Хорошо прожитая жизнь (A Well-Lived Life)

Книга 3 - Пия. Глава 31: Прощания, часть II

Июнь 1980, Ховос/Гётеборг, Швеция

В воскресенье я лег в постель очень рано и заснул гораздо позже, чем обычно. Я планировал остаться дома в понедельник, потому что знал, что Катт будет звонить. София приедет поздно вечером, и мы собирались пойти поужинать. Йёран с семьей уехал на предыдущей неделе на дачу, так что она не увидит его до конца лета, когда проведет с ними неделю.

Я решил побегать, потому что мне не хотелось каждый день ходить на каток и потому что Катт там не будет. Сразу после обеда зазвонил телефон. Патрик ответил и сообщил мне, что звонит Катт. Я взял у него трубку и заговорил с ней по-английски.

«Привет, Катт! Как прошла поездка?»

«Очень хорошо! Мы теперь говорим по-английски?»

«Ты же в США!»

«Да, но я знаю, что ты можешь говорить по-шведски!»

Я снова перешел на шведский и сказал: «Да, это правда. Как тебе новое место?»

«Таунхаус находится в чуть менее чем километре от катка, так что очень хорошо».

«Ты должна говорить «около полумили»! Привыкай».

«Это так глупо! Мили, ярды, футы, дюймы, унции и фунты! Какой идиот придумал эту дурацкую систему?»

«Англичане», — засмеялся я. «Я предпочитаю метрическую, но американцам она, похоже, не нравится».

«У меня отличная большая кровать! Жду тебя в гости», — хихикнула она.

«Мы можем поговорить об этом, когда я приеду домой, ОК?»

«Да. Напиши мне, пожалуйста».

Я записал ее адрес и номер телефона и пообещал написать. Мы поговорили еще пару минут.

«Пока, Стив. Не могу дождаться твоего визита!».

«Пока, Катт! Я скоро тебе напишу».

Мы повесили трубку. Я вернулся в свою комнату, чтобы почитать, пока не появилась София. Мы поехали на автобусе в Гётеборг, чтобы поужинать. Мы прекрасно провели время, как и всегда, когда были вместе. Вернувшись в Ховос, когда я провожал ее домой, я попросил ее пойти со мной кататься на коньках в среду утром, потому что мне нужно было забрать свое снаряжение, и она согласилась. Мы обнялись на ночь, и я пошел обратно вверх по холму к Йонссонам.

Во вторник утром я сыграл с Сюзаной партию в гольф. Большую часть времени она ругала меня за то, что я не тренируюсь, и мы много смеялись над некоторыми моими неудачными ударами. После того как мы закончили девять лунок, Сюзана спросила, не хочу ли я заключить пари.

«На гольф? Я точно проиграю, и ты это знаешь!».

«Хорошо, тогда как насчет приза? Ты добиваешься стандарта на хоть какой-то лунке, и я найду способ провести с тобой ночь, прежде чем ты вернешься домой!».

«Это звучит как приз для тебя!» усмехнулся я.

«Верно!» — сказала она, смеясь. «Забудь об этом, просто играй. Я все равно это сделаю!»

«Я не думаю, что то, что я делаю, можно назвать «игрой в гольф»!»

«Ты прав! Это пародия. Тебе следует больше тренироваться».

«Я думал, что был довольно хорош в последний раз, когда мы были вместе!» Я ухмыльнулся.

«Я не говорю об этом!» — хихикнула она с милым румянцем.

Мы закончили раунд. Лучшее, чего я достиг, это двойной богги на третьем поле. Сюзана убрала клюшки и обувь для гольфа в камеру хранения, которую арендовала семья, и мы пошли домой. Я взял ее за руку, но она уронила ее, когда мы были на полпути к дому. Я не стал возражать, потому что знал, что она хочет сохранить наши отношения в тайне от своей семьи, и я согласился с этим планом.

Дома я принял душ и решил посетить сауну, прежде чем отправиться на встречу с Торбьорном, Элизабет и Сесилией на нашу последнюю вторничную встречу. Сюзана присоединилась ко мне через несколько минут после того, как сауна прогрелась. Мы сидели в парной в нескольких сантиметрах друг от друга, но, к сожалению, на нас были купальные костюмы. Когда я был готов уйти, я наклонился к Сюзане и нежно поцеловал ее, затем встал и пошел в бассейн. Я проплыл несколько коротких кругов, затем пошел в душ и оделся к ужину.

Я встретил своих друзей на Линнеплатсен, мы доехали на трамвае до Центральной станции, а затем прошли пешком небольшое расстояние до ресторана. У нас был хороший столик в конце зала, и мы провели следующие два часа за едой, разговорами и кофе. Когда мы закончили, мы пошли в квартиру родителей Торбьорна, и он достал две бутылки вина. Мы подняли тост, и они спели для меня. Они подарили мне несколько небольших подарков — футболку и, что более важно, фотографию в рамке, на которой мы все четверо.

Остаток вечера мы провели, попивая вино, слушая музыку и разговаривая. Около часа ночи я проводил Элизабет домой, и мы крепко обнялись. Я сказал, что увижу ее в пятницу за ужином, и направился на Линнеплатсен, чтобы успеть на последний автобус домой. Я быстро поднялся на холм, тихо вошел в дом и отправился в ванную чистить зубы. Когда я закончил, я пошел в свою комнату, разделся, лег в кровать и быстро уснул.

Хотя я лег поздно и выпил до этого несколько бокалов вина, проснулся я рано, принял душ, быстро позавтракал, а затем пошел на автобусную остановку, чтобы встретиться с Софией. Когда мы добрались до катка, мы катались около часа, и я отрабатывал некоторые навыки, которым меня научила Йоханна. Я был немного разочарован тем, что у меня не было времени поиграть в хоккей, но я решил, что смогу сделать это дома, хотя ближайший каток находится в Спрингдейле, примерно в получасе езды от дома.

Я был удивлен, увидев Лотту на катке. Она подкатила ко мне, пока я катался спиной вперед, и поприветствовала меня.

«Ты уже поговорила с Микаэлем?» спросил я.

«Да, он звонил мне вчера. Они с Катт уже катаются на коньках».

«Я знаю. Ты удивлена?»

«Нет, думаю, нет! Я надеялась увидеть тебя здесь».

«Почему это?»

«Вот мой адрес и номер телефона. Ты напишешь мне? Ты был очень хорошим другом и давал мне хорошие советы».

«Пожалуйста. И я, конечно, напишу тебе».

«Спасибо, что не злишься на меня в воскресенье, я не должна была так поступать с тобой в тот день».

«Не нужно извинений. Я все понимаю».

Она улыбнулась мне и посмотрела прямо в глаза: «Мой день рождения 20-го числа».

Она уехала, а я повернулся и поехал вперед на коньках в каком-то оцепенении. Я должен был подумать об этом. До ее дня рождения оставалось еще девять дней, и я буду на пути в Абиско. Я проехал еще несколько кругов, пока думал, что делать. Решив не торопиться, я поехал к Лотте.

«Меня не будет с 20-го по 1-е июля», — сказал я. «Я мог бы позвонить тебе 2-го. Но 9-го я уезжаю домой. Посмотрим».

Она улыбнулась, сказала «ОК» и уехала на коньках.

Затем ко мне подошла София.

«Кто была эта девушка?»

«Девушка партнера Катт, Микаэля. Мы с ней подружились, когда наблюдали за катанием Катт и Микаэля, и она попросила у меня совета, что ей делать с его отъездом в США. Я видел ее в аэропорту, когда они уезжали, и поступил как старший брат, когда она расплакалась. Похоже, что у нее все хорошо, но я думаю, что она очень скучает по нему и будет скучать еще какое-то время».

«Так же, как я буду скучать по тебе», — сказала София, понизив голос. «Я буду скучать по тебе очень сильно!»

«Я тоже буду скучать по тебе», — мягко сказал я.

Я взял ее руку в свою хоккейную перчатку, и мы проехали на коньках несколько кругов. Я спросил Софию, будет ли она кататься со мной на следующей неделе, и когда она ответила «да», я убрал свою экипировку в шкафчик. После этого я точно должен был принести ее домой. Я не был уверен, что верну клюшку в США, но коньки и перчатки я точно возьму с собой.

Мы зашли в наше обычное кафе выпить кофе, а затем отправились обратно в Ховос. Я проводил Софию до дома, а потом пошел вверх по холму к Йонссонам. Я думал о предложении Лотты, и кое-что меня беспокоило. Почему она предлагала заняться сексом со мной, хотя не хотела делать этого с Микаэлем? Я уезжал так же, как и он. За исключением того, что я увижусь с Катт. Это была месть Лотты! Катт забрала ее парня, а она собиралась забрать парня Катт! Она расскажет Микаэлю, а он расскажет Катт.

Лотта не понимала, что Катт будет все равно. Ну, я был почти уверен, что Катт будет все равно. Единственное, что это может сделать, это навредить Микаэлю. Как мне казалось, Микаэль не стал бы винить Катт за то, что Лотта занималась со мной сексом, но он, вероятно, был бы очень зол на меня! Он бы подумал, что я воспользовался ею! Я был уверен, что Микаэль продолжит кататься с Катт, а Лотта только и сможет, что потерять девственность. Моя голова подсказывала мне, что лучшим вариантом действий будет просто не звонить ей и не писать. Я не удивился, когда мой член сказал мне обратное.

В четверг утром я играл в гольф с Патриком. У меня получилось немного лучше, я сделал пар на двух лунках. Когда мы закончили, он пошел домой, а я отправился на обед к Софии. Петра и Томаш тоже были там, и я хорошо поговорил с Томашем. Он и его сестра собирались поехать на Майорку в отпуск с родителями, и была большая вероятность, что я не увижу их до отъезда. Когда мы закончили обед, я дал Томашу свой домашний адрес и номер телефона, и мы обнялись на прощание. Петра обняла меня и быстро поцеловала в губы.

«Хочешь попрощаться как следует?» — с надеждой спросила она.

«Нет», — ответил я с улыбкой, — «поцелуя будет достаточно».

Она нахмурилась, но больше ничего не сказала, и они с Томашем ушли. Я поблагодарил Софию за обед, сказал ей, что увидимся в понедельник, и отправился домой.

В пятницу утром я снова играл в гольф с Патриком, но на этот раз не сделал ни одной лунки. Я просто недостаточно тренировался, но в тот момент мне было совершенно неинтересно тратить время, необходимое для совершенствования. Я не рассчитывал играть в гольф дома, и это сделало решение еще проще. Мы закончили и пошли домой. Я решил посидеть в сауне и поплавать до обеда. После обеда я читал, пока не пришло время садиться в автобус, чтобы встретиться с Элизабет для нашего свидания.

Мы встретились на Линнеплатсен и на трамвае № 2 поехали в небольшой итальянский ресторан рядом с Васаплатсен. Погода была прекрасная, поэтому мы сели за маленький столик на тротуаре. Мы разговаривали, пока ели, но оба старательно избегали главного вопроса о том, что будет после фильма. Мы закончили ужин и прошли несколько кварталов до кинотеатра. Фильм, который мы смотрели, был «Американский жиголо» с Ричардом Гиром в главной роли. Фильм рассказывал о «эскорте» из Лос-Анджелеса, который специализировался на том, чтобы делать счастливыми пожилых женщин, и которого ложно обвинили в убийстве. Фильм был довольно хорошим, а саундтрек был потрясающим.

Выйдя из кинотеатра, мы вернулись пешком на Васаплатсен и сели на трамвай № 2 до Линнеплатсен. Я проводил Элизабет до ее квартиры. Я обнял ее на входе в здание, как я обычно делал.

«Заходи внутрь», — сказала она, — «и мы поговорим».

Я не ответил, а просто последовал за ней внутрь. Мы поднялись на лифте на 7-й этаж, она провела меня в квартиру, представила меня своим родителям, Густаву и Мари, и после того, как мы сказали «привет», провела меня в свою комнату и закрыла за нами дверь.

Она указала мне на кучу больших подушек на полу, я сел на одну и прислонился к другой, которая лежала у стены. Она придвинула пару подушек к кровати, и села на одну и прислонившись к другой, которую она положила на кровать. Она сидела лицом ко мне, и между нами было небольшое пространство. Мне было интересно, означает ли это расстояние что-нибудь, или Элизабет просто была очень осторожна.

Мы сидели в тишине, просто глядя друг на друга в течение нескольких минут. Элизабет выглядела практически так же, как и всегда — длинные светлые волосы свисали на плечи, свободный вязаный свитер скрывал ее фигуру, синие джинсы были облегающими, но не тесными. Я знал по нашим глупым борцовским матчам, что у моей милой подруги мягкое, податливое тело с грудью умеренного размера.

«Элизабет, мы так и будем сидеть и смотреть друг на друга всю ночь?» мягко спросил я.

«Думаю, нет. Я просто не уверена, что мне делать».

«Ты передумала?»

«Нет, совсем нет», — сказала она. «Я хочу, просто не уверена, что нам стоит это делать. А ты?»

«Я хочу», — сказал я. «Я решил несколько недель назад, что сделаю это, если ты захочешь. Я знал, что мы действительно хорошие друзья, и я не хочу разрушать это. Я уверен, что на данный момент мы справимся с этим. Дело в том, что если мы этого не сделаем, мы всегда будем задаваться вопросом, как это было, и я искренне думаю, что мы оба будем сожалеть о том, что не сделали то, чего так сильно хотели».

«Торбьорн определенно думает, что мы хотим это сделать, не так ли!» — ответила она с улыбкой.

«Я думаю, это было совершенно очевидно и для Торбьорна, и для Сесилии. Подозреваю, что мы с тобой специально избегали этого, потому что мы были настолько хорошими друзьями, и мы оба знали, что я должен вернуться домой. Должен сказать, что мне очень, очень понравилось, как ты ощущалась подо мной, когда мы боролись!».

«Должна признаться, что меня это немного взволновало, особенно когда Торбьорн сказал нам не трахаться на его кровати! Я думала о том, как это будет с тобой. И мне понравились эти мысли».

«Тогда, наверное, тебе решать, чего ты хочешь», — сказал я. «Я не собираюсь расстраиваться, злиться или что-то еще, независимо от того, что ты решишь. Ты хороший друг и останешься им независимо от того, окажемся мы в постели или нет».

«Я даже не поцеловала тебя как следует, а мы уже говорим о сексе», — сказала Элизабет, — «Знаешь, как это странно?».

Я задумался, была ли ее нерешительность вызвана дружбой или чем-то другим.

«Я понимаю, что идея первого поцелуя и секса в тот же день может быть немного странной», — сказал я. «Могу я задать тебе очень личный вопрос?»

«Что может быть более личным, чем предложение лечь с тобой в постель?» — спросила она с улыбкой.

«Если подумать, я вообще-то не просил тебя, по крайней мере, пока! Но я хотел бы знать, делала ли ты это раньше?».

«Что? Целовалась в первый раз и занималась сексом в тот же день? Нет!» — хихикнула она.

«Умный Алек! Я уверен, ты знаешь, что я имел в виду!»

«Да, один раз. Мне тоже понравилось. И я думаю, что технически ты прав, когда говоришь, что не спрашивал».

«Элизабет Моландер, ты займешься со мной любовью?»

«Стив, это действительно правильный вопрос? Это то, что мы хотим сделать?»

«Ну, я знаю пять разных способов спросить по-шведски. Я исключил вульгарный, как совершенно неподходящий для нашей ситуации».

«Хороший выбор! Я бы сказала «нет», если бы ты спросил меня потрахаться!»

Я усмехнулся: «Тебя беспокоит, что ты называешь это «занятием любовью»? Это проблема? Ты боишься, что я могу увидеть в этом больше, чем ты хочешь?»

«Это меня немного беспокоит. Мы оба хотим большего, чем просто случайный секс, но мы не влюблены друг в друга».

«Я согласен», — сказал я. «Я не влюблен и не влюблюсь в тебя, если мы ляжем в постель вместе».

«Тогда останься на ночь, пожалуйста. Это то, чего я действительно хочу, и я думаю, что это будет весело. Мне просто нужно было убедиться в твоих чувствах».

«Я знаю, что ты ощущалась очень приятно, когда мы боролись!» Я ухмыльнулся. «И технически, если мы просто будем целоваться полчаса, у нас не будет секса в тот же день, когда мы впервые поцеловались!»

Элизабет присоединилась ко мне, смеясь над моим глупым использованием часов в качестве формальности. Она встала, переложила свои подушки рядом с моими и села. Я обнял ее и притянул к себе. Наши губы мягко соприкоснулись. Не было никакой срочности — мы оба знали место назначения и не торопились туда попасть. Мы обменялись несколькими поцелуями, прежде чем ее губы разошлись, и наши языки на мгновение коснулись друг друга. Элизабет разорвала поцелуй и вздохнула, положив голову мне на грудь.

«Стив, я не на таблетках- мягко сказала она.

«Все в порядке», — ответил я. «У меня с собой презервативы».

«У большинства шведских парней их нет. У меня был один на всякий случай».

Я был рад, что она не была беспечной, хотя я бы все равно воспользовался презервативом, если бы она ничего не сказала.

Я снова мягко поцеловал ее, ее губы разошлись, и мы нежно двигали языками, медленно исследуя и наслаждаясь вкусом и ощущениями. Элизабет сменила положение и села мне на колени. Мы продолжали нежно целоваться, и я медленно провел рукой вверх и вниз по ее спине. Элизабет оторвала свои губы от моих.

«Ты целуешься очень, очень приятно», — вздохнула она. «И мне нравится, что ты не торопишься!»

«Если это будет только одна ночь, то я хочу, чтобы она была настолько идеальной, насколько я смогу ее сделать».

Она улыбнулась и нежно поцеловала меня, осторожно проникая языком в мой рот. Я положил правую руку на ее левую грудь, просто позволяя руке лежать на ней, не оказывая никакого давления. Ее грудь очень приятно ощущалась в моей руке, и мне очень хотелось увидеть ее и попробовать на вкус, но я не хотел торопить события. Через несколько минут я переместил руку на подол ее свитера. Она прервала поцелуй со вздохом, позволяя мне снять с нее свитер, обнажив очень облегающую футболку из светло-голубого хлопка.

Я снова обхватил ее грудь, ощущая ее гораздо лучше, чем через толстый свитер, хотя ее все еще прикрывали футболка и бюстгальтер. Я не торопился, целовал ее несколько минут, прежде чем задрал подол футболки. Она слегка сдвинулась и подняла руки, чтобы я мог стянуть ее через голову, обнажив сексуальный бледно-голубой кружевной бюстгальтер. Пальцы Элизабет перешли к пуговицам моей рубашки-поло, и когда она закончила, то стянула рубашку через голову.

Мы продолжали целоваться, она слегка провела рукой по моей груди, я обхватил ее грудь, прикрытую бюстгальтером, и нежно провел большим пальцем по соску, заставив его затвердеть. Я убрал руку с ее груди и исследовал мягкую кожу ее спины и живота, слегка проводя по ним пальцами. Она была очень приятной на ощупь, ее тело было податливым и мягким, что сильно контрастировало с мускулистым, тренированным телом Катт.

Я переместил свои губы со рта Элизабет на ее шею и оставил там несколько маленьких поцелуев, а затем исцеловал всю ее ключицу. Она вздохнула, и я переместил руку к застежке ее лифчика, ловко расстегивая его. Она приподнялась и позволила мне снять его, освобождая ее упругие, круглые груди с ярко-розовыми сосками и ареолами.

«Они прекрасны!» прошептал я.

Я опустил рот к ее левой груди и лизнул сосок, вызвав тихий стон. Я сделал это еще раз, а затем открыл рот, чтобы взять ее сосок и начал нежно посасывать. Я провел языком по ее соску, а Элизабет положила руку мне на шею, нежно прижала мою голову к себе и тихо застонала. Через пару минут я переключился на другую ее грудь с тем же результатом.

«Это очень приятно», — ворковала она.

«Если ты думаешь, что это приятно, подожди, пока я не доберусь сюда!» игриво сказал я, проводя пальцем по молнии ее джинсов.

«Пожалуйста», — тихо сказала она.

Я попросил ее встать, встал перед ней и нежно поцеловал ее, затем прервал поцелуй, встал перед ней на колени и расстегнул ее джинсы, а затем медленно потянул молнию вниз. На ней были бледно-голубые кружевные трусики, которые подходили к недавно снятому лифчику. Я запустил пальцы в трусики и потянул джинсы и трусики вниз, обнажив спутанную копну светлых волос на лобке. Она вылезла из джинсов и стояла передо мной обнаженная. Я наклонился и поцеловал ее в живот, а затем встал.

Руки Элизабет легли на мою талию, расстегнули ремень, расстегнули джинсы и потянули вниз молнию. Она надавила вниз, большими пальцами проникла в пояс моих трусов, потянула их вниз и встала на колени, чтобы помочь мне выйти из них. Прежде чем встать, она нежно поцеловала меня в живот, как я сделал это для нее.

Я осторожно опустил Элизабет на подушки. Она откинулась на ту, что подпирала стену. Я увидел блеск в ее ярко-голубых глазах, когда расположился между ее ног, любуясь ее пухлыми половыми губами и мягкими, пушистыми волосами на лобке. Я нежно подул на киску Элизабет, заставив ее задрожать в предвкушении. Я высунул язык и медленно лизнул снизу вверх ее киску, используя плоскую поверхность языка.

«Унгх!» простонала Элизабет. «Боже, да, сделай это! Пожалуйста!» — умоляла она.

Я вылизывал ее таким образом более дюжины раз, Элизабет стонала через каждые несколько вылизываний. Начав с нижней части ее киски, я просунул язык между половыми губами и медленно лизал до самого верха, ее складочки расходились передо мной. Я впервые ощутил ее мускусный и слегка цветочный вкус. Я лизнул еще раз, затем нащупал ее отверстие и медленно ввел язык так далеко, как только мог, заставив ее застонать.

Я скользил языком туда-сюда, медленно двигая им из стороны в сторону. Ее соки текли свободно, и я пил их. Я закрыл рот вокруг ее киски и продолжал ласкать ее пару минут, затем переместил язык, чтобы погладить ее маленький клитор. Элизабет застонала, затем выгнула бедра, и ее тело задрожало, когда она испытала свой первый оргазм.

«О Боже!» — прохрипела она.

Очевидно, она была очень чувствительна, поэтому я вернулся к ласкам ее туннеля, чтобы снова возбудить ее, а затем щелкнул ее клитор, чтобы она кончила. Она испытала еще два небольших оргазма от моего языка. Ее дыхание было неровным, и она дрожала. Она была близка к действительно большому оргазму, поэтому я закрыл рот вокруг ее клитора, сильно сосал и ласкал его языком. Рука Элизабет прижалась к губам, и она закричала в нее, когда на нее обрушился мощный оргазм.

Я схватил свои джинсы и достал из кармана резинку, сорвал обертку и надел презерватив на член. Я встал на колени между ее ног и расположил свой член напротив ее половых губ. Я слегка надавил и полностью вошел в нее. Когда наши лобковые волосы соприкоснулись, я мягко вдавился в нее, и она тихонько застонала. Я остался полностью в ней, стоя на коленях над ней, когда она откинулась на подушки.

«Давай ляжем на кровать, Стив», — прошептала она.

Я отстранился, и она застонала. Я помог ей подняться, и мы переместились на ее кровать. Она удовлетворенно вздохнула, когда я снова толкнулся в нее, и она обхватила мои ноги, ее икры лежали чуть ниже моих колен. Я начал входить и выходить из нее медленными, размеренными движениями, Элизабет мягко двигала бедрами навстречу моим толчкам. Ее тело ощущалось фантастически под моим, а ее киска была восхитительно тугой. Я был полон решимости сделать так, чтобы это длилось как можно дольше, зная, что другой возможности уже не будет.

Через несколько минут дыхание Элизабет участилось, и я глубоко толкнулся и прижался к ней. Она крепко обняла меня и застонала мне в рот, а ее киска спазмировала вокруг моего члена. Когда ее оргазм прошел, я возобновил свои медленные толчки, снова насаживая ее на член. Когда ее дыхание изменилось, я толкнулся в нее и прижался к ней, и она испытала второй оргазм, когда я был в ней.

В течение следующих десяти минут Элизабет испытала еще три небольших оргазма, и снова ее тело начало легонько дрожать. Это был сигнал для меня увеличить скорость и силу толчков, и когда она начала стонать, я снова сильно толкнулся в нее и прижался к ней. Она заглушила крик, слегка прикусив мое плечо, когда ее тело сильно сотрясалось, а киска спазмировала вокруг моего члена. Я продолжал входить в нее, пока ее оргазм не прошел.

Элизабет пыталась перевести дыхание, пока я возобновлял толчки.

«Стив… о Боже… это… было… огромным!» — задыхалась она.

Я использовал весь свой самоконтроль, чтобы продолжать. Я решил, что смогу подарить ей еще один оргазм, прежде чем кончу. Я медленно и неуклонно наращивал темп, обращая внимание на дыхание Элизабет. Когда оно стало совсем неровным, ее тело снова начало дрожать. Я начал сильно и быстро входить в нее. Она сдвинула ноги и крепко обхватила мои бедра, упираясь в меня с каждым толчком. Я был на грани, и после еще нескольких толчков я застонал и сильно и глубоко толкнулся в нее, прижимаясь к ней, наполняя резинку струей за струей спермы, и волны удовольствия захлестывали меня.

Элизабет сильно укусила меня за плечо, ее тело сотрясалось от очередного мощного оргазма, ее киска сильно сжимала меня. После последней струи я медленно входил и выходил из нее, пока ее оргазм не прекратился. Элизабет делала глубокие, хриплые вдохи, ее лицо, шея и грудь были покрасневшими. Она крепко обняла меня руками и ногами, пытаясь взять под контроль свое дыхание. Мы лежали неподвижно около пяти минут, пока я не начал смягчаться.

Я осторожно отстранился от нее, снял презерватив, завернул его в салфетку и бросил в мусорное ведро. Я выключил свет, затем вернулся к ней в постель и притянул ее к себе в своей обычной позе для объятий, ее волосы каскадом рассыпались по моей груди. Элизабет снова удовлетворенно вздохнула и быстро заснула. Я заснул через несколько минут, наслаждаясь ее мягким телом, прижатым к моему.

Я проснулся раньше, обнял ее, а моя рука обхватила ее грудь, ее сосок был твердым и вдавливался в мою ладонь. Элизабет проснулась и повернулась, чтобы нежно поцеловать меня.

«Спасибо», — прошептала она. «Эти оргазмы были умопомрачительными».

«Не за что», — сказал я. «Мне тоже очень понравилось».

«Хорошо, что мы не делали этого раньше, — хихикнула она, — потому что я могла бы пристраститься к сексу с тобой!»

Я усмехнулся: «Элизабет! После всех твоих забот обо мне?»

«Ты довольно эмоциональный, Стив, поэтому я и беспокоилась. Я не влюбилась в тебя, но, Боже мой, это чувство! Ты потрясающий любовник!»

Я нежно поцеловал ее, но она быстро разорвала поцелуй: «Нет», — твердо сказала она. «Один раз, помнишь?»

«Помню».

Мы встали с кровати, и она протянула мне халат. Она тоже надела его, и мы пошли в ванную. Мы по очереди приняли душ, и она протянула мне зубную щетку. Я вскрыл упаковку и почистил зубы.

«Просто выброси ее в мусорное ведро, это дешевая для гостей. Мама держит их в заначке».

Мы оделись, и Элизабет быстро приготовила нам завтрак, мы поели вместе, а потом убрались на кухне. Когда все было готово, она проводила меня до Линнеплатсен, чтобы успеть на автобус до Ховоса.

«Я рада, что мы это сделали!» — сказала она радостно.

«Я тоже!» сказал я, стараясь казаться таким же счастливым, потому что так оно и было.

«Я буду очень скучать по тебе. Ты хороший друг».

«Ты тоже», — сказал я. «Ты придешь на вокзал, чтобы проводить меня утром 9-го?»

«Да, Торбьорн, Сесилия и я будем там!».

Мы обнялись, и я поцеловал ее в щеку, а затем сел в автобус. Элизабет помахала рукой, когда он отъехал, и я уселся на свое место. Я думал о своих отношениях с Элизабет и о том, что означал секс с ней. Мы были удивительно близки как друзья, а прошлая ночь была высшим актом близости, который никогда не повторится. Каким бы удивительным ни был секс, второй раз он мог бы разрушить то, что у нас было, и никто из нас не хотел рисковать этим.