Легенда о Рэндидли Гостхаунде

Уходя за нервным охранником, он чувствовал, как двое людоящеров безмолвно возносят молитвы за семью и друзей Лай’мела Тууэллете.

Тем не менее, Рэндидли поджал губы, размышляя о более широких последствиях этих действий в его пользу. Было очевидно, что комендант Вик самым непосредственным образом вмешивался в роль Рэндидли как старшего сержанта-инструктора. Это будет воспринято как высшее военное командование, проявляющее непосредственный интерес к сборной станции пятой когорты. И этот прямой интерес, несомненно, вызовет ответные действия со стороны других политических фракций в Нексусе.

Чего Рэндидли пока не мог сказать, так это того, хотел ли комендант помочь Рэндидли или просто хотел нарисовать мишень у себя на спине. Надеюсь, Октавиус сможет провести расследование и помочь определить это.

Они быстро прибыли на тренировочную площадку Рэндидли. В общем, получилось как-то некрасиво. Но тогда действительно не было никаких частей этой плавучей скалы, которая обладала бы многими искупительными качествами. Там были казармы для сна и большой плац, но в основном это было просто скалистое плато, как и везде. Вокруг бараков стояли остовы десяти тренировочных изоляторов, медленно собираемые рабочими бригадами.

— Это ваша территория, сэр. Охранник откашлялась и объявила.

— Вы уволены, — сказал Рэндидли. Затем он дал время стражнику поспешно уйти от него и Октавиуса.

— …не то чтобы мы не могли быть уверены, что здесь больше ничего нет, — медленно сказал Октавиус. — Но я достаточно слышал от леди Иеллайи, чтобы понять, что комендант Вик в своем обычном общении ведет себя так же властно. Единственная проблема… у тебя нет его влияния, чтобы оградить тебя от последствий.

Медленно кивнув, Рэндидли очень быстро позволил образу Иггдрасиля распространиться наружу и заполнить все пространство, которое теперь принадлежало ему. Казалось невозможным вернуть дополнительную площадь поверхности, которую ему дали, поэтому Рэндидли решил, что он может использовать ее. Массивные артерии мерцающих золотых корней расходились от того места, где он стоял, и петляли по голой и пыльной земле. По мере того как свет проникал внутрь вдоль этих корней, начал формироваться величественный ствол Мирового Древа.

Глубокий и насыщенный цвет коры вскоре был покрыт нацарапанными рунами, описывающими прошлое и будущее вселенной. В их мистических и тупых формах жили тайны бытия. И когда ствол вытянулся вверх, а ветви начали расходиться наружу, Рэндидли выпустил волну своих новых утонченных эмоций в Иггдрасиль. Иггдрасиль был наполнен благоговением перед силой природы, благоговением перед жизнью, строгим миром в отношении борьбы живых существ и глубоким доверием к круговороту жизни и смерти. В его основании простые радости жизни вытекали наружу, обостряя и усиливая чистую энергию, которую дерево выпускало в окружающее пространство.

С его теперь усиленной Мрачной интуицией Рэндидли мог чувствовать десятки могущественных фигур, которые остановились в своих собственных приготовлениях и посмотрели на вырисовывающийся призрак Мирового Древа, который отчетливо покрывал одну пятую поверхности Станции Сбора. В некотором смысле, это он объявил о своем присутствии. В другом он проверял отношение других сержантов-инструкторов. Насколько проблематичными были действия коменданта с точки зрения других инструкторов…?

Пока что никто не поднимал свой имидж, бросая ему вызов. Этого было достаточно, чтобы он вздохнул с облегчением; тогда у него было время заявить о своих правах.

Затем Рэндидли позволил Хелен, Хейффалу и всем другим своим помощникам покинуть Альфа-Космос. Помимо солдат на передовой, Рэндидли заметил, что Хелен, похоже, наняла несколько Земных Големов и Белых Охотников, чтобы те присоединились к ней в качестве помощников. Пока Рэндидли держал своих Всадников внутри Альфа Космоса: для обучения всего двухсот с лишним особей у него, вероятно, уже было достаточно помощников.

Но они всегда были доступны, если этим новобранцам понадобились спарринг-партнеры со свежим лицом.

Беспорядочно указал на окружающее пространство и обратился к своим помощникам. «Все, что имеет запах Иггдрасиля, принадлежит нам. Мы будем обучать двести человек, чтобы они стали элитой: если у вас есть что-нибудь, что вам нужно для строительства, просто дайте мне знать».

Хелен на мгновение задумалась. «Ну… если я могу о чем-то попросить, можем ли мы превратить одно из этих открытых полей в область, заполненную ямами? Мне нравится идея загнать двух человек в яму и заставить их драться друг с другом… это просто более интенсивно, чем когда они дерутся на равнине. Создает нужное настроение, когда вокруг все грязно».

Рэнди остановился и склонил голову набок, обдумывая просьбу Хелен.

“Ой!” Хейффал ударил кулаком по ладони. «Вы знаете какие-нибудь Гравюры, которые могли бы увеличить гравитацию? Выносливость — самый важный инструмент для солдат на передовой. Так что, если бы у нас был надежный и быстрый способ утомить новобранцев, это помогло бы обучению».

Внезапно заговорил один из Белых Охотников, которых привела Хелен. «…Я считаю, что нам нужна площадка для проверки точности. Можно ли здесь вырастить бамбуковую рощу? Почвы немного… но уверяю вас, что результат будет удовлетворительным.

— Кроме того, вы же не ожидаете, что мы останемся в том здании с новобранцами, не так ли? — сказала Хелен, указывая на приземистую бетонную казарму. «Мы, как инструкторы, должны быть четко отделены от новобранцев. Кроме того, наличие у нас внушительного или внушительного жилого дома послужит психологической нагрузкой на новобранцев. Это дополнительное давление сделает их более острыми».

Рот Рэндидли дернулся. Ямы и гравитационные гравюры, с которыми я справлюсь… но теперь ты хочешь, чтобы я построил для тебя пятизвездочный курорт…? Хех, хотя это и не должно быть забавно, у меня почему-то есть ощущение, что Хелен сильно добавит моей репутации монстра-садиста…

Очень быстро были проработаны детали и начались ремонтные работы. Ямы были самой легкой из просьб. В то время как южная часть района Рэндидли осталась плоской площадкой для парадов, западная часть превратилась в земли ям. Абсолютная Хватка Иггдрасиля быстро выдолбила почти сотню пятиметровых ям для дуэлей. Кроме того, Рэндидли использовал половину площади для создания большой ямы, заполненной пересеченной местностью, для более крупных стычек.

Рэнди Клир не обладал способностью создавать роскошное жилище для своих кроссовок, но ему и не нужно было: оно уже существовало. Венди построила довольно большое здание в Альфа-Космосе для размещения всех передовых солдат, которых Рэндидли регулярно помещал туда. Кроме того, она предусмотрительно сделала всю сантехнику автономной: пока Рэндидли соединил здание с водопроводом и канализацией, ее можно было полностью пересадить на раллийную станцию.

После нескольких ошибок при массовом переносе, в результате которого было разбито несколько окон, в северной части их тренировочной зоны преобладал пятнадцатиэтажный жилой комплекс. По сравнению с приземистыми зданиями, возвышавшимися над песчаным плато, это здание действительно выделялось. Он был несколько озадачен предложением Хелен усилить психологическое давление на рекрутов, когда услышал это, но Рэндидли мог отрицать, что в его очень очевидном присутствии было определенное… показное чутье. Даже Рэндидли взглянул на него и почувствовал смутное раздражение. Во всяком случае, гнев по поводу его вопиющего существования может заставить новобранцев тренироваться усерднее.

При этом восточная часть полигона была преобразована аналогично западной; только вместо ям в восточной части преобладали сады. Они принесли семена из Альфа Космоса и использовали окружающую энергию Иггдрасиля, чтобы сделать почву гостеприимной. Учитывая силу имиджа Рэндидли, процесс был довольно быстрым. Половина площади сада была занята массивным бамбуковым лесом, а оставшаяся часть была разделена на сотню мини-садов.

Внезапно заговоривший Белый Охотник по имени Муарет поэтически восхвалял умственную пользу садоводства и то, как процесс возделывания почти точно отражал процесс создания образа. Хотя Рэндидли не был уверен, насколько он согласен, он определенно твердо встал на путь глубокого терраформирования области, как для постоянного утверждения своей властной личности, которая была ему навязана, так и для общего улучшения суровой эстетики Станция ралли пятой когорты.

Когда большинство крупных проектов было запущено, подчиненные Рэндидли позаботились о деталях. Тем временем Рэндидли проследовал к недостроенным тренировочным площадкам и прогнал рабочие бригады. Они бежали от него, как Красное море расступилось перед Моисеем. Поскольку он планировал выгравировать их сам, он хотел, чтобы последние штрихи были выращены с помощью Абсолютной хватки Иггдрасиля: таким образом здания превратятся в пепел и распадутся, унося с собой его секреты гравировки, когда он закончит с ними.

Посоветовавшись с Невеей по поводу деталей гравюры и уточнения дизайна, Рэндидли увеличил количество тренировочных комнат до одиннадцати. Эти зоны состояли из зоны для медитации и подвесной сферы, основанной на гравюрах, которые Рэндидли видел во время лечения Вуаллы Бригадой Ксюрта.

Рэндидли также дал Невеа еще одно задание: использовать принципы той области подавления, которую он испытал на Теллусе, которая высасывала Ману и Выносливость, в сочетании с увеличением, гравитацией и общим подавлением изображения, чтобы создать область, которая действительно вселяла бы страх в сердца новобранцев.

Что оставило Рэндидли только для того, чтобы сделать свои подвесные сферы. Пять будет смягченной версией дизайна Бригады Ксюрта, которая будет отражать любые неконтролируемые мысли человека внутри. Пять будет вариацией собственного дизайна Рэндидли, которая будет отражать только те эмоции, которые вызывают изображения. По крайней мере, это была надежда.

Некоторые из механизмов Эфира должны быть протестированы, прежде чем Рэндидли будет уверен в их функциях.

Последняя сфера представляла собой комбинацию обоих с повышенным требованием к контролю, которую Рэндидли планировал использовать для самообучения и наказания любых новобранцев, которые были особенно неприятными. Это заняло больше всего времени, так как Рэндидли пришлось использовать гораздо более твердую руку, чтобы усилить мощные Гравюры, которые питали камеру.

Поздравляем! Ваша Архитектура Навыков Первобытных Путей (M) выросла до 281 уровня!

Поздравляем! Ваш Навык Изобретательность Опытного Создателя (A) вырос до 151 Уровня!

…

Поздравляем! Ваш Навык Архитектура Первобытных Путей (М) вырос до 295 уровня!

Поздравляем! Ваш Навык Изобретательность Опытного Создателя (A) вырос до 170 Уровня!

Именно тогда, когда Рэндидли заканчивал свои Гравюры и обсуждал детали грандиозной Гравюры истощения с Невеей, человек, которого Рэндидли не узнал, вошел в область, где теперь доминировал образ Иггдрасиля. Несмотря на то, что в основном он был занят, Рэндидли поднял глаза и взглянул на юго-запад.

Сразу же один из людей Хейффала направился к нарушителю и перехватил его. Но затем этот солдат привел его к Хелен, которая привела этого человека в сторону Рэндидли. Казалось, этот человек был кем-то важным.

Пурпурно-черная Энергия Откровения появилась в правом глазу Рэндидли, в то время как свет начал изгибаться и закручиваться вокруг левого глаза Рэндидли. Мертворожденный Феникс совсем недавно выдохнул свои сильные эмоции в грудь Рэндидли, поэтому, когда он вдохнул, Рэндидли позволил изображению разделить с окружающими эмоциями. Даже с такого расстояния Рэндидли отчетливо мог ощутить другие ощущения от этого нового человека. Упрямство, едва сдерживаемый страх, естественная настороженность и стальной и решительный антагонизм.

Рэндидли не мог удержаться от того, чтобы оскалиться. Этот парень не был другом.

Человек был буквально темно-синим гуманоидным скелетом со светящимися красными глазами. На его плечах, локтях, коленях и лбу торчали зазубренные шипы. Рэндидли задавался вопросом, был ли он реанимирован личем или действительно жил таким образом все свое существование. Когда прибыл дуэт скучающей Хелен и угрюмого скелета, Рэндидли сложил руки за спиной и молча уставился на них. Он был воплощением неодобрительного командующего армией, которого встревожили.

Светящийся взгляд скелета сосредоточился на Рэндидли и внимательно изучил его. По мере того как взаимный осмотр продолжался, Рэндидли позволял все большему и большему количеству Мрачной Химеры проявляться в воздухе вокруг себя. Его тело и окружающий воздух исказились по мере того, как усиливались физические проявления.

Время, закаленное грубой энергией, идущей от основания Нексуса, не принесло пользы эстетике Мрачной Химеры. Теперь он больше походил на обугленный труп, чем на здорового человека. Весь его внешний вид был почерневшим и покрытым волдырями. Но эти злобно острые глаза Мрачной Химеры выпотрошили собственный взгляд скелета и заставили его отвести взгляд. У скелета был сильный образ, но Рэндидли ясно чувствовал, что его медленно растущий контроль над эмоциями своего изображения делает даже одно из его изображений заметно сильнее.

— …Ты, должно быть, старший сержант-инструктор-призрак, — наконец сказал скелет. Рэндиди молчал, даже не потрудившись признать его; он не мог отрицать, что ему нравился стиль помолвки этой разъяренной персоны. Это требовало гораздо меньше разговоров, чем обычно требовалось от него.

Тяжесть в воздухе росла. Сдвинув челюсть, скелет снова заговорил. «Меня зовут Банум Волоппесетт, я один из обычных сержантов-инструкторов. Я… только что принес тебе новости. Я слышал от… сотрудника отдела гравировки в NLC, что возникла чрезвычайная ситуация. Ваши… специальные тренировочные камеры будут задержаны. Я прошу прощения-”

— Как видишь, я сам об этом позаботился. Рандидли неопределенно махнул рукой за спину. Похоже, этот план был приведен в действие до того, как Рэндидли поговорил с суперинтендантом. “Есть ли еще что-нибудь?”

“Хм?” Череп Барнума Волопсетта был удивительно выразительным; его шок был очевиден. «Ты… подожди, ты знаешь Гравюру…?»

— Если больше ничего нет, можешь уйти, — просто сказал Рэндидли. А затем он смотрел на Банума, пока сбитый с толку скелет не повернулся и не ушел, не сказав больше ни слова. Но когда мужчина покинул это место, выражение лица Рэндидли превратилось в ухмылку. Как он и думал, другие фракции двигались, чтобы заблокировать его. Единственный вопрос заключался в том, останется ли вмешательство таким незначительным в обозримом будущем…

— О, тоже, — заговорила Хелен. Она раскинула руки и швырнула на землю около двадцати свитков, запечатанных сверкающими символами. «Суперинтендант прошел мимо них. Судя по всему, это сообщения от разных… людей Нексуса. Желание обсудить лучшие способы обучения своих далеких племянниц и племянников».

«О, правда? Хелен, я оставлю решение этого вопроса на тебя, — официально сказал Рэндидли.

Хелен закатила глаза и махнула головой. Рябь малинового света распространилась по окрестностям, и внезапно поблизости появилась массивная тень. Огромное подводное чудовище открыло пасть и вгрызлось в свитки, уничтожив их. Случайно ухмыльнулся; было здорово иметь подчиненного, который прекрасно понимал, что ты имеешь в виду.

— Хорошо, — сказал Рэндидли, потирая руки. Теперь давление было минимальным, отчасти потому, что большинство людей еще не обладало мерой Рэндидли, а также, возможно, из-за деспотизма, с которым комендант Уик вмешался в защиту Рэндидли. Но, несмотря на цену этого, у Рэндидли в настоящее время был карт-бланш в его тренировочной зоне. Суперинтендант думал, что Рэндидли держит в заложниках жизнь своего сына, и будет закрывать на это глаза. Поэтому Рэндидли планировал сделать некоторые приготовления к тому моменту, когда давление на него усилится. “Давайте начнем.”

Глава 1507.

У Габриэля Свакка есть кусок.

Раймунд Балласт почувствовал, как его руки сжались в кулаки, когда он стоял на гудящей телепортационной платформе. Впервые с тех пор, как родился его брат, он почувствовал, что вся судьба его мира лежит на его плечах. Его сердцебиение начало ускоряться; его народ не мог допустить еще одного провала. И, возможно, из-за того, насколько лично Раймунд воспринял эту неудачу, его мысли обратились к той загадочной фразе, которую он тщательно изучал в течение последних двух лет.

У Габриэля Свакка есть кусок.

Разум Раймунда был сфокусирован на последнем сообщении, которое отправил ему его брат, когда телепорт унес его в то место, где он должен был провести три месяца тренировок. Это обучение было бы его шансом проявить себя. Затем, надеясь, что его навыки отточены, Раймунд сразится с Вторжением Пустоты в пятой когорте и добьется впечатляющих результатов, тем самым заработав влияние, необходимое для изучения этого имени и выяснения, что это за «кусок».

Реймунд смутно знал о таинственной Семье Свакк и слышал слухи о темных практиках, которые она использовала для распространения своего влияния по всему Нексусу. Это была планета, которая сотни лет назад пережила Третье Бедствие и увидела, как ее победоносный герой загадочно исчезает вскоре после того, как планета была напрямую подключена к Нексусу. С тех пор их эфирный участок неуклонно истощался, оставляя все больше и больше населения медленно чахнуть. Дело дошло до того, что люди Раймнунда потеряли всякую надежду.

Но потом родился Техетадор. Даже Раймунд наблюдал за тем, как рос его младший брат в те первые несколько лет, и каким-то образом почувствовал, что этот молодой человек был другим. Он был человеком, который мог изменить судьбу целого мира.

После двадцати лет бурного роста Техетдор отправился в Нексус, чтобы оправдать ожидания всего своего мира. А учитывая потенциал Техетадора Балласта, казалось вполне вероятным, что его могли завербовать для службы Семье Свакк. Раймунд практически мог это видеть. Молодой, безрассудный и немного отчаявшийся Техетадор прибывает в Нексус в поисках работы. Зловещая семья Свакк сразу же замечает…

Раймунд вонзил свои клыки в плавящуюся пустоту коридора телепортации. Течет беспощаден и решителен в бою, но он… он никогда не знал того отчаяния, в котором жили и дышали остальные из нас до его рождения. Он, наверное, никогда не думал, что когда-нибудь может столкнуться с ситуацией, которую не сможет преодолеть…

Но даже если брат Раймунда был завербован для какой-то гнусной цели, почему он просто отправил это сообщение, не сказав больше ничего? Почему он не послал эфира на их неуклонно умирающую родную планету? Почему прошло два года без каких-либо новостей?

Пошатываясь, Раймунд Балласт и тысячи рекрутов вокруг него прибыли на сборную станцию пятой когорты. Огромные великаны, склизкие гуманоиды и рычащие звери содрогались и пытались сохранить равновесие. Раймунд слегка покачнулся, но остался полностью в вертикальном положении, в то время как несколько человек в округе рухнули друг на друга, запустив серию спичек. Для многих из этих людей на этой неделе произошла первая крупная телепортация. Даже сейчас они изо всех сил пытались справиться и были более чем готовы отыграться друг на друге.

Между тем, Раймунд уже сталкивался с телепортацией. Примерно через шесть месяцев после того, как Техетадор поднялся на Нексус, он заработал достаточно, чтобы пригласить Раймунда. Его брат казался измученным, но он был таким же ярким и оптимистичным, каким его помнил Раймунд. Его брат не упомянул никаких подробностей, но сказал, что скоро сможет обеспечить стабильный поток эфира. Итак, Раймунд вернулся на их родную планету с хорошими новостями для своего народа, что скоро их молитвы будут услышаны; Техетадору это удалось.

Потом, через месяц после этого…

У Габриэля Свакка есть кусок.

Очевидно, никто не винил Раймунда. Но что-то умерло, поскольку все больше и больше людей теряли надежду. Их культура увяла и отступила в темные уголки их домов. Города зловеще притихли.

Несмотря на то, что большинство окружающих новобранцев собрались под ногами и разобрались, кто из них был самым могущественным, большинство из этих людей дало Раймунду широкое рождение. Будучи гуманоидной Вульпиной трехметрового роста, Раймунд обладал богатым мехом и тремя толстыми хвостами, которые часто пугали более мелких существ. Кроме того, униформа Раймунда была темно-зеленого цвета, в то время как большинство окружающих новобранцев были одеты в мягкую серую форму. Хвост Раймунда раскачивался взад-вперед, пока он осматривал окрестности тяжелым взглядом. Его желтые глаза заметили только одного человека в зеленой форме в этой текущей группе.

Зеленая форма означала, что они были частью элитного отряда. Их лично обучал какой-нибудь герой войны с передовой, у которого был реальный опыт борьбы с Пустотой. Раймунду потребовалось немало усилий, чтобы попасть в элитное подразделение. Но, к сожалению, другой человек в зеленой форме выглядел совершенно нормальным гуманоидом. Он был невысоким и худощавым, с бледной кожей. Тем не менее, когда Раймунд посмотрел на него, гуманоид обернулся и ответил на его взгляд. Его бледные глаза были удивительно ясны даже на таком расстоянии.

Раймунд нахмурил брови. Ни одного человека в элитном подразделении нельзя недооценивать… Это люди, от которых мне нужно выделяться.

Не то чтобы Раймунд чувствовал что-то опасное от этой элиты. Но давление, которое сейчас испытывал Раймунд, было вызвано тем фактом, что он попал в элитный состав только потому, что стал лучшим бомбардиром в общей кампании по набору персонала. Вербовщики были полны похвал Раймунду, но это было только по сравнению с обычными новобранцами.

Судя по тому, что удалось выяснить Раймунду, он был единственным членом элитного отряда, прошедшим проверку. Всем остальным даже не нужно было заморачиваться. Они полагались на связи, чтобы получить место под старшим сержантом-инструктором.

С края телепорта раздался крик, который отвлек внимание Раймунда от его товарищей по элите. Группа новобранцев двинулась. Желатиновый куб с постепенно растворяющейся внутри серой униформой неуклонно сочился вперед перед Раймундом к краю телепорта. Бросив последний взгляд на другую зеленую форму, Рэймонд окинул взглядом станцию сбора. Несмотря на то, что большая его часть казалась безликим плато из красного камня, вращающимся вокруг Нексуса, Раймунд мог разглядеть вдалеке высокое здание рядом с лесом, где, вероятно, и останавливались сержанты-инструкторы.

Тем временем новобранцы неуклонно продвигались к скоплению уродливых приземистых зданий, расположенных недалеко от телепорта. Как только их группа сошла с Гравированного механизма, со вспышкой света прибыла следующая партия и присоединилась к ним в реке тел к этим серым зданиям. Скорость замедлилась по мере того, как их группа приближалась к зданиям, но несколько охранников у палатки быстро указывали каждому новобранцу направление к месту, которое станет их домом на следующие три месяца.

Когда Раймунд приблизился, охранник поймал его взгляд и дернул подбородком в сторону; совершенно очевидно, что там стояла сотня человек в зеленой форме, ожидающих в стороне, когда рекрутов в серой одежде разослали во все стороны. Раймунд покрутил плечами, взмахнул хвостом и вышел из основного потока, чтобы присоединиться к своей элите.

Когда он появился среди них, он обратил очень мало внимания. Большинство из них либо слишком нервничали, чтобы обращать на него внимание, либо были слишком поглощены своим второстепенным разговором, чтобы обращать на него хоть какое-то внимание. Только массивная серая собака, возможно, в два раза больше Раймунда, в зеленой униформе, до смешного плохо сидящей вокруг туловища, открыла глаза и посмотрела на только что прибывшего Фоксмена. Затем собака фыркнула и снова опустила голову, довольствуясь тем, что вздремнула. Стройный гуманоид, которого Раймунд заметил ранее, также выбрался из толпы и последовал за Раймундом.

Они обменялись взглядами, когда вместе подошли к элитной группе. После колебания меньший человек протянул руку. “...привет. С этого момента мы будем тренироваться вместе, так что… я Бенджамин. Приятно познакомиться.”

Когтистая рука Раймунда была в два раза больше руки Бенджамина, но он не мог отрицать прилив облегчения, который он испытал, когда другой новобранец, которого не нужно было проверять, так легко узнал его. Напряжение в груди Раймунда ослабло, хотя и немного. Он пожал руку Бенджамину. — Я Раймунд. Это благоприятная встреча».

Когда напряжение немного спало, они вместе пошли к месту, где собиралась элита. Подойдя, они услышали разговор, который шел посреди группы: новобранцы сплетничали о своем старшем сержанте-инструкторе.

Приземистое существо, полностью состоящее из огня, говорило, когда они вошли в свободный круг, — говорят, что его тайно обучал комендант Вик, самый жестокий военачальник в истории Нексуса, в течение ста лет. Он скорее чудовище, чем цивилизованное существо, предпочитающее телесные наказания всем другим методам дрессировки.

Все взгляды в кругу устремились на стройную женщину, покрытую коричневым мехом. Она поджала губы. «Мой дед и сержант-инструктор Призрак познакомились только на днях. Эти слухи не соответствуют действительности».

— Кех, конечно, ты это отрицаешь, — покачал головой существо с темно-серой кожей и седыми волосами до плеч. Рога барана загибались по бокам его головы.

Огненный элементаль торжественно кивнул молодой женщине. «...как бы то ни было, нельзя отрицать, что наш сержант-инструктор был отправлен на передовую за использование запрещенных навыков. Затем, пока он был там, так много командиров начали загадочным образом умирать, что у них не было другого выбора, кроме как повысить его. Когда Король Пустоты напал, он построил мощный замок, который необъяснимым образом защитил его войска, в то время как все остальные группы были уничтожены».

Краем глаза Раймунд заметил небольшое движение. Молодой человек с чрезвычайно бледной кожей вздрогнул, когда огненный элементаль заговорил, протянул руки и обхватил себя руками, как будто его на мгновение ударил холодный ветер. Раймунд фыркнул; от этого молодого человека пахло страхом.

Огненный элементаль, демон-баран и молодая женщина с коричневым мехом продолжали обсуждать факты, связанные с их сержантом-инструктором, по мере того как прибывало все больше и больше элитного отряда. Вскоре собрались все две сотни, и настроение стало меняться. Элита переглянулась, а затем перевела взгляд на охранников, направляющих других новобранцев, задаваясь вопросом, куда им следует направиться.

Раймунд и Бенджамин переглянулись. Раймунд стиснул зубы. — Вы заметили, что поведение охранников, возможно,… своеобразное?

Бенджамин торжественно кивнул и на секунду сжал губы, прежде чем заговорить. «Даже если они боятся нас из-за нашего происхождения… мы все еще новобранцы. Нет причин избегать нас так полностью Но они, кажется, боятся нас. Я подозреваю, что в этих слухах о нашем сержанте-инструкторе есть доля правды… и эти охранники были свидетелями этого.

Как только группа новобранцев в зеленой униформе начала нервничать и подумывать о том, чтобы подойти к охранникам, из высокого здания на их западе промелькнуло массивное изображение. Раймунд инстинктивно напрягся, когда в воздухе над ними раскинулся невероятно сильный образ огромного дающего жизнь дерева. В то же время он не пропустил, как вздрогнули охранники. Все новобранцы в серых мундирах остановились и широко раскрытыми глазами посмотрели в небо.

Но это было явное послание, потому что по мере того, как этот образ распространялся, вся зелено-зеленая униформа начала резонировать. Их старший сержант-инструктор вызвал всех новобранцев.

Дискуссия среди элиты наконец утихла. Они посмотрели друг на друга с серьезным выражением лица. Затем они направились к источнику изображения. Охранники смотрели, как они уходят, с глубокими хмурыми лицами. Честно говоря, напряженность их пристального внимания и неумолимая непримиримость их эмоций начали нервировать Раймунда.

Что видели эти охранники? – недоумевал Раймунд.

Им потребовалось всего около пяти минут, чтобы преодолеть расстояние и добраться до очень четкой границы в направлении высокого здания. Слева и справа шла низкая стена, покрытая гравюрами, и широкая арка из слоновой кости посередине, через которую они могли пройти внутрь. Слева от них за границей был густой бамбуковый лес. Справа от них было несколько небольших садов.

Два человека стояли за аркой, лениво наблюдая за приближением рекрутов. Фигура слева была скалистым гуманоидом с толстыми конечностями. Справа было бледное существо с четвероногим низом и стройным гуманоидным верхом. Все его тело, казалось, состояло из белой хитиновой брони. Когда группа расположилась перед аркой, правая фигура откашлялась. «Я Муарет, отвечаю за то, чтобы направить вас в вашу тренировочную зону. Ваша миссия проста: следуйте по этой прямой дороге до центрального перекрестка, а затем поверните на Южный плац. Никаких хитростей, это ваша единственная задача. У вас есть два часа, чтобы сделать это. Неудача будет означать лишение вашей квалификации члена элитного отряда».

Муарет осмотрел стажеров. Большинство из них, казалось, были сбиты с толку простым требованием, и Раймунд разделял это мнение. Муарет ухмыльнулся. — Как я уже сказал, это чрезвычайно простая задача. Но я скажу так: это также и ваша единственная возможность отвернуться. Это ваша единственная возможность уйти без вопросов. Гончая-призрак будет доводить вас до предела в течение следующих трех месяцев. Это не будет приятным опытом. И позвольте мне заверить вас, что с кем бы вы ни были связаны… Они не смогут помочь вам, как только вы ступите на его территорию. Вы будете полностью предоставлены сами себе».

«Пех». Седовласый гуманоид с бараньими рогами сплюнул в сторону и с явным недовольством посмотрел на две фигуры за аркой. — Твое нагнетание страха не сработает. Хм, пошли.

Он смело сделал несколько шагов вперед и перешел границу. За ним последовали еще трое. Когда эти четверо полностью прибыли внутрь, рогатый человек дернулся, словно его ударила молния, и замер. Трое его последователей рухнули.

Муарет только усмехнулся. «Поздравляю, вы трое. Ваш шанс отступить теперь утрачен. Добро пожаловать в три месяца ада».

Глава 1508.

Рябь трепета пробежала по груди Раймунда Балласта, когда он увидел, как трое рухнувших людей дернулись на земле. Он также не мог не заметить, что обрушение было странно бесшумным. Возможно, эти трое были слабы, но… то, как они тихо складывались, как карточный замок, сотрясаемый порывом ветра, было довольно яркой демонстрацией сложности испытания.

Как один, большинство новобранцев за пределами арки сосредоточили свои взгляды на седовласом гуманоиде. Как тот, кто остался стоять, несмотря на таинственное препятствие, он стал лучшей лакмусовой бумажкой того, насколько преодолимым было это препятствие.

После всего лишь нескольких секунд напряженного молчания он поднял голову и громко рассмеялся. Образ тьмы и насилия распространился и заполнил воздух вокруг него. «Хахаха! Детская игра! Вы действительно думали, что отнятие моей Выносливости остановит… Ургх!

Баран-демон заткнулся, когда Муарет подошел к нему и ударил его в живот одной из своих длинных рук. Когда человек с бараньими рогами рухнул на землю и слабо застонал, его руки безрезультатно дернулись. Было ясно, что он изо всех сил пытался оправиться от неожиданного удара.

Муарет ухмыльнулся своей жертве, а затем повернулся к группе наблюдателей. «Пожалуйста, сохраняйте уважение ко всем инструкторам и в присутствии ваших инструкторов, иначе вы будете наказаны. Неуважение здесь недопустимо. Но, как заметил этот дурак, подавление этой области на самом деле всего лишь уловка. Как видите, мы полностью приспособились к передвижению в этой среде без каких-либо проблем. Находясь в тренировочной зоне, ваша выносливость и мана будут постоянно истощаться. Поэтому вам нужно будет полагаться на свой образ во всех своих действиях. Так или иначе, часы тикают. Пожалуйста, пройдите на плац в отведенное время».

— Ты… Упомянутый «дурак» наконец взял себя в руки и начал отталкиваться от земли. Но Муарет поднял одно из своих копыт и врезал гуманоиду лицо в землю. Раймунд услышал, как с громким треском сломался его нос.

— Не надо, — прошипел Муарет, опуская голову на свою жертву, когда из носа барана-демона сочилась кровь. — Обращайся ко мне снова как ты. Третьего предупреждения вы не получите».

Между тем, когда уловка была раскрыта, несколько других начали осторожно переступать через порог. Все отреагировали одинаково: гримасой и пошатыванием. Но поскольку их индивидуальное изображение распространилось, чтобы покрыть их тело, они могли продолжать нормально функционировать. Они постоянно проверяли движения, а затем начали идти вперед с большей уверенностью. Муарет фыркнул, увидев безмолвную фигуру демона-барана на земле, и последовал за лидерами, пока все больше и больше рекрутов продвигались вперед. Все оставались тихими и серьезными; они начинали верить слухам о своем сержанте-инструкторе из-за кажущейся небрежной жестокости его подчиненных.

Но каким-то образом Реймунд нашел это успокоительным. Небрежное обращение Муарета с седовласым гуманоидом лишь подтвердило это: этих людей совершенно не волновало, кем вы были. Они просто были здесь, чтобы тренировать вас. если бы обучение действительно основывалось на заслугах, он мог бы держать голову высоко, пока мог приносить результаты. Но все равно…

Раймунд перевел дыхание. Нет смысла больше откладывать. Пришло время посмотреть, хватит ли у меня мужества, чтобы стоять среди этой элиты… или я навсегда останусь незабвенным братом Техетадора.

Стиснув зубы, Раймунд прошел вперед и переступил порог. Почти сразу он застонал и упал на одно колено. Ему казалось, что его собственное тело предало его, превратившись в инертный металлолом, который отказывался функционировать как полезный инструмент. Но прямо перед тем, как он рухнул, перед его мысленным взором возникло лицо его младшего брата.

В этой вспышке воспоминаний Техетадора вздрогнул. Рэй, ты никогда не станешь лучше в дуэлях, если никогда не нанесешь удар, чтобы убить меня в наших спаррингах.

Раймунд покачал головой. Я не смею, Техетадор. Если бы с тобой случилось несчастье, я…

Если бы со мной что-нибудь случилось, вдруг заявил Техетадор, наклонившись вперед и ткнув старшего брата в грудь, я верю, что ты «посмел бы» гораздо больше, чем ты сейчас думаешь. Если ты приложишь к этому усилия, то нет никаких причин, по которым ты не мог бы быть таким же сильным, как я.

Раймунд тогда вздохнул, просто подумав, что это одна из тех странных вещей, которые иногда говорит его младший брат. Но в данный момент… Раймунд ясно расслышал эти слова. Тремор пробежал по его телу. Его мозг внезапно загорелся. Раймунд Балласт отказался рухнуть и взорвался со всей Силой Воли, на которую был способен. Его изображение растеклось по телу, заставив волосы на коже встать дыбом.

Образ был теплым и обнадеживающим; это напомнило ему о Техетадоре, у которого был почти идентичный образ бога их мира. Раймунд не умел использовать свое изображение, чтобы вручную двигать своим телом, но он смог встать, преодолевая колебания. Рядом с ним Бенджамин смотрел на него с явным беспокойством. “С тобой все в порядке?”

Раймунд горько рассмеялся бы, если бы это не требовало чрезвычайно острого контроля над своим образом. Вместо этого он упорно старался говорить понятным языком. «Хе. Я…. отлично. Ты выглядишь… тоже в порядке.

Бенджамин пожал плечами. «Я участвовал в подобном обучении в прошлом. Действительно, по мере того, как вы привыкаете к этому, с ним становится намного легче справляться. Но довольно удивительно… что сержант-инструктор-призрак применил этот метод. Тем более, что это первое испытание его новобранцев. Я думаю, что всех тех, кто решил направить сюда свою элиту… ждет сюрприз».

Раймунд нахмурился, глядя на Бенджамина, и хотел еще расспросить его на эту тему, но стройный мужчина покачал головой и спокойно пошел вперед. Чувствуя себя слегка ошеломленным скоростью своего спутника, Раймунд изо всех сил старался следовать за ним.

За ними через порог прошли остальные рекруты. Вдобавок Раймунд обратил внимание на людей, которые вовсе не были брошены смещением, двигаясь, как Бенджамин, без сучка и задоринки. Молодая женщина с коричневым мехом нахмурилась, но продолжала идти ровным шагом, направляясь к их тренировочной площадке. Непроницаемые черты лица огненного элементаля ничуть не дрогнули. Громко зевая, массивный серый пес без остановок шел вперед. Только когда он прошел мимо него, собака замедлила шаг и ухмыльнулась Раймунду.

Лицо Раймунда дернулось. Боже, я ненавижу собак… слабоумных, лизающих жопу тварей…

Хотя некоторые новобранцы явно шли вперед с мрачным выражением напряжения на лицах, все прошли через арку и пошли вперед. С высоким бамбуковым лесом слева от них и садами справа прогулка была даже несколько живописной. Конечно, это было гораздо приятнее, чем пыльные камни, которые они преодолевали, чтобы добраться сюда.

И, как указал Бенджамин, использование его образа постепенно стало для Раймунда более естественным. Это было не то, на что он не был способен, это было просто действие, которое Раймунд никогда не должен был делать в прошлом. Вскоре его движения стали намного плавнее. Его хвосты снова начали вилять. Очень быстро его мастерство возросло.

Но вскоре после этого Раймунд начал замечать в этом процессе еще кое-что: у него неуклонно развивалась головная боль. Спустя всего лишь короткое время использования своего образа таким образом, он уже начал уставать от необычного напряжения.

Однако Раймунд почувствовал себя несколько лучше, когда взглянул на Бенджамина и увидел, что его знакомый тоже гримасничает. Бенджамин, казалось, заметил взгляд Раймунда и слегка пожал плечами. Затем он заговорил мягким голосом. «Я отказываюсь от своего предыдущего заявления. Всех… всех ждет сюрприз. Это построение… человек, который его разработал, явно садист. Во всяком случае, интенсивность увеличивается по мере того, как мы приближаемся к центру».

«…гиды…» Раймунду удалось выбраться.

Но Бенджамин понял, что он сказал, и медленно кивнул. “...Да. Тот факт, что они не проявляют признаков деформации, является либо доказательством того, что эта формация является более сложной, чем это должно быть возможно, либо тем, что мы должны полностью привыкнуть к этой деформации. Оба варианта… несколько тревожны».

В конце концов новобранцы достигли центральной части, обозначенной лишь одиннадцатью небольшими зданиями, расположенными по кругу вокруг массивного серебряного колокола. Оттуда их утомительное путешествие повернуло на юг, к Плацу. Опять же, физически путешествие было чрезвычайно коротким. Может быть, всего двести метров. Но после десятиминутного напряжения в совершенно новой манере группа довольно вяло подошла к красивой гуманоидной женщине, ожидавшей их на плацу.

Сначала Раймунд почти не обращал внимания на женщину, так как он был в основном сосредоточен на том, чтобы справиться с пульсирующей головной болью, которая, казалось, намеревалась превратить его в пускающую слюни оболочку человека. Но когда он подошел к ней, он вдруг не мог не нахмуриться в сторону женщины. Она была центром бури давления, накрывшей окрестности. Женщина поправила свою длинную косу и мило улыбнулась собравшимся.

— Сильный, — прорычал массивный серый пес. В какой-то момент ему удалось не отставать от Бенджамина и Раймунда. Хотя он, естественно, не любил собаку, Раймунд не возражал. Бенджамин сузил глаза и посмотрел на женщину.

Женщина переместила свой вес с одного бедра на другое. Теснота ее кожаных доспехов транслировала подвижные изгибы ее мышц, когда она это делала. Ее улыбка стала шире, когда она изучала измученную группу. “Добро пожаловать. Рэндидли Призрачная гончая будет вашим сержантом-инструктором… но я ваш надзиратель. Зовите меня смотритель Хелен. Я буду составлять все ваши индивидуальные режимы тренировок… так что оставайтесь со мной. А теперь… у кого-нибудь есть вопросы о вашем обучении?

Внезапно столкнувшись с таким вопросом, когда они еще даже не знали подробностей об их обучении, Раймунд был сбит с толку. Но почти сразу Бенджамин выступил вперед. «Хотя принуждение людей к взаимодействию исключительно с их изображением является эффективным обучением в краткосрочной перспективе… любое такое обучение не может проводиться в течение более длительных периодов времени. Без специальных ресурсов нагрузка на изображения лечится долго. Итак… каков ваш метод ускорения процесса заживления?

Смотритель Хелен кивнула и бросила что-то Бенджамину. Он протянул руку и ловко схватил предметы из воздуха, несмотря на то, что двигался исключительно полагаясь на свое изображение. Когда он разжал ладонь, Раймунд заглянул через плечо Бенджамина и увидел, что ему дали две монеты с изображением золотого дерева. Тем временем каменный человек и Муарет начали раздавать всем по одной монете.

«За правильный вопрос в нужное время вы получаете одну дополнительную монету дерева. Монеты деревьев могут быть проданы в любое время и кем угодно, чтобы позвонить в колокол в центре нашего лагеря». — сказала смотритель Хелен. Она перенесла свой вес обратно. «Вы можете зарабатывать Tree Coins и другие разновидности монет за впечатляющие достижения во время обучения. Время вопросов официально закончилось. Теперь у вас есть полчаса свободного времени… после этого у нас будет турнир 1 на 1, чтобы дать нам представление о том, над чем мы работаем. Готовьтесь так, как считаете нужным».

Затем она достала яблоко и начала резать кусочки, чтобы поесть, как будто она полностью закончила общение с группой. Между тем отношение новобранцев стало несколько странным. Люди продолжали бросать взгляды на Бенджамина, который спокойно с кротким выражением лица положил в карман свои две монеты-деревья.

— Ой, — наконец, тишину нарушил седовласый мужчина с бараньими рогами. Он скрестил руки на груди и посмотрел на Бенджамина. «Ты здесь единственный, у кого есть две монеты дерева. Будет справедливо, если ты воспользуешься дополнительным, чтобы мы все понимали, что они делают».

— Я не согласен, — спокойно сказал Бенджамин. «Несмотря на то, что я истощен, мой образ может сохраняться еще какое-то время без проблем. Именно потому, что это опасно, есть большая польза от тренировок в этом поле подавления. Поэтому я планирую немного подождать, прежде чем использовать Tree Coin».

«Подумай о своих товарищах-новобранцах», — сказал рогатый мужчина с опасной улыбкой, которая наводила на мысль, что Бенджамин действительно должен учитывать подразумеваемую угрозу насилия. Бенджамин отвернулся, ничего не ответив, — явный признак того, что, по его мнению, разговор окончен. Взгляд рогатого человека заострился. Между тем, трое «чиновников», казалось, совершенно не беспокоились о кипящем подспудном течении насилия.

Прежде чем что-либо произошло, огненный элементаль шагнул вперед к Муарету и предложил Монету Дерева. «Я хочу использовать свою монету дерева. Мне нужно что-нибудь сделать?..»

Хотя Муарет был тем, кто взял монету, ответила надзирательница Хелен. — Нет, я подам сигнал.

Затем она подняла руки, и абсолютно массивное изображение заполнило окружающее небо. Потоки воздуха стали багровыми и хлынули, как кипящая кровь. Внутри этой крови массивная тень заполнила небо, как будто какой-то глубоководный ужас поднялся вверх из своего обычного логова. Взмахнув массивным хвостом, тень сдвинулась и повернулась, чтобы с явным интересом оглядеть ожидающих внизу новобранцев.

ДООООООООООООООООООООООООООООООООООООООЕНГГГГ!

Но прежде чем тень смогла снова шевельнуться, она была сметена этим невероятно чистым изображением жизненной энергии, текущей из огромного золотого дерева. Но вместо того, чтобы пугать, на этот раз энергия расцвела наружу теплой волной, которая хлынула на Раймунда и заставила его вздохнуть от удовольствия.

Эта энергия хлынула в его разум, казалось бы, связывая воедино все натянутые края его образа. Вдобавок эта энергия, казалось, вычистила весь беспорядок из разума Раймунда и оставила у него невероятно четкое представление о собственном образе. Впервые за последнее время у него появились конкретные идеи о том, как изменить свой образ, чтобы стать намного сильнее.

Внутри него зашевелилась его извилистая девятихвостая лиса.

Поток энергии длился почти пятнадцать минут, прежде чем постепенно начал отступать. И вдруг Раймунд почувствовал себя чрезвычайно готовым использовать свой образ для каждого движения; омоложение оказалось более эффективным, чем он предполагал.

Тем временем огненный элементаль взглянул на Бенджамина. Хотя выражение его лица мерцало пламенем, составлявшим его тело, Раймунд почувствовал разочарование на его лице. «Если бы вы могли легко сделать что-то, чтобы принести пользу другому… почему бы вам колебаться?»

Бенджамин только покачал головой.

Глава 1509.

Случайно выглянул из окна жилого дома и перевел взгляд на засыпанный ямой участок на юге. С его точки зрения, он не мог видеть дуэли своими глазами, но Мрачная интуиция дала ему много информации о беспорядочных результатах. Новобранцы прошли примерно половину турнира, и уже было ясно, что среди новобранцев существует резкое разделение относительно их способностей.

Около половины из них явно были подавлены порядком подавления, быстро выдохшимся после единственного, слегка жестковатого боя. Те, кому посчастливилось выиграть эти ужасные боевые представления, несмотря на их слабые способности, затем были раздавлены группой, которая смогла быстро адаптироваться. Было видно, что их имидж для этого не тренировали, но около 60% новобранцев были способны воевать исключительно со своим имиджем.

Именно среди этих 60% могла начаться настоящая конкуренция, и сила их образов стала иметь все большее и большее значение.

Случайно лениво потер подбородок. Те 40%, которые не могли поддерживать свои образы активными даже в течение нескольких боев, отправлялись к Хелен и нескольким избранным ею подчиненным, чтобы заставить их разработать конкретный образ. В Нижнем мире двусмысленные или обширные изображения быстро испортятся. И Рэндидли знал из первых рук, что надвигающаяся угроза насилия со стороны Хелен была мощным мотиватором.

Эти более слабые ученики также будут чаще получать исцеляющую энергию, не тратя свои монеты дерева. По сути, это были семена, которые нужно было бросить в сад, полный удобрений, а затем забыть о них на неделю. Им нужно было показать свою способность расти, прежде чем они привлекут к себе серьезное внимание.

Хейффал взял на себя инициативу в отношении остальных 60%, точно настраивая их индивидуальные потребности в жестокости, точности и внимательности, которые соответствовали областям ям, бамбукового леса и садов соответственно. Это также будет время, когда будет собрана большая часть информации о новобранцах. Затем были также групповые тренировки на выносливость с изображением, за которыми Хейффал наблюдал непосредственно, а между более крупными тренировочными упражнениями устраивались небольшие перерывы.

В настоящее время Хейффал и Хелен подготовили несколько военных игр, в которые они хотели сыграть, но сначала им нужно было выбрать и сгруппировать рекрутов в двадцать отрядов по десять человек. Рэндидли предложил несколько стратегий группировки отрядов, просто наблюдая, как прибывают новобранцы и борются с Гравировкой подавления. Тем не менее, Муарет хорошо заметил, что первоначальные впечатления Рэндидли фактически соберут всех сильнейших людей в три отряда, что, безусловно, создаст элитные отряды, но остальные останутся как относительно невпечатляющие группы.

Рэндидли вздохнул и потер лоб. Даже с сотнями подчиненных он как-то чувствовал себя утомленным задачей обучения этих новобранцев. Кроме того, он прекрасно осознавал, что этот процесс экстремальной тренировки изображений может пойти плохо. И для новобранцев, и для самого Рэндидли. Голем Земли у входа в тренировочную зону Рэндидли уже сообщил, что ему прибыло еще почти дюжина свитков от разных людей в Нексусе; похоже, новобранцы болтали об экстремальных методах обучения Рэндидли.

Но на данный момент, пока они ограничивались только отправкой свитков, Рэндидли довольствовался простым игнорированием всех внешних влияний. Результаты скажут сами за себя, когда придет время.

Это был просто вопрос получения этих результатов.

Когда турнир закончился, Рэндидли посмотрел на восток, в сторону входа в главный вход в область, на которую он претендовал. В частности, он посмотрел на физический предел, который быстро становился заметной границей на станции сбора пятой когорты. Сам воздух там начинал поляризоваться. Раньше Рэндидли интересовался физическим распространением изображений в пространстве, но он никогда не задумывался об этом слишком глубоко. Но с добавлением эмоциональной информации Рэндидли, наконец, смог увидеть и понять, что происходит.

Одним из важных аспектов эмоций как части изображения было придание им уникального, почти электрического заряда. Таким образом, вместо того, чтобы свободно смешиваться с другими изображениями, изображение с сильными эмоциями будет отталкивать другие изображения, как те же две стороны магнита. По мере того как эта постепенная ионизация происходила с течением времени, естественно изолируя себя от внешних воздействий, границы становились все более резкими.

Даже сейчас Рэндидли наблюдал, как воздух вдоль границы постепенно менялся. Внутри становилось все более оживленным и энергичным. Ветер начал постепенно шевелить растущий бамбуковый лес, поскольку в области, где доминировало его изображение Иггдрасиля, сформировался примитивный климат. Тем временем воздух снаружи оставался мертвым, а гудящий край Иггдрасиля не позволял этим двум областям смешиваться.

Напевая себе под нос, Рэндидли снова обратил внимание на недавнее сообщение Октавиуса.

Я занимаюсь расследованием подноготной всех ваших новобранцев. Информация должна быть у меня в ближайшее время. Пожалуйста, воздержитесь от оскорблений каких-либо фракций, пока мы не поймем, с кем имеем дело.

Рэндидли не удосужился сдержаться, чтобы не закатить глаза, но только обдумал свой ответ и воздержался от ответа на сообщение. Точно так же, как ты объяснил мне, что я буду делать в Нексусе до моего приезда…? Я в принципе понятия не имел, что происходит, пока не появился… Ваши отчеты движутся с ледяной скоростью.

Но даже если скорость его расследования была относительно неудовлетворительной, Рэндидли не мог отрицать, что он, безусловно, был чрезвычайно привередливым сборщиком информации. Поэтому лучше было оставить Смотрителя наедине с его работой.

Кроме того, у Рэндидли были и другие заботы. Один из подчиненных суперинтенданта Зерута прибыл на край его земель, сообщив Рэндидли по доверенности, что его элитный отряд планировал участвовать в более крупных стычках. Однако, подчеркнул вспотевший охранник, суперинтендант был готов скорректировать график, если Рэндидли считал, что это лучше всего подходит для «долгосрочного потенциала многих талантливых людей, которых он инструктировал».

Принимая во внимание тот факт, что комендант Вик каким-то образом добился назначения сына суперинтенданта под командование Рэндидли, Рэндидли чувствовал себя несколько неловко из-за почтительного и явно боязливого обращения с ним со стороны этого человека. Но Рэндидли ожесточил свое сердце. На самом деле я не буду наказывать сына за поведение отца. Ему будет предоставлена такая же возможность совершенствоваться, как и всем остальным. Что, несомненно, пойдет ему на пользу. Хотя… учитывая интенсивность тренировок, которые готовит Хелен… это может показаться несколько оскорбительным для обеспокоенного и уже находящегося в стрессе отца…

Что ж, в любом случае, я могу воспользоваться своей свободой, пока она у меня есть. Первая стычка через неделю… это будут мои элитные две сотни против полной тысячи… Хех, этого как раз достаточно, чтобы новобранцы боролись…

Как только Рэндидли начал обдумывать детали того, как он хочет утомить новобранцев перед боем, Хелен отправила ему сообщение. Турнир завершился: пришло время новобранцам встретиться с Рэндидли-призрачной гончей.

Конечно, не настоящий Рэндидли-призрак, а Рэндидли-призрак, который был старшим сержантом-инструктором в этой специальной кампании по набору. Все подчиненные были проинформированы о том, что Рэндидли изображает из себя жестокого и безжалостного надсмотрщика, и слишком охотно подпитывались этим ложным впечатлением о Рэндидли.

Честно говоря, энтузиазм, с которым его подчиненные восприняли это выступление, несколько встревожил Рэндидли. Некоторым он задавался вопросом, не следует ли ему поручить им дополнительное обучение, чтобы они не останавливались на таких глупых вещах, но затем понял иронию этой мысли и отпустил ее.

Рэндидли вытянул руки над головой и хрустнул спиной. Затем он протянул руку и, зевая, взъерошил свои темные волосы. Ладно, пора превратиться в абсолютный кошмар.

Расправив плечи, он снял большую часть напряжения с груди и спины. Затем он стал концентрироваться на своих образах. Для этого первого раскрытия этого упрямого персонажа Рэндидли хотел прийти со всеми тремя его физическими воплощениями в полную силу. Он не только хотел произвести впечатление на новобранцев, но и должен был поддерживать свою репутацию.

Хотя он спрятал Мрачную Химеру и Мертворожденного Феникса, когда подавал заявку на эту должность, теперь у него была работа, и больше не было причин сдерживаться. Ему больше не нужно было казаться легко управляемым. Рэндидли закрыл глаза и попытался найти ту общую нить эмоций, которая на короткое время позволила почти идеально соединить его три образа.

К сожалению, он не смог найти эту легкую точку равновесия; этот особенный момент было чрезвычайно трудно повторить. Так что вместо того, чтобы решить проблему, Сила Воли Рэндидли сжала три изображения и с силой прижала их друг к другу. Мышечные волокна по всему его телу набухали и дергались по мере того, как усиливались физические нагрузки. Электрические искры потрескивали вокруг его металлической левой руки, когда изображение и Гравировка начали неуклонно смешиваться.

Несуществующий ветер ерошил его волосы, когда отдельные пряди медленно окрашивались в изумрудный цвет, просачиваясь наружу от корней до кончиков. Случайно зарычал, когда его плечи и позвоночник сместились в более широкую точку покоя. Свет вокруг его левого глаза закружился и растаял, засосанный в бездну Мертворожденного Феникса. Его сердце начало колотиться о пределы его грудной клетки, качая горячую кровь по всему телу. Рандидли согнул пальцы, когда температура его тела неуклонно росла. Волны тепла катились от него, физическое проявление искажающего влияния его образов.

Когда он выдохнул, из него вырвался пар. Его вены начали устойчиво светиться золотым светом. Единственный хвост качался из стороны в сторону от точки, где его шея соприкасалась со спиной, в то время как гораздо более толстый хвост простирался наружу от его талии. Случайно согнул голые пальцы ног и прижал их к земле. Его кожа начала темнеть и обугливаться. Его металлическая левая рука начала увеличиваться в размерах, вскоре превратившись в массивную чудовищную клешню. Его правая рука оставалась тонкой, пальцы удлинялись и заострялись, превращаясь в смертоносные острия.

Рэндидли выпустил еще один вдох, содержащий объединенный вес трех его образов в светящемся разряде. Их эмоции столкнулись и поднялись, как флаг, поспешно поднятый на высоком металлическом шесте. Мрачная Химера была нетерпелива, желая посвятить большую часть своих усилий неизбежной трансформации. Мертворожденный Феникс погрузился в спокойный цикл очищения и высвобождения эмоций, больше не действуя так беспорядочно, как в прошлом. Иггдрасиль был наполнен безграничной теплотой, возбужденной перспективой вести так много новобранцев, чтобы открыть свои собственные образы.

Рэндидли почувствовал, как эти эмоции бурлят внутри него. Он чувствовал границы своей физической реализации и то, как его эмоции заряжали его личность. Он был подготовлен.

Легким движением руки Рэндидли достал свой Философский Ключ и поднял его в воздух. При этом он напомнил себе, что ему нужно будет открыть портал в самое сердце Паутины, чтобы высвободить и впитать в себя еще несколько эмоций в течение следующих нескольких дней. До того, как он прибыл на сборную станцию Пятой Когорты, он продемонстрировал способности своей Судьбы перед Эдрайн, и она совершенно не смогла их обнаружить. Таким образом, он чувствовал себя относительно комфортно, используя его свободно.

Случайно повернул ключ и открыл портал. Одним шагом он перешел с высоты башни на грязную и изрытую ямами южную территорию. Сразу же Рэндидли почувствовал, что внимание всех рекрутов приковано к нему. Он подавил улыбку, сохраняя серьезное выражение лица, эти первые несколько секунд были самыми важными. Больше, чем в других своих изображениях, Рэндидли позволил нетерпению Мрачной Химеры доминировать над своей аурой. Он выпустил еще один дымящийся вздох, окутавший его частично светящимся облаком, пока он изучал новобранцев.

Это был главный сержант-инструктор, которого они хотели получить. Нетерпеливый. Далеко. Чудовищный.

Он ощущал их образы, когда они сражались, но теперь Рэндидли мог смотреть прямо на них. Победитель турнира посмотрел на Рэндидли беспокойным взглядом, с завистливым уважением и агрессивной гордостью, явно противоречащими друг другу. Это был смуглый молодой человек с седыми волосами и бараньими рогами, свисающими с головы. Почувствовав его взгляд, Хелен сообщила имя молодого человека в сообщении: Ди Орто Вант.

Взгляд Рэндидли переместился на занявшую второе место, нежную на вид молодую женщину, покрытую коричневым мехом. Это, таким образом, было причиной того, что комендант Вик использовал свой вес за кулисами. Ее звали Шарлотта Уик. И, честно говоря, отношение, которое она демонстрировала, было впечатляюще уважительным и контролируемым. Она произвела гораздо лучшее первое впечатление, чем победительница турнира.

Не то чтобы я мог что-то сказать о нем только из-за того, что он такой отталкивающий. Нарушители спокойствия с таким отношением, как правило, обладают навыками, чтобы поддержать себя… Случайно задумался.

Взгляд Рэндидли переместился вниз по линии. На третьем месте оказалась массивная серая собака по кличке Виззерет Кламман. Четвертое место занял прямо-таки царственный лисмен по имени Раймунд Балласт. Пятое место заняло существо чистого пламени по имени Жье Роно, которое среди всех рекрутов было единственным, кто излучал мощную и эмоциональную ауру внутреннего покоя. Этот определенно был рекрутом, которого стоило обучить.

Кроме того… Рандомно увеличил скорость своего сканирования, ненадолго остановившись только на еще двух людях, пока он наблюдал за всеми новобранцами. Во-первых, на двенадцатом месте было неожиданное присутствие: Каллум Зерут, сын-заложник, который сделал суперинтенданта таким послушным. Его аура излучала страх, но в нем был и намек на упрямство. Он обладал подлинными способностями, подобающими сыну суперинтенданта.

Наконец взгляд Рэндидли остановился на стройном новобранце, о котором Октавиус уже предупреждал его. Бенджамин Рекс. Хотя они не были уверены в интимности связи, было очевидно, что он был связан с Соломоном Рексом, одной из самых могущественных и загадочных фигур в Нексусе. Вдобавок… Бенджамин занял 101-е место из 200. По сути, как можно ближе к середине, несмотря на то, что у него был лучший контроль над имиджем среди всех новобранцев.

Поздравляем! Ваш Навык Факела Долгого и Медленного Молчания (A) вырос до 174 уровня!

Хорошо, тогда давайте начнем, подумал Рэндидли. Затем он откашлялся.

Глава 1510.

Раймунд Балласт не был уверен, чего он ожидал от этого печально известного жестокого старшего сержанта-инструктора, но реальная фигура, появившаяся перед ними, все же заставила его оцепенеть. Почти бессознательно он выпрямился, когда сержант-инструктор Призрак ловко вышел из таинственного портала и стал рассматривать новобранцев. Он был только на небольшом холме над обширной траншеей, где стояли новобранцы, но их сержант-инструктор отбрасывал длинную тень.

Очевидное первое впечатление заключалось в том, что сержант-инструктор был довольно безобразным; его ярко-изумрудные волосы, кривобокие руки, хвосты на шее и талии, обугленная кожа его тела и то, как свет гаснет вокруг левой стороны его лица, были чрезвычайно поразительны в самых разных отношениях, которые плохо сочетались. Комбинация казалась почти случайной, придавая ему очень агрессивный и устрашающий вид.

Но когда этот первоначальный шок начал утихать, стали появляться другие ноты. Одним из них был пронзительный изумрудный свет из правого глаза Гончей-призрака. Другим были мягко пульсирующие золотые вены, которым удавалось сиять даже сквозь его обугленную кожу. Когда Пес-призрак выдохнул, он вышел паром, который висел в воздухе вокруг него. Несмотря на то, что он был мускулистым, его конечности были худыми и предназначались для активных действий.

Раймунд не мог не моргнуть, замечая все больше и больше подробностей об их сержанте-инструкторе.

Очевидно, Раймунд вырос с угрозой монстров Системы. Поскольку его мир уже пережил три Бедствия в прошлом, угроза значительно уменьшилась во времена Раймунда, но все еще присутствовала. В прошлом он сталкивался с самыми разными монстрами. Так что он не мог не быть озадачен своей реакцией на гончую-призрак.

По мере того, как тянулась тишина, и эти два совершенно разных глаза Гончей-призрака скользили по новобранцам, к Раймунду медленно подкрадывалось осознание в абсолютной тишине плаца. Причина, по которой Пес-призрак был таким ярким, заключалась в очевидной сложности его образа. Когда Раймунд пытался понять, что такое Ghosthound, было так много противоречивых отзывов; он чувствовал аморфного, чешуйчатого подменыша, огромное золотое дерево и воющую пустоту, все остро ощущающие осмотр Раймунда и недовольные вторжением. Все три изображения прерывисто мелькали на лице гончей-призрака.

Могучий воин, в конце концов решил Раймунд. Потому что, даже если он был сбит с толку подробностями о Гончей-призраке, тот факт, что он служил на передовой и пробрался через волны кровопролития, чтобы добраться сюда, был очевиден.

Пес-призрак слегка откашлялся. Шум эхом разносился по тишине плаца. Многие помощники надзирателей, которые ястребиными взглядами наблюдали за матчами новобранцев, стояли абсолютно неподвижно, кажуясь перед своим лидером скорее статуями, чем реальными, органическими существами. Демонстрация дисциплины была пугающей, потому что она была очень красноречивой.

Этот сержант-инструктор требовал абсолютного соблюдения своих правил.

И все же Раймунд не мог винить подчиненных за то, что они следовали за столь требовательным лидером. Ибо он обнаружил, что слияние образов гончей вместе создало… прилипчивость к его личности. Раймунду было чрезвычайно трудно оторвать взгляд от инструктора по бурению. В этом человеке было что-то притягательное.

— Я буду краток. — наконец сказал Пес-Призрак, его голос заполнил всю пустую тишину в окружающем воздухе. «Поздравляю: 60 процентов из вас имеют минимальную квалификацию для получения моих инструкций. Для вас надзиратель Хейффал отведет вас в Садовый квартал. Там у вас будет следующие шесть часов, чтобы построить себе жилье и решить, что бы вы хотели посадить в своем саду.

Призрак остановился и поджал губы. «...позвольте мне сказать, что сады… были не моей идеей. Однако мне сообщили… время, потраченное на внешнее культивирование, поможет смягчить тяжесть моих… других уроков по правильному развитию образов. Таким образом… работа в саду ОБЯЗАТЕЛЬНА. Каждую неделю человек, чей сад наименее впечатляющий… будет получать… легкое наказание, назначенное лично мной.

Что было самым интригующим в прослушивании речи Призрачного пса, так это нюансы в его голосе. Почему-то Раймунду казалось, что он ясно чувствует каждую эмоцию, которую испытывает их сержант-инструктор. И когда Пес-Призрак говорил о наказании… едва сдерживаемое ликование в его голосе наполнило Раймунда страхом.

«Что касается тех из вас, кто в итоге не смог проявить даже базовых навыков настоящего солдата… следующие два дня вашей жизни будут контролироваться лично надзирателем Хелен. Если вам не удастся заметно улучшиться под ее опекой… значит, вы не заслуживаете быть здесь. Вот и все.” Гончая-призрак резко закончила. Затем он снова выдохнул светящийся пар и поднял перед собой ключ.

Тем не менее, когда он повернул его в воздухе и создал портал, аналогичный тому, в который он прибыл, он остановился и повернулся к толпе. Его голос вдруг стал жестким и резким. «Ах. Еще кое-что. … административная записка. За последние несколько часов я получаю непрерывный поток свитков от невоенного персонала, желающих дать МНЕ совет о том, как мне обучать новобранцев. Несомненно, это только потому, что вы все еще не осознали радостного опыта обучения у меня и поспешно доложили своим родным неполную картину того эффективного режима тренировок, который здесь происходит. Будучи благожелательным человеком, я приказал своим подчиненным уничтожить такие навязчивые сообщения еще до того, как смог увидеть имена глупых отправителей и возложить на всех вас личную ответственность за ваше недоверие.

Что-то изменилось во взгляде Призрачного гончего. Скованность начала исчезать, поскольку сержант-инструктор больше не мог сохранять хладнокровие. Инстинктивно Раймунд почувствовал, как волосы на его затылке встают дыбом. Окружающий воздух, казалось, высосали, оставив только сковывающую, удушающую ярость, которая исходила наружу от Гончей-призрака. Казалось, что из самой глубокой и запутанной ямы в этой тьме вырвалась ярость, ненавидящая все и вся, что стояло на пути этого человека к достижению своих целей.

— Вот это великодушие, — сказал Пес-Призрак, и его горло звучало так, словно оно было выстлано гравием. «Истекло. Я не хочу, чтобы меня беспокоили дальнейшие пустые сплетни или незапрошенные мнения. У тебя был шанс уйти; ты не взял. Опустите голову и подчиняйтесь приказам, солдаты. Я ясно выразился?»

На долю секунды воцарилась тишина. Только когда Раймунд почувствовал, как его подталкивает алый поток, исходящий от надзирателя Хелен, он, кажется, понял, что пришла очередь говорить солдатам.

“Сэр, да сэр!” Двести новобранцев заревели. Призрачная гончая фыркнула, словно глубоко разочарована их ответом. Но он вошел в свой портал и исчез, не сказав больше ни слова.

Мгновенно Раймунд обмяк, поскольку огромное давление присутствия Призрачного пса больше не сжимало его за горло и не удерживало на месте. Другие новобранцы вокруг него были так же измотаны выдерживанием пристального внимания своего тренера. Однако Раймунд также чувствовал, как изменилось отношение окружающих новобранцев после этой краткой речи. Хотя обучение, несомненно, было трудным, встреча с гончей-призраком была подтверждением для большинства этих людей, что они могут стать сильнее, слушая его. Это был их шанс.

В Нексусе поклонялись силе. И Рэндидли Призрачная гончая была сильнее, чем все новобранцы вместе взятые.

«Хорошо, те из вас, кто слишком слаб для дрессировки гончей-призрака, и вы знаете, кто вы», лениво сказала надзирательница Хелен. “Иди ко мне. Здесь, здесь нет ничего постыдного в том, чтобы быть слабым. Насколько я понимаю, большинство насекомых и беспозвоночных поначалу такие же жалкие и бесполезные, как ты. Большинству видов потребовались тысячи лет, чтобы пройти эти бесполезные состояния. Так что на самом деле вы попали в цепкую компанию. Там, где ваши предки потерпели неудачу, мы даем вам немного больше шансов на успех!»

Пока несколько бледнолицых и измученных новобранцев брели к широко ухмыляющейся надзирательнице Хелен, остальные начали собираться вокруг надзирателя Хейффала. Когда Раймунд занял позицию, он прошел мимо массивного серого пса. Собака, казалось, заметила Раймунда краем глаза и усмехнулась над Раймундом: это собака победила его в предыдущем турнире.

Раймунду очень плохо удавалось сдерживать свой гнев, и его губа начала изгибаться вверх, обнажая клыки. Вы самодовольное создание. Вы одомашненный и кастрированный волк. Одна маленькая победа, пока я приспосабливаюсь к обстоятельствам, абсолютно ничего не значит в общей схеме нашей жизни…

Очень быстро Раймунд отвел взгляд. Он был здесь, чтобы произвести впечатление на своих инструкторов и заработать как можно больше похвал во время освоения захваченных планет в Пятой когорте. Втягивание себя в какое-то бессмысленное межрасовое соперничество только отвлечет Раймунда от концентрации на его реальных целях.

Однако не успел он отвлечься от этой проблемы, как перед его мысленным взором возникло дразнящее лицо его младшего брата Техетадора. Если ты не научишься радоваться маленьким вещам в жизни, Рэй, ты не сможешь достичь больших целей, о которых мечтаешь. Большие вещи — это просто куча маленьких вещей, сложенных друг на друга.

После нескольких часов истощения этой странной гравировкой по всему тренировочному полигону и необходимости сражаться, пока он не потерял сознание, Раймунд был крайне раздражен. Настолько, что он набросился на вымышленный призрак своего брата, который задержался в его сознании. Большие вещи разные; они важны. Это никогда не было шуткой, Течет. Спасение нашей планеты… было чем-то, к чему вам следовало отнестись более серьезно. Мы все рассчитывали на тебя. Я был…

Хотя первое воспоминание, появившееся после этого взрыва, рассеялось, как туман под теплым солнцем, другое воспоминание всплыло в сознании Раймунда Балласта. Это было из далекого прошлого, когда Техетадору было всего шесть лет, и Раймунд пытался объяснить своему брату, почему из-за его врожденного таланта важно, чтобы он сосредоточился на тренировках.

Почему я должен это делать? Техетадор надулся на Раймунда. Вы старше. И ты сильнее меня. ВЫ должны быть тем, кто должен это сделать.

Это был единственный раз, когда Техетадоре высказал подобное мнение. Но даже сейчас Раймунд чувствовал глубокий стыд за то, что с юных лет на плечи его младшего брата легло так много. Хотя Раймунд гордился тем, насколько хорошо он образован и хорошо осведомлен, у него не было языка, чтобы преодолеть разрыв между собой и Техетадором, сейчас или тогда.

Он и его люди говорили на языке стыда и слабости. Течет нет. Вот почему он был особенным. Конечно, Раймунд не мог отрицать собственного таланта. Хотя это меркнет по сравнению с его братом, он также был самой яркой надеждой, которую когда-либо видела его планета. Тем не менее, в конечном счете, существование Раймунда было просто сигналом для его людей, чтобы они начали собирать свои ресурсы, чтобы в конечном итоге влить их в истинного избранного.

Но именно со всеми этими мыслями, пронесшимися в его голове, Раймунд присоединился к толпе людей, идущих к восточной части территории. Вся суровая красота бамбукового леса была потеряна для Раймунда. Он держал голову опущенной, пока человек перед ним не остановился. Затем, услышав, что говорит смотритель Хейффал, Раймунд прикусил внутреннюю часть щеки.

Обращать внимание. Только благодаря постоянной бдительности можно добиться успеха, упрекнул себя Раймунд. Затем он обратил все свои чувства к Смотрителю.

— …Честно говоря, это вообще не имеет значения. — говорил надзиратель Хейффал. Затем он указал на большой деревянный ящик. «Эти семена — то, что предоставляется. Вы можете выбрать столько или меньше, как вы хотите. Вы можете получить бамбук для своих жилищ в определенных рощах, которые я вам покажу… так что просто выбирайте то, что хотите. У кого-нибудь есть любимый цветок?»

Новобранцы были молчаливы и с тусклыми глазами, с трудом понимая вопрос после того, как их заставили драться друг с другом в течение нескольких часов.

Смотритель Хейффал пожал плечами. “Очень жаль. Если бы кто-то назвал там любимый цветок, вы бы получили Монету Дерева. В любом случае, приступайте к делу, новобранцы. У тебя всего шесть часов до начала завтрашней тренировки.

Глава 1511.

Печальная истина, которая сразу же стала очевидной, когда новобранцы приступили к своей текущей задаче построить себе убежище, заключалась в том, что среди них были большие различия в понимании архитектуры. Каждый человек происходил из разных слоев общества; были тысячи миров с совершенно разными стилями строительства. Мир Раймунда, например, в основном полагался на палатки для их жилищ, поэтому он чувствовал себя довольно сбитым с толку, когда ему дали бамбук в качестве основного материала.

Он был несколько удовлетворен, увидев, что большинство его элитных новобранцев были такими же несчастными, как и он, в то время как они пытались создать для себя личное пространство. Этих людей воспитывали с юных лет; их никогда не просили сделать себе дом.

Были, конечно, некоторые исключения.

После двух часов, которые он провел безрезультатно, складывая бамбук, Раймунд вместе с несколькими другими ошеломленными новобранцами наблюдал, как Шарлотта Вик наносила последние штрихи на живописную бамбуковую хижину. Это была всего одна комната, но она была достаточно большой для кровати, а также с работающей дверью. Как только она позволила себе короткую передышку устроиться под идеально выровненной крышей и хладнокровно оглядеть аудиторию, мокрая капля ударила Раймунда в лицо и заставила его посмотреть вверх.

Великолепная висячая туманность над Нексусом была полностью скрыта толстым слоем водяного пара, висевшего в воздухе. Их небо было затянуто темно-серыми облаками. С глухим раскатом грома над сборной станцией Пятой когорты полил дождь.

Бенджамин Рекс, выбравший место рядом с Раймундом для обустройства своего жилища, хмуро смотрел вверх сквозь спешащие капли дождя. «Есть ли погодные условия на ралли-станциях?»

Раймунд только молча покачал головой. Прохладное ощущение дождя, падающего на его мех, было неожиданным, но не неприятным. Его мех от природы был достаточно жирным, чтобы с него стекала большая часть влаги. Как бы то ни было, он отложил, казалось бы, безнадежную задачу постройки дома и сосредоточился на своем саду.

После того, как ему показали коробку с семенами, Раймунд случайным образом выбрал два растения для своего сада. Один из них был похож на довольно крупный орех и имел толстую коричневую скорлупу. Другой был крошечной голубой фасолью. Когда Раймунд спросил помощника смотрителя, наблюдавшего за ящиком, что это за ящик, ему ответили, что этот человек «не был садовником» и что лучший способ выяснить это — просто вырастить семена.

Это было практичным решением, но не обнадеживающим, учитывая нависшую угрозу наказания от Гончей-призрака, если его сад не будет удовлетворительным. Учитывая, что у Раймунда не было абсолютно никакого опыта в садоводстве, Раймунд справедливо беспокоился, что он будет тем, кто получит это наказание.

На данный момент Раймунд мог только вздохнуть и устроиться на корточках, поскольку дождь вокруг него начал лить сильнее. Осадки слегка ударялись о пыльные участки между обрабатываемой землей садов и просачивались в землю. Но больше, чем дождь в непосредственной близости от него, внимание Раймунда периодически привлекал шум дождя, падающего в бамбуковый лес. Высокие колоды шуршали и качались от бури. Это была унылая фоновая статика, которая каким-то образом стала частью задачи.

Это определенно не то, что я ожидал от сержанта-инструктора Призрачного пса… Раймунд нахмурился, глядя на свои когтистые пальцы. Насколько интенсивны типичные тренировки, что даже такого упрямого человека, как он, убедили включить такого рода развлечения в тренировочный режим…?

Но, несмотря на странность нынешних обстоятельств, Раймунд с удивлением обнаружил, что работа в саду была на удивление эффективным способом отвлечься от мыслей о том, насколько он морально истощен. В то время как он выкапывал небольшие ямки в своем саду и осторожно помещал орех с толстой скорлупой в лунки на левой стороне сада, а голубые бобы — в лунки на правой стороне, мелкие повседневные задачи возделывания помещали восприятие Раймунда в первую очередь в его тело. . Влажность воздуха, шум дождя, мягкие зёрна земли между пальцами, почти невесомость семян…

Его чувства стали передышкой его разума. Таким образом, хотя каждое действие требовало постоянной стимуляции его образа, чтобы двигать своим телом, он достиг равновесия в использовании своего образа, что означало, что он больше не истощал себя постоянно, имитируя нормальную жизнь.

Как только все семена оказались в своих лунках и засыпаны землей, Раймунд закрыл глаза. Даже его дыхание замедлилось почти до полной неподвижности. Дождь просто омывал его, когда он присел над своим маленьким садом. Его разум был совершенно пуст. Он позволил своему образу отступить. Он был почти статуей, напрочь лишенной биологических потребностей, часовым, стоящим на страже сада. Время медленно ускользало.

Его чувства росли и росли, становясь всем. На несколько мгновений он почувствовал себя расслабленным. Давление нынешних обстоятельств дало ему короткую передышку.

Затем, понимая, что эта возможность не будет длиться вечно, Раймунд пришел в себя. Он встал и потянулся, все еще немного застывший в движениях из-за того, что не знал, как использовать свой образ таким образом. Но он поправлялся. Затем он посмотрел на небо. Дождь заканчивался, но это была подходящая демонстрация того, что жилище с работающей крышей довольно легко улучшит качество его жизни, оставаясь здесь. Поэтому Раймунд обратил свое внимание на свой дом.

Никто никогда не назовет его плотником, но приземистую лачугу, которую он построил, можно честно назвать «практичной».

Примерно через два часа Хейффал призвал всех собраться: пора было серьезно приступить к тренировкам. Возможно, из-за нервозности один из рекрутов повернул Монету Дерева, и над их группой высвободилась новая волна теплой энергии. Чувствуя себя отдохнувшим, Раймунд обратил внимание на то, как Хейффал объяснил их следующее задание.

...и тут же присоединился к остальным новобранцам, скривившись от этого заявления. Они собирались работать над улучшением своих базовых физических способностей.

«Инструктор по дрели Ghosthound придает огромное значение физическим возможностям, — говорил Хейффал. «Сильное тело поддерживает сильный имидж. Итак, вашей первой задачей будет бег под действием гравитационного массива. Массив гравитации поверх массива подавления, который забирает вашу выносливость. Те из вас, кто каким-то образом продвинулся так далеко, не развивая пассивный физический Навык… Надеюсь, вы сохранили свободный слот для Навыков. В противном случае, это будут чрезвычайно трудные несколько часов для вас.

«Хотя в данном случае наши образы — единственная причина, по которой наши тела способны двигаться», — угрюмо подумал Раймунд. Так не должны ли вы сказать, что сильный образ поддерживает сильное тело?

У Раймунда были отношения любви/ненависти к физической подготовке. С одной стороны, он находил это крайне утомительным. Даже с Системой был предел тому, насколько сильным вы могли стать физически. Поэтому тренировки с Навыками или образами были намного плодотворнее.

С другой стороны, Раймунд по необъяснимым причинам был очень хорош в такого рода физических упражнениях. Даже ближе к концу, когда Техетадор превзошел его во всех остальных аспектах, он мог не отставать в ежедневных физических упражнениях, которым подвергал себя Техетадор. По этой причине физическая подготовка занимала особое место в сердце Раймунда: это было занятие, которым два брата всегда занимались вместе.

Хейффал повел группу новобранцев обратно к центральному району, где было построено совершенно новое здание, в то время как большинство из них изо всех сил пытались соорудить достаточно надежную лачугу, чтобы защититься от дождя. Реймунд определенно считал, что это было сделано намеренно, чтобы мысленно подтолкнуть новобранцев. Затем должным образом наказанные новобранцы последовали за Хейффалом, который лихо шел вперед, к высокому куполу, воздвигнутому к западу от центрального колокола. Тем не менее, в то время как Хейффал мог спокойно продвигаться внутрь здания, первые новобранцы тут же рухнули с натужным стоном.

Хейффал повернулся к нему сзади с выражением удивления на лице, его тело было совершенно расслабленным. “Ой? Даже это слишком? Ну, я думаю, нам даже не нужно будет включать основную схему для вашей первой тренировки. Мой, мой, мой. Возможно, вас стоило занести в колонку неудач».

Раймунд ощутил вспышку удовольствия, глядя на напряженные фигуры тех немногих несчастных, которые бездумно вели новобранцев. Серая собака одной из первых перешагнула порог и рухнула. Теперь он рычал и пытался встать.

Каким-то образом Раймунд почувствовал, как его ноги проносятся мимо колеблющихся новобранцев. В других областях он, возможно, не был бы таким смелым. Но пока это была физическая подготовка… только в этой области он мог не отставать даже от Течета. И, конечно же, давление в комнате было бы более чем комфортным, но Раймунд сделал ставку на тот факт, что половина первоначальных неудач этих рекрутов была вызвана внезапностью. Но это была возможность, которую он не хотел упускать.

Итак, Раймунд Балласт переступил порог, его образ готовился к переменам. Он слышал звук собственного сердцебиения в ушах.

Несмотря на то, что он ожидал этого, перемена все равно ударила его, как кувалда по спине. Его зрение на мгновение поплыло от удара, и он не мог не сгорбиться вперед и собраться. Но со странной мстительностью, о которой Раймунд не подозревал, что она была в его сердце, он выпрямил спину и вздернул подбородок. Затем он сделал все возможное, чтобы казаться небрежным, когда он пошел вперед.

В последний момент он бросил взгляд в сторону, вниз, на массивную серую собаку, которая продолжала бороться вверх. Их взгляды встретились. Реймунд ухмыльнулся. Затем он отвел взгляд; у него были дела поважнее.

Было очень освежающе оставлять позади себя рычащую дворнягу.

Подобно Раймунду, большинство других новобранцев не испытывали такого смущающего обморока, как только были готовы к внезапному увеличению гравитации. В конце концов, все рекруты последовали за Хейффалом, чтобы найти несколько массивных металлических бревен, которые сегодня им придется пронести по арене двадцать раз.

Прочные металлические прутья были двухметровой длины и полуметровой толщины. Рассматривая свой бар, Раймунд почувствовал себя инспектором, играющим с инструментом великана. Для человека его роста, а он был одним из самых высоких новобранцев, с этим было трудно справиться.

Дополнительный вес металлического бревна не имел большого значения, особенно поначалу. Новобранцы держались относительно плотно, бегая по арене. Бар был тяжелым, но все это были новобранцы, которых считали элитными; в прошлом они прошли обучение, которое раздвинуло их физические возможности. Но очень быстро тот небольшой дополнительный вес, который они были вынуждены таскать с собой, начал накапливаться. На некоторых рекрутах вокруг него Раймунд видел, как с их коричневых капель капает все больше и больше пота. Стиснув зубы, Раймунд держал довольно громоздкую штуку над головой и скакал вперед, даже когда его плечи начали пульсировать от боли.

Поздравляем! Ваш Навык Избранник Вульпинского Божества (Ру) вырос до 226 уровня!

«Конечно, польза от таких тренировок приходит очень быстро», — размышлял Раймунд, пока его все более затуманенный и измученный разум пытался игнорировать нарастающие боли в шее и плечах. Его ноги продолжали качать во время бега, что казалось его угасающему разуму независимым существованием. Рядом с ним трусцой бежал Бенджамин, пытаясь найти хватку, которая удерживала бы относительно большую колонну в равновесии над его телом. Тем не менее… если это будет ежедневным расписанием…

Поздравляем! Ваш Навык Избранник Вульпинского Божества (Ру) вырос до 227 уровня!

Очень быстро тело Раймунда начало протестовать даже от такого кратковременного физического напряжения. Его способности, поразившие даже Техетадора, здесь ничего не значили. Каким-то образом растянутая цепь его образа, протекающая через его тело и работающая с полностью истощенными мышцами, была одной из самых мучительных тренировок, в которых он когда-либо участвовал. это произошло, когда его мускулатура была всего в одной секунде от поражения.

Это обучение происходило в идеальных и самых болезненных обстоятельствах. Вот почему результаты были столь немедленными.

Очень быстро его сбитое с толку тело потянуло за собой окружающую жизненную энергию, чтобы попытаться развить свою физическую форму в новом направлении. Таким образом, уровни навыков пришли быстро. Но после всего лишь четырех постоянных кругов по четырехсотметровой трассе Раймунд приближался к своему пределу. Постепенно скорость его шагов начала замедляться, поскольку вес, который он нес, становился все больше и больше.

Не то, чтобы это действительно имело значение. Большинство других новобранцев также столкнулись с той же стеной. Фактически, он мог относительно гордиться тем фактом, что продержался дольше, чем большинство. Но Раймунд не мог не заметить, что Бенджамин неуклонно отставал от него, поскольку ему удавалось поддерживать тот же темп.

Внезапно Раймунд Балласт почувствовал себя глубоко одиноким. Единственным его спутником был звук расширяющихся и сжимающихся легких. Его нос дернулся, когда с лица скатилась крупная капля пота.

По мере того, как его разум становился все более затуманенным, металлическая колонна, которую он нес, начала вращаться вместе с чувством беспомощности, охватившим сердце Раймунда с тех пор, как исчез Техетадора. Очевидно, что люди его мира голодали, и он не мог без дела напоминать, что его собственный брат, юноша, которого он фактически вырастил и направлял, исчез в глубинах Нексуса. Точно так же он не мог отделаться от ощущения, что так далек от того, чтобы найти какую-либо значимую информацию о своем брате.

Ноги Раймунда продолжали подкашиваться, неся его вперед. Даже если он хорошо покажет себя в этой битве с Пустотой, что тогда? Действительно ли это даст Раймунду инструменты, чтобы узнать, что случилось с его братом?

Постоянная потребность что-то делать заставляла Раймунда продвигаться вперед и позволяла ему игнорировать глубокие недостатки своей методологии. Но теперь, когда его высокие функции мозга неуклонно снижались изнурительными тренировками, явно предназначенными для того, чтобы сломить его, темные страхи в его сердце медленно выходили на поверхность. И когда он столкнулся с ними, он просто хотел рухнуть.

Покидать.

Голос, казалось, говорил прямо с Раймундом в его самом отчаянии, и он почти сразу же прислушался к этому голосу. Но его уши дернулись. Поэтому он поднял голову и сделал все возможное, чтобы сфокусировать свои затуманенные глаза на источнике. Хейффал стоял над новобранцем, которого Раймунд не узнал на другой стороне пути. Несмотря на то, что Раймунд чувствовал, что его физические возможности также приближаются, он продолжал двигаться вперед, пока не оказался в пределах слышимости Смотрителя.

Новобранец был явно крошечным человеком, и его морщинистая серая кожа носила как слишком большое дождевое пончо. В настоящее время она изо всех сил пыталась сдвинуть металлическую колонну с его тела, чтобы снова встать на ноги. Что больше всего поразило Раймунда в этой смутной картине, так это то, как сильно новобранец боролся.

Тем временем Хейффал продолжал говорить. «Я открою вам секрет: у всех людей есть небольшой выбор в своей жизни. В настоящее время вы можете выйти или вернуться. Я рекомендую вам бросить. Ваше тело непригодно, ваш образ неуклюж и расплывчат, ваш потенциал тусклый, и вы не способны принимать трудные решения, которые требуются от солдат. Так что брось.

«Потому что, даже если вы продолжите, ваши решения не изменятся. В этом проблема маленьких действий — они неизбежно ведут к следующему маленькому действию. Вы никогда не сможете избежать настоящего. Через пять секунд вам все равно придется выбирать: терпеть эту мучительную тренировку или бросить ее. Через десять минут после этого, когда вы еще не закончили необходимые круги, вы столкнетесь с тем же выбором. И все это время боль от продолжения будет увеличиваться. Ничего не изменится, кроме того, что вы заставили себя терпеть дольше, чем нужно. Так что брось сейчас».

Сморщенная женщина застонала и слабо рухнула, не в силах сдвинуть с себя металлическую колонну. Увидев, что энт наконец перестал сопротивляться, Раймунд замедлил шаги. Он задавался вопросом, не задохнулась ли она под этой колонной. Когда он добрался до упавшего новобранца, которого в значительной степени избегали другие истощенные новобранцы, Раймунд остановился и поставил свой столб. Он знал, что сейчас будет так легко бросить курить.

Его тело было легким. Правая сторона его шеи, где он опирался на столб для своих первых нескольких кругов, покалывала.

Тем не менее, его тело нагнулось, чтобы помочь поднять столб с упавшего новобранца. Это новое разнообразие упражнений вызвало протест различных мышц, что привело к тому, что помощь Раймунда оказалась гораздо менее полезной, чем он планировал. Но его разум был настолько истощен, что он не мог придумать никакого плана, кроме как продолжать напрягаться, поднимая один конец металлической колонны.

Затем остановился еще один новобранец. Краснокожая женщина без рта, но с шестью глазами опустила свой столб и подняла другой конец. Вместе они отвалили столб от невысокого морщинистого новобранца.

— Не говорите, что я вас не предупреждал, — пожал плечами надзиратель Хейффал. Раймунд кивнул женщине, а затем взвалил себе на плечо свою колонну. Пока он сидел на земле, он, казалось, удвоился в весе. В последний момент он понял, что должен переключить его на другую сторону шеи.

Но было слишком поздно. Столб остановился, и дрожащие руки Раймунда ничего не слышали о смещении столба, когда он уже был так надежно закреплен. Так что Раймунд мог только вздохнуть и продолжать бежать.

Поздравляем! Ваш Навык Избранник Вульпинского Божества (Ру) вырос до 228 уровня!

…

Поздравляем! Ваш Навык Избранник Вульпинского Божества (Ру) вырос до 261 уровня!

Глава 1512.

— Покажите свой образ, — сурово повторил помощник надзирателя, столкнувшись с довольно бесстрастным замешательством Раймунда. По их лицам было ясно, что трое надзирателей совершенно не впечатлены его безразличием.

В текущей ситуации Рэймунда смущали две вещи. Во-первых, после того, как новобранцы прошли необходимые двадцать кругов и не хотели ничего, кроме как превратиться в дегенеративное месиво из пота и мышечных волокон, их отвели в подземный комплекс под тренировочной площадкой, который казался таким же обширным, как и помещения на поверхность. Там его направили в небольшую тренировочную комнату, где за деревянным столом ждали три незнакомых помощника надзирателя. У каждого в руках были планшеты.

Они хотели, чтобы он продемонстрировал свой имидж. Этому факту едва удалось проникнуть сквозь его туманное замешательство и достичь его сознания.

Но второй источник путаницы заключался в том, что образование на поверхности вообще не влияло на эту область. Тело Раймунда снова стало его собственным, чтобы восстанавливаться и двигаться естественным путем. После постоянного использования его образа в течение почти двадцати четырех часов возвращение к способности физически двигаться было настолько приятным, что казалось, что каждое движение Раймунда поддерживается успокаивающим слоем облаков.

“О да.” Раймунд моргнул. Потом изо всех сил старался сосредоточиться. Его разум все еще был измучен тем, что он перенес в этот первый день тренировок, но отсутствие физического подавления наполняло его странным чувством спокойствия. Его онемевшее тело стало идеальным сосудом для сознания, сфокусированного на его образе. Он мог с легкостью справиться с таким давлением.

Постепенно веки на глазах Раймунда опустились. Его мир стал густой тьмой. Это был его холст для творчества. Его длинные когти медленно согнулись наружу, как рыжий полосатый кот, просыпающийся от дремоты в лужице солнечного света.

Первой деталью, которую он придумал, был мех девятихвостой лисы. Это была одна из самых маленьких, но самых важных деталей для создания целостного образа. Основание каждого волоса было бледно-белым, но к краям оно становилось темно-бордовым. Поскольку девятихвостая лиса сидела в темноте, это означало, что божественная фигура, казалось, истекала кровью прямо в окружающий мир. Это было чудовище, существовавшее как естественная часть мира, величайшая рана, которую когда-либо испытывало существование.

Эти волоски расходились наружу, являясь частью абсолютно массивного тела. Каждый волос был таким же высоким, как самое высокое дерево в самом большом лесу. А для девятихвостой лисы это был просто один из миллиона волосков, покрывающих ее тело. Девятихвостый лис был подобен небу или ветру. Это было просто естественное присутствие, которое сохранялось, несмотря на то, что другие факторы вокруг него возрастали и уменьшались.

Далее пошла форма. Раймунд и его люди были двуногими, а вот девятихвостая лиса была настоящей лисой: она спокойно сидела на корточках, передние ноги держали тело в вертикальном и достойном положении. В теологии мира Раймунда все его люди изначально ходили на четвереньках и обладали девятью хвостами. Но первая лиса, Фьеро, наткнулась на кувыркающуюся водяную обезьяну, которая свисала с дерева и смаковала толстую гроздь винограда. Водяная обезьяна увидела девять блестящих хвостов Фьеро и сильно завидовала. Таким образом, с помощью нескольких умных слов и драматического праздника, который она устроила из винограда, водяная обезьяна убедила Фьеро обменять один из своих хвостов на знание того, как ходить на двух ногах и использовать свои руки, чтобы есть виноград.

Честно говоря, «Хроники Фьеро» были довольно угнетающими для Раймунда. В нем подробно описаны все девять мелких причин, по которым Фьеро был убежден расстаться со своими хвостами, высшими символами уважения к естественному порядку существования. Как человек-лис, родившийся с двумя хвостами, Раймунд считался довольно особенным; большинство его людей родились только с одним хвостом в современную эпоху.

Вплоть до Техетадора, который родился с шестью великолепными хвостами. Брат Раймунда изменил все с самого начала.

На лице Раймунда промелькнула хмурая гримаса. Его образ слегка дрогнул. Он ругал себя, а затем сосредоточился на укреплении своей преданности своему имиджу. Даже если в настоящее время на него не оказывалось никакого давления, это не означало, что все истощение прошедшего дня было волшебным образом исцелено. В данный момент он не мог позволить себе отвлекаться на какую-либо второстепенную информацию.

Так что Раймунд заставил себя сосредоточиться исключительно на своем образе. Его измученный разум отбросил все отвлекающие факторы и снова сосредоточился на девятихвостой лисе. От сидящей лисы с блестящим оттенком меха все девять хвостов расходятся в окружающем воздухе, как чистые лучи солнечного света. В каждом из хвостов были тонкие изгибы, но эти мягкие детали были практически невидимы между темно-бордовым мехом и глубокой темнотой фона.

В центре этого букета хвостов с закрытыми глазами сидел девятихвостый лис Раймунда, казалось, совершенно неподвижный. Это был не настоящий биологический монстр, а естественное присутствие в мире. Его влияние постепенно распространялось на окружающее пространство, сильно давя на окружение. Его морда была длинной и царственной. Невидимый ореол превосходства исходил от безупречного создания, созданного Раймундом.

Когда все детали были собраны, казалось, что они сливаются воедино и образуют почти идеальное целое. Несмотря на ранее отвлеченное внимание, это был один из лучших завершенных девятихвостых лисиц, которых когда-либо удавалось Раймунду. Он почувствовал прилив гордости в груди.

Выдохнув, Раймунд открыл глаза. Трое помощников надзирателя посмотрели на него, как будто только что заметив, что он выполняет их просьбу, пока стоит с закрытыми глазами. Центральная фигура, приземистый человек с крыльями летучей мыши, моргнул. “О, вы закончили?”

Раймунд открыл было рот, но не мог решить, что ему на это сказать. Тот факт, что помощник надзирателя даже задал вопрос…

Когда Раймунд не ответил, помощники надсмотрщика, похоже, восприняли это как согласие и принялись яростно делать пометки в своих бумагах. Они то гримасничали при виде созданного Раймундом образа, то записывали какие-то наблюдения, то многозначительно поглядывали на записи друг друга и согласно кивали.

В конце концов, крылья летучей мыши откашлялись. «Хорошо, на этом пока достаточно. Я думаю, что мы в основном поняли ваш образ. Теперь у нас есть еще несколько вещей для изучения, пока мы разрабатываем ваш личный режим тренировок. Не стесняйтесь глубоко подумать над своими ответами; когда вы закончите здесь , вы немедленно вернетесь на поверхность, чтобы продолжить тренировки. Как вы собираетесь улучшить свой имидж?»

— Я… — Раймунд моргнул, услышав резкий вопрос. Тем не менее, его взгляд быстро просветлел. Еще несколько дней назад он не смог бы сформулировать, как хочет улучшить свой имидж. Но после того, как он был полностью истощен, а затем освежен волной теплой энергии от колокольчика, Раймунд начал чувствовать несколько методов, которые позволили бы его девятихвостой лисе стать еще более могущественным. «Я хочу иметь возможность визуализировать большую девятихвостую лису как часть мира природы. Как если бы… хвосты лисы были мировыми реками, а ее позвоночник — великой горной цепью и тому подобное».

— Покажи свою самую мощную атаку, — объявил Крыло Летучей мыши, взглянув на одного из товарищей-помощников надзирателя и даже не удосужившись хоть немного подтвердить ответ Раймунда. «Севет получит твою атаку. И не обольщайся: нет абсолютно никаких шансов, что кто-то вроде тебя может угрожать Севету».

“...хорошо тогда”, Раймунд подавил свое раздражение и попытался сосредоточиться. Он повел плечами, и его глаза вспыхнули, когда изображение девятихвостой лисы позади него пульсировало силой. Он открыл пасть и взревел, а призрачная проекция огромной лисьей головы рванулась вперед, чтобы вонзиться в ожидающего Севета. Севет поднял небольшой топорик и на короткое время пульсировал массивным изображением, которое Раймунд едва успел ощутить, прежде чем отбил атаку.

Поздравляем! Ваш Навык Furious Bite (Un) вырос до 279 уровня!

“Хм.” Крыло Летучей мыши сделал еще несколько заметок. «Что бы вы назвали доминирующей эмоцией вашего изображения?»

Раймунд нахмурился, все еще несколько разочарованный тем, что его атака была так легко отражена. Но казалось очевидным, что эти люди были ветеранами реальных боев с Пустотой, поэтому Раймунд попытался утешить себя этой информацией. Но помимо того факта, что его нападение было легко нейтрализовано, его ждал довольно неожиданный вопрос. «Что ты имеешь в виду под доминирующей эмоцией…?»

“Хм.” На этот раз все помощники надзирателя загудели в унисон. Почему-то Раймунду казалось, что он провалил тест, о котором ему не сказали, что он будет его проходить.

Крыло Летучей Мыши хмуро посмотрел на свои записи, даже не взглянув на неловкое чувство лисицы. «Что вы считаете основной мотивацией вашего образа?»

“...вы имеете в виду мою мотивацию для создания образа?” — спросил Раймунд.

Это, наконец, привлекло пристальное внимание помощника надзирателя. Но это была не положительная эмоция, которая окрасила лицо денщика насмешкой. «Я спрашиваю тебя, почему твой образ существует, Раймунд Балласт. У него даже нет причины для существования? Если он ничего не хочет… как ты мог ожидать, что он будет могущественным образом?»

На это Раймунд не нашелся, что ответить. Даже Течет никогда не выдвигал бредовой идеи вроде сотворенного образа, имеющего собственные желания. Часть Раймунда все больше разочаровывалась, чувствуя, что это шутка. Как образ может иметь доминирующую эмоцию? Чего может хотеть изображение?

Но в то же время Раймунд не мог отрицать, что образы тесно связаны с эмоциями. Его люди тщательно задокументировали, что изображения с сильным эмоциональным подтекстом могут достигать значительно более высоких результатов с теми же усилиями. Вот почему маленьких детей поощряли создавать изображения девятихвостой лисы с чертами родителей. Таким образом, они будут чувствовать себя более лично связанными с изображением и эмоционально вовлеченными.

И в некотором смысле… не является ли вопрос о том, чего хочет мой образ, окольным способом спросить, чего я хочу…? Подсознание Раймунда заставило его вздрогнуть от страха, прежде чем он смог остановиться. И если это то, чего я хочу…

— Ну, в любом случае, это может случиться позже, — сказал Крыло Летучей Мыши. «Каким Навыком Наивысшей Редкости ты обладаешь? И это Уровень Навыка?»

Во рту у Раймунда сразу пересохло. Он открыл было рот, чтобы сказать то, что предпочел бы не говорить, но остановился; это только привлечет больше внимания к величайшему позору Раймунда, если он это сделает. Кроме того, эти надзиратели были не с его планеты. Они не поняли бы значения имени его Навыка.

Откашлявшись, Раймунд ответил. «...Смелость Фьеро. Это легендарный навык. Но… его использование немного… неуместно. Так что это всего лишь 49-й уровень.”

“Каково его использование?”

Морда Раймунда дернулась. «Он ворует вещи».

Это вызвало шквал заметок, но, в конце концов, три помощника надзирателя закончили. Крыло летучей мыши оттолкнул Раймунда в явном отказе. «Хорошо, возвращайся на поверхность. Тебя ждут новые тренировки, солдат».

Леди Иеллайя осторожно вошла в комнату и огляделась в поисках каких-либо тревожных сигналов в окружающем декоре. К счастью, тяжелая и дорогая мебель, заполнившая комнату, казалась ей относительно нормальной. Служанка дома Вика поклонилась и исчезла в боковом проходе, оставив ее одну в богато украшенной библиотеке. Несмотря на то, что леди Иеллайя почти не привлекала физические атрибуты богатства, даже она была очарована шикарным убранством.

Участки стены, не закрытые тяжелыми деревянными полками, были декадентски усыпаны винно-красной краской и отделкой из темного дерева. Между древними фолиантами, которые, казалось, излучали едва уловимые образные намеки, располагались тяжелые медные и железные инструменты неопределенного назначения. Леди Иеллайя подошла ближе к одному из них, внимательно изучая сцепленные рукоятки и модули в поисках какой-то функциональности. Тем не менее, все, что она могла почерпнуть, это тяжелый металл его конструкции и абстрактная сложность его назначения; подробности решительно ускользали от нее.

Леди Иеллайя сделала шаг назад и развернулась на каблуках, чтобы осмотреть всю комнату. Все место было усеяно подобными непостижимыми механизмами, ценность которых, скорее всего, заключалась не только в их нынешней двусмысленности, но и в их истинном назначении.

Она, вероятно, начала бы присматриваться к этим диковинкам, если бы комендант Вик не появился в комнате, уверенно проскользнув через одну из тяжелых дверей. Несмотря на свою массу, он тихо передвигался по плюшевому ковру комнаты. Она мысленно отметила его относительную скрытность для дальнейшего использования. Леди Иеллайя привычно отсалютовала и заметила проблеск одобрения на его лице.

Но тут комендант Вик махнул рукой. «Спокойно, солдат. Эта встреча… ну, это скорее визит вежливости, чем что-либо еще. Наш бизнес здесь строго неофициальный».

Во всяком случае, это только усилило настороженность леди Иеллайи, даже когда она спокойно кивнула. Комендант Вик был жестоким авторитарным человеком, но он благополучно существовал в жестких рамках военной структуры. Леди Иеллайя не входила в его командную цепочку, хотя работала с ним над этой вербовочной кампанией. В конечном счете, его способность использовать свою личную силу была в значительной степени ограничена. Тем временем в ходе неофициального визита…

— Садитесь, пожалуйста, — сказал комендант Вик, указывая на мягкое кожаное кресло. Леди Иеллайя молча опустилась на сиденье, все ее внимание было сосредоточено на могучем мужчине перед ней, а ее вес постепенно переместился на дорогой предмет мебели. С каждым вежливым действием леди Иэллая нервничала все больше и больше. Это не было похоже на того же коменданта Вика, который месяцами мучил и презирал ее.

— Хех, я сразу перейду к делу, — темные глаза коменданта внимательно взглянули на леди Иеллайю, явно забавляясь ее очевидными подозрениями. — На этот раз ты проскользнул мимо меня. Этот… Рэндидли Призрак гораздо более компетентен, чем вы представили его в интервью. Но я понимаю, почему ты это сделал. Если бы я знал правду… он ни за что не стал бы выбранным кандидатом».

Зрачки леди Иеллайи расширились, но комендант Вик подняла руку. “Расслабляться. Я не настолько мелочен, чтобы возлагать на вас ответственность за то, что вы воспользовались моей собственной гордыней. Но мне нужен окончательный и абсолютно честный ответ от вас прямо сейчас, прежде чем это станет еще более дорогостоящим, чтобы изменить ситуацию: подготовит ли ваш Призрак элитный отряд к развертыванию?

Впервые леди Иеллайя смогла заглянуть сквозь собственные нервы и увидеть некоторые мелкие детали коменданта. Его обычная уравновешенность и ощущение непреодолимой силы немного потускнели. Его образ оставался монолитным и жестко контролируемым, но помимо этого он действительно казался истощенным.

Леди Иеллайя нахмурилась. “...что случилось?”

Комендант Вик поморщился. «Объявление будет завтра вечером, несмотря ни на что. Но даже сейчас… мы не знаем масштабов ущерба. Мы думали… мы думали, что силы Пустоты заперты в одном углу Пятой когорты. Но сегодня рано утром… они каким-то образом захватили часть Путей Нексуса. Несколько восстановленных миров снова замолчали. К тому же… Передовое командование шло непосредственно к штурму. Комендант… был убит мошенником Королем Пустоты.

Леди Иеллайя замерла. Еще до того, как она подумала о том, что этот факт может означать для ее карьеры, она боролась с чудовищностью того факта, что погиб комендант. Они были двенадцатью самыми влиятельными людьми в высшем военном командовании. Она встречалась со всеми комендантами в прошлом. Ни один из них не стал бы ее абсолютно уничтожать в прямом конфликте. И все же один из этих могущественных комендантов умер…?

— На этот раз мы недооценили чудовищность угрозы, — взгляд коменданта Вика стал жестче, и, хотя леди Иеллайя не стала объектом его гнева, она едва подавила дрожь, так прямо поддавшись его эмоциям. «Через неделю я лично отправлюсь на передовую, чтобы стабилизировать ситуацию. Но из-за серьезности угрозы… элитный отряд больше не может бездействовать, как когда-то надеялся его создатель. Итак, позвольте мне спросить вас еще раз… подготовит ли «Пёс-призрак» этих солдат к реалиям фронта?»

Его темные глаза, казалось, схватили ее за горло. Его голос был мягким. — Надеюсь, ты понимаешь, что я узнаю, если ты солжешь мне, и убью тебя за такой проступок. Сейчас не время для политического позерства. Нексусу угрожает реальная угроза. Нам нужно собраться вместе, чтобы решительно справиться с этим, прежде чем оно распространится дальше».

Глава 1513.

Беспорядочно плывя вниз по Паутине, полому хребту в центре Нексуса, его глаза сузились, когда он внимательно следил за бурлящей массой хаотического эфира, которая взрывалась снизу. На такой глубине практически не было никаких настенных приспособлений, которые давали бы передышку от просачивающегося мрака. Он уже прошел через то место, где помогал закалять Хейффала и его команду в течение недели, стремясь приблизиться к весу значимости в сердцевине Нексуса.

Что касается абсолютного расстояния, Рэндидли не был уверен, как далеко он был от дна. Но в этот момент даже на десять метров глубже мрачная интуиция Рэндидли предупредила его, что это опасный спуск.

Все еще не желая рисковать потеряться на какое-то время в этой массе значимости, Рэндидли притормозил и схватился за веревку, чтобы не упасть дальше. Там он внимательно изучил свое состояние и обнаружил, что Мрачная Интуиция не преувеличивает угрозу этого места; в настоящее время это был незначительный эффект, но Рэндидли чувствовал, как некоторые из его второстепенных мыслей растворяются в этой значимой массе внизу. Мысли, не подкрепленные значительной значимостью или эмоциями, были слишком легкими, чтобы сопротивляться этому притяжению.

Из того факта, что даже Рэндидли в настоящее время пострадал от этого, было легко экстраполировать, как чей-то разум может быть глубоко ранен прямым воздействием. Туманность Нижнего мира в его груди яростно забурлила, словно пытаясь оправдаться перед лицом явно гораздо большего Нижнего мира, варящегося под Нексусом. Толстые вены Пустоты текли по его телу, изо всех сил пытаясь приземлить его.

Рандомно уселся на веревку и привел в порядок свое психическое состояние. Он наблюдал за неуклонным оттоком части окружающего его Нижнего мира от его тела полуприкрытыми глазами. Ядро его Туманности Пустоты было в безопасности, но часть Пустоты, которая текла по его венам, неуклонно выщелачивалась.