Хорошо прожитая жизнь (A Well-Lived Life)

Книга 2 - Дженнифер. Глава 49: Подготовка

Май 1979

В понедельник днем Кент и Дженни заехали за мной, чтобы подогнать смокинг для свадьбы по размеру. Я был очень рад увидеть, что они выбрали традиционные смокинги, а не какие-то аляповатые цветные. Все друзья жениха будут одеты в черное со светло-фиолетовыми галстуками, а Кент — в черное со светло-голубым. Дженни хотела, чтобы я надел черное с желтым. Мне показалось, что смешение цветов было интересным. Дженни объяснила, что она наденет светло-голубое, а ее подружки невесты — светло-фиолетовое. Конечно, все понятно.

Брат Кента и его шафер устраивали мальчишник 19-го числа, но Дженни и Кент решили, что будет лучше, если меня там не будет, поскольку мне было всего шестнадцать. Я все понимал, потому что это серьезно ограничило бы их возможности. Репетиция должна была состояться 25 мая, а затем ужин. Свадьба была 26-го. Они забронировали номера в гостинице для всех участников свадьбы на ночь 25-го. Я думал попросить Дженнифер остаться со мной, но понятия не имел, насколько поздно пройдет репетиция.

Я поеду в церковь Сент-Эндрюс вместе с Дженни, потому что мне предстояло выдавать ее замуж. Она все согласовала с моей мамой, за исключением того, что я буду тем, кто выдаст Дженни замуж. Я был шокирован тем, что мама согласилась, но Дженни была убедительна. Конечно, если мама узнает, что у нас с Дженни были интимные отношения, то начнется настоящий ад. Сомневаюсь, что такое может случиться, потому что те немногие, кто знал об этом, никогда бы не рассказали, а между мной и Дженни все было кончено уже почти два года назад.

В течение следующей недели не происходило ничего необычного. Дебби В жаловалась, что я не навещаю ее, но я сказал, что у меня осталось очень мало времени и большую его часть я провожу со своей девушкой. Келли продолжала пытаться заставить меня снова пригласить ее на свидание, но я был тверд с ней. Я решил, что она скоро сдастся, а если нет, то я все равно уеду на год.

Кэти Уилл продолжала быть очень милой со мной. Я тоже был вежлив с ней, и, хотя я не поощрял ее, я не относился к ней так, как к Келли. Я постепенно приходил к тому, что при благоприятных обстоятельствах мог дать Кэти то, что она хотела, но только она понимала, что у меня все серьезно с Дженнифер.

Мне не хватало разговоров с Джойс, но я выполнил ее просьбу не звонить ей. Я планировал написать ей письмо, как только окажусь в принимающей семье. Я надеялся, что таким образом мы будем поддерживать регулярную связь, но я никогда не поддерживал таких отношений по почте.

Я получил свой паспорт из шведского консульства, и все было в порядке. Я также получил расписание рейсов. Я вылетал из Детройта 2 июля поздно вечером, а в Стокгольм мы прилетали 3 июля рано утром. У меня еще не было назначения принимающей семьи, но я получу его только в конце мая. Я быстро написал письмо со всеми подробностями и отправил его по почте Ларсу Андерссону. Я планировал также позвонить ему.

В четверг, 10-го числа, я получил свое классное кольцо[71] и куртку леттерман[72] Старшей Школы Милфорда. Для кольца я выбрал белое золото с прозрачным камнем и изображениями компьютера и книги на противоположных сторонах, где полоса соединялась с верхней частью кольца. На моей куртке было написано «81», что означало год будущего окончания школы, а также нашивка Национального Юношеского Почетного Общества[73].

В пятницу 11-го Ларри сказал мне, что его дедушка хочет увидеть меня перед моим отъездом в Швецию и надеется, что я смогу приехать в воскресенье. У меня, должно быть, было обеспокоенное выражение лица. Ларри сказал мне, что ничего страшного не случилось, он просто хотел меня увидеть, чтобы пожелать мне всего хорошего. Ларри не знал, что мы с Джойс уже попрощались, и я волновался за нее.

В субботу я работал, обедал с Дженнифер, а потом мы провели вечер с ее родителями.

В воскресенье Ларри заехал за мной около 11 утра и мы поехали в дом его дедушки. Я не знал, как отреагирует Джойс, но надеялся, что она не будет обижаться на меня за этот приезд. Было слишком прохладно, чтобы пользоваться бассейном, но я был уверен, что игра в бочче была в повестке дня.

Я был рад увидеть, что мы приехали раньше Аббаделли. Дон Джозеф поприветствовал меня и пригласил присоединиться к нему и его друзьям в бочче. Как обычно, я играл хорошо. Мы играли уже минут двадцать, когда я увидел Джойс, вошедшую во двор. Она остановилась и уставилась на меня, а затем вернулась в дом. Я надеялся, что она не сердится на меня.

Примерно через десять минут она подошла к месту, где мы играли, и начала болеть за ту команду, в которой я был.

«Я вижу, ты так и не смог научить мою внучку хорошим манерам!» — усмехнулся дон Джозеф.

«Дон Джозеф, она молодая, независимая женщина, которая сама принимает решения. Я люблю ее, поэтому беспомощен, когда она хочет что-то сделать».

Мужчины рассмеялись и завязали быстрый разговор на итальянском языке, который закончился смехом.

Дон Джозеф усмехнулся: «Раз уж тебя поразила молния. Я прощаю тебя, «figlio mio»!».

Мы закончили игру, Джойс взяла меня за руку и проводила в дом.

«Привет», — мягко сказала она.

«Привет. Извини, меня попросили прийти».

«Я знаю. Бабушка сказала мне».

«И что теперь?»

«Думаю, нам придется еще раз попрощаться», — прощебетала она.

Я сжал ее руку и проводил к столику на улице. Мы сидели, держась за руки, и разговаривали с остальными членами семьи. Между нами ничего не было сказано, хотя время от времени мы сжимали друг другу руки. Я был рад видеть, что Конни вела себя прилично. Она была вежлива, но не флиртовала.

Нас позвали на ужин, мы с Джойс прошли рука об руку и сели рядом друг с другом за обеденный стол. Нам пришлось освободить руки, чтобы нормально поесть. Мы ели и болтали со всеми за столом, но снова ничего не сказали друг другу. Когда ужин был закончен, дон Джозеф пригласил меня присоединиться к мужчинам в кабинете.

Он протянул мне бокал самбуки и сказал: «Стив, мы желаем тебе счастливого пути! «Салют!»

«Салют»!» — сказали мы с его друзьями.

«Стив, у меня очень хорошие отзывы о твоей работе. Я с нетерпением жду твоего возвращения из Швеции».

Он протянул мне конверт, который я просто положил в карман, понимая, что в этой комнате невежливо смотреть на его содержимое.

«Спасибо, дон Джозеф».

«А теперь иди и пригласи мою внучку на приятное свидание».

«Конечно, дон Джозеф! «Arrivederci».»

«Buon viaggio, figlio mio».»

Я вышел и пошел искать Джойс.

«Я получил приказ пригласить тебя на приятное свидание».

Она хихикнула: «Значит, придется!»

«У тебя есть машина?»

«Нет. Но позволь мне поговорить с Ларри. Он может поехать домой со своими родителями, если я смогу одолжить его машину».

Она вернулась через мгновение и положила передо мной ключи от машины.

Мы попрощались и сели в «Мазду» Ларри. Мы ехали в тишине. Я не знал, что сказать, и она тоже молчала. Мы поехали на восток по I-275, но вместо того, чтобы продолжить движение в сторону Милфорда, она свернула на северную трассу I-71. Я решил, что мы направляемся к ее дому. Через несколько минут я усмехнулся.

Джойс остановилась перед домом своей подруги Джилл, заехала на подъездную дорожку и припарковалась. Она подала знак и я вышел из машины. Мы подошли к входной двери, и она позвонила в звонок. Джилл впустила нас и Джойс повела меня наверх, в комнату для гостей.

«Родители Джилл уехали на выходные. Они будут дома поздно вечером. Я позвонила ей, когда ты был с моим дедушкой. Я подумала, что мы попрощаемся еще раз прямо здесь».

«Тем же способом?» — спросил я, выгнув бровь.

«Это зависит от тебя. Хорошая Джойс или плохая Джойс, тебе решать».

«Я хочу Джойс, которой удобно то, что она делает, и которая хочет делать то, что она делает».

«Я могу быть такой, какой ты хочешь, Стив».

Время установить контроль.

«Я говорю тебе быть собой, Джойс».

«С тобой так трудно! Ладно. Тогда просто выеби меня!» — хихикнула она.

Мы быстро сняли одежду и забрались на кровать. Мы целовались то нежно, то более настойчиво. У меня быстро наступила эрекция, и я опустил руку между ее ног. Я провел ею вверх и вниз по ее щели и обнаружил, что она достаточно влажная. Я повалил ее на спину, расположился между ее ног, прижал свой член к ее киске и сильно толкнул. Я проскользнул почти до конца, немного отступил и толкнулся достаточно сильно, чтобы полностью погрузиться в нее.

«Что ты хочешь?» — спросил я.

«Я хочу, чтобы ты выебал меня!» — прорычала она.

Я отстранился почти до конца и погрузился до упора, затем отстранился еще больше и остановился.

«Прости, я забыл, что должен делать».

«Если ты не начнешь ебать меня, я отрежу твой член кухонным ножом!» — хихикнула она.

Я снова погрузился в нее и ее бедра встретили меня. Она завела свои лодыжки за мои и мы быстро выработали бешеный ритм. Я почувствовал, как ее мышцы начали напрягаться, а стенки ее киски пульсировать по мере приближения оргазма. Она простонала.

«Еби меня жестко, сейчас же!»

Я впился в нее, когда ее оргазм обрушился на нее, толкаясь изо всех сил. Ее оргазм, казалось, продолжался несколько минут, она сильно билась об меня. Я не был близок к оргазму и работал изо всех сил, чтобы довести ее до второго. Мы поддерживали этот ритм еще пару минут. Я почувствовал, что моя сперма поднимается, и сильно вошел в нее, оставаясь глубоко. Она сильно прижалась ко мне бедрами и я залил ее киску спермой. Мы упали в обморок, потные и обессиленные.

«Что теперь нужно в основном хорошей Джойс?»

«Просто пообнимай меня немного, а потом я отвезу тебя домой. Надеюсь, ты не против».

Я просто придвинулся к ней, притянул ее к себе, и мы обнялись. Если она захочет поговорить, я буду говорить. Если она захочет тишины, я буду молчать. Мы обнимались около пятнадцати минут и встали. Мы оделись, она взяла меня за руку и повела к машине. Мы поехали в Милфорд. Когда мы свернули на Оверлук, она остановилась на обочине, наклонилась и поцеловала меня.

«Пусть твои родители думают, что Ларри тебя подбросил».

«Логично», — сказал я.

«Я не говорила, потому что мы попрощались, и я бы слишком много плакала, если бы мы говорили. Я люблю тебя».

«Я тоже тебя люблю», — сказал я.

Она завела машину, подъехала к подъезду, высадила меня и уехала. Я вошел в дом и пошел в свою комнату. Я открыл конверт от Дона Джозефа и был шокирован, обнаружив десять купюр по 50 долларов.

Я быстро принял душ, надел шорты и футболку и написал в дневнике.

«Я думала, ты был с Ларри», — сказала Стефани от двери.

«Был, в доме его дедушки».

«Ты виделся с Джойс, не так ли?».

«Почему ты так говоришь?»

«Иначе тебе бы не понадобился душ, когда ты пришел».

Интересно, знала ли мама? Нет, она бы что-нибудь сказала. Она почти всегда была в кабинете или в постели, когда я приходил домой. Я решил немного поразвлечься со Стефани.

«Джойс там не было, но была Конни. Она получила то, что хотела. Неоднократно. Боже, она хороша. Лучше, чем кто-либо другой, с кем я когда-либо был».

«Вау! Никогда бы не догадалась! … погоди, да ты полон дерьма!»

«Ты меня раскусила!» — усмехнулся я. «Это была Джойс».

«Я думала, что вы уже закончили, пока ты не пришел домой».

«Я тоже, но мне нужно было навестить дедушку Ларри и она была там. Их дедушка сказал мне пригласить ее на приятное свидание».

«Что ты, конечно, интерпретировал как секс».

«Это было то, чего хотела Джойс».

Она высунула язык.

Я высунул свой и пошевелил им.

Она хихикнула и ушла в свою комнату.

Я закончил писать в дневнике, разделся и забрался в кровать. Я крепко спал и видел счастливые сны о Джойс.

Следующая неделя пролетела незаметно. В пятницу, 18-го, мы встретились с Сарой Леонард. Я сказал ей, что мне нужно поговорить с ней и что будет проще, если мы просто пообедаем и съедим по мороженому. Погода была достаточно хорошей, чтобы мы могли прогуляться вдоль реки. Мы встретились в «David’s Buffet» и наелись до отвала. Закончив, мы пошли в Graeter's за мороженым.

Я решил немного подшутить над ней. Я ясно дал понять, что это свидание не для того, чтобы затащить ее в постель, а для того, чтобы поговорить.

«Сара, ничего, если я возьму твою вишенку?».

«Конечно, если хочешь!» — сказала она, зачерпывая ложкой.

«Не эту, Сара!» — сказал я.

Она бросила на меня растерянный взгляд, который через несколько секунд сменился пониманием.

«Ни в коем случае!» — хихикнула она. «Ни за что!»

Мы доели мороженое и рука об руку пошли по улице в сторону реки.

«Сара, мы можем поговорить о тебе и твоем брате?»

«Наверное. А что?»

«Я просто хочу попытаться понять свою сестру».

«А, ОК. Тогда, конечно. Что ты хочешь узнать?».

«Когда ты поняла, что хочешь его?»

«Очень скоро, как только я поняла, что такое секс. Мне было восемь, наверное».

«Стефани сказала примерно то же самое. Можно я спрошу, почему?»

«Я не уверена, правда. Когда я поняла, что куда входит, я задумалась, с кем бы я могла этим заниматься. Я решила, что мне нужен кто-то вроде моего брата. Чем больше я думала об этом, тем больше понимала, что это должен быть мой брат. Только через несколько лет я поняла, что обществу не нравится эта идея. Я узнала об этом как бы случайно. Я смотрела телепередачу, и там рассказывали о брате и сестре, которые сделали это и она забеременела, и о том, как это ужасно. Тогда я впервые услышала слово «инцест». Но это не изменило моего мнения. Я все еще хотела своего брата. Я никогда не говорила с ним об этом. Я флиртовала и дразнила его, но позже он сказал мне, что думал, что это все глупости маленьких девочек».

«У меня была такая же идея с моей сестрой», — сказал я. «Когда я узнал, я понял, что она посылала мне сигналы в течение многих лет. Но это только потому, что Мелани и Дженнифер были достаточно мудры, чтобы подсказать мне».

«Дженнифер сказала, что они с Мелани решили, что ты справишься с этим и не сойдешь с ума. Даже если бы ты в конце концов отказался, ты бы все обдумал, решил, что делать, и объяснил бы это сестре. Они были уверены, что ты сделаешь это, учитывая, насколько вы со Стефани близки и как много значите друг для друга».

«В отличие от тебя, у Криса не было никого, кто мог бы ему подсказать, а я боялась ему сказать. Мне казалось, что если я попытаюсь поговорить с ним об этом, он выйдет из себя и откажется это делать, и это никогда не произойдет. В ночь на мое пятнадцатилетие я пробралась в его комнату около полуночи, сняла ночную рубашку и голая забралась к нему в постель. Он проснулся и, очевидно, был немного напуган.»

«Я успокоила его и заставила говорить со мной. Он колебался, но я взяла его руку, положила ее на свою грудь и поцеловала его. В этот момент он согласился и мы занялись любовью. Это было красиво, осмысленно и волнующе. С точки зрения секса это не было фантастикой, но эмоциональная сторона была не от мира сего. Судя по моему опыту, у вас все будет лучше! Мой брат был не очень опытным. Он и моя лучшая подруга встречались и потеряли девственность вместе примерно за два месяца до того, как мы с ним занялись любовью. Позже я рассказала ей о том, что произошло, и несколько раз просила ее присоединиться к нам.»

«Примерно через четыре месяца после первого раза мама застала нас в постели. Мы заснули после занятий любовью и она нашла нас в его постели, голых, со спутанными руками и ногами, так что было очевидно, чем мы занимались. В тот же день она отвела меня к врачу и мне назначили таблетки. Потом она приказала, чтобы я немедленно прекратила, рассказала папе и он организовал переезд. Все произошло так быстро. Так что теперь Крис в колледже, а я здесь».

«Есть какой-нибудь совет для меня?»

«Просто люби ее. Это лучшее, что ты можешь сделать. Я думаю, что ты довел технику до совершенства. Все решит эмоциональная часть. Ты должен быть готов к тому, что она может пожалеть об этом, разочароваться, или ей это так понравится, что она никогда не захочет остановиться. Или сочетание всех трех вариантов. О, и найди место, где ты можешь быть уверен, что вас не потревожат. Частью проблемы в наш первый раз было его беспокойство, что нас застукают».

«Спасибо, Сара. Я ценю это».

«Немного сменим тему. Собираемся ли мы снова встретиться до твоего отъезда?»

«Скорее всего, нет», — ответил я. «Я сейчас очень сосредоточен на Дженнифер. Осталось так мало времени, что я должен провести его с ней».

«Я так и думала. Ну, не забывайте, что я рядом, если вы, ребята, захотите поиграть! Я тоже буду здесь, когда ты вернешься. На тот месяц, пока не уеду в колледж».

«Спасибо, Сара, я не забуду. И спасибо за совет».

Мы гуляли рука об руку вдоль реки и по городу еще около часа, просто болтая и наслаждаясь обществом друг друга.

В субботу я позвонил Андерссонам, чтобы сообщить им о своем приезде. Они сказали, что Стиг Ольсен дал им ту же информацию. Они встретят меня в стокгольмском аэропорту Арланда, мы пообедаем, затем навестим Биргит, поужинаем и проведем вечер в их квартире.

Я крутил педали до гастронома, где я работал в последний раз за год. Я планировал, что последним днем будет 26-е, но из-за свадьбы это было невозможно и Андреас пошел навстречу. После работы, Мелани, Дженнифер и я отправились за покупками в торговый центр Eastgate Mall, положив мой велосипед в багажник ее машины. Мне нужно было несколько вещей для поездки. Я покупал практически новый гардероб, потому что хотел иметь новое на весь год и не покупать слишком много вещей за границей.

Что еще важнее, я купил хороший фотоаппарат и магнитофон. Дженни предложила мне сделать это, так я смогу надиктовывать письма, чтобы отправлять их Дженнифер. Некоторые друзья ее мужа делали это во время войны. Я купил две дюжины недорогих кассет в Radio Shack, рассчитав, что раз в месяц буду записывать письма для Дженнифер, а потом время от времени — для других. Я решил купить и новые часы, потому что светодиодные часы, которые у меня были, изрядно побились. Я выбрал относительно недорогую аналоговую модель Timex.

Девочкам очень понравилось выбирать мне одежду и, пожалуй, с их помощью я буду выглядеть более стильным, чем если бы выбирал сам. В тот вечер я отплатил девочкам хорошим сексом. После этого мы с Мелани поговорили и она сказала, что Пит вернется домой в первую неделю июня и что с этого момента она будет только с ним. Она последовала моему совету подождать несколько месяцев, прежде чем заниматься сексом. Дженнифер и я сказали ей, что мы счастливы.

Мелани попросила об особой услуге. Я оставил это на усмотрение Дженнифер, которая согласилась. В День поминовения мы пригласили Сару присоединиться к нам троим у Мелани. Ее родители будут на озере с Паркерами, так что мы сможем распоряжаться домом. Я не был в восторге, потому что в присутствии Сары чего-то не хватало, но она была горячей и веселой, поэтому я не возражал. Это, конечно, было бы весело и это был бы отличный способ закончить отношения с Мелани, хотя я подозревал, что она попросит о тет-а-тет за день до того, как Пит вернется домой из OSU 9 июня.

В воскресенье я снова провел время с Дженнифер. Мы разговаривали, немного обнимались и в остальном просто наслаждались обществом друг друга. Казалось, мы копили энергию для предстоящего года разлуки. Это будет ад — расстаться с ней. Мы оба были согласны и верили, что наши отношения выживут. Мы не занимались любовью, хотя я был уверен, что до моего отъезда мы будем делать это все чаще и чаще. Сейчас для нас было важнее всего просто быть вместе.

До окончания школы оставалось две недели, то есть девять дней, учитывая выходной в День поминовения. В понедельник вечером я получил от Дженни информацию об отеле и она также поговорила с моей мамой, чтобы согласовать это. Пока что, несмотря на мамины опасения, все выглядело так, будто она собирается выполнить просьбу Дженни. Я решил, что мне нужно только пережить свадьбу, и все будет хорошо.

Во вторник пришло долгожданное письмо из YFU. Мне предстояло жить у Андерса и Евы Йонссон в Ховосе, Швеция, который находился к югу от Гетеборга, на западном побережье страны. У них было четверо детей: самый старший — семнадцатилетний Петер, который будет учиться в США по обмену, пока я буду там у них, пятнадцатилетний Патрик, тринадцатилетняя Сюзана, семилетняя Пернилла и мать мистера Йонссона, которая жила с ними в зимние месяцы. Также у них была собака. Запись о школе была пустой, а в примечании к анкете было сказано, что вопрос будет решен в течение лета. Были указаны домашний адрес и номер телефона, а также рабочий номер мистера Йонссона. Он был штатным врачом в компании Volvo. Миссис Йонссон была адвокатом и работала в небольшой юридической фирме в Гётеборге.

Я написал адрес на нескольких листках бумаги, чтобы на следующий день раздать их друзьям в школе. Я переписал все, что было написано в письме, и отдал копию папе. Я сказал ему, что планирую позвонить господину Йонссону в среду утром перед школой. Он ответил, что, возможно, позвонит в конце недели. Хотя он этого не сказал, я был уверен, что мама либо позвонит сама, либо они позвонят вместе.

В среду я позвонил мистеру Йонссону на работу. Это была прямая линия в его офис, поэтому он ответил. Я представился, и мы поговорили несколько минут. Он показался мне достаточно приятным и приветливым. Я сказал ему, что мне очень хочется побывать в Швеции. Он говорил о своих детях, о том как они будут рады, что с ними будет жить студент по обмену. Я сообщил ему, что мои родители, вероятно, позвонят, и он ответил, что будет рад поговорить с ними.

В тот день я раздал адрес и номер телефона Ларри, Дженнифер, Мелани, Бет и Бетани. Еще несколько человек за столом тоже переписали адрес. Похоже, пока меня не будет, я получу много писем!

Я дал папе 1500 долларов из своих денег и попросил его достать мне дорожные чеки. Я решил, что 100 долларов в месяц на расходы и 300 долларов на особые случаи будет достаточно. Если что-то случится, он сможет послать мне международный денежный перевод, а я расплачусь с ним, когда вернусь домой. Оказалось, что я должен был пойти с папой в банк, чтобы подписать там чеки, и мы так и сделали.

Все было готово для моей поездки. Единственным недостатком было то, что мама настояла на том, что она отвезет меня в Детройт, чтобы посадить на самолет. Я боялся пятичасовой поездки с мамой, запертый с ней в машине. Я знал, что мне будут читать нотации. Я знал, что она воспользуется любой возможностью, чтобы напомнить мне, насколько ужасным она меня считает. Я не видел никакого способа обойти это и я знал, что обращение к папе не поможет.

Единственное, что осталось, это летняя школа. Я должен был взять два курса в первую сессию и один во вторую.

В среду вечером Мелани отвезла меня за смокингом для свадьбы. Пока мы ехали, у нас был хороший разговор о ней и Пите. Она с нетерпением ждала его возвращения домой. Мы поговорили о ее терапии и о том, как у нее идут дела. Она чувствовала, что делает успехи, и ее терапевт тоже. Мне показалось, что Мелани стала более стабильной, поэтому я подумал, что они, вероятно, правы. Конечно, я не был профессионалом, поэтому мое мнение не имело большого значения.

Мы поговорили о ее выборе колледжа. Она почти все делала для того, чтобы поступить в университет штата Огайо, чтобы быть с Питом. Ее запасными вариантами были Университет Огайо в Афинах и Университет Цинциннати. Она пыталась решить, кем стать — юристом или психологом. Я думал, что она добьется успеха, что бы она ни решила.

В четверг, когда моих родителей не было дома, Стефани попросила меня посидеть на веранде и поговорить с ней. Это было действительно лучшее место для уединения, потому что Джефф был внутри, и если бы он зашел в одну из наших комнат, то, скорее всего, доложил бы маме о нашем проступке. Я был удивлен, что он не пытался создать еще больше проблем, но решил, что он просто рад, что я уезжаю из дома. Я, уж точно был рад, что уезжаю из дома, ну, за исключением того факта, что я не увижу Стефани целый год.

«Старший брат, я буду скучать по тебе».

«Я знаю, Мелкая».

«То письмо с информацией о твоей новой семье заставило меня понять, насколько отъезд близок. Всего лишь около месяца, не так ли?».

«Да, Стеф, это так. Мы будем писать, ОК? И ты можешь мне звонить. Я оставлю тебе достаточно денег, чтобы заплатить маме и папе за звонки».

«Мама, наверное, запретит мне звонить».

«Ты можешь звонить от Дженнифер, Мелани, Бетани или Ларри, если тебе нужно. У Ларри и Мелани есть права, а Дженнифер и Бетани скоро их получат. Маме нравится Ларри, так что это может быть твой лучший шанс, если она запретит тебе звонить мне. Бетани может быть хорошим выбором, учитывая, что ты можешь видеться с Эдом!»

Она хихикнула и высунула язык.

«Это для меня? Или для Эда?»

«Только для тебя, старший брат. Только для тебя».

«Все будет хорошо, Стеф, будет. Я вернусь и тебе исполнится четырнадцать».

«Это кажется вечностью».

«Ты ждала с семи лет. Сейчас тебе двенадцать. Осталось меньше двух лет. И ожидание будет того стоить».

«Я знаю. Могу я тебя кое о чем спросить?»

«Конечно, о чем угодно?»

«То, что ты сделал с Мелани и Дженнифер, ну, я думаю, то, что Мелани сделала с Дженнифер, кажется немного странным».

«Думаю, да. Но Мелани говорит, что на самом деле для девушек не редкость экспериментировать с другими девушками, потому что нет риска потерять девственность».

«Но если ты занимаешься сексом с кем-то, ты уже не девственница».

«Наверное, это правда, но они имеют в виду отсутствие риска того, что пенис окажется в их влагалище».

«Наверное, да. Но хочет ли Дженнифер быть с Мелани таким образом? Казалось, что ей это нравится».

«Для Дженнифер это был эксперимент. Мелани, с другой стороны, это нравится. Очень!» — Я хихикнул.

«Дженнифер сказала мне, что у тебя есть новая подруга, которая похожа на меня, но она не сказала, кто это».

«И не скажет. Это должно оставаться в тайне, Мелкая, как и все, что мы сделаем. Ну, кроме Мелани и Дженнифер, конечно».

«Дженнифер сказала, что эта девочка сделала это со своим братом, когда ей было пятнадцать, и хотела продолжать, но их поймали и их родители переехали. Что если это случится с нами?»

«Нас не поймают. Поверь мне в этом, Стеф. Я могу многое устроить. Я обещаю тебе, что мы будем там, где никто не сможет нам помешать и никто не сможет нас поймать».

«Я люблю тебя, Стив!»

«Я тоже тебя люблю, Стеф!»

Мы вернулись в дом и пробыли там до самого сна.

В пятницу школа, казалось, затянулась. За обедом Дженнифер сказала мне, что нашла себе платье для свадьбы. Она искала полуофициальное платье, подходящее к желтому камербанду и галстуку, которые были на мне. Наконец, она нашла его в четверг вечером. Она сказала, что мама привезет ее на свадьбу в Сент-Эндрюс в 15:00. Я сказал ей, что Дженни договорилась, чтобы она поехала со мной в лимузине на прием, и что Кент заказал лимузин, чтобы отвезти нас домой в тот вечер.

Когда я вернулся домой в пятницу, я быстро переоделся в брюки и парадную рубашку. Я ждал, пока Дженни и Кент заедут за мной, когда автобус моей сестры высадил ее. Она ворвалась в дом на бешеной скорости, бросила свои книги, обняла меня и заключила в огромные медвежьи объятия. Я обнял ее в ответ, недоумевая, что происходит.

«У меня сегодня месячные!» — прошептала она мне на ухо.

О Господи. Больше никаких ограничений! Я надеялся, что этого не случится еще месяц, чтобы облегчить ситуацию. Я искренне надеялся, что она будет придерживаться моих возрастных ограничений.

«Поздравляю, Мелкая, ты на пути к тому, чтобы стать женщиной!»

«Да, и теперь мы можем это сделать!»

Я решил сыграть немного в тупицу.

«Я думаю, это будет грязновато!»

«Глупыш, я не имела в виду прямо сейчас! У тебя еще свадьба. Я имела в виду, что теперь я могу выбирать, когда!»

«Да, Мелкая, и я надеюсь, что ты дождешься».

«Теперь это зависит от меня, старший брат. Твои дни сочтены!»

Я знал это совершенно точно. Ей не нужно было говорить мне об этом.

«Думаю, я больше не могу называть тебя Мелкая, не так ли?»

«Нет, ты всегда можешь называть меня так, даже когда мы состаримся. Когда ты так говоришь, я мысленно слышу «Я люблю тебя, Стефани»!».

Я снова обнял ее, а она схватила свои книги и поскакала по коридору в свою комнату.

Я подумал, не перенести ли мне поездку в Швецию на пять недель.