Легенда о Рэндидли Гостхаунде

Хелио вернулся к решетке и начал соскребать жир. Он получил Навык Очищения в ранние годы своей жизни, но никогда не удосужился использовать его на кухонных принадлежностях. Просто было более естественно делать это вручную.

Минут пять в магазине сохранялся покой. Но, конечно, это был недолгий мир. Эватер быстро очистил свою тарелку и потер свои большие руки, рассматривая своих спутников. «Вы все слышали о Зоне 1? Судя по всему, он очень старается набрать неаффилированные дуэты, продвинувшиеся дальше в турнире. Они уже нацелились на следующий приз».

«Будет ли еще турнир?» — в замешательстве спросил Клири.

Лиам фыркнул и скрестил руки на груди. Все еще затаив обиду, он не упустит шанс поиздеваться над ней. «Вы можете себе представить, сколько денег Орчард должен заработать на этом? Не только как город, но и так много разных групп приехало торговать своими товарами… Я уверен, что экономические выгоды будут поддерживать процветание Сада по крайней мере в течение года. Кроме того, каждый хочет найти и переманить талант. Поэтому я уверен, что Зоны будут настаивать на этом».

«Но… кажется, я читал что-то о том, что организаторы крупных турниров, подобных этому, обычно теряют деньги», — нахмурился Клири.

Ко всеобщему удивлению, Нин заговорила. “Это другое.”

«Почему отличается?» — спросила Клири, когда ее лицо еще больше скривилось в замешательстве. Нин просто поднесла свой лимонад ко рту и сделала большой глоток, опустошив чашку. Эватер и Лиам обменялись взглядами. Хелио вышел из-за гриля с кувшином лимонада для Нин.

Видя, что язвительная Клири начинает волноваться из-за отсутствия ответа, Хелио заколебался, а затем решил заговорить, пока наполнял напиток Нин. «…отличие нашей нынешней ситуации от чего-то вроде Олимпиады, о которой вы, наверное, читали, двоякое. Во-первых, стоимость строительства, как рабочей силы, так и качественных материалов, составляет, вероятно, лишь десятую часть того, что было в досистемные дни. Проекты могут быть завершены быстро. Более короткая продолжительность строительства означает, что задержки не перерастут в более серьезные проблемы, которые в конечном итоге станут скрытыми затратами на проведение крупного турнира. И вторая причина в том, что на Новой Земле так много места; многие старые затраты были связаны с обновлением существующей инфраструктуры, а также с размещением нескольких миллионов уже существовавших крупных групп населения. Здесь вы можете пройти милю или две в любом направлении и найти открытую землю для строительства стадиона».

Хелио вернулся к грилю и возобновил уборку. Лиам моргнул. «Черт возьми, Хелио, ты действительно напрасно здесь. Ну, на самом деле, неважно; ваша еда меняет жизнь. Так что да, Зоны будут способствовать проведению турниров в будущем. Может быть, покойный Мировой Совет сможет наконец сделать что-то полезное… но помимо этого, вы слышали заявление Харона? В конце месяца они посетят Ифренн, а через два — в город огров у подножия гор Нордоун. Наконец-то они больше не просто бродят вокруг».

— Хороший выбор, — объявил Нин. Затем она сделала еще один большой глоток лимонада. Хелио ненадолго остановился со щеткой для жира, ожидая, не издаст ли она чавкающий звук, указывающий на то, что ей нужна новая порция. К счастью, она не допила весь напиток за один раз. Он возобновил свое решительное мытье.

«Люди поедут в эти города примерно в то время только потому, что там есть Харон». Эватер посмотрел на свои руки с напряженным выражением лица. Затем он сжал руки и заговорил с такой уверенностью, что прозвучал как дурак. «Хех, люди естественным образом тянутся к силе. А во главе Харона стоит Рэндидли Призрачная гончая, самый могущественный пользователь изображений на Земле».

«Как Харон может посетить Ифренн?» — спросил Клири. Она раздавила вилкой несколько остатков своего гашиша по тарелке, а затем оглядела группу. «У него есть ноги, верно? Но море довольно глубокое… оно не утонет?»

Стол учел это. Даже Гелио не мог не представить, как Харон медленно погружается в море, а океанское дно уходит под него. Почему-то он сомневался, что это станет проблемой.

— …ну, в любом случае, я думаю, Клири поднимает еще один важный вопрос, — объявил Лиам. «Действительно ли Randidly Ghosthound намного сильнее, чем мы видели? Все люди в топ-8 были легендами. И Алана ясно продемонстрировала, что она может быть на другом уровне силы выше этого; насколько сильнее может быть гончая-призрак? Он просто сидел, пока эти люди дерутся».

— И если я смогу так хорошо понять это, просто наблюдая… — загадочно пробормотал Эватер, глядя на свой сжатый кулак. Гелио задался вопросом, не развивает ли этот человек какое-то заблуждение относительно самого себя. Он надеялся, что кто-нибудь другой заметит и что-нибудь скажет. «...Я могу только представить, какие успехи добились бойцы. Участие в такой борьбе подстегнуло бы немалый рост».

«…Разве победитель не должен просто бросить ему вызов?» — спросил Клири у группы. Все мычали про себя, учитывая это.

Комиссар Арриетти почувствовал, как его дыхание вырывается через распухшие и окровавленные губы. Хелен стояла над ним на тренировочной арене, качая головой. «Ты быстрый. Это первое движение, которое вы можете сделать, является взрывным и почти абсолютным. Но нужно использовать эту возможность! Неужели у тебя нет ни гроша атакующих Навыков?

Облизывая губы, Арриетти обдумывал вопрос. Из-за расслабленной позы Хелен он счел приемлемым для себя вытолкнуть себя из небольшого кратера, который в настоящее время служил ему местом отдыха. Его тело заскрипело, когда он выпрямился. Его мышцы были в синяках и болели. «Ах… я имею в виду… но по сравнению с твоими Навыками…»

Хелен похлопала Ариетти по плечу. «Да, хорошо, я полагаю, у вас был несчастный случай родиться на этой Земле. Если не считать Рэндидли… ну, у остальных, кажется, нет особого желания наносить смертельные удары. Это делает ваши атаки неубедительными.

Комиссар Арриетти почувствовал, как его сердце переполняет беспомощное отчаяние, но тут дверь на тренировочную арену открылась. Выражение его лица сразу просветлело. Хотя это не решило бы его нынешнее эмоциональное опустошение, ему, безусловно, стало бы легче смотреть, как другой человек борется под жестокими стандартами Хелен. «Я подумаю об этом. Но похоже, что кто-то другой…

“Ой! Хелен, вот где вы были, — сказала миссис Гамильтон, идя вперед с улыбкой на лице. Она указала на двух человек, следующих за ней. «Вы встречались с хуанами? Ли изо всех сил пытался вернуть ощущение своего образа, и я надеялся, что вы поможете, оказав на него некоторое давление. Не пытайтесь сдерживать свои удары; обычные методы не сработали».

Хуан Ли поклонился. — Мисс Хелен, я много слышал о вас. Я надеюсь, что вы можете дать мне некоторые рекомендации в отношении изображения. И это…? О, комиссар Арриетти. Прошу прощения за то, что прервал вашу тренировку.

Увидев, что цели этих вновь прибывших совпадают с его собственными, Арриетти облегченно улыбнулся. Наконец-то что-то пошло ему на пользу. — О, мы только что закончили…

«На самом деле, это хорошо», — объявила Хелен. Она снова хлопнула Арриетти по плечу, посылая болезненный толчок в его туловище. «Арриетти работает над улучшением Навыка, чтобы он стал более смертоносным. Ваш Уничтожающий небеса удар послужит хорошим примером. Почему бы вам двоим не сразиться со мной вместе?

Миссис Гамильтон и Хуан Шоу принесли два стула и стол и начали раскладывать между собой доску для игры в го. У Арриети пересохло в горле, когда Хуан Ли подошел к нему с радостным выражением лица. “Действительно? Для меня честь сражаться на стороне человека, отвечающего за безопасность Харона. Пожалуйста, позаботься обо мне.”

Глава 1465.

Он стоял один на своем острове, окружающее пространство мерцало и трещало только от его присутствия. Два его хвоста мотались взад-вперед, выражая едва сдерживаемое беспокойство. Его черная дыра левого глаза расширилась, чтобы скрыть все его лицо, жадно пожирая окружающий свет. Его вены пульсировали золотым светом, а мощное сердце продолжало устойчиво биться.

Несмотря на то, что его тщательно излучаемое изображение укрепило остров под ним, он знал, что сейчас ему нужно быть чрезвычайно осторожным в своих движениях. Его тело содержало огромную потенциальную энергию. Достаточно, чтобы стать катаклизмом, из-за которого его остров рухнул на землю.

Рэндидли Призрак стиснул зубы, борясь с болезненным стеснением в груди, которое напомнило ему изжогу. К счастью, ужасное ощущение, исходящее из серого ядра его Туманности Пустоты, постепенно отступало, когда по его венам текли тонкие нити Пустоты. Сверхплотная Пустота постепенно взаимодействовала с физически сконденсированными изображениями по всему телу Рэндидли, достигая напряженного равновесия.

Но пищеварение было болезненным. Светло-серый кристалл, образовавшийся в его туманности Пустоты, упорно отказывался сжиматься. Оно продолжало давить на его грудь, отягощая его образ. Сам того не желая, Рэндидли откусил гораздо больше, чем он мог комфортно проглотить с точки зрения значения Нижнего мира своим переплетением.

Поздравляем! Мрачная сила вашего навыка “Мерзость” (M) выросла до 331 уровня!

Рэнди не мог не улыбнуться. Плотная Пустота настолько опасна, что повышает физический навык моей Мрачной Химеры…

В основном из-за опасного всплеска Пустоты внутри него Рэндидли решил сделать перерыв между матчами двухдневным. Как и планировалось, он успешно собрал довольно много значимости Земли с помощью ткани, которую он проскользнул в тонкое пространство Системы для Нижнего мира. И теперь он мог чувствовать, как, когда эта плотность Пустоты была включена в него, его собственный Эфир поднимался на большие высоты. Контраст между Эфиром и Пустотой послужил способом усилить его. Если бы он захотел, он мог бы сейчас создать одиннадцать или двенадцать капель жидкого Нижнего мира. Улучшение было немедленным и очевидным. Если бы этот процесс акклиматизации прошел без сучка и задоринки, Рэндидли с большим нетерпением ожидал того, что он мог бы получить от финала.

Но он также чувствовал глубокое чувство беспомощности. Потому что впервые у Рэндидли появилось представление о том, как Эльхум могла создать горный хребет из кристаллизованного эфира размером с небольшую страну. У этого человека был тысячелетний мир Нижнего мира, который взаимодействовал с его эфиром, чтобы укрепить его. И это знание не давало Рэндидли никакой уверенности в том, что он сможет повторить подвиг в краткосрочной перспективе.

Однако его растущее понимание задачи, которую он поставил перед собой, только разжигало пламя его решимости. Эта сила не пришла даром; по словам Октавиуса, тело Эльхум на самом деле захвачено огромным количеством эфира вокруг него. Так что пока я могу справляться с проявлением его воли…

Поздравляем! Ваш Навык Понимание Эфира (A) вырос до 175-го уровня!

Поздравляем! Ваш Навык Стигма Мертворожденного Феникса (L) вырос до 299 уровня!

Рэнди снова вздрогнул, когда его грудь болезненно сжалась. Но он позволил своим образам проявиться дальше в окружающем пространстве. Пальцы его левой руки сжались в длинные когти. Земля вокруг его босых ног быстро превратилась в поле сочной травы. Появились маленькие кустики, их корни жадно впивались во все стороны. По мере того как влияние Мертворожденного Феникса росло, воздух наполнялся пронзительным звуком, когда он высасывал небольшое количество воздуха.

Рэндидли держал свой остров высоко в воздухе, надеясь никого не затронуть волнами, которые выпускал его образ. Но он чувствовал, что облака поблизости замедляются под влиянием его образа. Они кружили, как массивные бестелесные сарычи, довольные тем, что поглощали любые случайные образы, которые он оставил после себя. Сравнение было настолько удачным, что Рэндидли улыбнулась. Но затем он вернулся к деликатной задаче очистки своего Нижнего мира.

Мне нужно закончить это к вечеру. Завтра… У меня так много встреч, которые нужно пройти…

Теодора Грейман проснулась в темноте от кашля. Ее первоначальным порывом было заставить себя сесть, но в итоге она просто вертелась и уткнулась лицом в одеяло. Ее левая рука дернулась, но в остальном не двигалась, как бы она ни боролась. Ее правая рука чувствовала себя так, словно она втыкала ее в костер. В то же время железные тиски сжались в ее груди, сжав два ее легких вместе в одно бесполезное легкое.

Излишне говорить, что одеяло во рту не помогало от кашля.

Она могла только сморгнуть слезы и сопротивляться порыву паники, который ползал в ее мозгу, как затаившийся тарантул. Тьма вокруг нее отказывалась расставаться, и она изо всех сил старалась выдержать реакцию своего тела. Очень постепенно ее конечности перестали дергаться, и у Теодоры начался кашель, достаточно сильный, чтобы выдавить из горла гадость. К сожалению, прижавшись лицом к одеялу, она просто выкашляла его прямо перед собой. Так что, когда ее кашель утих, она посмотрела на пожелтевшую мокроту, медленно просачивающуюся вниз, и почувствовала странное чувство облегчения.

— Я… жива… — прошептала она. Затем она закрыла глаза, поскольку ее тело дрожало; разговор чуть не вызвал у нее новый приступ кашля. На этой арене она действительно решила умереть. Она думала, что умирает.

И это заставило ее сильно испугаться. Смерть напомнила ей о холодных комнатах в детстве и разглядывании картин, которые не совсем были похожи на умерших. Это напомнило ей о ванильных пудингах, которые ей давали, чтобы она молчала, пока взрослые говорили о том, кто о ней позаботится.

Поздравляем! Вы изучили Навык Решительного Упорства (A) Уровень 1!

Непреклонное упорство (A): Несмотря на трудности, с которыми вы столкнулись, вы продолжаете упорствовать. Перед лицом невзгод ваша упрямая личность продолжает продвигать вас вперед. Каждый пункт вашей Силы Воли немного эффективнее в зависимости от препятствий на вашем Пути. Эффект немного увеличивается с уровнем навыка.

Когда боль в конце концов прошла, давление в ее груди постепенно ослабло. С большой осторожностью Теодора начала экспериментировать со своими разными конечностями. Она чувствовала себя малышкой. Несмотря на то, что она была жива, ее физические возможности не внушали оптимизма. Обе ноги, казалось, функционировали нормально, но левая сторона ее туловища полностью онемела, а рука почти бесполезна. Ее правая рука, казалось, следовала указаниям, но вспышки боли мешали продолжать длительные действия.

Даже сейчас Теодора могла ощущать обширный ущерб, нанесенный ее телу каналом Пустоты. Он шел параллельно ее венам, оставляя тысячи крошечных трещин, расходившихся веером от жизненно важных магистралей ее тела. Внезапно она стала женщиной из стекла. С большой осторожностью и примерно через десять минут Теодора перевернулась так, что снова легла на спину. С этого ракурса она могла видеть, что, если не считать ее кровати и занавешенного окна на дальней стене, комната была пуста.

Но в основном она смотрела в потолок. Перед ней проплыли яркие изумрудные глаза Рэндидли Призрачной гончей.

“Почему…. почему я всегда проигрываю тебе…?»

«Мадам Грейман… Мы никогда не соревновались».

Это был такой странный контраст. После того, как ее родители умерли, никто не смотрел на нее так прямо.

Вскоре Теодора не выдержала и закрыла глаза. Но от этого странные видения только усугублялись. Она была там, на арене, ее тело было наполнено мучительным льдом, горечью и негодованием бурлило в груди. И когда она бросила все это в лицо Призрачного пса… его реакция говорила сама за себя. Он посмотрел на нее прямо. Она могла сказать, что он был честен. В его глазах они никогда не соревновались.

Он искренне пытался ей помочь все это время. Может быть, не конкретно ее, а Земли вообще; он хотел, чтобы люди процветали. Ее гордость просто помешала ей увидеть это в прошлом.

После того, как ее родители погибли всего в нескольких футах от нее в автокатастрофе, ее в конце концов поместили к двоюродному брату, который работал ведущим новостей. Теперь Теодора лениво размышляла, кто возьмет ее теперь, когда она так слаба.

Когда она стояла на арене, осознание того, что она была бессмысленно ответственна за такие страдания в Зоне 1, поразило ее с такой силой, что она потеряла сознание. Ее власть над реальностью ослабла, поскольку некоторые из ее фундаментальных предпосылок были поставлены под сомнение. И все же она проснулась сейчас, искалеченная и раненая, и чувствовала себя намного спокойнее, чем в прошлом.

— Образ, да… — сказала Теодора, осторожно поднимая правую руку с кровати. Ее пальцы время от времени судорожно дергались, и это упражнение, казалось, зажгло ее правое плечо в огне, но каким-то образом она доставляла удовольствие тянуться к потолку. Ей предъявили обвинение в том, что она использовала свое тело до такой степени, что даже Система не могла залечить ее раны. Единственным чувством, которое испытывала к ней ее великая «соперница», была жалость.

И все же она жила. Она еще могла дотянуться. У нее все еще были дела, которые она хотела выполнить.

Как ни странно, она хотела ванильный пудинг. Она не ела пудинга много лет.

Дверь в ее комнату открылась. И в затемненный салон вошел довольно крупный и странной формы мужчина. В течение нескольких секунд Теодора не могла понять, было ли ее зрение хуже, чем она думала, или этот человек был наполовину ракообразным. Оказалось, что последнее.

Мужчина сел рядом с ее кроватью. «Президент Грейман, я рад видеть, что вы пришли в себя. Как вы себя чувствуете?”

“Бывший президент. Зови меня просто Теодорой. — почти рассеянно поправила Теодора. Затем ее взгляд несколько обострился. Этот человек не был похож на Ордена Дуциса или Зоны 1. Так почему она лежала здесь…? Но не это было ее главной заботой. — Как Рихтер?

«Выздоравливает в коридоре. Его тело приспособилось к этому… Нижний гораздо лучше твоего. — сказал мужчина, передвигая свой гигантский коготь. «Мы считаем, что это потому, что он смог создать замкнутую систему в своих ногах, чтобы сдержать… коррозию, которая возникает из-за того, что этой энергии разрешено свободно действовать. Тем временем…”

«Между тем я действовала, не обращая внимания на последствия», — подтвердила Теодора, думая не только о Нижнем мире в своем теле. Она могла чувствовать правду о своей вине в тонком хрипе своего дыхания. Внезапно в ее теле появилась врожденная хрупкость, которой она не испытывала с тех пор, как прибыла Система. Но в гостях эта слабость успокаивала. Это казалось очень реальным. Вот что значит быть человеком.

Это означало быть сиротой.

С большим усилием Теодора повернула голову в сторону и более пристально посмотрела на странную фигуру. У этого человека были голова и рука краба; он, должно быть, был одним из тех, на кого повлияли эксперименты Томаса Кармина. «Кроме того, кем ты можешь быть? Честно говоря, я не совсем понимаю, почему я сейчас лежу здесь, в темной комнате.

Мужчину, казалось, неожиданно задели ее слова. «Ах… Прошу прощения, что не представился раньше. Меня зовут мистер Силло; Я Гражданин 2-го уровня Зоны 1. Я просто считал… ну, что ваша конфиденциальность имеет первостепенное значение. Учитывая вашу политическую позицию…

«У меня больше нет политической позиции», — откровенно сказала Теодора, а затем начала смеяться, которая вскоре перешла в новый приступ кашля. Правда у нее ничего не было. Затем она почувствовала, как мистер Силло активировал Навык, и несколько щупалец тепла слегка коснулись ее тела. Хотя он не мог бороться с ущербом, нанесенным Незером напрямую, он мог ослабить негативные симптомы. Постепенно ее кашель утих, и она вздохнула от удовольствия.

Поздравляем! Ваше упорство в навыках (A) выросло до уровня 2!

Поздравляем! Ваше упорство в навыках (A) выросло до уровня 3!

Я становлюсь калекой, и все, что я получаю взамен, — это почти бессмысленный Навык… Она каким-то образом поймала себя на том, что улыбается.

«Спасибо за ваш навык. Просто чтобы подтвердить, это состояние моего тела после того, как все доступные методы были использованы, чтобы попытаться обратить вспять ущерб, нанесенный моему телу Пустотой? — спросила Теодора.

Секунду мистер Силло молчал. «…все типичные методы исчерпаны, да».

Губы Теодоры дернулись. По какой-то причине ей было очень трудно сопротивляться желанию рассмеяться, хотя каждый раз, когда она это делала, ее тело сотрясала агония. — И я полагаю, вы здесь отчасти потому, что предлагаете мне нетипичный метод, да? Дайте угадаю: это связано с исследованием Томаса Кармина, переводом моего разума в более крепкое тело, которое, возможно, даже превосходит мою смертную оболочку.

На этот раз мистер Силло молчал, рассматривая ее.

Поэтому Теодора продолжала говорить, несмотря на хихиканье, подпитываемое кашлем. «Я, наверное, злюсь, да? Это… кхм, что я был настолько явно побежден, что все мои методы рухнули прямо у меня перед носом. Я, наверное, хочу кого-то обвинить. Вероятно, мне нужно построить святилище моей ярости и повесить на него голову Рэндидли Призрачной гончей. Но прямо сейчас…”

“Почему…. почему я всегда проигрываю тебе…?»

«Мадам Грейман… Мы никогда не соревновались».

Молодая девушка села на слишком большое для нее кресло и машинально поднесла к губам ложку ванильного пудинга. Она не ела его; она просто покачивала ложкой взад-вперед, наблюдая, как трясется пудинг. Взрослые в другой комнате повысили голоса.

Поздравляем! Ваше упорство в навыках (A) выросло до уровня 4!

Поздравляем! Ваше упорство в навыках (A) выросло до уровня 5!

«… прямо сейчас я просто хочу узнать, на что способны эти мои руки». – закончила Теодора. Затем резким жестом, от которого Теодора снова захихикала, она оттолкнула мистера Силло. Ее рука была похожа на внебрачного ребенка рукопожатия и безумного движения человека, пытающегося сбросить змею. — Спасибо за предложение, но мне не понадобится ваша помощь, мистер Силло.

После нескольких секунд молчания мистер Силло встал. «Ну, конечно, решать вам. Я сообщу Рихтеру, что тебе лучше.

Я дам ему это, подумала Теодора, глядя, как крабовщик уходит. Он знает, когда отступить чисто. Его подача была совершенно без каких-либо вопиющих недостатков. Совершенно неуязвим для упреков. Но знаете, мистер Силло…

Теодора Грейман закрыла глаза. Интенсивный изумрудный взгляд Рэндидли внезапно снова оказался там, казалось, заглянув ей в самую душу. Образы становятся доминирующими не из-за силы, которая с ними связана, хотя это важно. Скорее, они становятся доминирующими, потому что вы, наконец, можете формировать то, кем вы являетесь на самом деле. Изображения уязвимы и подлинны. Строить эту истину для себя… это мощная вещь.

И я хочу иметь шанс построить то, кем я хочу стать.

Глава 1466.

Рэндидли, наконец, почувствовал, как скованность в его теле ослабевает. Его туманность Пустоты наконец стабилизировалась. В то же время он испытал глубокое чувство удовлетворения, которое было трудно описать. Его Эфир и Пустота постепенно просачивались вместе через его тело, становясь тканью его существа. Процесс воплощения его образов ускорился, когда обе энергии работали вместе. Что-то в нем встало на свои места. Как будто энергии были его невидимой скелетной структурой в течение последних нескольких лет, а новый окружающий уровень Нетера позволил его костям наконец стать твердыми.

Он сидел, скрестив ноги, его ладони касались земли, а пальцы были растопырены на руке. Первоначально это было выражением напряжения, но теперь положение было совершенно удобным. Его мышцы время от времени судорожно сокращались, поскольку они приспосабливались к изменениям, происходящим в теле Рэндидли, но в остальном он был совершенно неподвижен. Его дыхание было таким мягким, входящим и выходящим из его губ, что его можно было не заметить, даже с улучшенными чувствами Системы.

В этой глубокой темноте ночи прямо перед рассветом Рэндидли чувствовал себя странно невесомым. Вернее, он чувствовал, что Земля под ним больше не может влиять на него. По мере того, как его тело наполнялось значением, эмоциями, значением и связью Эфира и Пустоты, влияние гравитации на него неуклонно разрушалось. Его тело стало доминирующей силой в окружающем пространстве.

Объекты на орбите будут притягиваться к нему.

С возросшей силой пришло понимание. И, конечно же, чем больше этого серого кристалла в его груди медленно разрушалось, тем больше Рэндидли беспокоили его озарения. Во-первых, он начал переосмысливать свой сюжет, чтобы поглотить тяжесть финала. Потому что то, что Нижний сделал структурно, чтобы достичь ощущения большей плотности, заключалось в создании сети вокруг его изображений и через них.

В отличие от его изображений, которые могли стать истинными физическими воплощениями через Эфир, Нижний мир вместо этого представлял собой сеть энергетических вен, которые проходили между его различными изображениями. Возможно, очевидно, это была энергия соединения и баланса. Но после того, как он, наконец, предоставил элементы этой связи, его материализация могла стать гораздо более конкретной.

Они были нематериальными, чернильными змеями, висящими в Пространстве Души между его изображениями. Они напомнили Рэндидли голубые вены Великого Разлома.

Это новое дополнение к его душевному пространству привело к двум вещам: очень позитивным и немного тревожным. Положительным моментом было то, что Рэндидли немного поэкспериментировал, а жилы Нижнего мира значительно упростили использование нескольких навыков одновременно. Беспокоило то, что эта легкость сложных активаций происходила из-за резонанса и необъяснимой взаимосвязанной уверенности, которую Рэндидли видел раньше только в одном месте.

Эта сеть Нижнего мира, которую он подсознательно построил на себе, демонстрировала все невещественные и неоднозначные черты кармы.

Это, вероятно, означало, что Навыки кармы, а также его Философский Ключ, полагались на столь же гигантскую Сеть Пустоты для функционирования. Вероятно, Пустота Эльхум была эквивалентна горному хребту кристаллизованного эфира, с которым Рэндидли ненадолго столкнулся и которым он был разбит.

На несколько секунд Рэндидли подумал, как мало он на самом деле знает о Нексусе. Его пальцы согнулись и впились в поросшую травой землю острова. Он вздохнул и опустил голову.

«Пиннакл отдаляется каждый раз, когда я смотрю на него, да…?» — тихо сказал он себе, рассматривая свое Душевное пространство. Маленькая, недостроенная кармическая сеть существовала только между его образами и образами людей, значение которых он использовал. Оно было хрупким, как провисшая паутина.

Тем не менее, было неожиданное отклонение от типичных вен Нижнего мира. Связи через эту слабую сеть Нижнего мира нашли небольшую покупку вне его самого: в Алане Донал. Поскольку у него уже была там эфирная связь, вены нашли единственную точку опоры вне его самого. И когда он осматривал извилистые линии Нижнего мира, Рэндидли подозревал, что по крайней мере половина физического ускорения, которое он чувствовал, исходила от этой внешней поддержки. Изучение этого дало ему несколько идей о том, как он мог бы расширить эту сеть вокруг себя.

Но… должен ли я действительно расширить эту кармическую сеть… Глаза Рэндидли медленно открылись. Это увеличило бы мою силу, но наложило бы оковы Пустоты на людей, которые, возможно, не смогли бы им противостоять. Кто-то масштаба Аланы вряд ли заметит добавление… возможно, другие мои эфирные соединения тоже выдержат это… но нужна ли мне такая сила…?

Сила, построенная на спинах других? Буду ли я следовать Пути леди Иеллайи? Нет, конечно нет. Моя сила будет моей.

Его изумрудные глаза вспыхнули, когда Рэндидли вспомнил Короля Пустоты в небе над Землей, обладавшего достаточным влиянием, чтобы напрямую атаковать Седьмую когорту. Показанная там сила была полностью в руках Короля Пустоты. Вместо того, чтобы подняться до этой способности на основе поддержки других, внутри Короля Пустоты произошла почти химическая реакция, которую Рэндидли не понял. Это было чем-то похоже на пещерного человека, рассматривающего внутреннюю работу ядерного реактора.

Для него, как человека, может быть невозможно повторить этот подвиг, но Рэндидли определенно хотел сделать попытку, прежде чем он позаимствовал силу из внешних источников.

И с этой мыслью Рэндидли мягко протянул руку и дернул нить Незера, которую он подсознательно сплел между Аланой и собой. Спектральный трос немного извивался в его пальцах, прежде чем испортиться. Мгновенно он почувствовал, как часть этого чувства гравитационного иммунитета исчезла. Дело было не в том, что физические достижения испарились, а в том, что рычаги воздействия, которые Рэндидли мог использовать, были потеряны. Он снова был всего лишь одним телом, изо всех сил пытающимся соперничать с мощью Системы.

«И именно поэтому это весело», усмехнулся Рэндидли. Он согнул руки и встал. Он вытащил Философский Ключ и открыл портал в безлюдное ущелье в горном хребте Нордоун. Оказавшись там, он широко раскинул руки и снял тугую шапку со своих изображений, которые он старательно поддерживал, пока другие участники турнира тренировались и сражались. Что, подумал он, могло быть бессмысленным; не похоже, что земляне впитывали образы других так же, как Теллус.

Но периодическое самоотречение всегда было продуктивным упражнением. Были ли это новые вены Пустоты, проходящие через его физические образы, или это было из-за усилия по подавлению себя, его образы теперь вырвались наружу и мгновенно начали искажать окружающее пространство. Даже темнота долины, казалось, дрожала в каком-то инстинктивном предупреждении. Улыбка Рэндидли стала шире.

Откровение Атраментозного Порога. Непостижимое лицо Книги Бытия. Все гибнет, но время кружит землю.

Три Навыка активировались плавно, дав Рэндидли беспрецедентное понимание своих сильных сторон, когда он достиг мира, где он нашел превосходный метод использования Незера. Тонкие поддерживающие вены, которые он недавно получил, питали интеллектуальное и духовное напряжение между тремя изображениями, ненадежно уравновешивая их вместе. Возможно, все вещи гибнут, но время кружится. Земле обычно было бы трудно найти ответ в отношении Нижнего мира, но пурпурно-черная энергия откровения и резкий свет Бытия говорили о невозможных новых начинаниях. Эти два источника света были подобны регулировщикам, которые шли за поднимающейся машиной конечного Навыка Мрачной Химеры, безопасно направляя ее в небо.

Поздравляем! Все гибнет, но время кружит Землю (M) вырос до уровня 204!

Вскоре два Рэндидли предпринимали разные попытки решить эту проблему. Нижний мир кипел в двух дублированных туманностях Нижнего мира. Земля вокруг физического тела Рэндидли содрогнулась, а затем резко треснула. Тогда было четыре

Поздравляем! Все гибнет, но время кружит Землю (M) вырос до уровня 205!

...

Поздравляем! Все гибнет, но время кружит Землю (M) вырос до уровня 229!

Напряжение было огромным. Навык с пыхтением продвинулся вперед, создав восемь экспериментов Рэндидли с Нижним миром.

И вот так три Навыка болезненно рухнули, превратив улыбку Рэндидли в гримасу. Эти пространственные искажения в окружающем пространстве погасли, как пламя свечи, зажатое холодными пальцами. Мир вернулся в темную долину, омраченную только трещинами в земле прямо под ним. Случайно усмехнулся и потер затылок, чтобы облегчить пульсирующую головную боль. “Ну, стало легче, но все равно не просто…”

По правде говоря, комбинация Навыков, которую он пробовал, была довольно амбициозной. Все вещи поддаются, но время кружит землю — это был навык, над которым Рэндидли все еще не имел полного контроля. В Мрачной Химере была нить Пустоты, что означало, что активация была ближе к молитве, чем к предсказуемому процессу. Добавление других навыков в смесь увеличивало стоимость подпитки навыка в геометрической прогрессии.

Он не держал Навык активным достаточно долго, чтобы получить эффективный ответ, но Рэндидли пришло в голову, что было бы полезно поговорить с некоторыми людьми, которые были вовлечены в ткачество мирских материалов, пока он был еще на Земле. Он был довольно занят практикой плетения с Незером, но не мешало бы иметь некоторый реальный опыт в качестве основы.

Но это может подождать позже. На данный момент…

Иггдрасиль раскинул свои покрытые листвой ветви над головой Рэндидли, чтобы начать неуклонное разрушение головной боли, укоренившейся в его висках. Волны успокаивающей энергии потекли по земле, а затем по пульсирующим золотым корням Иггдрасиля. Листья зашуршали, издав расслабляющий звук. Рэнди встал и потянулся, позволяя мягкому и невидимому излучению своего образа впитаться в его кожу.

Поздравляем! Ваш навык «Сверкающие листья Иггдрасиля» (L) вырос до 231-го уровня!

По мере того, как боль утихала, Рэндидли мог постепенно сосредоточиться на мелких деталях своего изображения вокруг себя. Он стоял с закрытыми глазами в тенистой долине и чувствовал, как золотые корни очерчивают края каменистой земли и извиваются, чтобы полностью завладеть местностью. Даже в темноте листья почти светились жизнью. Иггдрасиль стал центром энергетической экосистемы, подтолкнувшей всю долину к новому росту.

Рандомно напевал, наблюдая, как энергия циркулирует по земле и небу через ветви, корни и ствол Мирового Древа. Затем эта энергия стала частью извилистых надписей и излучалась наружу, более насыщенная и мощная. Он погрузился в землю и облака и обогатил окрестности. Иггдрасиль стал естественным фильтром энергии, что заставило его улыбнуться. Случайно позволил процессу продолжаться, его внимание переключилось на детали его образа.

Он скорректировал форму и шум листьев. Его сознание следовало за тонкими стеблями листьев, которые тянулись наружу от ветвей. Наугад осторожно усилил шероховатую поверхность коры Иггдрасиля. Он вплел рост и радость, которые испытал во время турнира, в излучаемую энергию.

Больше, чем просто фильтрация энергии, он добавил малейший намек на аморфное человеческое представление о «доме».

Деталь за деталью Рэндидли продолжал работать над изображением, которое могло бы соответствовать монстрам, которых он встретил в Нексусе. Ветви Иггдрасиля тянулись высоко в воздух, словно удерживая тень, покрывавшую всю долину. Рассвет все еще колебался, позволяя Рэндидли продолжать без отдыха.

Выдохнув, Рэндидли перешел к Мрачной Химере. Когда он сосредоточился на другом образе, мускулы вдоль его тела напряглись и сдвинулись. Возможно, из-за новых добавлений вен Нижнего мира, проходящих через его тело-образ, физическое проявление усилилось.

Когда Рэндидли стал Мрачной Химерой, он почувствовал, как конечности его рук и ног трескаются и двигаются. Стиснув зубы, он терпел боль, пока его конечности удлинялись и утолщались. Дрожь продолжала пробегать по его туловищу, когда были внесены небольшие коррективы. Органы были переставлены. К концу Рэндидли слегка сгорбился, и его только что удлинившаяся левая рука достала до земли. Костяным копьем правой руки он чертил на земле маленькие круги.

Два хвоста Рэндидли также удлинились, а нижняя часть хвоста также значительно утолщена. В прошлом он мог использовать его как кнут, но теперь плотно сцепленные сегменты кости могли разбивать так же, как и резать. Он сделал неуверенный шаг вперед и поразился тому, как он естественно отклоняется в сторону, чтобы удерживать равновесие.

Но самым поразительным изменением было его дыхание. Когда Рэндидли выдохнул, между его губ вытек полусветящийся туман. В темной долине его новое дыхание тут же осветило потрескавшееся и искривленное окружение болезненным свечением. Словно сломанная светящаяся палочка, свет его дыхания медленно исчезал. Но на несколько секунд злобный изгиб улыбки Мрачной Химеры был виден всем, кто смотрел.

Глава 1467.

Мисс Гертруда Коллинз провела чудесные двадцать четыре часа. Накануне вечером она встретилась с Дереком Моссом и поужинала прекрасным стейком. После этого они пошли с Тимом на прогулку и позволили подростку взволнованно рассказать о его тренировках с Рэндидли Призрачная гончая. Судя по всему, вскоре им предстояло отправиться далеко на юг, чтобы выбрать небольшой участок земли для гравировки самому Тиму. Итак, Гертруда с восторгом ответила на вопросы Тима о самых эстетичных пейзажах.

В конце свидания Дерек слишком сильно сжал ее руки и долго чмокнул ее в губы, отчего Гертруда практически уплыла домой. По пути она игриво ругала себя за то, что вела себя так, как будто она одна из детей, которых она учила, но не могла избавиться от глупой ухмылки со своего лица.

Одним из неожиданных плюсов Системы было то, что вам не нужно было даже пытаться заснуть, чтобы работать на следующий день; вы, вероятно, будете нормально функционировать со сном или без него. И тогда Гертруда позволила себе испытать подпитываемый гормонами взрыв производства планов уроков, который часто отклонялся в слегка скандальные мечтания. Планы уроков были проектом, который был наполовину закончен в течение нескольких недель, так что она была очень рада внести в него значительную брешь.

И причина, по которой Гертруда прекратила работу над этим проектом, заключалась не в том, что она выдохлась, а в том, что запах малиновых лепешек из соседней пекарни доносился через открытое окно рано утром следующего дня. Затем она подошла к окну и высунулась из улицы, глубоко дыша через нос. Несколько проходящих духов мха заметили ее и устремились к Гертруде, игриво кружась вокруг ее головы.

Итак, с моховыми духами на буксире, она пошла и купила себе несколько свежайших хлебобулочных изделий. Она держала их в плетеной корзине до тех пор, пока не вышла из магазина, а затем начала быстро пожирать все, что купила.

К концу улицы ее корзина опустела, и Гертруда уныло покачала головой. Неожиданным минусом Системы было то, как быстро вы могли съесть такое количество еды, которое до Системы было бы вполне удовлетворительным. Но, тем не менее, она полагала, что это уравновешивается тем фактом, что ваше тело невероятно эффективно сжигает жир.

Затем она совершила поездку по паркам, где обучалась огромная толпа учеников Харона, с удовлетворением увидев, что вовлеченность утроилась по сравнению с предыдущим уровнем на основе рекомендаций, которые она и другие эксперты в области образования дали правительству Харона. Учителя устраивали демонстрации, а ученики собирались вокруг, чтобы посмотреть и задать вопросы. Гертруда ходила вокруг и помогала, чем могла, наконец почувствовав, что то, что она здесь делает, действительно имеет значение.

Затем она пообедала с Татьяной, состоящей из бутербродов с огурцом, за которым она призналась, что до сих пор иногда чувствует себя… немного пораженной, когда общается с Рэндидли. Татьяна закатила глаза, налила Гертруде высокий кофе и начала рассказывать ей историю той ночи, когда они с Рэндидли впервые встретились.

«Я не против признать, что в то время я была главой группы высококлассных эскортов, обслуживающих элиту Зоны 1», — сказала Татьяна. «И Рэндидли наделал много шума в металлургических кругах по всей Зоне. Так что меня привели, чтобы попытаться заговорить с ним. Я планировал поговорить с ним, но он остался запертым в солярии с двумя старшими слесарями и большую часть ночи просто болтал о химических реакциях и температурах плавления. К тому времени, как он закончил, вечеринка уже подходила к концу, и большинство других людей уже расходились. А потом, когда я пытаюсь с ним поговорить…

Татьяна жестикулировала так, словно бросала что-то исподтишка. «Сомепне атаковали с помощью мана-гранаты. И внимание Рэндидли так быстро переключилось с меня на эту бомбу, что я точно знал, какое незначительное впечатление я произвел на него. И интенсивность его взгляда, когда он смотрел на гранату… Спокойный, как огурец, Рэндидли схватил нестабильную бомбу из воздуха и бросил ее в бассейн: мы были в пентхаусе. В результате взрыва был разрушен бассейн и разрушено несколько этажей здания. Хозяин был в ярости.

«И Рэндидли Призрачная гончая ушла, как будто это была самая нормальная вещь в мире. В то время насилие не было таким… нормальным, как сейчас. Поэтому, в то время как большинство людей все еще бежали и были в шоке от взрыва, он вернулся к работе. Думаю, на следующий день он разработал схему нового дрона. Атака даже не зафиксировалась на его радаре. Вот кто он такой».

Гертруда почесала щеку и сухо ответила: «…Это не заставляет меня меньше нервничать при встрече с ним».

Воздушно махнув рукой, Татьяна рассмеялась. «Просто знайте, что Randidly Ghosthound действительно обладает мужской чертой, заключающейся в том, что его уши настроены на несколько конкретных предметов и очень немногие другие. В то же время он в настоящее время использует свои практические знания, чтобы направлять Харона, Орден Дуцис и, соответственно, весь остальной мир к использованию изображений. Я понимаю, что вы нервничаете из-за этой встречи по поводу краеугольных камней Академии, но на практике это означает, что Рэндидли будет очень сосредоточен на деталях этого проекта для достижения своих собственных целей. Пока вы не скажете ничего диковинного, его внимание на самом деле не будет приковано к вам. Он будет очень уверен в своих собственных идеях».

Пока Гертруда обдумывала это и грызла очередной бутерброд, Татьяна беспомощно покачала головой. «Я буду честен, к концу этого вы, возможно, захотите, чтобы он сосредоточился на вас немного больше. Великая гончая Рэндидли имеет привычку ставить широкие и грандиозные цели, не задумываясь о том, как такие вещи будут достигнуты. Уверяю вас, что на вашей встрече Рэндидли просто переложит на вас кучу работы, а затем отправится тренироваться».

Так что, несмотря на нервозность по поводу встречи, у Гертруды Коллинз был отличный день. Она прибыла на пять минут раньше на небольшую террасу на западной окраине Харона, где Рэндидли Призрак согласился встретиться с ней, и была несколько смущена, увидев, что он уже там. И, верный слову Татьяны, он, казалось, не замечал Гертруду, пока она не подошла к его столику.

— О, хорошо, ты здесь. Садись, — сказал Пес-Призрак, кивая на стул. После того, как она села, Пес-призрак сцепил пальцы. Выражение его лица было серьезным, а глаза блестели, когда он смотрел прямо на Гертруду. «Поскольку Краеугольные камни будут направляющими для формирования пути ученика, они критически важны для развития Академии Харон. Личность Краеугольных камней будет определять все последующее. Итак… каковы ваши идеи относительно идеологических изъянов, которые можно здесь устранить?»

— А? Гертруда Коллинз моргнула. Она слегка поерзала на своем месте. Сочетание напряженного взгляда Рэндидли и ее учащенного сердцебиения означало, что потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что он говорит. И в конце концов он сказал, что Татьяна очень ошибалась насчет этой встречи.

Какая-то часть Гертруды Коллинз начала паниковать. Почему она провела прошлую ночь, составляя планы уроков?

Пес-призрак потянулся и потер затылок. Какая-то напряженность в воздухе исчезла. «К сожалению, вчера я был довольно… нездоров из-за некоторых тренировок. Сейчас я выздоровел, но еще не имел возможности рассмотреть вопрос в полной мере. Итак, я подумал, что сеанс мозгового штурма может быть полезен. Есть идеи?

— А?

Рэнди сел и подождал, пока Гертруда соберется достаточно хорошо, чтобы ответить. Во рту у нее было очень сухо.

— Ты уже сражался с ними раньше, верно? И бить их, как я слышал. Что тебя тогда гложет? Хэнк протянул. Он откинулся назад так далеко, что его стул стоял только на двух ножках, а его ковбойские сапоги стояли на столе. Сейчас он выглядел слишком довольным собой.

Алана какое-то время не отвечала, вместо этого распахнув окна на балкон маленькой комнаты, которую они сейчас делили. Прохладный зимний воздух приятно обволакивал ее кожу, расстегивая полузастегнутую рубашку и охлаждая пот. Затем она вытянула руку из окна и сжала кулак. Окружающий воздух зашевелился от веса ее изображения. Даже ее кулак имел значение.

Вывернув руку, Алана протянула ладонь к небу, и на долю секунды вверх вспыхнуло оранжевое пламя. Было ли это сигналом или способом направить свои эмоции, она действительно не знала. Просто было приятно немного вспыхнуть прямо сейчас. Затем она сжала кулак, подавляя огонь.

Она отвернулась от окна и посмотрела на Хэнка. Он перевернул свой револьвер, схватился за ствол и попытался использовать его, чтобы зацепить горлышко бутылки с виски, которая была вне его досягаемости. Закатив глаза, она подошла и пододвинула бутылку к нему. «Я чувствую себя довольно уверенно, победив их. Вот почему мое внимание переключается на Рэндидли. Вы чувствовали его края? Его образ?»

— Тот, который он держит взаперти? Хэнк налил два стакана и предложил один Алане.

Она взяла его и глотнула жидкости. Он приятно обжег горло, напомнив ей о жизни до Системы. Чтобы подавить эти воспоминания, она выпила остатки стакана и с гримасой поставила его обратно на стол. «Возможно, но это не делает это менее тревожным для тех, кто знает, что они ищут. Ваше изображение слишком легкомысленно относится к взаимодействию с другими изображениями; вы упускаете некоторые очевидные вещи.

«В то время как мир внизу представляет собой хаотический беспорядок из фрагментов изображения, летающих вокруг и сталкивающихся друг с другом во время боев, треть неба неестественно неподвижна. Я не могу выкинуть из головы эту чудовищную неподвижность. Насколько сильным он стал…? Вот почему я беспокоюсь о завтрашнем матче».

— Потому что ты отвлекся? — спросил Хэнк. Он подтолкнул бутылку виски к пустому стакану Аланы дулом револьвера.

Алана покачала головой и скрестила руки на груди. Холодный воздух продолжал проникать в открытое окно и слегка касаться ее волос. — Не отвлекся, не совсем так. Хотя я думаю, что Паоло и Кейли хотят выиграть больше, чем я, именно потому, что в прошлом я всегда побеждал их поодиночке. Но нет, я беспокоюсь из-за истории, которую мы рассказывали миру. В прошлом Рэндидли всегда был привратником силы. Доннитон пытался поймать его, и он победил нас.

«Но теперь Пес-Призрак сделал шаг назад. И я был практически предназначен ему занять место сильнейшего на Земле. Я был послом и проповедником его использования имиджа в течение многих лет. Если есть Путь, по которому Земля может идти к силе, то сейчас я стою у его ворот. Паоло и Кейл захотят разрушить это препятствие ради всех. Им нужно уничтожить его и взломать замок.

Слегка подавшись вперед, Хэнк вскоре сел, поставив все четыре ножки стула на землю. Прежде чем заговорить, он сделал большой глоток виски. — Ты думаешь, что твоя потеря здесь пойдет на пользу Земле. Но к черту их. Если они не смогут заслужить победу сами…

Алана игриво щёлкнула Хэнка по лбу прежде, чем он успел поднять пар. «О, тише. Я не собираюсь бросать спичку на благо Земли. Я слишком уважаю Паоло и Кейл за это. И, как ранее указывал Рэндидли, для планеты не всегда лучше быть всецело уверенным в том, что она делает. Миру нужно… что-то зловещее. Явный злодей. Или, может быть, в этом случае лучше, что Земле нужен Цербер.

— Привратник, — тихо сказал Хэнк. Он не торопился и выговаривал каждый слог. Затем его рот скривился, как у сбитого с толку земляного червя. «Но почему ты беспокоишься из-за этой фигни с изображением?»

Алана просто кивнула, намереваясь подтвердить его первоначальное слово. Довольно лениво она потянулась к репетиру, стоявшему на столе. Она подняла его и осторожно измерила вес левой рукой. — Потому что я уехал из Доннитона. Теперь я работаю с вами, внештатно работая с Орденами. Я больше не стою на вершине воинских привилегий на Земле. По мере того, как я выбираю другой Путь, этот образ привратника ослабевает».

«Тренируешься, когда я тащу тебя вниз?» Хэнк ухмыльнулся ей с яркой искрой в глазах.

Алана хотела направить на него репетитор и хлопнуть ртом, но понимала, что ему это будет не так смешно, как ей; он очень серьезно относился к безопасности оружия в действиях других людей, до невыносимой степени. Что было довольно трудно принять, учитывая, что он регулярно использовал ствол своего револьвера, чтобы поправить лихой угол своей шляпы.

Она положила пистолет на стол. «Мой имидж меняется. Но кто-то должен выступать в роли привратника. Было бы правильно сказать, что мой образ хочет, чтобы моя роль Цербера была убита, чтобы он мог полностью стать пророком Randidly Ghosthound. Прямо сейчас тяжесть глаз всего мира приковывает мой образ к Доннитону».

“Хм?” Хэнк налил себе еще стакан виски.

«Образы сложные. Разве ты не чувствуешь иногда, как легче развивать свой образ, если ты и все остальные одновременно думаешь об этом одинаково…? Что ж, я полагаю, вы имеете преимущество в том, что в глазах публики вы очень однозначный персонаж.

Хэнк фыркнул, но, похоже, не возражал против ее комментария. — Тогда просто перестань позволять людям диктовать твой образ. Кроме того, почему ты так много болтаешь сегодня вечером?

«Разве мы уже не говорили, что я нервничаю? Я тоже человек». — сказала Алана. Она обвила руками плечи.

Хэнк встал со стула. — Тогда я могу…

«Полегче, ковбой. Ты уже сделал свой снимок сегодня вечером. Алана зло ухмыльнулась ему. Она высоко подняла ногу и ткнула большим пальцем правой ноги ему в грудь, когда он попытался встать. Хэнк не сопротивлялся и с недовольным выражением лица позволил оттолкнуть себя обратно на свое место.

Алана отвернулась и подошла к окну. Когда она снова заговорила, она сменила тему. «Ты расскажешь Динешу и Тайксу завтра во время матча за третье место?»

— Думаю, они и сами уже подумали. Хэнк кивнул. Они оба замерли еще на несколько минут, прислушиваясь к холодному ветру, доносящему звуки Харона, деловито жужжащего жизнью. Это был обнадеживающий саундтрек мира.

Алана надеялась, что Харон останется таким надолго.

Глава 1468.

Рев толпы был оглушительным, когда матч за третье место турнира дуэтов достиг своего апогея. Шум был тяжелым от ожидания и одобрения; только сейчас он бродил по окрестностям в поисках своей конечной цели, победителя.

И снова вся арена была заменена огромным отражающим бассейном. Дуэт Динеша и Тайкса стоял друг напротив друга, разделенный переворачивающей разделительной линией своим подвигом. Хэнк взял поводья своей призрачной лошади и поднял револьвер в небо, его глаза сверкали решимостью. Тень Анчо отпрыгнул в сторону, явно встревоженный гнетущим изображением, которое выпустил Тайкс.

Будучи верхним из отражений, Тайкс позволил своему изображению давить на окружающую местность с жестокой жестокостью. Перед тем огромным чувством тяжести, которое он нес на своих плечах, все образы содрогнулись и сжались. Напротив, медленный рост экологического имиджа Хэнка изо всех сил пытался набрать обороты. Но было очевидно, что скоро этот образ, наконец, вырвется на свободу.

Но бойцы просто смотрели друг на друга с научной напряженностью. Изображение Динеша исказило все вокруг, но Хэнк последние несколько минут неуклонно уклонялся от атак Тайкса и стрелял прицельными выстрелами из ретранслятора. Только поборовшись некоторое время, Рэндидли почувствовал, что образ Хэнка начал приобретать ощутимое влияние на местность.

Рандомно потер подбородок. Единственная проблема с имиджем Хэнка заключалась в том, что, как только он достиг этого влияния, его рука была вынуждена действовать; у него больше не было повода откладывать. Его образ не позволял этого. На Западе вам в конце концов приходилось отстаивать то, во что вы верили, иначе нарратив вокруг вас рассыпался прахом. Было ли это из-за выражения лица Хэнка или меняющихся изображений в воздухе, толпа, казалось, почувствовала это изменение. Они топали ногами и махали руками, призывая к конфликту.

Объем увеличился.

Анчо поднялся на дыбы, отвечая на их возгласы, хотя Рэндидли подозревал, что бойцы не смогли разобрать шум через экран изображения Динеша. Но, возможно, образная лошадь все равно могла почувствовать волю публики. Тайкс обеими руками держал перед собой огромный железный шар, напрягая пальцы с едва сдерживаемым рвением.

Когда копыта призрака Анчо коснулись земли, Тайкс рванулся вперед. Его тело расплылось на краю, расплывчатое отражение Динеша следует за ним, словно ужасный дух, стремящийся завладеть живым телом. Хэнк уперся пятками в бока лошади, и они исчезли, только чтобы снова появиться в нескольких метрах слева от Тайкса.

Тайкс поставил ногу и скорректировал направление движения с резкостью, которая, казалось, бросала вызов физике. Железный шар качнулся вверх. Хэнк опустил ствол револьвера и прицелился.

Хлопнуть!

Пуля и железный шар столкнулись друг с другом. Пуля неохотно визжала и визжала, окружая кольцом порочной уверенности, что пуля пробьет оружие Тайкса. Но в данном случае этого было недостаточно. Он вонзился в искореженный металл и пробил микротрещину, но на этом все. Все остальное подавлялось весом. Тайкс продолжал идти вперед, отбивая мяч Хэнк и Анчо, но они отпрыгнули, прежде чем их поймали.

Большой металлический шар ударился о землю и произвел бесчисленные волны, которые разошлись по зеркальному царству Динеша. Стиснув зубы, Тайкс зацепил цепь за шар, а затем начал вращаться, постепенно разматывая цепь. Железный шар хлестал вокруг Тайкса по постоянно растущим дугам, покрывая большую часть Арены.

Он уперся ногами и закрутился на месте, постепенно ускоряясь.

Призрак Анчо заржал и потрусил прочь, настороженно наблюдая за агрессором. Фыркнув, Тайкс резко скрутил цепь, а затем дернул мяч обратно на себя. Когда металлический снаряд выстрелил в него, Тайкс превратился в Динеша. Динеш закрыл глаза, и внезапно Динеш превратился в ошеломленного Хэнка поверх изображения Анчо.

— Ну, дерьмо, — выругался Хэнк, глядя на летящий к нему снаряд.

Мяч врезался в Анчо прежде, чем изображение успело унести Хэнка, разлетевшись на осколки призрачной материи. Хэнк откатился от опасности, но Динеш оказался там, его пальцы размахивались отравленными ножами.

Репетитор Хэнка вспыхнул и дернулся несколько раз подряд, пока он отбивал ножи пулями. Затем ножи безвредно застучали по земле, извергая ядовитые искры. Но прежде чем Хэнк смог прицелиться для более разрушительного выстрела, Динеш преодолел расстояние и нанес жестокий удар ногой. Хэнк откинулся назад и спрятал пистолет в кобуру; он не собирался уклоняться от драки. Влияние имиджа Хэнка в этом районе неуклонно росло.

Он выпустил свою первую пулю, пережил контратаку и выжил. Импульс начал неуклонно течь к нему.

Динеш развернулся и ударил Хэнка по талии ладонью. Хэнк с ворчанием принял удар и в ответ нанес яростный левый хук, но его кулак безрезультатно скользнул по плечу Тайкса, когда более крупный мужчина заменил меньшего.

Хэнк быстро отреагировал на изменение. Он дернулся вбок и занес локоть, чтобы ударить Тайкса по лицу. Тайкс ухмыльнулся и наклонился вперед для удара, используя свое изображение, чтобы удержаться во время удара и попытаться схватить Хэнка. Фыркнув, Хэнк Додж откатился назад, а затем ударил Тайкса ногой в грудь, когда тот пошел за ним.

Тайкс тут же уперся ногой и остановился, но Хэнку Ховарду этого хватило, чтобы вытащить револьвер. Ствол сиял белым светом в зеркальном мире.

Хлопнуть!

Пуля безвредно просвистела мимо ребер меньшего Динеша, взъерошив ему волосы. Глаза Хэнка сузились. Затем вернулся Тайкс, дернул за цепь и снова с грохотом вернул в руку утюг.

Цилиндр револьвера Хэнка щелкнул, поднося новую пулю к курку. Оба мужчины ухмыльнулись друг другу. Затем Тайкс рванулся вперед, и Хэнк прицелился. В последнюю секунду Хэнк Додж откатился в сторону и скорректировал угол.

Хлопнуть!

Его пуля попала в другую пулю, все еще застрявшую в мяче Тайкса. Когда маленькая кирка вонзилась лишь на долю расстояния глубже, кусок металла разлетелся на осколки.

— Призрачный мир был бы лучшим, — проворчала Виванья, пока они ждали в темных залах, чтобы выйти на собственно арену. Хвост ледяного дракона дергался взад-вперед, придаток двигался, как будто вымещая свое недовольство, хлестав по каменным стенам. «Разве они не видят всего, что Пес-Призрак сделал для нашего мира? Назвать планету в его честь — естественный результат его божественных усилий для нас. Это дело принципа».

Алана даже не удосужилась ответить угрюмому дракону. Как всегда перед матчем, ее внимание было приковано к осмотру ее копья. Она провела пальцами по наконечнику копья и почувствовала, как кожа на пальце легко отделяется. Резкость заставила ее улыбнуться. Возможно, из-за того, что прошлой ночью она громко говорила о своих тревогах, все эти эмоции бурлили в ее груди последние несколько часов и постепенно переросли в возбуждение. Она переместила руки к древку копья и легонько помахала им, проверяя гибкость.

Интересно, какую историю мы сегодня расскажем миру? Ее пальцы сжались так, что костяшки пальцев побелели.

Вскоре они получили сигнал выйти на арену, и Виванья издала громадный вздох размером с дракона, от которого земля перед ними покрылась инеем. Она проковыляла вперед по коридору впереди Аланы. «Наконец время. Что ж, даже если ты отказываешься назвать планету в его честь, ты все равно должна сохранять преимущество в бою, Алана. У нас не будет возможности воздать должное гончей-призраку, не одержав сначала победы. Не отвлекайтесь на ненужные вещи».

Можешь не говорить мне об этом, подумала Алана с легкой улыбкой. Но она не стала отвечать. Через свою связь с Виванией она чувствовала, что Мать Ледяных Драконов была беспрецедентно взволнована этим матчем. Так что Алана не возражала против постоянного потока радостных жалоб.

Из-за ее «роли» на Земле Алана и Виванья получили право первыми выйти на арену. Публика бурлила и ревела, когда дуэт появился в устье туннеля, а затем спокойно направился к сцене. Поскольку Хэнк блестяще одержал победу в матче за третье место, все зрители были в предвкушении финала.

Их появление теперь было сигналом к тому, чтобы кипящий дух Земли снова поднялся на передний план. На этот раз для всех шариков.

Алана запрыгнула на спину Вивании и позволила дракону поднять ее на сцену. Выход первым был, конечно, естественным преимуществом в дуэли, которая в значительной степени зависела от образов. Образ первого прибывшего, естественно, начал бы влиять на окружающее пространство, если бы они сознательно не попытались предотвратить это явление. Алана подозревала, что Рэндидли что-нибудь скажет, если эффект будет слишком очевидным, но Алана считала, что с точки зрения чувствительности изображения в настоящее время мало кто может сравниться с ней.

И одно она знала точно о Рэндидли: он предпочитал просто оставаться наблюдателем. Поэтому Алана рискнула и ослабила жесткий контроль над своим имиджем.

Окружающий воздух пронизан малейшей ноткой святой энергии. Тот аспект Неприкосновенности, который получила Алана, распространился по воздуху, сделав это пространство неприкосновенным. Любому, кто попытается повлиять на область своим собственным имиджем, будет трудно избавиться от веры.

Хотя громкость не изменилась, аплодисменты и вопли толпы постепенно превратились в жужжание. Алана слышала не только их какофонию, но и биение собственного сердца.

Сегодня Алана была полна решимости действовать как настоящий привратник. Она сделает все, что в ее силах, чтобы выиграть этот турнир и сохранить порог, через который прошли она и Рэндидли, запертыми. Думая об этом, она не смогла устоять перед импульсом посмотреть вверх после того, как отпустила свой образ. Издалека она смогла разглядеть лицо Рэндидли; он смеялся и качал головой.

Алана повернулась к арене. Она была двумя аланами, одна из которых представляла собой раздутый и массивный образ, основанный на общественном мнении, которое хотело оставаться доминирующей силой на Земле. Другой была Алана, которая хотела выиграть турнир как доказательство того, что учения Рэндидли были истинным Путем к силе. Оба желали одного и того же, но Алана на горьком опыте узнала об опасностях принятия посторонних образов.

Кроме того, Алана была уверена, что сможет в одиночку охранять этот несуществующий «проход» к силе еще как минимум год. Ее улыбка медленно стала шире, когда волнение снова вернулось на передний план ее разума. Хе. Ладно, пусть приходят. Я готов.

Виванья опустила свою чешуйчатую голову рядом с телом Аланы. Даже в уже холодном зимнем воздухе чешуя дракона излучала сильный холод, пронизывающий до костей. — Ты выглядишь сегодня иначе. Вы готовы к матчу? Твой образ…»

«Это просто то, как меня видит мир, просто не обращай на это внимания», — легкомысленно ответила Алана. Она хрустнула костяшками пальцев. — Но не проецируй на меня свои нервы; если вам нужно, чтобы я ударил вас, чтобы разбудить, не стесняйтесь спрашивать».

«Хмф. Как будто человеческий удар может оказать какое-то влияние на дракона, — фыркнула Виванья. Но она начала сгибать когти, явно взволнованная от нервной энергии.

Как раз по сигналу прибыли Паоло и Кейл. Возможно, из уважения к Алане или, возможно, из-за того, как закончился их предыдущий матч, они отказались от всех притворных ставок на оружие. Паоло вышел, хрустя костяшками пальцев, а Кейл поиграл с его ножами, когда они попали в поле зрения публики. Оба стояли высокие и гордые, их собственные образы неуклонно оттесняли тонкие ноты неприкосновенности, оставленные Аланой в воздухе.

И именно поэтому этот бой стоит того. «Покажи мне, насколько ты выросла», — с улыбкой подумала Алана. Затем она повернулась к толпе. Потому что когда Паоло и Кейл прибыли, тон их аплодисментов изменился. Потому что мне нужно показать тебе, сколько еще уроков тебе нужно усвоить.

По всей видимости, разница в реакции толпы даже не была чем-то сделанным на сознательном уровне. Просто от чувства благоговения и уважения к Алане они перешли к грубому, животному одобрению Паоло и Кейл. Услышав возгласы, глаза Аланы скользнули вверх сквозь хаотичную массу изображений вокруг арены.

Эти люди хотели победы. Хотя ставки на то, кто станет абсолютным победителем, оказались довольно равными, по выражению толпы было ясно, что есть фаворит. Их одобрение превратилось в пожелания, а пожелания сильных духом людей превратились в образы, которые неуклонно опускались на парад Паоло и Кейл к арене.

Паоло был особенно прожорлив, быстро впитывая любые окружающие образы и разрастаясь до еще более колоссального неба. Присутствие его образа было подобно столбу света, столь яркому и торжествующему, что трудно было прямо смотреть на него.

Улыбка Аланы стала шире. Как я и сказал. Тебе еще столькому предстоит научиться.

Глава 1469.

Постепенно шум из зала стих; скорее инстинктивно они понимали, что скоро начнется, и не хотели пропустить ни единого момента. Рефери спросил обе стороны, готовы ли они, но затем отступил назад. И с острова в небе Рэндидли Призрак плыл вниз. К тому времени, как его босые ноги коснулись арены, публика полностью замолчала.

Миссис Гамильтон оглядела окружающих ее людей. Не только контингент Доннитона, но даже представители Звездного Перекрестка и Ист-Энда были беспрецедентно торжественны, когда увидели движение магистра Ордена Дюцис. Их внимание привлек ритуал финала турнира. Внутренне вздохнув, миссис Гамильтон повернулась к арене, чтобы посмотреть на зрелище вместе с остальными.

Вместо того, чтобы говорить, Рэндидли просто ослабил хватку своих образов. Его конечности согнулись и удлинились, мышцы и сухожилия торчали из-под кожи. Его левый глаз наполнился абсолютной тьмой. Его вены были золотыми, а волосы были изумрудными, как кленовые листья весной.

Возможно, это было связано с тем, что зрители постоянно подвергались воздействию образов в постепенно увеличивающихся дозах в течение матчей, но это был первый раз, когда широкие массы были открыты для правды, которая была очевидной для сильных мира сего. довольно много лет: по сравнению со всеми остальными, Randidly Ghosthound был совсем на другом уровне.

Его образы физически прилипали к нему так, как миссис Гамильтон никогда не видела ни у кого другого. Казалось, что в любой момент ужасный призрак Мрачной Химеры может вырваться на передний план и немедленно заменить человечество Рэндидли. И хотя это был всего лишь движущийся призрак вокруг него, количество деталей на изображении было очевидным. Было почти невозможно сказать, что это была просто мысленная проекция. Оно было таким ярким и настоящим, что подавляло все остальные образы.

Randidly Ghosthound мог сделать изображения реальными. И как только публика поняла это, он снова сдержался; вернулась та самая человеческая гончая-призрак.

— Рада видеть, что вы стали более обдуманно относиться к своей мелодраме, — напевала себе под нос миссис Гамильтон. И также приятно видеть, что ваше послание Земле не меняется. — Этого еще недостаточно.

В некотором смысле изображение Рэндидли было эквивалентом солнечного затмения. На самом деле ничего существенного не произошло. Но выравнивание образа Рэндидли на небе, отбрасывающее тень и заглушающее все образы в окружении, заставило жителей Земли задуматься о своих обстоятельствах.

«Добро пожаловать», — сказал Рэндидли с удивительной легкостью для человека, который просто спокойно стоял перед огромной толпой в тишине почти десять секунд. «В финальном матче я лично буду судьей. Я хочу, чтобы участники были уверены, что смогут раскрыть весь свой потенциал во время боя, не опасаясь ранить своих противников».

Затем Рэндидли посмотрел прямо на Алану. «Не сдерживайся. Вы будете сожалеть об этом.”

По аудитории пробежала рябь; они размышляли над тем, почему Рэндидли понадобилось такое явно адресованное сообщение. Паоло и Кейл, казалось, восприняли это спокойно, просто ожидая начала матча. Но миссис Гамильтон не могла не рассмеяться. Похоже, Алана не будет торопиться, чтобы разогреться в этом матче. Это неудачно.

“Так.” Случайно посмотрел между двумя командами. “...Начинать.”

И это было так.

Пока Кейл и Паоло опустили свои стойки и помчались вперед, вокруг Аланы надулся огромный оранжево-золотой цветок. Она была эпицентром, топливом и духом расширяющегося ада. Затем эта луковица была разорвана надвое двумя огромными блестящими крыльями цвета слоновой кости. Разбитые останки начали тлеть золотым пламенем, когда эти крылья несколько раз ударили и разбросали обломки по окрестностям, словно светящиеся остатки сгоревшей библиотеки. Образ аскезы Аланы вырвался на первый план, быстро набирая обороты на спинах этих мимолетных искр. Она говорила с наказом высшей силы и распространяла ее влияние. Даже миссис Гамильтон становилось трудно смотреть прямо на Алану.

Но перед лицом этой бурлящей святой энергии Паоло хрипло рассмеялся. “Да! Это должно быть так! Покажи мне, сколько ты… а?

В самый разгар его дикой борьбы огромное тело Вивании врезалось в мрамор перед ним. Ее сапфировые глаза мерцали, чешуйчатое тело искривлялось, а огромная когтистая рука держала наготове позади себя. А во второй раз, когда Паоло осознал угрозу, Виванья хлестнула когтем вниз и пронеслась по арене, словно выкапывая рыхлую грязь.

Паоло откатился в сторону, едва избежав удара. А затем его руки метнулись вверх, когда он поймал толстый хвост ствола дерева, который врезался ему в грудь. Он с кряхтением сделал несколько шагов назад, но Кейл уже слегка кружился в воздухе над Виванией, подняв свои длинные ножи.

Вам нужно быть быстрее, укоризненно подумала миссис Гамильтон. Вы уже должны это знать.

«Солнечный удар».

Даже с другой стороны арены Алана подняла свое копье и спокойно метнула его вперед из центра распространяющегося ада. Золотой свет, который имел лишь смутную форму копья, вырвался вперед и врезался в Кейл. Его длинные ножи взметнулись в форме буквы Х, рассеивая большую часть силы, но он все равно был отброшен от Вивании.

«Первое откровение: вперед».

Следом за ней Алана взмахнула крыльями и устремилась вперед, а за ней бушевало золотисто-оранжевое пламя. По сравнению с размером ее крыльев ее настоящее тело было легко не заметить в окружающем свете, который она излучала. Но она пронеслась по арене, как падающая звезда, так быстро, что у обычного человеческого глаза, даже усиленного Системой, не было времени загадать желание.

Но Паоло и Кейл вовсе не были обычными. Паоло вскинул хвост на руках, шокировав Виванью, когда он обладал достаточной Силой, чтобы дернуть многотонного дракона на полшага вперед. Затем он запрыгнул на хвост Вивании, а затем рванул вперед, чтобы перехватить Алану.

Тем не менее, Вивания была такой же быстрой, вытянув левое крыло и просто швырнув Паоло обратно на землю. Кейл крутил ножи на пальцах, а сам парил в воздухе, не сводя глаз с Аланы. — Ты решил пойти за мной первым? Спасибо.”

Алана вообще не ответила, казавшись просто олицетворением света и святости, когда она рванулась вперед. Движением, которое казалось настолько естественным, что казалось медленнее, чем было на самом деле, она еще раз метнула свое копье вперед и выпустила волну золотого света. Кейл поменял хватку на ноже в левой руке и использовал его, чтобы подтолкнуть укол в сторону во время вращения.

Он едва увернулся от удара, но острое чутье миссис Гамильтон уловило, что его кожаная броня начала шипеть от близости удара. Мощный образ Аланы исказил окружающий воздух святой энергией, за которой немедленно последовал взрыв тепла. Но затем правая рука Кейл рванулась вперед в контратаке, целясь в сердце Аланы.

Свет вокруг Аланы усилился. Огонь взревел вокруг нее, когда она взмахнула крыльями один раз.

Фу!

БООООООООООО!

Прежде чем Кейл успела ответить, Алана нанесла жестокий контр-удар своей недоминантной рукой, которая врезалась ему в щеку и повалила на землю. Кейл один раз неудержимо подпрыгнул, прежде чем развернуться и выпрямиться. Он взглянул на нож в правой руке; казалось, что весь клинок расплавился, прежде чем он смог добраться до Аланы.

Лицо Кейла скривилось в выражении между смущенным хмурым взглядом и взволнованной улыбкой, но ему пришлось быстро отбросить расплавленный клинок в сторону и достать другой, когда Алана спустилась на него, словно приближающийся катаклизм.

Паоло вскочил на ноги и посмотрел на Виванью. Его боевой дух взбалтывал воздух вокруг него. Он ткнул пальцем вперед. — Если ты преградишь мне путь, еще раз…

Он резко отдернул руку, когда массивные челюсти Вивании сомкнулись прямо перед ним. Паоло был выше челюстей Виваньи, но ненамного. Тем не менее, этот проступок Матери Ледяных Драконов оказался последней каплей. Паоло сжал кулаки и выкрикнул Хеймейкера, но его отбросило в сторону, когда хвост Виваньи хлестнул его по талии под неожиданным углом. Он проскользил по арене и быстро вонзился в землю между ареной и трибунами.

«Ты…» Паоло пришел в ярость, и толпа, казалось, отреагировала на перемену в его настроении. Они взревели в общей ярости, ненавидя постоянное вмешательство Вивании. Образ Паоло постепенно начал отталкиваться от медленного распространения Аланы золотого ада. Со своей стороны, Виванья хладнокровно смотрела на Паоло, виляя хвостом туда-сюда с презрением кошки, смотрящей на своего соседа-человека. Затем Виванья повернулась и бросилась на помощь Алане в борьбе с Кейл.

Паоло зарычал и побежал обратно к арене, а Кейл стиснул зубы и развернул свое изображение. В огромном море тьмы единственная полоса света разделяла две стороны. Когда Алана и Вивная устремились к нему, он рванул вперед, целясь прямо между собой и Аланой. «Большой разрыв».

Затем он развернулся и кинулся к Вивании.

Алана спокойно подняла копье. Ее крылья снова взмахнули, сбрасывая перья цвета слоновой кости, которые шипели и загорались от окружавшего ее ада. «Солнечный удар».

Вся ее правая рука, казалось, загорелась ее фирменным золотым и оранжевым пламенем, когда ее копье устремилось вперед к границе, которую провела Кейл. Это копье столкнулось с этим водоразделом, и пространство, казалось, завизжало от боли. Словно циркулярная пила по листовому металлу, раздался громкий скрежет, и во все стороны полетели искры.

Но, в конце концов, Алана сделала шаг назад с выражением удивления на лице. Волны огня, которые она выпустила, немного потеряли свою остроту. Миссис Гамильтон не пропустила ухмылку на лице Кейла, когда он нырнул под хвост Вивайны и бросился, чтобы ранить дракона. Паоло прыгнул обратно на арену и двинулся, чтобы ударить Виванью сзади.

Когда еще несколько взмахов хвостом оказались неэффективными, Виванья взвыл в небо. «Абсолютный мороз!»

Послышался странный визг, за которым последовал завывание ветра, когда резкое падение температуры вокруг дракона взбудоражило окружающий воздух. Ветер поднялся на весь стадион. Паоло немедленно покрыло несколько дюймов льда, и он рухнул на землю, где его новая форма эскимо проскользнула вперед на несколько футов. Но затем он, казалось, использовал грубую Силу, чтобы вырваться из своей холодной тюрьмы во вспышке тумана. Он снова двинулся вперед, чтобы продолжить наступление. Тем временем Кейл ударил своим длинным ножом. «Север».

Лед окутывал его клинок и полз вверх по правой руке, но в значительной степени его Навык защищал его от защиты Вивании. Тряхнув рукой, чтобы сбить остатки инея, он бросился вперед.

Но Абсолютный Мороз замедлил дуэт. Глаза Аланы сузились. “Солнечная вспышка. Солнечный удар, солнечный удар, солнечный удар».

БООООООООООМ!

Грубой силой Алана прорвала барьер Кейл и устремилась к битве. Стены пламени, тянущиеся за ней, были почти двухметровой высоты. Виванья резко развернулась, направив когти на Паоло. Он нырнул в сторону, а затем перепрыгнул через ее последующий хвостовой хлыст. Она использовала одну и ту же схему слишком много раз, чтобы поймать его прямо сейчас.

Находясь в воздухе, он поднял обе руки над головой и, ухмыляясь, как маньяк, полетел вперед. Хотя она извернулась, Виванья не могла удержаться от того, чтобы Паоло с силой опустил руки на ее бок. От силы удара несколько чешуек в этом районе были разбиты. Дракон зашипел от боли.

Тем временем Кейл был вынужден поставить ногу и обернуться, когда мерцающие волны жара настигли его. — Ты не успеешь, Алана. Огромный разрыв».

На этот раз он использовал оба ножа, когда рубил, создавая барьер, настолько толстый, что его можно было увидеть невооруженным глазом. Алана слегка рассмеялась, поднимая копье. «Четвертое откровение: Божественность».

Алана была на краю горизонта, и внезапно наступил рассвет. Чистый свет пронзил все на своем пути и вонзился в тело Кейла, прежде чем он успел ответить. Даже пламя вокруг погасло, задохнувшись тем чистым белым светом, который она испустила.

На секунду она была тем существом, которое действительно обладало властью над всеми остальными.

Глава 1470.

Рэндидли скрестил руки на груди, наблюдая, как Алана высвобождает Навык, который может быть основан, а может и не основан на ее почтении к нему. Когда Кейл быстро отодвинулся, чтобы избежать этого света, его длинные ножи пересеклись перед ним, создав несколько меньших барьеров, чтобы уменьшить эффект атаки Аланы. Но интенсивность изображения, которое Алана выпустила вместе с Навыком, неуклонно выпотрошила все вокруг. Даже Рэндидли был впечатлен своим чувством неловкости; это, безусловно, соответствовало прозвищу «Божественность».

Но он уже мог сказать, что этот конкретный Навык имел высокую стоимость использования. После первого импульса всепоглощающего света освещение быстро исчезло, оставив Алана с решительным взглядом на Кейл. Пламя позади нее уменьшилось примерно на ладонь.

Несмотря на прямое попадание Навыка, Кейлу удалось почти сразу вскочить на ноги. Но его левая рука дрожала, когда он принял боевую стойку перед Аланой. Большая часть его обнаженной плоти была покрыта быстро краснеющими ожогами. Тем временем Паоло улыбался от уха до уха, рассматривая своего партнера. — Совершенно верно. Вот такой бой должен быть…»

Паоло поднял руки, и вялые возгласы толпы закрутились вокруг его конечностей. Потоки частичных образов кружились в воздухе, вращаясь и втекая в его тело, пока он усиливал свой образ триумфа. Эти частичные образы выглядели как клочья шелка, гладкие и легкие, чтобы их развеял сильный ветер.

Почувствовав значение того, что он делает, Вивания взмахнула когтями по Паоло. Но на этот раз он даже не удосужился увернуться. Он принял удар, опустив руки, и позволил своим пяткам врезаться в мрамор, когда Виванья швырнул его в бок.

Виванья надежна, но ее образ слишком прямо противоречит образу Аланы. Случайно подумал про себя. Их сочетание не идеально.

Лицо Паоло дернулось, но он остался на ногах. Хотя когти разорвали плоть на его плече, он каким-то образом смог выдержать атаку Виваньи. Увидев, что он выжил, шум толпы взорвался. Паоло все больше и больше туманных образов. Даже Рэндидли задумался о физике движения и сузил глаза, чтобы рассмотреть изображение Паоло. Но Вивания ответила ревом и выпустила изо рта поток концентрированного мороза.

Столб света взорвался от Паоло, аплодисменты и одобрение толпы превратились в трут к пламени, горящему в его сердце. Это был не тот самый нерушимый свет, который излучала Алана, но он, по крайней мере, обладал чертой яркости, что, казалось, еще больше взволновало публику. Они возвышали голоса и трясли конечностями, охваченные безумием конфликта.

Алана искоса взглянула на возвышающееся изображение Паоло, затем снова посмотрела на задыхающуюся фигуру Кейл перед ней. «Если он продолжит принимать все эти иностранные влияния на свой образ, его ждет грубое пробуждение».

«Он справится с этим», Кейл показала легкую улыбку, а затем оба врага слились в движении. Хотя у нее явно уже не было такого сильного удара по своему имиджу, Алана Донал по-прежнему оставалась человеком на Земле, прошедшим большую часть боевой подготовки за последние несколько лет. Ее шаг, выпад и последующий взмах копьем были молниеносно быстрыми.

В своих лучших проявлениях он мог постоять за себя, но он уже не был в лучшей форме. Кейл отразила выпад, но смогла быть отброшена только назад, когда Алана нацелилась на его раненую руку. Ее копье глубоко вонзилось в запястье его больной руки. Но когда Кейла отбросило назад, он изогнулся в воздухе и снова появился над головой. Линия казалась такой тонкой, но она четко разделяла бесконечность. «Меч триумфа!»

Алана напряглась, но она не была целью Навыка. Вместо этого оказалось, что Кейл создала несколько молниеносных барьеров вокруг Паоло. Рэндидли прикусил губу, но затем в глазах Рэндидли постепенно расцвело понимание, когда Паоло быстро взорвался мощью образов, которые он поглощал. Из толпы в него продолжали течь ручьи, но уже ничего не могло течь. Его тело, ограниченное Абсолютными Разделами Кейла, было сосудом для быстро растущего давления этих образов. Пока он стоял там и, казалось, стремительно мчался к какому-то взрыву, когти Виваньи беспомощно царапали барьеры, созданные Кейл.

Рэндидли почувствовал, как легкая улыбка завладела его лицом. Результат не такой интегрированный, как комбинированный Skill Динеша и Тайкса, но я уже могу сказать, что этот эффект будет гораздо более преувеличенным…

На долю секунды Алана нахмурилась. Но в конце концов она проигнорировала дрожащую Кейл и бросилась к Паоло. — Виванья, переключись.

«Кех. Тебе повезло, человек». Виванья посмотрела на ликующего Паоло, а затем бросилась к Кейл. Увидев приближение дракона, Кейл стиснул зубы и встал на ноги. Как и в случае с Аланой, казалось, что использованный им Навык стоил ему совсем немного Силы Воли. Ему также пришлось заменить еще один из его длинных ножей, который был разбит Аланой, но он занял оборонительную позицию и ждал, пока подойдет Виванья.

Еще раз свет собрался вокруг Аланы, пока она двигалась вперед, но этот свет, казалось, делал детали окружающего пространства более четкими, а не заслонял ее лицо. Ее образ изменился, как только она исчерпала свой образ божественности. Цветовой контраст ее лица устремился вверх, делая пламя вокруг нее ярко-оранжевым, а ее крылья почти ослепительно белыми.

Вкус ее образа снова слегка изменился, когда она подняла свое копье. Она была уже не чистой валькирией, а пророком. Когда ее рот открылся, из него вытекло что-то святое и почти твердое: она произнесла слово Бога. «Удары копья так сильны, что звучат как дождь».

И Рэндидли мог слышать это в последующие мгновения, обжигающий удар сотен копий, которые Алана бросала вовне, каждая из которых содержала в себе обманчивую силу. Это были удары, которые уложили бы любого из соперников ниже восьмерки лучших. Но оказалось, что Кейл уделила большое внимание созданию этих барьеров, потому что они треснули, но не разбились. Глаза Аланы заострились.

Она немного отодвинулась, интенсивность ее изображения снова возросла. Волны жара начали подниматься от ее жемчужных крыльев, словно перья были вечными языками пламени. Ее глаза были решительны, когда она рассматривала фигуру Паоло. «Четвертое откровение: Божественность».

Последовавшая за этим интенсивная яркость отличалась от первой активации. Случайно закусил губу; с каждым использованием она развивала свой образ дальше. Правда, Алана снова оказалась в эпицентре явления, но вместо того, чтобы быть ослепленным светом, форма Аланы, казалось, раздулась и заполнила объем внимания зрителя. В этой более низкой форме осколок божественности, который она направила в свой образ, стал всепоглощающим. И с этой силой на кончике своего копья она метнула свое оружие вперед.

В то же время Паоло взорвался ураганом силы. Вся сжатая энергия его образа, которая направлялась из толпы через его тело, наконец вырвалась через барьеры Кейл изнутри. Так что он плыл во главе лавины сосредоточенных образов, дико размахивая кулаками, бросая вызов всему и всему на своем пути.

Две силы столкнулись, и Рэндидли сжал губы в тонкую линию; бой приближался к тому моменту, когда он был уверен в собственной безопасности, но обеспечить здоровье участников будет сложнее. Три его образа плавали в его крови, медленно изменяя его тело, готовясь к тому, что может последовать.

И противостояние продолжалось, пока Рэндидли наблюдал. Столкновение было похоже на два струи воды, брызнувшие друг на друга; капли летели во все стороны, но непосредственный победитель не был определен. Добавив зрительский образ, Паоло смог поставить Алану в тупик. То, чего ему не хватало в деталях, он компенсировал целеустремленным стремлением к власти.

В этот напряженный тупик вошла Кейл. Ловкими пальцами своей неповрежденной правой руки он потянулся и ухватился за разбитые края барьеров, которые наколдовал вокруг Паоло. В конце концов, он остановился на зазубренном остатке, который мерцал в его руке, даже когда начал распадаться и разлетаться. Но пока он оставался, он рубанул Алану вниз. «Победа, Разлученный».

Белый полумесяц света устремился к Алане. Осколок в руке Кейл разлетелся на куски, как и рука, державшая его, была разорвана на куски.

Зрачки Рэндидли моментально сузились до размера кончика булавки. Под поверхностью жеста Кейл бурлило много смысла и образов, придавая косой черте значительно большую силу, основанную на присутствующем символизме. Но так же быстро, как Рэндидли осознал угрозу, которую он представлял, Виванья начала двигаться. Она бросила свое тело перед атакой и скрестила крылья в качестве дополнительной линии защиты. На ее теле образовались тяжелые слои льда

БОООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООО!

Виванья приняла на себя основной удар и врезалась в арену с такой силой, что сотрясла землю. Большая часть ее левого крыла была разорвана, и из раны на ее боку хлынуло достаточно крови, чтобы наполнить ее небольшим ручейком. Некоторые из ее органов были хорошо видны сквозь разорванную плоть. Несмотря на это, у белого полумесяца было достаточно силы, чтобы продолжить движение вниз и ударить Алану.

Ее образ божественности был полностью рассеян разрушенной природой комбинированной атаки Кейл и Паоло, но то же самое произошло и с Паоло; единственная проблема заключалась в том, что Алана совсем этого не ожидала. Быстрое сканирование показало, что повреждения Вивании были серьезными. У Рэнди не было возможности увидеть ее здоровье, но на основании крови, потери сознания и того, как ее образ был стерт, он принял решение.

«…Виванья нокаутирован до конца матча», — объявил Рэндидли. Даже когда копье Паоло схватило Алану, Рэндидли использовал Абсолютную хватку Иггдрасиля, чтобы обернуть тело тяжелого дракона корнями и поднять ее для оказания медицинской помощи. Конечно, как только Рэндидли поднял Виванью с земли, она очнулась и начала бороться.

“Я жду…! Я все еще могу… Абсолют… — начал Виванья, но Рэндидли ненадолго высвободил значение, которое он собрал в своей Туманности Пустоты. Туманность остановилась в своем вращении по часовой стрелке и ненадолго закрутилась против часовой стрелки. Толстые нити Нижнего мира нетронуты и обвились вокруг Вивании.

«Ты был нокаутирован», — тихо сказал Рэндидли, изо всех сил пытаясь удержать свою Пустоту от вмешательства в образы окружающих людей, когда он подавлял Виванью. Какая-то его часть не была уверена, было ли его вмешательство правильным решением, но он уже вмешался. Он чувствовал, насколько слабой и слабой была Сила Воли Виваньи в настоящее время. Ей было лучше уйти на пенсию и восстановиться.

Был долгий момент, когда холодные сапфировые глаза встретились с твердыми изумрудными, затем дракон рухнул и свернулся клубочком, как лист копирки, оставленный рядом с открытым пламенем. Случайно унес ее с корнями к ожидающей бригаде медиков, а затем вернулся в бой.

После того, как оба изображения были разрушены ударом Кейл и, скорее всего, еще больше ослаблены кратким появлением Незера в космосе, Паоло бросился вперед и схватил Алану напрямую. Ее копье было выбито из ее рук, когда они сцепились, и она была вынуждена отступить на несколько шагов назад.

Но Алана отреагировала быстро, ее руки нашли опору для кожаных доспехов Паоло. Но, воспользовавшись инерцией, он нанес ей несколько резких ударов по бокам и лицу, один раз толкнул ее, а затем метнул косилку, которая врезала Алану в землю.

Тяжело кашляя, Алана быстро откатилась в сторону, чтобы избежать нескольких ударов, которые Кейл нанесла по ее поверженному телу. Если бы обе его руки не были ранены, она, скорее всего, была бы уничтожена тут же. Затем она вскочила на ноги и достала еще одно копье, которое направила на двух врагов, круживших вокруг нее. Кровь текла из уголка ее рта.

Ее глаза метались между Паоло и Кейл, которые тщательно позиционировали себя. Золотое пламя ожило вдоль ее конечностей. «Это был отличный ход. Но я чувствую, как ваши образы начинают исчезать. Ты сейчас тянешь время вместо того, чтобы атаковать?

«Твой образ еще хуже», — прокомментировал Кайл так тихо, что его слова почти затерялись в реве толпы. Даже если участники чувствовали себя довольно истощенными, аудитория все еще была в зените.

Со своей стороны, Паоло хохотал и хлопал себя по груди. «Вы думаете, что я закончил? Когда публика требует большего?!? Никогда. У меня еще есть бензин в баке».

И, верный своему слову, его образ снова начал меняться. Он сделал несколько шагов к Алане, восхитительное сияние триумфа вокруг его тела снова стало ярче и вернулось к прежнему уровню. Она держала свое копье ровно, но глаза Аланы сузились. «Вы… если вы продолжаете поглощать так много внешних образов, чистота вашего собственного образа…»

«Возможно, для других людей это было бы проблемой… но я могу рассказать свою собственную историю». — возразил Паоло. Он сделал еще один шаг вперед. Изображение вокруг него усилилось. Он взглянул в сторону и ухмыльнулся Кейл. “Я знаю, что вы думаете. Но я хочу, чтобы вы дали слово, что прямо сейчас я обменяюсь с ней одним разом без вашего вмешательства. Тебе уже пришлось с ней повоевать какое-то время.

— Это глупо, — резко ответила Кейл. Паоло пожал плечами. Они смотрели друг на друга почти десять секунд, пока дыхание Аланы постепенно становилось более ровным. Из раны на плече перестала течь кровь.

Наконец Кайл вздохнул и покачал головой. “Отлично. Один обмен. И я не буду делать никаких последующих действий».

“Идеальный.” Паоло хрустнул костяшками пальцев, а затем поднял левую руку, пальцы правой крепко сжали левое запястье. Все образы, которые устремились к нему из зала, собрались вокруг этой руки, наполнив ее огромным, хотя и немного противоречивым, смыслом. «Левая рука чемпиона».

Паоло сжал пылающий кулак. Алана выдохнула, и ее пламя еще сильнее вспыхнуло вокруг ее тела. Она повела плечами, и пламя вокруг нее вернулось к прежней интенсивности. Волны жара снова окружили ее. «Второе откровение: борьба».

Она двигалась быстро, ее копье непредсказуемо металось из стороны в сторону, а Паоло тяжело двигался под тяжестью своего изображения. Он нанес всего один удар, настолько сильный благодаря его Силе Воли, что он отразил все жестокие атаки Аланы. У Паоло были открыты небольшие порезы на руках и глубокая рана прямо под ключицей, но он швырнул Алану на мраморную арену с такой силой, что армированный каменный пол раскололся.

Во второй раз Алана была отправлена в нокдаун решающим ударом.

Толпа взорвалась ревом, когда Паоло взял себя в руки, а затем поднял кулаки над головой в чистом ликовании. Его чувство выполненного долга было почти физическим, и те самые осколки образа, которые вливались в него, теперь вытекали обратно, лопаясь и раздуваясь в три раза по сравнению с первоначальным размером, так что они казались перекошенными и чрезмерно надутыми воздушными шарами, которые вяло блуждали по окружающему пространству. воздух.

Рэндидли мог чувствовать сверхплотную Пустоту, бегущую подо всем, катализируя образы людей здесь до тех пор, пока он оставался. Эффект в первую очередь выглядел как вздутие живота, но Рэндидли понял, что дело не только в этом; это было похоже на то, как соотношение сторон телевизора возвышается над содержимым на экране. Изображения выглядели раздутыми, потому что теперь они могли существовать в высоком разрешении, но они еще не совсем поняли, как с этим работать.

— Паоло, — резко сказала Кейл, пристально глядя на поверженную фигуру на земле между ними. «Это еще не конец».

Рэндидли почувствовал, что значение Нижнего мира, протекающего под ареной, становится еще глубже.

Ее правый локоть был сломан при ударе о землю, но Алана просто подпирала себя левым. Она стерла кровь с губ, но сумела только размазать ее по щеке, отчего ее лицо стало поистине жутким. Однако выражение ее лица было таким сильным, что размазанная кровь казалась вполне уместной.

Это была женщина жаждущая крови.

Паоло и Кейл обменялись взглядами, пока шум толпы постепенно стихал. Оба они были ранены, хотя и не так сильно, как Алана. Тем не менее, каким-то образом фигура Аланы, теперь полностью лишенная выразительности образов, была еще более пугающей, чем раньше было сияние ее оранжево-золотого пламени.

— Вы сделали это, Паоло и Кейл, — деревянным голосом сказала Алана. Она бесстрастно посмотрела на свою правую руку, на то место, где был разорван сгиб ее предплечья и обнажилась сломанная кость. Ее левая рука вспыхнула теплым пламенем, и она прижала ее к ране. Плоть начала шипеть. «Это текущая вершина Земли. Вы доказали, что до тех пор, пока вы упорны, любой человек может достичь этого мастерства с изображениями и контролировать свой собственный Путь.

Ни один из них не ответил, поэтому единственным звуком был звук прижигания раны Аланы.

Через несколько секунд Алана отдернула руку от обугленной плоти. Ее лицо даже не дрогнуло. «Думаю, я был сбит с толку еще до начала матча. Я думал, что моя роль в том, чтобы показать тебе, что ты еще не совсем там. Но ты там, да? Нет, на самом деле я должен показать тебе, что будет дальше.

Она протянула руку и лениво потерла подбородок, словно погрузившись в свои мысли. «Я всегда планировал пять Откровений. Но только когда я оказался здесь, я понял, что моя роль может завести меня так далеко. Я не могу позволить роли стать тем, кто я есть: жизнь и сосуд должны быть в равновесии друг с другом. Итак, это Четвертое Откровение… Я не могу отделить его от того, кто я есть. И когда ты ударил меня, Паоло, я понял, как сильно хочу победить. Прямо сейчас Алана Донал хочет выиграть больше всего на свете. Я не хочу, чтобы сегодняшний день закончился сожалениями».

Ее правая рука все еще беспомощно висела на боку, но пламя на левой руке Аланы становилось все более интенсивным. Поморщившись, Паоло занял оборонительную позицию. Кейл скрестил ножи перед своим туловищем. Было ясно, что ему было трудно удерживать ножи неподвижно.

— Пятое откровение, — тихо сказала Алана. “Хотеть.”

Глава 1471.

Если первые четыре Откровения Аланы были об эмоциях, которые она испытала от непосредственного взаимодействия с Рэндидли Призрачной гончей, то Пятое Откровение было ее честным ответом на известие о том, что он уходит и что у нее нет сил последовать за ним. Именно по этой причине Алана отказывалась переставать вставать, сколько бы раз ее ни вдавливали в землю.

Накануне вечером, перед тем как пойти поужинать с Хэнком, Алана Донал пошла поговорить с Рэндидли; она хотела попросить его взять ее и Виванью вместе с ним в Нексус.

Какая-то часть ее понимала, что просьба была довольно необоснованной. В последнее время она и Рэндидли почти не общались. Кроме того, она смутно осознавала пропасть, которая существовала между ее собственной силой и силой Рэндидли Призрачной гончей. Аромат его образов витал в воздухе вокруг его острова, постоянно очаровывая Алану. Если бы она пошла с ним на своем нынешнем уровне силы, она была бы для него только обузой. Она могла это понять. Но она также считала, что, тренируясь непосредственно с Рэндидли, она сможет быстро преодолеть большую часть разрыва между ними.

Рэндидли был на длительной встрече с Гертрудой Коллинз, когда Алана прибыла в ратушу и спросила Татьяну, поэтому она решила вежливо подождать, пока он не закончит. Пока она ждала, Хелен также пришла поговорить о чем-то с Рэндидли, так что праздный дуэт согласился выпить кофе, чтобы немного подождать и посмотреть, скоро ли закончится встреча.

Во время этого кофе Алана Донал призналась, что причина, по которой она хотела поговорить с Рэндидли, заключалась в том, чтобы спросить, может ли она пойти с ним в Нексус. Хелен молчала несколько секунд после того, как услышала это, а затем со щелчком поставила чашку. “Подписывайтесь на меня.”

Затем она отвела Алану на тренировочную арену и бросила ей тренировочное копье. Почти инстинктивно Алана схватила копье и нахмурилась. — Ты хочешь поспарринговать прямо сейчас?..

— Я просто хочу научить тебя немного бояться. Хелен ответила голосом, который Алана восприняла как наполненный высокомерием. И поэтому она крепче сжала копье и сражалась с Хелен, ничего не сдерживая. Хотя до финала оставалось немногим более двенадцати часов, Алана свободно использовала все четыре Откровения, которые у нее были.

В конце спарринга Хелен присела рядом с хрипящей Аланой Донал. «Подумайте глубоко о том, какова ваша роль в жизни Randidly Ghosthound. Возвращайтесь, чтобы сделать этот запрос, только если вы абсолютно уверены в своем ответе».

Вот почему Алана появилась у Хэнка вся в крови, поту и грязи. Она была по-настоящему и полностью подавлена, чего не испытывала уже давно. Даже когда Рэндидли стал воплощением Мрачной Химеры в своем вызове Доннитону, Алана не чувствовала себя такой беспомощной. Она не могла до него дотянуться, но казалось, что он был совсем недалеко.

Это было другое. Потому что в образе Хелен была непоколебимая уверенность, что Алана сейчас не может соперничать. Это не было уверенностью, и это была не просто конкретная Сила Воли, проецирующая вывод.

Хелен просто знала свою роль неявно. Эта уверенность устранила все сомнения в ее личности и образе. Какими бы незначительными ни были колебания Аланы, они все же присутствовали. Она не совсем знала, кем хочет быть. Это был неоспоримый факт.

Увидев ее состояние прошлой ночью, Хэнк потребовал объяснений, а затем затопал прочь, чтобы отомстить Хелен. Он прокрался обратно через полчаса, выглядя немного измученным, но, по-видимому, менее психически пострадавшим, чем Алана.

Теперь, стоя с бесполезной доминирующей рукой перед Паоло и Кейл, Алана действовала без колебаний. Она хотела быть женщиной, которая выиграла этот бой. Поэтому она подняла голову. «Пятое откровение: желание».

Белые крылья, раскинувшиеся от ее Судьбы над ее головой, быстро забились и начали сжиматься. Когда крылья отступили, из пальцев ее левой руки вырвалось белое пламя. Она вытянула пальцы вперед, имитируя наконечник копья, а затем полупригнулась. И Паоло, и Кейл с опаской наблюдали за ней, залечивая собственные раны.

Из пяти откровений это имело самый слабый эффект Навыка. Это просто дало Алане повышенную ясность намерений между ее мыслями, Навыками и телом. Эффект был небольшим, но целостным усилением, которое становилось тем сильнее, чем более целеустремленной она становилась. Изменение цвета ее пламени только что доказало, что все работает, как задумано. И стоя на этой арене, пока Рэндидли и зрители взвешивали свои действия, Алана могла с абсолютной ясностью увидеть Путь, по которому она хотела пойти.

Если вы хотите быть чем-то другим, просто будьте через действие. Изменить себя так просто.

Алана перевела взгляд с Паоло на Кейл. Ее взгляд казался свинцовым, когда она переводила его из стороны в сторону, как будто процесс настройки объекта ее внимания требовал, чтобы несколько техников возились с точными циферблатами. — Вы оба готовы?

Они не ответили словами, но Паоло и Кейл одновременно бросились вперед. Кейл мог двигать только одной рукой достаточно хорошо, чтобы держать нож, но его глаза, казалось, светились ощутимым желанием одержать победу для себя. Паоло держал левую руку близко к груди, но Алана почувствовала, как его образ снова набирает обороты вокруг его тела; она подозревала, что он сможет нанести по крайней мере еще один удар этой «раненой» рукой.

Кейл шла с 10 часов Аланы, а Паоло ворвался с ее 3 часов. Она резко шагнула вправо, направляясь прямо к Паоло. Ее левая рука превратилась в копье, которое она выставила вперед шипящей линией. Белое пламя, поднимающееся из ее руки, не мерцало при движении, по-видимому, из-за влияния давления воздуха, вызванного ее движением.

Паоло опустил плечо и правой рукой отразил выпад Аланы. Мышцы его правой руки были разорваны от соприкосновения с этим безмятежным белым пламенем, а лицо исказилось в хмуром взгляде, но ему удалось отразить его. Долю секунды они стояли так, левая рука Паоло прижималась к его груди, а ее правая рука безвольно свисала с ее бока. Алана смотрела на него полуприкрытыми глазами.

Он не ударил, несмотря на ее несуществующую защиту.

Алана ударила ногой по колену Паоло, вызвав у него кряхтение. Но его образ триумфа вспыхнул и удержал его на ногах. В этот момент Кейл подошел к ней сзади и полоснул вперед своим длинным ножом.

Повернувшись, Алана получила длинный удар по лопаткам, чтобы вывернуть правую руку. Она не могла схватиться за него или сдвинуть что-либо дальше локтя, но этого было достаточно, чтобы сломать Кейл челюсть сломанным локтевым суставом. Она почувствовала, как перелом распространился на плечо, но Алана не могла на этом остановиться; она перенесла вес на другую ногу, чтобы чуть-чуть отодвинуться от Паоло.

Но эти трое были просто слишком близко друг к другу. Когда Кейл падал назад от ее удара локтем, его нога взметнулась вверх и пнула Алану в талию. Это не причинило особого вреда, но означало, что Паоло догнал Алану до того, как она успела отдернуть левую руку. Его правая рука схватила ее левое запястье, вне досягаемости белого пламени.

На этот раз он ударил левой рукой, выпрямив так жестоко, что она подумала бы, не ранен ли он вообще, если бы не услышала, как кости его плеча скрежещут друг о друга во время взрывного движения. И все же она ожидала этого; Алана развернулась на левой ноге, отведя правую половину тела назад и позволив удару просвистеть мимо ее носа.

Но вместо того, чтобы исчерпать газ, кулак Паоло распахнулся, и он махнул рукой в ее сторону. Прежде чем она успела среагировать, Паоло физически схватил Алану за лицо, оттолкнув ее в сторону, пытаясь вывести из равновесия. Алана вывернула левое запястье, чтобы вырваться из другой руки Паоло, но его хватка была подобна стали. Под крики толпы он больше походил на аватар из кованого металла, чем на человека. Его тело стало перерабатывающим заводом, и каждое движение было работой невероятной сложности, выходящей за рамки нормального функционирования человеческого тела.

Ее правая рука болталась, но в основном бесполезна. Во рту Аланы был привкус крови, когда пальцы Паоло терли ее щеки о зубы. В душе она чувствовала злобное разочарование. Но больше всего ее тогда поразила собственная ограниченность. Это было все, на что она была способна, даже после того, как избавилась от своих колебаний.

Туловище Аланы неуклонно отклонялось назад, и ее ноги не выдерживали давления. Паоло обладал большей грубой Силой, чем она. Какая-то часть Аланы чувствовала, что пришло время сдаться.

Но она не хотела. И в ее груди возник резонанс огромного пространства, существовавшего с тех пор, как Рэндидли Призрачная гончая установила с ней связь. Благодаря этому она с благодарностью усвоила немало деталей, которые в значительной степени укрепили основу ее образа. Эта связь была спасательным кругом, который сделал ее быстрое восхождение к самому сильному человеку на Земле намного более плавным.

Так близко к пропасти потери теперь и все еще под влиянием Пятого Откровения, Алана чувствовала тот спокойный резонанс. Теперь это могло подтолкнуть ее в правильном направлении, но она чувствовала, что этого будет недостаточно, чтобы преодолеть ее нынешнее затруднительное положение. И когда она подумала об этом, то смогла увидеть единственный момент, когда эта связь была бесполезна: когда она потеряла себя в ожиданиях, которые Доннитон возлагал на нее.

И в каком-то смысле именно наличие этой поддерживающей связи заставило Алану настроиться на то, что ей будет так трудно избежать поведения, которое так долго удерживало ее образ на плато. Это заставило ее воспринимать детали изображений как должное.

Недостаточно просто впитывать чужие детали, чтобы стать сильнее, работая только над основами самой. Иногда даже пророку нужно было поднять глаза к небу и захотеть.

Мышцы живота Аланы напряглись против мускулов руки Паоло. Я все еще хочу победить.

Белое пламя на левой руке Аланы зашевелилось и скользнуло по ее руке. Ее рука резко отлетела в сторону, когда она перерезала пальцы правой руки Паоло, а затем отрезала его левую руку по предплечье. Как ни странно, его рука все еще сжимала ее лицо, даже когда Паоло сделал ошеломленный шаг назад.

К сожалению, победить было не так просто.

Длинный нож Кейл вонзился в правое бедро Аланы, а затем прорезал вниз, в значительной степени разрушив ее четырехглавую мышцу. Она упала на колени, но это также заставило Кейла сгорбиться, поскольку он продолжал крутить лезвие в ее ране. Она наградила его ударом лошади по лицу, из-за чего его нос превратился в груду размятой плоти и хрящей, из которых сочилась кровь.

С дрожащей правой ногой она перевернулась на задницу и подняла левую руку над головой. Белое пламя испарилось из ее конечности и образовало в воздухе над ней руку метровой высоты. Это напоминало жуткие фигуры с плохо проявленной пленки на старых фотографиях, размытые по краям и странно преувеличенные. Это было скорее детское изображение руки, чем анатомически правильная версия.

Эта сияющая белая рука метнулась вперед, косясь пальцами на Кейл. Кейл достал другой кинжал взамен того, который он оставил торчащим из бедра Аланы, и поменял хватку. Его Сила Воли ясно освещала его серые глаза. «Абсолютное разделение».

Глава 1472.

Рандомно наблюдал за финальными моментами матча без ожиданий и суждений, просто переживая те высоты, до которых теперь могло дойти человечество. Это будут люди, находящиеся на передовой борьбы с Первым Бедствием.

Бледно-пламенная рука Аланы ударила по защитному Навыку Кейл. В воздухе над Кейл его образ проявился с яркой интенсивностью, которая намного превзошла его предыдущее использование; в настоящее время он отдавал этому все свое. Эта простая белая полоса в море тьмы искажала окружающий воздух, каким-то образом перемещаясь перед глазами Рэндидли, пока цвета не перевернулись. Теперь черная линия разделяла белое море. Лицо Кейл было искажено самой болезненной гримасой, которую Рэндидли когда-либо видел.

Два Навыка столкнулись. И в конце концов…

...Абсолютное Разделение Кейл продолжалось, в то время как пламенная рука Аланы дрогнула и рассеялась. Секунду двое смотрели друг на друга. Низкий рев толпы напоминал помехи на старом плохо настроенном телевизоре. Это добавило ощущение нереальности двум неподвижно смотрящим бойцам.

Они оба поникли в один и тот же момент.

«Черт возьми… Я хотел победить…!» — пробормотала Кейл. Затем его веки дрогнули, и он упал вперед, полностью исчерпав свою умственную энергию для защиты от последней атаки.

Рэндидли очень сочувствовал этому человеку; головная боль, которую он, должно быть, испытывал прямо сейчас, несомненно, была жестокой. Кроме того, Алана обманула его. Рука белого огня, которую она наколдовала, выглядела устрашающе, особенно после того, как она порезала Паоло, но в ней не было настоящего укуса. Рандомно использовал образ Иггдрасиля, чтобы уменьшить боль Кейл.

В финале осталось только два активных участника.

Кряхтя, Алана вытащила нож Кейл из правого бедра. Потом она перевернулась на живот и хлопнула по земле левой рукой, оттолкнув свое тело на пару метров от земли. Она перевернулась в воздухе и сумела приземлиться на здоровую ногу. Она покачнулась на секунду, затем повернулась к Паоло, вырвав его руку из своего лица и отбросив ее в сторону.

«Отличный бой», — объявил Паоло из растущей лужи крови. «Тот, кто достоин короны чемпиона».

Алана просто смотрела на него, выглядя слишком измученной, чтобы подобрать слова. Но когда она подняла нож, ее рука не дрогнула.

Посмеиваясь, Паоло посмотрел на свои конечности. Кровь сочилась из обрубков пальцев правой руки и бурно хлынула из отрубленного конца левого предплечья. Перед ним и в нескольких метрах левее его конечности дергались. «Да, это должно быть именно так. Алана Донал, я хочу показать тебе последний навык.

Он поднял правую руку. Шелковые клочки образов, которые он брал у зрителей, текли все быстрее и быстрее, сплетаясь вместе там, где Желание Аланы разорвало его плоть. Очень быстро отсутствующие пальцы заменились жутким призраком этих пальцев. Его рука светилась смыслом, и Паоло сжал эти призрачные пальцы в кулак.

«Правая рука претендента».

Паоло слегка нанес удар вперед. Призрачный кулак выстрелил не в Алану, а прямо в воздух, сверкая, как свежеотполированное серебро.

Затем он пожал плечами. «Но тот факт, что мне нужно сжать кулак претендента, означает, что это уже мой проигрыш. Мы уступаем».

Толпа молчала до тех пор, пока слова, сказанные Паоло, казалось, не дошли до нее. Рэндидли наклонил голову и стал рассматривать грифельно-серое небо; надеюсь, они успеют закончить церемонию награждения до того, как пойдет снег.

Затем публика подхватила слова Паоло и взорвалась.

Король Фирун смотрел на церемонию награждения с хмурым лицом и скрещенными руками. Некоторые из лучших врачей из разных Зон поспешили на арену и убедились, что все участники выздоравливают без каких-либо проблем. Но помимо того, что их образы немного потрепаны, даже истекающая кровью Виванья была быстро возвращена в первоначальную форму, так что церемония могла начаться.

В этом заключалось преимущество Системы: пока не было смягчающих обстоятельств, можно было заменить даже отрубленные или уничтоженные конечности. Так что сейчас, всего через тридцать минут после выхода из финала, Виванья чинно сидела на задних лапах, а стремительно виляющий хвост выдавал ее веселое настроение. Алане Донал действительно пришлось что-то шептать дракону, чтобы она не поранила хвостом ни один из других дуэтов.

Зрелище только ухудшило настроение короля Фируна. Сидевший рядом с ним Хуан Шоу весело покосился на него. — Вы разочарованы результатом?

«Пах». Король Фирун сплюнул в сторону. Рядом с ним заметно вздрогнул дуэт его Зоны, ставший самым дальним на турнире, Кадир и Тосам. Но затем король Фирун покачал головой. «Нет, Алана Донал заслужила эту победу. Паоло и Кейл тоже впечатляющие бойцы. Единственная проблема… Хотелось бы, чтобы у них было немного приличия. Они действуют так небрежно».

Улыбка Хуан Шоу изогнулась вверх в углу, и он поправил свою трость. “Ой?”

Король Фирун снова сложил руки так, чтобы противоположная рука оказалась сверху. Хотя он изначально подозрительно относился к Хуан Шоу, у этого человека, по крайней мере, была замечательная степень гордости. По этой причине он заслуживал ответа. «Это величайшие воины нашего века, сражающиеся друг с другом до такой степени, что практически истекают кровью и безрезультатно замахиваются друг на друга кулаками! Как народ может уважать власть, когда власть имущие кажутся такими… приземленными? Честно говоря, я рад, что не решился участвовать. Я беспокоюсь о том, как это повлияет на мою репутацию».

«Воистину, проиграть Паоло и Кейл в четвертьфинальном раунде было большим позором», — легко сказал Хаун Шоу, но самодовольное выражение на его лице выдало его истинные чувства. Король Фирун хмыкнул, но ему нечего было сказать на это тихое хвастовство. Старик заслужил это. Его взгляд был горячим, когда он ненадолго повернулся к своему дуэту, выбывшему из топ-16, а затем вернулся к полу арены.

Рэндидли Призрачная гончая оглядела ожидающую аудиторию. Рядом с ним виляющий хвост Виваньи был явно гиперзвуковым. «С большим удовольствием объявляю победителей первого и, возможно, последнего турнира Duo на Земле. На третьем месте…