Хорошо прожитая жизнь (A Well-Lived Life)

Книга 2 - Дженнифер. Глава 9: Мелани и Бетани

Июнь 1978

В воскресенье утром я проснулся хорошо отдохнувшим. Я позавтракал и сказал маме, что хочу пойти с ними в церковь. Она сказала «ОК», и я пошел в душ и одеваться в церковь. Я увидел Ларри, но не Дженни. После службы мы с Ларри выпили немного сока и немного поговорили. Он спросил, не хочу ли я поиграть в шахматы на неделе, и я охотно согласился. Мы договорились, что он придет ко мне домой во вторник вечером.

Когда мы вернулись домой, я снова попытался поговорить с мамой. Она действительно отреагировала на мои извинения и приняла их, сказав, что пришло время поговорить. Я спросил, можно ли, чтобы папа был в комнате, и она согласилась.

Мы пошли в папин кабинет, чтобы найти его, и я повторил свои слова о том, что был неправ в том, как я подошел к ситуации, но что я был очень, очень расстроен и эмоционален и не контролировал себя.

«Это правда, Стивен, и это неприемлемо. Никогда. Этого больше никогда не должно повториться. Ты слышишь меня?»

«Мама, все, что я могу сделать, это попытаться. Я хожу к психологу, ОК? Я работаю над этим. Если ты хочешь поговорить с ней, все в порядке, папа подписал бумаги, так что он может сказать тебе все, что ты хочешь».

«Мы также должны обсудить, что ты занимаешься сексом. Ты слишком молод, чтобы заниматься этим, как и девочки».

«Мам, мне жаль, но сейчас я не думаю, что я могу это обсуждать с тобой. У нас разные мнения на этот счет. И теперь это часть меня. Это длится уже больше года. Биргит не была моей первой. На самом деле, мы с ней занимались любовью всего один раз. Но с тех пор были и другие девушки».

«Я не принимаю этого. Это неправильно».

«Мама, я знаю, что ты так думаешь. Я веду себя ответственно. Каждый раз используются какие-то средства контрацепции. У нас просто разные мнения на этот счет.».

На мгновение она ничего не сказала. Я просто ждал. Я знал, что ей есть что сказать.

«Что касается отказа от моего наказания и вопиющего неповиновения мне, мы должны обсудить и это».

«Хотя я сожалею об этом, ты должна понять, что любовь всей моей жизни только что умерла! А ты решила отрезать меня от всех моих друзей! Заставить меня быть одному! Ты хотел наказать меня за секс, как я понял. Но ты совсем не проявила понимания. Как сильно я страдал. Как сильно мне нужны были мои друзья. Все они. И большинство из них — девушки. Пит и Ларри — исключения, а Пит был недоступен, потому что они с Мелани расстались».

«Это не оправдание тому, как ты себя вел».

«Но ты не слушала меня! Тебе было все равно, как сильно я страдал. Биргит умерла, мама! Я любил ее. Мы планировали совместное будущее. Ты можешь прочитать ее письма. Можешь спросить Дженнифер, Мелани или Бекки. Спроси Стефани, она тоже знает. Позвони отцу Биргит. Все они скажут тебе то же самое, что и я».

«А почему ты не сказал мне?»

«Потому что я не думал, что тебе есть до этого дело. Я не думал, что ты поймешь. Ты больше всего боялась, что у меня могут быть физические отношения с девушкой, и ты была полна решимости предотвратить это любой ценой. Мама, я любил ее. Она умерла. А ты отказалась это признать».

Она снова замолчала. Наконец мой отец заговорил.

«Джуди, ты не дала ему ни единого шанса в воскресенье. В субботу вечером, когда Стефани рассказала тебе о Биргит, ты была готова на все».

«Рэй, не лезь в это».

«Стив, иди и найди себе занятие», — сказал мой отец.

«Да, папа».

Я вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. В последнее время папа действительно был на высоте. Это была большая перемена по сравнению даже с тем, что было год назад. Возможно, он видел, как я взрослею и решаю проблемы в своей жизни, и отдавал мне должное. Мама точно этого не делала.

Я пошел в свою комнату, чтобы позвонить Мелани, надеясь застать ее дома. Так и вышло.

«Мелани, у тебя есть несколько часов, чтобы поговорить? Ты можешь прийти около 14:00? У меня сегодня двойное свидание с Бетани, но, может быть, мы сможем обсудить все сегодня днем?»

«Конечно. Увидимся в 14:00».

Это дало маме и папе почти три часа, чтобы разобраться во всем и поговорить со мной. Я надеялся, что этого было достаточно. Были пределы того, что я мог принять. Я знал, что мне всего пятнадцать и что у нее есть право голоса, но сказать мне, что я не могу заниматься сексом, было чертой, которую я не мог допустить. Я также не мог смириться с тем, что она отрезала меня от моих друзей.

Я понял, что это поставило ее в затруднительное положение. Она не могла отобрать у меня ключи от машины — я не умел водить. У меня были свои деньги с работы, даже больше, чем она знала, из-за таких вещей, как подарок на день рождения. Она могла забрать мой телефон, но я использовал его в основном для того, чтобы назначать свидания и встречи. Стефани, у которой в комнате недавно появился удлинитель, разговаривала по нему гораздо больше, чем я. Она могла поручить мне больше обязанностей по дому, и я их выполнял. Я искал профессиональной помощи. Я уверен, что она предпочла бы, чтобы я обратился к священнику, но этого не могло случиться. Я был уверен, что он даст маме знать об этом так, чтобы не нарушить свои обеты.

Я достал книгу о гражданской войне и начал читать о Генерале Джексоне Каменной Стене. К тому времени, когда я был готов к обеду, мама не пришла за мной, поэтому я пошел приготовить что-нибудь поесть, а когда поел, надел плавки и проплыл 50 кругов в бассейне. Я пошел в душ, чтобы смыть хлорку, а затем оделся. Я был рад, что сделал это, когда открыл дверь в свою комнату, а Стефани сидела в моем кресле-мешке.

«Извини, Мелкая, сегодня не будет дешевых острых ощущений».

«Это были не острые ощущения, Стив. Фу!»

Мы оба рассмеялись.

«Что случилось?» спросил я.

«Мама хочет тебя видеть. Они в кабинете».

Я направился туда и закрыл за собой дверь. Я решил сохранять спокойствие и сделать все возможное, чтобы встретиться с ней на пути.

Заговорил мой отец.

«Стив, ты проявил зрелость, о которой я не знал. Ты признал, что у тебя есть проблема, и обратился за консультацией. Ты честно и откровенно рассказал нам о своих чувствах и о своей жизни».

Пока все хорошо. Но я знал, что должен упасть другой ботинок.

«Все это хорошо, но мы не можем оставить тебя без какого-либо наказания. Я поговорил с твоей мамой, и мы договорились, что до конца лета ты будешь делать всю работу по дому. Единственное исключение тебе не нужно стирать ничего, кроме своего собственного белья».

«Да, папа».

«И, сынок, три вещи. Во-первых, любые дальнейшие вспышки, подобные той, что была в воскресенье, будут иметь серьезные последствия; во-вторых, все домашние правила должны соблюдаться; в-третьих, ты должен продолжать говорить нам, куда ты идешь и с кем ты будешь. Мы оставляем за собой право сказать тебе «нет», если мы считаем, что это не то, что тебе следует делать».

Я мог бы с этим жить. В прошлом я всегда так поступал. После смерти Биргит и ссоры с мамой я просто приходил и уходил, когда мне заблагорассудится. Домашние правила касались того, чтобы Дженнифер оставалась на ночь, но сейчас мне было немного лучше.

«Да, папа. Мелани скоро приедет, и мы сможем поговорить. Я помогаю ей наладить отношения с Питом».

«Твой репетитор по испанскому?»

«Да, у нас двойное свидание. Пит и Мелани встречаются со мной и Анной, девушкой из Турпина».

«ОК.»

«Сегодня вечером у меня двойное свидание с Бетани. С нами будут ее брат Эд и Стефани».

Мама наконец заговорила: «Я не хочу, чтобы твоя сестра была рядом с девушками, с которыми ты занимаешься сексом!»

«Ну, это не проблема, потому что я не занимаюсь сексом с Бетани, и нет никаких шансов, что это случится в ближайшее время, если вообще случится. Я не могу углубляться в это, но кроме объятий и поцелуя в щеку, между нами не было никакого физического контакта, разве что мы держались за руки во время прогулок».

«Почему я должна тебе верить?»

«Я не могу тебе сказать. Честно. Она ходит к доктору Мерсер. Я ходил к доктору Мерсеру в первый раз, чтобы помочь Бетани. Когда у меня случился срыв, доктор Мерсер согласилась принять и меня».

Папа сказал: «Это прекрасно. Я знаю, что твоей сестре понравилось в предыдущий раз. Ей нравится быть с тобой, и ей также было приятно, что она смогла пойти на «свидание», когда ей было 11, даже если это был просто Frisch’s. Это действительно рано, но в этом нет ничего опасного. И ничем не отличается от похода на школьные танцы».

«Рэй, он подает ей плохой пример».

«Джуди, эта лошадь уже сбежала из конюшни. Она знает о его, ну, деятельности. Она сказала мне, что догадалась об этом сама, потому что нашла волосы Биргит на полотенце в старом доме».

«Папа, через неделю у меня свидание с Анной. Мы идем с ее сестрой и парнем ее сестры. Это нормально?»

«Ты уже делал это однажды, верно?»

Ну, технически верно.

«Да. Между мной и Анной не было ничего, кроме поцелуев и объятий».

«А что насчет тебя и Бекки?»

«Я собираюсь пойти к ним домой на ужин 2 июля. Возможно, это будет в последний раз. У нас были разногласия, которые мы не могли преодолеть раньше. Теперь она друг, не более того. То же самое можно сказать и о Дженнифер. Мы с ней были очень близки, переступили черту, которую не должны были переступать, и в результате почти разрушили нашу дружбу. Мы пытаемся ее восстановить. Я обещаю тебе, что не собираюсь спать ни с одной из них в ближайшее время, и, возможно, никогда больше с Бекки».

«Дженнифер?»

«Пока мы не восстановим нашу дружбу и не поймем, чего мы оба хотим, нет, не буду. Сейчас мы встречаемся. Она обедает со мной на работе, как раньше, до того, как мы перестали общаться. Мы сходили на пару свиданий. Мы будем ходить еще. Но нам предстоит пройти долгий путь, прежде чем мы даже подумаем о сексе».

«Сынок, ты ведешь себя со всем этим довольно зрело. Я знаю, что есть и другие девушки, но я не собираюсь спрашивать тебя о них. Просто убедись, что ты следуешь домашним правилам. Понял?»

«Да, папа. Буду».

Я понял, что меня отпустили, и пошел ждать Мелани. Стефани пришла посидеть со мной и спросила о планах на потом.

«Ну, это действительно зависит от родителей Бетани, но я думал, что мы пойдем во Frisch’s, потом Graeter’s, потом немного погуляем, прежде чем их заберут родители».

«Звучит неплохо.»

«Мама беспокоится, что я плохо на тебя влияю».

«О, пожалуйста! Я не готова заниматься сексом с кем-либо в ближайшее время. У меня еще даже месячных нет».

«Слишком много информации, Мелкая!»

«Почему? Я девочка. Это случается, ты знаешь! Даже ты не можешь быть таким тупым!»

«Да, я знаю. Извини, ты права».

«Конечно, я права!» — сказала она, вставая и выбегая в коридор.

Я только покачал головой. Она действительно будет святым ужасом, когда подрастет.

Когда Мелани пришла, я взял колу и мы вышли на веранду. Мы поставили пару стульев поближе друг к другу, чтобы можно было поговорить.

«Мелани, прежде чем мы перейдем к делу, могу я задать тебе пару вопросов?»

«Конечно. О чем?»

«О сексе, конечно!»

«Да. Прямо сейчас!» — поддразнила она.

Я проигнорировал ее.

«Как часто девушки позволяют парням кончать себе в рот? И глотают? И действительно ли им это нравится, или они просто терпят?»

«На этот вопрос трудно ответить. Но я думаю, что чаще бывает так, что девушкам не нравится это делать, чем нравится. Но поскольку парням это нравится, многие девушки будут это делать. Иногда они делают это, чтобы избежать секса. Что касается глотания, большинство моих подруг сплевывают».

«Это не мой опыт. В основном они позволяют мне кончать им в рот, и большинство из них глотают».

«Ну, думаю, за это ты можешь поблагодарить Дженни. Я точно знаю, что то, как ты обращаешься с нами, имеет много общего с нашей готовностью делать это. Я обожаю это делать, но Элизабет делает это только потому, что этого хотят парни. У тебя было много неопытных девушек, и если я правильно поняла, ты их так возбуждаешь, что они готовы попробовать. А когда они пробуют, и ты целуешь их так, как делаешь это ты, они готовы сделать это снова. К тому же ты чертовски хорош в оральном сексе, так что есть и такая вещь, как возвращение одолжения».

«Думаю, в этом есть смысл. На самом деле, это ОК, потому что я предпочитаю дурачиться, а не получать минет, и у меня довольно хороший контроль. Сначала мне нужен был минет с Дженни, но с тех пор не очень. Мой другой вопрос — о месячных. Делают ли люди это во время месячных?».

«Я никогда не делала. Мне кажется, это было бы очень грязно. Я всегда приурочивала наши встречи к моему календарю. Я думаю, что другие ваши девушки тоже выбирали время, в основном, так?»

«Да, выбирали. Мне просто было любопытно. Я понимаю, как это может быть грязно».

«Я уверена, что люди так и делают. Так же, как они делают то, что мы делали, понимаешь? Некоторым это очень нравится. Мы с тобой экспериментировали, но мое любопытство было удовлетворено, а у тебя уже был такой опыт, и хотя ты переносил его прекрасно, не похоже, что ты хочешь повторить это в ближайшее время».

«Нет, не хочу. Это было самое странное, что я мог придумать, хотя я сильно подозреваю, что есть вещи, о которых я не подумал и которых не было в твоей книге.»

«Тут я вынуждена согласиться. Ты думаешь, что я дикая, но я бы предположила, что я довольно типичная. Моя семья немного свободнее в вопросах секса и наготы. Ну, может быть, гораздо свободнее по сравнению с людьми вокруг. По словам Биргит, в Швеции ты увидишь то же самое, так что это хорошая тренировка для тебя. Отправка какого-нибудь ханжеского американца в Швецию может сильно потрясти его мир, понимаешь?».

«Разве не ты однажды назвала меня ханжой?»

«Да, называла. Но это только потому, что у тебя есть свои маленькие причуды в словах, которые ты используешь, и в том, как ты относишься к сексу».

«Моя мама считает, что я себя не контролирую».

«Нет, у тебя очень хороший контроль», — сказала она, подмигнув мне.

«Это не то, что она имеет в виду, Мелани, и ты это знаешь! Но хватит обо мне» — Я взял ее руку в свою и спросил: «Как у вас с Питом дела?».

«Хорошо, я думаю. Мы снова вместе, но проблемы все еще есть».

«Да, проблема в том, что ты хочешь застать меня одного у себя дома и трахнуть меня по глупости, или повторить историю с сауной/ванной».

«Это часть проблемы».

«Нет, это большая часть. Ты знаешь, что я не могу так поступить с Питом. И ты должна перестать доставать его по этому поводу. Отпусти это. Это в прошлом. Было весело, но помни, что это ты сказала мне, что между нами все кончено, если ты кого-то встретишь».

«Наверное, да».

«Да, сказала. И это имело смысл. Я тогда решил, что никогда не встану между двумя людьми в отношениях. И что я никогда не буду обещать эксклюзивные отношения, если не смогу их сохранить. А я знал, что не смогу. Это и стало причиной окончательной проблемы с Бекки и Дженнифер. Ни одна из них не хотела делиться. У Биргит было такое же отношение, ты знаешь?».

«Да, я помню. Как только ты стал бы ее, в будущем, тогда все остальное должно было закончиться. Все».

«Верно. И если бы она была жива, то когда я поехал в Швецию, она была бы единственной девушкой, с которой я был. Представь себе, я в стране, где 4 миллиона блондинок, а держусь только за одну».

Мелани засмеялась: «Но ты бы так и сделал, я знаю».

«Да, я бы сделал», — сказал я, слеза вытекла из моего глаза и покатилась по щеке.

«Как у тебя дела? Правда?»

«Не очень хорошо», — вздохнул я. «На самом деле я боюсь завтра возвращаться домой с работы».

«Почему?»

«Потому что, наверное, придет письмо от Биргит. И еще одно от ее мамы».

«Боже мой! Письмо от нее? Откуда ты знаешь?»

«Ее отец сказал мне, что она написала письмо, но не отправила его. Он сказал мне, что отправит его. Это разорвет меня на части».

«Что если я заеду за Дженнифер, и мы приедем посидеть с тобой, пока ты будешь читать? Мы тебе понадобимся, я думаю. Мы заберем тебя с работы, хорошо?»

«Конечно», — согласился я. «Это не точно, но оно не пришло в субботу, так что я ожидаю его завтра».

«Ну а в остальном, как ты?»

«Я все еще в полном беспорядке. Да, снаружи я выгляжу лучше, наверное, но внутри все в противоречиях. Я причинил боль стольким людям, которых люблю, и мне было больно. Я все испортил с Бекки. Я все испортил с Дженнифер. У нас с тобой были серьезные проблемы. Биргит умерла. Любовь — отстой, Мелани».

«О чем ты говоришь? У тебя так много людей, которые тебя любят!»

«И каждое из этих отношений было болезненно. Все. Мы с Бекки расстались, потому что я не смог взять на себя обязательства и пропустил все признаки того, что она действительно хотела. Мы с Дженнифер расстались, потому что я занимался любовью с Бекки по настоянию Дженнифер. Мы с тобой поссорились и не разговаривали, за исключением репетиторства».

«А тут еще Биргит. Я не могу с этим справиться. Не могу. Я сказал Дженнифер, что не буду заниматься с ней любовью, пока не буду уверен, что не причиню ей боль. Я уверен, что она думает, что это случится в недалеком будущем. Я боюсь, что это может быть навсегда».

«Послушай себя! Ты не веришь в это. Не веришь! Я знаю тебя лучше».

«Я стараюсь поступать правильно. Я делаю все возможное, чтобы все обдумать. И даже несмотря на это, неделю назад я оказался ни с чем. Как такое может случиться?»

«Ты не остался ни с чем. Дженнифер, Ларри и я были там с тобой. Когда случилось самое худшее, мы поняли, как плохо мы себя вели по отношению к тебе. Да. Мы. Мы обе отказались с тобой разговаривать. Друзья так не поступают. Я, конечно, была полностью виновата в том, что пыталась заняться с тобой сексом. А Дженнифер отправила тебя к Бекки, а потом, когда ты сделал то, что она тебе сказала, она перестала с тобой разговаривать. Кстати, как там Бекки?».

«Нормально. Она действительно пришла, чтобы побыть со мной».

«Вот видишь. Ты порвал с ней, а она все равно пришла, чтобы побыть с тобой, когда ты в ней нуждался».

«Да, она пришла. Я собираюсь поужинать у нее дома 2-го числа. Возможно, это будет в последний раз. Она хочет заняться любовью в последний раз. Я уверен, что это очень плохая идея».

«Может, и нет. Может быть, тебе нужна близость. Может быть, тебе нужно заниматься любовью с Дженнифер и Бекки. И со мной».

«Мелани!» — запротестовал я.

«Ты знаешь, что хочешь сделать это».

«Что я хочу, что мне нужно, и что я должен сделать — это очень разные вещи. Не говоря уже о том, что доктор Мерсер посоветовала мне не заниматься сексом ни с кем из вас».

«Что?»

«Она знает, насколько я в беспорядке и насколько в беспорядке наши отношения».

«Так ты зарекся от секса?»

«Я этого не говорил. Только секс с вами тремя. И я напомню тебе, что вы с Питом вместе».

«Да», — сказала она с ноткой покорности.

Это прозвучало совсем не убедительно. На самом деле, для меня это звучало как «нет».

«Что ты мне не говоришь?» — спросил я.

«Ничего», — с ноткой грусти ответ.

«Поговори со мной, Мелани. Правду. Прямо сейчас».

Она выдохнула: «Я изменила Питу».

Теперь все имело смысл. Все. Разговор в ее доме во время весенних каникул приобрел совершенно новый смысл. Она рассталась с Питом не из-за меня, а из-за того, что она сделала. Моя жизнь и все, что в ней было, становилось уродливее с каждой минутой. Как только я подумал, что добился какого-то прогресса, была сброшена еще одна бомба.

«Мелани Спенсер! Дай угадаю, это случилось прямо перед весенними каникулами, не так ли?».

«Откуда ты можешь знать?»

«Подумай об этом. Твое поведение изменилось. От глупого флирта со мной, что было нашей нормой, до практически требования, чтобы я занялся сексом с тобой и Мишель, как в первый раз. Ты порвала с Питом не из-за меня, я был предлогом, который позволил тебе скрыть то, что ты сделала. Боже мой, Мелани! Правда?»

«Да», — сказала она очень тоненьким голосом.

«И что теперь?»

«Я не знаю», — вздохнула она, на глаза навернулась слеза.

«Ты должна сказать ему. У тебя нет выбора».

«Он возненавидит меня».

«Ты этого не знаешь. Моя проблема в том, что он думает, что ты порвала с ним, потому что хотела меня. Не пойми меня неправильно, я верю, что ты хочешь, но это не настоящая причина. Даже близко нет. Если бы я сделал это с тобой, ты могла бы использовать это как законное оправдание, и никто бы никогда не узнал».

«Ты прав. И ты разрушил мои планы своим отказом нарушить доверие Пита. Что было еще больнее, поскольку я его нарушила. Ну и дела».

«Поговори с ним», — твердо сказал я. «Это все, что ты можешь сделать в данный момент. Объясни ему. Я думаю, что он порвет с тобой. И тогда ты сможешь попытаться снова собрать все воедино. Так же, как я делаю это с Дженнифер».

«Я не могу.»

«Тогда ты обрекаешь себя и Пита на еще большую боль. Я пытался скрыть все от Бекки. От этого мне было только хуже. Иди к Питу. Расскажи ему все».

«Я подумаю об этом».

«Нет, Мелани, ты сделаешь это».

Я встал, взял ее за руку и повел к ее машине. Я обнял ее и она уехала.

Я пошел в дом, чтобы подготовиться к свиданию. Я позвонил Бетани и подтвердил, что нас со Стефани заберут около 17:00. Я упомянул, что мы поедем в Frisch's и Graeter's, а затем прогуляемся. Она подтвердила маме, что все в порядке, и мы повесили трубку.

Я провел некоторое время, записывая в свой дневник, а Стефани потратила некоторое время на то, чтобы успеть прочитать его. Надо будет не забыть взять страницы с собой во вторник.

«Тебе действительно больно, да?» — спросила моя сестра.

«Да, больно. И завтра будет второй худший день в моей жизни».

«Почему?»

«Должно прийти письмо от Биргит и письмо от ее мамы. Мелани и Дженнифер собираются приехать, чтобы побыть со мной, когда я буду их читать».

«Я тоже буду здесь, Большой Брат».

«Спасибо, Мелкая. Как дела у тебя с мамой?»

«Мне прочитали лекцию о том, что я должна быть девственницей, когда выйду замуж. О том, что нельзя быть таким, как ты».

«И что?»

«Я просто слушала. Я не стала с ней спорить. Не ей решать, когда мне заниматься сексом. Это зависит от меня и ни от кого другого».

«Ну, мальчик может что-то сказать по этому поводу».

«Кто сможет отказать мне?»

О Боже, это было невозможно. Какой бы парень ни попал под этот торнадо, ему повезет, если он выживет. Я должен был сменить тему. Я проверил часы. У меня было достаточно времени, чтобы позвонить Джойс. Я набрал номер.

Это был быстрый звонок, просто чтобы сказать «привет» и договориться встретиться 8 июля. Она обещала еще лучший ужин, чем в прошлый раз. Я сказал ей, что с нетерпением жду этого. Стефани только закатила глаза. Я высунул язык.

«Не делай этого, если не планируешь его использовать!» — засмеялась она.

«Мечтай, мелкая, мечтай!»

«Фу!» — сказала она и ушла в свою комнату.

Я ее здорово отделал. Готов поспорить, что в ближайшее время она не будет пытаться повторить это.

Краджики приехали вовремя, и мы быстро отправились в «Frisch’s " на ужин. Когда мы подошли к нашей кабинке, Бетани попросила меня сесть рядом с ней. Меня это немного удивило, но Стефани и Эду эта идея явно понравилась. Я увидел в этом немного зарождающегося романа. Я знаю, что ей было всего одиннадцать, а Эду — двенадцать, но, похоже, им нравилось быть вместе.

Следующим сюрпризом стало то, что Бетани уронила руку на сиденье скамейки и явно хотела, чтобы я взял ее. Я взял ее руку в свою, и она сжала ее. Никаких признаков дрожи. Я был рад этому. Я подумал, что такой человеческий контакт пойдет ей на пользу. Мы держались за руки почти всю трапезу, отпуская их только тогда, когда этого требовала еда.

Когда мы закончили, мы рука за руку пошли к Graeter’s. Я заметил, что Стефани тоже взяла Эда за руку. Я не удивился, что она была инициатором. Они были симпатичной парой. Ну, до тех пор, пока он обращался с ней правильно. Иначе я бы обрушился на него как тонна кирпичей. Если, конечно, что-то останется после того, как Стефани с ним разберется.

Мы все четверо заказали мороженое. Пока мы ждали свой заказ, Бетани отозвала Эда в сторону, и они завели разговор шепотом. Когда наш заказ был готов, Бетани подвела меня к столику на двоих. Я заметил, что Эд и Стефани тоже сидели за одним, примерно в 10 футах от меня. Бетани пробовала свою зону комфорта, зная, что ее брат находится рядом.

Мы сели, и она взяла вишенку из своего мороженого и отправила ее в рот, причмокнув губами. Я вспомнила Келли и Джойс и рассмеялся.

Бетани бросила на меня странный взгляд и спросила: «Что смешного?».

Черт! Прямо на минное поле, потому что я рассмеялась. Что сказать? Дерьмо!

«Пожалуйста, забудь об этом, Бетани, ничего страшного».

«Нет, ты почему-то засмеялся. Почему это было смешно?»

«Это просто напомнило мне о ком-то, вот и все. Забавная ситуация. Не беспокойся об этом».

«Почему ты мне не говоришь?»

«Я не могу».

Мы просто ели в тишине. Я надеялся, что не задел ее чувств. Мне нужно было быть еще более осторожным, чем я был. Когда мы все доели мороженое, мы вышли на улицу. Было еще довольно рано, и на улице было светло. Я предложил прогуляться, и все согласились. Бетани взяла меня за руку, и мы начали медленно идти. Стефани и Эд взялись за руки и пошли быстрее впереди нас.

«Стеф, мы пойдем вниз к библиотеке и реке, а потом вернемся обратно пешком, хорошо?»

«Поняла».

«Не уходите слишком далеко вперед, пожалуйста».

«ОК».

Мы с Бетани шли рука об руку, ничего не говоря. Через пару кварталов она сказала: «Я хочу знать, что тебя рассмешило».

Она не собиралась сдаваться.

«Бетани, я не хочу причинить тебе боль».

«Просто скажи мне. Все так осторожны рядом со мной. Я хочу знать. Пожалуйста?»

Я вздохнул: «Это была шутка одной девушки о том, что она не может отдать свою «вишенку», а другая предложила мне свою, но сказала, что это не та, что на мороженом».

Я ждал выпада, но она молчала. Мы прошли еще один квартал, и я увидел, что по ее лицу текут слезы. Похоже, я наступил на мину.

«Бетани, что случилось?»

«У меня нет вишенки, которую я могла бы кому-нибудь подарить», — сказала она, всхлипывая.

Это была не просто мина. Это была мина, которая просто убила всех в радиусе 10 миль. Знаете, как атомная бомба.

«Мне так жаль. Я старался не говорить этого! Я правда старался. Теперь я сделал тебе больно; мне так жаль».

«Нет, ты не обидел меня, Стив. Это было сделано давным-давно кем-то другим. Я думала об этом, когда мы были на танцах. Если бы я когда-нибудь захотела что-то сделать с тобой, мне пришлось бы рассказать тебе о том, что произошло. И мне стало грустно».

Я не знал, что сказать, но я должен была что-то сказать. «Бетани, ты прекрасна, и любой парень был бы счастлив иметь тебя».

«Но меня изнасиловали. Я сделала аборт».

«Ни одно из этих событий не делает тебя плохим человеком. Ни одна из этих вещей не является Бетани. Они произошли с ней, но это не она».

«Но меня никто не захочет».

И в этом заключалась суть проблемы. Я уверен, что доктор Мерсер знала бы, что сейчас сказать. Я точно не знал.

«Это даже отдаленно неправда», — запротестовал я.

Еще до того, как слова покинули мой рот, я понял, что все испортил.

«Ты хочешь меня?» — мягко спросила она.

Я огляделся вокруг в поисках дыры, в которую можно было бы заползти. Или крышку люка, которая была бы свободна. Или машину, перед которой можно прыгнуть.

«Ты не готова к этому сейчас. Когда будешь готова, спроси меня снова».

«Нет, я хочу услышать, как ты это скажешь».

Что ж, все было уже настолько плохо, что это уже не имело значения. Я бы точно услышал об этом во вторник.

«Да, Бетани, я хочу тебя».

«Когда-нибудь, когда я буду готова, я, наверное, попрошу тебя показать мне».

В ответ я сжал ее руку. Больше мне нечего было сказать.

Мы закончили нашу прогулку и позвонили ее маме из «Graeter’s».

«Мне очень жаль», — сказал я. «Правда».

«Все в порядке. Ты сказал то, что мне нужно было услышать. Ничего страшного, если ты перестанешь выкручиваться. Я думаю, мне это нужно. Ты не шутишь, не дразнишь и все такое. Я уверена, что ты можешь. Я видела тебя в школе. Ты можешь хоть иногда шутить со мной или дразнить меня? Пожалуйста? Относиться ко мне как к нормальному человеку?»

Вот и все. Нормальный человек. Вот кем она хотела быть. Возможно, я мог бы это сделать. Но мне нужно было поговорить с доктором Мерсером.

«Да, Бетани, я постараюсь».

Она повернулась и крепко обняла меня, а потом отпустила.

Через несколько минут за нами заехала ее мама и отвезла нас домой. Когда они высадили нас, Эд обнял Стефани, и она ответила ему взаимностью.

Мы вошли в дом, и я сказал с ухмылкой: «Обнимашки, Мелкая? Что дальше?»

Она только стукнула меня и убежала в свою комнату.

Я пошел позвонить Дженнифер и убедиться, что она поговорила с Мелани.

«Что произошло между тобой и Мелани сегодня?» — спросила Дженнифер. «Она снова сказала, что ненавидит тебя».

«Если она тебе не сказала, то я не могу. Но это не одно и то же. Это не имеет никакого отношения к тому, что я отказался заниматься с ней сексом. Ей придется рассказать тебе, хорошо? Позвони ей и спроси».

«Хорошо, позвоню. Я люблю тебя. Увидимся завтра».

«Я тоже тебя люблю, Дженнифер».

Я позвонил Бекки, чтобы сообщить ей, что у меня все в порядке и я с нетерпением жду ужина, хотя на самом деле это было не так. Это будет тяжело.

Я написал в своем дневнике и лег спать.

Мне снилось, что я бегу за Биргит через поле, но поле тянулось бесконечно, и я никак не мог ее поймать.