Хорошо прожитая жизнь (A Well-Lived Life)

Книга 3 - Пия. Глава 23: Чудо на льду, часть II

Февраль/март 1980, Ховос/Гётеборг/Хельсингборг, Швеция

В 10:00 утра я дошел до автобусной остановки. Я приеду немного раньше, но в воскресенье автобусы ходили по более ограниченному расписанию. Я прибыл на каток примерно на полчаса раньше, взял свои коньки из камеры хранения и медленно прокатился несколько кругов вокруг катка. Пока я катался, я размышлял о Кат и о том, чего она хочет. Она довольно много флиртовала, но я не был уверен, был ли это просто флирт, чтобы развлечься, или флирт, потому что она была заинтересована.

Внезапно, я перешел от отсутствия возможностей ко всем видам возможностей — Карин, конечно, Сюзана, Элизабет и Кат. У меня также была Пия, которую я скоро увижу. Но Карин не была простой интрижкой. Если я начну с ней что-то, то это должно было быть с расчетом на что-то серьезное. С Сюзаной я, надеюсь, разберусь сегодня вечером, хотя я понимал, что с ней могут возникнуть проблемы, если мы не хотим выставлять наши отношения напоказ, что, на мой взгляд, было бы плохой идеей.

С Элизабет я хотел быть осторожным, чтобы не разрушить дружбу, и как бы я ни хотел быть с ней, я не был уверен, что это того стоит. С Кат многое зависело бы от ее желания. Конечно, единственное, что можно было сделать, это действовать шаг за шагом. И вполне возможно, что я неправильно истолковал всю ситуацию, и она флиртует, потому что это весело, а не потому, что ей что-то нужно.

Я был погружен в свои мысли и не обращал внимания ни на время, ни на людей вокруг меня, пока мимо не пронеслось пятно, наматывая круги вокруг меня. Кат приехала!

«Привет, Стив! Сейчас приедут мои друзья, мы будем кататься на коньках в течение часа, а потом устроим вечеринку в одном из конференц-залов, который арендовали мои мама и папа. Ты покатаешься со мной на коньках?»

«Я постараюсь!»

Я обнял ее и мы осторожно покатились по катку. Я удивился, увидев Микаэля, который проехал мимо, хотя и немного медленно.

«Микаэль!» — позвал я. «Ты снова на льду!»

«Да, врач разрешил мне в пятницу. Но только для легких упражнений. Я пока не могу кататься даже с Кат. Пару недель, и тогда я смогу это делать».

«Отлично!»

«А другие твои друзья не будут ревновать, если мы все время будем кататься вместе?» — спросил я.

«Не совсем, большинство из них будут кататься либо парами, либо небольшими группами. Кроме того, я хочу кататься с тобой!».

Через несколько минут я увидел Микаэля, катающегося рука об руку с очень красивой брюнеткой, которой на вид было около тринадцати лет.

«Стив, это моя девушка, Лотта».

«Привет, Лотта!»

«Привет, Стив! Приятно познакомиться! Кат, ты права, он симпатичный!» — Лотта хихикнула и они уехали на коньках.

Я посмотрел на Кат и она покраснела. Это, плюс то, что она каталась со мной, все окончательно прояснило. Теперь мне нужно было решить, как к этому относиться. После комментария Лотты я решил, что в какой-то момент Кат сделает следующий шаг. Она ничего не сказала и не сделала, пока мы катались, а потом пришло время отправляться на вечеринку. Я положил коньки в шкафчик и достал пакет с подарками для Кат.

Зал, в котором мы собрались, был украшен золотыми и синими серпантинами и воздушными шарами, большим шведским флагом и большой надписью «С днем рождения, Катт» с изображениями кошек и котят вокруг букв. Я всегда считал, что ее имя пишется как «Кат», но написание «Катт» подразумевало прозвище, поскольку это шведское слово означает «кошка».

Сначала мы спели «Ja, må hon leva!» — шведскую песню, посвященную дню рождения, которая была пожеланием, чтобы кто-то прожил сто лет. За этим последовали четыре крика «Ура!». После того как мы спели, были открыты подарки от ее друзей. Свой она получит сегодня на семейном празднике, куда я был приглашен вместе с Микаэлем и Лоттой. Это была настоящая привилегия — пойти на «семейную» вечеринку в дополнение к «дружеской».

После подарков Катт разрезала торт. Это был традиционный шведский торт — белый, с фруктами, взбитыми сливками и зелеными марципановыми украшениями. Торт был невероятно сладким, но очень вкусным. Когда все наелись торта, друзья Катт поставили пару коротких комедийных сценок, за которыми мне было трудно уследить. Как и в случае с литературой на уроке шведского языка, шутки иногда было трудно понять, потому что они не переводились напрямую. Я вежливо смеялся, но позже мне придется попросить Микаэля объяснить мне некоторые из них.

В конце вечеринки мы снова пели и снова кричали четырехкратное «Ура». Гости стали уходить, а я ждал, когда пойду с семьей Катт. Микаэль и Лотта присоединятся к нам позже. Катт жила на относительно небольшом расстоянии от катка, но ее родители поехали на каток, чтобы легче было доставить подарки домой. Я помог донести ее добычу до машины. Я принес и пакет со своими подарками.

Семья Катт жила в скромном по размерам доме на улице Båtyxegatan. Когда мы приехали, я помог внести ее подарки в дом. Мы поставили их на стол вместе с подарками ее семьи. Я добавил свой подарок к стопке нераспечатанных и вручил Катт купленные для нее лилии — традиционный подарок на день рождения в Швеции.

Катт провела меня в свою комнату. На ее кровати спала большая ангорская кошка, а на стенах висели три плаката с кошками.

«Кажется, я понимаю, откуда взялось это прозвище, Катт. Я всегда думал, что оно пишется К-А-Т, а не К-А-Т-Т, потому что тебя зовут Катрина».

«Это и то, и другое, правда. Я люблю кошек и меня зовут Катрина. Когда я была маленькой, папа называл меня «kisse» (кошечка), а когда я подросла и у меня появился первый котенок, прозвище сменилось на «Кат».

Я сел в удобное кресло, которое она поставила в углу. Катт включила радио, потом села на свою кровать, взяла на руки кошку и погладила ее. Еле удержался, чтобы не пошутить по-английски о том, чтобы присоединиться к ней на кровати и погладить ее киску, но я подумал, что мне, вероятно, придется объяснять это так же, как Микаэлю пришлось объяснять мне некоторые шутки, сделанные на вечеринке.

Пока мы сидели и слушали музыку, я передумал ждать, пока она начнет. Я подумал, что у нас может не быть возможности побыть вдвоем в течение вечера.

«Катт, ты говорила своим друзьям, что я симпатичный?».

Она покраснела, затем тихо ответила: «Да».

«Ты также много флиртовала со мной».

«Да, флиртовала», — тихо сказала она.

«И ты ждала, что я отвечу на этот флирт, не так ли?»

Она снова тихо ответила: «Да, но ты этого не сделал и я подумала, что тебе это неинтересно».

Настало время принимать решение о том, как играть дальше. Я решил, что лучший подход — это дать ей причины избегать отношений со мной.

«Я здесь ненадолго, всего на пять месяцев. Я не в том положении, чтобы завязывать с кем-то отношения. Я надеюсь вернуться в Швецию, но, возможно, я никогда этого не сделаю».

«Я тебе не говорила — мы планируем в следующем году участвовать в соревнованиях в США, а не в Европе».

«Правда?»

«Да, мы будем тренироваться в Колорадо и ездить по США на различные соревнования. У моего папы уже есть работа в Volvo Северная Америка. Мы поедем в США в июне».

Это, мягко говоря, интересное событие!

«У меня есть девушка, с которой я встречаюсь здесь, в Швеции, и есть девушка дома, с которой у меня были серьезные отношения до приезда в Швецию».

«О! У тебя есть девушка?» — сказала она с удивлением и беспокойством в голосе.

Я понятия не имел, как объяснить свои сложные отношения. Что мне действительно было нужно знать, так это то, о чем она спрашивала.

«Все довольно сложно», — сказал я. «У меня нет постоянной девушки, как ты имеешь в виду, но есть девушки, с которыми я встречаюсь и здесь, и дома. Я не хочу вводить тебя в заблуждение. Вот почему я сказал, что не могу ни с кем завязать отношения».

«Но ты можешь с кем-то встречаться?»

«Ты имеешь в виду себя?»

«Да», — мягко сказала она.

«Я не могу давать никаких обещаний, я даже не могу обещать, что смогу увидеть тебя в США. Я живу в Огайо, а это очень далеко от Колорадо».

«Ты хороший парень, очень хороший парень», — сказала Катт. «Я бы очень хотела узнать тебя получше, ОК?».

Что ж, это немного упростило ситуацию.

«Я могу это сделать», — сказал я.

«Не хочешь сходить со мной в кино в пятницу? Я хочу посмотреть фильм «Крамер против Крамера», который только что вышел на экраны».

Я понятия не имел, что это за фильм, но был согласен на все, что она захочет.

«В эту пятницу я занят», — сказал я. «Как насчет в пятницу через неделю?»

«Конечно, хорошо!»

Через несколько минут пришли Микаэль и Лотта, и мы вчетвером слушали музыку и разговаривали. Микаэль и Лотта встречались около шести месяцев и она была недовольна тем, что ее парень уезжает в США. Я спросил Микаэля о его семье, и он сказал, что его отец работает в IBM и собирается получить новую должность в Колорадо.

Мама Катт позвала нас на ужин. После ужина мы снова спели для Катт и она открыла свои подарки. Я нашел снежный шар с парой фигуристов, который я подарил ей в дополнение к цветам ранее. У нас был еще один торт, похожий на первый, только фрукты были другие. После того, как мы доели торт, мы еще раз спели.

Когда мы закончили, Катт отвела меня в гостиную и включила телевизор, чтобы посмотреть окончание хоккейного матча США — Финляндия. США выигрывали 3:2 за десять минут до конца игры. Победа дала бы США пять очков, а лучшее, на что могли рассчитывать русские, — четыре очка, что означало бы, что США выиграют золотую медаль.

Через несколько минут США снова забили гол, вырвавшись вперед на две шайбы, когда до конца игры оставалось менее четырех минут. Финны не смогли забить и золотая медаль доставалась США, обеспечив мою вторую ставку с Сюзаной. Я был в экстазе. США преодолели сумасшедшие шансы и выиграли золото. Финны выбыли из борьбы за медали, потому что у шведов и русских было по два очка.

Когда игра закончилась, я сказал Катт, что мне нужно идти домой, потому что я планировал посмотреть игру Швеции с Сюзаной. Она быстро поцеловала меня в щеку, когда я уходил, и поблагодарила за то, что я пришел. Микаэль и Лотта ушли одновременно. Я понял, что пропущу начало игры, поэтому вместо того, чтобы ждать автобуса, я вызвал такси, которое доставило меня домой менее чем за двадцать минут.

Войдя в дом, я обнаружил Сюзану уже в своей комнате с включенной игрой. Я уже пропустил два русских гола. Она сказала мне, что советская команда забила гол через 36 секунд после начала игры и все выглядело не очень хорошо.

«Ну, я уже выиграл пари на медали!» — злорадствовал я. «Даже если Швеция выиграет, лучшее, что они могут получить, это серебряную медаль».

«Да, я знаю. Но могу поспорить, что результаты другой ставки тебе понравились больше, чем победа в этой!»

Я усмехнулся: «Ну, конечно, понравились».

«Ну что, теперь мы можем поговорить? Мама и папа наверху, а Патрик и Пернилла в своих комнатах».

«Конечно. Ты в порядке после прошлой ночи?»

«Более чем в порядке. Боже мой! Я не могу поверить, как это было хорошо. Это было больше, чем я надеялась!»

«Надеялась?»

«Да. Для моего первого раза. Я думала, что все будет как у всех других девушек, которых я знаю. Но это не то, о чем я хотела поговорить».

«Я слушаю», — сказал я.

«Когда ты только приехал сюда, я поняла, что ты действительно другой. Потом у тебя были все твои проблемы и я увидела, как сильно ты заботишься о людях, даже о той девушке, которая обманула тебя и забеременела. Конечно, сначала у тебя была плохая реакция, но ты сразу же это исправил. Ситуация с Софией и Петрой показала мне, что тебе не нужен был только секс. Если бы это было так, ты мог бы до сих пор заниматься сексом с Петрой, или ты мог бы солгать Софии о Пии. Ты сказал всем правду. Все эти вещи показали мне, какой ты хороший парень».

«Я знаю, что тебе нужно многое решить, я знаю, что у тебя есть особенная девушка дома, и я знаю, что у тебя есть Пия здесь. Я много говорила с Софией о тебе и она со мной согласна. Я была потрясена, когда узнала, что ты провел с ней ночь, но не занимался сексом, более того, ты даже не предложил ей заняться сексом! Это показало мне, что ты другой».

«Я немного боялась что-то сказать или сделать, потому что не была уверена, как ты отреагируешь, и знала, что мама и папа этого не одобрят. Поэтому я решила пошутить над этим и посмотреть, как ты отреагируешь. Я решила, что я в безопасности, потому что СССР был впереди, и тогда эта шутка могла продолжаться несколько дней или даже недель, в моменты нашего личного общения».

«Потом США вырвались вперед, и у меня было десять минут, чтобы решить, что делать. Часть меня надеялась, что русские переведут игру в ничью, но часть надеялась, что они этого не сделают, чтобы я могла сделать это с тобой. И теперь я рада, что сделала это. Но у нас есть проблема».

Первый период хоккейного матча закончился со счетом 4:0 в пользу русских.

Я прервал ее и сказал: «Для Швеции все выглядит не очень хорошо. Похоже на бронзовую медаль».

«Да, я знаю», — сказала она с ноткой отвращения в голосе.

«В любом случае, в чем проблема?» — спросил я.

«Я планировала сделать это с тобой только в тот раз. Но после того, что ты сделал, я хочу сделать это снова! И еще раз!» — хихикнула она. «Не пойми меня неправильно, я не говорю, что влюблена в тебя или что-то в этом роде. И для нас рискованно быть вместе. Но, если ты хочешь, мы можем сделать это снова до твоего отъезда. Нам просто нужно найти подходящее время, чтобы я могла получить то же самое еще раз!»

«Я оставлю выбор времени за тобой», — сказал я. «Мне очень понравилось, но я не хочу создавать тебе проблемы».

«Я дам тебе знать. Возможно, это произойдет, но это не точно. Я хочу этого, но мне нужно быть очень осторожной».

Мы смотрели оставшуюся часть игры и она становилась только хуже. Русские забили еще один гол всего за 30 секунд до конца второго периода, и после этого игра превратилась в катастрофу. В конце второго периода счет был 9:0. Русские пытались что-то доказать, но было уже слишком поздно, чтобы выиграть золото. В третьем периоде Швеции удалось забить два гола, и окончательный счет стал 9:2.

Сюзана ушла в свою комнату, вернулась с 20 кронами и вручила их мне.

«Ты выиграл!»

Я захихикал: «О да, конечно, выиграл!».

Было 11:45 вечера и все уже легли спать. Я притянул Сюзану к себе и нежно поцеловал ее. Она улыбнулась и пошла спать. Я знал, что не могу сделать ничего такого, что могло бы раскрыть произошедшее, поэтому я просто буду вести себя так же, как и раньше, и позволю ей самой решать, что делать.

В понедельник я увидел Катт и Микаэля на катке и они осторожно катались вместе. Я спросил об этом, и Микаэль сказал, что получил разрешение кататься с ней, но никаких подъемов и прыжков еще несколько недель. Конечно, Катт все еще пользовалась возможностью кататься вокруг меня, дразнить и флиртовать.

Остаток недели прошел быстро и в пятницу днем я оказался в поезде в Хельсингборг, чтобы провести выходные с Пией. Наши выходные были наполнены занятиями любовью и просто проведением времени вместе. Мы не выходили из квартиры, разве что обедали с Рольфом и Синиккой. Конечно, Лисбет дразнила нас еще больше, потому что мы проводили в постели еще больше времени, чем в предыдущие разы.

Я знал, что у нас быстро заканчивается время, чтобы видеться друг с другом. Мы посмотрели на календарь и поняли, что увидимся один раз в апреле и один раз в мае, а затем в мой последний вечер, 9 июля. Мы назначили даты наших визитов с некоторой грустью. Я приеду к ней оба раза, потому что хотел также увидеть Рольфа, Синикку, Путте и Кэти перед отъездом, а если бы Пия приехала в Гётеборг, это было бы невозможно.

Вернувшись в Гётеборг, я вернулся к своей обычной рутине: катание, школа, друзья и компьютеры. Во вторник у Торбьорна мы с Элизабет снова перешли к нашим дразнилкам, и, конечно, Торбьорн нас за это отчитал. Когда я провожал ее домой, мы ничего не говорили, но было ясно, что между нами возникло сильное сексуальное напряжение. Я обнял ее на ночь, ничего не говоря об этом, и она пошла в свой дом, не сказав ничего, кроме спокойной ночи.

В пятницу у меня было свидание с Катт. После ужина я приехал к ней домой на автобусе, и мы сразу пошли в кинотеатр. В фильме, который она выбрала, снимались Дастин Хоффман и Мерил Стрип и рассказывалось о разведенном парне, которому пришлось бороться за опеку над своим сыном. Как и в случае с «Ледяные замки», я не был в восторге от этого фильма, но поскольку Катт хотела посмотреть именно его, я не собирался жаловаться.

Когда мы вышли из кинотеатра, она взяла меня за руку, и мы пошли в кафе, где можно было поговорить. Она задавала много вопросов о США, потому что собиралась поехать туда, как только закончится школа. Я отвечал как мог, но было несколько вопросов о Колорадо, о которых я понятия не имел. Она спрашивала о моих друзьях и семье, о том, чем я люблю заниматься. Она была очарована моими описаниями компьютеров и хорошо посмеялась над компьютерной программой знакомств.

Катт рассказала мне о своей семье и друзьях и о том, как проходят соревнования по катанию на коньках. Это звучало как что-то совершенно субъективное и политически ангажированное, и я сказал ей, что мне было бы очень трудно заниматься чем-то подобным. Мне нравятся игры с четкими правилами, логичным подсчетом очков и объективными измерениями. Она рассмеялась и сказала, что катание на коньках больше похоже на искусство, поэтому трудновато иметь такое. Она согласилась, что судейство на международных соревнованиях было беспорядочным из-за того, как судил Восточный блок: восточногерманские судьи в основном ставили лучшие оценки русским и худшие — всем остальным.

Когда мы допили кофе, я проводил ее домой. Я сказал ей, что мне было приятно пообщаться с ней, и она ответила, что тоже прекрасно провела время. Она спросила, не свожу ли я ее в кино в следующую пятницу. Она хотела посмотреть что-то под названием «Blåst på konfekten». Я сказал, что с удовольствием возьму ее с собой, мы обнялись на ночь и она поцеловала меня в щеку. Я действительно наслаждался временем, проведенным с Катт до сих пор. Я был рад видеть, что она не нагнетает обстановку.

В субботу я встретился с Софией, Петрой и Томашем, чтобы покататься на коньках. Мы с Софией немного покатались рука об руку и она сказала, что поговорила с Сюзаной.

«Я немного завидую. У меня никогда не было ничего подобного!» — хихикнула она.

«Ну, у тебя был шанс», — усмехнулся я. «На данный момент, как бы я ни хотел сделать это с тобой, мы практически лучшие друзья и я хочу, чтобы так было и дальше».

Она вздохнула: «Ты прав, конечно. Но я скучаю по этому. Я не нашла достаточно хорошего парня, с которым могла бы быть вместе».

Я усмехнулся: «Всегда есть Томаш! Он прислушивается ко мне. Посмотри, какие у него девушки!»

Она засмеялась: «Он немного молод, ему только что исполнилось тринадцать, а мне уже скоро будет шестнадцать!»

«Ну, найди парня, который тихий и симпатичный, и поработай над ним. Не выбирай выпендрежников или парней, которые активно за тобой бегают. Уверен, ты сможешь найти хорошего парня».

«Знаешь, в моем классе есть несколько парней, которые немного стесняются!».

«Тогда действуй!» — сказал я. «Черт возьми, приведи как-нибудь одного и я с удовольствием поговорю с ним!»

«Ты можешь отпугнуть его!» — хихикнула она.

Я рассмеялся и мы продолжили кататься.

Воскресенье было спокойным днем и я писал письма Карин, Дженнифер и Стефани; так же я писал в дневнике и читал.

На следующей неделе все повторилось с другим фильмом в пятницу. Мы с Элизабет по-прежнему бурно флиртовали, но сдерживали себя. Я полностью забросил компьютерную программу по хоккею и просто возился с компьютерами. В пятницу я встретился с Катт, чтобы сходить в кино.

Название фильма на английском языке было «10», а в главных ролях снялись Дадли Мур и Бо Дерек. Я был весьма удивлен, что фильм был предназначен для подростков, потому что уже через несколько минут после начала фильма стало ясно, что дома он получил бы рейтинг «R». Там было довольно много секса и наготы, по крайней мере, с моей американской точки зрения. Это не обеспокоило и не шокировало меня; я просто был удивлен системой рейтинга. Меня также немного удивило, что во время пары сексуальных сцен Катт сжала мою руку.

Когда фильм закончился, мы рука об руку пошли в то же кафе, куда ходили на прошлой неделе.

«Тебе было неловко, когда я сжимала твою руку? Ты выглядел так».

«Я просто был немного удивлен, что ты это сделала; больше из-за того, когда ты это сделала, я думаю».

Она хихикнула: «Я знаю, что американцы менее свободны в таких вещах, но тебе было неловко?».

Я засмеялся. «Нет; я нормально отношусь к наготе и сексу. А вот что мне было немного не по себе, так это ты!»

«О! Тебе не понравилось, что я это делаю?»

«Понравилось», — сказал я. «Я просто беспокоюсь о том, к чему это приведет».

«Как ты думаешь, куда это приведет?»

«По правде говоря, я не знаю. Но когда ты сжимаешь мою руку во время сексуальных сцен, например, когда Дадли Мур смотрел на свою соседку, это, кажется, на что-то намекает».

«Ну, у нас в доме нет бильярдного стола!» — хихикнула она.

«У меня есть дома в Милфорде!» — ответил я.

«Это предложение?» — спросила она.

«Катрина Сундстрём! Теперь мы забегаем далеко вперед!»

«Почему? Я знаю тебя почти пять месяцев, мы много катались вместе, ты много раз обнимал меня, мы сидим, разговариваем и пьем горячий шоколад почти каждый день, ты приходил на обе мои вечеринки и мы дважды ходили в кино. Я флиртовала с тобой несколько месяцев! Неужели я тебе так не нравлюсь?».

Она мне нравилась и в этом была проблема. Я понял, что после Анни я стал гораздо осторожнее относиться к сексу. Весь этот инцидент заставил меня быть очень осторожным. Катт явно проявляла интерес, как и Сюзана, так что это определенно не была «ситуация Анни». И с Катт было гораздо больше шансов увидеть ее снова, потому что она будет в США в течение нескольких лет.

«Что ты хочешь сказать?» — спросил я.

«Что я хочу тебя поцеловать. Можем мы хотя бы это сделать?»

Что плохого в поцелуе? Я определенно знал ответ на этот вопрос от Анни. Один очень сексуальный поцелуй привел к катастрофе. Я знал ответ и от Ким, хотя это был другой ответ — несколько сексуальных поцелуев и прикосновение в неправильном или правильном месте и это привело к дикому сексу.

«Это опаснее, чем ты думаешь».

«Почему? Ты боишься целовать меня? Заниматься со мной всякой ерундой? Я думала, ты опытный!»

Я усмехнулся: «Я опытный. Но, если честно, я немного боюсь делать с тобой всякие штуки, потому что не хочу ввести тебя в заблуждение, обидеть или потерять твою дружбу».

«Разве у меня нет права голоса? Ты мне очень нравишься. Я прошу тебя поцеловать меня, а не жениться на мне! Кажется, это ты здесь забегаешь вперед!»

Вообще-то, она была права. За девушек, которые просто хотели подурачиться, как Пэм или Петра в Швеции, или Мэри или Кэсси дома, я не слишком беспокоился. Но я не думал, что Катт стремится именно к этому. В тот момент у меня в голове пронеслось так много отношений — Дженнифер, Карин и Пиа. Пия, в конце концов, надеялась на какое-то чудо, которое сведет нас вместе в будущем, но она также была реалистична в этом вопросе. С Дженнифер нужно было уладить множество деталей, но я все равно чувствовал, что в конце концов мы поженимся и у нас будут дети. Карин все еще оставалась неизвестной, неизвестной, которая могла привести все в полный беспорядок.

И тогда я понял, что из-за Карин мои мысли о Дженнифер не были такими определенными, как раньше. Карин считала, что мы должны быть вместе, но я не был уверен, почему именно. Может быть, она и сама не была уверена, почему. Пока я не увижу ее в Стокгольме и у нас не будет возможности поговорить, я не буду знать наверняка. Я все еще не разобрался во всем, а дни шли быстро. Если бы я не разобрался во всем, стоило ли мне вообще ехать в Стокгольм? Смогу ли я быть с Карин как Карин?

И тут меня осенило. Я сказал Дженнифер, что ситуация с Биргит/Карин похожа на ситуацию с ней и Стефани. В конце концов, две девушки, которые были моими идеальными половинками, были недоступны. Биргит была мертва, а Стефани была моей сестрой. Хотя это было правдой, что я мог и, скорее всего, занялся бы сексом со Стефани, она не могла стать моей женой или матерью моих детей так же, как Биргит.

В обоих случаях были странные сестринские отношения. Дженнифер и Стефани не были кровными сестрами, но они были близки, как сестры. Мне нужно было понять, действительно ли я люблю Дженнифер, или я люблю ее, потому что она была суррогатом Стефани. То же самое было и с Карин — это была она или Биргит? Мои мысли кружились. Внезапно я оказался в очень, очень другом месте эмоционально, ментально и духовно, чем был всего несколько минут назад.

Катт заговорила, возвращая мое внимание в настоящее: «Стив! Что тебя беспокоит?»

«Извини», — сказал я. «То, что ты сказала, вызвало нечто — нечто, о чем я должен тщательно подумать».

«Что это?» — спросила она.

«Я действительно не могу объяснить это, пока не обдумаю все до конца».

«Значит ли это, что ты не хочешь меня поцеловать?»

«Я хочу тебя поцеловать, правда хочу. Но не сегодня».

«Когда?»

«Просто дай мне несколько дней, чтобы все обдумать, ОК?»

«ОК», — вздохнула она. «Не хочешь прийти на ужин в пятницу? Нет действительно хороших фильмов, которые можно посмотреть».

«С удовольствием. И увидимся в понедельник на коньках».

Я проводил ее до дома, она обняла меня, поцеловала в щеку и пошла в дом. Я дошел до автобусной остановки и сел на автобус до Ховоса.

И в автобусе, и в своей комнате я думал о Дженнифер и Карин. Я понял, что должен разгадать обе загадки, прежде чем решить, что делать. Это означало глубокие разговоры с ними обеими. И это означало, что я должен был довести до логического конца свои отношения с сестрой. Пока я этого не сделал, я никак не мог знать наверняка о Дженнифер. Еще один кусочек головоломки встал на место. Я снова был уверен, что Стефани — ключ к разгадке.

Пока мы со Стефани не занялись любовью, дверь в мое будущее была наглухо заперта. Я должен был воспользоваться ключом, чтобы открыть эту дверь, и единственным способом сделать это было занятие любовью с ней. Меня осенило, что и Мелани, и Дженнифер догадались об этом! Они каким-то образом знали, что глубокая связь, которую я имел со Стефани, была, в конечном счете, единственной вещью, которая могла открыть мое истинное будущее. Теперь я понимал. Все указывало на то, что этот момент, скорее всего в марте следующего года, станет определяющим в моей жизни. Мне было интересно, знает ли об этом Стефани.

Я знал, что могу обо всем поговорить с Дженнифер. Она не только поймет, но, как я подозревал, уже знает об этом. Именно она первой подняла вопрос о суррогате, и когда я сравнил ситуацию с Биргит/Карин с ее и Стефани, она не возражала. Именно поэтому она была согласна на то, чтобы я занялся сексом с младшей сестрой — только так она могла быть уверена, что я был с ней из-за нее, а не из-за Стефани.

Могу ли я сказать Карин, почему мне пришлось отложить свое решение? Примет ли она это или это разрушит наши отношения, даже положит конец нашей дружбе? Однажды я сказал, что та, с кем я буду, должна будет принять меня таким, какой я есть, и это было частью того, кем я был. У меня не было выбора, кроме как объяснить это Карин. Это означало, что любое решение о нас с Карин придется отложить по крайней мере на год. Это еще больше убедило меня в том, что поездка в Швецию летом после первого курса была абсолютно необходима.

Я исписал дюжину страниц в своем дневнике, прежде чем завалиться спать. Сны мне не снились. Мысли о Стефани и Дженнифер, о Биргит и Карин, крутившиеся в моей голове всю ночь, нельзя было назвать сном!

Возможно, я не спал спокойно, но когда я проснулся, у меня была ясная цель. Мне нужно было позвонить Дженнифер и поговорить с ней, хотя бы коротко, чтобы она знала, о чем я думаю. Мне также нужно было поговорить со Стефани. Я написал бы Карин свое обычное еженедельное письмо, но любой разговор о том, о чем я думал, должен был состояться с ней с глазу на глаз. Мне нужно было дождаться по крайней мере до 16:00, то есть после катания на коньках.

Я встретился с Софией, Петрой и Томашем, как обычно. Но кое-что было по-другому. На катке очень симпатичная девушка с фантастическим телом подкатила к Томашу, и они уехали рука об руку. Я посмотрел на Петру в поисках ответа.

«Это его новая девушка, Анна-Карин», — сказала Петра, затем сделала паузу и хихикнула: «Она кричит».

Я усмехнулся: «Похоже, он обратил внимание на то, что я ему сказал».

«Да, теперь, если бы я могла убедить тебя продемонстрировать это, я была бы очень счастлива».

«Петра!» — строго сказала София, но затем рассмеялась.

«Я могу попросить, не так ли?» — сказала Петра.

«Ты можешь, Петра, но ты знаешь, что он сказал», — мягко сказала София.

Петра вздохнула и уныло покатилась прочь.

«С ней все будет в порядке?» — спросил я, беря Софию за руку и начиная кататься.

«Да. Я думаю, что ей действительно нужно найти парня и перестать просто развлекаться. Но она так не думает. Я думаю, она будет такой, пока наконец не решит прислушаться».

«Возможно, ты права. И это придает еще более уверенности, что мне не стоит быть с ней. А вот ты, наоборот!» — ухмыльнулся я.

«Ты и так все понимаешь, Стив Адамс. Как бы это ни было заманчиво, ты не можешь быть моим парнем, так что это просто невозможно. Но, о Боже, как бы я хотела это сделать!».

«Ты разговаривала с кем-нибудь из более тихих парней в классе?».

«Да! Один из них был совершенно не заинтересован. Я не думаю, что ему нравятся девушки. А вот другой, кажется, был очень рад, что я с ним заговорила. Он забавный, потому что у него язык заплетается и все такое».

«Просто продолжай быть милой с ним. Он расслабится и будет чувствовать себя комфортно рядом с тобой. Сначала стань его другом. Тогда вы сможете продвинуться вперед. Но делай это медленно».

«Спасибо. Твой совет помог, как и Томашу, только не в такой степени».

«И все же!» — усмехнулся я.

Она отпустила мою руку и хлопнула меня по плечу, затем обняла меня за талию.

«Спасибо, что был таким хорошим другом», — сказала она. «Я рада, что мы узнали друг друга, и я рада, что мы можем помочь друг другу».

«Я тоже! Надеюсь, мы будем поддерживать связь, когда я вернусь домой. И я надеюсь, что ты будешь доступна, если мне понадобится поговорить. И я очень надеюсь увидеть тебя, если я вернусь в Швецию через пару лет, что я и планирую сделать».

«Да, ответ на все это. И то же самое касается меня».

«Так что, нет шансов на приятное прощание со мной до моего отъезда?» — поддразнил я.

Она крепко притянула меня к себе и тихо сказала: «Ты уже знаешь ответ».

Я знал. И я дразнил ее, потому что не хотел разрушать фантастическую дружбу с ней или ставить ее в положение, когда она нарушает свои собственные правила. Я сделал это с Пией, и, к счастью, все обошлось. Я сделал это с Анни, и это обернулось катастрофой.

По дороге домой после того, как мы выпили наш обычный кофе, у меня был шанс поговорить с Томашем.

«Томаш, эта девушка просто горячая штучка!».

Он усмехнулся: «Да, это так! И она очень веселая, если ты понимаешь, о чем я».

«Я очень рад видеть, что ты воспользовался моим советом. Просто помни, что ты должен продолжать быть милым. Не меняйся теперь, когда ты получил то, что хотел. И обязательно сосредоточься на ней, ОК? И держись подальше от других девушек».

«Ты не держишься!» — возразил он.

«Я был чрезвычайно удачлив. И чрезвычайно глуп. Из-за этого я попал во всевозможные неприятности, включая потерю двух девушек, которые были очень важны для меня, и беременность еще одной. Поверь мне и прислушайся к моему совету. Придерживайся одной девушки за раз».

«Подожди, беременна? У тебя есть ребенок в США?».

«Нет, она сделала аборт. Ей всего пятнадцать и рождение ребенка было бы для нее слишком тяжелым испытанием. Я был бы не против, но это не я бы перевернул свою жизнь, пытаясь заботиться о ребенке.»

«Вау!»

«Если тебе действительно нравится Анна-Карин и ты хочешь быть с ней долгое время, придерживайся только ее».

«Спасибо», — сказал он. «Твои советы были хороши до сих пор».

«Давай поддерживать связь после того, как я вернусь домой. Я бы хотел посмотреть, как сложится твоя жизнь!».

«С удовольствием!»

К этому времени автобус подъехал к нашей остановке. Я проводил Софию до дома и попрощался с Петрой и Томашем, когда они пошли дальше по улице. София обняла меня и быстро чмокнула в щеку, а я пошел обратно вверх по холму к дому, чтобы позвонить по телефону.