Легенда о Рэндидли Гостхаунде

Ему понадобилось около десяти секунд, чтобы прийти в себя, а затем оглядеться. Золотой круг на земле указывал на проход, по которому Рэндидли спотыкался, чтобы попасть сюда, но внутри Сонары казалось, что это пустыня. Немного запыхавшись, он развернулся на месте. Песок, коричневатые и обрубленные скальные выступы, широкое безоблачное небо… Совершенно очевидно, что примерно в миле от текущего местоположения Рэндидли была лестница, но в остальном все место было пустынным.

По крайней мере, этот ужасный шум изображения прекратился, Рэндидли встряхнулся, настроив желудок после травмы, чтобы войти. Он выпустил зондирующий импульс изображения и не почувствовал ничего особенного в окружающей среде. Он также казался совершенно одиноким на этом уровне. Хмурость на его лице усилилась. Ну, может усиление изображения не работает, потому что это нижний уровень. Единственный способ узнать это, чтобы продолжить. Тогда это центральная лестница, но

Рандомно уперся ногой и подпрыгнул в воздух. Даже с десятиметровой высоты все вокруг оставалось странно обыденным. Он сделал несколько длинных прыжков, быстро сокращая расстояние до центральной лестницы. Он по спирали поднимался вверх, направляясь к небу почти бесконечно. Гравюра проходила по его длине; изучив, Рэндидли смог разглядеть в нем искривленное пространство. Что, вероятно, означало, что вы не могли физически пройти вверх по лестнице и добраться до следующего кольца.

Случайно отвернулся от лестницы и побежал через пустыню. С его улучшенным телом и Ужасным рвением он был размытым пятном импульса и силы. Его шаг удлинился и поглотил расстояние. Но примерно через минуту упорного бега Рэндидли начал замечать что-то странное. Он замедлил шаг, сузив глаза на край.

Перед ним простиралась еще пустыня, только без каких-либо обнажений. От горизонта до нескольких метров перед Рэндидли оно было совершенно однородным. Просто песок. Однако

Словно надувающийся воздушный шар, края «реальности» раздулись и развернулись, ненадолго обнажив еще несколько каменных выступов, торчащих из земли, и то, что могло быть краем лестницы, похожей на ту, что посередине. Он сидел, наполовину сделанный, невероятно разделенный пополам в видении Рэндидли. Но затем пространство начало медленно схлопываться, стирая сначала полуоткрытую наружную лестницу, а затем забирая также пространство песка и те немногие выступы.

Сотворенный мир внутри кольца имел пределы.

Через несколько секунд пространство расширилось. Напевая себе под нос, Рэндидли сделал несколько осторожных шагов вперед. Сразу начал скрипеть зубами. Болезненное вмешательство в изображение, которое, как он полагал, осталось позади, поднимаясь в Сонару, теперь вернулось так же плохо, как и прежде. Блуждающим взглядом окинул взглядом несколько метров между собой и частично открытой лестницей. Затем он отступил назад, когда пространство сжалось.

Может быть, это одна из причин, почему люди не пользуются внешней лестницей. Вам нужно иметь довольно сильное изображение, связанное с пространством, чтобы стабилизировать область и вознестись. И тогда вам нужно обрабатывать все статические

Мертворожденный Феникс поднялся в груди Рэндидли, его горизонт событий окрасился светом, а пространство вокруг него стало молочным. Но он успокоил его, покачав головой. Я не сомневаюсь, что ты справишься, но мы оба ограничены во времени и не знаем, что еще здесь есть. Поскольку похоже, что центральную лестницу никто не охраняет, лучше использовать ее и поберечь мою энергию.

Мертворожденный Феникс неприятно булькнул. Двое Нерожденных порхали туда-сюда, радостно насмехаясь над изображением за то, что оно так расстроено. Рэндидли проигнорировал всех трех персонажей и снова обратил внимание на центральную лестницу. Потребовалась еще минута, чтобы вернуться, а затем он осторожно шагнул на конструкцию, в любой момент ожидая засады.

Он оставался на этой нижней ступеньке почти пять минут, просто измеряя резонанс в странном материале лестничной клетки. Затем, собрав свои образы в себе и вращая Ядро Пустоты, он поднялся к следующему кольцу.

Глава 2004

Когда Рэндидли взбирался по лестнице, приготовив все свои грозные силы, он был заинтригован тактильным ощущением материала под ногами. По его босой подошве пробежало покалывание активированной Гравюры. С каждым шагом все вокруг расплывалось. Его первый шаг поднял его примерно на десять метров в воздух, второй — на сотню. К третьему земля была так далеко, что вся вдавилась и слилась в бескрайнюю плоскую пустыню.

Всего десять шагов разогнали его в пространстве и вынесли на вершину ринга. Его ждал еще один золотой портал, из-за которого он сжал губы. Но он не замедлился, просто покатился вперед с импульсом, приданным Гравировкой.

Прохождение через портал вызвало еще один болезненный раунд воздействия статического изображения, но это была намного уменьшенная версия, чем первая. Теперь, когда он был внутри Сонары, самое худшее было позади. По крайней мере, худшее на средней лестнице.

Рэнди, спотыкаясь, перешел на другую сторону и внезапно понял, что он не один. Он снова оказался в пустыне, но у входа столпились другие. Пальцы его ног инстинктивно согнулись вниз, цепляясь за грязь.

Он присел на корточки и достал Акри. Копье вылетело наружу, зеленые листья вспыхнули вокруг основания наконечника. Его длинный хвост размотался позади него и мотался взад-вперед. Его образы вырвались на первый план. Пространство вокруг его левого глаза начало сжиматься внутрь. Цвет его волос посветлел от черного до изумрудного, за исключением золотых и серебряных прядей. Его татуировки засияли внутренним светом, пылающей решимостью Серого Существа жить.

Немного напевая потенции, Рэндидли почувствовал себя весьма смущенным. Шесть других человек растянулись в разных стадиях отдыха в окрестностях, совершенно не готовые устроить ему засаду. Две лежачие особи, осьминоги с интересными сегментированными панцирями на щупальцах, явно хихикнули, глядя на его жесткую демонстрацию.

Рандомно сделал шаг назад, постепенно расслабляясь и опуская Акри. Его воплощения образа рассеялись.

Гуманоидная женщина в длинном белом плаще поднялась на ноги. «Хех, хорошо познакомился с незнакомцем. Мы долго ждали такого, как ты. Какого вероучения вы придерживаетесь?»

Рэндидли секунду пристально смотрел на нее. Все эти люди чувствовали себя могущественными, но ни один из них, казалось, не собирался нападать на него. Он слегка откашлялся, пытаясь вежливо ответить. “Мой собственный.”

«Пф!» Фигура, которую Рэндидли мог описать только как гуманоида, мехалигер хлопнул по металлической броне своего колена. Апертуры его красных глаз скорректировались, когда он осмотрел Рэндидли.

Выражение лица женщины мгновенно похолодело. «На шутках далеко не уедешь, внутри Сонары. Именно поэтому я заявляю, что никогда не приму вас как часть нашего Пакта о Вознесении. Легкомыслие становится непоследовательностью на поле боя».

Она отвернулась, ее плащ развевался очень драматично. Рэндидли чувствовал себя совершенно сбитым с толку и смутно оскорбленным. Массивная фигура, которая, казалось, была сделана из сложенных друг на друга валунов, встряхнулась и заговорила. — Гвеннет, ты неверно истолковываешь. Мальчик не признает термин вероисповедания. Кроме того, у него плохо развито чувство юмора».

Рандидли моргнул от этого неожиданного приступа юмора. Тем временем женщина в белом плаще развернулась в другом красивом плаще ткани. «Как он мог не знать, что такое символы веры? Он пришел в Сонару…

Последняя фигура в группе, медитирующая женщина с длинными волосами, открыла глаза и улыбнулась. Ее образ мерцал вокруг нее. «Он неопределенный Гастхунд. Смелый исследователь, приди в это место, чтобы спасти жизнь друга друга. Он определенно достойный союзник, несмотря на его умение наживать врагов».

Два человека-осьминога говорили как один. «Седьмой неблагоприятен. И четное число было бы лучше.

Валун повернулся к Рэндидли. «Мальчик, добро пожаловать в Сонару. Кажется, никто не рассказал вам о его секретах, так что я расскажу, насколько это в моих силах. Два нижних кольца представляют собой бесплодные пустоши. Но по мере того, как вы поднимаетесь по разным слоям, преимущества для вашего имиджа начинают накапливаться.

«Вероучения используются для того, чтобы люди могли заключать Пакты Вознесения и вместе подниматься. В настоящее время большая часть слоев осела и хорошо защищена. Единственный способ попасть в дверь — пробиться наверх. Но сделать это в одиночку почти невозможно, — медленно проговорил Валун. Тем временем Гвеннет продолжала подозрительно смотреть на Рэндидли, а медитирующая женщина ухмылялась ему. «Очевидно, что никто не хочет говорить о нашей точной цели приезда на Сонару. Итак, символы веры охватывают несколько широких категорий, чтобы дать компаньонам общее представление о том, когда Пакт перестанет действовать.

«Итак, Символы веры. Во-первых, поселенец. Очень просто, вы хотите найти место в Сонаре, чтобы построить жизнь. — сказал Валун.

Медитирующая женщина махнула рукой. «Я должен уладить. Везде, где меня унесет ветром. Ведь я бы не стал спорить с судьбой».

«Затем есть Искатели», — продолжил Валун. «Искатели нацелены на конкретного человека или поселенный анклав в Сонаре. Возможно, чтобы испытать себя, возможно, отомстить. В то время как Поселенцы могут отделиться от Пакта и воспользоваться возможностью, чтобы занять свое место, Искатели, как известно, продолжают двигаться вверх, пока не достигнут своей цели».

Гвеннет указала на себя и на двух машущих осьминогов. «Мы Искатели».

«Наконец, Восходящие. Многие соискатели Pinnacle Seekers, которым удалось собрать гражданство уровня III, следуют этому кредо». Человек-валун присел на корточки. «Они просто стремятся заявить о себе и бросить вызов себе, не беспокоясь о месте назначения. Как это ни парадоксально, самые и наименее надежные члены Пакта о Вознесении одновременно.

Длинный металлический язык сорвался с губ лигермена и скользнул по его блестящим стальным зубам.

“А ты?” Рандомно покосился на валунного человека. На самом деле он не собирался присоединяться к Пакту Вознесения этих людей, но было бы лучше, если бы было больше информации. По крайней мере, теперь он понял достаточно, чтобы разозлиться на дона за утаивание информации.

«Я тоже Восходящий», — скалистое лицо Валуна расплылось в улыбке. «Итак, давайте спросим еще раз: каково ваше кредо, Гастхунд?»

«…Полагаю, я Искатель. Как она и сказала, мне нужно спасти друга, — признал Рэндидли. Такой разговор казался странным после Нексуса. Это было слишком честно и прямолинейно. Но, возможно, именно поэтому было создано вероучение; поэтому люди, преследуемые тем, что они сделали, чтобы выжить в Нексусе, могли сформировать основу доверия.

Группа обдумывала его ответ, большинство из них откинулось назад и приняло позы для отдыха. Гвеннет застонала и подняла руку, чтобы взъерошить волосы. «Ну, я полагаю, мы ждали здесь уже несколько лет, мы не должны смотреть в глаза возможной помощи. Сэр, мы официально приглашаем вас присоединиться к нашему Пакту Вознесения. Очевидно, мы не можем просто принять вас — пожалуйста, вызовите любого из нас на бой, чтобы продемонстрировать свое боевое мастерство. Если вы хорошо себя зарекомендуете, вас примут».

«Семь — зловещее число», — снова добавили Осьминоги, но они выглядели скорее смиренными, чем раздраженными.

Но Рэндидли покачал головой. «Спасибо за предложение, но я действительно хочу потратить некоторое время на изучение кольца, прежде чем продолжить».

Образ медитирующей женщины снова засверкал в воздухе вокруг нее. Она открыла глаза и указала на него. «Он вообще не хочет к нам присоединяться. Он рассматривает внешнюю лестницу.

«Ах, значит, вы слышали кое-что о Сонаре. Ты пришел не совсем плохо подготовленным к этому предприятию, — Гвеннет скрестила руки на груди. «Конечно, защита вдоль внешней лестницы — это лишь малая часть того, что ждет этого. Однако само пространство по краям этих заколдованных миров нестабильно. Вы действительно предпочли бы утомить себя восхождением в одиночку, чем идти по прямому маршруту с группой людей?»

Случайно зажал рот и ответил не сразу. В конце концов, он принял точно такое же решение, как и Гвеннет, поднявшись на этот этаж. Но теперь, когда у него было больше контекста для групп, движущихся по Сонаре, он хотел проверить пространственное давление на внешней лестнице, прежде чем присоединиться к какой-то случайной группе. Но если бы он был честен с самим собой

«Он думает, что да, он предпочел бы не доверять нам», — объявила медитирующая женщина. Рэндидли бросил на нее кислый взгляд.

— Ну, тогда иди нахуй и оставь нас заниматься своими делами, — рявкнула Гвеннет. Еще одним привлекательным движением она развернулась и протопала обратно к своему сидячему положению. Гигантский валун тоже устроился.

Несколько секунд он колебался, но затем повернулся и пошел от сверкающей центральной лестницы к краю помещения. Сделав это, Рэндидли почувствовал взгляд металлического лигера, следящего за ним.

Как только он открыл некоторое пространство между собой и этим ожидающим Пактом Вознесения, Рэндидли ускорился до спринта и помчался к краю пространства. Он активировал Мертворожденного Феникса и выпустил перед собой импульсы энергии, чтобы заметить, когда он приблизится к пределу. Пока он двигался, он задавался вопросом, как долго группа ждала здесь и как долго они будут ждать, чтобы собраться перед восхождением на Сонару.

Их терпение и отчет Мрачной Интуиции об их индивидуальных способностях дали ему новый контекст того, насколько надежной может быть защита при лазании.

После нескольких минут бега выражение лица Рэндидли изменилось; он все еще не столкнулся с краем пространства. Он уперся ногами и с большей силой двинулся вперед. Его скорость росла, пока песок и каменные выступы не пронеслись мимо. Он даже разбил одного прямо перед собой, даже не удосужившись уклониться.

Рэндидли потребовалось десять минут, чтобы почувствовать пределы пространства. Он замедлил скорость, пока не встал и не увидел, как знакомый вдох и выдох. К счастью, лестничный пролет никогда не исчезал полностью. Когда он складывался внутрь, внутренние перила все еще были видны в самой глубокой точке. Когда пространство раздувалось наружу, было полностью открыто, возможно, три четверти лестничной клетки. Он сделал вдох через нос, когда мобилизовал Мертворожденного Феникса, чтобы попытаться стабилизировать пространство, и замер. Нить незнакомого значения Пустоты вошла ему в нос.

Он развернулся, оглядываясь назад. “Интересный. Довольно редко кому-то удается подкрасться ко мне, особенно на такой высокой скорости. Почему ты последовал за мной?»

«Так же редко можно найти кого-то, кто меня заметит». Воздух задрожал, и металлический лигр-гуманоид извилистым шагом вышел из ничего. Глаза Рэндидли слегка сузились; если бы не Нижний мир, он бы действительно скучал по нему. Его преследователь ухмыльнулся. «Зачем ты даешь мне этот взгляд? Если ты хочешь драться, я буду. Меня интересует человек с неопределенным словом. А твоя физическая скорость — это нечто другое.

— Я спрошу еще раз. Почему ты последовал за мной?» Рэндидли понизил голос. Пламя Пустоты начало просачиваться сквозь край его кожи. Его сердце начало колотиться. В некотором смысле он надеялся, что это существо откажется отвечать. Теперь драка сведет его с ума.

«Фа, Оваху был прав, у тебя нет чувства юмора». Металлик нюхают. Тонкие, как паутина, серебряные кошачьи уши дернулись. «Расслабься, хорошо? Я Зерши. Я ждал с ними безбожное количество времени, потому что они обещали мне, что в конце концов они поднимутся. И все же они продолжают колебаться здесь. Вы приходите сюда и сразу же начинаете карабкаться; именно такой компаньон из Пакта Восхождения мне нужен.

«Я не заинтересован в заключении с вами Пакта», — немедленно заявил Рэндидли.

Ксерши усмехнулся, высунув металлический язык. “Да, точно! Вот почему ты идеальный компаньон!»

Потому что я не хочу, чтобы ты был рядом? Рэндиди кисло подумал, но не озвучил эту мысль. Вместо этого он высвободил часть своей Первой Власти, и «Рассвет Иггдрасиля открывает небо и будоражит реальность». Он был самым царственным. «Мой бизнес принадлежит мне, и я не намерен задерживаться. Я здесь не для того, чтобы заводить друзей, а чтобы спасти друга».

«Конечно, я буду прямо за тобой, пока ты будешь карабкаться», — Ксерши оставался радостным даже перед лицом давления.

Что, как предположил Рэндидли, имело некоторый смысл. Если бы эта цифра была средней, он бы не получил гражданство Нексуса III уровня и не попал бы в Сонару. Черт, это существо готовилось годами. Рэндидли не хотел, чтобы кто-то преследовал его. Но он также понимал, что от «Ксерши» может быть и польза.

…даже если этот парень определенно наименее надежный из шести.

«Я не буду вашим зонтиком от пространственного давления. Если ты попытаешься меня высосать, я тут же сорвусь, — глаза Рэндидли сузились. Он не доверял этому восторженному незнакомцу; слишком часто в его прошлых опытах с Нексусом самые дружелюбные существа были самыми опасными. Присутствие с большим пониманием Сонары было полезно, но не необходимо. И все же его инстинкты были убедительны; Зерши не хотел причинить ему вреда.

Когда он посмотрел в красные глаза металлического человека, все, что он увидел, было искренним желанием карабкаться. И этот необузданный энтузиазм вызвал отклик у Серого Существа. Те бурлящие эмоции, которые Рэндидли сдерживал всю последнюю неделю, не замедлились, но их потоки начали извиваться в более понятные русла.

— Не парься, я сам справлюсь. Зерши несколько раз кивнул.

Вздохнув, Рэндидли мобилизовал Мертворожденного Феникса. Свет стал жидким и закапал ему в глаз. Вы действительно уверены, что вам нужен такой компаньон?

Серое Существо не ответило, просто присоединившись к материализации образа и активировав свою Химерную Безнаказанность, чтобы противостоять притяжению пространства. Но Рэндидли знал, что, хотя все его образы были одинокими и одинокими, Серое Существо сидело в самой темной дыре одиночества. Вот почему он родился.

“Ну ладно. Просто держись подальше, — проворчал Рэндидли. «И я планирую двигаться быстро. Если ты отстанешь, я не собираюсь замедляться».

— Я был бы оскорблен, если бы ты это сделал. Ксерши просиял.

Глава 2005

Ксерши Ттак изо всех сил старался сохранять самообладание, следуя за Рэндидли Призрачной гончей вверх по винтовой лестнице к следующему кольцу. Его тело уже дрожало от давления сопротивления вторжению антагонистического пространства; он сдержал свое слово и держался подальше, чтобы не получить ни малейшей помощи от Гончей-призрака.

В данный момент его гордость была обоюдоострым мечом. И все же он отказался отказаться от этого шанса.

Насколько мог судить Ксерши, он приближался к моменту, когда его гордость иссякнет, и он просто рухнет. Его ноги тряслись, когда он делал следующий шаг. Гравировка, которая должна была ускорять их движения, активировалась время от времени. Иногда они прыгали длинными шажками к следующему кольцу, но чаще они были вовлечены в длинные рывки вперед по лестнице, трещащей от электромагнитного напряжения.

Гончая-призрак безмятежно шла вперед, почти не реагируя на эти пространственные помехи. Тьма, клубившаяся вокруг его левого глаза, теперь распространилась и покрыла его голову, скрывая его черты. Более того, Зерши не осмеливался смотреть прямо на него. Некоторое количество жизненной энергии было высосано из его клеток кружащейся тьмой Гончей-призрака. Его напряженное тело осталось холодным, слабым и дрожащим. Поэтому он не сводил глаз с земли и сосредоточился на своей борьбе.

Образ гончей-призрака не кажется особенно впечатляющим. Форма хорошо определена, но эмоционального аффекта не хватает… чего-то. Но как он может быть таким устойчивым к пространственному давлению? Сервомоторы «Ксерши» гудели все быстрее, сопротивляясь притяжению забвения. Стиснув зубы, он продолжал ставить одну ногу за другой, цепляясь за надежду на то, что это путешествие может изменить его.

Частью этого было то, что он, наконец, вознесся; после четырех долгих лет ожидания с застопорившейся группой Гвеннет он наконец сделал свои первые шаги вперед. Боль была признаком перемен. Ксерши наконец-то смог проверить свои пределы. Пространство рядом с ним сжалось особенно близко, когда оно рухнуло, заставив волну боли пройти через его тело. После мучительного мгновения пространственная волна отступила, и он поспешил наверстать упущенное.

Но настоящей причиной была личная гордость: Зерши провел последние несколько месяцев, слушая подробные рассказы о Рэндидли-Призрачной гончей. И теперь он хотел доказать себе, что стремительно растущий юноша не так впечатляет, как рассказы, которые он слышал от отца. Однако сейчас Ксерши признался себе, что у него нет причин смотреть свысока на Гончую-призрак.

Отец Зерши, Земнал, прославился в Шестой когорте и прибыл в Нексус с большими мечтами. Несмотря на суровость реальности, ему удалось добиться партнерства с Доном Бейгоном, строящим и проектирующим других представителей своей металлической расы для конкретных и часто сомнительных целей. Элита Нексуса была непостоянна и изобретательна в своих запросах, что привело к процветанию бизнеса. Как только вопрос фракции был решен, Земнал быстро накопил понимание и техническую смекалку. К тому времени, когда он создал Зерши и его братьев для личного удовлетворения, его превозносили как гения по всему Нексусу.

Большинство не связанных кровью слуг великих держав были созданы и созданы Земналом.

Ксерши посмотрел на гончую впереди себя. Если бы у него была кожа, он, вероятно, покраснел бы. Хуже всего то, что я не могу не извлечь выгоду из того, что он стабилизирует пространство вокруг себя. Но даже с его присутствием, ослабляющим давление… какого черта я на пределе своих возможностей? Неужели это все, что я могу вынести?!?

Язык Ксерши вывалился изо рта. Его сервоприводы крутились и визжали, вся эта механическая сила пронизывала его тело. У него возникло внезапное и сильное желание броситься гончей-призраку в спину, просто чтобы увидеть, как тот потерял равновесие.

Этот порыв он подавил; даже насилие могло подождать, пока они не покинут адскую лестницу. Эту агрессию нужно направлять, а не выпускать. Ксерши задрал ноги, вдавливая пятки при каждом шаге.

По мере того, как способности Земнала увеличивались, его все чаще включали в ближайшее окружение Дона. И через это он начал получать информацию о подвигах самой горячей восходящей звезды Нексуса, Рэндидли Призрачной гончей. Через Земнала Зерши, который в то время просто сидел и обострял свое изображение в нижней части Сонары, также узнал об этом человеке и его стремительном взлете.

Когда Клодетт связалась с ним, отчеты стали почти постоянными и все более критическими в отношении мотивов Гончей-призрака и навыков принятия решений. Он свободно наживал врагов и не имел долгосрочных планов. Однако один восторженный отзыв был постоянным; он был невероятно талантливым бойцом с взрывной скоростью роста. Дон предположил, что он может быть самым быстрорастущим конкурентом в истории Nexus.

Не то чтобы Зерши завидовал этому титулу. Или что его особенно возмущала сила Гончей-призрака. Но из троих детей Земнала Ксерши был единственным, кто восстал против воли своего отца. Он вышел из дома, чтобы проверить себя. Он бежал навстречу опасности, пытаясь найти свой путь в мире.

Его взгляд остановился на спине гончей-призрака. Это был путь вперед. Это было то, что нужно, чтобы добиться успеха и проложить путь в Нексусе. Эта сила

Лестница замерцала и активировалась, толкая их двоих вверх. Какие бы повреждения ни помешали ему функционировать, они дали им последний толчок. Ксерши выпустил шипящий пар, его герметичные внутренности жаловались на грубую активацию, хотя он мысленно благодарил непостоянную Гравировку за толчок. Неподалеку над ними ждал золотой портал. Пес-призрак уже ускорился, в мгновение ока преодолев последние несколько ступеней и пробиваясь сквозь них.

Когда Пес-призрак приблизился к порталу, тьма и молочный свет, кружащиеся вокруг его головы, испарились и исчезли. Даже его образ не выдержал давления интерференции изображения. Это было катарсическим зрелищем.

Ксерши поморщился; вдруг подошла его очередь. Прохождение через порталы было худшей частью, но необходимым шагом. Опять же, боль отметила прогресс. Поэтому он заставил свои ноги согнуться, следуя за гончей вверх и через портал. На короткое мгновение его чувства гудели от чистой агонии. Его душа была настолько переполнена иностранными образами, что он не мог думать. Его походка застопорилась, продлевая момент еще дольше.

Два его внутренних отверстия начали щелкать и мерцать. С огромным усилием он протолкнулся дальше на другую сторону.

Его отбросило в сторону, и он врезался в один из каменных выступов. Его отверстия почти защебетали, когда их взаимодействие усилилось, и он вскочил, готовый к насилию. Тепло разлилось по его телу. На его лице расплылась злая улыбка. Неужели Пес-призрак предал его? Возможно это

Но когда к нему вернулось зрение, его энтузиазм по поводу дуэли улетучился. Странный образ подавленности опустился на его плечи, заставив его доблестный дух стать вялым. Группа из десяти крепких орков косо посмотрела на них двоих. Все они носили несколько разрозненных кусков латунной брони. Их глаза сияли, а с плеч скатывались волны увядающего образа.

Зерши слышал об орках Драма. Вспышка горячего адреналина прокатилась по его телу.

Самый крупный и мускулистый из группы держал Призрачного пса за горло. Хотя из-за своего невысокого роста он не мог поднять гораздо более высокого Призрачного пса с земли. — Ну-ну, ребята. Какие-то крысы, пробирающиеся сквозь щели. Что нам делать с грызунами?»

— Съешь их, — проворчал Другой. Вся группа начала хихикать с мрачной уверенностью. Некоторые возбужденно переминались с ноги на ногу, поднимая оружие.

Ксерши начал серию быстрых вычислений. Барабан Третьего Кольца и его специально выращенные слуги-орки были главной причиной того, что Пакты Вознесения стали чем-то особенным. Без командной работы победить живущих здесь орков было практически невозможно. Несмотря на то, что изначально они были монстрами, Драм привел их сюда в самые ранние дни Сонары для работы в качестве сил безопасности. Они были выведены для физической неуязвимости и надежных образов, которые просто подавляли другие образы.

На расстоянии любой, способный подняться до Сонара, мог одолеть их. Даже группа такого размера, если бы вы могли сохранить свой имидж в доминирующем положении, их можно было бы победить. Но вблизи их образ уже доминировал над окружающей местностью. Борьба за дестабилизацию их контроля была тяжелой и изнурительной битвой. Плюс с их выносливостью и сопротивлением

— Отпусти мое горло, — спокойно сказал Пес-Призрак. Его чистый голос прорезал всю жестокость и смех. «Я планирую просто направиться к следующему рингу. Если ты не…

— Если ты еще раз будешь угрожать мне, мальчик, — хихикнул Лидер. Он согнул руку, чтобы подчеркнуть свою точку зрения. Толстые вены вздулись на его предплечье, схватившем гончую-призрака. «Я буду сжимать твое горло, пока твоя голова не лопнет и кровь не брызнет из твоих ушей».

«Вопрос в том, — подумал Ксерши, увидев, как его крайне недолговечный спутник совершенно не впечатлен словами орка. Использую ли я борьбу Призрачного пса, чтобы попытаться сбежать, или помогу ему.

В конце концов, это был простой вопрос. Ксерши ушел из дома, потому что устал все время кому-то подчиняться. Устала чувствовать себя вынужденной принимать решения, устала от того, что последний спрашивал его мнение, устала от того, что все думают, что знают лучше, чем он. Так что теперь, когда ему угрожали эти орки, он уперся в пятки.

Он присел на корточки, готовясь высвободить свой образ, чтобы помочь Гончей-призраку. Однако гончая-призрак двинулась первой. Его рука поднялась и затмила голову орка. Жест, казалось, напоминал похлопывание, но затем он схватил ладонью все лицо орка. Несмотря на то, что он заметил эти руки по бокам гончей-призрака и заметил их размер, совсем другое дело было видеть, как эти длинные пальцы сжимают голову. Он двигался быстро, и пальцы сжались; движение было извилистым и резким.

Раздался звук, который был наполовину резким треском, наполовину ударом кулака по боку гнилой тыквы.

Когда он отдернул руку, остался потрескавшийся и окровавленный череп. Труп орка рухнул на бок. Мгновенно все остальные напряглись. Это было самое странное. Все они вытащили оружие перед лицом демонстрации насилия, но Ксерши почувствовал разницу. Орки были полны страха.

Зерши слышал, что у Призрачного пса высокие характеристики, но это было чертовски смешно.

— Хорошо, кто-нибудь еще хочет сделать что-нибудь глупое? Призрак оглядел их всех. Орки откинулись назад, когда его взгляд остановился на них, желая убежать, но их гордость не позволяла им это сделать. Призрак фыркнул. “Хороший. Хорошо, в каком направлении к внешней лестнице? Я просто хочу продолжать двигаться».

— Ах, в ту сторону. После минутного молчания орк набрался смелости, чтобы заговорить. Когда взгляд гончей метнулся к нему, допрашиваемый орк наклонил голову. Когда он ответил, он очень заметно дрожал. «Но я не хочу, чтобы вы разочаровывались — Его Светлость Драм не доверяет нам оборону. Он снес наружную лестницу вокруг третьего кольца. Мы здесь только для того, чтобы… обнаружить злоумышленников. Даже если вы одолеете нас, подъем невозможен…

— Путь ведет прямо через большого босса, ха, — нахмурился Призрак. Но что заставило сердце Ксерши трепетать, так это то, что, несмотря на кажущееся неудобство, он нисколько не колебался. Темноволосый мужчина сломал себе шею. «Ну что ж, идите вперед. Кажется, пришло время поговорить с вашим работодателем.

Глава 2006

Рэнди сел посреди бури Пустоты, пробиваясь бульдозерами к тому барабану, о котором говорили орки. Он манипулировал гравитацией, поэтому парил в небе среди грозовых облаков, скрестив ноги под собой. Огромные глыбы камня были вырваны силой кинетической энергии и Пустоты, которая бурлила вокруг него. Энергия завихрилась и закрутилась, инерция бури нарастала по мере того, как она двигалась и поглощала все больше площади. Эти куски земли стирали все выступы скал, неудачные участки земли или оборонительные укрепления орков, которые попадались на пути Рэндидли.

Изображение вырвалось из центральной области и безвредно прошло через Пустотную Бурю. Во всяком случае, изображение начало гнить и разрушаться под воздействием такого большого количества необработанного Нижнего мира. Рэндидли только покачал головой в ответ на усилия Драма.

Тот факт, что его изображение настолько детализировано даже настолько далеко от его тела, впечатляет. У него сильное эмоциональное воздействие. Но это… меня совсем не остановит.

Под прикрытием бури растущее число орков поплелось за Зерши. Рэндидли не был уверен, что сказал им металлический лигр, но растущая орда дезертировала и повернулась на его сторону. Что было к лучшему, потому что они с радостью казнили любого орка, не желавшего следовать за своим новым лидером.

На соседнем холме кипела активность небольшая крепость. Он был задуман скорее как жилой комплекс для орков, чем как стратегическое сооружение, но, похоже, у них был способ усилить изображение в укреплении. Когда пришел следующий центральный импульс, он сконцентрировался внутри форта, а затем вышел еще более яростным.

Случайно наблюдал за движением стоически. Затем его взгляд обратился к оркам. Он больше не хотел убивать; сокрушение черепа этого первого орка поставило его на порог повышения уровня. Теперь Акри был готов принять любой опыт, который попадется ему на пути, но он предпочел бы не рисковать.

Буря скользила по холму, ревя, как голодный медведь.

Впереди множество орков покинули свой каменный форт, когда массивная каменная колонна врезалась в их главный вход, а множество более мелких каменных снарядов раскололи их двухметровые стены. Их глаза были широко раскрыты и побелели от страха, когда они покинули свое маленькое здание и оказались в завывающем шторме. Темные потоки Пустоты, покрытые пылью, врезались в землю, чтобы союзные орки могли прыгнуть вперед и потребовать, чтобы они сменили верность или умерли.

Тем временем буря бурлила вокруг и прорывала в земле огромные траншеи, собирая дополнительные обломки, готовясь к тому, что ждало в середине слоя. Некоторые из камней, которые выглядели более правдоподобно, Рэндидли начал очень целенаправленно шлифовать, чтобы они напоминали наконечники копий и были покрыты аэродинамическими линиями. Неудавшиеся части он использовал, чтобы разрушить и сровнять укрепление с землей.

Поздравляем! Ваш навык Cutting Tide of Amenonuhoko (T) вырос до 911 уровня!

Мимо пронесся еще один импульс изображения, резкий и пронзительный, но безобидный. Рэнди остановился и помахал пальцем в воздухе. Золотые корни вились там, где коснулся его палец, на мгновение задержались в воздухе, прежде чем исчезнуть. По крайней мере, я чувствую усиление изображения на этом этаже. Все еще не слишком эффектно, но я начинаю понимать, почему так много людей стекаются в Sonara.

Оглядевшись, Рэндидли увидел, что остались только трупы или обращенные орки. Он напевал бурю в движении, все бурлило вокруг него. Лучше не давать Драму слишком много времени, чтобы найти способ использовать его могущественный имидж таким образом, чтобы это повлияло на него. Пока он парил там, он изо всех сил старался не слишком много думать о неподвижности, оставшейся вокруг его тела. Эмоциональный изъян все еще сохранялся.

О чем Рэндидли думал, так это о том, насколько неудачным был их матч для Драма. Randidly довольно часто сталкивался с этими типами интерференции изображений в Nexus. Против противников аналогичного уровня это обычно давало им благоприятный матч. Ведь большинство бойцов Нексуса целиком посвятили себя своему имиджу. Кроме этого изображения, у них не было ничего. Если бы вы убрали это, вы могли бы легко выиграть.

Randidly Ghosthound не был типичным бойцом. Во всей его буре был лишь малейший намек на образы.

Вот почему Рэндидли мог чувствовать растущее отчаяние, усиливающееся из центральной области, за которым следует ужесточение ограничительного образа. Еще одно изображение потрескивало по всей площади, безвредно ударяясь о Нетерскую бурю. Рэндидли с трудом удержался от ухмылки. Если это все, что вы можете сделать, это будет гладко.

Но почему-то я сомневаюсь, что вы были бы такой силой в Сонаре, если бы это было все, что вы могли сделать. Даже если вы отвечаете за лоу-ринг…

Они прибыли на базу Драма с армией за спиной, под прикрытием завывающих ветров. Густые облака Нижнего мира и пыли отбрасывают тень на всю территорию. Орки становились все более возбужденными, почти слепые, спотыкаясь сквозь шторм, чтобы стать авангардом, а затем хаотической массой устремились вперед к базе своего бывшего хозяина. Они подняли оружие и ударили им по доспехам, чтобы их услышали сквозь бурю. Рэндидли не мог не задаться вопросом, планируют ли они снова перейти на другую сторону, если шансы повернутся против них.

Из-под покрова облаков вырисовывались эти заостренные и обтекаемые формы, усиленные здоровой дозой Пустоты и готовые к противостоянию. Они медленно вращались, энергия текла вокруг них узкими кругами, добавляя немного блеска в последнюю минуту.

Вместо приземистых баз, которые Рэндидли разрушил, чтобы добраться сюда, цитадель Драма напоминала массивный муравейник. Маленькие отверстия разбросаны по его поверхности. разрешил оркам свободно выходить наружу. Они подняли свое оружие и вызывающе заревели перед лицом бури. Вместе с их голосами последовал еще один отчаянный удар подавления образа.

Крики отрицания не нашли поддержки при приближении Рэндидли. Затем пошел «дождь», начавшийся с гальки и закончившийся сгустившимися порывами ветра и Нижнего мира, настолько сильными, что они раскололи внешнюю часть базы. Они были Randidly кулаками, избивая здание в щебень и подчинение.

Они взрывали туннели и обрушивали уровни, так что область вокруг цели Рэндидли, наконец, начала очищаться.

Как настоящий муравьиный улей, лабиринт вспыхивал активностью, когда его пинали. Как только верхние туннели начали трескаться и разрушаться, поток орков вырвался наружу с поднятым оружием. На мгновение они были ошеломлены бурлящей волной тьмы, окутывающей их, но Рэндидли наблюдал, как большинство заметило атакующее войско орков, перешедших на сторону Зерши.

Их энтузиазм был почти заразителен, когда обе стороны бросились друг на друга и начали сталкиваться в дикой схватке. Оружие разбито. Части брони были разбиты, лезвия глубоко вонзились в обнаженные мышцы. Кровь начала сочиться и скапливаться под их ногами, делая опору опасной. У защитников была возвышенность, но орки, которые следовали за Ксерши, имели за спиной ветер Пустоты. Очень быстро линии защитника начали прогибаться.

Из середины базы поднялась вспышка другого изображения. Наконец, реальная угроза проявилась. Рандомно цокнул языком из-за аромата, который он использовал; это был образ непобедимого воина, вариант того же образа, что и у Паоло. Драм вышел из своей потрескавшейся базы с четырьмя самыми большими и сильными орками, которых Рэндидли видел.

Владелец этого кольца Сонара был гуманоидом, но из-за его снаряжения было трудно сказать что-то большее. Мужчина был одет в стальную броню, плотно прилегающую к его телу, и держал в руках длинную секиру. Он ударил прикладом своего оружия по земле, и сила его образа возросла. Поскольку Рэндидли не удосужился показать свои образы перед лицом способности орков подавлять, образ Драма быстро завоевал популярность в окружающем пространстве. Не обращая внимания на Бурю Пустоты, она росла и росла, усиливаемая особым качеством Сонары.

Нотой образа был рев горна, чистый рожок, который бодрил душу. Как и подозревал Рэндидли, подавление изображений было не единственным приемом в наборе инструментов Драма.

Он продолжал любоваться изображением, пока его внимание рассеивалось; в более крупном масштабе усиление стало чрезвычайно впечатляющим. Он чувствовал, как изображение прижимается к его коже, крича ему, что ему сломают кости и вдавят лицо в землю. Но внутри Бури Пустоты зашевелился первый из его четырех отточенных снарядов. Массивный наконечник копья бесшумно вращался, пока он вносил последние коррективы в линии на его лице, а затем взорвался.

Боковая стенка Пустоты вздулась, а затем взорвалась, снаряд размером со здание преодолел звуковой барьер прямо в тот момент, когда показал себя.

Поздравляем! Ваш навык «Точный ритуал Пустоты» (L) вырос до 690-го уровня!

Поздравляем! Ваш навык «Зловещий язык королевы драконов» (T) вырос до 700-го уровня!

Горячий нож Пустоты скользнул по изображению, которое начало распространяться и доминировать над местностью. Драм заметил нападение в последнюю секунду, его голова в шлеме дернулась вверх. Он аккуратно развернулся в оборонительную стойку и взмахнул секирой, чтобы встретить гигантский каменный наконечник копья.

Эти двое звякнули вместе и ненадолго сдули пыль и Пустоту бури, создав момент ясности вокруг Драма. Земля загрохотала и потрескалась вокруг удара. Каменный наконечник стрелы разлетелся вдребезги, осколки разлетелись и вонзились в конечности почетного караула орков Драма. Все четверо упали на землю, почти мертвые от осколков. И в то время как сам снаряд был отражен, выбранный Нижний мир врезался прямо в тело Драма.

Дикое рукопашное сражение продолжалось, две стороны оркских армий кишели друг против друга в кровавом безумии.

Случайно протянул руку. Его Пустота, теперь встроенная в тело Драма, вспыхнула в ответ. Первая власть: захват.

Его рука сжалась в кулак. Барабан напрягся. Он уже начал сопротивляться хватке Рэндидли, но Рэндидли на самом деле не пытался ввязаться в смертельную схватку с этой фигурой. Он просто схватил тело Драма, подбросил его сквозь бурю, а затем со всей кинетической силой, на которую был способен, швырнул его в близлежащее поле. Вся сила шторма была направлена на то, чтобы вбить сваи в каменную землю.

Случайно заработал кратер размером с луг за свои проблемы.

Лишившись своей энергии, буря стала вялой и начала рассеиваться. Случайно коснулся ногами земли. Из вежливости к Зерши он повернул голову в сторону и сказал. После этого удара последнее препятствие на лестнице будет недееспособным на несколько секунд. “Мы собираемся.”

Металлический лигр кивнул. Рандомно встал на ноги и помчался к рухнувшему основанию Драма. Он перепрыгнул через продолжающуюся рукопашную схватку между орками и совершил несколько длинных прыжков, чтобы добраться до ранее запертой лестницы. Каменные стены, закрывавшие его от его взора, рухнули.

“ЖДАТЬ!”

Голос Драм разнесся по округе. По оркам пробежала дрожь. Непревзойденное качество обострилось до металлического привкуса в воздухе. Рэнди остановился в своих движениях и скривился, когда Драм использовал какой-то Навык смещения, чтобы оказаться между ним и лестницей. Это то, что я получаю за то, что позволяю ему доминировать над областью своим изображением.

«Ты… если я позволю тебе просто карабкаться, как ты хочешь, те, кто наверху, накажут меня. В последние десятилетия я слишком часто терпел неудачу». Даже сквозь плотную щель в шлеме Драма Рэндидли мог разглядеть его налитые кровью глаза. Он взмахнул секирой с неприкрытой угрозой. — Ты не просто проскальзываешь мимо меня…

Назло ему Рэндидли сделал почти то же самое, разогнавшись из неподвижности с подавляющей силой Ужасного Рвения. Его тело переплеталось в воздухе и двигалось вокруг обезумевшего человека, пытающегося его остановить. Непобедимый образ кричал, но очевидно, что Рэндидли лишь косвенно пытался победить его. Еще раз, вероятно, превосходный имидж Драма не мог напрямую повлиять на него.

Но потом что-то изменилось.

Его чувства покалывало; Случайно дернулся в сторону. Он приземлился еще до того, как секира повернулась к нему, а это означало, что он был намного впереди опасности. Но он моргнул в замешательстве. На долю секунды он ощутил ужасающее чувство опасности. Прямо сейчас все, что он чувствовал, было странным всплеском в Нижнем мире.

Через несколько долей времени после того, как он уже приспособился к этому, активированная способность Драма, наконец, сработала. Вспыхнул и вспыхнул Ритуал Пустоты. Поле боя погрузилось в тишину. Рандомно почувствовал, что все орки умирают одновременно. Затем стремительным потоком все значение внезапных смертей хлынуло в тело Драм. Вся их история взревела в его теле и раздула несуществующую Пустоту внутри его личности. Секира запоздало опустилась и ударилась о землю.

Зрачки Рэндидли расширились. Сила удара отбросила даже его назад. Орочий лабиринт рухнул, погрузившись в землю и похоронив все неподвижные тела безмолвных орков. Рандомно стабилизировался и парил в воздухе. Барабан висел над ним, между ним и лестницей, на которой были гравюры, удерживающие его на месте.

Рэндидли глубоко вздохнул. Драм активировал какую-то странную способность пожирать всю историю поднятых им орков. Темное пламя вспыхнуло на его бронированном теле. Все эти жизни, эти эмоциональные взаимодействия, эти связи и все индивидуальное человечество, все это было брошено в огонь тела Драма. Физически он был недостаточно силен, чтобы угрожать Рэндидли. Но он стал плотной и нестабильной массой Пустоты. Каждый удар означал больше, чем когда-либо могли его удары, из-за значимости, стоящей за ними.

Кожу Рэндидли защипало, он вышвырнул Акри и принял боевую стойку. Даже если бы его противник использовал какие-то грубые инструменты Нижнего мира, он не отступил бы от боя. Ему нужно быть осторожным, но

Однако лицо Рэндидли вскоре исказилось странной смесью замешательства и смутной утраты. Система включилась в ответ на действия Драма, напевая к жизни, чтобы отогнать избыток Пустоты, скопившийся вокруг тела Драма. В этом важном соединении была некоторая гравитация, но она и близко не стояла с поглощением Пайна черной дырой. Драм поднял свою секиру и закинул ее себе на плечи, и половина его награбленной силы уже исчезла. — Не шути со мной, мальчик. Ты даже не представляешь, каких врагов ты наживешь для меня, если поднимешься сейчас. Сонара заполнена до отказа. Вы не пройдете».

Насколько дешевы для вас жизни…? Подумал он, наблюдая, как плоть тела Драма начинает плохо реагировать на Пустоту. Это было такое бессмысленное зрелище.

— Я не хочу, чтобы тебя убивали. Произвольно выдохнул, когда он говорил. Когда буря ушла, тишина вокруг них стала оглушающей. Единственным перерывом было гудение тела Ксерши. Как ни странно, Рэндидли вдруг захотелось спросить у орков, почему они перешли на другую сторону.

«Хе. Вы понимаете, что я только что сделал? Все больше и больше значимости Драма сбрасывалось, в результате чего его сила увеличивалась примерно на 20% по сравнению с его изначально доминирующей силой. Повышение исчезло, потому что он не знал, как его защитить. А он как будто и не заметил. «Я использовал древний метод, чтобы вернуть свои вложения в орков давным-давно. Все их достижения стали моими. Тот первый удар? Это была всего лишь капля в…

На мгновение эмоции Серого Существа зашевелились вместе с волей Рэндидли. Одинокое существо плакало, что этого не должно было случиться. Эмоциональный аффект начал резонировать. Его изображение прорезало последнее висевшее изображение подавления, которое, по общему признанию, уже начало исчезать без орков, поддерживающих его.

Гневное бедствие раздирает.

Барабан качнулся. Его лица и лица Рэндидли внезапно сблизились. Рэнди с жалостью посмотрел на замешательство, которое он мог видеть сквозь отверстие в тонком шлеме, в то время как он взорвался Нетером и Иггдрасилем в дыру, которую Акри просверлил в теле Драма.

Образ Драма вздрогнул, чтобы сопротивляться, но продолжал шипеть против Нижнего мира, который он запихнул в свое тело. Незаработанная выгода исчезла, оставив ему только сильную слабость. Беспорядочно повернул копье. «Я действительно предпочел бы, чтобы это было по-другому. Но если ты считаешь, что жизни нужно разыгрывать и пожинать вот так, я окажу Нексусу услугу, пока прохожу мимо.

Глава 2007

Ксерши стоял и смотрел, как две фигуры парят в небе. Жестокая борьба оставила его ошеломленным и с пересохшим ртом. Его лицо улыбалось, а руки сжались в кулаки. Он хотел участвовать в финальном столкновении, хотя и знал, что не должен вмешиваться.

Прямо сейчас «Пёс-призрак» горел, как из-за доносившихся волн горящего воздуха из-за температуры, так и из-за призрачного призрачного пламени. Комбинация делала почти невозможным разобрать детали его формы, кроме его формы. Он извивался и корчился, энергии размывали пределы его тела.

Он глубже вонзил копье в цель. Кровь забулькала вокруг ствола. Неэффективная броня заскрипела, царапая оружие. Барабан взревел и замахал руками, отталкивая гончую. В его голосе угадывались признаки паники. «Ты сумасшедший. Если ты убьешь меня, вся Сонара восстанет против тебя!

Над их двумя фигурами в небе сражались их образы. Это непреодолимое подняло свою секиру, размахивая оружием короткими жестокими ударами. Его крики раздавались в небе, оттесняя другие образы. Но один за другим мрачная тьма, массивное золотое дерево и злобное существо с заостренными пальцами набросились на изображение. Их комбинация удерживала его в обороне, не в силах разорвать два физических тела внизу. С точки зрения индивидуальной силы, проявления Призрачного пса были менее мощными, чем образ Драма. Они едва сдерживали другой образ.

Но в сердце образа Драма трепетало бьющееся сердце черного яда. Изнутри его Эфир был съеден Пустотой, которую Призрачная гончая, казалось, впрыснула в своего врага. Ксерши пришел к выводу, что все слухи о нем были правдой; в распоряжении молодого человека было чудовищное количество ресурсов. Любая из его индивидуальных способностей впечатляла, но ошеломляла, когда они были собраны в одном человеке.

Неудивительно, что даже дон находил этого человека досадным, подумал Ксерши.

Драм ударил Призрачного гончего кулаком в живот, не заслужив ни единой реакции на свои неприятности. Возможно, продолжительное молчание Гончей-призрака показало, насколько искренним было его намерение убить его, потому что глаза Драма вылезли из орбит еще больше. — Я заставлю тебя пожалеть о том дне, когда ты бросил мне вызов. Будь ты и твое слово к черту — я тебя зарежу. Разорви свои образы и оставь отходы, чтобы удобрить мой следующий выводок орков…

Его рука вырвалась и схватила гончую за шею. Между ними копье превратилось в пульсирующий проводник, вталкивая больше Незера и фрагментов изображения в тело Драма. Гончая-призрак потянулась и оторвала хватку Драма от своего тела, разорвав броню и оставив пальцы противника в беспорядке. Его правая рука вытянулась и оперлась на плечо Драма. Его левая поднялась, а затем резко рванулась вперед.

Кулак и шлем издали глухой стук.

Шлем Драм смялся. Получившаяся вогнутость дала понять, что его нос и скулы, должно быть, были разбиты в результате жестокого удара. Его изображение ненадолго замерцало, давая трем изображениям Гончей-призрака больше времени, чтобы поцарапать и повредить свою цель. Все бросились вперед, чтобы воспользоваться колеблющимся вниманием. Область, зараженная Пустотой, начала раздуваться. Черные вены поплыли наружу и распространили урон.

«Фа! Ты-ты… — голос Драм был приглушенным и странно свистящим. — Ты… такой же, как я. Ты… умрешь за что-то подобное… Блять…!»

Но, несмотря на его смелые слова, его имидж начал шататься под таким напряжением. Кожа Ксерши задрожала, когда он увидел, что Драм колеблется. Очевидно, насилие в Сонаре происходило регулярно. Но это оказалось одним из самых безопасных мест в Нексусе, потому что все знали, что за каждым стоит могущественная фракция, которая взрастила их и собрала материалы, чтобы получить гражданство третьего уровня. Требовалось слишком много монет гражданства, чтобы кто-то мог получить их по счастливой случайности, даже спустя три тысячи лет.

Для богатых и богатых фракций это был способ для их молодежи тратить свою энергию. А неудачная поездка в Сонару означала лишь то, что авантюрист вернется через десять лет, измученный и разочарованный своими посредственными результатами.

Изображение Драма начало мерцать в последнем всплеске сопротивления. Воин поднял свою секиру, этот простой предмет, такой яркий и совершенный, что выжег взгляд Зерши. Но вокруг него кружили темные тени.

— Ты не ошибся, — заметил Пес-Призрак. Он поднял левую руку и нанес еще один жестокий удар, еще больше расплющив лицо Драма. Особого вреда это не нанесло, но было ясно, что это отвлекло мужчину и ослабило его имидж. Свет от секиры дрогнул. «Я… дерьмо. Я знаю, что похож на тебя. Я уже убил целую расу, слишком поглощенный своими эгоистичными делами, чтобы остановиться и задуматься о своих действиях. Я не невиновен. Но то, как ты только что растратил целую культуру…

«Фа! Какая культура? Они были порождены моим изображением». Барабан вздымался от влажного дыхания. Воин наверху, казалось, понял, что вот-вот произойдет, и бросился вниз. Но толстая и блестящая стена золотых корней преградила ему путь. «Все, что они когда-либо добились, было из-за меня. Они заключили сделку, и срок истек».

«Если они действительно всем вам обязаны, почему вы получаете прибавку к силе, крадя у них все?» — спросил Призрак. Барабан качнулся и не ответил. Щелкнув языком, Пес-призрак вонзил свои опасные руки в грудь Драма.

Ужасный треск поднялся от изображений в небе, когда борьба усилилась. Корни обвивались вокруг ног победившего образа, когда он пытался пробиться вниз к физическим формам. Его тело было покрыто длинными царапинами от остроконечного изображения. И вот вокруг его головы сгустилась тьма, очертив млечный горизонт событий и еще сильнее подавив свое влияние. Блестящая секира металась взад-вперед, но три беспокойных образа просто избегали ее. Постепенно образы Ghosthound набирали обороты.

Нагрудник Драма выдержал первый удар, но второй разорвал броню и обнажил его плоть. Кожа под доспехами была на удивление бледной. Гончая-призрак, не колеблясь, просверлила и вырвала выпирающий орган. Еще больше крови хлынуло из груди Драма. Пальцы Призрака сжались, пока выпуклый предмет не лопнул и не сочился вокруг его костяшек.

Борьба Драм стала более неистовой. Его руки хлопали и хлопали по гончей-призраку. Но все было незыблемо. Пустота хлынула бесконечным потоком, топив его изнутри. Их тела сжались в напряженных объятиях. Его образ пытался вырваться из блокады и потерпел неудачу.

Финал подкрался ближе. Ксерши снова пришлось подавить желание прыгнуть в самую гущу событий.

— Я отказываюсь умирать вот так, — прошептал Драм. Наверху корни продолжали свое согласие и связали образ Драма до талии. Темнота полностью погрузила его голову. Царапины на третьем изображении Призрачной гончей были в области заражения Нижнего мира, что давало ему больше места для расширения. — Я дам тебе последний шанс. Если я снова активирую эту способность, я смогу…

«Когда дело доходит до Нижнего мира, мне не нужно, чтобы ты мне что-то показывал, — ответил Пес-Призрак. Он опустил руки и схватился за копье. Резким рывком он вогнал его еще глубже в тело Драма. Весь наконечник копья расцвел из его спины. Объем прокачки Нижнего мира между ними увеличился. Черные вены распространились по всему телу Драма.

В голосе гончей-призрака звучала завершенность. «Первая власть: захват».

На совершенно ином уровне существования видение проявилось над продолжающейся борьбой образов. Высокое существо сидело на сером троне и смотрело на них сверху вниз. Это было существо истории и накопления, собранный импульс внезапно сфокусировался в убедительной точке. По ощущениям Зерши, это казалось невероятно опасным.

Существо подняло устрашающе длинный палец и поманило Драм. В средней части изображения это растущее присутствие Нижнего мира увеличилось еще больше. Затем он скручивается и сжимается в мучительном повороте.

Вместо того, чтобы услышать, Ксерши почувствовал, как от тела человека в доспехах раздался оглушительный треск; Фигура Драм исказилась в агонии. Прошло еще несколько мгновений, прежде чем он смог понять, что именно произошло.

Он… Гончая-призрак… разрушил класс Драм? На мгновение разум Зерши стал пустым. Очевидно, одной из причин, по которой Сонара была такой безопасной, было то, как трудно было убить людей с такой силой. Однако без функционирующего класса внутренний эфир Драма включился бы сам. Даже если он сможет пережить последствия, Эфирная болезнь вскоре прибудет и сильно усложнит выздоровление. Вернуться из сломанного класса может быть даже невозможно.

Это была бы мучительная смерть.

Так чертовски круто. Глаза Зерши сверкнули. Гончая-призрак вырвала свое копье из груди Драма и позволила телу упасть на руины его предыдущей базы. С костяшками его левой руки капала кровь, Пес-призрак повернулся и посмотрел на Зерши. Его изумрудные глаза были яркими и ясными, в то время как остальная часть его все еще была затенена этим смешанным пламенем. — Ты много знаешь о следующем кольце? Оборона там?

Зерши кивнул. «Уровни четыре и пять относительно незащищены. Шестой уровень — единственный город в Сонаре, хотя я не знаю, насколько хорошо он соответствует этому названию. Четвертый и пятый служат тренировочными слоями, позволяя городским жителям воспользоваться усилением изображения, не забираясь дальше».

Призрак медленно кивнул. “Хороший. Давайте… поднимемся на следующий уровень, а потом немного отдохнем.

«Дуулис, Дуулис, у меня для тебя забавный сюрприз!»

Дуулис Амбар перевернулся на кровати и зевнул. Его конечности запутались в дорогих золотых простынях, и он некоторое время безрезультатно боролся, прежде чем рухнуть в побежденный буррито. Он уткнулся лицом в подушку и начал засыпать. Но последующий крик положил конец этой возможности. Зевок Дуулиса превратился в стон, когда он узнал голос.

— Мимик, тебе нельзя в мой слой, я же говорил тебе. Я убью тебя, если ты сейчас ворвешься». – проворчал Дуулис. Он лениво задавался вопросом, как ему удалось пройти мимо защиты своего замка. Он забыл представить охрану?

Несмотря на угрозу Дуулиса, дверь распахнулась. Мимик, одетый в свой обычный безукоризненный темно-серый костюм, прошел по красной плюшевой ковровой дорожке с серебряным подносом и чайником. — Не будь таким. Разве мы не соседи? Кроме того, у меня есть свежеиспеченный банановый хлеб. По крайней мере, попробуй и скажи мне, что ты думаешь, даже если тебе не нужен мой восхитительный сюрприз~»

Дуулис приподнял свой мускулистый торс, приняв сидячее положение. Он глубоко вдохнул, и действительно, воздух был наполнен богатым и тяжелым ароматом бананового хлеба. Его стремление к насилию несколько ослабло. Несмотря на его явное любопытство и зацикленность на Дуулисе, Мимик искренне посвятил много времени и уровней навыков своей выпечке. И если он вошел сюда с улыбкой после их последнего разговора, когда Дуулис оторвал ноги Мимику, его заявления о новостях, вероятно, были правдой.

Еще раз зевнув, Дуулис встал с кровати и неторопливо подошел к полированному столу из красного дерева в дальнем конце своей комнаты. Мимик поставил свой поднос и распахнул окна, позволив теплым лучам солнечного света осветить похожее на пещеру внутреннее пространство комнаты. Темная кожа Дуулиса сияла золотыми пылинками, словно его окунули в блестки. Он сгорбился в кресле и начал запихивать в рот еще теплый банановый хлеб. Он говорил во весь рот. — Итак, новости?

«Ты помнишь Драм? Эта позерская пустула? — взволнованно сказал Мимик. Он сел на другой стул. Мгновенно Дуулис бросил на него суровый взгляд; Мимик поклонился в извинении и встал, больше не касаясь мебели Дуулиса.

«Хо? А, парень в доспехах. Любит смотреть, как трахаются орки. Да уж, двести лет я пытался найти предлог, чтобы выгнать его, — Дуулис проглотил свой первый кусок и сделал глоток чая. Аромат лавандовый и ванильный, легкий и нежный. Он неохотно признал, что это было хорошее сочетание с банановым хлебом. Казнь Мимика была официально признана отложенной.

«Ну, не беспокойтесь больше! Мало того, что он активировал ту маленькую игрушку, которую вы ему дали, чтобы украсть жизни его орков, но это не имело значения! Новоприбывший фактически убил его. В единоборстве, от того, что я почувствовал в резонансе от конфликта, — Мимик облизнул губы.

Это заставило Дуулис задуматься. Он повел плечами. Даже если он не любил своих подчиненных, он не ценил свободных радикалов, бродящих по его королевству и поджигающих вещи, которые принадлежали ему. «Искренне убит? Драм умер?

«Ну, насколько я могу судить, этот человек раздавил класс Драм. В последующие минуты Драм покончил с собой, — пожал плечами Мимик. “Но-”

Дуулис поднял руку и щелкнул пальцами. Весь замок вокруг них взорвался и исчез в пятнышках света. В закручивающейся реконфигурации под ними появилась массивная платформа. Вокруг платформы образовался водоворот золотой энергии. Посередине на своем бурном троне сидел Дуулис Амбар, владелец Сорокового этажа Сонары, самого высокого заселенного кольца перед областью, наполненной экспериментами Эльхум, и заинтересованным взглядом смотрел на Мимика. “ВОЗ?”

«Рэндидли Призрачная гончая». Мимика четко сформулирована.

Глава 2008

Рэнди снова был в своем детском теле, сидя посреди кровати, обхватив руками ноги. Конечности были почти оскорбительно неуклюжими. Но по сравнению с предыдущим разом, когда это произошло, его зрение было относительно стабильным. Стены трепетали, как будто они были из ткани, а не из дерева и гипсокартона, но земля под ним не вздымалась.

Его лицо нахмурилось, когда он попытался проследить, как он здесь оказался. Я просто медитировал на третьем слое. Действительно ли я достаточно отдохнул, чтобы мечтать? Что ж, я полагаю, что мое тело должно быть достаточно сильным, чтобы выдержать любые внезапные атаки, как со стороны Зерши, так и со стороны незнакомца…

Кроме. Думаю, эти сны — ключ к моему новому Атрибуту. Увеличение Reverie Muse до пяти должно иметь очень мощный эффект.

Рандомно спрыгнул с кровати. Его ноги коснулись пола, он споткнулся и упал. Его лицо скривилось от раздражения, когда он использовал свои тонкие конечности, чтобы подняться на ноги. Какого черта он не мог мечтать о себе в теле с его нормальными способностями? Привыкание к реакциям ребенка раздражало. Его мускулатура оставляла желать лучшего.

Наконец, поднявшись на ноги, он направился к двери. Положив руки на дверную ручку, он услышал звонкий смех своей матери. Снова перед ним мелькнула ее тень. Он не мог вспомнить ничего, кроме изгиба ее рта, когда она пыталась улыбнуться, когда весь ее мир рухнул. Когда Рэндидли неосознанно передал документы о разводе.

Случайно вздрогнул, но преодолел страх. Даже самое великое путешествие начинается с попытки. Он повернул ручку и вышел в коридор, подняв голову перед лицом собственного страха. Но вместо тесноты, которую он ожидал от дома своего детства, Рэндидли оказался в относительно большой каменной комнате. Огромное пространство было увешано густыми тенями, из-за чего почти невозможно было что-либо разглядеть во мраке.

Эти стены казались довольно прочными. Тьма утяжелила все и стерла сказочные качества, оставив только смятение и страх.

Тем не менее, он повернулся и начал двигаться. В совершенно безликом пространстве было единственное вращающееся яркое пятно. Рэнди, спотыкаясь, двинулся вперед в поисках единственного источника света. Он был размером с обеденную тарелку

Случайно остановился перед вращающимся источником света. Его взгляд становился все более кислым. — Ты… шутишь? Что, черт возьми, это должно быть?»

Это была массивная торговая карта. На спине то дерево, то копье, то химера, то пустой глаз. А спереди стоял огромный вопросительный знак. Со вздохом он протянул руку и коснулся плавающей карты.

Аплодисменты! Вы получили предмет Факел суровых истин!

С хлопком Рэндидли обнаружил, что держит горящий факел. Его молодые плечи уже болели от усилия держать предмет в воздухе. Свет отражался от стен и давал ему представление о местности. В основном в пещеру входили двери. И над каждым было имя.

Иезекииль.

Тесса.

Сидней.

Туз.

Шал.

Эмили.

«Мой сон — это какая-то запутанная игра-тайна?» Рандомли прорычал про себя. Он наполовину хотел, чтобы рассказчик ответил. Но акта поднятия карты было достаточно, чтобы разрушить сон, и внезапно мир исказился. Он вернулся в свою нынешнюю чудовищную форму. Он стоял на коленях посреди травянистой поляны, окруженной деревьями. Ксерши стоял в стороне, медитируя.

Рэнди вздохнул и покачал головой. Головная боль, которую он заработал, загоняя Пустоту в тело Драма, осталась после этого странного видения. Но, как и сказал Ксерши, этот этаж казался лишенным всякой заселенности. Когда они прибыли, мягкий образ флейтовой музыки наполнил ринг невероятной симфонией, но рассыпался в их присутствии, как тысячелетняя бумага. Вскоре они остались одни в окружении деревьев.

Они оба взяли столь необходимый отдых.

Без насекомых или животных местность казалась на удивление мертвой. Для выздоровления это было удобно, но не избавляло от кровоточащего чувства вины, которое пробудила в Рэндидли встреча с Драмом. Он вспомнил женщину-птицу в Подземелье и свою уверенность в том, что его действия были необходимы. Ее призрак стоял позади него, казалось, еще более сосредоточенный и предчувствующий теперь, когда она возродилась в его сердце.

Рандомли глубоко вздохнул. Именно из-за таких ошибок мне нужно сосредоточиться и защитить Альфа-Космос, чтобы они не

Эта мысль была горькой в его голове. Так что им не нужно уподобляться мне, вести себя так же жестоко и властно, как Эльхум, но убеждать себя, что у меня есть для этого более высокое оправдание. Что я пытаюсь сделать, так это проложить для них путь вне этого круга насилия. Это… действительно возможно?

Рандидли протянул руку и потер глаза тыльной стороной ладони. Головная боль продолжалась. Это была верная мысль, от которой он отчаянно хотел убежать, но понятия не имел, как от нее убежать. Не тогда, когда это звучало так правдоподобно. Не тогда, когда на многие вопросы о том, чем закончится его крестовый поход против Эльхум, не было простых ответов.

Он справился с этими сомнениями так же, как Азриэль обвинил его с эмоциональным аффектом Серого Существа: отвлек внимание и двигаясь в разных направлениях.

Рэндидли ненадолго вернулся в Альфа-Космос, чтобы проверить Покровителя Перьев. В этот момент Покровитель Солнца и Покровитель Клинков почти постоянно оставались рядом с ней. Опасаясь ее мерцающей жизни, они долго бодрствовали, чтобы попытаться стабилизировать ее здоровье. Когда их спросили, информация, которую они дали, тяжело повисла в воздухе.

В «Сонаре» ее ухудшение замедлилось, но к этому моменту она так далеко зашла. Еще через неделю или две она полностью распутается. Еще один из семи первоначальных Покровителей умрет.

Рэнди вернулся в свое тело. Он все еще был морально истощен противостоянием с Драмом, но не мог больше ждать. Тишина поляны вокруг него продолжала раздражать его, пока он поднимался на ноги. Ксерши тут же вскочил, и Рэндидли обратился к нему с вопросом. «Сколько этажей в Сонаре?»

«Я полагаю, что легенда гласит, что он обладает сотней колец, хотя все, что больше сорока одного, патрулируется некоторыми из автономных сил обороны, оставленных Эльхумом», — сказал Ксерши.

У Рэндидли упало сердце. Сделать сто этажей за неделю будет непросто. Он отвернулся от металлического лигермана. — Тогда давайте немедленно уйдем и направимся к внешней лестнице. У нас нет времени терять».

Ксерши внимательно следил за гончей-призраком, пока они двигались прямо от подъема на пятый этаж к шестому. То ли жажда крови, то ли какой-то внутренний огонь, Пес-призрак не переставал двигаться с тех пор, как оправился от казни Барабана. И Ксерши мог сказать, насколько он все еще измучен; площадь, стабилизированная его пространственным образом, сократилась в несколько раз. Тем не менее твердое намерение двигаться вперед было именно тем отношением, которое радовало его, что он последовал за этим незнакомцем по прихоти.

Это будет путешествие, в котором они раздвигают свои границы. Это было чрезвычайно ценно.

…просто Ксерши хотел, чтобы часть этой ценности находилась в настоящем.

Пот струился по его лбу, когда Ксерши заставил себя подняться по следующей лестнице. Его собственный предел трепетал перед ним, дразня его, возможно, неизбежным приближением. Это ускорило его дыхание. Врежется ли ему в бок особенно сильная пространственная вспышка и заставит ли он рухнуть? Поднимет ли он ногу и обнаружит, что не может двигаться? Умрет ли он здесь?

Хотя это было болезненно, достижение золотого портала к следующему кольцу было почти разочарованием. Очередное восхождение без кульминационных моментов. Только долгий труд движения.

Дрожа, Ксерши протиснулся через область высоких статических изображений и, спотыкаясь, перебрался на другую сторону. Его голова уперлась в спину Призрачного пса, который настороженно огляделся вокруг. Группа из примерно двадцати человек стояла вокруг, явно ожидая их прибытия.

Они стояли в другом лесном массиве, и у каждого дерева, казалось, был могучий горожанин третьего уровня с ястребиными глазами.

— Добро пожаловать, путешественники Сонары, — невысокая гуманоидная женщина с ярко-синими волосами выступила вперед и раскинула руки. Она подарила им милую улыбку. «Добро пожаловать в Идиллу. Единственный город Сонары. Это может быть трамплином для вас, чтобы найти свою судьбу. Пожалуйста, следуйте за нами, и мы поможем вам с вашими заявками на посещение пропусков».

«Я не заинтересован в посещении, но спасибо за предложение». Перед лицом группы Пес-призрак покачал головой. Его позвоночник был прямым и крепким. «Мы просто направимся к внешней лестнице и продолжим наше путешествие. О, если только ты не хочешь задержаться, Ксерши.

Ксерши пожал плечами, не думая о том, насколько потным и истощенным он был на самом деле. «Нет, зачем ждать здесь? Посмотрим, как далеко мы сможем подняться».

Из толпы вышел худощавый мужчина. Его изможденное лицо приняло жестокий вид. «Пуллас мог сформулировать это как просьбу, но это не так. Думаете, так много получается мирных заездов в Идиллу? Мы знаем о ваших жестоких действиях в отношении Драм. Он был близким другом и верным защитником этого города. Мы не можем с чистой совестью просто пропустить вас. Вы будете нести ответственность за свои действия, даже если нам придется сделать это самим».

Когда плечи Призрачного пса расправились и от его тела начал подниматься пар, женщина подняла палец и неодобрительно нахмурилась. — Полегче, Род. Город Идилла не имеет судебной власти даже над теми, кто называет его своим домом. Это свободная ассоциация…

«К черту ваши гребаные правила и договоренности». Род сделал еще один шаг вперед. Он был на целый фут ниже Рэндидли и такой худощавый, что казалось, что пристальный изумрудный взгляд может сдуть его. Но прозрачное изображение, которое он выпустил, мерцало в воздухе вокруг него. «Правила мертвы, а люди живы. И клянусь жизнью, я отдам правосудие этому ублюдку.

Некоторые из других собравшихся внутренне улыбнулись. Примерно половина рассредоточилась и стала окружать группу. Их индивидуальные и разнообразные образы вспыхивали, становясь преградой.

Пуллас вздохнула и покачала головой. «Это не в духе «Идиллии». Мы основали этот город именно для того, чтобы избежать варварства использования насилия как источника решимости…

Ее голос тонул в улюлюканье и улюлюканье окруженных людей. Металлический язык Ксерши высунулся и заплясал по его губам. Он протянул руку и положил руку на плечо гончей-призрака. Адреналин бурлил в его теле. — Я не думаю… я мог бы попробовать?

Глава 2009

— Э-э… — Рэндидли моргнул. Он как раз отгонял в сторону затянувшееся истощение от столкновения с Драмом и мобилизовал свое Ядро Пустоты, когда Ксерши выступил вперед и вызвался вступить в бой. Внезапное предложение заставило его немного пошатнуться, его тело все еще было занято мелочами подготовки к битве, в то время как его разум боролся с этим неожиданным решением.

Наконец он кашлянул в руку и кивнул. Каждую секунду, когда он мог использовать Глотки Мирового Дерева из Каждого Царства и Летучее Дыхание из-за пределов, это немного облегчало его умственное напряжение. «Хм. Ну, давай».

«Я не ссорюсь с тобой, но я не спасу дурака, который по своей воле идет на заточенный клинок. Отойди в сторону или займи свое место». Этот Род бросил на Ксерши властный взгляд. Над ним кружился массивный кристалл, но Рэндидли заметил, что на кристалле начинают формироваться тонкие линии.

Мертворожденный Феникс взволнованно зашевелился в его груди. Случайно внутренне закатил глаза. Да, приятель, я понял. У него тоже есть изображение яйца. И похоже, он высиживает его, чтобы воевать против нас.

«Хе. Сделай все, что в твоих силах, тупица, — рявкнул Зерши. Позади него скользнула вперед темная и извилистая фигура. Его глаза светились ярко-красным, отбрасывая преломляющиеся лучи на открытую пасть и длинные клыки.

«Теперь, я думаю, пришло время выяснить, насколько на самом деле способен этот случайный последователь», — размышлял Рэндидли.

Оглядевшись, он сделал несколько шагов назад, пока не оказался на краю ринга. Область была всего около двадцати метров в поперечнике, так что она была достаточно близко, чтобы волны энергии, отражающиеся от двух участников, прижались к его лицу. Рэндидли даже не использовал изображение, чтобы защитить себя; он был только рад позволить своему телу справиться со всем давлением, не требуя никаких умственных усилий с его стороны. Постепенно напряжение, которое казалось почти эндемичным для его ствола мозга, начало ослабевать.

Род бросил последний тоскливый взгляд в сторону Рэндидли, как будто демонстрация своей злобы на Рэндидли доставляла ему физическое удовольствие. Затем он снова сосредоточился на Ксерши перед ним, хрустальном яйце в деталях обостряющемся вокруг его тела. Оба уже выпускали из своего образа мощные волны; оба были способными воинами.

Рэнди оказался рядом с синеволосой женщиной Пуллас. Несколько секунд ее руки беспокойно двигались, пока два бойца проверяли друг друга световыми импульсами. Она повернулась к Рэндидли, открыла рот, а затем закрыла его три раза, прежде чем ей наконец удалось произнести предложение. «Хм… ты же знаешь, что пользоваться внешней лестницей довольно опасно, да? Центральная лестница гораздо предпочтительнее по множеству причин.

Рэндидли бросил на Пуллас острый взгляд. Но его обвиняющий взгляд встретился с ней странно искренним, почти щенячьим взглядом. Неловко он потянулся и почесал шею. «Да, хорошо. Мне нужно подняться через Сонару как можно скорее. Учитывая большую часть защиты вокруг центральной лестницы, проще держаться периферии.

«Да, но…» изображения двух дуэлянтов потрескивали друг о друга, из-за чего было труднее слышать слова Пулласа. «Но статика изображения вредит вашему имиджу. Все это давление может внести недостатки в его структуру».

Рандомно пожал плечами. “Так?”

Глаза Пулласа расширились. Она казалась искренне сбитой с толку его стоической реакцией. — Но это твой имидж! Это валюта и торговля, которыми вы живете. Почему вы сознательно позволяете своему величайшему активу быть ослабленным? Разве все наши действия не направлены на то, чтобы отточить и отшлифовать наш образ?»

Прежде чем Рэндидли успел ответить, эти двое, наконец, пришли в неистовое движение. Хрустальное яйцо Рода взорвалось сотнями сверкающих осколков, обнажив массивный сапфир и ониксовый птеродактиль. Он расправил крылья и устремился вперед, издавая оглушительный визг, который гудел на коже Рэндидли. Трава вокруг них преобразилась, став домом для древней расы кристаллических плотоядных рептилий. Красное солнце висело низко в небе.

Напротив него двигалось и изображение Ксерши. Массивная голова меха-кошки вытянулась вперед, металлические поршни качались на шее, чтобы выдвинуться вперед. Оно открыло рот и показало пасть перемалывающих шестеренок и сверл. Кожу Рэндидли покалывало. Детализация этого изображения была ошеломляющей; это был образ, созданный для войны. И эмоции, которые поднялись вместе с ним

Каждый аспект атаки резонировал сам с собой. Мобилизация запела собравшейся мощью.

Два изображения врезались друг в друга с оглушительным грохотом. Беспорядочно качнулись, и большая часть тщательно выстроенного круга отшатнулась назад, несмотря на то, что они развернули собственные образы, чтобы смягчить удар.

Рэндидли не мог не показать зубы. Это было не то сотрясение, которое можно было бы заблокировать простым изображением. Эмоциональное воздействие, которое применил Ксерши, было столь же резким, пронизывающим все меньшие силы. Он посмотрел на несколько неглубоких царапин, оставшихся на его груди, осколки от конфликта.

Массивная металлическая кошка задумчиво пожевала хрустального птеродактиля, прежде чем скривиться и выплюнуть раненый осколок на землю. Род вздрогнул и упал на колени. Ксерши начал смеяться, уперев руки в бока. «Это действительно все? Чувак, я немного испугался там на минуту».

Хех, довольно чудовищно, Рэндидли спрятал ухмылку и повернулся к Пулласу. Из-за ее отношения он пытался ответить честно. «В жизни почти все влияет на твой имидж. Вы не можете оградить себя от действий, которые вызывают в нем недостатки, потому что суть никогда не заключалась в том, чтобы избегать недостатков. Мы не существуем в совершенстве и никогда не будем. Кроме того, я сам создал свои образы; Я думаю, что смогу сгладить некоторые недостатки, если понадобится. В любом случае,”

Случайно повернулся, чтобы посмотреть на Ксерши, его изображение неуклонно рассеивалось. — Ты готов идти?

«Очевидно, очевидно», — Ксерши шагнул вперед, явно воодушевленный своей победой. Другие собравшиеся посмотрели на ошеломленного Рода, а затем друг на друга в шоке, но в конечном итоге они убрались с дороги, когда Рэндидли и Ксерши прошли сквозь них. На большинстве из них было несколько небольших царапин, из которых сочилась кровь.

Они давно не дрались, несмотря на все свои разговоры о справедливости. Случайно наблюдал за людьми Идиллии. Затем они ушли. Он и Ксерши двинулись наружу через кольцо, оказавшись на новом месте лестничной клетки из-за увеличения размера.

Заставляет меня снова задуматься, будет ли сложно найти что-либо, связанное с Покровителем Перьев. Настроение Рэндидли испортилось, пока они мчались между деревьями. Действительно ли он имеет форму сверла или двух конусов, спрессованных вместе? Очевидно, что снизу его невозможно увидеть из-за размера и перспективы. И если это действительно было создано для усиления определенного образа, последний имеет больше смысла. Но если размеры внутренних пространств продолжают расти с каждым кольцом…

Очевидно, Рэндидли не очень внимательно следил, но он считал, что площадь внутри каждого кольца увеличивается экспоненциально. Даже перспектива пройти через сорок нижних слоев была достаточно устрашающей, поскольку по другую сторону укреплений Эльхуме ждала такая же массивная земля.

Впрочем, это было тогда, а это было теперь; они быстро нашли внешнюю лестницу. Однако прежде чем они начали подниматься, позади них раздался громкий крик. “Ждать!”

Рэнди сделал паузу, несмотря на сильное желание просто проигнорировать голос. Пуллас, спотыкаясь, вышла из-за деревьев позади них, раскрасневшаяся и с ветками в волосах. Ясно, что она не могла поддерживать высокие скорости, на которых Рэндидли двигался с той же уравновешенностью и грацией, что и Ксерши. Его рот опустился по краям. “Что ты делаешь?”

«Должно быть, она влюбилась в меня». Ксерши шагнул вперед и поднял руку. Он казался почти печальным, глядя на женщину с короткими голубыми волосами. «Я понимаю, какой трогательной должна была быть моя битва, наблюдая за ней так близко. Однако на самом деле я не в том месте, где хочу связываться с поселенцем…

«Я не поселенец! Я, очевидно, Восходящий. Пуллас надула щеки. «Моему путешествию нет предела».

«Если вы были Восходящим, что вы делаете как бюрократ на шестом этаже?» Ксерши скрестил руки на груди. «Вероятно, у вас здесь есть дом, набор посуды и пушистый халат. Все это признаки поселенца, которые разоблачают ваше истинное стремление к посредственности».

Щеки Пулласа быстро покраснели. «Халаты — это безобидное существо комфорта! Я мог бы пока задержаться в Идиллии, но я всегда планировал подняться выше, как только мой образ станет достаточно сильным, мне не нужно будет бояться мародеров или разбойников с большой дороги».

Разбойники в Сонаре? Это вещь? Рэндидли почувствовал, как назревает совсем другая головная боль, когда его взгляд перебегал с одного на другого. Все это драгоценное время для отдыха было быстро израсходовано неожиданными событиями. Он говорил, пытаясь добавить какое-то направление назад. «В любом случае, мы поднимаемся. Попытки переубедить нас не сработают».

“Нет! Это нормально. Ты… то, что ты сказал о том, что не нужно бояться недостатков в своем образе, прозвучало так правдоподобно». Пуллас сжал крошечный кулак. «Как будто туман рассеялся у меня в голове! Я, ну, это немного похоже на скромное хвастовство, но я уже довольно давно нахожусь на пороге Стадии Исполнения Образа. Твои слова сломали что-то! Я чувствую, как мой образ начинает вращаться, создавая единое целое. Поскольку ты стал причиной этого… Я думаю, что правильный метод для достижения наилучшего результата — следовать вместе с тобой.

И Рэндидли, и Ксерши замерли. Выражение лица Зерши было пустым. «Образ… Исполнение…? Ты? Это означает, что вы достаточно сильны, да? Действительно сильный».

Рэндидли задумался, стоит ли ему беспокоиться о том, что мысли Зерши прыгнули туда же, куда и он сам. Пуллас снова покраснел и пожал плечами. «Ну, мой образ не совсем приспособлен к конфликтам, но да, я достаточно силен. Вы думали, что легко стать… ну, во-первых, я не бюрократ, я координатор…

— Нам нужно подняться, — проворчал Рэндидли и отвернулся. Он разложил Мертворожденного Феникса вокруг своего тела. Изображение подняло голову и издало беззвучный вопль, наполненный энтузиазмом после наблюдения за вылупившимся хрустальным яйцом. Чернильная тьма его пасти блестела от его представлений о том, чем он станет, когда этот день наконец наступит.

«Конечно, вы легко забываете жестокий конец, с которым столкнулся вылупившийся птеродактиль», — устало подумал Рэндидли, но он просто двинулся вперед. Нерожденный дуэт мерцал и сел на его плечи, шпионя за дуэтом, следующим за ним.

Очевидно, что присутствие Пулласа значительно уменьшило давление на Ксерши. На самом деле, металлический лигр сейчас, казалось, просто прогуливался. В соответствии с ее заявлением о том, что она находится на Стадии Исполнения Образа, сияние цвета слоновой кости, которое она выпустила, легко стабилизировало окружающее пространство. Что оставило их двоих с дополнительным вниманием, чтобы говорить.

— Кхм, как я и говорила, — откашлялась Пуллас и приготовилась вернуться к объяснению своей роли в «Идиллии», но Ксерши опередила ее.

— Итак, сможет ли «Идилла» функционировать без вашего координирования? — спросил Зерши.

Пуллас покачала головой и сжала еще один маленький кулачок. «Ну, если честно, нет. Я собрал группу непокорных бойцов и создал общество с силой правил и норм. Но иногда в жизни нужно быть эгоистом, чтобы преследовать свои мечты! Вот что значит быть Восходящим».

— Ты очень быстро сменил мелодию, — заметил Зерши. «Разве вы не хотели просто провести нас и заставить заполнить некоторые документы для пропуска посетителя?»

Беспорядочно продвигался вперед, сопротивляясь пульсирующим волнам статического изображения. У него было сильное искушение отступить и позволить Пулласу также уменьшить давление на него, но его гордость не позволила ему сделать это.

Позади него вздохнул Пуллас. “Да хорошо. Я чувствовал, как мой образ пытается стать целым миром. Этот сдвиг означает, что если я сейчас все испорчу, то навсегда ограничу свой рост. Неловко об этом говорить, но я живу в Идиллии уже семьсот лет. За это время мой образ едва ли стал сильнее. Так что… несмотря на то, что это авантюра, я должен принять ее, понимаете?

Это чувство было хорошо знакомо Рэндидли. Вам нужно было продвигаться. Иногда это отчаянное ускорение казалось самым стабильным присутствием в его жизни.

Глава 2010

Когда они достигли одиннадцатого кольца Сонары, Рэндидли неохотно признал, что начинает трещать по швам от постоянного пространственного и образного давления. Даже Пуллас, у которого определенно был сильный образ, начал выглядеть измученным, когда они рухнули по другую сторону золотого портала.

«Я не могу просто врезаться в землю», — подумал Рэндидли, обернувшись, чтобы посмотреть на этих двоих. Они много болтали в начале своего пути, но замолчали, когда промчались через последние два звонка. Мне нужно добраться туда быстро, но мне также нужно быть в состоянии что-то сделать, когда я туда доберусь. И у меня есть дурная привычка игнорировать тревожные признаки переутомления…

— Давай сделаем перерыв, — сказал Рэндидли. Он не мог не чувствовать себя кислым из-за признания своей слабости, даже если знал, что его поведение было глупым.

Пуллас рухнул на землю и облегченно всхлипнул. Ксерши взял себя в руки, несколько раз кивнув и медленно опустившись на корточки. Рёв его двигателей показал, как близко он подобрался к пределу своих возможностей. Оба не справлялись со словесными ответами.

Рэнди сел и сосредоточил свое внимание на себе, почти забавляясь их реакцией. Одиннадцатое кольцо, казалось, было более обширным континентом, чем предыдущие кольца, учитывая площадь для этого за счет расширяющегося пространства внутри слоя. Они сидели на голых каменистых утесах над бурлящим красным морем, простиравшимся до самого горизонта. Быстрое сканирование не выявило никаких угроз в непосредственной близости. Он сделал долгий вдох на всякий случай, просто на всякий случай. Вокруг них не было никаких странных масс значимости.

Через воду должна быть расположена внешняя лестница, но это может подождать.

На какое-то время Рэндидли принял медитативную позу и просто позволил всем напряженным и измученным частям своего мозга парить в забвении. Как ни странно, он почти развил способность погружаться в забвение после того, как позаимствовал «Покаяние» Соломона. Так что теперь он мог мягко позволить себе опуститься ниже этих волн самоотверженности по своему желанию. Без последствий полного незнания, вдобавок.

Это было похоже на погружение разгоряченного тела в прохладный пруд. Из него вытекало огромное количество стресса и напряжения.

Рэндидли не мог не держать немного своего внимания наготове, чтобы какой-то знак не ускорил странный сон, в котором он обнаружил Факел Суровых Истин, но на этот раз не было никаких признаков того, что он погрузился в состояние сна. Рэнди задавался вопросом, было ли это потому, что он был готов к этому, или потому, что не прошло достаточно времени с момента последнего сна. Или, может быть, это был просто монтаж, который срабатывал только тогда, когда он совершал определенные действия в реальном мире?

Примерно через двадцать минут частичных размышлений Рэндидли снова собрал свое сознание. Его эмоциональное напряжение не исчезло, но он хотел удвоить потраченное время. Поэтому он вытащил свою Иерархию Бремени, позволив своему разуму бездействовать.

Новые стажеры отряда Вульпис были не совсем готовы к тому, чтобы Иерархия Бремени была включена в их обучение, и основная часть отряда была занята другими делами. Итак, Рэндидли теперь в одиночку проходил через слои. Однако он быстро понял, что не пробовал этот стиль тренировок, так как все его характеристики изменились, и он стал новой формой жизни.

Одним словом, Иерархия Бремени чувствовалась почти легко на всем пути до середины уровня Энтропии. После этого ему пришлось проявить некоторое внутреннее сопротивление Энтропии, но он не наткнулся ни на какие препятствия.

Легко для Рэндидли, что означало возможность без особых усилий. Это было освежающе серьезное упражнение, проверяющее некоторые из физических ограничений этой новой формы, которые все еще оставались скрытыми. Его продвижение было настолько простым, что он даже подумывал о продвижении вперед в слой слоновой кости, который символизировал физический крах.

Тем не менее, в редкий момент мудрости Рэндидли признал, что то, что он вслепую попал на эту тренировку, вероятно, напрягло даже его чрезвычайно крепкое новое тело. А учитывая ограничение по времени на Покровителя Перьев, он не хотел отставать дальше.

Это взросление, губы Рэндидли дернулись. Обучение ответственно.

Он переключил внимание, чтобы занять себя. Поскольку Мертворожденный Феникс все еще оставался в восторге после того, как увидел вылупившееся кристаллическое яйцо, Рэндидли сосредоточился на этом изображении и начал улучшать визуальное величие Яйца Депрессии. Имея в своем распоряжении полный набор трех слоев пространственной аномалии, Рэндидли включил все эти элементы в горизонт событий.

Потрескивающий красный электромагнитный разряд. Свет изгибался и искривлялся, пока не превратился в пламя и лезвие, разрезая и обжигая одновременно. Наконец, неуклонное, почти невидимое ползание энергии и мотивации, просачивающееся наружу и поглощаемое черной дырой. Сила изображения росла с каждым добавленным элементом. Нерожденный дуэт взволнованно крутился вокруг, радуясь возможности мимикрировать, как будто они помогали Рэндидли в этом процессе.

Во время этой доработки Рэндидли также на собственном опыте почувствовал, что Пуллас имел в виду по поводу недостатков. В то время он признал ее точку зрения, но это казалось незначительным. Тем не менее, большая часть блеска на теле Мертворожденного Феникса была стерта из-за давления, а он даже не заметил. Были даже некоторые области, которые проявляли особую слабость, почти превращаясь в изъяны в его боеспособности.

Это мощные дефекты, которые разбиваются о внешний вид Мертворожденного Феникса, который я использую для стабилизации пространства. Гигантские куски эха изображения. Существует риск того, что если лак стереть, забыть и нанести заново, изображение может остаться прежним навсегда. Случайно напевал про себя, когда начал улучшать свой имидж. Тем не менее, я не думаю, что я тот же человек, которым я был. И если мои образы смогут следовать постепенным изменениям, которые я испытываю, эмоциональный эффект будет намного сильнее.

После переключения и подкрашивания менее изношенного Иггдрасиля и Серого Существа, Рэндидли открыл глаза. Пуллас сразу же это заметил и просиял. “Мистер. Гончая-призрак, есть ли шанс, что мы сможем добраться до базы Мунрен до того, как поднимемся дальше? Она контролирует одиннадцатый этаж. Мы переписывались по почте, но раз уж мы здесь…

«Вы вольны делать все, что хотите», — пожал плечами Рэндидли, вставая на ноги.

Выражение ее лица упало. — Значит, ты не хочешь…

— Говорил тебе, — усмехнулся Зерши. Затем он почти осторожно перевел взгляд на Рэндидли. — Итак… мы уходим немедленно?

Случайно хотел сказать да. Однако он посмотрел и на Пуллас, и на Ксерши, на их очевидную вялость даже после перерыва. Какая-то его часть очень убедительно доказывала, что глупо ждать, пока чужаки выздоровеют, пока страдает Покровитель Перьев. Чрезвычайно так. Но другая часть чувствовала странное утешение в их присутствии. Прошло так много времени с тех пор, как у него были настоящие товарищи, которые на самом деле не были подчиненными. Кроме того, они перебрались с шестого этажа на одиннадцатый за час, что вызвало их истощение. Даже учитывая, как кольца выросли в размерах, они могли уделить немного больше времени, чтобы задержаться здесь.

- ...не сразу нет, но мы все равно ни на чью базу не направимся. Случайно выдохнул, произнося слова. Он огляделся в поисках пригодных для использования материалов, но скалы в этом районе были совершенно голыми. Внизу красные воды без устали разбивались о скалы. «Хм, ну, у меня есть кое-какие материалы на меня. Давай останемся там, чтобы поесть».

Зерши пожал плечами. «Я имею в виду, конечно, поесть, как правило, приятно, но не тогда, когда единственное, что у нас есть, это вяленое мясо или сыр. Я бы предпочел просто питаться энергией напрямую. Я устал от полевых пайков.

Почти раздраженный, Рэндидли искоса взглянул на него. Хорошо это или плохо, но Зерши говорил и реагировал немедленно, не задумываясь. Правой рукой Рэндидли потянулся к морю, исследуя его глубины. — Нет, я буду готовить.

Немного в стороне от берега Рэндидли нашел жирных многозубых угрей. Первое Дерево Страдает Только Верность превратила часть воды в корневые проявления, сжимая сбитых с толку угрей и быстро вынося их на поверхность океана. Тем временем и Ксерши, и Пуллас скептически смотрели на Рэндидли.

— У тебя было официальное обучение повару? — прошептал Пуллас. — Ты не похож на кулинара.

Рэндидли покачал головой и обезглавил угрей, которые выскочили из воды к нему. Он достал из своего межпространственного кольца таблицу и рассмотрел их тела. «Не формальное обучение, нет. Но я вполне прилично готовлю для небольших групп».

«Хм. Ну, это просто… Пуллас тщательно подбирала слова. «Идилла наполнена людьми, которые столкнулись со стенами в улучшении своего имиджа и посвятили себя другим занятиям. Я просто немного не уверен… придутся ли мне по вкусу твои попытки.

Теперь Рэндидли был искренне раздражен, повернулся и бросил на синеволосую женщину долгий взгляд. Она подняла руки и сделала несколько шагов назад. Ксерши встал посреди них двоих, потирая живот. «Ну, я хотел бы попробовать вашу еду. Нет ничего лучше хорошей еды над морем, прежде чем мы отправимся в приключение».

Рэнди тихо зарычал и вернулся к работе, поняв, что унаследовал эту привычку от Норрса, и не мог сдержать улыбку, расползшуюся по его лицу. Но он отвернулся, чтобы эти двое не увидели этот момент горько-сладкой радости. Он достал дрова из своего межпространственного кольца и стал разводить огонь. Его руки двигались плавно, используя ловкость, которой он научился, наблюдая за Рэнди, чтобы смыть любое пятно с других изображений в ингредиентах. Затем он разрезал животы и вытащил внутренности. Его нож двигался взад и вперед, срезая филе.

— О, я давно хотел спросить, — Ксерши сел и посмотрел на Пуллас. «Что это за странный свет, который ты излучаешь? О чем именно ваш образ? Если вы не возражаете, я спрошу.

«Конечно, мне очень нравится объяснять отдельные детали моего изображения». Пуллас неуверенно улыбнулась, хотя продолжала бросать на Рэнди встревоженные взгляды. «Я нахожу это как полезным для моих собственных занятий, так и приносящим удовлетворение. Кхм, семя его зарождения было посажено, когда я был очень молод…

Ксерши поднял руку. «Пожалуйста, только краткие пояснения».

«Контекст — самое важное качество в жизни», — нахмурился Пуллас. «Без контекста все мелочи и оттенки тонкости будут потеряны для вас — что? Не делай такое лицо на меня. Хм, хм. Я не хочу быть архетипическим человеком, но я хотел бы отметить, что я единственный из нас, кто достиг стадии исполнения образа. Поэтому, возможно, вам следует взять записку от…

“Короткий. Пояснения. Только.” — повторил Ксерши, на этот раз подняв кулак и размахивая им, словно это был боевой клич, разносящийся по полю боя. Случайно взглянул на них двоих, но сосредоточился на еде. Пока огонь разогревался до нужной температуры, он копался в своем межпространственном кольце и нашел немного моркови и лимонов. Еда должна быть простой, без злаков. Ничто из того, что у него было при себе, не обладало достаточно богатой природной энергией, чтобы сравниться с этими живыми угрями. Он вытащил две сковороды и начал разогревать филе угря в первой.

Плечи Пулласа поникли, как сдувающийся резиновый мячик. — Ты почти невыносим. Хорошо, я признаю, что есть некоторая ценность в том, чтобы иметь возможность кратко донести идею до вашего слушателя. Итак, мой образ… это скорее целостная философия, чем конкретные формы, которыми обладают другие. Я сосредоточен на хорошей смерти».

Ксерши потребовалось несколько ударов, чтобы переварить это. Он склонил голову набок. — … ты имеешь в виду хорошую жизнь?

Пуллас надула щеки. «Именно поэтому контекст так ценен».

Глава 2011

Приготовила рыбу случайным образом, посыпав сверху солью, перцем и паприкой. Когда сторона хорошо обжарилась, он перевернул филе и посмотрел на морковь. Они приятно шипели на разогретой сковороде, так что он принес лимон и выдавил на овощи немного сока для пикантности.

Рядом с ним Пуллас рассказала сокращенную версию истории своей жизни, которую Ксерши умоляла ее сжать.

В некотором смысле, Рэндидли восхищался ею. Если бы его спросили, откуда взялись его образы, он бы не знал, с чего начать.

«Оба моих родителя были влиятельными людьми из Третьей когорты. Они знали друг друга еще до появления Системы, поэтому их любовь не поколебала появление монстров и магии. Во всяком случае, это только укрепило их связь, так как угрозы начали окружать их со всех сторон. Полагаясь друг на друга, они смогли выжить и процветать во время Бедствий и пробиться к Нексусу. Они начали строить частную империю, опираясь на таланты из моего родного мира».

В слове Пулласа был какой-то странный импульс, который привлекал внимание Рэндидли, даже когда он готовил. Чем больше она говорила, тем ярче становились ее глаза. Сияние цвета слоновой кости, которое она выпустила, казалось, завивалось по краям, постепенно приобретая формы, которые она описала. Ксерши застонал от многословного предисловия к рассказу, но оно было скорее небрежным, чем скучным. Даже он, казалось, нашел ее слова убедительными.

— Что ж, я немного пропущу рассказ об их деловых и политических подвигах, учитывая вашу короткую концентрацию внимания, — покачала головой Пуллас, сожалея о качественном и информативном уроке семейной истории, которого не было у Рэндидли и Ксерши. «Достаточно сказать, что они участвовали во многих сражениях Ортодоксальной фракции во время Пятой когорты, во время строительства Сонары. Когда Elhume внезапно отказались от проекта за пределами средних колец, они были застигнуты врасплох. И если вы что-то знаете о Нексусе, так это то, что ваши враги не упустят ни минуты слабости».

— А, так они мертвы. Зерши кивнул. Потом он словно застыл, поняв, что сказал. «Хм, я имел в виду это в хорошем смысле. Например, я уверен, что они храбро погибли в трагическом финальном сражении, победив всех своих величайших врагов».

— Не… э… не беспокойся об этом. Будучи сиротой, вы привыкаете к странным реакциям. Хотя в их уходе было гораздо меньше драмы». Пуллас махнул рукой. «В любом случае, они не погибли сразу в том нападении. Они выжили, хотя и были тяжело ранены. Образ моего отца был разрушен, остальная его часть рассыпалась, чтобы последовать за ним. Он мог только обременительно упорствовать, ежедневно медитируя с моей матерью. Каким-то образом память о том, как их образы взаимодействовали друг с другом… исцелила его. Или, по крайней мере, замедлил его распад.

Хм. Это какое-то мощное значение, размышлял Рэндидли. Он достал несколько тарелок и вытер их обжигающей энергией, потому что с едой по существу было покончено. Если воспоминаний об их связи было достаточно, чтобы убедить его разорванный эфир, он снова был целым. Они, должно быть, испытывали по-настоящему непреодолимую любовь друг к другу.

Случайно потер нос, думая об охлаждающих связях с романтическими интересами, которые у него были с тех пор, как появилась Система. Его плотный график и непрекращающаяся битва за свержение Эльхум также означали, что у него не было много времени для общения.

«Они последовали за шепотом в Шахту под Нексусом, намекая на способ вылечить моего отца». Пуллас произнесла свои слова как ни в чем не бывало, но этого было достаточно, чтобы Рэндидли напрягся посреди пластины. Он повернулся и посмотрел на нее торжественным взглядом. «Из-за ухудшения его здоровья моя мать настояла, чтобы они попробовали все варианты. Поскольку время истекало, отец мог только смириться, оставив меня на попечение их величайшего подчиненного. Очевидно, они так и не вернулись».

Шепот потянул их вниз по шахте? Намекая на силу покаяния даже для повышения их значимости? Что ж, это, вероятно, определенно усилило бы значимость его последних остатков живости. Но вопрос в том, кто попытается заманить их в шахту. Возможно, это был враг семьи, который сыграл злую шутку, но также возможно, что это был сам Соломон. Потому что, если он действительно пытался заманить людей, чтобы они сохраняли его значимость… Хотел ли он, чтобы они это сделали? Будут ли люди без моего Ядра Пустоты затянуты вниз, но приземлятся в мирной области на горизонте над этой призрачной тьмой?

Как только они окажутся там, будет ли Соломон держать их там, пока они хотят бороться? А время в Нексусе только шло… Ну, если это был Соломон, то вполне вероятно, что он получает какую-то выгоду от его активации.

Губы Рэндидли скривились, когда он добавил к угрю последнюю дольку лимона. Я никогда не удосужился обратить на это внимание, но, оглядываясь назад, могу сказать, что времена забвения были слишком долгими. Возможно, он покрыл стоимость своего долга, одолжив его другим. Что ж, я вполне доволен, что вернул его тогда.

Пуллас почесала щеку, не замечая быстрых мыслей Рэндидли. «Кажется, это угнетает, когда произносишь это вслух, но я обещаю, что это не было таким уж большим делом; мы уже давно знали, что это произойдет, несмотря на то, как внезапно они ушли и исчезли. Теперь перейдем к главному событию: их трагическая и паническая борьба за спасение моего отца действительно вдохновила меня – я был очарован тем, насколько плохо они были подготовлены к собственной смерти. Так что я начал очень серьезно думать о том, как должна произойти хорошая смерть. Хм, вы, вероятно, не можете различить это сейчас, но я мог быть довольно одержимым в молодости…

— Ты пришел на Сонару и потратил несколько сотен лет на основание города, — пробормотал Зерши. Он взял предложенную Рэндидли тарелку с угрем и морковью и начал спокойно есть.

Пуллас решил не обращать внимания на прерывание. — …а еще я не особо интересовался драками. Так я думал о смерти. Концепция широко, да, но больше, что это будет означать для меня. Чего бы я хотел на собственной кончине. Как я хотел, чтобы все мои долги были погашены, чтобы мои близкие вспоминали обо мне с любовью после этого. Как, может быть, я хотел бы оставить довольно подробное… — Ксерши пробормотал что-то еще, но это было скрыто его полным угрей ртом. — ...уилл, изобретательно и умно распределяя мои пожитки.

«В любом случае, возможно, эти детали лучше сохранить для длинной версии моего контекста. Итак, после их смерти подчиненный моих родителей, по сути, обанкротил все богатство, которое накопили мои родители, сопротивляясь своим врагам и собирая ресурсы, чтобы получить мне гражданство третьего уровня. Сейчас он на пенсии, прячется, живя один в своем родном мире. Я всегда думал, что он был прекрасным примером человека, у которого была бы достойная и целостная смерть. Он всегда казался таким… приземленным. Я не мог понять, как ему удается быть в гармонии с собой и миром».

Случайно предложил Пуллас тарелку, и она вежливо отказалась. Пожав плечами, он начал есть свою еду.

«Вот почему то, что ты сказал, поразило меня, Рэндидли», — Пуллас витиевато поднимает указательный палец. Свет цвета слоновой кости танцевал вокруг ее поднятого пальца. — Потому что идеальная смерть невозможна. Мы все умрем, но невозможно жить удовлетворительно, когда ты одержим концом. Жизнь приносит недостатки, но мы можем иметь великую смерть только в том случае, если у нас есть полная жизнь. Обе стороны нуждаются друг в друге, чтобы функционировать должным образом. Разве ты не видишь? Так что мне нужно выйти и жить. Кроме того, мне нужно выяснить, по каким вещам я не хочу идти на компромисс. Потому что, живя по этим принципам, я буду жить, естественным образом устраивая реальность так, чтобы она приземлялась на этом свершившемся соединении между жизнью и смертью.

«Очевидно, я еще не отказался от создания веселой охоты за мусором в своем завещании. Просто… ну, если честно, я не совсем уверен, кто захочет участвовать, кроме подчиненного моих родителей. Пуллас прикусила губу. «И, честно говоря, его отношения всегда были для них больше, чем для меня. Так. Этот план в настоящее время приостановлен».

Все жизни заканчиваются, кожу Рэндидли покалывало. Даже мой. Но… мое тело, Альфа-Космос, должно продолжать существовать после этого?

«Довольно грустно, что у меня нет друзей и все такое». Ксерши позволил себе наесться еды. Но когда он коснулся этой темы, выражение его лица было восторженным. «Но черт возьми, Рэндидли, это хорошо. Можно мне порцию Пулласа?

«Фа, твое волнение возбудило мое любопытство. Ты довольно небрежен, когда дело доходит до обмана. Пуллас шагнула вперед и взяла тарелку, которую Рэндидли оставил у угасающего огня. Она тоже, казалось, была относительно довольна тем, что быстро отошла от своего мрачного признания отсутствия друзей. Секунду она щурилась на еду, затем положила немного в рот. Выражение ее лица просветлело. “Ой! Я беспокоился, что он сделал эти заявления в шутку, чтобы досадить мне. Простой вкус, но очень богатый. У вас действительно нет формального образования? Может быть, особая специя?

— Обычные специи, — кисло сказал Рэндидли. Норрс будет ворчать и жаловаться, если когда-нибудь попытается объявить его учителем, хотя в то же время, вероятно, будет весьма разочарован, если не упомянет гоблина. Одно было точно: каждый раз, когда он готовил, его мысли возвращались к гоблину. Он взмахнул рукой и использовал пожирающую силу Мертворожденного Феникса, чтобы очистить тарелки.

После того, как Пуллас покончила с едой, Рэндидли встал и направился к внешней лестнице; его терпение тратить время истекло. Его присутствие повлекло за собой двоих других, которые отпустили небольшие замечания по поводу напряженной деятельности после еды, но в конечном итоге подчинились, когда стало ясно, что Рэндидли не замедлится.

От одиннадцатого кольца они поднялись до пятнадцатого, прежде чем столкнулись с какой-либо проблемой. Этот мир был наполнен странными полупрозрачными стеклянными колоннами. Они различались по размеру и форме, а земля плавно спускалась к центральной лестничной клетке.

Когда Рэндидли повернулся, чтобы медленно подняться в направлении внешней лестницы, его кожу покалывало. Очень медленно он развернулся и торжественно наблюдал, как владелец этого кольца мчится к своей позиции. Вокруг их местонахождения уже возник враждебный образ. Вместо того, чтобы пробиваться через него, он решил подождать и посмотреть.

Обсидиановый осьминог, увеличенная версия тех, с которыми Ксерши слонялся в первом кольце, раскачивал свое тело от столба к столбу, демонстрируя невероятную ловкость нескольких рук. Его ноги вырвались из раскачивающейся модели, так что он загудел в неподвижности, как гитарная струна, натянутая между несколькими колоннами.

«Пасссс…» Он открыл темное отверстие в своем теле и выпустил шипящее слово.

Выражение лица Пуллас просветлело. “Ой! Я действительно знаю это существо, хотя мы никогда не встречались лично. Идилла заключила соглашение со многими владельцами колец, предоставляя им ресурсы и новости извне в обмен на безопасный проход. Все, что нам нужно сделать, это предъявить свои учетные данные, и мы сможем безопасно пройти».

«Нет пропуска, я ем», — добавил Осьминог, что, как предположил Рэндидли, было согласием.

— Ты нанял этого парня, чтобы он ел людей, которые не останавливались в твоем дурацком городе? Я думал, ты координатор, а не диктатор. Глаза Зерши прояснились. «Возможно, твоя работа круче, чем я думал раньше».

— Я не… кхм, мы договорились только о безопасном проходе, когда у них будут соответствующие полномочия, — ответил Пуллас.

“Нет прохода? Есть?” Осьминог склонил свою волнистую голову набок.

Рэндидли и Ксерши посмотрели на Пулласа. Она покраснела. «Как бы неловко это ни было, я считаю, что честность — лучший способ обеспечить мне надлежащую смерть. Из-за того, насколько… спонтанным было решение присоединиться к этой группе, я… ну, я ничего с собой не взял…

“Время еды!” Осьминог свистнул и подпрыгнул в воздух. Он быстро вращал своим телом, все его ноги расплылись во вращении ветряной мельницы.

Ксерши повел плечами. — Думаю, мне пора снова сиять…

“Не в этот раз.” Случайно прервал. Он шагнул вперед и посмотрел на опускающийся черный диск. Его изображение сжатия и бесконечных взмахов ног тяжелым грузом лежало на всей площади. Но вокруг его левого глаза начала сгущаться тьма, а волосы стали изумрудными. «Мои изображения связаны с этим парнем. Они хотят вызвать его на соревнование ног и соревнование в еде. Вы двое держитесь подальше; позвольте мне выпустить пар».

Глава 2012

Ксерши был разочарован тем, что ему не удалось снова похвастаться, но также признался себе, что задавался вопросом о силе Гончей-призрака после того, как он так долго наблюдал, как он марширует по заполненным статическим электричеством внешним лестницам, не меняя темпа. Затем постоянство раздражало и странно успокаивало, когда вы следовали за человеком, перемещающимся между этажами. Пуллас, казалось, придерживался того же мнения, делая шаг в сторону и щурясь на вращающиеся придатки обсидиановых осьминогов, пускающих слюни от перспективы пожрать их.

Как будто он услышал, как небрежно уходят от чести сражаться с ним, осьминоги зарычали, чтобы привлечь их внимание. Массивная версия его самого вспыхнула над его телом, раскрыла острый клюв и издала вопль такой силы, что он превратился в глухой грохот, отражающийся от многочисленных стеклянных столбов. Ксерши поморщился; с точки зрения объема, это определенно был неприятный враг.

Он летел вниз, крутя ногами. Пятидесятиметровая высота, на которую смотрели осьминоги, меньше чем за одно сердцебиение превратилась в двадцать, а затем в десять метров.

«Вы все должны сделать шаг назад». Стоя среди стеклянных колонн, Пес-призрак сломал себе шею. Казалось, он даже не отреагировал, когда противник бросился на него вниз. Ксерши и Пуллас подчинились и быстро отскочили назад. Затем Пес-призрак хлопнул в ладоши перед собой, как будто он наконец был готов. От его шеи начали клубиться струйки пара. Волна тепла распространилась наружу.

Тот жар был единственным объявлением о контратаке.

Гончая-призрак шевельнулась, но Зерши этого не заметил. Просто последствия. Просто огромный участок земли и все окружающие столбы взорвались блестящим туманом из заостренных осколков. И сокрушительный ветер превращает эти крошечные частицы в торнадо.

Осьминог взвыл от боли, и его изображение дрогнуло; кусок плоти размером с кулак был оторван от его бока. Внезапно паря над противником, гончая-призрак обернулась. Сверкающий стеклянный туман, пойманный скоростью его движений, по спирали устремился за ним. Его волосы развевались и становились изумрудными, гармонируя с его сияющими глазами. Высокое дерево стояло позади него, отбрасывая ошеломленное изображение осьминога в сторону. Его ветви раскинулись и отбрасывали на всех длинную тень. Огромные зеленые листья выросли и зловеще зашуршали.

Ксерши мог сразу сказать, что, хотя изображение было четким, оно не было ошеломляющим. Он полагал, что его образ может подавить его, если будет достаточно времени. И все же его инстинкты подсказывали ему, что нельзя недооценивать этого человека.