Английская поэзия XIV–XX веков в современных русских переводах

Четыре времена, в пременах ежегодных,

Ничто иное суть, как в разных видах Бог.

Вращающийся год, Отец наш всемогущий,

Исполнен весь Тебя. Приятною весной

Повсюду красота Твоя, Господь, сияет,

И нежность и любовь Твоя везде видна.

Краснеются поля, бальзамом воздух дышит,

И эхо по горам разносится, звучит;

С улыбкою леса главу свою подъемлют —

Веселием живут все чувства и сердца.

Грядет к нам в летних днях Твоя, о Боже! слава;

Повсюду на земле блистает свет и жар;

От солнца Твоего лиется совершенство

На полнящийся год; и часто к нам Твой глас,

Свод неба потряся, вещает в страшных громах;

И часто на заре, в средине жарких дней,

В тенистом вечеру, по рощам и потокам,

Приятно шепчет он в прохладном ветерке.

В обильной осени Твоя безмерна благость

И милость без конца бывает нам явна,

Всеобще празднество для тварей учреждая.

Зимою страшен Ты! Там бури, облака

Свивая вкруг себя, гоняя вьюгу вьюгой,

В величественной тьме на вихрях вознесясь,

Ты мир благоговеть со страхом заставляешь;

Натуру всю смирит шумливый твой Борей!

О таинственный круг! Какой великий Разум,

Какую силу в сем глубоко ощутишь!

Простейший оборот, но благо учрежденный, —

Столь мудро и добро, добро для тварей всех, —

Столь неприметно тень в другую переходит,

И в целом, вместе всё так стройно, хорошо,

Что всякий новый вид вновь сердце восхищает.

Но часто человек, в безумии бродя,

Совсем не зрит Тебя, Твоей руки всесильной,

Чертящей в тишине безмолвных сфер пути

И действующей в сей сокрытой, тайной бездне,

Откуду чрез пары те блага шлешь ты к нам,

Которые весну всегда обогащают, —

Руки, которая огнем палящий день

Из солнца прямо к нам на землю извергает,

Питает тварей всех и бури мещет вниз;

Которая — когда приятная премена

Является везде на радостной земле —

Восторгом движет все пружины жизни в мире.

Внимай Натура вся! и всё, что в ней живет,

Соединись под сим пространным храмом неба,

Усердием горя воспеть всеобщий гимн!

Приятные певцы, прохладные Зефиры,

Да веете тому, чей дух дыхает в вас!

Вещайте вы о нем во тьмах уединенных,

Где сосна на горе, едва качая верх,

Священных ужасов мрак теней исполняет!

И вы, которых рев слух издали разит

И весь смятенный мир приводит в ужас, в трепет!

Возвысьте к небесам свою бурливу песнь!

Поведайте, кто вас толь грозно разъяряет!

Журчите вы, ручьи, трепещущий поток,

Журчите песнь ему, хвалу его гласите,

Вещайте мне сию сладчайшую хвалу,

Когда я в тишине глубоко размышляю!

Вы, реки быстрые, кипящи глубины —

Кротчайшая вода, блестящим лавиринфом

Текущая в лугах, — великий Океан,

Мир тайный, мир чудес, чудес неисчислимых!

Воскликните его предивную хвалу,

Того, который вам величественным гласом

Шуметь и утихать мгновенно, вдруг велит!

Чистейший фимиам все вкупе воскурите,

Травы, цветы, плоды, в смешенных облаках

Тому, который вас всех солнцем возвышает,

Дыханием своим вливает запах сей

И кистию своей толь чудно испещряет!

Качайтеся, леса, волнуйтесь, нивы все,

Волнуйтеся ему и песнь свою ввевайте

В сердечный слух жнецу, когда идет домой,

На отдых по труде, при лунном кротком свете!

Вы, стражи в небесах, когда без чувств земля

В глубоком сне лежит, — созвездия! излейте

Кротчайшие лучи, когда на тверди сей,

Блистающей в огнях, все ангелы играют

На лирах сребряных! О ты, источник дня,

Великого Творца внизу здесь лучший образ,

О солнце, — что всегда из мира в мир лиешь

Сей жизни океан! пиши на всей Натуре

Огнем лучей своих хвалу сего Творца!

Гремит ужасный гром!.. Молчи благоговейно,

Преклонший выю мир, доколе облака,

Едино за другим, поют сей гимн великий!

Да холмы возгласят блеяние свое!

Удерживайте звук, громады мшистых камней!

Долины да гласят отзывный громкий рев!

Великий Пастырь Царь, и царство безмятежно

Сего Царя Царей еще приидет впредь.

Проснитесь все леса! из рощ да изнесется

Пространнейшая песнь! Когда ж мятежный день,

Кончаяся, весь мир вертящийся повергнет

В дремоту, в крепкий сон, — сладчайшая из птиц,

Прогнеина сестра! пленяй молчащи тени

И нощи возвещай премудрого хвалу!

А вы, для коих всё творение ликует, —

Вы сердце и глава всего, всего язык!

Вам должно увенчать сей важный гимн Природы!

В обширных городах толпящийся народ!

Соедини свой глас с глубоким сим органом,

Долгоотзывный глас, который по часам,

Сквозь толстый, шумный бас, в торжественные стойки

Пронзительно звучит; и как единый жар,

Смешаяся с другим, жар общий увеличит,

В усердии все вдруг возвысьте вы его, —

Возвысьте все свой глас к превыспреннему небу!

Когда же лучше вам густые тени сел,

Когда для вас суть храм священныя дубравы, —

То пусть всегда свирель пастушья, девы песнь —

Прелестный серафим, в восторги приводящий, —

И лира бардова там Бога всех времен,

Во всё теченье их согласно воспевают!

А если б я забыл любезный свой предмет,

Когда цветут цветы, луч солнца жжет равнину

И осень на земле, лия в сердца восторг,

Сияет и блестит; когда с востока ветры,

Навея мрак на всё, к нам зиму принесут, —

То пусть тогда язык мой вовсе онемеет,

Утратит мысль моя всю живость, весь свой жар

И, радостям умрев, забудет сердце биться!

Хотя бы мне судьба на отдаленный край

Зеленыя земли сокрыться повелела —

В те дальние страны, где варвары живут,

К рекам, которых ввек не поминали песни,

Где солнце наперед лучом своим златит

Верхи Индийских гор, где луч его вечерний

Блистает посреде Атлантских островов, —

Равно то для меня, когда Господь присутствен

И чувствуем везде: в пустынях и степях,

Равно как в городах, наполненных народом, —

Где жизнью дышит он, там радость быть должна.

Когда же наконец настанет час важнейший

Мистический полет мой окрилить в миры,

Которым быти впредь, — я рад повиноваться;

И там, усилясь вновь, начну я воспевать

Велики чудеса, которые увижу.

Куда я ни пойду, везде, везде узрю

Всеобщия Любви блаженную улыбку;

Любви, которою круги миров стоят,

Живут все их сыны и коя вечно благо

Выводит из того, что кажется нам злом,

Из блага лучшее, и лучшее во веки…

Конца сей цепи нет. Но я теряюсь в Нем,

Теряюся совсем в Неизреченном Свете.

Молчание! гряди витийственно вникать,

Вникать в хвалу Его!..

Хвала! По слову Твоему,

По милости Твоей

Наш мир земной возник сквозь тьму,

И бурный мир морей.

Ты создал горы и луга,

Где, блея, бродит скот,

И дуб, чьи ветви, как рога,

Что день затмят вот-вот.

Ты в небе, волею одной,

Планеты закрутил;

С тех пор, судьбы им нет иной:

Ты путь им начертил.

Хвалите мощь его, грома,

Гремя сквозь небеса,

А имя — молния сама,

Неси на полюса.

Пускай ваш вечный рёв, моря,

Хвалы Ему творит,

А скучный брег сто раз подряд

Их эхом повторит.

Несите, ветры, гимн, хваля;

Пусть бьёт поклоны лес,

А воздух, море и земля

Поют Творцу чудес.

Миры, гармонии полны,

Пропойте гимн Тому,

Кому вы все подчинены,

Осанна ввек Ему!

А смертный всяк, тон гимн услышь,

В стихах его оставь,

Взорви земного мира Тишь,

Природы Бога славь!

Славь одиночество душой,

Поборник мудрости благой,

Взор светел у него, лучист —

Все прочь, кто глуп и кто нечист.

С тобой вдвоем бродить люблю,

Твой шепот вкрадчивый ловлю,

Сияньем правды, чистоты

Смягчишь сердца упрямцев ты.

Столико ты и каждый лик

Отрадой сладостной велик.

То, как философ, в грез паренье

Ты царствуешь в уединенье,

То ты порхнешь с холма на дол

И взмоешь в небо как орел,

То с пастухом взойдешь на склон,

Когда цевницей трелит он;

Порой с влюбленным заодно

Ты страсти благостной полно

Иль дружбы ты берешь урок,

Как нежный Хертфорда цветок[40],

Что с Мусидорою[41] своей

(Ты любо Мусидоре сей)

В долине замкнутой поет,

И зависть соловья берет.

Ты свежесть в утренни часы,

Где розы в капельках росы;

Когда же днем несносен зной,

Ты сумрачный приют лесной;

Но ты и вечер для меня,

Что, растворяя краски дня,

Ложится нежен и угрюм,

Вот лучший час для грез и дум.

И ангелы благословят

Твой добродетельный наряд,

Невинность, что в одежде белой,

С тобой чело поднимет смело,

Святая вера льет лучи

И разгоняет мрак ночи,

С тобой Свобода весела,

Тебе Урании хвала.

Впусти меня в свой тайный кров,

В твоих глубинах жить готов!

Я с Норвуда холмов лесистых

Быть может в созерцаньях чистых

Неосторожный брошу взгляд

На башни лондонских громад,

Представлю боль, труды, нужду

И вновь в твои леса уйду.

О жители небес, народ эфирный,

Что славит Бога среди тайных рощ,

Моей вы арфе лад придайте мирный,

Любовных песен колдовскую мощь.

Сколь благородны нежные напевы,

Что грусть рождают в любящих сердцах!

Они как жалобы несчастной девы,

Что от любви сошла в могильный прах.

Но чу! Свои персты на эти струны

Отшельник некий тяжело кладет,

То ль бард святой[42] там, где пустынны дюны,

Оплакивает бедный свой народ.

То жалобная песнь детей Сиона,

Что над Евфрата слышалась волной,

Так ангельская арфа упоенно

Звучала встарь, когда почил святой.

И мнится, хоры ангелов явились,

С небесных сводов гимн даря земле,

Вот песнь тиха, а вот уговорились

Ее усилить от хвалы к хвале.

О духи ветра, вея по просторам,

Касаясь струн как вам порыв велит,

Вы мне позвольте слиться с вашим хором,

Когда поете, музы дар забыт.

Когда Британьи Бог сказал:

«Вставай из моря к высшей цели!» —

Стране он вольность даровал,

И в небе ангелы запели:

«Правь, Британья, правь волной!

Ввек не быть тебе рабой!»

Падут народы с высоты,

Коль им мила тиранов плаха, —

Великой, вольной будешь ты,

Предмет их зависти и страха!

Правь, Британья, правь волной!

Ввек не быть тебе рабой!

Тебя прославит каждый бой,

Как ветер, в клочья ветер рвущий,

Лишь укрепит твой дуб родной,

На страх врагам твоим цветущий.

Правь, Британья, правь волной!

Ввек не быть тебе рабой!

Тебя тиранам не скрутить!

Их козни бешеный, как море,

Твой могут гнев воспламенить

Тебе на славу, им на горе!

Правь, Британья, правь волной!

Ввек не быть тебе рабой!

Над деревнями ты царишь,

Торговлей городов сияя;

Себе ты море покоришь,

Его прибрежья покоряя.

Правь, Британья, правь волной!

Ввек не быть тебе рабой!

Друзья свободы, музы все

К тебе придут с своею свитой!

Будь счастлива в своей красе

С мужами, женщин всех защитой!

Правь, Британья, правь волной!

Ввек не быть тебе рабой!