бы быть так, как ей хотелось. Она сказала мне, что у них еще не было интимных отношений, что говорит о том, как далеко она вышла за пределы своей зоны комфорта, чтобы заняться со мной любовью. Все могло пойти ужасно плохо, но благодаря тому, что она смогла решить свои проблемы, она превратилась в мою лучшую подругу в Швеции. Эта девушка была удивительной.

В следующую субботу наш класс отправился на экскурсию в Аскимсбадет. Мы с Катт собрали обед и ужин, надели купальники под одежду и отправились на пляж. Там был почти весь класс и несколько наших учителей, включая Говерта. Несколько ребят принесли доски для виндсерфинга, и я в очередной раз продемонстрировал всем и каждому, насколько я совершенно не умею координировать свои действия. Если бы за падения начислялись очки, я бы получил высший балл. Это было хуже, чем мои первые попытки покататься на коньках!

«У тебя хорошее чувство юмора по поводу того, что ты выглядишь очень глупо», — сказала Катт, когда я вылез на берег.

«Эй, если я не могу посмеяться над собой, как я могу смеяться над кем-то еще? Готов поспорить, я выглядел как полный дурак».

«Ты прав, Стив, ты был похож на дурачка!» — хихикнула Катт.

Конечно, когда Катт заняла свою очередь, она смогла это сделать. Баланс, полученный от танцев на льду, облегчил ей задачу. Когда она вернулась на берег, она смеялась.

«Выпендрежница!» — усмехнулся я.

«Ну, ты хорош в единственном, в чем мне нужно быть хорошим!» — хихикнула она.

«Так это все, что я есть, просто кто-то, кого можно трахнуть?» — сказал я, совершенно бесстрастно, заставив ее принять серьезный вид.

«О Боже, нет! Стив, нет, я просто дразнила. Мне так жаль!» — ответила она, внезапно забеспокоившись.

«Попалась!» — усмехнулся я.

«Это было подло!» — сказала она, нахмурив брови. «Я думала, что обидела тебя!»

«Это мой любимый вид юмора. Ты дразнишь, а я притворяюсь, что воспринимаю это всерьез. Я уже говорил тебе, как сексуально ты выглядишь в этом крошечном бикини?»

«У меня слишком маленькая грудь, чтобы быть сексуальной!»

«Они подходят для танцев на льду, не так ли?».

«Да, но когда я с тобой, мне хочется, чтобы они были больше».

«Почему? Они в порядке. Мне нравятся маленькие груди. Мне очень нравится твоя, когда я сосу ее!».

«Правда?»

«Да. Мне нравятся твои губы, твои сиськи, твой живот, твоя попка, твои ноги и определенно твоя киска!» — хихикнул я.

«Опять моя попка. Ты зациклен на этом, не так ли?» — хихикнула она.

«Я упомянул шесть частей!» — снова хихикнул я.

Нас прервали, позвав играть в волейбол. Мы с Катт оказались в разных командах и от души повеселились. Игра в волейбол навеяла воспоминания о репортажах об играх Биргит для журнала в средней школе, теперь уже более чем трехлетней давности. Воспоминания были приятными и заставили меня улыбнуться. В тот момент я понял, что действительно могу разделить Биргит и Карин. Теперь вопрос был только в том, что это значит для меня и Карин.

После игры Катт спросила: «Стив, примерно в середине игры я увидела, что ты улыбаешься, и мне показалось, что с твоих плеч сняли какой-то огромный груз».

«Я вспоминал Биргит. Я написал о ней статью для нашей школьной газеты задолго до того, как мы стали любовниками. Это первый раз, когда у меня было счастливое, приятное воспоминание о ней без всякой грусти».

«Это хорошо!»

«Да. Счастливые воспоминания — это очень хорошо».

Она взяла меня за руку и мы пошли взять немного еды и напитков из кулера, который Катт упаковала. После еды мы шли рука об руку вверх и вниз по пляжу.

«Давай уйдем и вернемся в мой дом. Я хочу побыть с тобой наедине!»

Мы собрали свои вещи и попрощались. Мы вернулись на автобусе в Вястра Фрёлунда, а затем пошли пешком к дому Катт. Мы сказали «Привет» ее родителям и пошли в ее комнату.

«Ну, мы одни. И что теперь?» — ухмыльнулся я.

Она закрыла дверь и медленно разделась.

«Теперь все, что захочешь».

«Ты знаешь меня, Катт. Я довольно скучный», — сказала я, снимая свою одежду.

«Разве ты не хочешь сделать что-то дикое?»

«Скажи мне, чего ты хочешь», — тихо сказал я.

Она шагнула ко мне и обняла меня, затем опустила руку к моему паху и начала гладить мой член. Я схватил ее за попку и сжал ее ягодицы.

«Ты не сможешь устоять перед ними! Думаешь, эта штука действительно может поместиться?» — сказала она, поглаживая меня.

«Тебе не обязательно это делать».

«Ты знаешь, что хочешь это сделать! Я знаю, что ты хочешь это сделать! А теперь заткнись и объясни, как это работает!»

Конечно, она была права. Впервые в жизни я был тем, кто хотел этого, а не девушка, хотя Катт была явно возбуждена этой идеей.

«Нам понадобится какая-нибудь смазка, например, детское масло или вазелин. Если у тебя это есть, принеси мне, затем тебе нужно лечь в постель, на живот, и постараться расслабиться. Затем я просто медленно введу его и, когда ты привыкнешь к нему, буду входить и выходить», — объяснил я, как будто это было самым обычным делом, но мой член был тверд в предвкушении.

«Подожди здесь!» — хихикнула она и надела шорты и футболку.

Через мгновение она вернулась с маленькой баночкой вазелина. Она протянула ее мне и плюхнулась на кровать. Она пошевелила попкой и хихикнула: «Ну как?».

Я покачал головой на ее дерзкое поведение, забрался на кровать и сел между ее ног. Я наклонился и поцеловал ее несколько раз в каждую ягодицу. Я открыл банку и, используя указательный палец левой руки, нанес немного вазелина на указательный палец правой.

«Сначала я собираюсь использовать свой палец. Просто расслабься и сделай глубокий вдох».

Катт сделала глубокий вдох и расслабила мышцы. Я осторожно прижал палец к ее отверстию и медленно увеличивал давление, пока он не вошел внутрь.

«Ух!» — буркнула она.

«Ты в порядке?»

«Да!» — прошипела она.

Я медленно ввел палец до упора и подождал, пока она привыкнет к нему. Она была очень тугой и теплой, и я мог только представить, что почувствую, когда введу туда свой член. Я двигал пальцем из стороны в сторону и осторожно вводил и выводил его.

«Ощущения странные, но приятные».

«Готова к чему-то большему и длинному?» — усмехнулся я.

«Да!» — простонала она.

Я вынул палец и использовал левую руку, чтобы покрыть член вазелином, а затем размазал его вверх и вниз по ее щели и вокруг ее дырочки. Я прижал к ней головку, и она сделала глубокий вдох, а затем медленно выдохнула. Я медленно наклонился вперед, усиливая давление, пока головка не вошла внутрь.

«Уууууунннггггг!» — простонала она.

«Ты в порядке?»

«Fy Fan»[120] это безумие! Просто введи его сейчас же!» — прохрипела она.

Я медленно продвигался вперед и Катт почти непрерывно стонала. Она сжимала как тиски, но вазелин позволял мне проталкиваться в нее, пока волосы на лобке не коснулись ее попки.

«Вошел!» — задыхался я.

«Это совсем другое ощущение. Дай мне попробовать».

Боже мой! Я почувствовал пульсацию мышц!

«Я чувствую это, но остановись на минутку!»

Она хихикнула.

Я медленно вытащил почти до конца, затем снова вошел, вызвав стон Катт. Я сделал это снова и она вновь застонала. Катт сжала мышцы и я не мог пошевелиться!

«Я не могу двигаться!» — задыхался я.

Она расслабилась и я медленно вошел и вышел еще несколько раз, Катт стонала каждый раз. Она крепко сжала меня, когда я вышел из, оставив только головку и не мог больше двигаться. Она расслабилась и позволила мне снова войти в нее, затем снова сжалась. Когда она расслабилась, я медленно вышел, затем снова вошел, и она снова сжалась. Так продолжалось еще дюжину толчков.

«Я скоро кончу!» — простонал я.

Она начала "играть" мускулами и я стал двигаться сильнее, Катт хрипела каждый раз, когда я глубоко входил. Еще два толчка и я сильно и глубоко вошел в нее и кончил, выстреливая мощные струи в ее тугую попку, наполняя ее своей спермой. Я рухнул на нее сверху, мое дыхание участилось, а голова закружилась. Катт крепко сжала меня и держала несколько секунд, затем отпустила.

«Это было потрясающе!»

«Ты не кончила».

«Нет, я думаю, что мне придется потереть себя, но ух ты, я чувствую себя такой полной, и это было очень странное ощущение, когда ты кончил!»

Я выскользнул из нее и встал с кровати.

«Мне нужно помыться, а ты будешь немного протекать».

«Пойдем в душ, а после того, как мы помоемся, не мог бы ты заняться со мной любовью обычным способом?»

«Конечно».

Она протянула мне полотенце и я обернул его вокруг себя, а она надела халат. Мы прошли в ванную, где вымыли и высушили друг друга. Мы вернулись в ее комнату и занялись медленной страстной любовью. Катт испытала фантастический оргазм, мы обнялись и уснули.