Хорошо прожитая жизнь (A Well-Lived Life)

Книга 2 - Дженнифер. Глава 14: Ситуация с Бекки, часть I

2 июля 1978

Мистер ван Хук был один, что я и предполагал.

«Могу я услышать твою версию происходящего?» — спросил он, выезжая с подъездной дорожки.

Мы с Бекки не согласовывали рассказы, что означало, что разговор может быть очень, очень опасным. Тем не менее, мне казалось, что самое худшее, что может случиться, это то, что он развернется и отвезет меня домой. В этом случае мне не пришлось бы встречаться с Бекки, это сделал бы он.

«Ну, мистер ван Хук, мы с Бекки сейчас в разных местах, я думаю. Она рассказала вам о моем друге в Швеции, которая умерла?»

«Да, рассказывала. Похоже, ты был очень близок с той девушкой».

«Да, сэр, был. И, возможно, когда-нибудь в далеком будущем мы были бы вместе. Но сейчас, наверное, это было лишь желаемое за действительное. Сначала это повлияло на мои отношения с Бекки, но позже мы с этим справились, я думаю».

«Она тоже так сказала. Что ты сначала колебался из-за этой шведской девушки. Она также сказала, что ты никогда не лгал об этом и не скрывал от нее».

«Нет, сэр. Я всегда был честен с Бекки по поводу Биргит, так ее звали. Настоящая проблема между мной и Бекки заключалась в том, что она хотела долгосрочных отношений прямо сейчас. Я имею в виду, что она сделала все, кроме выбора свадебного платья. И это было слишком быстро для меня».

«Ты знал об этом до того, как затащил ее в постель?»

«Мы с ней это обсудили. Я был настолько ясен, насколько это возможно. Мне показалось, что она поняла, что я готов встречаться с ней, быть ее парнем, но я не могу взять на себя пожизненные обязательства в четырнадцать лет».

«Она сказала то же самое».

«Ну, когда она начала давить на меня, чтобы я вообще не встречался с другими девушками и не пытался наладить дружбу с Дженнифер, которая была моей лучшей подругой, и не налаживал отношения с Мелани, другой подругой, которая была моим репетитором по испанскому. Я оттолкнул ее. Я мог отказаться от свиданий с другими девушками и быть парнем Бекки, но я не мог отказаться от своих друзей».

«Она чувствовала угрозу от них, ты же понимаешь».

«Да, сэр. Я понимаю. Я рассказал ей о них заранее. Моя ошибка была в том, что я не увидел сквозь слова Бекки ее сердце. Она говорила то, что, по ее мнению, я хотел услышать, чтобы добиться своего. Я думаю, она решила, что если ей удастся заставить меня лечь с ней в постель, то она добьется своего. Жаль, что я не видел этого, но я не замечал знаков. У нас произошла размолвка, и тогда мы договорились, что некоторое время побудем отдельно».

«Это очень близко к тому, что она сказала и мне. Позволь спросить, собирались ли вы возобновить ваши отношения в конце того месяца?».

«Сэр, если честно, то, наверное, нет. У нее есть желания, которые я не могу удовлетворить, а у меня есть границы, которые она не может принять. Когда Биргит умерла и Бекки приехала, мы с ней все обсудили. Никто из нас не знает, что нас ждет в будущем, но сейчас я не думаю, что мы сможем найти компромиссную ситуацию, которая бы нас устроила».

«Она тоже так сказала. Но она также сказала, что ты согласился поговорить и обсудить все сегодня».

«Да, сэр, это правда. На данный момент мы оба довольно реалистичны, и я надеюсь, что мы найдем способ остаться, по крайней мере, хорошими друзьями. Я не могу абсолютно точно сказать, что у меня не будет будущего с Бекки. Я знаю, что она хотела бы иметь его со мной, если бы я мог его обеспечить. Может быть, через пять или шесть лет мы достигнем того момента, когда сможем реально обсуждать это. Или, может быть, мы оба встретим других людей. Нам всего пятнадцать».

«Сынок, я все еще говорю, что хотел бы видеть тебя зятем. Я вовсе не хочу на тебя давить, просто хочу сказать, что твоя готовность открыто и честно говорить со мной об этом впечатляет. Но ты прав. Вам обоим всего по пятнадцать. Я бы хотел, чтобы вы подождали с физической частью ваших отношений. Это было бы проще, знаешь ли. Но сейчас это уже не исправить».

«Да, сэр. Я сказал Бекки, что мы совершили ошибку, сделав это. Это ошибка, которую нельзя исправить, и теперь нам придется с этим смириться».

«Она подтолкнула тебя к этому. Очень сильно подтолкнула. Тот факт, что ты сопротивлялся ей в нескольких случаях, говорит о том, что ты думал об этом, а не просто бросился с головой в секс. Признак зрелости».

«Спасибо.»

«Бекки говорила со своей мамой и со мной о сегодняшнем вечере. Она попросила о том, что я считаю плохой идеей, но она настаивала и приводила свои аргументы. В каком-то смысле, это вода под мостом. Но я также верю, что ты поступишь правильно. Я не говорю, что ты должен делать то, что я хочу, но поступай правильно для Бекки и для себя. Ты понимаешь?»

«Не совсем, но я всегда буду делать то, что лучше для нас с Бекки. Что мне нужно сделать, так это поговорить с ней. Подробно».

«Она тоже этого хочет. Мы обсудим это дома».

«ОК.»

Остаток пути мы ехали в тишине. Мне было интересно, что задумала Бекки. Если то, что ее отец рассказал мне, было полной историей, то я не понимал, как у нас с Бекки будет много времени, чтобы поговорить наедине. Мне чего-то не хватало.

Когда мы приехали, мистер ван Хук сказал, чтобы я отнес свои вещи наверх. Я собрал все и отнес в комнату для гостей. Я повесил свою сумку для одежды и бросил спортивную сумку на пол рядом с кроватью. Я был немного удивлен, что Бекки не стояла у двери. Я спустился вниз, чтобы посмотреть, где она.

Мистер и миссис ван Хук были в гостиной, и я присоединился к ним. Через несколько секунд вошла Бекки. Она завизжала и бросилась ко мне, чтобы крепко обнять. Мы сели на диван, но не стали обниматься, как раньше, потому что это казалось мне неправильным, учитывая наши нынешние обстоятельства.

«Папочка, все еще ОК?» — спросила она.

«Да, все хорошо. Я поговорил со Стивом и убедился, что он был честен с тобой и со мной. Так что, да, все в порядке».

Я ничего не сказал, потому что понятия не имел, что она приготовила. Мне казалось, что лучший план — это просто молчать, пока я не узнаю.

«Давай прогуляемся, хорошо?» — спросила меня Бекки.

Я встал и пошел за ней в сад. Она взяла меня за руку, и мы некоторое время шли рука об руку.

«Ты уже решил, что хочешь делать?» — спросила она. «К чему это приведет? Займешься ли ты со мной любовью в последний раз?»

Я точно знал, к чему все идет — к концу наших отношений. Но я чувствовал, что, по крайней мере, должен был поговорить с ней столько, сколько она хотела. В конце концов, несмотря на то, что это маловероятно, мы с ней могли бы когда-нибудь встретиться. Она нравилась мне настолько, что я не хотел откладывать все на потом, но поскольку я не мог взять на себя обязательства, я должен был закончить все сейчас.

«Нет», — сказал я. «Я еще ничего точно не решил. Нам нужно еще много поговорить. Пока мы это не сделаем, я не могу сказать наверняка. И это касается всех трех вопросов».

«Ты хочешь все исправить? Или мы просто теряем время?»

Еще один вопрос, на который было трудно ответить. Поэтому я немного отодвинул его назад.

«Думаю, это зависит от того, что ты подразумеваешь под исправлением».

«Я не знаю, что я имею в виду. Думаю, ты прав. Нам нужно все обсудить, чтобы понять, что возможно».

«Так какой план? Когда мы уходим на ужин?»

«Мы не уходим. Папа и мама уходят. А потом они идут на спектакль. Они также дали Лоис выходной днем и вечером. У нас будет весь дом, чтобы разобраться во всем. Мы можем приготовить что-нибудь на ужин, если хочешь, или просто заказать пиццу».

Я усмехнулся: «Теперь я понимаю, к чему клонил твой отец».

«Он сказал, что ему нужно поговорить с тобой в машине, прежде чем он даст окончательное согласие. У них есть запасные билеты на спектакль на случай, если он решит, что мы должны пойти с ними на ужин и спектакль. Он сказал мне, что не дает нам разрешения провести все время в постели, что мы должны использовать это время, чтобы поговорить и все выяснить».

«Звучит неплохо, вообще-то».

«Конечно, он не запретил мне делать это», — ухмыльнулась она.

Я рассмеялся, а потом сказал: «Это Бекки, которую я знаю и люблю! Давай оставим вопрос о сексе на потом. ОК?»

«Наверное, хотя я думала, что как только они уйдут, мы просто займемся этим и уберем все с дороги. Потом мы сможем поговорить. И сделать это снова. И поговорить. И сделать это снова!» — сказала она, хихикая все это время.

Теперь она говорила как Дженнифер! Они обе были более или менее неуправляемы. И обе, казалось, перешли от занятий любовью к сексу. Я не совсем понимал, что произошло.

«Ребекка ван Хук! Я согласился поговорить. Полагаю, я поужинаю с тобой. Но пока мы не поговорим, давай не будем настаивать на сексе, пожалуйста».

«Мне жаль».

«Кто начинает?» — спросил я.

«Я, если ты не против».

«Да, все в порядке».

«Все начинается с одного: я люблю тебя. Всеми фибрами своего тела я люблю тебя. Ничто не изменит этого. Если сегодня все закончится, я все равно буду любить тебя. Если все продолжится, я буду любить тебя. Когда ты ушел в прошлый раз, я хотела тебя ненавидеть. Я не могла. Потом, когда Биргит умерла, и я пришла к тебе, я поняла, как сильно я тебя люблю, и поняла, что никогда не остановлюсь».

«Я должна признаться, что после того, как ты сказал мне, что Биргит умерла, у меня были очень мерзкие мысли. Я подумала, что это мой шанс, потому что она ушла с дороги, и ты можешь быть моим без всяких оговорок. И, придя к тебе домой, я принесла те ожерелья, потому что хотела снова их надеть. Но так не получилось. Я была очень недовольна тем, что Мелани и Дженнифер были теми людьми, от которых ты получал утешение в первую очередь. Я на самом деле злилась, что ты хочешь наладить с ними отношения, потому что это могло встать на моем пути. Я была на пике своей стервозности.»

«За все это время я поняла, что ты самый хороший парень, которого я когда-либо встречала. Я также поняла, что это была моя стервозная натура. Я знала, чего хочу, и собиралась получить это, несмотря ни на что. Я хотела тебя. И я хотела тебя на моих условиях, под моим полным контролем. Я думала, что могу использовать секс для этого. Я думала так с самого первого раза, когда ты пришел сюда.»

«Помнишь, я сказала, что влюбилась в тебя на шахматной встрече? Это чистая правда. Дразнилки раздражали меня, потому что ты обыгрывал меня в моей собственной игре. Когда ты согласился на матч-реванш, это выбило меня из колеи, и тогда до меня дошло, что ты мне нравишься. Потом мы поговорили по телефону, и ты снова был очень мил. Когда ты предложил шахматы на раздевание, я хотела сразу же согласиться. Но я не согласилась, потому что боялась.»

«Ты был мил со мной все время, даже когда дразнил меня. Потом, когда появился шанс, я подумала, что смогу заставить тебя заняться со мной сексом, и ты станешь моим. Но я так боялась. Я бы все равно это сделала. Но ты остановился. Это поразило меня. Я была там полуголая, а ты остановился. Я сразу поняла, что ты потрясающий парень».

«Чем больше мы говорили по телефону после этого, тем больше я в этом убеждалась. Я знала, что в твоей жизни были и другие девушки, но никого особенного, кроме Биргит, и никого постоянного. Я пригласила тебя на Новый год с намерением заняться с тобой сексом. Я совершенно не подумала о противозачаточных средствах, но мне так отчаянно хотелось обладать тобой, что я сказала тебе, что мне все равно. И снова ты сказал мне «нет».

«Когда нас поймали, ты был таким спокойным и собранным. Ты вел себя с папой так, как будто он был у тебя в руках. После тайм-аута ты был удивителен в обращении с ним. Это было идеально. Я была в таком замешательстве, но когда поняла, то поняла, что ты его победишь. Потом, когда ты снова отказался заниматься со мной любовью, в тот раз, когда я была голой, я была так расстроена. Я боялась, что Дженнифер победит.

«А когда мы наконец-то сделали это, я была так счастлива. Вы с Дженнифер расстались сразу после этого, и я увидела, что мой путь свободен. Я знала, что Биргит там, но она была так далеко. Тогда я начала давить на тебя. Я думала, что смогу удержать тебя при себе. Навсегда. И я все испортила.»

«Я не была честна с тобой. Я не была честна с собой. Я была в режиме стервы, чтобы получить то, что я хотела. Я просто не показывала этого тебе. Теперь я все испортила. Я не могла быть счастлива с тем, что у меня было. Нет, я должна была получить все. Я должна была получить то, что хотела, когда хотела и именно так, как хотела.

«И тут меня осенило. Такая стерва, как я, не заслуживает тебя. Я не ненавижу тебя. Я люблю тебя. В одном я уверена точно: хватит быть стервой. Это было притворство, но в итоге оно завладело моей личностью. Больше не буду. Я надеюсь, ты простишь меня, и мы сможем как-то перезагрузиться и двигаться дальше».

Я просто стоял в тишине, обдумывая то, что только что услышал. Теперь многие вещи обрели смысл. О, я знал часть этого, фактически большую часть, но когда она все так изложила, появилась ясность, которой я никогда раньше не видел. Теперь я стоял на пороге очень плохой дилеммы. Моя решимость сделать разрыв постоянным и в принципе прекратить контакты, по крайней мере, в краткосрочной перспективе, испарялась. Мне нужно было выиграть немного времени.

«Бекки, дай мне все это обдумать, прежде чем я отвечу. Мне просто нужно немного подумать».

На что были бы похожи отношения с Бекки? Сможет ли она выдержать что-то более непринужденное, чем ей хотелось бы? А как насчет Дженнифер? Согласится ли она, чтобы я время от времени встречался с Бекки? Я понятия не имел. Но первое, что я должен был сделать, это признаться, как это сделала она.

«Бекки, я глубоко люблю тебя. Это не изменилось. Именно поэтому мне было так трудно просить о разлуке. Я не уверен, что выдержал бы целый месяц без разговоров с тобой, если бы мне не нужно было позвонить тебе, когда умерла Биргит. Когда твой отец заставил тебя взять первый тайм-аут, мое сердце разрывалось от боли. Я подозреваю, что это случилось бы снова.»

«Но я должен признаться. Я знаю, что ты знаешь кое-что из этого, так же как и я знал кое-что из того, что ты сказала. Я приехал сюда на День благодарения с намерением заставить тебя раздеться, чтобы заняться с тобой случайным сексом, если мне удастся убедить тебя. Ты была бессердечной сукой, которой нужно было преподать урок, и я собирался преподать его тебе. В процессе я собирался трахнуть заносчивую богатую девушку. А потом похвастаться этим.»

«Честно говоря, если бы ты не боялась, я бы сделал это и, возможно, больше никогда бы тебе не позвонил. Когда я увидел, как ты нервничаешь, я почувствовал себя виноватым. Я понял, что вел себя так же подло и мерзко, как и твоя репутация. Но знаешь что? Я не видел этого. Я видел невинную девушку, чьи гормоны приводили ее в бешенство, но которая до смерти боялась делать то, о чем говорило ей тело. Я понял, что ты мне нравишься и я не хотел причинить тебе боль.»

«Потом мы начали разговаривать. Я узнал, что ты милая и невинная, и начал влюбляться в тебя. Мне очень нравилось быть с тобой. Потом на Новый год ты снова предложила мне себя. Это был так соблазнительно, но я понял, что оплодотворить тебя было бы катастрофой. Когда нас поймали, я должен был защитить тебя и найти способ увидеть тебя снова. Как я уже сказал, мое сердце болело, пока мы были в разлуке».

«Ты так старалась снова заняться со мной любовью, но ты все еще так нервничала, что я подумал, что это будет катастрофа. К тому моменту я так сильно любил тебя, что не мог этого сделать. В это время Дженнифер начала давить на меня, чтобы я решил, что я чувствую к тебе. В конце концов, она практически приказала мне заняться с тобой любовью, а потом вернуться и поговорить с ней».

«После того, как мы занялись любовью, я вернулся домой и позвонил Дженнифер. Она спросила, сделали ли мы это, и я сказал ей «да». Тогда она просто спросила: «И?», и я сказал ей, что люблю тебя. Она порвала со мной прямо тогда и там и повесила трубку. Она не говорила со мной ничего, кроме «Привет» за обеденным столом, до самой смерти Биргит».

«Я пытался сделать все по-своему. Биргит была моим долгосрочным партнером, ты и Дженнифер были промежуточными любовницами, о которых я глубоко заботился и которых любил совсем не так, как Биргит. Ни ты, ни Дженнифер не были удовлетворены, и я потерял вас обеих. Мы с Мелани поссорились. Биргит умерла. Все девушки, которых я любил, ушли.

«Мне было грустно. Сначала я грустил о Биргит. Потом я злился; злился на себя. Злился на тебя и Дженнифер за то, что вы требовали того, чего я не мог дать. Злился на Биргит за то, что она умерла. Злился на Бога за то, что Он позволил ей умереть. И на многое другое.

«Мне жаль, Бекки. Я тоже должен извиниться перед тобой. Сначала я плохо с тобой обращался. Потом я не обратил достаточно внимания на то, что ты пыталась мне сказать. Я слышал то, что хотел услышать. Я пытался поговорить с тобой, но я хотел, чтобы все было по-моему, так же как и ты хотела, чтобы все было по-твоему. Виноватых хватает».

Я замолчал, и тишина повисла над нами, как темное облако. Мы просто стояли и смотрели на землю, не в силах смотреть друг на друга.

Тишину нарушил мистер ван Хук. «Дети, все в порядке?»

«Да, папа, мы просто разговариваем, как я тебе и говорила».

«Мы с твоей мамой уезжаем через 20 минут. Если вы хотите пойти с нами на ужин и шоу, идите, готовьтесь. Если ты хочешь остаться, поговорить и поужинать здесь, это тоже хорошо. Я верю, что вы оба поступите правильно. Я не даю вам никаких правил, потому что знаю, что вы будете делать то, что считаете правильным для вас двоих, независимо от того, что я скажу».

Он вернулся в дом, чтобы дать нам возможность поговорить.

«Что ты хочешь делать?» — спросила Бекки. «Я сделаю все, что ты захочешь».

«Я не обещаю ничего, кроме разговоров, но я бы предпочел остаться здесь и продолжать работать над этим. Мы поужинаем и поговорим. Если это займет всю ночь, мы будем говорить всю ночь».

«Я бы предпочла всю ночь заниматься чем-нибудь другим, — подмигнула она, — но разговоры — это прекрасно. Давай останемся».

«ОК.»

Она пошла сказать отцу. Она вернулась через пару минут.

«Папа не был удивлен. Он дал понять, что не думает, что нам стоит заниматься сексом в данный момент, но он также не сказал мне не делать этого. Я знаю, что он просто хочет для меня лучшего. Так же, как и ты».

«Это правда. Это все, чего я хочу. В этом мы с твоим папой полностью согласны. Давай найдем себе занятие и продолжим разговор. Может быть, мы сможем найти что-то, что будет лучше для тебя, лучше для меня и лучше для нас».

«ОК. Я не думаю, что шахматы — хорошая идея — слишком много концентрации и недостаточно разговоров. Как насчет бильярда?»

«Я надеру тебе задницу, ты же понимаешь».

«Оооо, это обещание?»

«Ребекка ван Хук, ты плохая».

«О, я могу быть очень плохой!» — хихикнула она.

Я только покачал головой. Мы вошли в дом и пошли в подвал играть в бильярд. Во время первой партии, которую я выиграл, мы говорили мало. Я выиграл и вторую, и как раз когда мы расставляли шары для третьей игры, ее родители спустились вниз. Ее отец сказал.

«Хорошего вечера, дети. Мы вернемся домой далеко за полночь. Ждем вас на завтрак в 8:00 утра. До этого времени мы не будем вас искать или проверять. Как я уже сказал, мы доверяем вам делать то, что правильно для вас обоих».

«Спасибо, папа».

«Спасибо, сэр, мэм».

«Спокойной ночи, дети».

«Спокойной ночи», — сказали мы в унисон, когда они повернулись, чтобы идти наверх.

Как только мы услышали, что дверь закрылась, мы снова начали серьезно разговаривать.

«Ты все еще злишься на меня?» — спросила Бекки.

«Нет. Как только я высказался, мне стало легче. Доктор Мерсер, мой психотерапевт, заставила меня выписать всех людей и вещи, на которые или из-за которых я злился. Потом она сказала мне начать разговаривать со всеми. Я уже кое-что сделал. Мне предстоит еще больше. Пока я этого не сделаю, у меня не будет серьезных романтических отношений».

«Это значит, никакого секса ни с кем?».

«Нет, не значит. После смерти Биргит у меня был секс с Мэри, Джойс и Анной. Ты знаешь о Мэри, но она сделала полный поворот и просто занималась со мной любовью, а не трахалась просто ради удовольствия. Она сказала, что мне это нужно, и она была права. На этот час или около того я забыл всю боль от смерти Биргит, боль от нашего разрыва, боль от разрыва с Дженнифер и боль от разрушенной дружбы с Мелани. Мы с Мэри не влюблены, так что реальной опасности не было.

«Джойс была новенькой. У нас было несколько свиданий, и я ходил на танцы в ее школу. У нас было свидание после смерти Биргит, и она утешила меня. Не сексом, а просто тем, что была со мной. Я был очень расстроен, плакал, и у меня сильно болела голова. Я пошел в душ, чтобы проветрить голову и успокоиться. Я был удивлен, когда она залезла ко мне и помыла меня. В этом не было ничего сексуального. Я даже не видел ее. Она высушила меня и одела. Потом она еще немного пообнимала меня.

«У нас было еще одно свидание, она приготовила для меня ужин, и мы занялись сексом. Это было чудесно. Опять же, мы не влюблены и не встречаемся, но это было именно то, что мне было нужно. Я забыл все свои проблемы и всю боль. Она точно знала, что мне нужно, и предоставила это. Она не была девственницей. Возможно, я увижу ее снова».

«Анна была совершенно неожиданной. Мы не занимались ничем, кроме небольшого петтинга, хотя однажды я приник ртом к ее груди, но это было в темноте и при особых обстоятельствах. Но после этого мы вернулись к поцелуям и объятиям. На днях я пришел к ней в гости, и после того, как мы провели время вместе, она отвела меня в свою комнату, и мы начали целоваться. Она не останавливала меня, пока я наращивал темп, и в конце концов мы занялись сексом. Она была девственницей, но было ясно, что мы не брали друг на друга обязательств. Удовольствие заглушило гнев. Возможно, я увижу ее снова, хотя она не может водить машину и живет дальше».

«У тебя был секс с тремя девушками за пару недель. Почему ты не хочешь заняться сексом со мной?».

«Я скажу тебе то же самое, что сказал Дженнифер — это слишком сложно. Быть влюбленным и расстаться, не знать, куда движутся наши отношения, и я не хочу причинять тебе боль. Я не могу сделать это ни с одной из вас, пока не разберусь в своих чувствах и мы не придем к какому-то решению. Это решение может никогда не наступить для каждого из вас».

«Значит, ты будешь заниматься сексом с кем угодно, кроме меня и Дженнифер. Я не уверена, что понимаю, но думаю, что это имеет смысл для твоего образа мыслей. А как насчет Мелани?»

«Это совсем другое дело. Она разрушила свои отношения с Питом, а потом попыталась использовать меня как прикрытие для чего-то, что она сделала. Это не сработало. Она потеряла и Пита, и меня. Сейчас мы пытаемся восстановить нашу дружбу, но это происходит медленно».

«А что насчет Дженнифер? Ты можешь мне что-нибудь рассказать?»

«Да, у вас обеих одна и та же идея!»

«Что ты имеешь в виду? Что мы хотим тебя себе?»

«Нет, что вы хотите заняться диким и безумным сексом безо всяких условий! Честно говоря, я не знаю, что произошло. Это не в характере вас обоих. Я знаю, что вам обоим нравится секс со мной. Я это понимаю. Но здесь происходит что-то другое. Я не могу понять. Я не смог заставить Дженнифер объяснить это».

«Я тоже не знаю, смогу ли я это объяснить. Может быть, когда мы все обсудим, я смогу понять, почему я так себя чувствую».

«Дженнифер хочет этого так сильно, что сказала мне прийти сюда и, цитирую, «выебать тебе мозги», а потом вернуться и сделать то же самое с ней. Похоже, она думает, что если я сделаю это с тобой, то я буду не против сделать это с ней».

«Это просто слишком смешно. Я думаю, тебе стоит прислушаться к ее совету. Я с ней согласна. Полностью».

«Я не понимаю ни одной из вас! Сначала вы сражались за то, чтобы мы были эксклюзивны, а теперь вы хотите заняться случайным сексом. Что происходит?»

Бек покачала головой: «С тобой это никогда не будет случайным сексом. Никогда. На самом деле, я не думаю, что у тебя был случайный секс в твоей жизни. Ты думаешь об этом, обдумываешь, а потом делаешь то, что считаешь нужным. И, насколько я могу судить, ты убеждаешься, что девушка готова, действительно готова, а затем ты потрясаешь ее мир, делая ее центром своей вселенной. Я не знаю ни одного такого парня. Может быть, мы обе так далеко зашли, что примем тебя любым».

Так ли это? Что они обе были так влюблены в меня и так сексуально созвучны со мной, что были готовы принять меня на любых условиях? Это было опасно, очень опасно. Я мог бы воспользоваться ими. И, конечно, снова все испортить. У меня не было бы третьего шанса ни с одной из них.

Обе девушки были девственницами. У обеих были фальшивые причины заняться со мной любовью, но они отступили, потому что испугались. У меня была связь с ними, глубокая, почти магическая. Но я не мог дать ни одной из них то, в чем они действительно нуждались, и я не был уверен, что одна из них сможет разделить меня с другой.

«Бекки, я полностью и окончательно запутался. Я не могу дать ни тебе, ни Дженнифер то, что вам нужно или чего вы хотите. Ну, по крайней мере, то, что, как я думаю, нужно вам. Проблема в том, что никто из нас не может выразить себя и свои мысли достаточно хорошо, чтобы действительно передать то, что нам нужно. И мы говорим так, как, по нашему мнению, хотят слышать другие люди. Ты так поступаешь со мной, а я с тобой».

«Я знаю», — вздохнула она. «Но что, если то, что я хочу и в чем нуждаюсь, изменилось?»

«Это, конечно, возможно. Для меня это так, это точно. Моя проблема в том, что даже когда я думаю, что знаю, чего хочу и что мне нужно, я могу ошибаться. Так случилось с Дженнифер. Она думала, что знает, чего хочет и что ей нужно, но либо она неправильно поняла свои чувства, либо события обогнали ее. Я думаю, это комбинация того и другого».

«Ты уверен, что тебе пятнадцать? Папа несколько раз задавал этот вопрос. Кажется, ты действительно способен все обдумать и понять».

«У меня есть очень умные девочки, с которыми можно поговорить. Старшая женщина, которая помогла мне лишиться девственности, Мелани, Дженнифер, ты и моя сестра. Проблема в том, что я обычно все понимаю сразу после того, как принимаю плохое решение. Но я всегда стараюсь поступать правильно. Всегда. К сожалению, правильные поступки часто причиняют людям столько же боли, сколько и неправильные».

«Ты хочешь сказать, что причиняешь людям боль, несмотря ни на что?»

«Именно это я и говорю. Мы не можем избежать этого. Все, что мы можем сделать, это приложить все усилия, чтобы поступать правильно». Один учитель как-то сказал, что у русских есть пословица «Жизнь — это страдание», и после последних нескольких месяцев я думаю, что в этом что-то есть».

После этого она ненадолго замолчала. Я решил, что нам нужен перерыв,

«Пойдем посмотрим, что можно приготовить на ужин и посмотрим, что мы сможем придумать».

«ОК!»

Мы пошли на кухню, и она нашла записку, которую Лоис приклеила к холодильнику.

Здесь есть все необходимое для приготовления куриного пармезана. Рецепт находится в большом красном скоросшивателе на столе. Я пометила страницу закладкой. Я предлагаю рубленый салат, спагетти и брокколи. В коробке на столе рядом с кулинарной книгой лежат карточки для каждого из этих блюд. В морозилке есть мороженое.

-Лоис.

P.S. На столе стоит бутылка красного вина и свечи.

«О! Это будет весело! Готовить ужин вместе! Есть при свечах!»

Она достала поваренную книгу и нашла нужную страницу. Она достала карточки из коробки. Она открыла холодильник, мы достали все ингредиенты, затем положили их на столешницу. Указания на карточках и рецепт было легко выполнить. У нас все получилось. Когда мы уже почти закончили, она показала мне, где находятся приборы, и я накрыл на стол. Я зажег свечи и открыл бутылку вина, приглушил свет, чтобы люстра давала слабый отблеск.

Я вернулся на кухню, взял салат и отнес его на стол. Остальные блюда были готовы через несколько минут, и мы отнесли все на стол. Я налил небольшое количество вина в каждый из наших бокалов и наполнил наши стаканы водой. Я отодвинул для Бекки стул, а затем сел сам.

Еда была фантастической. По обоюдному согласию мы не говорили о наших отношениях. Мы просто болтали о шахматах, «Редс», школе и наших планах на лето. Мы закончили есть и отнесли тарелки на кухню. Она проверила холодильник и предложила мне ванильное или шоколадное мороженое. Мы оба выбрали шоколадное. Я разложил немного в две миски, и мы уселись на диван в гостиной, чтобы поесть.

Когда мы закончили, то прибрались, положив вещи в посудомоечную машину и помыв вручную то, что нельзя было мыть в машине. Мы шутили и смеялись, пока делали это. Теперь я понял, почему Джойс нравилось готовить для меня.

«Это было здорово!» — сказал я. «Я учился готовить сам, но делать это с тобой было гораздо лучше, чем в одиночку».

«Интересно, вот что значит быть женатым?»

«Я думаю, это еще не все», — сказал я с ухмылкой.

«Правда!» — хихикнула она, — «Женатые люди спят вместе!».

«Это правда, но не забегаем ли мы немного вперед?»

Бекки вздохнула: «Да. Думаю, нам еще нужно поговорить, не так ли?»

«Да. Давай возьмем колы и пойдем куда-нибудь посидим, чтобы поговорить».

«На улице так красиво. Как насчет того, чтобы посидеть на улице и поговорить?».

«Звучит здорово».

Мы вышли в сад и сели на скамейку.

«Ты понимаешь, что ты здесь уже 4 часа, а мы даже не поцеловались? Я обняла тебя один раз. И все.»

«Это хорошо», — мягко сказал я. «Я знаю, что тебе тяжело, но мы, по сути, расстались. Мы ничего не решили».

Ее плечи опустились, а лицо нахмурилось.

«Ты не хочешь меня», — простонала она.

Проблема была не в том, что я не хотел ее, а в том, что хотел. В самом худшем смысле. Но сейчас это была очень плохая идея.

«Ты немного преувеличиваешь», — успокоил я. «Давай продолжим разговор, ОК?»

«Да».

«У нас было время подумать о том, что сказали мы друг другу. Готова ли ты ответить на мои слова?».

«Да. Должна сказать, что я был расстроена, когда узнала, что ты изначально пришел сюда, чтобы обманом заставить меня заняться с тобой сексом. Думаю, мне не стоит удивляться, учитывая все, что произошло на шахматной встрече. Если бы я не боялась, ты бы трахнул меня, а потом пошел домой к Дженнифер и Мелани и посмеялся бы над этим».

Я был шокирован тем, что она использовала это слово, но она была права. Она продолжила.

«Это очень больно. Но с тех пор ты был таким милым и таким приятным, что это не имеет значения. К тому времени, когда мы занялись любовью, мы оба были влюблены друг в друга, и это было прекрасно. Даже несмотря на то, как это было больно, как много у меня было крови и как долго я лечилась, я хотела этого снова. Но дело было не только в сексе. Я действительно думаю, что с тобой это никогда не было и не будет просто сексом».

«Я думаю, ты права», — сказал я. «И я был более чем удивлен, когда узнал, что ты так быстро влюбилась в меня. Я был рад услышать, что ты избавляешься от своей альтернативной личности. Не думаю, что мне нравилась «стервозная Бекки», как бы мало я ее ни видел. Я думаю, что ты будешь больше наслаждаться жизнью как милая, заботливая Бекки, которую я вижу. Мне нравилось заниматься с тобой любовью. Мне было грустно, что я причинил тебе боль, но это было прекрасно. На самом деле, это было прекрасно каждый раз. Ты занимаешься любовью с самозабвением, отдавая себя полностью».

«И ты занимаешься любовью, сосредоточившись на мне. Ты не заботился о собственном удовольствии, только о моем удовольствии и моих чувствах. Ты даже не представляешь, что я чувствую от этого. Я уверена, что все твои партнеры чувствуют то же самое. Если кто-то научил тебя этому, я в долгу перед ней. Если ты сам догадался, я поражена».

«В основном это хорошие учителя», — ответил я с улыбкой.

«Итак, Стив, любовь моя, что мы будем делать дальше?»

Слова темы из фильма M*A*S*Н пронеслись у меня в голове. Это была песня о самоубийстве, но один куплет, казалось, подходил к ней.

Один храбрый человек однажды попросил меня ответить на ключевые вопросы: «Быть или не быть», а я ответил: «Зачем спрашивать?».

И это был главный вопрос. У меня больше не было шансов откладывать. Я должен был ответить сейчас. Это было нормально, потому что я знал, что должен это сделать. И это было правильно.