Невоздержанность

Том 5. Глава 5: Налоговый инспектор

Роттердам, Нидерланды

30 мая 1996 г.

Перелет из Брюсселя в Роттердам занял всего около двадцати минут от начала полета до приземления. Хотя рейс был международным — из Бельгии в Нидерланды, — он находился в пределах Европейского союза, и поэтому пограничный контроль или таможенное оформление не требовались. Таким образом, Мэтт и его группа зарегистрировались в отеле Hilton of Rotterdam всего через пятьдесят восемь минут после посадки в самолет в аэропорту Брюсселя. Им потребовалось еще меньше времени, чтобы найти ближайший хэш-бар.

Это было всего в квартале от отеля, в трех минутах легкой ходьбы. Заведение было ярко освещено, с большим прилавком, где продавались продукты из каннабиса (а также немного невкусного кофе, поскольку предполагаемый бизнес заведения заключался в продаже кофе). За прилавком работали двое молодых голландцев и одна довольно привлекательная голландка. Покупателями были европейские и американские мужчины и женщины, за примечательным исключением того, что ни один из них не был голландцем. Эти клиенты сидели за столами или играли примерно на дюжине автоматов для игры в пинбол, слушая психоделическую музыку, которая звучала из аудиосистемы заведения. В воздухе висел тяжелый запах дыма от марихуаны.

Мэтта, Корбана, Остина и Стива узнали в тот момент, когда они вошли в заведение. Толпа окружила их, требуя автографов и билетов на концерт. Они подписали несколько листков бумаги и две груди, вежливо сказали всем, что билетов на концерт у них нет, отклонили несколько предложений прийти покурить и еще несколько - сделать минет, прежде чем, наконец, смогли подойти к стойке и заказать немного квази-легального дыма.

В целом, Мэтт нашел этот опыт немного разочаровывающим. Правда, было довольно в новинку зайти в лицензированный магазин и купить травку, как будто он покупал пиво в 7-11, а затем сесть за столик и поджечь ее, как будто он был в местном баре и пил Джек с кока-колой, но, по правде говоря, ганджа была ничуть не лучше запрещенного европейского напитка, который они курили (который и близко не был так хорош, как то дерьмо, выращенное в Калифорнии, которое они курили дома), и было не так уж интересно просто сидеть там и слушать веселую музыку и смотреть, как люди играют в пинбол. И они также не подавали алкоголь, только фруктовые напитки, газированные напитки и посредственный кофе.

“Давайте”, - сказал он своей группе всего через тридцать минут в магазине. “Давайте взорвем эту сцену”.

“Меня устраивает”, - сказал Остин. “Я собираюсь отправиться в квартал красных фонарей и попробовать легальных проституток”.

“Черт возьми, да!” - согласился Корбан. “Я с нетерпением ждал этого. Ты завязал с какой-нибудь проституцией, одобренной правительством, Мэтт?”

“К черту это дерьмо”, - усмехнулся Мэтт. “Я не плачу за это, даже если это законно. Я куплю себе немного голландского гэша в отеле — голландского гэша, который, блядь, бесплатный, и где сучка сосет мой член, потому что она хочет сосать мой шланг, а не потому, что я открыл свой бумажник ”.

“Ты даже не хочешь попробовать?” - спросил Остин. “Просто сказать, что ты это сделал?”

“Я за это не плачу”, - повторил Мэтт. “Это вопрос принципа”.

“Я думаю, мужчина должен отстаивать свою позицию в отношении некоторых вещей”, - сказал Остин с улыбкой.

“Чертовски верно”, - сказал Мэтт, вставая.

“Думаешь, нам стоит купить немного этой травы, чтобы пополнять запасы, пока мы в Голландии?” Спросил Стив. “Каждому из нас разрешено купить по пять граммов, чтобы взять с собой”.

“Да, я думаю, мы тоже могли бы”, - сказал Мэтт. “Я не думаю, что у этого ухмыляющегося мормонского урода есть какие-либо связи в Роттердаме, так что он, вероятно, просто взял бы наш дым отсюда в любом случае”.

“Возможно”, - согласился Стив.

Они подошли к женщине за прилавком. Она сказала им, что ее зовут Анна, и она большая поклонница "Невоздержанности". Она была в восторге от того, что будет их подавать. Она выложила на стол четыре пятиграммовых пакетика сативы, и Мэтт заплатил за это пачкой гульденов, которую он заработал еще в Бельгии.

“Будет ли что-нибудь еще?” - дерзко спросила она, положив покупки в простой коричневый бумажный пакет.

Мэтт снова оглядел ее с ног до головы, отметив, что у нее довольно неплохие сиськи и тело с изгибами во всех нужных местах. Ее акцент тоже был довольно классным. “Что бы ты предложила?” спросил он ее.

“Ты когда-нибудь пробовал съестное?” спросила она.

“Ты имеешь в виду, как лизать киску?” Спросил Мэтт. “Да, я занимаюсь этим дерьмом постоянно, но никогда с поклонницами”.

“Э-э... нет, я не об этом говорю”, - сказала Анна. “Я говорю о съедобных продуктах с хэшем”.

“О, ты имеешь в виду пирожные в горшочках?” Сказал Мэтт. “Да, я пробовал это дерьмо раньше. Мне не очень помогло”.

“Вероятно, у вас был неправильно приготовленный продукт”, - предположила Анна. “Вы не можете просто добавить немного марихуаны в смесь для брауни и ожидать результатов. ТГК жирорастворим. Если вы собираетесь употреблять его в пищу вместо курения, вам придется превратить психоактивный ингредиент в масло ”.

“Ни хрена?” Сказал Мэтт, находя это очень интересным. Единственный раз, когда он попробовал брауни в горшочках, еще в старших классах школы, они были домашними, и они готовили их дома, просто размалывая немного теста в горшочках и замешивая его в тесто. Это сделало конечный продукт грубоватым, со странным привкусом и совершенно неэффективным для того, чтобы накачать его и его друзей.

“Ни хрена себе”, - подтвердила она. “Наши съестные припасы готовятся путем извлечения ТГК из листьев и стеблей растения путем варки их в сливочном масле. Это связывает ингредиент с жиром и позволяет использовать его для получения психоактивного эффекта при попадании в организм. Мы используем масло с ТГК для приготовления брауни и тортов ”.

“И они дают тебе кайф?” Спросил Стив.

“Так и есть”, - подтвердила она. “И кайф длится намного дольше, когда вы принимаете ТГК, а не курите его. Конечно, требуется немного больше времени, чтобы прийти в себя, но этого тебе хватит на всю ночь ”.

“Хорошо”, - сказал Мэтт, снова вытаскивая пачку гульденов. “Я должен проверить это дерьмо. Достань несколько тех пирожных”.

Она продала ему десять пирожных в горшочках по американскому эквиваленту пяти долларов за штуку, аккуратно упаковав их в маленькую картонную коробку с крышкой. “Теперь вы должны быть осторожны с ними”, - предупредила она. “Они могут быть очень вкусными. Съешьте половину одного, а затем подождите не менее двух часов, чтобы увидеть, какой эффект вы получите. Если ты недостаточно накурен, съешь вторую половину, и так далее, и тому подобное”.

Мэтту это показалось чересчур длительным процессом. “Сколько ты съедаешь, когда жуешь эти штуки?” спросил он.

“Ну, эффективность варьируется от партии к партии, - сказала она, - но я обнаружила, что одного брауни, как правило, достаточно для терапевтической дозы”.

“Тогда ладно”, - сказал Мэтт. “Спасибо за предложение”. Он одарил ее похотливым взглядом. “Во сколько ты заканчиваешь работу?”

“Я заканчиваю в пять часов”, - сказала она.

“Может быть, вы хотели бы приехать в "Хилтон" и немного побаловать себя со мной?” спросил он. “Я могу оставить ваше имя на стойке регистрации”.

Она одарила его улыбкой. “Я польщена, Мэтт, правда польщена, - сказала она, - но я не думаю, что мой парень был бы очень счастлив, если бы я это сделала”.

Мэтт просто пожал плечами. “Я не собираюсь ему говорить”.

“Извините”, - сказала она извиняющимся тоном, но твердо. “Мне придется отказаться”.

Мэтт снова пожал плечами. “Твоя потеря”, - сказал он без обиды. Ему просто придется поискать свою голландскую рану где-нибудь в другом месте.

Они вышли из магазина. Остин, Стив и Корбан подозвали одно из патрульных такси и забрались внутрь. “Квартал красных фонарей!” - Сказал Остин водителю. “Классная часть этого!” Водитель просто кивнул и уехал.

Мэтт смотрел им вслед, качая головой. Представь, что ты платишь за свою киску, подумал он, когда ее так много доступно бесплатно. Он просто не понимал некоторых людей. Он повернулся и пошел обратно к отелю. По дороге он открыл картонную коробку и достал один из пирожных. Он съел все целиком, исходя из теории, что маленькая голландка была значительно меньше его и, несомненно, не употребляла ганджу так часто, как он, и что начинать с половины брауни было излишней осторожностью. Угощение на самом деле оказалось довольно вкусным. Это был насыщенный темный шоколад с приятной текстурой и легким привкусом марихуаны. И в нем совсем не было зернистости.

Он отнес покупки в свой номер и разложил их на одном из столов. Затем он спустился в бар, чтобы попробовать местную выпивку. Он припарковался у бара и выпил два Джека с кока-колой - ровно столько, чтобы начался кайф. Хотя в баре было умеренное количество женщин, он не увидел ни одной, которая соответствовала бы его минимальным стандартам того, что он хотел бы обсудить. Облом. Может быть, после ужина выбор будет немного лучше. Сегодня вечером у них не было концерта — их первое из двух роттердамских концертов было завтра вечером, — и он действительно хотел отличиться от голландцев, чтобы сравнить это с бельгийцами, которые были у него накануне вечером.

Он вернулся в свою комнату и включил телевизор. Он немного пролистал каналы, обнаружив, что многие передачи шли на голландском или французском языках, но некоторые были на английском. В конце концов он остановился на повторном выпуске "Ура", который был дублирован на французском языке и снабжен голландскими субтитрами. Он подумал, что это может быть немного странно, когда брауни, который он съел, наконец подействует.

И кстати об этом. Он посмотрел на часы на стене и прикинул, что прошло уже больше часа с тех пор, как он съел тот брауни, и он все еще не чувствовал ничего, кроме исчезающих остатков кайфа, который он приобрел, покурив в хэш-баре. Эта сука ограбила меня? он задумался. Продал мне обычный брауни, в котором не было ничего вкусного?

Он встал и снова открыл картонную коробку. Он достал еще один брауни и быстро съел его. Вот. Давайте посмотрим, что это даст. И если это ничего не даст, я завтра вернусь в тот хэш-бар и поговорю с этой сукой.

Он подошел к бару и смешал себе еще Джека с кока-колой. Затем он сел и снова начал смотреть иностранную трансляцию Cheers. Это был тот самый дом, где Карла купила дом, в котором, по слухам, водились привидения, и Клифф остался у нее на ночь.

Когда брауни, наконец, начал действовать через девяносто три минуты после того, как он съел первый, это происходило не постепенно. Он налетел, как товарный поезд: сильно, быстро, ошеломляюще. В один момент он не чувствовал ничего, кроме легкого алкогольного опьянения, а в следующий он был полностью и основательно опьянен, примерно так же накурен, как никогда в жизни (что было замечательно, учитывая тот факт, что он буквально выкурил более двадцати фунтов этой дряни с тех пор, как впервые затянулся в возрасте тринадцати лет). Это был сильный подъем головы, граничащий с дискомфортом. Его конечности, казалось, онемели и гудели. Время, казалось, замедлилось до такой степени, что он мог отмечать и измерять каждую проходящую наносекунду.

“Уууууу”, - сказал он медленно, хрипло. “Это какое-то сверхпрочное дерьмо!”

Он освоился и попытался заставить свой разум наслаждаться происходящим. По большей части, ему это удалось. Прошло много лет с тех пор, как он пробовал что-то новое на горизонте употребления наркотиков, и это само по себе доставляло ему удовольствие. И его подозрение, что эпизод "Cheers", в котором говорят по-французски и подписывают на голландском, будет приятным, оказалось верным. Казалось, что эпизод длился целую вечность, и он полностью погрузился в него. Даже рекламные ролики были захватывающими.

С этим дерьмом все в порядке, подумал он с широкой улыбкой на лице. Очень тяжелый. Не думаю, что я хотел бы быть выше этого, но пока это сохраняется на этом уровне ... И тут ему кое-что пришло в голову. Он съел два брауни, а не только один. Второе еще не подали.

О боже, подумал он, чувствуя, как нервозность и беспокойство пробиваются сквозь стену глубокой эйфории. Я думаю, что меня здесь подвезут.

И он был прав. Второй подействовал точно так же, как первый: все сразу. Его кайф мгновенно удвоился, унося последние остатки трезвости. Ощущение онемения и жужжания в конечностях росло экспоненциально, пока не стало казаться, что руки и ноги налиты свинцом. Даже незначительные движения давались с трудом. У него отвисла челюсть. Его сердцебиение ускорилось более чем до ста тридцати ударов в минуту. Теперь его мысли были медленными, глубокими, очень подробными и вызывали беспокойство. Несколько раз ему казалось, что он слышит голоса или другие странные звуки, доносящиеся из других частей номера. Это ощущение напомнило ему об экспериментах, которые он проводил с ЛСД еще в конце школьных лет.

Как долго длится это дерьмо? он задумался, когда по телевизору показали какой-то другой ситком на французском языке. Он тупо наблюдал за этим, не понимая ни слова из того, что было сказано, совершенно незнакомый с шоу. Но взять пульт дистанционного управления и переключить канал стоило слишком больших усилий, поэтому он все равно смотрел.

Он просидел так следующие шесть часов, в той же позе, просто уставившись в телевизор. Он не допил свой напиток. Он не встал, чтобы пойти отлить. Он просто уставился на экран телевизора, в то время как его разум беспорядочно перескакивал с предмета на предмет, а тело ощущало онемение и жужжание. Максимум оставался таким же сильным на протяжении всего этого периода. Впервые в жизни Мэтт поймал себя на том, что жалеет, что он не под кайфом.

Наконец, около двух часов ночи, ощущение начало немного ослабевать. Он, наконец, смог подняться с дивана и пойти в ванную, чтобы справить нужду. Закончив свои дела, он неопределенное время разглядывал себя в зеркале, поражаясь тому факту, что на самом деле никогда раньше не видел собственного лица, только фотографии и зеркальные отражения. На самом деле, ни одно человеческое существо никогда раньше не видело своего собственного лица! Ни одно за всю историю человеческой расы!

“Тяжелое дерьмо”, - пробормотал он, когда, наконец, собрался с мыслями, чтобы покинуть ванную.

Он лег спать. И он не спал. Он лежал там в темноте часами, размышляя о глубоком, странных мыслях, желая просто вернуться к обычному кайфу от марихуаны, который обычно длился всего час или около того.

Наконец, около семи часов утра, он задремал. Его сон преследовали странные сны, и когда в одиннадцать часов ему позвонили, чтобы разбудить, сообщив, что пора начинать назначать встречи и раздавать автограф-сессии, он все еще был под кайфом, хотя теперь уже гораздо более управляемым.

Он принял душ, побрился и оделся, двигаясь медленно, осторожно, его разум все еще был полон странных мыслей. Затем он достал свой набор для употребления кокаина и набросал несколько строк. Это не избавило его от ощущения тяжести в голове, но, по крайней мере, придало ему немного энергии. Он взял картонную коробку с пирожными и понес их с собой вниз, в кафе в вестибюле.

Остальные участники группы уже были там, пили кофе и изучали меню.

“Привет, босс”, - поздоровался Остин, садясь. “Ты хорошо провел ночь?”

“Нет, не совсем”, - сказал Мэтт, ставя коробку на стол и усаживаясь.

“Как так получилось?” - спросил Стив. “Разве ты не забил какой-нибудь голландский гэш, как ты говорил?”

“Нет”, - сказал он, беря меню. “Вообще не выходил из своей комнаты”.

“Неужели?” - спросил Корбан. “Почему нет?”

Он указал на коробку. “Эти гребаные штуки”, - сказал он. “Держись от них подальше”.

- Что случилось? - спросил Остин.

Мэтт рассказал историю о всепоглощающем кайфе. Его товарищи по группе были очень впечатлены.

“Вау”, - сказал Стив. “Я почти хочу попробовать прямо сейчас”.

Мэтт покачал головой. “Ни за что, мать твою”, - сказал он. “Я все еще под кайфом прямо сейчас, более чем через двенадцать часов после их употребления. Съешь одну сейчас, и ты не сможешь выйти на сцену сегодня вечером ”.

“Ого, чувак”, - сказал Остин. “Это разрыв!”

“Поверь мне, тебе лучше получать кайф обычным способом”, - сказал Мэтт.

“Тогда зачем ты привел их сюда?” - спросил Корбан.

В этот момент в комнату вошел Грег Ган. Он заметил участников своей группы и направился прямо к ним.

“Привет, ребята”, - поприветствовал он со своей фирменной улыбкой на лице. “Все ли мы готовы сегодня заняться своим делом?”

“Мы готовы”, - сказал ему Мэтт. “И мы уже набрали несколько очков за время пребывания в Голландии. Тебе просто нужно будет найти торговца кокаином, чтобы пополнить запасы ”.

“Ну, тогда все в порядке”, - сказал Ган, усаживаясь. Он посмотрел на коробку, стоящую на столе. “Что это?”

“Я нашел голландскую пекарню дальше по улице”, - сказал ему Мэтт. “У них там самые невероятные брауни”.

“О да?” Заинтересованно спросил Ган. В дополнение к его пристрастию к дьявольскому порошку, у него было хорошо известное пристрастие к сладостям, особенно к выпечке.

“Гребаный А”, - сказал Мэтт. “Одни из лучших брауни, которые я когда-либо пробовал. Они используют настоящий голландский шоколад и все такое”.

“Без шуток?” Сказал Ган, к этому моменту у него чуть не потекли слюнки.

“Ни хрена себе”, - согласился Мэтт. “Угощайся, если хочешь. Они отлично подойдут к твоему кофе”.

“Думаю, я так и сделаю”, - сказал Ган, открывая коробку и заглядывая внутрь. Он несколько раз понюхал, а затем вытащил одну. Он поставил ее перед собой. Затем он посмотрел на других участников группы. “Кто-нибудь еще?”

“Я свое уже выпил”, - сказал Мэтт.

“Мы ждем до окончания завтрака”, - сказал Остин, который изо всех сил пытался подавить собственную усмешку.

“О, хорошо”, - сказал Грег.

Минуту спустя подошла официантка и предложила Грегу кофе. Хотя он был практикующим мормоном, он не придерживался их запрета на кофеин, вероятно, полагая, что после того, как он большую часть своей жизни был зависим от кокаина, Небесный Отец сделает ему небольшую поблажку в употреблении кофе. Он жевал брауни маленькими глотками, заявляя, что это один из лучших брауни, которые он когда-либо пробовал.

“У этого блюда интересное послевкусие”, - сказал он, покончив со всем угощением. “Я не могу точно определить, что это такое, но это кажется немного знакомым”.

“Я тоже так подумал”, - сказал Мэтт. “Должно быть, это какая-то особая голландская специя или что-то еще, что они добавляют в тесто”.

“Возможно”, - сказал Грег. “В любом случае, спасибо, что поделился”. Казалось, он был искренне тронут этим жестом, что было далеко за пределами типичного характера Мэтта.

“Возьми еще, если хочешь”, - предложил Мэтт.

“Я не мог”, - сказал Грег.

“Почему бы и нет?” Спросил Мэтт. “Их много”.

“Чтож ... в таком случае...” Он открыл коробку и достал еще одно пирожное. Оно было самым большим в коробке. Он быстро заставил его тоже исчезнуть.

И вот так Мэтт и ребята, наконец, смогли доказать теорию, которую они выдвигали на протяжении большей части тура: что им действительно не нужен Грег Ган для управления каждым отдельным шоу. Грег провел большую часть дня в отделении неотложной помощи Роттердамской больницы, сдавая анализы и получая успокоительные с помощью Халдола и Ативана после того, как перенес сильную паническую атаку, граничащую с клиническим психозом. Причина его недуга была обнаружена только после того, как все его анализы оказались благоприятными, за исключением одного: анализ мочи на наркотики. Он был положительным на каннабиноиды. Врач спросил его об употреблении наркотиков, и Грег отрицал, что употреблял что-либо, кроме кофеина. Затем врач показал положительный тест, и Грег, наконец, смог сложить два и два.

“Они дали мне пирожные в горшочках!” он сказал доктору, разгневанный.

Доктор выслушал его рассказ и был вынужден согласиться, что наиболее вероятным подозреваемым были пирожные с маринадом. “Сколько вы съели?” - спросил он своего пациента.

“Э-э-э... ну ... двое из них внизу, в кафе”, - сказал Грег. “А потом они отдали мне коробку, сказав, что наелись после завтрака и не хотят их есть. Я отнес их обратно в свою комнату и ... ну ... Я съел там еще двоих”.

“Вы съели в общей сложности четыре из них?” - недоверчиво спросил доктор. “Это смехотворное количество ТГК для приема внутрь, мой друг. Обычная начальная доза для начинающих - половина брауни”.

“Я не знал, что в них есть травка, помнишь?” - рявкнул он.

“О да”, - сказал доктор, кивая. Он все еще не был уверен, что верит в эту часть. “Если, как вы говорите, участники вашей группы подарили вам эти пирожные без вашего ведома и согласия, это может просто вырасти до уровня уголовного преступления”.

“Правда?” Спросил Грег.

“Действительно”, - сказал доктор. “Вы хотите, чтобы я вызвал полицию, чтобы они могли начать расследование?”

Грег действительно немного подумал об этом — как долго, он точно не был уверен, потому что все еще был довольно катастрофически под кайфом, — и даже серьезно обдумал это. На этот раз они действительно зашли слишком далеко, намеренно отравив его галлюциногенами. Мысль о том, что на них четверых наденут наручники и доставят в какую-нибудь голландскую тюрьму, на самом деле была довольно привлекательной. Но, в конце концов, он знал, что не сможет этого сделать. Им придется отложить сегодняшнее шоу, сценарий, который шел вразрез со всем, что Грег считал священным. National наймет лучшего адвоката в Голландии для защиты музыкантов, и они, скорее всего, будут освобождены до завтрашнего концерта. И им пожертвуют, чтобы тур продолжался. Они уволят его, заставят заплатить, чтобы добраться домой, а Рич Тэнкл, его заместитель, получит повышение по службе. В его нынешнем состоянии ума он мог представить весь сценарий так ясно, как если бы кто-то показывал об этом 3D-фильм.

“Все в порядке”, - сказал Грег со вздохом. “Я уверен, что мальчики просто подумали, что разыгрывают безобидный розыгрыш”.

“Я выполню ваши пожелания”, - сказал ему доктор, пряча свою собственную удовлетворенную улыбку. В конце концов, у него было два билета на сегодняшний концерт Мэтта Тисдейла в центре третьего ряда. Они обошлись ему в четыреста пятьдесят гульденов за штуку. Он и любовница, которую он держал в маленькой квартирке на южной стороне, с нетерпением ждали этой ночи в течение месяца. И у него было два пирожных в горшочках — по одному для него и его хозяйки, — которые он купил специально для этого случая.

Грега выписали из отделения неотложной помощи в девять часов вечера того же дня, как группа возвращалась на сцену после перерыва. Водитель, которого послали за ним, спросил, не хочет ли он поехать на арену.

“Нет”, - сказал Ган. “Я просто хочу вернуться в свою комнату и немного поспать”.

И вот куда он ушел. И шоу продолжалось просто прекрасно без его присутствия.

К тому времени, когда они с группой вернулись в отель после концерта, Мэтт чувствовал себя практически нормально. Он был очень уставшим и находился в состоянии алкогольного опьянения сильнее среднего, а также под приличным кокаиновым кайфом, но все то дурноту, которая оставалась у меня в голове от пирожных с маринадом, казалось, наконец-то прошла.

“Больше никогда”, - поклялся он себе. “Я больше никогда не буду пробовать съестное. Клянусь в этом своим гребаным Стратом”.

И, хотя за свою жизнь он нарушил множество клятв, большинство из которых дал себе сам, некоторые из них даже поклялись на его Страте, эту он сдержал. До конца своей жизни он больше никогда не пробовал употребляемые в пищу продукты из марихуаны, даже когда они вошли в моду с ростом легальной индустрии медицинской марихуаны в Калифорнии, которая будет одобрена референдумом всего через шесть месяцев.

Сегодняшняя вечеринка проходила в номере Остина. В общей сложности девять голландских поклонниц сопровождали их обратно в отель, чтобы развлечь. Мэтт решил, что он отправится пораньше. Он записывал несколько хитов, может быть, несколько реплик, может быть, минет, а затем хватал одну из поклонниц и уводил ее к себе в комнату на гаш-фест, а затем сразу же выгонял ее вон. Ему действительно нужно было немного поспать, прежде чем повторить весь цикл завтра. Он на мгновение задумался, выписали ли Грега из больницы и вернется ли он к своим обязанностям завтра или его заперли в какой-нибудь роттердамской психиатрической больнице, где он содержится в голландском эквиваленте ареста 5150. Он решил, что на самом деле ему все равно, так или иначе.

Все тринадцать человек вышли из лимузина и вошли в вестибюль отеля. Швейцар немедленно подбежал к Мэтту.

- Прошу прощения, мистер Тисдейл, - вежливо сказал он, - но мне сообщили, что у портье есть для вас важное сообщение.

“На стойке регистрации?” Спросил Мэтт. “В чем дело?”

“Я не был поставлен в известность о содержании сообщения, сэр”, - ответил он. “Мне просто сказали сообщить вам о его присутствии”.

“Нет, нет, нет”, - сказал Мэтт, качая головой. “Вы должны были сказать: ”Это та большая стойка в передней части вестибюля, где работают клерки, но сейчас это не важно".

“Прошу прощения”, - сказал швейцар, выглядя совершенно сбитым с толку.

“Иисус, блядь, Христос, чувак”, - сказал Мэтт. “Ты что, никогда не смотрел фильм ”Самолет"?"

“Я уверен, что нет”, - сказал он.

Мэтт снова покачал головой. “И вы называете это просвещенной страной. Хорошо. Спасибо за сообщение. Думаю, я пойду посмотрю, что это за дерьмо такое”.

“Очень хорошо, сэр”, - сказал швейцар, все еще выглядя совершенно сбитым с толку. Он повернулся и вернулся на свое место.

“Продолжайте без меня”, - сказал Мэтт группе и поклонницам. “Кое-что, что я должен проверить очень быстро. Я поднимусь через несколько минут”.

Они выразили свое понимание и продолжили свой путь к лифтам. Мэтт развернулся на девяносто градусов и направился к стойке регистрации в вестибюле. Поскольку было уже далеко за одиннадцать, на дежурстве находился только один портье. Это была женщина лет двадцати с небольшим, не так уж плохо выглядевшая. Красивые сиськи, симпатичное личико, возможно, немного полновата. Мэтт классифицировал ее как “сгодилась бы в крайнем случае” по своей шкале трахаемости.

“Привет, детка”, - поздоровался он, подойдя к стойке регистрации. “Я слышал, меня ждет сообщение”.

“А ты кто?” - спросила она по-английски с особенно сильным голландским акцентом, что заставило Мэтта мгновенно повысить ее статус до “позволил бы ей отсосать мне, если бы поблизости не было цыпочки с кольцом в языке”.

“Мэтт Тисдейл”, - сказал он. “Ты знаешь? Музыкант?”

“Конечно”, - сказала она с легким кивком. “Мистер Тисдейл. И под каким именем вы зарегистрировались, сэр?

“Норм Уортингтон”, - сказал он ей.

“Сокращение от Норман?” - спросила она.

“Да ... Я полагаю”, - сказал он со вздохом. Он действительно не любил свое второе имя, даже в уменьшительной форме.

“Норман - очень благородное имя”, - сказала она.

“Ни хрена?”

“Ни хрена себе”, - ответила она. “Ты должен использовать это полностью. В любом случае, позволь мне получить твое сообщение”. Она подошла к ряду отсеков в маленькой комнате позади нее и вытащила конверт из того, на котором был указан номер его комнаты. Она отнесла его обратно к столу. “Вот, пожалуйста, сэр”.

“Спасибо”, - сказал он, забирая у нее газету, все еще придираясь к ее акценту. “Эй, послушай. Во сколько ты заканчиваешь?”

“У меня смена заканчивается в полночь”, - сказала она ему.

“Почему бы тебе не заглянуть в комнату 1208, когда закончишь”, - предложил он. “Мы с мальчиками устраиваем там небольшую вечеринку после шоу. И я не видел никаких колец для языка ни у одной из других девушек ”.

“Кольца во рту?” спросила она, сбитая с толку.

“Просто небольшой алгоритм категоризации, который я использую”, - сказал он. “Что вы скажете?”

“Боюсь, мне придется отказаться”, - сказала она без намека на сожаление в ее тоне. “Братание между гостями и персоналом отеля строго запрещено правилами”.

“Правда?” спросил он, качая головой от несправедливости. “Это разрыв”.

“Некоторые могут назвать это и так”, - сказала она. “Я могу вам еще чем-нибудь помочь, сэр?”

“Думаю, что нет”, - сказал Мэтт со вздохом. В его голосе действительно звучало легкое сожаление.

Он отошел от ее стола и вернулся в главный вестибюль. По пути он открыл конверт и вытащил листок бумаги, лежавший внутри. Оно было написано по-английски, колючим женским почерком.

Пожалуйста, позвоните Ким Ковальски на свой домашний номер как можно скорее.

“Что, черт возьми, это значит?” пробормотал он себе под нос, качая головой, неприятное чувство начало охватывать его. Это должно было быть как-то связано с проверкой его налогов Калифорнийским советом по налогообложению франчайзинга. Проверка состоялась пять дней назад в Лос-Анджелесе. Эндрю Хоппл II, его главный бухгалтер, представлял его там. Мэтт пока не слышал никаких новостей о том, что произошло, и ни о чем не спрашивал, полагая, что отсутствие новостей - это хорошая новость, когда дело доходит до проверки чьих-либо налогов. Но теперь, по-видимому, появились новости.

Он бросил конверт и сообщение в маленькую корзину для мусора рядом с лифтами, а затем нажал кнопку. Одна из дверей немедленно открылась, и он вошел внутрь, поднявшись на транспортном средстве на верхний этаж, где находились апартаменты. Выйдя из лифта, он услышал звуки громкой музыки, доносившиеся из коридора. Это был бы номер 1208. Номер Остина. Мэтт туда не заходил. Вместо этого он использовал свою ключ-карту, чтобы открыть дверь в номер 1202, свой люкс.

Прежде чем поднять трубку, он приготовил себе в баре крепкий коктейль с кока-колой, а затем закурил сигарету и сделал несколько затяжек. Только после этого он прошел ритуал обращения к международному оператору для звонка за границу на свой домашний номер. Телефон прозвонил два раза, прежде чем Ким сняла трубку.

“Привет, Мэтти”, - поздоровалась она, приняв плату за звонок. “Как дела?”

“Сегодня вечером было хорошее шоу”, - сказал он. “Этот мудак Ган был в гребаной больнице, так что на самом деле все прошло намного гладче”.

“В больницу?” - спросила она. “С ним все в порядке?”

“Возможно”, - сказал Джейк. “Я накормил его кучей пирожных в горшочках, которые купил в хэш-баре, и он немного взбесился. Хотя к настоящему времени они должны быть довольно сильно стерты ”.

“Понятно”, - медленно произнесла Ким.

“Который там час?” спросил он.

“Три пятнадцать пополудни”, - сказала она. “Я так понимаю, вы получили мое сообщение?”

“Конечно, сделал”, - сказал он. “Это из-за аудита?”

“Скорее всего. Хоппл позвонил мне около трех часов назад и попросил, чтобы вы позвонили ему, как только сможете. Он говорит, что пробудет в офисе до шести вечера, что будет около двух часов ночи там, где ты находишься ”.

“Как он звучал?”

“Как он обычно делает”, - сказала она. “Знаешь, как парень, у которого есть фургон без окон, и он разъезжает по окрестностям средних школ, когда они сдаются в аренду”.

“Он не казался обеспокоенным или что-то в этом роде?”

“Нет, но он тоже не казался беззаботным”.

Мэтт вздохнул и сделал еще одну затяжку. “Хорошо”, - сказал он. “Думаю, мне лучше посмотреть, в чем суть этого дерьма”.

“Думаю, так будет лучше”, - согласилась она. “Я буду держать пальцы скрещенными за тебя”.

“Спасибо”, - сказал он. “Увидимся позже”.

“Пока, Мэтти”.

Он повесил трубку, а затем подошел к своей дорожной сумке, где у него хранился маленький листок гостиничной бумаги с написанным на нем номером телефона Хоппла. Ему пришлось немного покопаться, но в конце концов он нашел это. Он вернулся к телефону, сделал еще несколько затяжек сигаретой, еще несколько глотков своего напитка, а затем поднял трубку и нажал ноль для оператора отеля.

Менее чем через минуту секретарша Хоппла приняла обвинения — на этот раз без вопросов. Она немедленно перевела его на добавочный номер. На том конце провода дважды зазвонили, а затем сняли трубку.

“Мэтт, дружище!” Поприветствовал Хоппл. “Как они там?”

“Прямо сейчас на высоте”, - сказал ему Мэтт. “Давай пропустим предварительную чушь. Что слышно об аудите?”

“Что ж ... У меня действительно есть хорошие новости”, - сказал он. “Они согласились на медицинский вычет за вашу операцию по удалению, как только я показал им документацию и счет, показывающий, что вы полностью оплатили из своего кармана. Это больше не проблема”.

“Оу ... хорошо”, - сказал Мэтт, чувствуя некоторое облегчение. “Я думаю, ты все-таки был прав насчет этого дерьма”.

“Был”, - согласился Хоппл. “Я говорил вам, что с этим не будет никаких проблем, и их нет. Этот вопрос был официально решен”.

“Это действительно хорошие новости”, - радостно сказал Мэтт.

Но это счастье длилось недолго. “Да... это так, но ... ну... Боюсь, что в ходе аудита возникло еще несколько проблем”.

“Какие еще проблемы?” Медленно спросил Мэтт.

“Чтож ... Я уверен, что ситуация в конечном итоге разрешится в твою пользу, но... эм... Дело в том, что... э-э... ” Он замолчал.

“Выкладывай, ублюдок!” Мэтт рявкнул на него. “В чем суть дела?”

“Э-э -э ... что ж ... просто у них есть некоторые вопросы о фактической сумме вашего налогооблагаемого дохода ”.

“А как насчет суммы?”

“Что ж ... ты помнишь, как я объяснял тебе, что твой доход от твоих сольных контрактов и твоих недавних туров не облагается налогом в Калифорнии или Соединенных Штатах?”

“Да, я помню это дерьмо”, - сказал ему Мэтт. “Ты сказал мне, что, поскольку у меня есть дом в Мексике, я могу утверждать, что живу там, хотя на самом деле это не так”.

“Именно!” Сказал Хоппл. “И это, конечно, совершенно законная лазейка”.

“Это то, что ты мне сказал”, - сказал Мэтт, его голос приближался к опасной зоне.

“И в этом я прав”, - заверил его Хоппл. “Не бойся этого. Но ... ну ... поскольку этот доход не облагается налогом в Калифорнии или Соединенных Штатах, я не стал утруждать себя сообщением об этом им. Я имею в виду, какой в этом смысл? Если бы они узнали об этом, это просто привело бы к тому, что они попытались бы найти способ заполучить что-то из этого в свои руки. Никому из нас не подобает открывать именно эту банку с червями, верно?

“Это было что-то, о чем вы должны были сообщить?” - Спросил его Мэтт.

“Ну ... строго по инструкции ... э-э ... да, технически я должен был. Но на самом деле не было никаких причин делать это. Они не имеют права ни на какие из этих денег, и у меня сложилось впечатление, что у них вообще не было возможности узнать о их существовании. Я имею в виду, что ваш доход от невоздержанности подлежит налогообложению, и все, что касается этого, было полностью раскрыто и облагалось налогом по надлежащей ставке ”.

“Итак, что, черт возьми, произошло потом?”

“Это действительно забавно, правда”, - сказал ему Хоппл.

“Ничто в этом гребаном разговоре меня сейчас не забавляет, Хоппл. Скажи мне, что, черт возьми, происходит”.

“Как оказалось, агент, который руководил вашей аудиторской проверкой, является поклонником музыки, особенно Intemperance и ваших сольных альбомов. Он знает, что вы только что выпустили два последовательных сольных альбома, которые стали мультиплатиновыми, и провели два последовательных прибыльных тура. Он даже был на шоу в Лос-Анджелесе, когда ты проезжал мимо в прошлый раз ”.

“Я подпишу ему гребаную футболку”, - рявкнул Мэтт. “Что теперь будет? Тебе просто нужно внести поправки в гребаные налоговые формы или что?”

“Э-э... нет. Мне не нужно ничего исправлять. Видите ли, он собирается ... э-э... получите его собственную документацию по этим цифрам ”.

“ Его собственная документация? Что это значит?

“Что ж ... это звучит хуже, чем есть на самом деле, так что не злись на меня или что-то еще здесь.”

“Что звучит хуже, чем есть на самом деле?” Спросил Мэтт сквозь стиснутые зубы. “Скажи мне, о чем ты говоришь!”

“Он собирается попросить судью выдать повестку в суд для получения записей о ваших доходах из отдела распределения доходов ”Нэшнл Рекордз".

“Повестка в суд?!” - он почти кричал. “Судья сделает это?”

“Да, по всей вероятности, он или она так и сделает”, - сказал Хоппл. “Все эти правительственные учреждения в той или иной степени в сговоре друг с другом”.

“И что происходит потом? ”Нэшнл" предоставит им эту информацию?"

“Им пришлось бы”, - сказал Хоппл. “Но тебе не нужно беспокоиться об этом, Мэтт. На самом деле тебе не нужно. Основополагающий принцип все еще действует. Эти деньги не подлежат налогообложению в Калифорнии, потому что вы не проживаете в Калифорнии. Все, что произойдет, это то, что небольшая техническая оплошность с моей стороны будет исправлена путем обновления вашего недавнего дохода. Жизнь будет продолжаться, и все остальное будет в порядке. И я обязательно включу эту информацию в возвращение в следующем году ”.

“Ты уверен насчет этого дерьма?” Спросил Мэтт.

“Абсолютно уверен”, - заверил его Хоппл. “Больше ничего не произойдет. Мы просто исправляем кое-какие документы”.

Мэтт почувствовал себя немного лучше от этого заверения. Немного. “Хорошо”, - сказал он. “Я думаю, ты знаешь, о чем говоришь”.

“Я верю”, - сказал он. “Помните, на этих возвратах также есть мое имя”.

“Хорошо”, - сказал Мэтт. “Я хочу, чтобы ты держал меня в курсе этого дерьма. Звони Ким, когда у тебя появятся новости, которыми ты можешь поделиться”.

“Я так и сделаю”, - сказал ему Хоппл. “О... есть еще одна вещь, просто мера предосторожности”.

“Что это такое?”

“Я думаю, было бы неплохо, если бы вы наняли хорошего адвоката по налоговым вопросам, который помог бы мне представлять ваши интересы”.

“Налоговый адвокат?! Какого хрена? Ты только что сказал, что мне не о чем беспокоиться!”

“Как я уже сказал, просто мера предосторожности”, - сказал Хоппл. “Я CPA и знаю калифорнийский и федеральный налоговые кодексы вдоль и поперек. Но я не эксперт в области права или судебных разбирательств, поскольку они связаны с налогообложением. Я полагаю, что нам обоим следовало бы иметь такого человека на постоянной основе с этого момента, чтобы представлять ваши интересы с юридической точки зрения ”.

“Я не знаю ни одного гребаного налогового юриста!”

“Я знаю нескольких”, - сказал Хоппл. “Если хочешь, я мог бы...”

“Нет, к черту это дерьмо”, - перебил Мэтт. “Ты уже сделал достаточно. Я найду своего собственного гребаного налогового адвоката”.

“Как вы собираетесь сделать это из Европы?”

“Я найду способ”, - сказал Мэтт, план уже формировался в его голове. Это был не тот план, от которого он был в восторге, поскольку для этого потребовалось бы проглотить значительную долю гордости, но в подобной ситуации нужно было делать то, что ты должен был сделать.

Главная студия KVA Records в Санта-Кларите была переполнена сегодня и будет продолжать оставаться загруженной в течение следующих нескольких недель. В течение дня с 9:00 утра примерно до 4:30 вечера Джейк использовал студию, чтобы начать собирать свой сет для предстоящего TSF. Поскольку это был самый первый репетиционный день, большая его часть была проведена с Джейком и участниками Lighthouse — Филом, Беном, Тедом и Ленни Харрисом — просто настраивали оборудование и проверяли звук под руководством the Nerdlys, а затем Джейк показал ребятам — особенно Ленни — основные мелодии некоторых своих песен. В 4:30 участники Lighthouse разошлись по домам на вечер, и теперь, когда было уже 17:00 вечера, участники Brainwash были здесь для своего первого полноценного вечера, посвященного проработке и демонстрации мелодий, которые они хотели рассмотреть для следующего альбома. Они работали как минимум до 9:00 вечера, может быть, позже, если грув был особенно заводным. Джейк и the Nerdlys оба остались ради этого. Полин, с другой стороны, как раз собиралась выйти за дверь. Она потратила большую часть дня на подготовку к поездке, когда "Промыватели мозгов" отправятся в Орегон 15 июня^-го, чтобы начать свои сеансы в студии Blake Studios, и выпустила заявления "без комментариев" представителям СМИ, которые все еще без конца звонили по поводу лесбийского секс-скандала с Селией Вальдес и Лорой Кингсли.

Как раз перед тем, как Полин добралась до двери между приемной и парковкой, на столе администратора зазвонил телефон. Мелисса, последняя секретарша KVA (предыдущая уволилась два месяца назад после того, как ее обрюхатил ее парень), уже ушла домой на весь день. Полин подумывала о том, чтобы просто позволить системе голосовой почты принять звонок — в конце концов, это, несомненно, был просто еще один репортер, выуживающий подробности лесбийского секса, — но, в конце концов, ее трудовая этика и чувство профессионализма просто не позволили ей. Она изменила направление и подошла к столу.

“KVA Records”, - сказала она в трубку. “Чем я могу вам помочь?”

Голос с сильным, странно звучащим акцентом заговорил ей на ухо. “Это международный оператор из Роттердама, Нидерланды, запрашивающий индивидуальный звонок от Мэтта Тисдейла Полин Кингсли. Мисс Кингсли готова принять звонок?”

Полин тут же подумала, не было ли это какой-то шуткой или ошибкой. Мне звонитМэтт Тисдейл? Он бы никогда так не поступил! Особенно из долбаного Роттердама. “Мне жаль”, - сказала она, слегка покачав головой. “Ты сказал, что звонит Мэтт Тисдейл?”

“Это то, что она сказала”, - вмешался голос Мэтта. “Это ты, Полин? Похоже на тебя”.

“Да, это я”, - сказала она. “Это действительно ты, Мэтт?”

“Да”, - сказал он, его голос звучал кротко и совсем не по-матовому. “Это я. И я тоже не звоню забрать деньги. "Нэшнл" оплатит расходы. Не могли бы вы оказать мне услугу и принять звонок? Мне действительно нужно кое о чем с вами поговорить ”.

Интересно, подумала она. “Эм... конечно, я приму вызов”.

“Спасибо”, - сказал оператор и затем отключил линию.

“Что случилось, Мэтт?” Спросила Полин. “У меня сложилось впечатление, что я был частью ”никогда", которое ты взял на себя, когда уходил из "Невоздержанности".

“Ты была”, - сказал он со вздохом. “Но даже несмотря на то, что я считаю тебя частично ответственным за смерть Даррена и я поклялся никогда больше не разговаривать с тобой и не вести с тобой дела, я никогда не терял уважения к тебе и твоим способностям менеджера и юриста, понимаешь?”

“Я копаю”, - сказала она. “И я думаю, что мне могли бы польстить твои слова, но у меня еще не было времени полностью проанализировать их. Итак... в чем дело? Какого рода помощь вам нужна?”

“Мне нужен хороший юрист по налогам”, - сказал он. “Вы знаете кого-нибудь?”

“На самом деле, да”, - сказала она. “В чем проблема? У вас проблемы с налогами?”

“Мой гребаный бухгалтер говорит, что нет, - сказал он, - но ему можно доверять примерно так же, как Слику Вилли в гребаной католической школе для девочек”.

“Хорошая аналогия”, - сказала она. “Почему бы тебе не рассказать мне вкратце о том, что происходит?”

Он кратко описал ей ситуацию, использовав слово ‘трахаться’ или одно из его производных одиннадцать раз, слово ‘дерьмо’ шесть и слово ‘шланг’ дважды. Полин слушала эту историю с растущей тревогой и недоверием.

“Вы хотите сказать, что за последние четыре года вы не платили никаких налогов на какие доходы от сольных выступлений?” - недоверчиво спросила она.

“Это верно”, - подтвердил он. “Хоппл сказал мне, что, поскольку у меня есть дом в Мексике, я могу утверждать, что не живу в Соединенных Штатах”.

“Это не имело бы значения, даже если бы это было правдой”, - сказала ему Полин. “По крайней мере, не на федеральном уровне. Возможно, вам это сошло бы с рук в Калифорнии, но для того, чтобы провернуть это с налоговой службой, вам пришлось бы отказаться от своего американского гражданства и доказать им, что вы действительно большую часть времени живете в Мексике ”.

“Хммм”, - проворчал Мэтт. “Ты уверен насчет этого дерьма?”

“Абсолютно уверен”, - заверила она его. “И мне действительно трудно поверить, что ваш бухгалтер этого не знает”.

“Вы хотите сказать, что он проводит какую-то аферу?” - спросил он.

“Я не знаю, откуда он это берет”, - сказала она. “Он делает что-то злонамеренное или он просто идиот? Я не знаю. Ты его знаешь, а я нет”.

“Это может быть и то, и другое”, - сказал Мэтт, снова вздыхая. “Может быть, немного и того, и другого”.

“Я думаю, тебе определенно понадобится хороший налоговый адвокат, Мэтт”, - сказала она. “По крайней мере, в этом он был прав. Я вижу, что тебя ждут большие неприятности. Дорогостоящие неприятности”.

“Но федералы проверяют не меня”, - сказал он. “Только Калифорнию. Разве ты только что не сказал, что мне сойдет с рук вся эта история с Мексикой в Калифорнии?”

“Я сказала, что это возможно”, - поправила она. “У тебя, по крайней мере, есть аргумент. Однако для того, чтобы они купили его, вам придется доказать им, что большую часть времени вы живете за пределами Калифорнии. У тебя есть возможность сделать это?”

“Я не знаю”, - сказал он. “Думаю, об этом стоит поговорить с налоговым юристом, верно?”

“Да, совершенно определенно”, - сказала она. “Даже в этом случае я была бы готова выплатить все ваши неуплаченные налоги за последние четыре года в налоговый совет по франчайзингу. Это будет значительная сумма денег”.

“Ну, по крайней мере, это всего лишь Калифорния”, - сказал он со вздохом.

“Это не просто Калифорния”, - предупредила Полин. “Федералы тоже придут за тобой. Ни на мгновение не думай, что они этого не сделают”.

“Что ты имеешь в виду?” осторожно спросил он.

“Налоговые органы штатов по федеральному закону обязаны сообщать в Налоговое управление США о несоответствиях доходов, если они их обнаружат. Как только они завершат ваш аудит, как только у них будут документы о четырехлетнем неучтенном доходе, они направят их в Налоговое управление США. И, поскольку вы не отказались от своего американского гражданства, у вас нет аргументов в пользу того, что вы не должны платить налоги с этого дохода. Они собираются обложить вас всеми неуплаченными налогами, а затем выставить вам вдобавок кучу штрафов. Если ты получаешь то, что, как я подозреваю, ты получаешь, то речь идет о десятках миллионов долларов, Мэтт. Буквально о десятках миллионов. И они сделают все, чтобы убедиться, что они получат эти деньги. Они конфискуют ваши одноразовые активы и продадут их. Они наложат арест на вашу собственность. Они украсят ваши гонорарные чеки. У тебя здесь целая куча неприятностей”.

На несколько мгновений в трубке повисла тишина, а затем Мэтт подытожил ситуацию в трех словах. “Какой разрыв”.

Полин связала Мэтта с Уэсли Бриммом из "Брэкфорд, Редман и Джексон", той же фирмы, которую Селия использовала в качестве адвоката по бракоразводным процессам, и того же адвоката, которого Полин использовала для решения вопросов налогообложения KVA. Он был чучелом, если таковое вообще существовало, несносным, снисходительным, самоуверенным куском дерьма, у которого, как иногда подозревала Полин, в морозилке могло быть всего несколько отрубленных голов, но первоклассным экспертом по калифорнийскому и федеральному налоговому законодательству и налоговым процедурам. Он принял нотариально заверенный контракт Мэтта и немедленно приступил к работе, пытаясь собрать информацию. Он, как и Полин, был абсолютно поражен тем, что лицензированный CPA действительно продвигает идею о том, что кто-то может утверждать, что владение домом в Мексике освобождает этого человека от бремени уплаты федеральных подоходных налогов и налогов штата.

В поисках документации Бримм сразу же столкнулся с проблемами. Он не смог дозвониться до Хоппла, чтобы взять у него интервью и просмотреть файлы. Он звонил шесть раз в день, как в офис, так и на мобильный телефон Хоппла (номер, который он получил нечестным путем, он предпочел не обсуждать). В первом случае он дозвонился только до секретарши, которая неоднократно заявляла, что мистера Хоппла нет на месте и что она не знает, как с ним связаться. В последнем случае он не получил ничего, кроме записанного голоса, сообщающего ему, что абонент сотовой связи, с которым он пытался связаться, недоступен.

Тем временем судья верховного суда округа Лос-Анджелес удовлетворил запрос Налогового совета штата Калифорния по франчайзингу для рассмотрения платежей, произведенных некоему Мэтью Норману Тисдейлу их отделом распределения доходов за последние пять лет. Эти документы были скопированы и опубликованы 3 июня и показали, что National Records выплатили Мэтью Тисдейлу в общей сложности $ 51 342 917 в виде авторских отчислений и доходов от гастролей за последние пять лет, из которых только $ 9 658 314 были задекларированы и должным образом облагены налогом. Это означало, что Мэтт, если выяснится, что он в основном не проживает за пределами штата Калифорния, будет должен 13,3 процента от этих незадекларированных 41 684 603 долларов, что составляет 5 418 998 долларов. И это была только базовая сумма, которую он был бы должен. Также будут начислены штрафы и проценты, вероятно, на сумму по меньшей мере еще в полмиллиона. И это был только штат Калифорния. Ставка федерального налога на эти 41,7 миллиона долларов будет близка к сорока процентам, не включая штрафы и проценты.

“Это действительно плохая ситуация, Мэтт”, - сказал Бримм гитаристу вечером после третьего и последнего концерта в Амстердаме. “Я думаю, тебе следует начать готовиться к худшему”.

“Что самое худшее?” Спросил Мэтт.

- Что к концу этого года вы будете должны государству и федералам около тридцати двух миллионов долларов.

“Но у меня, блядь, нет тридцати двух миллионов долларов!” Пожаловался Мэтт. “Большую часть этого я уже потратил на свою гребаную яхту, и на свой дом, и на вертолет, который сопровождает яхту, и на команду, которая, блядь, управляет этой штукой и поддерживает ее в рабочем состоянии для меня”.

“Штат Калифорния и Налоговое управление США не заботятся об этом, Мэтт. Они получат свои деньги тем или иным способом”.

“Они позволят мне производить платежи?” спросил он.

“Они не просто позволят вам производить платежи, они заставят вас это сделать”, - сказал ему Бримм. “Это называется удержанием заработной платы. Они заставят судью подписать разрешение на получение до половины каждого полученного вами чека на выплату роялти ”.

“Это дерьмо неправильно!” - пожаловался он.

“Я не знаю, что вам сказать”, - сказал Бримм. “Федералам и государству наплевать на то, что правильно, а что неправильно. Им просто нужны их деньги, и они сделают все, чтобы их получить ”.

Слушание по этому делу было назначено на 11 июня, но его пришлось отложить, поскольку Хоппл все еще числился среди пропавших без вести. Сотрудники офисов "Хоппл энд Хоппл" были так же озадачены, как и все остальные, его исчезновением. Они утверждали, что ничего от него не слышали: ни телефонного звонка, ни факса, ни электронного письма. Он не смог встретиться со многими важными клиентами, и младшие бухгалтеры и партнеры фирмы остались без руководства. В его дом послали полицию, чтобы убедиться, что он не умер, но они не нашли там ничего, кроме его мебели. Обе его машины все еще стояли в гараже.

Наконец, один из аудиторов совета по налогообложению франчайзинга откопал номер телефона Эндрю Хоппла I во Флориде и позвонил ему. Старший Хоппл, сейчас живущий хорошей жизнью в доме на берегу моря к северу от Майами, был весьма удивлен и встревожен, услышав, что его сын пропал, но смог сообщить небольшую информацию: его сын позвонил ему утром 1 июня, чтобы сообщить, что он отправится в небольшой отпуск в Южную Америку.

“Он сказал, где в Южной Америке?” Хоппл, меня спросили.

“Бразилия”, - последовал ответ. “Рио-де-Жанейро, если быть точным”.

- Он сказал, где будет останавливаться?

“Он этого не делал. И я не спрашивал”.

“Очень хорошо, сэр”, - сказал ему одитор. “Если вы получите от него известия, пожалуйста, попросите его позвонить мне”.

“Я так и сделаю”, - сказал Хоппл I. “И если вы получите от него известия, пожалуйста, дайте мне знать”.

Одитор пообещал это сделать.

Три дня спустя, 15 июня, Калифорнийский налоговый совет по франчайзингу получил от судьи верховного суда законный приказ заморозить все банковские счета, принадлежащие Мэтью Норману Тисдейлу, чтобы помешать ему внезапно перевести все свои деньги за границу, где они не могли до них добраться. Именно тогда, когда банки приступили к исполнению этого приказа, они сделали еще одно открытие.

Шестнадцать миллионов долларов со счета Мэтта уже были переведены на номерной банковский счет в Панаме. Этот банковский перевод состоялся утром 1 июня. Это было санкционировано главным бухгалтером Мэтта, неким Эндрю Хопплом ВТОРЫМ. Дальнейшее расследование показало, что Hopple II перевела дополнительно двадцать один миллион долларов со счетов шестнадцати других богатых Hopple и клиентов Hopple в тот же день. Это привлекло к делу ФБР.

“Могу ли я получить свои гребаные деньги обратно?” Мэтт спросил специального агента, ответственного за это дело, когда у него брали интервью по телефону из его гостиничного номера в Бремене, Германия.

“Боюсь, это крайне маловероятно, даже если нам удастся добраться до мистера Хоппла”, - сказал ему агент. “Мы отследили банковские транзакции в Панаму, но средства были немедленно переведены оттуда на ряд счетов на Больших Кайманах, а затем снова на другие счета в Панаме, хотя мы не можем точно определить, где именно. Одному богу известно, куда в конечном итоге попали эти деньги ”.

“Это гребаный рывок, чувак”, - сказал Мэтт.

“Действительно, это так”, - согласился агент.

“То, что он обдирает меня, освобождает меня от всех тех налогов, которые я должен?” затем он спросил.

“Нет”, - просто ответил агент. “Вам все равно придется заплатить неуплаченные налоги. Насколько я понимаю, Налоговое управление США уже проводит собственную проверку этой ситуации ”.

“Это отстойные камни”, - кисло сказал Мэтт.

“Действительно, так и есть”, - снова согласился агент.

И вот, 16^-го июня, после возвращения со второго концерта в Бремене, Мэтт позвонил по номеру в южной Калифорнии. Пришло время проглотить еще немного гордости.

“Мэтт?” - спросил голос продавца подержанных автомобилей, когда Мэтту наконец удалось дозвониться до него.

“Да, это я”, - сказал Мэтт Джерри Стиллсону из Music Alive Incorporated. “Я звоню по поводу гребаного фестиваля звука Tsunami”.

“Вы передумали?” Прямо спросил Стилсон. “Потому что мы по-прежнему стремимся к тому, чтобы Джейк Кингсли был предпоследним актером на обоих свиданиях”.

“Да”, - сказал Мэтт. “Я, блядь, передумал. Я буду там”.

“Я действительно рад это слышать, Мэтт!” Стилсон вспыхнул. “Я говорю это совершенно искренне”.

“Просто держи гребаного Кингсли подальше от меня, как на площадке, так и в отеле. Ты понял?”

“Я понимаю”, - сказал Стилсон. “Мы сделаем все, что в наших силах”.