Английская поэзия XIV–XX веков в современных русских переводах

Зеленый, в руках колдовских

Пеннобородого моря

Остров древней волшбы,

Остров печали

Простерся в чарах и грезах;

Там, над потоком Шаннон,

В призрачном свете лунном

Призрак-Эрин сидит.

Вековечная скорбь,

Над древним потоком Шаннон,

Матерь множества чад —

Кто в изгнанье, а кто в могиле, —

Бездомна в своем дому, поникнув главою,

Стиснув колени сидит,

Голосит, причитает!

От стона ее волшебные травы

Дрожат на холмах и кручах;

У подножья старинных ее крестов

Могильные травы трепещут и гнется крапива;

В ущельях, полных видений,

Таволга поит ветер ночей

Тайным вздохом ее кручины;

Мяты горькие стебли у святых родников

Бродят соком печали.

Временами, вскинув главу,

Синий бесслезный взор

Устремляет сквозь чад ночей

На минувшее в оны дни

И на то, что грядет.

А порою — когда луна

Бурю выманит из пучин

И Атлантики громы вздымет из западных гротов, —

Волкодав у ее колен

Пробуждается с грозным лаем,

И звенят голосами тайны

Струны арфы ее безумной —

Жилы сердца поэтов.

Мчится на крыльях бури

Вкруг земли своей потрясенной,

Разметав седые власы,

Метеором зловещим,

Безнадежной надежды тенью,

Голося, причитая!

Струны безумные вторят ее причитанью

Дуновеньями ночи:

Над четырьмя морями плач ее льется — над Мойлом,

Милевым морем, проливом Могучего Лука,

И океаном Колумба.

И фении внемлют, и хмурые тени ее неуемных героев,

И Фианула-Лебедь рыдает над водами Иннисфайл,

Песнь судьбы своей выкликая,

И внемлют народы в пустом и трепещущем времени ночи,

В предрассветной печали,

Погребальному плачу

И обрывкам бардовских грез.

Их души трепещут в пустом и трепещущем времени ночи,

И грезят они, как сбывается рок королей,

Как чахнут тираны, как ветер к рассвету крепчает —

Сокрушительный ветр перемен.

Довольно, не плачь, одинокая матерь скитальцев, не плачь!

Всесветная баньши, довольно рыдать над Землей!

Весь мир с тобою скорбит, и ты не одна:

Обиды твои весь мир с тобою несет.