Легенда о Рэндидли Гостхаунде

Марионеток могло быть достаточно против обычных противников, но Офелия не была нормальным противником. Даже Шал, считавший, что приближается к вершине силы, почувствовал странный страх, увидев грубую силу образов Офелии.

И это было до того, как она снова начала использовать Навыки. Теперь, когда она сняла это ограничение…

Кукла не сломалась, а разбилась о землю. Однако Шал чувствовал трещины в его корпусе. Он не переживет еще одну забастовку.

Однако Пропагаторы двигались. Большим из них был хрустальный кузнечик розового цвета. Он взлетел вверх, обнажая крылья перед Офелией. Три странные марионетки выкатились из дыры, из которой возник Пропагатор. У них не было ни глаз, ни ртов, но каждая из человеческих конечностей, торчащих из центральной части туловища, заканчивалась ужасно острым лезвием.

Они отскакивали от земли со сверхъестественной быстротой и ловкостью, устремляясь к Офелии. Она просто улыбнулась.

Изображение над полем битвы превратилось в бескрайнее море грязи. Те проворные марионетки, что неслись к Офелии со смертоносным намерением, тут же замедлили ползти.

— Шал?

— Понятно, — ответил Шал. Он появился между ними и набросился на марионеток. Они отреагировали быстрее, чем он ожидал, но это было ничто по сравнению с Призрачной Гадюкой. Их хрупкие тела разбивались под его быстрыми ударами. Офелия промчалась мимо, направляясь к розовому кузнечику, который начал убегать.

— Другой твой.

Шал кивнул и прыгнул влево, к сиреневой ферме. Увидев его приближение, лазурный хрустальный жук, прятавшийся среди цветов, взорвался вверх. Две марионетки-крикуны поднялись из-под земли и завизжали на Шала. Но Шал изолировал себя своим Иммунитетом Хищника и разрезал их надвое, проходя между ними.

Когда его Змеиный Клык разрезал лазурного жука пополам, Шал нахмурился. У него уже отсутствовала одна из антенн. Интересный. Кто здесь способен ранить Пропагатора…? Возможно, это был Эйлвинд.

Поздравляем! Вы достигли 90-го уровня! +8 характеристик, распределенных между выносливостью, восприятием, силой, ловкостью и фокусом, +8 бесплатных характеристик! +1 к физической характеристике. +3 к ловкости. +12 здоровья, +5 маны, +18 выносливости.

Поздравляем! Вы изучили Присутствие Военачальника Навыка! Благодаря вашему Навыку Души, Сущности Призрачной Змеи, ваш Навык развился!

Поздравляем! Вы изучили Навык Изоляции Страх (A)!

Волны силы взорвались от столкновений между Офелией и кузнечиком; похоже, Офелия не лгала о том, что чувствовала себя немного подавленной после всего ожидания, через которое им пришлось пройти в последнее время. Что ж, это было прекрасно.

Хотя из-за взрывов все выглядело как борьба, Шал знал, что Офелия станет победительницей в этой битве в небе. Таким образом, он остановился и оглядел сиреневую ферму.

Его немедленной реакцией была виноватая морда. Нежные цветы плохо себя чувствовали в короткой ссоре. Хотя Шал просто разорвал двух марионеток, удары уничтожили целые полосы растительной жизни. Лепестки мягко парили в воздухе вокруг него.

Шал закрыл глаза. Ему было интересно, что сейчас делает Лукреция…

«А?»

К своему удивлению, Шал сосредоточил свое убийственное намерение на говорящем. Девушка, вероятно, не старше двадцати лет, упала навзничь, когда его раздавило его сосредоточенным намерением убить. Корзина и садовые инструменты, которые она несла, разбросаны по крыльцу.

«...извините, мисс. Как ясно, Уайты здесь. Пожалуйста, вернитесь в дом, пока они не закончат.

Но, к удивлению Шала, девушка моргнула, встала и вышла, чтобы осмотреть развалины своего поля. «Ах, это ужасно. Поля… господи, у меня была только одна работа, и я уже напортачил…

Чувствуя себя крайне некомфортно, Шал посмотрел на молодую женщину. Она, конечно, была прекрасна со странной жизненной силой выражения, которой она обладала, но она не могла оставаться здесь. Больше всего на свете Шал ненавидел иметь дело с гражданскими. — Мисс, пожалуйста…

— Вам не нужно называть меня мисс, — сказала женщина, махнув рукой. «Меня зовут Румера. Румера Руна. Но ты можешь звать меня Руми.

Глава 729

В темноте комнаты Рэндидли медленно трудился.

Медленно набрав достаточное количество выносливости, рука Рэндидли согнулась, превратив камешек в порошок. Выражение его лица оставалось нейтральным, даже несмотря на то, что его выносливость закончилась, прежде чем он смог полностью раздавить камень. Все, что он мог сделать, это попытаться еще раз. Так он вдохнул, а потом выдохнул. Выносливость медленно возвращалась обратно в его тело.

Через несколько минут его рука снова согнулась. Камень рассыпался в прах.

Так продолжалось несколько часов, пока Рэндидли медленно двигался к своему растению, чтобы создать для себя устойчивый источник света в комнате подавления. Как ни странно, активность успокаивала. Хотя каждое усилие казалось гигантским, а эффект был небольшим, Рэндидли медленно создавал что-то в темноте. Казалось, в этом есть определенное очарование, которое вызвало улыбку на его лице, несмотря на то, что даже выражение лица стоило выносливости.

Что было хорошо, потому что время, проведенное Рэндидли в его Soulskill, оставило у него кислый привкус во рту.

Причина странных болей, которые испытывал Рэндидли, была ясна; ужасное разрушительное мышление Пепельного Образа заразило его Навык Души. Тот персонаж Alta Bounty, рядом с которым застряла Лукреция, был, безусловно, самым вопиющим, но Рэндидли нашел время, чтобы путешествовать по разным странам и разговаривать с людьми из всех слоев общества.

Истерзанные войной районы, мирные деревушки, затворнические горные поселения… Наугад посещал их все.

Несмотря на различия между ними, одно было одинаковым. Казалось, все они признавали, что их мир умирает. И, поскольку люди в его Soulskill верили в это, постепенно так и происходило.

Рэндидли думал о нескольких способах оживить энергию мира, чтобы выдержать напряжение, вызванное технологическим прогрессом, но это упустило суть. Это просто оттолкнет проблему.

Рэндидли делал это слишком долго. Ему нужно было найти способ напрямую бороться с этим мышлением. И с точки зрения мышления, способ добиться этого заключался в использовании изображения.

Проще говоря, у Рэндидли их не было. Это была та же самая проблема, с которой он боролся в отношении своих Навыков растений. Он не понимал, как эта ужасная разрушительная сила вписывается в цикл, на который он до сих пор полагался, чтобы продвигаться вперед. Так что в моменты между дроблением камешков Рэндидли размышлял о своей жизни.

Не желая упускать ничего из виду, Рэндидли начал со своих самых старых воспоминаний. Он думал о своих отношениях с Сидни и его родителями. Затем его неловкое время в старшей школе. Процесс поступления в колледж, где он преследовал Сидни. Встреча с Эйсом. Яркие дни, когда их трио было совершенным и сбалансированным.

Темные дни, когда Сидни медленно слабела в борьбе с раком.

Все эти воспоминания пронеслись в мгновение ока. Затем, поскольку ему больше нечего было делать, Рэндидли снова рассмотрел их, углубившись.

Он думал о том, чтобы бросить бейсбольный мяч в тот старый дуб на заднем дворе. Он думал о поездке на машине с отцом, чтобы увидеть мать в больнице. Он думал о том, что его бросит свидание на выпускном вечере. Он подумал о том, как пялился на затылок Сидни на уроке психологии для первокурсников. Он подумал о долгих взглядах, которые Эйс бросил на него, когда Рэндидли не смог раскрыть секрет Сидни, а Эйс не хотел спрашивать.

Прошло еще мгновение. Рандомно раздавил очередной камешек.

В целом, Рэндидли быстро понял, что переход к его навыку души заставил его задуматься, но чего-то там не хватало. Даже практика образов была в конечном счете пустой. В Soulskill были усилены его собственные образы. Вернувшись, Рэндидли быстро понял, что его практика помогла отточить то, что у него было, но, в конечном счете, время в Навыке Души не могло укрепить его образы. Их нужно было подделать в реальности.

Итак, пробыв там несколько недель и попутешествовав, Рэндидли уехал. В то время он предложил взять с собой Лукрецию.

Неудивительно, что она отказала ему. Она считала, что ей суждено наблюдать за пожарищем Альта Баунти.

Но Рэндидли установил мысленный контакт с Лукрецией. Таким образом, он мог получить ее помощь с массивом, чтобы разрушить подавление в этой тюрьме. Это было просто создание инверсии большинства рун, но их нужно было делать в определенном порядке, чтобы гарантировать, что неправильные части подавления будут отключены первыми, и его тюремщики не будут немедленно предупреждены.

Скрытность в тот момент была почти невозможна, но Рэндидли не слишком беспокоился о том, чтобы оставаться полностью незамеченным. Он просто не хотел вышибать двери тюрьмы и находить поджидающего его Распространителя.

С бесстрастным лицом Рэндидли раздавил еще один камешек.

Грязь в отпечатке медленно накапливалась, хотя Рэндидли знал, что растения, которые он здесь выращивал, не могут быть слишком высокими. Оптимистично, что Рэндидли мог собрать достаточно мусора в окрестностях, чтобы достичь глубины в один фут почвы. Что-то большее, чем это, потребовало бы, чтобы он отколол больше маленьких камней, чтобы разбить их или собрать из других мест.

Ни то, ни другое в данный момент было невозможно.

Так что растения такого размера должны были бы подойти.

С большой осторожностью Рэндидли уплотнил почти дюжину плодов и выдавил их над землей. Несмотря на то, что он избавился от еще одного из его семян, Рэндидли подождал почти четыре дня, пока его мана полностью заполнится, а затем осинил всю свою ману, чтобы максимально расширить одно из семян.

В конечном счете, вся его мана могла создать только саженец толщиной с бедро и высотой около 10 метров. Но этого было более чем достаточно, чтобы образовалось довольно много пепла, который Рэндидли затем кропотливо смешал с остальной частью почвы.

Хотя он не был уверен, что это помогло, иногда во время своих тренировок по изображению Рэндидли сосредотачивался на расширении возможностей почвы. Он вспомнил пару лет назад, как во время цикла гниения и пепла в его почве медленно появлялись маленькие пылинки изумрудной силы.

С растущей силой неумолимой воли Рэндидли вложил эту энергию в почву. Из этой земли вырастет самое высокое и широкое дерево…

Внезапно Рэндидли усмехнулся в темноте. Конечно, это было невозможно. У него были семена для зерна. Что вырастет… вариант пшеницы или что-то в этом роде? Рэндидли не был уверен в деталях.

После долгих размышлений Рэндидли в конце концов решил потратить еще два семечка на создание ковшей для подачи воды на платформу. Большая часть его выплеснулась в почву, но Рэндидли удалось нанести немного удара поблизости. В конце концов, она испарится, но это даст ему еще немного воды, которую он тем временем сможет вылить на почву.

Случайно рассматривал свое маленькое поле с обожающей улыбкой. В конце концов, он решил не добавлять свою кровь в смесь. Причин было несколько, но главная заключалась в том, что его кровь обладала разрушительными свойствами. Весь смысл этого упражнения заключался в том, чтобы создать что-то без его влияния. Импульс здесь будет заключаться в том, чтобы семена росли естественным образом.

Прямо сейчас Рэндидли был заражен ошеломляющим образом разрушения. В какой-то степени, даже если это не оказало реального влияния на имидж, у Рэндидли возникло странное чувство, что это очень много значит, что он встал на этот путь, чтобы вырастить что-то старомодным способом.

После своих экспериментов у Рэндидли осталось семь семян. С большой осторожностью Рэндидли зарыл пять из них в созданную им землю. В течение пяти часов он принес по горсти воды из своего маленького водоносного горизонта и вылил ее на каждого.

Сразу после этого Рэндидли проверил время. Прошло шестнадцать дней с тех пор, как он попал в эту тюрьму. Его улыбка была острой. Неясный крайний срок приближался, но у него не было возможности проверить, когда это произойдет. С другой стороны, растения в этом новом мире обычно росли очень быстро, но трудно было понять, действует ли подавление комнаты на растения.

Казалось, они нацелены непосредственно на Ману и Выносливость, и, насколько Рэндидли знал, растения не подчиняются этому, но если они…

В любом случае, сейчас он сделает все возможное, чтобы вырастить растения в течение следующих 5 или 6 дней. Кроме того, Рэндидли беспокоило время возвращения тюремщиков, и поэтому ему нужно было начать работу над антиподавляющим массивом, независимо от того, что случилось с растениями.

Итак, Рэндидли закрыл глаза и представил себе солнце. Со всей своей волей он спроецировал теплую энергию солнца над собой. В это время Рэндидли полностью сосредоточил свое внимание на своих изображениях. Хотя были и другие способы провести время, ни один из них не был так важен, как убедиться, что он сможет выбраться отсюда.

Хотя ни одно из изображений Рэндидли не имело особого отношения к солнцу, время, проведенное им в его Soulskill, напомнило Рэндидли, насколько велика взаимозависимость и влияние между его внутренним миром. Таким образом, Рэндидли активно использовал Сэма и Алану, чтобы найти яркие и четкие изображения солнца.

Однако с высокими характеристиками Рэндидли было легко разделить его внимание. В то время как Рэндидли проецировал этот образ вовне, внутренне он просматривал свои собственные образы.

Всепоглощающий холод.

Пожирающий жар.

Безжалостная хватка Призрака Копья.

В темноте Рэндидли медленно рисовал своим воображением. И медленно, но верно эти мазки на холсте мира держались все дольше и дольше, становясь все яснее и яснее. Даже не задумываясь об этом, Рэндидли чувствовал, что он неуклонно движется к прочному основанию в качестве понтифика.

Глава 730.

Наффур остановился. Очень медленно он моргнул. Его руки поднялись, почти непрошенные, и ощупали рану на плече. Из него хлынула кровь, испачкав рубашку. Или так бы и случилось, если бы рубашка не была уже пропитана грязью и кровью.

Задыхаясь, Наффур рухнул на землю. Его дыхание было неровным, и ему было трудно сосредоточиться. После большой борьбы его лоб коснулся земли. Его глаза вспыхнули, а затем закрылись.

Поздравляем! Уровень вашего навыка «Имитация травмы» теперь равен 98!

Шесть гигантских ворон, преследовавших Нафура весь последний час, расхохотались и радостно кружили вокруг его «трупа». Они даже не удосужились приземлиться, предпочитая вместо этого игриво кусать друг друга, распевая свою странную птичью песню победы.

Наффур подавил вздох. Немного травы попало в его приоткрытый рот, и от этого его лицо дернулось. Но Наффур ничего не мог сделать. Каждая из этих бродячих птиц была 51-го уровня. Одна была даже 52-го уровня. У него не было характеристик, чтобы противостоять монстрам этого уровня.

К счастью, эти монстры не охотились за Нафуром, чтобы съесть их. Хотя не все монстры едят свою добычу, значительная часть из них это делала. Наффур болезненно усвоил этот урок за последний месяц, с тех пор как покинул Сад. В то время как одиночные монстры, казалось, не нуждались в тощем теле Наффура, группа кобольдов, с которыми столкнулся Нафур, была только рада притащить его обратно, чтобы поесть похлебки.

От кого-то сложно было выбраться, но Наффур справился.

Это все, что он мог сказать о прошедшем месяце: он добился своего.

Примерно через десять минут вороны разбежались, выискивая более забавные цели для своих атак. Еще через полчаса Нафур наконец зашевелился. Это была еще одна вещь, которую он узнал. Хотя он не думал, что монстры ожидали, что он симулирует свою смерть, некоторые все же некоторое время после этого ждали рядом с его телом.

Они хотели заманить других монстров запахом его крови.

Между экосистемами сообществ монстров в Зоне 1 существовало странное равновесие, которое Наффур медленно обнаруживал во время своих скитаний… ну, он думал, что на север?

Трудно уследить…

Сев, Наффур заметил маленький цветок, распустившийся рядом с тем местом, где он ударился лицом о землю. Марин, наверное,

Наффур замер. Очень методично он уничтожил мысли, которые были у него в последние десять секунд, снова и снова обрушивая на себя мысль о «БЕЛОМ».

Только после этого он смог успокоиться, чувствуя себя странно онемевшим. Нафур отряхнулся и встал. Нет причин оставаться здесь. Монстры, которые использовали его как приманку, были правы; другие охотились по запаху крови.

Поэтому он побежал дальше в том же направлении, в котором шел, и лег на ночь в выдолбленной части упавшего дерева. Это было не самое удобное место для укрытия, но, по крайней мере, подальше от неба.

Наффур все еще находился в секции, где по ночам патрулировали дроны Призрака, находя и убивая чрезмерно активных монстров. Но после месяца бесцельных скитаний Наффур возненавидел дронов гораздо больше, чем боялся монстров.

Монстры были предсказуемы. Они делали одно и то же каждый день, живя извращенной жизнью, но жизнью.

Но дроны были другими. Во время работы они издавали ужасное жужжание, и звуки, издаваемые ими сквозь монстров, были сущим кошмаром. Все это трещало кости и сдирало кожу с мокрой плоти.

Кроме того, они были напоминанием о… до того, как сюда пришел Нафур.

Сердце Нафура сжалось, когда он вспомнил свою прошлую жизнь. Он был таким дураком. Он был…

БЕЛЫЙ. БЕЛЫЙ. БЕЛЫЙ.

Наффур съел несколько ягод за время, проведенное этим утром за сбором урожая, и съел их в качестве небольшого перекуса. Его характеристики сильно выросли с тех пор, как он вышел в дикую природу вдали от городов, но даже с повышенной выносливостью еда была удовлетворительной. Это напомнило Нафуру, что он все еще всего лишь человек.

Зевнув, Наффур устроился поудобнее и попытался заснуть прерывистым сном.

Он мечтал, той ночью. В его сне ужасный монстр, состоящий из костей и зубов, стоял над Нафуром, наблюдая за ним.

“Ты грустный. Мне не нравится печаль, — пробормотал монстр голосом Невеи. — Итак… подарок. Я думаю, что это нормально для меня, да?

Наффур не ответил, потому что замер от страха. Монстр наклонился и прижал руку к груди Нафура. Сначала ничего не было. Затем в его груди словно произошел взрыв фиолетового цвета. Ощущение началось с жара, но по мере того, как ощущение усиливалось, Наффур понял, что это мороз. И он был кем-то, утопающим в этом ужасном чувстве

Задыхаясь, Наффур проснулся.

Мгновенно он успокоился. Даже если он был нездоров, это не означало, что те, кто его съест, будут такими же. Гораздо безопаснее сохранять тишину как можно дольше и медленно покидать свое укрытие.

Как ни странно, когда он выбрался из старого бревна, чувство в его груди не исчезло. Было холодно, потом стало жарко, и впервые за месяц Наффур что-то почувствовала. Он потянулся и осторожно ощупал кожу на ключице, под которой возникло ощущение.

Так странно.

Но затем Наффур услышал ворчание того, что могло быть только гигантским вепрем, и бросился прочь, как молния.

Блуждая на север, Наффур время от времени сталкивался с монстрами или другими людьми. Он часто избегал обоих. Прямо сейчас Наффур был не в настроении ни с кем разговаривать. Ему это было не нужно. Его изменили. Он менялся сам. Здесь, в пустыне, он может быть

Он мог быть сильным

Эта мысль преследовала его до тех пор, пока он, идя по охотничьей тропе, не заметил Серого Волка 22-го уровня, дремлющего на солнце под деревом. Его глаза были закрыты, и он судорожно фыркал, словно его беспокоили сны. Как ни странно, Наффур мгновенно почувствовал связь с волком. Сны были проблемой, с которой он безмерно боролся. Несколько дней назад ему приснился

БЕЛЫЙ. БЕЛЫЙ. БЕЛЫЙ.

Наффур подкрался ближе к дремлющему существу, его дыхание стало горячим и быстрым. Он изменился. Он был намного сильнее, чем был, когда покинул Сад. Теперь он нисколько не сомневался, что попадется на глаза кому-нибудь в лотерее. Он был единственным членом Ордена Дуцис. Он мог убить волка такого калибра.

...верно?

Его Навык Скрытности за последний месяц вырос до 82 уровня, так как Наффур постоянно полагался на него. И, казалось, этого волка тоже будет достаточно.

С горящими глазами Нафур поднял руку и приготовился нанести удар.

Бесстрашный молот!

Поздравляем! Ваш навык «Молот отваги» повысился до 63-го уровня!

Поздравляем! Ваш навык «Подлый выстрел» повысился до 79-го уровня!

Но легкий порыв воздуха, должно быть, насторожил волка, потому что его глаза резко распахнулись, и он слегка приподнял голову. Это было небольшое движение, и волк все еще был явно сонным. Но этого было достаточно, чтобы сместить цель удара Нафура с черепа монстра на кончик его носа.

Несмотря на то, что Наффур промахнулся, его кулак разбил нос твари. И такова была сила, что Нафур почувствовал, как его челюсть слышно хрустнула, когда он отшатнулся.

Волк поднял голову и успел завыть, прежде чем Нафур ударил другим Молотом Бесстрашия и навсегда заставил его замолчать. На несколько секунд Наффур застыла на месте. Его Восприятие гудело, как он и надеялся…

Тишина.

Нафур вздохнул с облегчением.

Ауууууу!

Ответный вой волчьей стаи заполнил полдень. И что хуже всего, шум шел с нескольких сторон.

Глава 731.

Хотя это было странно, Наффур тут же достал нож из своих межпространственных часов и полоснул себя по ноге. Кровь начала литься и течь по его ногам. Про себя Наффур задавался вопросом, что подумают о нем другие, если увидят, насколько он окровавлен. Если Марин

БЕЛЫЙ. БЕЛЫЙ. БЕЛЫЙ.

Наффур поковылял к изгибу охотничьей тропы, но он не удосужился на самом деле утомить себя скоростью. Одна вещь, которой Наффур научился благодаря своим Навыкам, — это сила расчета времени. Не последним из них стал «Дешёвый выстрел», но было гораздо более тонкие способы игры со временем.

Например, из-за Дьявольской Удачи Наффура с Входами, без сомнения, волки прибудут как раз вовремя, чтобы увидеть, как он уходит. Если бы он стоял на месте, они, конечно, все равно прибыли бы, но из-за его Мастерства, если бы он прилагал приличное усилие, они всегда прибывали бы точно в тот момент, когда он уходил.

Поздравляем! Ваш навык «Кровопускание» повысился до 21-го уровня!

Как и ожидалось, когда Наффур достиг края поля зрения, где тело волка все еще медленно дергалось, семь волков выпрыгнули из кустов и приземлились на тропе. Самый большой волк был бледно-золотого цвета и резко посмотрел на тропу, чтобы встретиться взглядом с Нафуром.

Мгновенно Наффур почувствовал сосредоточенную там ненависть. Такова была сила эмоций, что он невольно вздрогнул.

Стань сильным или умри, тупо подумал Наффур. Вот что такое этот мир.

Как только золотой волк собирался поднять голову, чтобы завыть, его уши дернулись назад. Он услышал шарканье умирающего серого волка.

Он залаял на трех других волков, и они кивнули и помчались по тропе вслед за Нафуром. На всякий случай он проковылял еще несколько шагов и спрятался за дерево. Морщась от боли, он прижал руку к ране на ноге и позволил ей хорошенько промокнуть.

Затем он махнул рукой вперед, покрывая путь пятнышками крови.

Поздравляем! Ваш навык «Обманчивая уловка» повысился до 30-го уровня!

Некоторые из недавно приобретенных навыков Наффура заставляли его нервничать из-за того, что он снова движется по Пути Трусости. Он оставался на его Экране Статуса, даже когда Наффур завершил другие второстепенные Пути, чтобы улучшить себя. Но это было другое. Это была сила. Таким образом, он становился сильнее.

Возможно, это не тот метод, который использовал Пес-Призрак, но

Три волка выскочили из-за угла. Они понюхали воздух и продолжили нестись мимо дерева, за которым прятался Наффур. Он с удовольствием отметил, что их взгляды были прикованы к брошенным им каплям крови.

Сделав укрепляющий вдох, Наффур вышел и ударил ближайшего волка Молотом Бесстрашия. Затем он продолжил его с единственным другим наступательным Навыком, который Наффур изучил с тех пор, как покинул Сад, Дерзким Коленом.

При контакте Наффур почувствовал, как грудная клетка волка, на которого он напал, рухнула.

Двое других взвыли и остановились. Первый развернулся и хлестнул Наффура по руке своими когтями, нанеся несколько длинных царапин. Кровь хлестала непрерывно, как будто была поражена артерия.

Почувствовав слабость, другой волк немедленно напал. Конечно же, Наффур проигнорировал уведомления о повышении уровня навыка и перестал изображать травму. Атакующему волку размозжило череп Дерзкое Колено. Несколько ошеломленный волк, вцепившийся в Нафура, смотрел, как его соотечественник падает.

Наффур быстро расправился с единственным выжившим.

— Я не слаб, — прошептал Наффур. Глаза почему-то блестят.

Сделав несколько вдохов, он уже собирался вернуться за другими волками, когда в него врезались еще двое. Наффур внутренне выругался и начал бросать Бесстрашные Молоты так быстро, как только мог восстанавливать Выносливость. Это было гораздо менее красиво, чем в предыдущем бою, но Нафуру все же удалось прикончить двоих.

После этого он проверил свое Здоровье: 67%. Это было не мало, но и не много. Наффур знал, что большая часть здоровья достигается за счет уровней, поэтому его здоровье было немного…

Конечно, это было компенсировано его недавней зацикленностью на добавлении очков в выносливость. Но это только достигло так много.

И все же волков осталось всего два…

«Я не трус, — сказал себе Наффур. В груди сразу стало жарко и липко. Но он пошел обратно по охотничьей тропе к двум другим волкам.

Один, казалось, караулил, и когда он заметил Нафура, он повернулся и убежал.

Что касается другого волка, золотого волка… он лежал рядом с мертвым волком, его глаза сузились от ярости.

Тем не менее, он остался сидеть, когда Наффур приблизился. Он казался чайником, который вот-вот взорвется, его тело гудело от гнева. Но постепенно Наффур понял, что это не так. Очень скоро Наффур появился перед золотым волком. Возможно, ему следовало повернуться и бежать на случай, если убегающий волк приведет друзей, но если они были вне пределов слышимости этого воя, Наффур знал, что у него есть время.

И здесь было что-то странное

Только когда золотая волчица с трудом поднялась на ноги — на ее ноги, — Наффур поняла, что происходит. Она дрожала. И ее вздутый живот свисал низко, отягощая ее. Он, вероятно, не понял, потому что ранее они обменялись лишь одним взглядом, но эта волчица явно была беременна.

Мгновенно Наффур замер. Мог ли он… по-настоящему убить этого беременного волка…? Несмотря на то, что оно так явно хотело убить его…?

Потому что, когда Нафур смотрел в глаза этого волка, все, что он мог видеть, была уверенность в том, что эта мать вырастит этих волков, чтобы убить его и отомстить за их отца. В этом была грубая уверенность, холодная злоба, которая ужасала Нафура.

— Я не трус, — заявил Наффур в воздух со слезами на глазах. Его время в дикой природе было коротким по большому счету, но из-за этого Наффур странным образом начал чувствовать товарищество с монстрами и зверями дикой природы. Все боролись, и следовало ожидать столкновений. Жестких ощущений не было.

Но это было время, когда Нафур нарушил баланс. Он… сломал что-то безвозвратно. Ему здесь не место.

Волк зарычал. Наффур бежал.

Он бежал минут десять, потом перешел на бег трусцой. Он знал, что золотой волк не последует за ним. По крайней мере, пока. Беременность… беременность… была ускорена Системой, но не настолько, чтобы она могла что-либо делать долгое время.

Дрожа, Наффур продолжал бежать.

Почему он побежал? Если бы он убил того волка там, проблема была бы решена. В любом случае, была ли это проблема? Мог ли волк действительно выследить его? Он многое читал в глазах волка, но, возможно, это было глупо. Лучше довериться реальности.

Кроме того, он хотел убить беременную мать? Даже если это монстр?

Я убежал или… решил не убивать уязвимое существо?

Задав вопрос самому себе, Нафур сразу же почувствовал себя хуже. В конце концов, он понятия не имел, почему он сделал то, что сделал.

Почти не обращая внимания на то, куда он направляется, Наффур, возможно, шел гораздо менее скрытно, чем обычно. Его шаги были громкими и спотыкающимися, когда лес медленно превратился во что-то похожее на заброшенный город, заросший растительностью. Но когда какая-то фигура развернулась, когда Наффур прошел большой валун, его разум снова включился в работу.

Первое, что Наффур заметил в этой фигуре, это то, что над ее головой не было индикатора Уровня. Что, по логике вещей, означало, что то, что он видел, на самом деле не было чудовищем.

Однако все остальные чувства Нафура указывали на обратное.

Существо было всего два метра или около того в высоту, и большая его часть состояла из множества ветвей и листьев, которые тянулись вверх от его спины. У него были скрюченные серые руки и ноги, с чем-то похожим на руки, которые заканчивались узловатыми ветками. Его ноги были на удивление толстыми, заканчиваясь толстым основанием, которое нельзя было назвать ступней. На его коже были трещины, и из этих мест вырывался жгучий красный свет.

Насколько мог судить Наффур, это был какой-то трент-подросток.

За исключением того, что все его листья тлели, и от него слегка пахло дымом.

Что самое странное, его рот изогнулся в улыбке, когда он заметил Нафура. Его глаза были как два черных угля на лице, слегка дымящиеся. С удивительной проворностью он преодолел несколько метров между ними и с широко расставленными руками предстал перед Нафуром.

Откатываясь назад, Нафур изо всех сил пытался оправдать такое агрессивное поведение. Он так торопился убежать, что его нога зацепилась за корень, и он упал, перепутав конечности. При этом его глаза опасно блеснули.

Нафур слегка подвернул лодыжку, и она громко хлопнула. Немедленно Наффур начал стонать и откатываться назад, его глаза закатились от ужасной агонии из-за перелома лодыжки. Его руки мгновенно опустились, чтобы убаюкать конечность, оставив его совершенно беззащитным.

Несколько секунд Наффур притворно всхлипывал в его руке. Ничего не произошло.

Все еще икая от «боли» для эффекта, Наффур поднял глаза. Древень стоял там, подбоченившись. Его глаза были крайне огорчены. И без малейшего намека на злобу. Как будто весь этот фарс был чрезвычайно утомителен, и его слегка оскорбляло то, что Наффур попытался его разыграть.

После неловкого кашля, сказал Наффур. “Ах хорошо. Я Нафур. И вы…?”

Глава 732

— Ты хочешь, чтобы я выбрал их? — недоверчиво спросил Наффур.

Существо-трент не смогло ответить Нафуру, так как не могло говорить, но могло жестом показать, что ему нужна помощь Нафура. Вот почему она была так счастлива, когда он появился ни с того ни с сего. С сигналами руки/ветки, а также с удивительной выразительностью лица энта осторожность Наффура упала настолько, что он последовал за любопытной вещью.

Трент многозначительно кивнул, указывая на небольшой участок цветов в лучах солнечного света. При этом он начал раскачиваться взад-вперед и заразительно улыбаться. Это было почти как… танцы…?

С сомнением Наффур перевел взгляд с энта на цветы. Они были маленькими и желтыми, с каким-то очарованием обочины дороги. «...почему бы тебе не сделать это самой? Не то чтобы я не буду, просто… это опасно?

Это было похоже на букет цветов, распустившихся вверх в том месте, где навес пропускал немного сырого солнечного света. Но Наффур все еще был несколько пугливым из-за странной ситуации, в которую он так внезапно попал.

Впервые с тех пор, как они встретились, с лица энта сошла широкая и сияющая улыбка. Казалось, он слегка поник, множество ветвей, тянущихся вверх от его спины, поникли. Затем он протянул руку и сорвал маленький желтый цветок.

Для странного деревянного существа его пальцы были на удивление тонкими. Он мастерски срезал единственный цветок и поднял его перед Нафуром.

Была доля секунды, когда ничего не происходило, и у Нафура возникло искушение спросить, что происходит. Но потом цветок начал слегка тлеть. Через несколько секунд цветок загорелся и превратился в пепел.

Трент беспомощно пожал плечами. Затем он снова махнул рукой, показывая, что собирать цветы должен Наффур.

“Ух ты. Ты-ты! Ты такой теплый!» — в шоке сказал Нафур, подняв руки, чтобы почувствовать тепло, исходящее от энта. По мнению Нафура, было чрезвычайно странно, что эта штука явно была растением, но при этом производила так много тепла. Он горел внутри своего тела? Листья, конечно, иногда вспыхивали, как тлеющие угли…

Хотя он явно был угрюм из-за своей неспособности собрать цветы, когда Наффур протянул руки к энту, существо, казалось, ожило. Когда он еще больше похвалил его теплоту, оно начало трястись взад-вперед в своем странном танце. Невольно Наффур рассмеялся. Это было восхитительно, хотя и странно. Сам воздух вокруг был не просто теплым, во всем была какая-то… розовость.

Было ощущение, что все будет хорошо.

Тихо смеясь, Нафур начал собирать цветы. Какая-то часть его не хотела, но он смеялся, и ему было так тепло, и

И он думал о том, как бы Марин любила эти цветы.

Инстинктивно он начал стирать мысли, как только они всплывали на поверхность. Но какая-то упрямая часть его самого сопротивлялась. Он заставил свой разум сосредоточиться на том, что произошло. На безоговорочном отказе Марин. Об ужасе на лице Марин, когда Нафур избил этого монстра до полусмерти у нее на глазах.

Она не знала, что это он, но…

Но это она отвергла его за то, что он был слишком жестоким. Точно так же, как она отвергла его… ну, закрепи его, вернув ему цветочную корону.

— Эй, э-э, — сказал Наффур. Его голос дрожал, несмотря на все его усилия, но он продолжал двигаться вперед. Его дрожащие руки протянулись и начали собирать цветы. «Возможно, это не имеет смысла, но… есть эта девушка… в первый раз, когда я ее встретил, она вот так собирала цветы… для браслетов. Она делала браслеты и…

Медленно, урывками, Наффур рассказал этому странному энту о том, что он уже год знаком с Марин. Он рассказал о том, как много раз они случайно встречались в любимых ресторанах Нафура. Он объяснил, как она начала помогать ему одеваться, и благодаря этому он нашел подработку в магазине одежды.

Он рассказал о членстве в Ордене Дуцис и о том, как это произошло в Манхэттен Билдинг. Он объяснил день рождения и подарок.

Во время своих бессвязных объяснений энт привел Нафура к нескольким участкам цветов. Руками Нафур они собрали колокольчики, тюльпаны, маргаритки и даже розы из разбитой оранжереи.

Под конец грудь Нафура вздымалась, а по щекам текли слезы. Все это время странный энт грустно смотрел на Нафура. Странное деревянное лицо было так комично опустошено рассказом Нафура, что Нафур не мог не рассмеяться.

Потребовалось лишь рассмеяться, а затем энт снова засиял. Наффур уже встречал людей, которые, казалось, поднимали настроение всей комнате одной лишь улыбкой. Марина была одной из таких людей. Но у этого энта было нечто большее. Как будто земля под тобой медленно поднималась, и твое настроение не могло не следовать за ним.

Однажды рассмешив Нафура, энт извлек из своей листвы три камня и начал жонглировать. Его глаза изогнулись в полумесяцы, и его радость жизни была прекрасна. Когда он начал танцевать во время жонглирования, Нафур поймал себя на том, что хихикает и хлопает в ладоши.

Хлопать в ладоши. Хлопать в ладоши.

Когда он хлопал, казалось, что весь мир хлопал вместе с ним. Какая-то часть Нафура, казалось, заметила, что происходит что-то странное, но он смаковал этот момент до такой степени, что это не имело значения. Мир вокруг него мерцал, пока Наффур не оказался в темной комнате перед огромным высоким деревом.

Его кора была пеплом, а его листья были миллионом маленьких факелов, и он танцевал. Вокруг Нафура стояли сотни людей, хлопая в ладоши и покачиваясь под странную музыку этого дерева. Воздух был горячим и пьянящим. Было легко потеряться в глубоком ритме этого пространства.

Хлопать в ладоши. Хлопать в ладоши.

ХЛОПАТЬ В ЛАДОШИ.

На этот раз, когда Наффур хлопал в ладоши, земля, казалось, грохотала вместе с ним. Громкость была такой, что пробудила Нафура от странного видения, которое он только что испытал. Внезапно Наффур пришел в себя и с опозданием понял, что уронил все цветы, наслаждаясь странным танцем энта.

Он явно с подозрением отнесся к тому, что только что произошло, но впервые за несколько недель… Наффур почувствовал себя умиротворенно. Все, что изменилось, пошло ему на пользу. Так что он был готов не обращать внимания на небольшую странность.

Нагнувшись, Нафур начал собирать цветы, а энт неуклюже наблюдал со стороны. Когда он заканчивал свою задачу, Наффур серьезно посмотрел на энта. — Знаешь, это не твоя вина, верно? Что ты… горишь изнутри. Это… это нормально, просто быть собой.

Сразу же после того, как он что-то сказал, Наффур покраснел. Это… было не в его стиле пытаться утешить людей. Кроме того, он разговаривал с разумным деревом. Было просто… что-то детское в его манерах, что действительно напомнило Нафуру о некоторых детях помладше, которых он время от времени кормил.

Но, как и дети, энт, казалось, сгорбился и в то же время был странно счастлив. Марин

Нафур поморщился, но последовал за этой мыслью.

Когда Нафур однажды упомянул Марин об этом странном явлении, она рассмеялась и сказала: «Очевидно. Потому что часть удовольствия — это внимание. У каждого есть кто-то, на кого он хочет обратить внимание. Как и вы. Так же, как я…”

В странном энте действительно было что-то одинокое. Итак, Наффур продолжал говорить. «Я понимаю. Я… Я тоже не тот, кем хочу быть. Я как бы… ммм, иногда боюсь. Но я знаю, что могу измениться. Очевидно, я не просто изменюсь, но… если я буду вести себя иначе… и буду стараться изо всех сил… когда-нибудь…»

Как ни странно, лицо энта стало серьезным и кивнуло. Затем он наклонился и осторожно сорвал одну из розовых роз, которые они нашли в старой оранжерее. К удивлению Нафура, энт сжал цветок между руками, сминая стебель и лепестки в кучу. Затем с преувеличенной медлительностью оно разжало руки.

Был дым и вспышка света. Загорелся огонь. Это было кратко и жарко, а затем исчезло.

Но Наффур также вложил много очков характеристик в Восприятие. Поэтому, когда он наблюдал за огнем, он заметил, как странно он горел. Казалось, он взорвался во вспышке света, но затем… но затем на долю секунды это выглядело как

Огонь изящно изогнулся вверх, как лебединая шея. Еще больше языков пламени побежало вверх по тропинке и медленно собралось в верхнем конце, собираясь в лужицу на кончике, как капли дождя на краю широкополой шляпы. Когда собранный огонь достиг определенной точки, этот огонь взорвался

Нет, зацвел. Раскрылись лепестки огня и вырвался свет, который, казалось, согревал душу

Потом свет погас, остался только пепел.

Энт посмотрел на Нафура. Нафур посмотрел на энта.

“Ебена мать!” Нафур сказал: «Это было так круто! Можешь повторить?!»

Трент просиял ему.

Глава 733

Первые несколько дней в камере подавления Рэндидли чувствовал себя окутанным чернильной тьмой, которая струилась вокруг него, как жидкость. Часть проблемы заключалась в том, что перемещение заключалось в простом перемещении плотной темной жидкости, в которой он жил, подвешенной. Она была тяжелее свинца и вдвое токсичнее. Но эти токсины были не физическими, а ментальными. Ибо перед лицом тьмы естественным инстинктом человека является чувство страха.

Паранойя от нехватки знаний — это психическое расстройство, к которому люди эволюционировали естественным образом. Все несут одного и того же пассажира по сей день, тонкий шепот, предвещавший гибель за пределами натяжения без информации.

Но Рэндидли столкнулся с более опасными врагами, чем его собственный инстинктивный страх, и вскоре раскрасил тьму своими собственными образами. Он видел растения, и огонь, и пепельное копье, и огромное дерево, способное поддерживать семь миров, и корону, сокрушившую мир в тишину и мрак. Он видел пепел и насилие, энергию и смысл. Он увидел себя, окутанного странными знаками, которые оживляли все, чем он был.

Все, чего он добился с момента появления Системы, отразилось в этих рунах. Каждый след, который он оставил в мире, был сначала сделан в его собственной душе.

Из темноты пришло видение. И первое, что увидел Рэндидли, было его «я».

Слепо он чувствовал через свою внутреннюю работу, без помощи наложенной Системы, чтобы сообщить ему, на что он смотрел. Он двигался легким прикосновением, не желая ни на что влиять. Было бы очень неприятно, если бы он каким-то образом нашел меню своего Пути и потратил свой PP на странный Путь.

Боже, представьте, если бы он завершил Путь Еретика в этот момент…

Это заставило Рэндидли ухмыльнуться, потому что эта оверлейная Система была именно той частью, которая зафиксирует и продвинет Путь Еретика, по крайней мере, он так думал. Исходя из этого предположения, именно поэтому он так целенаправленно готовился к переделке самого себя. Даже если он не сможет сделать это здесь, заложить основу было бы полезно.

Но бегство было на первом месте. Одна вещь за один раз.

Глубокое и мощное представление Рэндидли о себе началось примерно на третий день и продолжалось до сегодняшнего дня, на восемнадцатый день. В этот момент Рэндидли начал беспокоиться о том, растут ли растения. Прошло несколько дней, и у него оставалось еще несколько дней, прежде чем ему так или иначе понадобится ответ. Возможно. Точные сроки пребывания Рэндидли здесь неизвестны.

Тем не менее, странным было то, что в последнее время Рэндидли начал чувствовать что-то еще. Он все еще чувствовал себя в темноте, но очень медленно Рэндидли почувствовал что-то еще. Они извивались, как светлячки, над прудом вокруг него в темноте, такие же яркие и мимолетные.

Итак, проснувшись и познав себя, душа вскоре начинает осознавать «другого». Таким образом, этот вечный пассажир паранойи находит свою новую цель. Ибо определенно в другом есть опасность.

Сначала это были мелочи, небольшие искажения в его образах. Рэндидли пытался улучшить свой образ для Короны Катаклизма и Мрака, и все изменилось благодаря мягкому свету. Как шепот, он больше чувствовал, чем слышал. Но корона была на голову выше плеч, тяжким бременем ответственности.

Это щелкнуло в тот момент.

Дело было не в том, что король высоко держал голову под жестокой тяжестью короны. Дело в том, что корона была железным хребтом, который не давал королю согнуться перед натиском всего мира. Король и корона не могли существовать отдельно. Они были одним и тем же. Они были символом.

Потом снова сдвинулось. Был еще один свет в тусклой тьме. Внезапно носителем короны стал мрачный жнец. Он потянулся к миру и схватил его, и медленно все увяло и умерло. Это была реальность. Как ни странно, у этого короля внезапно появилось лицо Альты.

«Иметь власть — значит потреблять. Те, кто потребляют больше всего, будут контролировать конец этого мира…»

Случайно вздрогнул, выводя себя из тренировки с изображением. Почувствовав свою ману и выносливость, Рэндидли открыл глаза и еще раз посмотрел в темноту. Огромным усилием воли он сдерживал все это. Ничто из его «я» не просачивалось из его тела во тьму, чтобы отразиться на нем.

Но, возможно, это было неправдой, не так ли?

Медленно эти странные светлячки появились из темноты, паря вокруг Рэндидли. С полуприкрытыми глазами он ждал, пока один из них не приблизится. Кусочки света двигались хаотично и так же быстро исчезали, так что это было давно. Минуты тянулись медленно, его Навык напоминал ему о каждой потерянной секунде. И все же Рэндидли не оставил странного отвлечения внимания.

Это были нарушители. Откуда они взялись? Почему Рэндидли видел их? Они были из комнаты? Были ли они из странного Эфира этого мира? Или…

Они были чем-то другим? Что-то странное, зловещее или непостижимое?

— Ты слишком долго здесь, — прошептал себе под нос Рэндидли. «Твои мысли становятся мелодраматическими».

Слов было достаточно, чтобы рассеять эти огни. Что угодно было достаточно, чтобы отогнать эти огни. Так еще раз чернильно-жидкая тьма потекла обратно. Это был трюк, не так ли? Подобно газу, люди и образы расширяются, чтобы заполнить отведенное им пространство. Сначала, когда он был здесь один, его собственные образы распространялись и заполняли пространство вокруг него. То, о чем он думал внутри, распространилось наружу.

Но затем чувствительность Рэндидли к изображениям стала более глубокой. Его Хозяин наконец привык к взаимодействию с изображениями. Поэтому он мог контролировать себя, чтобы вернуть эти образы обратно в себя.

Что же оставалось расширяться, чтобы заполнить воздух?

После пятнадцати минут самоконтроля эти странные огни вернулись. Случайно думал о них как о свете, потому что они были аберрациями, содержащими вещество и цвет. Но это были образы, не так ли?

Так совпало, что один образовался перед левым глазом Рэндидли. Его изумрудная радужка расширилась, а зрачок сузился. Он посмотрел и увидел внутри.

Рядом с большой собакой стоял старик, что-то такое большое и лохматое, что вполне могло быть волком. Он задыхался, его язык вывалился изо рта. Поморщившись, старик закинул на плечо изношенный топорик.

— Двигайся быстрее, Аимс. Дождь приближается.

Они увеличили темп. Очень скоро старик добрался до могилы из деревьев, деревьев таких больших, что обойти их можно было бы за минуту. Эти деревья тянулись почти на пятьдесят метров в небо.

Плюнув себе на руки и потерев их друг о друга, мужчина подошел к огромному дереву с маленьким топориком. Его лезвие было размером с кулак. Явно не мог

Глаза мужчины внезапно превратились в острые точки красного света.

«Часть для меня, о дерево»,

Мужчина взмахнул топором. Весь странный мир, который видел Рэндидли, начал дрожать. Лезвие топора не изменилось, но весь мир, казалось, сжался, когда он двинулся вперед. Без какого-либо сопротивления он пронзил ствол, и импульс этого удара продолжился вперед.

Он был несравненно острым. Настолько остро, что вокруг Рэндидли все начало распутываться. В какой-то момент мир рухнул, а затем и плоскость существования. Когда не осталось ничего, кроме Рэндидли, его тоже порезали

— Трахни меня, — выругался Рэндидли, выпустив всю Выносливость, которую он набрал за последнее… он проверил свой Навык.

Он рассматривал это странное маленькое изображение почти час. И действительно, все, чем он был вознагражден, это ужасная головная боль.

Выдохнув, Рэндидли прислонился спиной к камню. Это не было чем-то большим или длинным, что Рэндидли видел в пределах того осколка времени, застрявшего в этом булавочном уколе жизни. Человек в нем казался человеком, но теперь было трудно судить об этих вещах. Был ли Рэндидли настоящим человеком?

Но что было странно, так это то, что когда старик размахивал своим маленьким топориком, он не думал, что топорик острый или мощный. Нет, старику только что пришла в голову шальная мысль, что узы, скрепляющие все вместе, слабы.

Когда он качался, это не было подавляющим. Это было напоминанием о хрупкости отношений и достижений. Всего одним взмахом тысяча миров могла измениться, когда они вспомнили о собственной слабости.

Как странно. Случайно отразить. Откуда это взялось?..

Рэндидли почувствовал, что это послужило странным… оттачиванием его собственных образов. Увидев, как этот странный старик замахивается на дерево, в сто раз превышающее его самого, Рэндидли понял, что этот трюк не в том, чтобы захватить мир изображением. Или, по крайней мере, в этом не было необходимости.

Скорее, все, что вам нужно было сделать, это убедить мир в том, что вы честны. Подлинный образ может изменить мир.

Тем не менее головная боль, казалось, не прекращалась, даже когда Рэндидли медленно отвлекся от своего внимания и дал время своему мозгу отдохнуть. Если бы Рэндидли смог найти больше изображений в этих пятнышках света, тем лучше.

Но прямо сейчас…

У него не было времени поиграть.

Усилием воли Рэндидли поднял руку, чтобы посмотреть на него.

Глава 734.

В этом плане Рэндидли был один шаг, который был самым трудным. Это не было сооружением массива, чтобы освободиться из этой тюрьмы, и это не было созданием сада для выращивания растопки, чтобы он мог видеть, что происходит.

Нет, из всех задач самой сложной Рэндидли показалась создать искру, которая зажжет этот огонь.

Сначала Рэндидли полностью игнорировал это как проблему. В конце концов, даже если он был ослаблен, у него было несколько Навыков, производящих огонь. Хотя сейчас он не мог показать всю мощь таких Навыков, он все еще мог производить огонь.

Но затем Рэндидли попытался это сделать. И хотя он мог добиться коротких вспышек пламени…

Было ли этого достаточно, чтобы зажечь его огонь?

Кратковременные всплески тепла были хороши для нанесения урона и быстрого истощения запасов влаги. Но большая часть этого тепла рассеивалась или поглощалась по мере того, как вода в чем-то выгорала. Только после того, как вода была отогнана, что-то действительно воспламенилось. Чтобы достичь этого, тепло должно быть постоянно выше определенной температуры в течение более длительного периода времени.

Это было невозможно с той скоростью, с которой он сжигал ману. Поэтому его нужно было как-то дополнить. Менее полезным вариантом было бы использовать его Grasp of the World Seed, чтобы захватить немного растительной жизни, а затем использовать медленно тлеющее растение как часть своего тепла. У этого плана были свои достоинства, но тепло поглощаемого растения никогда не казалось слишком мощным, когда его использовал Рэндидли.

Поскольку первый вариант казался настолько непривлекательным, Рэндидли сосредоточил большую часть своих усилий на втором плане: усилить огонь изображениями.

Проблема заключалась в том, что Рэндидли по-прежнему не мог удерживать сильный образ света или огня, в то время как он мог ясно видеть густую тьму вокруг себя. Поэтому ему пришлось подождать, пока у него не будет достаточно маны, чтобы собрать искру, и посмотреть, как он может усилить эту маленькую искру мощным изображением огня.

Было тяжело, в этом не было сомнений. Однако Рэндидли уже видел прогресс.

Зажигательный болт.

Вместо того, чтобы выстрелить в него, Рэндидли просто сжал перегретый металлический брусок в руке. В этот момент во тьме блеснули изумрудные глаза Рэндидли. Он снова вспомнил огромную силу мира, сгоревшего дотла. Хотя он быстро истощил свою силу, за это время огонь достиг невероятных высот силы. Способность огня пожирать и расти не вызывала сомнений.

Но Рэндидли делал здесь не это, не так ли? Нет, Рэндидли разжигал огонь не для того, чтобы поглотить, а чтобы взрастить. То, что он лелеял, было другим огнем, но все же…

Прошло две секунды, и светящаяся рука Рэндидли снова потемнела.

С задумчивым выражением лица Рэндидли повернулся и посмотрел в потолок. Огонь был силен, и сосредоточение внимания на этой силе было одним из способов улучшить его имидж. Другой заключался в том, чтобы сосредоточиться на том, как огонь будет выглядеть, ощущаться, звучать и т. д.

Но… почему жег огонь?

Когда Рэндидли еще сильнее напряг свою волю против мира, этот вопрос, казалось, задавал мир в ответ.

Поэтому он закрыл глаза и позволил себе расшириться. Из своего прошлого Рэндидли видел костры и свечи. Он видел лесные пожары и вулканы. Он увидел, как загорелось его пальто, и потушил пальцами свечу на день рождения.

Его глаза открылись. Огонь горел, потому что это было высвобождением энергии. Вещество сконденсированной энергии было разрушено, чтобы создать тепло и свет. Рэндидли не слишком интересовала химическая природа каскадной цепной реакции, которая распространяла огонь; достаточно было понять, что произошло расщепление вещества и выделение энергии.

В темноте Рэндидли медленно улыбнулся. Это означало, что это было частью цикла. Где другая половина была энергией, потребляемой для создания вещества. Интересный.

Это не был способ напрямую оспорить Пепельный образ и его влияние, но Рэндидли не упускал из виду ту роль, которую играет огонь, уравновешивая вещество и энергию.

Но с этой наводкой путь Рэндидли вперед был ясен: ему нужно было создать субстанцию того, что горит, если он хотел, чтобы его образ имел истинный вес. В конце концов, все изображения мощных пожаров, которые были у Рэндидли, произошли от топлива совсем другой величины.

Пепельный Образ, в конце концов, исходил из целого здания мира.

Так как мана Рэндидли медленно возвращалась, он построил то, что будет гореть. Что для него был мир? Какое вещество он носил в себе? Сжигание его Класса или Навыка Души, даже просто изображения, казалось опасным. Нет, возможно, было бы лучше держаться подальше от вещей, связанных с Системой. Трудно было предсказать, чем это обернется.

Возможно отношения? Одна из толстых линий кармы, которую он мог видеть? Или

В центре Рэндидли он нашел парящую фигуру. Мощный образ, который он потратил большую часть сегодняшнего дня на уточнение деталей, но который также содержал много эмоционального веса и воспоминаний.

Его мать, хотя бы по подобию. Рэнди остановился. Затем он сделал все возможное, чтобы перестать думать о последствиях этого. Это было правильно.

Время было бы важно, но кроме этого, все, что ему нужно было бы сделать, это позволить своим внутренним образам увидеть это.

Сожжение его матери. Какая-то часть Рэндидли дернулась, просто подумав об этом. Конечно, она заставила его пройти через столько дерьма за всю его жизнь, но она все еще была его матерью. Она родила его. На самом деле в том, что собирался сделать Рэндидли, не было никакого вреда, но так не казалось. Казалось, что этот странный мысленный акт бунта был запрещен. Это был святотатственный акт насилия.

Рандомно оскалил зубы. Отсюда, конечно, и исходила сила горения. Это было также в то время, когда Фантом, который он медленно строил для себя, был могущественным. Потому что это означало что-то реальное, потерянное во тьме.

Но для начала Рэндидли нужна была его мать. Широкие зеленые глаза. Волнистые темные волосы до плеч. Улыбка, которую могли изобразить только очаровательные возмутители спокойствия. Высокая и стройная для женщины, но ниже его.

Затем Рэндидли углубился в подробности. Ее идеально белые зубы из-за стоматологических привычек, граничащих между дотошностью и навязчивостью. Мешки под глазами. Покрасневшие костяшки ее рук с возрастом. Вечно хмурый взгляд, который она носила, когда пыталась читать.

Эхо ее смеха, когда она была ночью в другой комнате с одним из своих многочисленных друзей-мужчин.

Вернув свою ману, Рэндидли еще раз призвал Испепеляющую стрелу. На этот раз он держал этот огонь под своей матерью и смотрел, как она медленно сгорает.

Ее кожа быстро высохла и потрескалась. Потом оно рассыпалось и закоптилось. Затем медленно ее плоть загорелась. Ее волосы быстро поглотило пламя. Жир и кожа на ее теле, казалось, испарились, оставив призрачно-белую кость. Ее одежда была потеряна в горячем пожаре вокруг нее.

Жар становился все более и более сильным, потому что даже после того, как ее лицо сгорело, оставив череп под ним, Рэндидли все еще мог узнать в нем свою мать. Стиснув зубы, Рэндидли давил своей волей, подгоняя огонь все выше. Смех продолжал отдаваться эхом, к которому присоединилось тиканье часов.

Эти звуки повторялись до тех пор, пока не потеряли смысл, поскольку тело исказилось. С горящими глазами Рэндидли наблюдал каждую секунду изменений.

Если то, что делает огонь, сводило вещество к энергии, отнимите все это. «Стереть с моих образов печать памяти моей матери, — страстно думал Рэндидли. Сжечь все это.

Скелет запузырился и лопнул. Чисто-белый цвет костей начал превращаться в грязно-желтый. Костлявые пальцы согнулись вверх. Позвоночник наклонился вперед. Охваченный пламенем скелет корчился, как кусок сала на раскаленной сковороде.

Пятнадцать секунд, — прервал его Навык Рэндидли.

Иллюзия была разрушена. Его мана давно израсходована, огонь, который он держал в руке, погас. Его изображение рухнуло вместе с ним, тепло и свет мгновенно рассеялись.

Но Рэндидли начал смеяться. Пятнадцать секунд. В лучшем случае его мана могла поддерживать две или три секунды мерцающего тепла и света. Чтобы увеличить эту сумму в пять раз…

Оставалось выяснить, хватит ли этого тепла, чтобы зажечь огонь, но это определенно было началом. Более того, Рэндидли также извлек из этого изображения очень много полезного. С деликатной осторожностью Рэндидли выдернул этот образ искривленного и преследуемого призраками скелета и вытащил его из огня.

Затем он отправился вглубь себя, найдя бескрайние поля холодного пепла. Там он обернул скелет сотнями слоев пепла, пока он не стал функционировать как ядро пустынного мира.

Я вернусь за тобой позже, пообещал Рэндидли. Затем, после недолгого колебания, Рэндидли протянул руку через внутренние пути, которые он обнаружил, и нашел связь, которую он имел с Акри. Обнаружить их было большим облегчением, потому что это означало, что Акри и Сульфур не были уничтожены.

Но Рэндидли распространил порочный образ остроты, который вечно преследовал Акри, и распространил его по поверхности гигантского шара пепла.

На удачу.

Глава 735.

Возможно, это была темнота, возможно, это была изоляция, возможно, это была нехватка способностей, которыми он так внезапно овладел, но после того, как он сжег свой… создание своего нового образа для Фантома, он чувствовал себя странно. Для себя он вдруг почувствовал себя отчужденным.

Это было то же самое чувство, которое испытываешь, когда сон не приходит тебе в голову, даже когда тело дремлет. Очень скоро ваше восприятие, казалось, сузилось до небольшой точки. Если бы вы оставались совершенно неподвижными, эта точка «вы-есть» сжалась бы еще больше, и ваше тело, казалось бы, натянулось вокруг вас, как громоздкое пальто.

Без него нельзя было двигаться, но в те моменты это казалось ненужным. Казалось, что это была не часть тебя, а просто прикрытие.

Именно так чувствовал себя Рэндидли, если не считать его личности. В темном пространстве, постоянно совершенствуя свои образы и лишь перетасовывая их контролируемыми вспышками, он терял ощущение перспективы.

Странность усугублялась продолжающейся борьбой Рэндидли с Пепельным Образом, который, казалось, все еще доминировал над ним. Его образы становились все сильнее, но это мало помогало сместить ощущение пепла как доминирующей силы в его внутреннем пространстве. Эти сожженные Навыки остались зловещим памятником его прошлому «я» и усилили чувство беспомощности перед Эшем.

Что ему было нужно, так это большая и конкретная сила, которая могла бы бороться с созданием пепла. Огонь был легким и конкретным. Он сжигал вещество и производил энергию и пепел.

Что же тогда было за силу, которая взяла энергию и пепел и создала вещество?

Раньше у него были широкие темы, такие как рост как противодействие огню. Тем не менее, рост был чрезвычайно трудным для Randidly. Ведь что такое рост? Это была огромная кульминация сотен химических процессов, которые позволяют растению развиваться. Совсем не просто. Легко изобразить, но изображение было только половиной изображения. Другая половина была правдой.

Итак, охваченный навязчивым чувством странности и вопросом, как противостоять образу пепла, Рэндидли осторожно проверил верхний слой почвы на своем маленьком участке земли на удачу.

Мгновенно его рука остановилась над семенем, не желая прикасаться и как-то ломать происходящее. Это было… изменение? Прошло три дня. Было бы не так уж странно, если бы что-то, наконец, начало работать…

Случайно сжег свою Выносливость, чтобы разбрызгать немного воды в почву, а затем откинулся назад с довольной улыбкой. Это может быть бесполезно для тренировки образа, но чтобы избежать странностей и выиграть время, чтобы подумать о встречном образе, его навык души был идеальным.

С мыслью он проскользнул внутрь себя.

В этом мире его Восприятие было почти всеобъемлющим. Он, очевидно, не мог обращать внимание на все сразу, но Рэндидли мог сосредоточиться на отдаленных частях Навыка Души и видеть вещи с большой ясностью; он был конечным вуайеристом.

Однако смысл был не в просмотре. Что ему было нужно, так это какая-то деятельность, которую он мог бы делать, которая отвлекла бы его внимание и освободила бы его подсознание, чтобы восстановить себя. Может быть, когда это чувство самоотчуждения улетучится, он сможет найти нужный ему образ.

Имея в виду эти цели, Рэндидли рассмотрел ряд земель, сбалансированных на мировом древе перед ним. Прошло четыре месяца в этом мире с тех пор, как он посетил Альту и Крету, но он не особенно интересовался и проводил с ними время. Альта по-прежнему вызывала у Рэндидли некоторую неловкость, и Крета ясно дала понять, что намерена остаться рядом с Альтой и довести ее путешествие до конца.

Но на Крете Рэндидли получил кое-какую справочную информацию о текущем состоянии своего навыка души. Семь земель, по порядку сверху вниз, в настоящее время были расположены так: Земля Призраков, Земля Белых Охотников, Земля Сприггитов, Земля Ткачих, Страна Чудовищ, Земля Земли. Големы, а затем Нижняя Земля, населенная Бездушными.

Чуть более пяти лет назад в Soulskill среди земных големов появился великий лидер, который быстро изменил их общество. Из-за все более воинственных наклонностей тех, кто ниже их, раса монстров и вскоре Ткачи вступили в войну с земными големами. В конечном итоге это привело к тупиковой ситуации, которая была нарушена только тогда, когда Сприггиты вступили в войну.

Около года назад лидер Земных Големов потерпел поражение. Даже сейчас Земля Земных Големов была разбитым и разрушенным местом. Это было медленно, собирать по кусочкам после того, как тебя разграбила армия иностранцев.

И по какой-то причине это привлекло Рэндидли. Потому что он искал силу, которая восстанавливает вещи после того, как они были разрушены. Было очень хорошо сказать что-то приятное вроде «надежды» или «человеческого духа», но не в этом дело. Дело было в образе.

Так Рэндидли, Прародитель всего мира, шагнул и оказался в Стране Земных Големов. Ему было интересно, есть ли место, где он мог бы зарегистрироваться в качестве рабочего-мигранта.

— Поймите, от вас в основном потребуется заниматься изнурительной физической активностью, — сказала Аллика Урн, с некоторым недоверием глядя на довольно жилистого мужчину перед ней. На нем даже не было сапог, ради бога. Думал ли он, что он Белый Охотник? «Наша группа в основном перебирает обломки некоторых старых фортов или таскает камень из каменоломен. Если ты не сможешь идти в ногу, тебя порежут. Никаких оправданий.”

— Все должно быть в порядке, — сказал мужчина, почесывая свои черные волосы.

Аллика изо всех сил старалась не смотреть слишком открыто на его волосы. Как земной голем, у нее не было волос. У монстров были волосы, и она полагала, что этот мужчина был из рода Монстров, но обычно у монстров они были лохматыми и неопрятными. И все же у этого монстра были волосы Сприггита. Хотя он был довольно коротко подстрижен, он все же был прямым и шелковистым, совсем не похожим на спутанный мех, который носит большинство монстров.

«Кроме того, я могу предположить, что вы принадлежите к расе монстров. Наши народы восстанавливаются после войны. Наверное, поэтому вы здесь. Но просто знай, даже если ты побежишь с нашей командой, люди будут терпеть тебя за то, кто ты есть. В нашей группе есть одно правило: никакого насилия. Так что неважно, как с тобой обращаются, если ты поднимешь хоть один палец на кого-нибудь, я имею в виду кого-нибудь, ты будешь вне игры. Понятно?”

“Понятно.” Мужчина даже имел наглость улыбнуться ей.

Аллика едва сдержалась, чтобы не покачать головой. При всем том, что этот парень казался восторженным, он также выглядел так, будто у него не хватило мяса на кости, чтобы продержаться неделю. И Прародительница знает, ей нужны тела. Отчаянно. Приближался сезон песчаных бурь, и временное правительство приказало огромному количеству беженцев, наводнивших новую столицу, вернуться в свои старые деревни.

Но как могли эти люди выжить, когда мехи Сприггитов так тщательно уничтожили все пригодные для жилья здания между Верхними Землями и Холлом, Разбитым Городом?

Как лидер небольшой группы, призванной помочь переселению, Аллика делала все возможное, чтобы предотвратить катастрофу, которую она могла предсказать слишком хорошо. Когда она была молода, она была свидетелем даже закаленного воина, содранного с лица земли яростными ветрами песчаных бурь, которые обычно пересекали их землю.

Это была суровая земля, в которой они жили. Но Аллика знала, что именно поэтому ее народ был силен. Вот почему они выздоровели бы от этого.

— …Ну, если больше ничего нет, ты готов начать немедленно? О, как тебя зовут, друг?

Мужчина сначала удивился, но потом кивнул. «Я Рэндидли. Приятно познакомиться.”

Алика только хмыкнула и махнула рукой. «Если вы идете, возьмите одно из пончо у двери. Нам нужно будет выйти из холмов, чтобы добраться до места.

Кивнув, мужчина взял одно из пончо и накинул его на себя. Хотя он был одного роста с Алликой, он, вероятно, был вполовину меньше и весил лишь на треть меньше. Аллика едва подавила фырканье, оглядывая странного монстра Рэндидли, который был полностью погребен под тяжелым слоем парусины и кожи пончо.

Однако она заметила, что он не взял пару ботинок. Про себя Аллика пожала плечами. Если он хотел лишиться ног, это его дело. Даже если ей больно было это представить, что она могла сделать, если он собирался вести себя придурком?

Кроме того, за последние несколько лет сердце Аллики слишком сильно болело. Это небольшое покалывание почти не ощущалось.

Несмотря на тяжесть, которую Аллика несла в груди, она заставила свое тело механически надеть свое личное пончо и сапоги. После небольшой корректировки, чтобы каждое отверстие было должным образом закрыто, она поманила Рэндидли и открыла дверь.

«Хорошо, поехали. Ты, наверное, единственный человек, достаточно глупый, чтобы согласиться на эту работу, так что давай закончим сегодняшнюю вербовку пораньше. Это будет долгая прогулка».

Глава 736.

Рэндидли был потрясен силой ветра. Он прибыл в лагерь беженцев, просто пожелав оказаться там, но с тех пор, как он прибыл в Страну Земных Големов, он полностью намеревался передвигаться повсюду по старинке.

В течение десяти минут Рэндидли пересматривал это решение.

Лагерь беженцев был построен посреди каких-то невысоких холмов, поэтому ветры снаружи зданий были раздражающими, но управляемыми. Но, следуя за мрачной Алликой, они вдвоем быстро направились из холмов в то, что Рэндидли изначально считал биомом типа саванны, состоящим в основном из кустарниковой травы и приземистых кактусов.

Это было намного хуже, чем это.

Как только они оказались с подветренной стороны холмов, ветер нашел их и принес с собой своего друга песок. Обычно это не стоило бы суеты, но Рэндидли почувствовал странное движение в себе, когда увидел сочетание ветра и песка.

Он был слегка пронизан его собственным образом Остроты. Ветер двигался резкими взмахами и режущими подводными течениями, делая все возможное, чтобы разорвать пончо и содрать с него кожу. Всего через несколько минут его ноги жгло ужасно, а на лице появилась хмурая гримаса.

К счастью, он последовал примеру Аллики и полностью застегнул странно связывающее пончо. Он чувствовал себя дураком в этом прославленном внебрачном ребенке в смирительной куртке и маленькой палатке, но это определенно защищало его тело от ветра.

Но статистика Рэндидли в конечном итоге сделала опасность бессмысленной. Это был просто легкий укус. Поэтому он последовал за Алликой, внутренне желая, чтобы она ускорила темп.

Примерно через два часа пара прибыла в место, которое Рэндидли показалось совершенно обычным. Вокруг них было несколько кактусов и трещина в земле, но в остальном это был просто еще один продуваемый ветрами клочок земли. Но Аллика остановилась и объявила: «Мы здесь».

Сначала Рэндидли был совершенно уверен, что ослышался из-за завывания ветра. Он просто стоял и смотрел на Аллику из-под капюшона своего пончо.

Аллика, казалось, почувствовала замешательство Рэндидли. Для ее лица было только небольшое отверстие, но Рэндидли мог видеть, как смягчились ее глаза, когда она посмотрела на него с зарождающимся узнаванием. — Ах, вы никогда раньше не были на нашей земле, не так ли?

Рэндидли покачал головой.

Затем несколько секунд не было слышно никакого шума, кроме ветра. Двое смотрели друг на друга. Рэндидли был просто в замешательстве, но Аллика, казалось, искала что-то в его лице. В конце концов, она вздохнула.

«Тогда это замечательно, что вы решили прийти на помощь в трудную минуту. Я благодарю вас за всех моих людей. Но еще больше меня беспокоит ваша способность помочь. Приходите, я покажу вам. Станьте свидетелем настоящего удара, который Коалиционная армия нанесла нашей Земле».

Аллика повернулась, подошла к трещине в земле и начала в нее опускаться. Рэндидли быстро последовал за ним. Там была серия каменных уступов, которые функционировали как гигантские лестницы, которые изгибались сами по себе, ведя глубже в трещину. Крыша была довольно близко к его голове, когда Рэндидли спускался, но, по крайней мере, это было спасением от яростного ветра.

Примерно через двенадцать полок они подошли к каменной дорожке, которая огибала стену этого подземного ущелья. Под ними слева трещина расширялась и уходила вниз в темноту. Перед ними…

«Было бы легче понять, если бы мы обошли и посмотрели на переднюю часть этой промежуточной станции, где будет проходить торговля», — мягко сказала Аллика. Внезапно из-за ветра ее голос, казалось, зловещим эхом отразился от стен. «Но этот вход полностью разрушен, так что пришлось бы еще полчаса ходить, чтобы просто посмотреть достопримечательности. Когда есть работа, которую нужно сделать… такая растрата прямо работает против наших интересов. Тем не менее, вы должны понять, увидев это под этим углом.

Тропа спускалась вниз и расширялась, образуя что-то вроде дороги, которая вела вперед через это странное ущелье. Несмотря на небольшой размер, там были пятна, которые открывались в более широкий мир наверху, так что часть света просачивалась вниз. Если назад и влево трещина вела в глубь, то перед ними это расстояние сужалось, так что между двумя сторонами ущелья была связь. И казалось, что кто-то высек здесь в стенах целый город.

А потом отправились в путь несколько тонн С4.

Большинство зданий были разрушены, образовав значительную кучу щебня посреди дороги, загораживая ее довольно близко к тому месту, где она образовалась. Вдобавок ко всему, казалось, что стены над резными зданиями были обрушены поверх всего, так что на обломках зданий ненадежно стояли огромные валуны, что усложняло раскопки в этом районе.

Внизу Рэндидли мог заметить около двух дюжин человек, которые осторожно оттаскивали куски камня вокруг особенно большого валуна, по-видимому, пытаясь создать дорожку, по которой он мог бы катиться в ту часть трещины, которая должна была упасть ниже.

Потому что иначе, как бы они вытащили его из этого места?

«До войны на этом путевом вокзале находилось почти сто тысяч человек. Как будто это было недостаточно важно, это также давало гражданским лицам место для остановки во время долгих путешествий по равнинам между нашими великими городами. Без этих промежуточных станций это почти трехдневное путешествие из одного города в другой. Для нормального человека… это пытка в наше безветренное время, а в сезон песчаных бурь категорически невозможно».

Рэндидли молчал, медленно впитывая то, что говорила Аллика. Он задавался вопросом, означал ли ее пристальный взгляд что-то, что он упустил. Ожидала ли она чего-то особенного от него…?

Во вздохе Аллики Рэндидли услышал отражение настороженности, которую он все время чувствовал. Настороженность, связанная с чувством единоличной ответственности за жизнь других. «...ты будешь назначен под Курагом. Я вас познакомлю, но вам предстоит заслужить свое место с ним. Не заставляй меня сожалеть о том, что привел тебя сюда.

Когда свет в небе медленно угасал, Аллика чопорно шла мимо довольно шумных костров простых рабочих к палатке геодезиста. Это было не намного больше, чем обработанная кожа альпака на деревянных шестах, но она достигала трех метров в высоту. По сравнению с метровыми спальными палатками, которые были предоставлены рабочим, это, безусловно, был дворец.

Она заметила, что, хотя Рэндидли только спокойно ел, он находился в пределах круга мужчин. Они расхохотались над какой-то шуткой, а Кейт даже хлопнул чудовище по спине. Случайно принял его, даже не шевельнувшись от удара, и тень улыбки заплясала на его лице.

Со сверхъестественной ловкостью проницательного человека глаза Рэндидли скользнули вверх и встретились взглядом с Алисой. Даже с расстояния в пятнадцать метров между ними был виден яркий изумруд его глаз.

Аллика была очарована не только шелковистыми волосами Сприггит. Она также была очарована подобными драгоценным камням взглядами, которыми обладали некоторые другие расы. И из всего, с чем она сталкивалась, этот Рэндидли был самым очаровательным.

Его глаза напомнили Аллике множество историй, которые бабушка рассказывала ей о весне в их старом мире до того, как Прародитель переселил их в эту землю. Вся свежая трава и прохладная роса.

Но Аллика отвернулась и встряхнулась. Даже в мерцающем свете костра она видела, сколько еще осталось обломков. Здесь уже почти неделю, и они выполнили только треть задуманного. Добровольцев на помощь из беженцев просто не хватило. Аллике пришлось полагаться на то, что она потратит часть собственных денег на топливо для экспедиции. И эти деньги

Выражение ее лица стало горьким, когда ее мысли обратились к Талу Урну, ее брату. Но когда она вошла в палатку геодезиста, она стерла выражение со своего лица. Трое геодезистов уже были внутри и потягивали ферментированное молоко из маленьких деревянных чашечек. Они кивнули, когда она вошла.

Аллика, не теряя времени, приступила к делу. Ее острый взгляд переместился на Крицка. — Как дела с расчисткой дороги?

— Плохо, — пробормотал он. Из них всех Крицк был самым высоким. Если бы он стоял, его голова могла бы толкнуть матерчатую крышу палатки. «Это то, что вы видите; все свободное перевезено. Теперь, если мы уберем дно… куча рухнет. А лезть и снимать камень… опасно».

Как она и ожидала, Аллика не стала отвечать. Вместо этого ее взгляд обратился к Норме.

Норм пожал плечами. «Некоторые из обнаруженных построек очень глубоко уходят в стены ущелья. Были обвалы, но их устранили. В общей сложности, я полагаю, там может поместиться почти сотня душ. Примерно вдвое, если нужно. Но без расчистки зданий… мои люди начали помогать людям Крицка и Курага.

— А ты, Кураг? — спросила Алика. Известие о том, что их рабочая неделя может вместить только двести человек, ударило ее прямо в грудь. — Как продвигается исследование Великого Подземелья?

Великое подземелье представляло собой сеть туннелей и руин, протянувшуюся через всю Землю Земного Голема. Однако это не было сделано земными големами. По крайней мере, не нынешнее поколение. Бабушка Аллики предполагала, что Великий Подземный мир был остатком прошлого.

Остаток могилы. Один воздвигнут для Великого Императора, который обладал такой силой, что сам Прародитель спустился с неба, чтобы встретить его.

Кураг был старым, самым старшим из всех, из поколения бабушки Алики. Его кожа превратилась в кожу от ветра, а голос был хриплым и низким. “...хорошо пошло. Новый мальчик, которого вы мне назначили, очень эффективен. Он уверенно стоит на ногах и силен. Он нашел тропы в Великом Подземье, которые ведут к другим зданиям, которые мы еще не раскопали. Я подозреваю… если группа Норма очистит их, мы сможем разместить здесь… почти тысячу человек.

Алика замерла. И из-за новостей о возможностях Рэндидли, и из-за неожиданной возможности найти место для тысячи человек. “Замечательно!”

— Нет, — перебил Кураг. Его глаза были острыми. “Это не.”

Глава 737.

Аллика хмуро посмотрела на Курага. “Что ты имеешь в виду?”

«Я имею в виду, что его Сила слишком высока. Я не видел и не слышал, как он двигал камни. Но когда я пришел осмотреть его путь, он был совершенно чист. Обломков не осталось. Все было аккуратно брошено в пропасть. И он расчистил почти двадцать… нет, почти в тридцать раз больше земли, чем Кейт. У него достаточно Силы, чтобы побывать при дворе Верховного короля…

— Не произноси этого титула, — прошипела Аллика. — Даже не здесь, а среди нас. Но я все еще не понимаю вашей точки зрения. Он способен; что еще нужно знать?»

— Отсюда его Сила, — вздохнул Норм. «Вы встречались с ним взглядом? Руки этого мальчика пропитаны кровью. Мы… мы просто переживаем, на каком поле боя он закалялся. Раса монстров постоянно дробится, борясь сама с собой, чтобы выявить молодых героев в каждом поколении. Хорошо, если он дорастет до власти в таком саду. Даже похвально. Но…”

Кровь Аллики похолодела. Она думала о такой возможности, но его тело казалось таким тощим и хрупким. Из-за того, что он так не привык к погоде, Аликка была убеждена, что он никогда раньше не был в этой Земле.

Или, возможно, его предыдущая поездка была полностью внутри меха.

— Если бы он сражался в прошлой войне, — сказала Аллика, убеждая свое бешено колотящееся сердце успокоиться, — разве это действительно было бы преступлением? Даже если из-за чувства вины, если это побуждает его помочь нам сейчас…

— Ты хочешь их пожалеть? Кураг усмехнулся.

Теперь сердце Аллики успокоилось. Эта тяжесть в ее сердце, казалось, исходила от нее самой, заполняя всю комнату. «Да, я бы спас тысячи жизней ценой собственной гордости. Поэтому мы все еще живем, не так ли? Потому что мы сделали этот выбор».

На это никто в комнате не ответил.

Наконец, Криск почесал затылок и сказал. — Что ж, возможно, будет лучше перевести его в мой отряд. Если он настолько силен, то может помочь расчистить главную дорогу. Если мы добьемся там прогресса…

— Не может быть и речи, — сказал Кураг. Но тут старик вздохнул. «Возможно, вы правы. Возможно… позаимствовать его Силу — это все, что мы можем сейчас сделать. Но я должен настоять, чтобы он оставался под моим наблюдением. Мне ясно… что никто из вас не в состоянии даже задержать его, если он окажется шпионом.

Аллика могла только покачать головой. Эта паранойя… она была явно бессмысленной. Но перед лицом упрямства Курага она ничего не могла сказать. Но прежде чем они расстались на ночь, она повернулась к Курагу и спросила: «Даже если мы не смогли остановить его, ты действительно думаешь, что сможешь, Кураг?»

Ухмылка Курага превратила его лицо в лабиринт кожаных морщин. «Никогда не недооценивайте человека, который прожил столько же, сколько и я, Аллика».

Второй и третий дни Рэндидли прошли так же, как и первые два. В течение дня он бродил по странным извилистым проходам в земле, которые соединяли этот частично разрушенный город. С помощью Хватки Мирового Семени он мог чувствовать растительную жизнь в окрестностях и места, где обрушения были самыми сильными. Он пошел к ним и расчистил завалы.

В основном он просто протягивал руку и касался камней. Такую мгновенную теплоту он мог произвести, что камень мгновенно испарился. Обрывки сгоревшего углерода уплыли, унесенные легким ветерком, проникавшим даже в эту глубокую расщелину.

Ночью Рэндидли ел с другими рабочими и слушал их. Они разговаривали, шутили и хвастались, но вскоре Рэндидли стало ясно, что они борются под тяжестью слишком большого стресса и глубокого чувства бессилия. Но также долг тяготил их сердца.

Изумрудные глаза Рэндидли смотрели, ожидая какого-то знака того, что он должен сделать для своих собственных проблем.

Ответы давались нелегко, но Рэндидли и не ожидал их. Это было осложнено тем фактом, что группа не очень доверяла ему. Не то чтобы он мог винить их за это. Их народ недавно проиграл ужасную войну тому, что они считали его народом. Даже сейчас их задачей было раскопать труп собственной сломленной цивилизации.

К этому начинанию Рэндидли проникся глубокой симпатией. Поэтому он использовал некоторые преимущества своего офиса, чтобы увеличить скорость их работы. Помимо своих собственных путей, которые он расчистил, Рэндидли также начал тайно помогать другим. Очень скоро они доберутся до путей, которые чудесным образом не пострадали после жестокой атаки на эту путевую точку.

Рэндидли хотел, чтобы они ценили его, но не настолько, чтобы вызвать подозрения.

Честно говоря, к четвертому дню казалось, что он промахнулся.

— Я буду сопровождать тебя сегодня, — сказал высокий гигант по имени Кураг. «Ваша работа была менее чем удовлетворительной. Посмотрим, есть ли способы, которыми я могу помочь вам стать лучше».

Про себя Рэндидли скривился. Но он ничего не сказал. Вместо этого он позволил себе немного волноваться и поспешно кивнул.

Однако, вопреки ожиданиям, Кураг остановился как вкопанный. “Ой? Интересный. Ты мог почувствовать ложь, а? Ладно, карты на стол. Я не доверяю тебе. Если ты окажешься опасным, я хочу быть рядом с тобой, чтобы столкнуть тебя в пропасть.

Это привело Рэндидли в ярость. Кураг ухмыльнулся.

«Трудно ли вам работать, когда вы чувствуете, что над вашей головой нависла угроза? Ну ну. Возможно, у нас больше общего, чем я думал.

В конце концов, Рэндидли решил проигнорировать Курага и продолжить свою работу. Большая часть тяжелого уничтожения щебня уже была завершена, так что в основном это были просто разведка и картирование. На самом деле было несколько хлопотно нести камни обратно в гигантскую яму, чтобы выбросить их, но это была небольшая цена за то, чтобы оставаться относительно безобидным.

При одной мысли о том, что он безвреден в этом мире, Рэндидли усмехнулся.

Когда дневная работа была сделана, рабочие снова собрались, чтобы съесть вечную похлебку, которую они варили. Даже не попрощавшись, Кураг направился к центральной палатке. Фыркнув, Рэндидли сел на свое обычное место.

Кейт сел рядом с ним. «Э-хе-хе, спасибо за помощь, мягкая кожа».

Рот Рэндидли скривился от прозвища, которое ему дали другие рабочие. “Ой? Что я сделал?

«Мальчики спорили о том, попадешь ли ты в аварию под присмотром Курага. С этим случается чаще, чем вы думаете. Давление от того, что за тобой наблюдают, что-то делает с человеком, — сказал Кейт с радостной улыбкой на лице.

«Теперь так? Что ж, полагаю, мне повезло». Случайно протянул руку.

«Ха, мой счастливый талисман!» Кейт взревел, хлопнув Рэндидли по руке и положив половину своего выигрыша себе на ладонь. «Мы совершим убийство, если вы сможете убедить его следовать за вами еще один день».

«Моя половина ниже почти закончена. Большая часть этого была довольно ясной после первоначальных коллапсов». Рэндидли сказал, прикарманивая деньги. Не то чтобы он нуждался в этом, но ему было немного забавно смахивать с этих рабочих лишнюю монету.

«Да, это мы тоже нашли, — кивнул Кейт. «Амулет на удачу для всей экспедиции! До твоего прихода мужчины думали о том, чтобы сбежать ночью. Труд казался бесконечным. Кто бы мог подумать, что это место просто притворялось недосягаемым, а? Без главной дороги город не будет привлекателен для торговцев, но вполне подойдет как место для жизни во время песчаных бурь».

«Неужели песчаные бури настолько плохи?» — спросил Рэнди, меняя тему.

“Для тебя? Это означает только смерть, мягкая кожа. — объявил Кейт, прижимая кулак к груди. Затем он подмигнул Рэндидли. «Для нас тоже смерть. Там выживают только сильнейшие воины. И даже тогда, это только на короткие промежутки времени».

— …Почему ты не уходишь? — тихо спросил Рэндидли, его взгляд стал серьезным. Этот вопрос мучил его, пока он бродил по темным туннелям, а жуткий шум ветра был его единственной компанией. Эти рабочие бросались на работу с энтузиазмом, который говорил о глубоком отчаянии в их жизни. И все же, это отчаяние было отчаянием, чтобы исправить место, где они были, эта разорванная серия путевых точек и разрушенных городов.

Так почему же они остались?

— То, что ты спрашиваешь, доказывает, что ты никогда не знал земного голема, — сказал Кейт, хлопнув себя по колену. «Почему ты такой упрямый? Почему ты остаешься в этой бесплодной земле? Почему ты всегда едешь на войну?

Для драматичности Кейт сделал паузу. Потом, когда он заговорил, это было уже другим голосом. Его тембр был более глубоким, почти резонансным. Он заполнил небольшое пространство между ними и, казалось, резонировал с камнями, на которых они сидели. Внезапно Рэндидли почувствовал, что, когда Кейт произнесет эти слова, он будет говорить голосом, исходящим не от него самого, а от чего-то гораздо большего, чем может быть одна жизнь. «Потому что это так. Потому что это все, что мы знаем. Потому что мы чертовски хороши в этом».

Глава 738

“Является ли это возможным?” — пророкотал Дозер, рассматривая мальчика перед собой.

Натан поежился, но не от наблюдения. «Ну да, это возможно. Вы намеренно удержали себя на уровне 49, так что переключение все еще можно сделать, но… для этого потребуется энергия. Больше, чем у меня. Мне придется позвонить Невеи. Эй, ты можешь попросить ее прекратить это?

Позабавил, сказал Дозер. «Далила. Иди к папочке.”

«Абууу~» — последовал веселый ответ его дочери. Почти двухлетняя девочка перестала излучать магический свет, который каким-то образом уловила, и медленно побрела к Дозеру. Она могла говорить короткие фразы, но в молодости очень быстро привыкла выражать эмоции в большинстве своих действий. Честно говоря, Дозер считал это чем-то замечательным. Постоянные заявления дочери о своем настроении были глотком свежего воздуха после ее матери.

Он поднял девочку, которая была еще достаточно мала, чтобы поместиться в одной руке. Или, возможно, Навык Души Дозера подтолкнул его к тому, чтобы выйти за пределы человеческого тела. Теперь он был почти трехметрового роста и весил около четырехсот фунтов. Каждый его дюйм был мышцами.

Когда Далила подняла руки к небу, Дозер поднял ее без малейшего усилия. Небрежно, он заставил свою дочь издавать восторженное воркование.

— Тебе нужно было привести ее? — спросил Натан с хмурым лицом. Теперь он был подростком, и угловатая тревога того возраста отразилась на его лице. Дозер слабо улыбнулся и кивнул.

«Ба, разве она не одна из единственных младенцев в Доннитоне? Наверняка где-нибудь найдется женщина, которая хотела бы на нее посмотреть, — пожаловался Натан.

«Вот почему она выучила магический свет». — медленно сказал Дозер. «Мы слишком долго оставляли ее в объятиях другого».

В этом Дозер и Энни объединились в своей ярости. Им обоим было противно, что первым Навыком их дочери был Свет Мага. Но, конечно же, Клариссе все это казалось забавным. Узнав об этом, оба родителя стали гораздо серьезнее относиться к воспитанию своего ребенка. Потому что Натан был прав, хотя и немного сексистски; все хотели лебезить перед первым ребенком Доннитона.

С тех пор было несколько младенцев, но Далила всегда будет избалованной, как ожидал Дозер. Это было не то, что он имел в виду. Чтобы бороться с этим, он уже привел ее в лес, чтобы собрать несколько камней для силы. Он также был в процессе обучения ее наносить удары.

Ее первым Навыком может быть Свет Мага, но будь Дозер проклята, если ее вторым Навыком не был Тяжелый Удар.

— Я принес тебе кое-что в качестве оплаты. — сказал Дозер, переводя взгляд Натана с Далилы на себя.

— О, тебе не нужно было, я бы сделал это бесплатно, — сказал Натан, и все его лицо просияло от перспективы подарка. Посмеиваясь, Дозер согнул руку и достал пакет. Он осторожно передал его Натану.

Мальчик тут же разорвал его, обнажив длинную черную тунику, которая слегка зашипела, пока шевелилась в его руках.

«Сделан из черной чешуи. Одни из лучших новинок от Доннитона, — коротко сказал Дозер. «Даже я не могу прорезать эту дрянь, металлические кольца слишком тугие. Кроме того, было благословлено увеличить Восприятие и Реакцию».

Не то чтобы Дозеру нужно было что-то прорезать, чтобы нанести ущерб. Но это был достойный подарок. Вдвойне, потому что мальчик тут же снял рубашку и надел ее. Дозер сделал несколько предположений о размере, и, похоже, он слишком велик. Это было хорошо. В этом году Натан все равно вырастет. Надеюсь, его можно будет носить еще несколько месяцев.

“Как много времени это займет?” — мягко спросил Дозер. Он был немногословен, но знал, что эта встреча с Натаном не состоится, если он не продвинется вперед.

Натан моргнул, а затем, казалось, задумался. «Если все пойдет хорошо… может быть, восемь часов. Если это сложнее, чем я ожидаю… целых три дня. Если мы хотим это сделать, мы должны немедленно связаться с Неваэ.

“Я сделаю так.”

Следующие пять минут Дозер просто играл с Далилой, а Натан скрылся в задней части своей лачуги. В настоящее время они находились в Азаэле, городе, возведенном на остатках старой свалки людьми, запертыми в телах монстров. Это был фестиваль Сансет, и Дозер надеялся немного отдохнуть, пока он был здесь.

Раздался легкий стук в дверь, и она тут же распахнулась. Энни вошла, съев торт в форме воронки и держа в руках очень большого плюшевого мишку ручной работы.

«Мама!» Делайла взвизгнула, даже когда Дозер бросил на Энни неодобрительный взгляд.

«О бооооо. Ну и что, если бы они сделали игры настолько простыми, что я мог бы играть в них во сне? Это их собственная вина». — сказала Энни, показывая Дозеру язык. — Я хочу, чтобы ты знал, что, кроме меня, ни один человек не выиграл эту игру с жеребьевкой. Я стимулировал бизнес, доказывая, что это возможно. Они, наверное, поблагодарили бы меня, если бы могли».

— Как скажешь, — сказал Дозер с едва сдерживаемой улыбкой. Энни встала на цыпочки, и Дозер прижался губами к ее лбу. Затем она опустилась на колени рядом с Далилой, а маленькая взволнованная девочка ползала по плюшевому мишке, который, вероятно, был вдвое больше ее.

— Хочешь провести ее? — спросила Энни, не глядя на Дозера.

Дозер покачал головой. Рот Энни дернулся.

— Я могу остаться еще на несколько часов, мне нужно вернуться в Доннитон, — тихо сказала Энни. «Мы не можем понять, о чем думает этот чертов плавучий город Ифренн, но что-то большое происходит в их Опасной зоне. Каждый, у кого есть чувство опасности, может указать на него, как компас на север. Насколько мы можем судить, Дрейк должен быть там, но Сидни не будет…

«Никаких рабочих разговоров». Дозер сухо пророкотал. «Еще несколько часов отпуска».

Энни бросила на него уничтожающий взгляд. — Ты определенно стал домашним, не так ли? В старые времена вы бы бросились к проблеме и ударились о нее головой».

«Теперь мне просто нужно взять тебя на руки и подкинуть к проблеме. Твоя голова тверже моей, — покачал головой Дозер. Словно демонстрируя свою точку зрения, его левая рука обвила ее талию и оторвала от земли.

Энни фыркнула и открыла рот, но прежде чем она успела заговорить, в комнату вернулся Натан и хмуро посмотрел на них обоих. — Ты только что зашел и оставил мою дверь открытой? Почему… О».

В дверном проеме маячила фигура, закутанная в плащ. Не было видно ни пятнышка плоти. То, что не было закрыто коричневым плащом или шляпой, было замотано бинтами. Несколько секунд Натан просто таращился на фигуру.

Ухмыляясь, Энни запрокинула голову назад. «Ну, если ты здесь занят, а мне нужно уйти, как ты относишься к тому, чтобы оставить Лайлу с дядей Ти?»

Дозер сжал губы в линию. Если бы Невея не сообщила ему, что она немедленно уйдет, он бы сам вывел свою дочь. Как бы то ни было… что ж, девушка заслужила познакомиться с городом.

Но родительский страх было трудно поколебать. Он глубоко вздохнул. “...отлично. Вы слышите это? О вашем лучшем поведении. И если ей что-то угрожает… не беспокойтесь о сопутствующем ущербе. Не рискуйте».

Фигура отсалютовала, затем поманила Далилу. Они вдвоем уже провели некоторое время вместе, так что глаза Далилы тут же прояснились, и она быстро шагнула к дяде. Одна только эта реакция сказала Дозеру все, что ему нужно было знать о том, насколько сильно Далила контролировала фигуру. Но что он мог сделать?

Дозеру также нужно было как можно скорее вернуться в Доннитон, и если процесс повышения его Класса может занять три дня… Он уже решил для себя такую возможность. Никаких инцидентов с конденсацией его Судьбы быть не могло. Ему нужна была помощь энергии, к которой Рэндидли имел доступ.

«О, дядя Т. Если что-то случится…» Энни встала и неторопливо подошла к фигуре в плаще. Она подмигнула ему. «…обязательно оставьте преступника в живых. Нам с этим человеком предстоит многое обсудить.

— Делайла, попрощайся с мамой и папой, — терпеливо сказал Дозер.

— Пока-пока, — сказала Далила, даже не повернув головы. Она быстро вышла за дверь и направилась к громким звукам и ярким цветам фестиваля заката. Поспешно кивнув Энни, дядя Т. погнался за маленькой девочкой.

«Может быть, это Навык ходьбы? Эта девушка слишком много времени проводила с Райной. И она ходит повсюду, выискивая новые места для рисования». — сказала Энни, стоя рядом с Дозером. Ее тон был игривым, но Дозер видел печаль в ее глазах.

Легко, как только мог, он сжал ее плечо. «Если бы мы не передали ее другим людям, когда бы мы приложили усилия, чтобы сделать ее младшим братом?»

Энни толкнула его локтем с лукавой улыбкой.

В глубине комнаты Натан несчастно посмотрел на них обоих. — Знаешь, я все еще здесь.

Глава 739

— Почему ты выглядишь таким взбешенным? — спросила Лукреция, несколько удивленная изюминкой на лице ее хозяйки.

— Ба, и как ты можешь быть таким бодрым по этому поводу? Вы серьезно предлагаете нам согласиться? Альта зашипела, уставившись на письмо в своих трясущихся руках. «Они не боятся меня настолько, чтобы прятаться. Это унизительно».

Лукреция продолжала улыбаться, даже когда цветы кармы в груди Альты медленно шевелились. Из их толстых стеблей из хрупких серых оболочек начали прорастать терновники. И эти шипы были смертельно острыми.

Процесс начался в тот день, когда Рэндидли спустился и провел короткий спарринг с Альтой. Это зажгло в ее сердце огонь, сделавший ее дикой и свирепой, что напомнило Лукреции молодые годы Альты. Вся радость жизни исчезла, как клубящийся дым от потухшей свечи. Иногда Лукреция задавалась вопросом, как Альта не была выпотрошена злобной ловушкой, свернувшейся в ее груди.

Как получилось, что короткая встреча с Рэндидли могла так возбудить ее…? Лукреция задумалась.

В последние месяцы Совет Судеб оставался относительно тихим, хотя информационная сеть Лукреции уловила запах их медленного пробуждения. Чего она совсем не ожидала, так это того, что Совет пришлет письмо.

Письмо, адресованное непосредственно Альте, с предложением вступления в Совет. В письме было очень ясно, что Совету в целом известно, что они захватили и убили главных агентов Совета, и что Совет Судеб готов протянуть руку примирения, если Альта и Лукреция согласятся помочь Совету с определенным задача.

Раскопки последней двери, покоящейся в Стране Призраков.

— Поэтому мы игнорируем это и продолжаем совершенствовать ваш резонатор, — терпеливо сказала Лукреция. «Это ничего не меняет».

— Это все меняет, Крета. — сказала Альта. Ее улыбка дернулась, когда она уставилась на письмо, как будто тоже изо всех сил пыталась сохранить дружелюбное выражение на лице. «Конечно, сделаем. Это единственный шанс узнать, что их волнует. И как только я это получу… Придет время сжечь весь этот фарс дотла, не так ли?

Рэндидли вернулся к Soulskill с довольным выражением лица. Он чувствовал вину за то, что сейчас не тренируется по-настоящему, но чувствовал странное чувство умиротворения, наполняющее его, пока он участвовал в простой работе по очистке туннелей от камней.

Кроме того, во внешнем мире росли его растения. Нежными руками он обвел полуметровый рост своих малышек. Было трудно сконцентрироваться на возбуждении от преодоления ограничений своей тюрьмы таким материальным способом, поэтому Рэндидли не возражал против того, чтобы дать себе передышку внутри Навыка Души. Несмотря на то, что пребывание здесь растянуло бы количество времени, которое он испытал до завершения роста, это все равно было удовлетворительным в отдельном смысле.

Когда Рэндидли вышел из темноты туннеля на свет костра, Кураг резко поднял глаза. — Тебя не было почти час. Неужто твой кишечник не настолько слаб, чтобы вздрогнуть от нескольких дней походного пайка?

«Есть ли необходимость вести гражданскую игру? Мы не любим друг друга. Я хотел провести время в одиночестве». — легкомысленно сказал Рэндидли. Конечно, для него прошло всего несколько минут. Но он как можно быстрее ускользнул и вернулся к своему навыку души. Но для Курага, вероятно, это было немного больше.

Кураг нахмурился еще больше, но, возможно, это была всего лишь игра тени от костра на его лице. «Сообщите мне заранее. Ты можешь быть способным, но ты отчитываешься передо мной. И раз уж ты так ненавидишь наше общение… может, начнем работать?

Рэндидли кивнул, и они вдвоем умело потушили костер и собрали лагерь. Несмотря на то, что Рэндидли был раздражен тем, насколько прилипчивым стал Кураг, он не мог отрицать, что этот человек был чрезвычайно способным. Очевидно, он провел в армии немало времени.

Оттуда они спустились в темные и пустынные туннели совершенно неизведанной промежуточной станции. Рэндидли и Кураг были единственными людьми, совершившими целый день прогулки.

Неожиданно стало известно, что группа Аллики так многого добилась на первой промежуточной станции. Восприняв это как разрешение, тысячи беженцев двинулись с холмов на расчищенное место. Насколько Рэндидли мог понять, сезон песчаных бурь должен был начаться примерно через две недели, а он, как известно, наступал раньше. А постройки, построенные в холмах для беженцев, не были рассчитаны на то, чтобы противостоять ярости сезона песчаных бурь.

Итак, пока Аллика рвала на себе волосы, пытаясь обустроить шесть тысяч беженцев, она отправила две передовые группы, чтобы проверить две близлежащие промежуточные станции. Одну вел Кейт, а другую Кураг. И Кураг был настолько увлечен возможностями Рэндидли, что объявил, что только он и Рэндидли будут необходимы их команде.

Хотя Рэндидли не был уверен, у него было подозрение, что причины, по которым Кураг привел его сюда одного, не безобидны. Но в то же время… был ли какой-то реальный шанс, что Рэндидли повредит свой собственный навык души…?

— Мы встретимся здесь через шесть часов, — объявил Кураг после того, как они спустились по странному туннелю под углом почти 45 градусов, чтобы добраться до основной части этой промежуточной станции. В отличие от предыдущей, это была серия связанных пещер, поэтому груды щебня были крупнее и внушительнее. Казалось, что несколько пещер обрушились из-за другой пещерной системы под этим местом. «Если у тебя возникнут какие-то проблемы… что ж, да пребудет с тобой Прародитель».

Посмеиваясь над собственной шуткой, Кураг ушел. Рандомно закатил глаза и пошел в другую сторону. Сразу же он потянулся вперед и ощутил масштабы пещер от себя с Хваткой Семени Мира. Затем он нахмурился.

Эти пещеры… были огромными.

Легким прыжком Рэндидли бросился вперед. Почти небрежно он потянулся по обе стороны от себя, чтобы небрежно коснуться больших куч щебня и превратить их в пепел, пока он двигался по темным пещерам. Хотя он и не мог видеть, Рэндидли привык полагаться на другие чувства, чтобы сохранять равновесие и чувство перспективы.

Но все же Рэндидли был несколько раздражен возвращением к черноте. Так он легко проявил небольшой язычок пламени над собственной головой, освещая окружающее пространство. Стоя у дальней стены того, что когда-то было одной из главных пещер внутри этой промежуточной станции, Рэндидли посмотрел вниз, в пространство, открытое рухнувшей стеной.

Рэндидли тихонько присвистнул, и звук эхом разнесся вниз. Он сделал шаг вперед и легко приземлился почти в тридцати метрах ниже. Когда Рэндидли приземлился, его лицо тут же исказилось. Этот воздух… это ощущение… оно было знакомо, хотя Рэндидли не мог понять, почему. Однако, что бы это ни было, он сразу же набил оскомину. Здесь было что-то странное. Что-то, что звало его, в то время как он одновременно отшатывался от этого.

Эта энергия… Почти пять минут Рэндидли стоял совершенно неподвижно. Этот запах обжигал его мозг. Эта энергия… почему ему было так трудно разместить ее?

Его первым ощущением было то, что это была энергия Существа, но хотя его ядовитое прикосновение определенно было ее частью, это казалось неправильным. Откуда еще Рэндидли черпал странную энергию?

Глухой рев наконец разрушил чары, которые энергия этого места наложила на Рэндидли. Но звук был невероятно далеким. В таких пещерах такой шум может

— Трахни меня, — прорычал Рэндидли, развернувшись. Он ударил наружу своим Семенем Хватки Мира. Поскольку он был довольно уверен, что ему не может быть причинен вред, он не был слишком тщательным в своем сканировании. Пространство перед Рэндидли было совершенно чистым, так что он больше об этом не думал.

Он никогда не чувствовал необходимости сканировать позади себя.

Даже когда он использовал свое чутье, чтобы умело перемещаться по подземным туннелям, чувства Рэндидли делали все возможное, чтобы зафиксировать битву, которая происходила в ближайшей пещерной системе. Движущихся тел было слишком много, чтобы растения могли получить подробное описание по ощущению бурных колебаний воздуха, но на одну фигуру определенно напала толпа.

И судя по движениям… одиночная фигура прорывалась сквозь них.

Тем не менее, когда Рэндидли ворвался в пещеру, он стал свидетелем того, как гигантский коготь врезался в Курага сбоку. Даже если его швырнуло в бок, Земляной Голем разбил двух меньших врагов, которые отвлекали их, прежде чем врезаться в сталагмит с такой силой, что тот треснул пополам.

Ревя от ярости, большой монстр проигнорировал изломанные тела своих меньших сородичей и бросился на Курага. Рэндидли не мог не заметить, что у самого монстра на горле была рана, которая, вероятно, была бы смертельной, и он все еще двигался с впечатляющей скоростью. Если он был таким сильным, когда был ранен, он был еще более впечатляющим, когда начался бой.

Тот факт, что Курагу удалось отбиться от столь многих из них, впечатлял. А также, при более тщательном рассмотрении Рэндидли, враг оказался Бездушным, отчаявшимися остатками сил вторжения, которые использовало Существо. В этой части пещеры энергетическая подпись Существа была намного сильнее. Казалось, что эти несчастные дураки жили здесь.

Была доля секунды, когда Рэндидли подумал о том, чтобы оставить его руку и оставить Курага самому себе. В конце концов, Кураг довольно ясно дал понять, что сделает именно так, если Рэндидли столкнется с неприятностями.

В следующий момент Бездушный был мертв, когда копье Рэндидли попало ему в затылок. Он упал, так и не осознав, что умер, навсегда застряв в момент, когда прыгнул к беззащитному Курагу. Его Корона, казалось, горела в воздухе над его головой, хотя Рэндидли постарался скрыть ее изображение.

У Рэндидли не было настоящего копья, поэтому созданный им образ быстро исчез, и кровь Бездушного пролилась на землю. Небрежно он подошел к Курагу. Голем Земли был неподвижен, но Рэндидли знал, что это всего лишь уловка. С какой целью, Рэндидли не был уверен. И, честно говоря, он уже устал от этих крошечных подозрений.

“Спасибо,”

Рэнди остановился от неожиданности. Из всех реакций Курага именно этой он не ожидал. Старик сел и одарил его долгим взглядом.

Пожав плечами, сказал Рэндидли. «Ты мой босс. Что еще я мог сделать?»

Глава 740.

Кураг невесело усмехнулся комментарию Рэндидли. «Всегда ли ответственность так точно предсказывает мужчин? По такой логике сам Прародитель спустится и решит все наши проблемы… Но, конечно, этого не происходит. В этом мире единственное, на что можно рассчитывать, это собственная сила. Тот факт, что я должен был быть спасен, просто означает, что возраст…»

Кураг замолчал. С большой осторожностью он поднялся на сталагмит из разбитого камня и встал.

При упоминании Курагом Прародителя Рэндидли внутренне содрогнулся. Но он не мог ничего поделать со всеми ошибками, которые он до сих пор совершал в отношении своего Навыка Души. Все, что он мог сделать сейчас, это работать над собой, продвигаясь вперед. «Помощь Прародителя многим принесет больше вреда, чем пользы. Ты сильный, Кураг. Эти противники…

— Не утешай меня, мальчик, — выплюнул Кураг. Несколько секунд его взгляд был на Рэндидли раскаленным добела, но затем вся борьба вытекла из него. Вместо этого он хмыкнул и, казалось, проверил свои ноги.

Между ними повисла тишина, пока Рэндидли ждал, что сделает Кураг. Когда Кураг в конце концов заговорил, слова были настолько неуместными, что Рэндидли был на короткое время сражен.

— Вы одиноки, Рэндидли?

«А?»

“Женатый. Дети. Они у вас есть?

Рэнди несколько раз моргнул, глядя на морщинистое и грубое лицо Курага. Но ответов там не было. “...нет. Я холост, я полагаю. Почему ты спрашиваешь?”

«Когда вы… говорили со мной раньше, это напомнило мне… что-то, что сказала мне моя дочь. Она всегда заявляла, какой я сильный, даже несмотря на то, что я был… озлобленным. Вы двое, вероятно, были бы одного возраста друг с другом.

— О, — сказал Рэндидли, не зная, что ответить. Его глаза сузились, когда он посмотрел на Курага. Пятна крови на его изношенной мантии определенно становились все хуже. Старый Земной Голем, вероятно, считал, что он навсегда ранен. Когда Рэндидли потянулся к энергии своего навыка души, чтобы создать зелье из ничего, он задал быстрый вопрос, чтобы начать разговор. “Где она сейчас?”

“Мертвый. Она ехала под знаменем Верховного Короля.

Рандомно вздрогнул. Но, к его удивлению, Кураг продолжал говорить.

— …Вы бы поладили.

Губы Рэндидли невольно изогнулись вверх. Небольшим усилием воли энергия свернулась в ладонях Рэндидли, образовав чашу и яркую изумрудную жидкость. — Кураг, ты хочешь сказать, что сведешь свою дочь со мной? Это довольно внезапная перемена взглядов».

«Ба! Она ни за что не приняла бы тебя в качестве жениха. Ты слишком худой, — сказал Кураг, бросив на Рэндидли пренебрежительный взгляд.

...что не является “нет”...

— Возможно, я просто чувствую свой возраст, — вздохнул Кураг. Он указал на свои раны. «Подумать только, я был так ранен этой толпой… и тобой. Я недооценил тебя. И твоя готовность помочь, и… Я никогда не ожидал, что ты поверишь в Прародителя.

Что ж, трудно было не поверить в себя…

Из-за неловкого выражения лица Рэндидли протянул Курагу полностью сгущенное зелье. «Вот, выпей это. Это поможет с твоими ранами.

— Хм, ты поэтому на цыпочках произносишь слова? Вы верите, что я убежден в собственной смерти? Едва ли. Когда ты станешь таким же старым, как я, малыш, ты поймешь необходимость время от времени… менять темп. Вот и все это обсуждение. Между нами ничего не изменилось. Но… увидев эту атаку копьем… ну, есть несколько вещей, которые можно узнать о ком-то, только увидев, как он сражается. Ты не колебался.

Рэндидли почувствовал неожиданное облегчение от того, что рана другого не была смертельной. При всем том, что Кураг раздражал, в практичном старике было что-то, что нужно было уважать. Ухмыляясь, сказал Рэндидли. «Такое отсутствие колебаний, несомненно, успокаивает союзника».

«И ужасно во враге. Мой народ слишком недавно зарезан вашими, чтобы я мог вам доверять. — тихо сказал Кураг.

У Рэндидли не было ответа на этот вопрос, поэтому вместо этого он спросил. «А ваша дочь? Была ли она такой? Решительный?»

Кураг медленно улыбался в темной пещере, но даже при этом свет его гордости был отчетливо виден. «Она была больше, чем это. Она была сильной. Она бы раздавила тебя в бою.

— Значит, сильнее тебя? Рандомно дразнили.

“Ну нет. Я сильнее, — сказал Кураг, его лицо снова напряглось. «Вот почему я до сих пор живу, а ее тело лежит холодное и забытое на каком-то поле битвы. Но с точки зрения храбрости… моя дочь была намного храбрее меня. Когда Верховный Король пришел с призывом, она снова отправилась преследовать мечту о Великой Империи.

Мечтаю об империи, хах… — сардонически подумал Рэндидли, думая о своей растущей силе с короной и своей ответственности перед Землей. Когда это было сформулировано таким образом, у Рэндидли возник странный смысл, который он понял. Он понимал, почему земные големы так упорно боролись и, казалось, так постоянно терзались войной и борьбой. Потому что их путь вперед требовал силы, большей силы, чем можно было представить. И что борьба за эту силу была единственным известным им способом.

— При всем при этом вы религиозный человек, — сказал Кураг, повернувшись к Рэндидли. «Ты человек клинка. Ты сильный. Но недостаточно сильно, да? То, за что вы постоянно не боретесь, вы потеряете. Зачем ты пришел сюда, мальчик? От чего ты бежишь?

И вместе с этим что-то внутри Рэндидли щелкнуло. «Я знаю, где это! Эти пещеры — руины!»

Кураг странно посмотрел на него. — Вы бывали здесь раньше?

— Технически нет, но… — слова Рэндидли оборвались. Он не мог сказать, что знал это, потому что был Прародителем, но, возможно… — Ну, следуй за мной. Я хочу показать тебе кое-что.”

Случайно повернулся и поспешил прочь, целеустремленно быстро двигаясь обратно к пещере, в которую он изначально упал. Кураг медленно и напряженно следовал за ним, проходя по расчищенной и покрытой пеплом тропе, оставленной Рэндидли.

Когда Кураг, наконец, догнал его, Рэндидли в основном очистил большую пещеру, в которую он изначально спрыгнул, и установил несколько факелов, чтобы часть ее была открыта. С намеком на свет комната странно стала более зловещей. На земле то, что когда-то казалось маленькими камнями, превратилось в раскрошенную кость. Низкий холм в центре начал сверкать, когда обнажились кристалл и металл, из которых он состоял.

— …это было… поле битвы, — медленно сказал Кураг. Его глаза сканировали мелкие обломки. Там были огромные камни, но также… оружие, старое и ржавое. Кости. Шрамы, покрывающие землю, почти идеально сохранились внутри этой пещеры. Сохранились намного дольше того времени, которое они должны были хранить.