Невоздержанность

Том 5. Глава 10: Цунами

Индиан-Спрингс, Невада

27 сентября 1996

Толпа разразилась оглушительными возгласами, когда Джейк вышел на сцену с гитарой в руке. Аплодисменты и крики захлестнули его, самые громкие, которые он когда-либо слышал в своей карьере музыканта-исполнителя, не из—за энтузиазма толпы - хотя они были полны энтузиазма, — а из-за огромного количества людей. Девяносто пять тысяч голосов, кричащих в унисон, находятся там, наверху, рядом с реактивным двигателем на децибелометре. Солнце село больше часа назад, и огни сцены ярко сияли, когда он шел к микрофону, все время махая правой рукой толпе. Он не мог их видеть — во всяком случае, за пределами первых нескольких рядов специальной VIP—секции и кресел у сцены, расположенных по обе стороны от нее, - поскольку он был освещен, а они - в темноте, но он определенно мог их чувствовать.

Он подошел к микрофонной стойке и схватил гитарный шнур, который висел в том месте, где была приклеена трубка переговорного устройства. Он подключил его к розетке и вытащил медиатор из держателя на другой стороне подставки. Там хранилось девятнадцать медиаторов, все темно-синего цвета (любимый цвет Джейка), и на каждом из них по трафарету было написано: ДЖЕЙК КИНГСЛИ, Tsunami Sound Festival, 1996 г. белым. Медиаторы Ленни тоже были нанесены по трафарету, хотя с его именем, а медиаторы были красными. Барабанные палочки Теда тоже были нанесены по трафарету.

Движением среднего пальца Джейк увеличил громкость гитары до упора. Теперь он был в эфире. Он повернулся обратно к своей группе, которая к этому времени все заняла свои позиции. Он посмотрел на каждого из них по отдельности, чтобы убедиться, что они готовы начать, делая это быстро, менее чем за полсекунды на каждого участника. Сначала Ленни, затем Бен, затем Тед, затем Фил, затем Полин кивнула ему, показывая, что все системы работают (хотя кивок Полин был заметно неуверенным). Затем он снова посмотрел на Теда и показал ему поднятый большой палец. Тед еще раз кивнул и сосчитал до четырех, постукивая своими барабанными палочками друг о друга. На счет четыре они начали свой вступительный номер: Can't Keep Me Down, the hard driver с первого сольного альбома Джейка.

Рев толпы усилился в энтузиазме и уровне децибел, когда они услышали характерные вступительные аккорды, выдаваемые Ленни и подкрепляемые сильными ударами по клавишам от Ted. Они доиграли вступление до конца, а затем позволили последней ноте затихнуть почти до полной тишины, прежде чем Джейк вступил в свою партию, наигрывая основную мелодию с легким искажением, которое было всего на несколько ступеней выше чистого. Они разыграли это в течение трех повторов, все они двигались в такт и продвигались вперед. В мелодии использовалась техника варьирования темпа, которую Джейк так часто использовал в своем материале. После третьего повторения основной мелодии они перешли к более медленному темпу, но более мощной мелодии и ритму, и Джейк начал напевать текст, в котором говорилось, что над ним могут издеваться, его могут сбить с ног и вытащить, но он всегда поднимется снова и выйдет из этого состояния сильнее. Текст песни слетел с его губ естественно, в идеальном ритме и в тональности к музыке, как будто он репетировал тысячу раз за последние несколько месяцев — что он и сделал. Он почувствовал, что его страх перед сценой ускользает, когда выброс дофамина и эндорфина, вызванный хорошим выступлением, начал распространяться по его телу. На передних сиденьях сцены, которые он мог видеть, он увидел, что почти все подпевают ему. Его взгляд привлекла особенно полная и привлекательная молодая женщина, которая, вероятно, была недостаточно взрослой даже для того, чтобы легально покупать пиво. Она улыбнулась ему и задрала рубашку, обнажив две восхитительно обнаженные груди, увенчанные огромными сосками. Увидев это, он улыбнулся, подумав, что прошло слишком много времени с тех пор, как я делал это в последний раз.

Они дошли до первого припева, и темп снова ускорился. Джейк пропел слова:

Тебе не удержать меня, как бы ты ни старался

Я встану обратно, я встану обратно.

Нет, ты не можешь подавить меня, ты не можешь вывести меня из себя

Я могу проиграть битву, но война все равно будет моей

Когда он пел припев, Фил и Полин присоединились к нему, поддерживая сопрано и баритоном. Джейк снова улыбнулся, услышав, как голос его сестры смешался с его собственным. Она исполнила свою партию идеально, точно так же, как на оригинальной записи мелодии и точно так же, как во время их репетиций. Хотя у нее никогда не было никакой вокальной подготовки, кроме той, которую ей дали Джейк и Селия, она звучала как профессионал.

После припева они снова сменили темп для второго куплета. Джейк продолжал наигрывать свои партии на гитаре, пальцы его правой руки бренчали, пальцы левой руки нервничали автоматически, без всякой сознательной мысли, пока он пел в микрофон. Он подробно изложил свою тему самоосвобождения, а затем они еще раз повторили припев. После второго припева они сыграли бридж, Джейк произносил короткие поэтические обличительные речи в адрес тех, кто пытался его подавить, в то время как Фил и Полин сердито напевали в такт позади него. После этого последовал заключительный куплет, еще одно изменение темпа, а затем три повтора припева. После третьего повтора началось гитарное соло. На студийной записи Джейк играл соло (Селия фактически сыграла гитарные партии, которые он играл сейчас), но не приписал это себе. Ленни сыграл ее и сейчас, выйдя вперед к краю сцены и идеально подражая нотам Джейка, добавив лишь немного собственных фраз. Толпа приветствовала его, пока он играл, большинство из них кивали головами в такт.

В студийной версии Down концовка исчезла. Очевидно, что это было невозможно при живом выступлении, поэтому они отрепетировали новую концовку, чтобы положить конец мелодии. Теперь они доиграли ее, Джейк и Ленни оба вышли вперед, плечом к плечу, и выдолбили бурный финал, который сопровождался ударами Теда по барабанам, прежде чем резко оборваться и позволить последней ноте Ленни затихнуть.

Рев толпы снова захлестнул их, самый громкий, который они слышали до сих пор. Джейк и Ленни оба швырнули свои медиаторы в толпу, устроив небольшую потасовку за обладание ими там, где они приземлились. Они вернулись на свои места и выбрали новый вариант следующего номера, которым должен был стать Hit the Highway, песня Джейка о его расставании с Хелен, еще один из его лучших хитов. Джи выбежал рысцой и сел перед своей клавиатурой, шляпа и солнцезащитные очки были на месте. Поскольку приветствия остались на том же уровне, казалось разумным полагать, что никто его не узнал. Если они вообще что—то и заметили, то только то, что, как выразился сам Джи, какой—то анонимный брат вышел, чтобы немного поиграть на клавишных для Джейка.

Селия и Оби сидели вместе на складных стульях в третьем ряду специальной VIP-секции прямо перед сценой. Оба пили разливное пиво из больших пластиковых стаканчиков и пока неплохо проводили время. Зал SVIP вмещал около двухсот человек и был практически заполнен до отказа. Все музыканты и их специальные гости на протяжении всего фестиваля имели к нему доступ. Большинство других людей в секции Селия не знала. С некоторыми она познакомилась только сегодня. Через несколько мест от нее сидела Джесси, подружка Ленни. Там были двое мужчин, которых пригласил Фил (она уже забыла их имена). Там был Марк, муж Натали, и их второй пилот в первом туре Селии Вальдес. Он сидел слева от Селии. Сьюзи была приглашена, но не смогла прийти (что было обломом, потому что Селия снова подходила к черте со своей похотливостью). Несколько друзей-парамедиков Теда сидели прямо перед ними и провели на этих сиденьях весь день (и были довольно сильно пьяны). Жена Бена Пинга сидела справа от Оби (и, казалось, испытывала благоговейный трепет в его присутствии) и, что достаточно интересно, раввин Левенштейн, который женился на Нердли в Heritage и председательствовал на обрезании Келвина Арчера, и его жена также присутствовали, сидя рядом с женой Бена, оба они были одеты в потрепанные джинсы и футболки с концертами Intemperance.

Пока что Селия искренне наслаждалась шоу. В конце концов, она сыграла главную роль в создании всей музыки Джейка, сыграла на ритм-гитаре во вступительной песне в студии, когда она была записана. Она пела вместе с текстом песни и раскачивалась в такт на протяжении всего песни Can't Keep Me Down. И теперь, когда они начали играть в Hit the Highway, она улыбнулась и тоже начала подпевать. Джейк играл и ритм, и ведущую роль на записи песни, но она исполняла ведущие партии на протяжении всей их первоначальной работы над мелодией и прекрасно знала каждую ноту. Подпевая, она играла на воздушной гитаре, ее пальцы перебирали воображаемые струны в идеальной синхронности с Ленни.

Оби тоже был доволен собой. Он был одет в джинсы и майку, которая демонстрировала татуировки на предплечьях. На голове у него была его фирменная ковбойская шляпа, а его густая борода была аккуратно подстрижена по этому случаю. Он также подпевал. Хотя его любовью была в первую очередь музыка кантри, в частности классическое кантри, он испытывал сильную привязанность к любой музыке, которая была хорошо исполнена и продумана. И мелодии Джейка определенно попадали в эту категорию. Ему даже нравились вещи, которые Джейк делал с Невоздержанностью, хотя только мелодии Джейка, а не Мэтта. И, когда он подпевал и рассматривал огромную толпу TSF и сумму денег, которую Music Alive зарабатывает на этой вечеринке, деловая часть его разума начала размышлять, можно ли организовать шоу в стиле кантри и хватит ли у него смелости провернуть это.

Когда Джейк и группа закончили выезжать на шоссе, а толпа снова зааплодировала, засвистела и оглушила барабанные перепонки каждого, Оби немного огляделся вокруг, пытаясь оценить, насколько можно улучшить организацию такого фестиваля. Именно тогда он заметил знакомую фигуру, стоящую у небольшого отверстия, которое вело из огороженной канатом зоны доступа в секцию SVIP. Сначала он подумал, что ему почудилось, но потом понял, что то, что видели его глаза, было правдой.

Он потянул Селию за рубашку, чтобы привлечь ее внимание. Она посмотрела на него, чтобы понять, чего он хочет. В данный момент это было слишком громко для словесного общения, поэтому он просто указал. Она на мгновение прищурилась в том направлении, куда он показывал, не понимая, что он пытается ей показать, и тогда он тоже увидел фигуру.

Это был Мэтт Тисдейл. Он стоял там и наблюдал за выступлением Джейка.

Пока толпа приветствовала окончание Highway, Натали впервые появилась на сцене, выбежав рысью и заняв свою позицию прямо перед ударной установкой. Одна из съемочной группы вышла и подключила свой выходной кабель к коробке, прикрепленной к ее поясу. Коробка принимала сигнал от микрофона на мосту ее скрипки. Тем временем на место Джейка вышел другой член экипажа, неся в руках свой акустико-электрический Fender. Джейк убавил громкость на Les Paul до минимума, отсоединил гитарный шнур и снял инструмент с плеча. Он передал Les Paul члену команды и поставил Fender на место. Он перекинул новую гитару через плечо и подключил ее к розетке, прежде чем выкрутить кнопку громкости до упора. Когда член съемочной группы удалился за кулисы, Джейк шагнул вперед к своему микрофону.

“Как у всех дела там, в пустыне, сегодня вечером?” обратился он к толпе. Они заорали в ответ таким тоном, что можно было предположить, что у них все неплохо получается. “Черт возьми, вас там так много! Я надеюсь, что те из вас, кто сидит сзади, смогут увидеть шоу. В любом случае, мы действительно счастливы быть здесь, перед всеми вами, чтобы сыграть наш сет. Я надеюсь, вам пока это нравится ”. Еще один одобрительный рев показал, что они, на самом деле, наслаждались этим до сих пор. “Сейчас мы собираемся записать песню с моего второго сольного диска, немного более мягкую, под названием ”Жизнь, которую я веду".

Толпа снова взревела — песня стала самым большим хитом со второго диска — и Джейк начал наигрывать мелодию на акустике, наигрывая в тональности соль мажор, в то время как Натали обеспечивала бэк-вокал скрипкой, а Джи добавила несколько нежных аккордов на фортепиано. Это была песня о путешествии по жизни, о том, как справляться с плохими временами и наслаждаться хорошими, о том, как обходить подводные камни, когда ты мог, и преодолевать их, когда ты не мог. Как и Down, это была пьеса, в которой менялся темп на всем протяжении, медленнее в куплетах, быстрее и с более искаженной электрогитарой во время припевов и бриджа. В песне не было никакого соло, только короткая инструментальная часть между переходом и финальным припевом. Они сыграли ее почти точно так же, как студийную версию, только продлили окончание еще секунд на двадцать или около того, а затем перевели его в финал, который закончился протяжной нотой, когда скрипке позволили окончательно затихнуть.

Их снова захлестнули аплодисменты. Джейк поблагодарил толпу за это, бросил медиатор на сиденья, а затем вернул гитару на место и достал другой медиатор, в то время как все, кроме Натали, Фила, Полин и его самого, покинули сцену. Джейк чувствовал себя очень хорошо, теперь он был очень уверен, зная, что делает свою работу и развлекает людей. Он чувствовал, как энергия и любовь аудитории наполняют его душу. Это было очень приятное чувство, прямо там, наверху, как он сказал Полин ранее, во время секса (но не совсем лучше). Он взял несколько открытых аккордов на гитаре, а затем взял аккорд G и начал играть основную мелодию для Незначительности, своего самого большого хита в качестве сольного исполнителя. Толпа снова взорвалась, когда они услышали это. Затем они расположились, чтобы смотреть, слушать и подпевать, пока Джейк сочинял музыкальные стихи о сущностной бессмысленности жизни. В песне из инструментов использовались только гитара и скрипка. Натали стояла рядом с ним, пока он играл, ее смычок двигался вверх и вниз, создавая сладкий, меланхоличный аккомпанемент гитарной мелодии. Фил и Полин добавили свои голоса к припевам, точно так же, как и в оригинальной студийной версии.

Когда они дошли до соло на скрипке, Натали выступила вперед к краю сцены, а Джейк отступил назад, предоставив ей место в центре внимания. Соло изначально было сочинено Мэри Кингсли, матерью Джейка (первое соло, которое она когда-либо сочинила), и Натали отдала ему должное, воспроизведя его в совершенстве лишь с незначительными вариациями, которые можно было отнести к индивидуальной фразировке. Толпа приветствовала ее, когда соло закончилось, и им двоим пришлось повторить одно полное повторение основной мелодии, прежде чем Джейк смог начать петь заключительный куплет, иначе они не смогли бы его услышать. Он спел куплет и заключительный припев, а затем они с Натали вместе исполнили концовку, закончив песню после того, как Джейк подал ей знак, добавив небольшой росчерк, когда он приблизился к концу финального повторения.

“Спасибо!” Сказал Джейк. “У нас есть Натали Попанова на скрипке! Давайте послушаем это в ее честь!”

Раздались еще одни восторженные возгласы. Натали улыбнулась толпе и кивнула в знак признания, прежде чем отступить назад и вернуться к своему обычному положению. Как только она оказалась там, Джи, Бен, Тед и Ленни все вышли, теперь Ленни держал свой Броган, настроенный на drop-D. Член команды, отвечающий за гитары Джейка, тоже вышел, позволив Джейку переключиться с акустико-электрической на sunburst Les Paul, которая также была настроена в drop-D.

“Как насчет того, чтобы немного ускорить процесс?” Обратился Джейк к толпе. “Вам это нравится?”

Для них это звучало просто прекрасно. Тед досчитал до четырех, и они приступили к расширенному вступлению к Put Me Out There, второму хиту Джейка с его последнего диска, энергичной, сложной и несколько циничной песне о том, как музыка стала доступна массам благодаря продаже рекламы радиостанциям. На оригинальной записи Джейк играл на соло-гитаре и соло-гитаре, в то время как Селия поддерживала его своим отлично настроенным Stratocaster. Здесь Ленни играл ведущую роль, а Джейк - ритм, в то время как Тед отбивал сложный ритм, Натали добавляла заливки и бэк-мелодию с помощью скрипки, а Джи поддерживал устойчивый вторичный ритм с помощью синтезатора. Толпе это понравилось, многие из них встали и размахивали руками, когда он это пел.

Они любят нас, тепло подумал Джейк, когда в него вливалось все больше позитивной энергии. Они, блядь, любят нас. Нам действительно здесь самое место.

В сорока пяти футах от него Мэтту Тисдейлу пришла в голову примерно та же мысль. Он пришел в специальную VIP-секцию по одной причине: потому что он думал, что Джейк потерпит неудачу, его будут освистывать со сцены за то, что он осмелился сыграть свой мягкий альтернативный рок и легкую для прослушивания чушь на музыкальном фестивале, который в основном был хэви-металом. Мэтт хотел увидеть, как это произойдет, с нетерпением ожидал этого, но теперь он понял, что на самом деле здесь происходило прямо противоположное.

Им, блядь, нравится его дерьмо, удивленно подумал он. Не просто нравится, не просто "могу проникнуться этим", а чертовски нравится! Люди стояли, танцевали и размахивали руками. Они подпевали его песням. Мэтт даже видел, как пара сучек плакала, когда Джейк пел "Незначительность". Чертов плач!

Мэтт не мог не признать и не уважать то, как Джейк разыграл толпу и зацепил ее. Он открыл сет одной из своих самых драйвовых мелодий и одним из своих самых мощных бэкбитов, тем самым подарив фанатам то, ради чего они в первую очередь пришли посмотреть — хард—рок, - прежде чем постепенно перейти к более мягкому дерьму. И затем, после достижения самого верха мягкого метра с Незначительностью, как раз тогда, когда казалось, что все может начать становиться громоздким, он снова включился с другим зажигательным номером, чтобы возобновить их. И, хотя Мэтт их не видел, он почувствовал запах the Nerdlys на заднем плане. Никто другой не смог бы настроить звук в подобном месте до такого совершенства. Все инструменты, микрофоны и сама ударная установка были почти точно сбалансированы и отрегулированы так, что можно было услышать каждый отдельный инструмент, понять каждое слово текста Джейка. Даже бэк—вокалистов — кто, черт возьми, приводит преданных бэк-вокалистов на гребаный фестиваль хэви-метала? -можно было прекрасно услышать и понять. И было совершенно очевидно, что Джейк и его группа тщательно репетировали перед этим выступлением. Он совершенно ясно ощущал командную работу и дух товарищества, которые они разделяли, поскольку они работали как хорошо смазанный механизм.

Где он вообще взял этих музыкантов? С горечью подумал Мэтт. Он узнал Полин как одну из бэк-вокалисток, но он понятия не имел, кто все остальные. Но, черт возьми, если они не могли играть. Чувак на соло—гитаре - Джейк, очевидно, был слишком слабаком, чтобы играть собственные соло и риффы, — был талантлив, накладывая облизывания с механической точностью и артистизмом. Басист тоже был солиден, он идеально держал ритм и плавно переходил к изменениям темпа. И толстый парень за барабанами! Он выбивал там какую-то сложную хрень. Где, черт возьми, он был, когда Мэтт искал перкуссиониста? Кто были эти люди и где Джейк их нашел?

Put Me Out There закончился финальным аккордом искаженных гитарных риффов Джейка, завершающим соло ведущего гитариста и шквалом сокрушительных ударов барабанщика. Толпа снова зааплодировала, и этот звук Мэтт физически ощутил у себя в груди. Когда музыка начала немного стихать, Джейк подогрел ее, подойдя к микрофону и представив ведущего гитариста.

“Ленни Харрис на телекамере!” Крикнул Джейк. “Ленни Харрис. Отдай это ради него!”

Они отказались от этого. Мэтт все еще понятия не имел, кто такой гитарист. Имя Ленни Харрис абсолютно ничего для него не значило.

Рабочий сцены, которого Мэтт теперь узнал по последнему туру Intemperance, выбежал на сцену и вернул Джейку черно-белый Les Paul в обмен на отлично настроенный sunburst. Барабанщик отсчитал еще четыре, и они приступили к The Easy Way, самой первой песне, которую Джейк выпустил и продвигал в своей сольной карьере; песне с тяжелой синтезаторной мелодией, о которой Мэтт не придал особого значения, услышав ее впервые, но которая с тех пор значительно понравилась ему (к его большому огорчению). Он по-прежнему довольно часто транслировался рок- и поп-станциями, обычно во второй половине дня, ранним вечером и ранним утром. Они сыграли медленную вступительную часть, а затем ускорили темп после первого куплета, добавив искаженную гитару drop-D поверх синтезатора и мелодию Джейка из трех аккордов. Но главным образом то, что несло мелодию, было самым ценным оружием Джейка: его голос и диапазон, которого он был способен достичь с его помощью. Возможно, это был лучший голос, поющий в настоящее время в рок-н-ролле, и Джейк знал, как им пользоваться. Толпа снова начала танцевать и подпевать мелодии. К своему удивлению и почти ужасу, Мэтт действительно обнаружил, что покачивает плечами и подпевает первому припеву. Он захлопнул рот, когда понял, что делает.

Что, черт возьми, со мной происходит? подумал он, качая головой над собой. Мне нужно свалить отсюда нахуй и начать готовиться к моему собственному шоу. Но он не двинулся с места. И, несколько минут спустя, во время перехода от бриджа к финальному припеву, его плечи снова начали покачиваться, и он начал подпевать тексту песни, даже не осознавая, что делает это.

После Easy Джейк и его группа снова повысили мелодичность, исполнив песню Nothing is Different Now, в которой для основной мелодии использовалось фортепиано, а для ритм-гитары Jake's Les Paul в чистой конфигурации. Ведущий гитарист играл только заливки в промежутках, а барабанная дробь была мягкой, повторяющейся, которую едва можно было заметить — разительный контраст с более ранним барабанным боем. Тем не менее, песня была одной из самых популярных у Джейка, и публике она понравилась. Мэтт провел всю мелодию, пытаясь понять, о ком именно Джейк поет. Это была Хелен? Или та стерва Минди Сноу? Наверное, Минди Сноу, подумал он. У Джейка всегда была эта странная привычка слишком эмоционально привязываться к сучкам, которых он трахал. Этот тупица на самом деле даже женился на одной из них. Чертов женат! Мэтт, конечно, не понимал этого.

Разное закончилось, и они снова набрали номер. Они сыграли песню Domain of Eminence с последнего диска, мелодию, которая только начинала выходить в эфир по всей стране. Казалось, что речь шла о жадных застройщиках, использующих свои теневые связи в муниципальных советах, чтобы насильно отобрать землю у людей, которые владели ею на протяжении поколений, только для того, чтобы они могли построить больше домов, дорог и торговых центров. Песня немного задела Мэтта, поскольку он был человеком, который недавно потерял один из своих домов из-за Этого Человека, но не из-за выдающегося права собственности, а из-за задолженности по налогам. Тем не менее, он мог оценить эмоции, о которых Джейк пел в куплетах и припеве.

Когда аплодисменты от этой песни стихли, снова появился рабочий сцены, и Джейк сменил свой Les Paul на акустико-электрический Fender. Скрипач и ведущий гитарист покинули сцену. Джейк подошел к своему микрофону и снова начал обращаться к толпе.

“Вы все не возражаете, если я представлю вас кое-кому, очень особенному для меня?” он спросил их.

Они одобрительно закричали о своем одобрении этого плана.

“Хорошо”, - сказал Джейк, кивая. “Я хотел бы представить свою жену, Лору Кингсли. Выходи сюда, Лора!”

Еще один взрыв аплодисментов, на этот раз более громких, разразился, когда сучка Джейка вышла из-за кулис с саксофоном-сопрано в руках. Мэтт оценивающе оглядел ее с ног до головы. Да, ее сиськи были немного маленькими, но она действительно была горячей попкой, учитывая все обстоятельства. Он мог понять, почему Джейку нравилось трахать ее. У нее было милое, невинное личико и миниатюрное, податливое тело. В мужских кругах она была известна как прядильщица. Он задавался вопросом, была ли хоть доля правды в тех историях из развлекательных газетенок о том, как она рассталась с поклонницами во время тура. Однако, немного подумав, он решил, что, вероятно, нет. Сучка с таким милым и невинным видом, вероятно, не жевала мафф. И она, конечно же, не взяла бы его в задницу. Стала бы она хотя бы чавкать шлангом? Его инстинкт говорил "нет", но он должен был понять, что Джейк не женился бы ни на какой сучке, если она не будет сосать член, и сосать его хорошо.

Рыжая сучка подошла и встала рядом с Джейком с застенчивой, нервной улыбкой на лице. Джейк обнял ее правой рукой. Она ответила тем же, и затем они оторвались друг от друга. Джейк вернулся к микрофону. Лора продолжала стоять рядом с ним, глядя на толпу.

“Некоторые из вас, возможно, знают это, ” сказал им Джейк, “ а некоторые, возможно, нет, но Лора - саксофонистка. Она играет на первом и третьем релизах Селии Вальдес и только что вернулась из долгого турне, выступая для нее в Северной Америке и Европе. На самом деле, она прилетела из Польши только прошлой ночью, чтобы быть здесь и помочь мне со следующей песней ”.

Еще один взрыв приветствий. Мэтт обдумал эту информацию. Да, он знал, что сучка Кингсли была саксофонисткой этой мексиканской сучки и гастролировала с ней. В конце концов, бульварные газетенки и развлекательные шоу рассказывали о лесбийских сексуальных скандалах Селии Вальдес и Лоры Кингсли в течение последних нескольких месяцев (Мэтт мог представить Селию Вальдес, утыкающуюся лицом в какую-нибудь муфту, — и мысленная картина вовсе не была неприятной). Но неужели он только что сказал, что она прилетела из Польши? И что она собирается выступать с ним прямо сейчас? Как, черт возьми, это было возможно? Это означало бы, что у них не было времени на репетицию мелодии, которую они собирались сыграть (это должно было быть South Island Blur, понял Мэтт. Это была единственная мелодия Джейка Кингсли, в которой вообще был саксофон. И это был сопрано-саксофон, тот самый инструмент, который его сучка сейчас держала в руках). Наступил ли момент падения Кингсли сейчас? Они серьезно не могли подумать, что смогут просто взять и спеть подобную мелодию без предварительной репетиции, не так ли? Даже если бы они уже были близко знакомы с произведением, подобное дерьмо просто невозможно было бы сотворить — во всяком случае, за пределами дрянного голливудского фильма или телешоу.

“Мы с Лорой познакомились, ” продолжил Джейк, “ когда она впервые записалась играть на саксофоне к Селии Вальдес. Видите ли, Селия и я знаем друг друга много лет, и мы оба репетировали наши первые сольные диски в одном здании, и мы оба записывали эти диски в одной студии звукозаписи в Орегоне. Сначала мы с Лорой были не слишком высокого мнения друг о друге, не так ли, милая?

Она не говорила в микрофон, но криво улыбнулась и преувеличенно пожала плечами, показывая, что он был прав. Толпа рассмеялась над этим откровением.

“Но ... что ж ... когда мы узнали друг друга лучше, мы поняли, что у нас действительно есть кое-что общее: наша любовь к созданию музыки и выступлениям перед людьми. Из-за этого мы сблизились, и эта связь постепенно превратилась в влечение и, в конце концов, в любовь. И именно в этот период, где-то между привязанностью и любовью, я понял, что в одной из мелодий, над которыми я работал, чего-то не хватало, чего-то, на что я не мог точно указать пальцем. И тогда я понял, что это было. Мне нужно было добавить немного сопрано-саксофона, чтобы закрепить мелодию и ритм. И я просто случайно познакомился с крутым саксофонистом. Я попросил ее поработать со мной над мелодией, и она согласилась. Именно во время сочинения и записи этой мелодии мы влюбились друг в друга. Остальное - история ”.

Толпа снова громко зааплодировала, очевидно, оценив историю, хотя Мэтт все еще не понимал всей этой истории с браком. Зачем ему нужно было жениться, чтобы продолжать трахать эту сучку? Я трахаюсь с Ким уже почти десять лет, и мы никогда даже не думали о том, чтобы пожениться, не говоря уже о том, чтобы взять и сделать это. Какое обоснование, кроме любви, о которой Джейк продолжал твердить (и которое, по мнению Мэтта, не могло быть действительной причиной, даже если бы оно действительно существовало), могло у него быть? Был ли он просто ненормальным? И, конечно же, он не мог трахаться только с ней и ни с кем другим, верно? Ни за что на свете. Не с Джейком Кингсли.

“Итак, мы собираемся сыграть эту мелодию для вас здесь сегодня вечером”, - сказал Джейк. “Это мелодия, которую я написал об одном из худших периодов моей жизни, и сейчас я собираюсь сыграть ее для вас здесь, в один из лучших периодов моей жизни. Жизнь действительно - колесо, люди. Ну вот, теперь мы начинаем. Давайте сделаем небольшое размытие Южного острова”.

Когда он произнес название мелодии, разразился оглушительный рев. Хотя Незначительность была лучшей песней Джейка, попавшей в чарты, Blur была, безусловно, его самой популярной, проникшей почти во все демографические группы, понравившейся миллионам людей, которые не были бы застигнуты врасплох, слушая что-либо еще, что сделали Джейк или Невоздержанность. Песня регулярно перепевалась группами, выступавшими на вечеринках и свадьбах, звучала на бумбоксах во время круизов с выпивкой и тропических вечеринок у бассейна. KVA получала от двадцати до тридцати запросов в неделю на разрешение исполнять мелодию на концертных площадках (обычно они удовлетворяли такие запросы за символическую плату). И эта толпа, ориентированная на хэви-метал, очень хотела увидеть его исполнение сейчас.

Они прогнали его, сыграв практически в точности так же, как студийную версию. Мэтт продолжал ожидать, что сучка Джейка испортит свои партии, но она не допустила ни единой ошибки. Она сыграла свою часть мелодии точно в тональности, с идеальным таймингом и фразировкой. Хотя Мэтт знал, что это было невозможно, если Джейк говорил правду о том, что она только что прилетела из Польши, она вела себя так, как будто репетировала свою роль в пьесе вместе с остальными. И не только это, у нее также было довольно впечатляющее шоуменство — очевидно, приобретенное за все время, проведенное за мексиканскую сучку. Она оставалась рядом с Джейком во время куплетов, двигая плечами в такт, ее ноги немного пританцовывали, когда она играла. А затем, когда пришло время для соло на саксофоне перед заключительным куплетом, она вышла на передний край сцены и сыграла его со стилем, ее пальцы уверенно двигались по клавишам, щеки надувались, когда она дула в мундштук, время от времени покачиваясь и поворачиваясь в талии. И снова она не пропустила ни одной ноты, не допустила ни единой ошибки в выборе времени.

Мэтт был разочарован тем, что она не облажалась, но он не мог не испытывать сильной доли уважения к сучке Джейка. Она действительно была профессиональным музыкантом с талантом, а не какой-то хакершей, которой Джейк позволил играть для него, потому что она была горячей имбирной прядильщицей, и он трахал ее.

Они завершили Blur, закончив его точно так же, как студийную версию: резким завершением и заключительной протяжной нотой саксофона. Толпа громко приветствовала, более чем несколькими волчьими свистками, направленными в сторону сучки Кингсли, которая в ответ слегка помахала рукой и застенчиво улыбнулась.

“Лора Кингсли на сопрано-саксофоне!” - крикнул Джейк в микрофон. “Я знаю, как их выбирать, или что?”

Пока толпа продолжала болеть за нее, Джейк еще раз обнял ее и поцеловал в губы. Затем она сбежала со сцены, махая толпе и высоко держа саксофон. Рабочий сцены вернулся, и Джейк снова включил акустико-электрическую музыку для черно-белого Les Paul. Ведущий гитарист остался за сценой, клавишник и бэк-вокалисты тоже удалились. Джейк снова шагнул к микрофону и сделал несколько настроек на своих педалях эффектов.

“А следующий номер - песня, которую я написал о своих отношениях с Лорой”, - сказал он собравшимся. “Это с последнего диска. Возможно, вы ее слышали. Это называется Научи Меня.

Еще одно громкое приветствие. Публика, безусловно, слышала Teach Me, которая была самой популярной композицией на последнем диске Джейка, проведя двенадцать недель в топ-5 чартов. Мэтт тоже слышал это, хотя он никогда не утруждал себя каким-либо анализом текста. Теперь он наблюдал, как Джейк начал проигрывать ее, самостоятельно подбирая пальцами мелодию на Les Paul, играя с легкими искажениями, которые позволяли слышать отдельные струны по мере их исполнения, а затем наигрывая припевы. Это была мастерская игра на гитаре, но Джейк всегда был лучшим в игре, ориентированной на акустику. Мэтт снова обнаружил, что кивает в такт мелодии и даже немного подпевает. И теперь, когда он знал, о чем была песня, текст действительно приобрел для него некоторый смысл, и он начал ценить послание, которое передавал Джейк, — даже если он все еще не понимал, почему кто-то хотел жениться на стерве, когда она отдавала рану бесплатно.

После аплодисментов после того, как Научи меня, клавишник вернулся на сцену. Бэк-вокалисты и ведущий гитарист не вернулись, оставив только Джейка, клавишника, и ритм-секцию играть то, что было дальше. Мэтт взглянул на часы, увидев, что у Джейка в запасе еще около четырнадцати минут.

Мне действительно нужно вернуться в трейлер и начать одеваться, подумал он. В конце концов, он должен был выйти на свою сцену через тридцать минут после того, как Джейк закончит. Но он не ушел. И, хотя он говорил себе, что все еще надеется, что Джейк или кто-то из его музыкантов облажается, глубоко внутри он знал, что это неправда. Он остался, потому что наслаждался шоу. Он никогда бы не признался в этом никому, нигде, даже под пытками, но он искренне наслаждался представлением и хотел увидеть больше.

Джейк не объявил название мелодии, которую они сейчас играли, они просто начали играть после того, как досчитали до четырех. Она была исполнена с умеренно искаженным риффом из трех аккордов, который повторялся снова и снова и был подкреплен барабанами и басом, с небольшой фортепианной вторичной мелодией. Мэтт слышал эту мелодию раньше — он несколько раз прослушивал все диски Джейка — и узнал, что это что-то с первого диска, но это была не одна из мелодий, которые крутили по радио ни на одной частоте, так что ему было трудно определить, что именно. Толпа также, казалось, была не так хорошо знакома с пьесой, поскольку их приветствия, когда она начала играть, были немного приглушены. Только когда Джейк начал напевать первый куплет, Мэтт наконец вспомнил.

О да, подумал он, кивая. Это мелодия о том, что он под кайфом, но притворяется, что летает на своем гребаном самолете. Это была достаточно приличная мелодия с умным текстом, но Мэтту показалось странным, что он играет ее на фестивале. Его время теперь было на исходе, и он исполнял одно из своих глубоких сокращений вместо одной из своих популярных пьес? Что с этим было не так? Был ли он в процессе того, чтобы все испортить в конце концов? И где был ведущий гитарист? Собирался ли Джейк на самом деле играть свою собственную партию соло на этом?

Оказалось, что Джейк играл свою собственную роль. Он прогнал первые два куплета, оттачивая рифф и поя одновременно без каких-либо проблем. Это звучало так, как будто он увеличил интенсивность произведения по сравнению со студийной версией, фактически, сделав гитарные партии громче и авторитетнее. А затем, когда пришло время для соло, он сразу приступил к делу, его пальцы двигались вверх и вниз по грифу, сжимая и отпуская, посылая из динамиков стремительные ноты и заставляя аудиторию начать громко аплодировать, когда им показали, что Джейк действительно может играть главную партию, и может сыграть ее хорошо.

Вот почему он поместил эту песню сюда, понял Мэтт. Чтобы он мог продемонстрировать свои навыки игры на соло-гитаре. И у него это неплохо получалось. Конечно, не так хорошо, как мог бы сделать Мэтт, но все же это был чертовски хороший кусочек.

Но Мэтт еще ничего не видел. Как и толпа. Закончив гитарное соло, Джейк и ритм-секция вернулись к приглушенной версии основной мелодии, играя ее снова и снова, в то время как чернокожий чувак на клавишных выдал длинное и впечатляющее фортепианное соло, которое длилось более двух минут. Зрители начали хлопать в такт и теперь полностью погрузились в номер. Мэтту, на самом деле, пришлось побороть желание самому похлопать.

Фортепианное соло завершилось финальным шквалом нот. Джейк снова шагнул к микрофону и произнес в него: “Гордон Паладей на клавишных! Гордон Паладей!”

Раздался еще один возглас, на этот раз немного более громкий и продолжительный.

Гордон Паладэй? Мэтт задумался. Разве это не настоящее имя того рэпера, с которым Джейк тусуется? С которым он записал те песни? Он был почти уверен, что так оно и было. Он внимательно вгляделся в чернокожего мужчину в шляпе и солнцезащитных очках и, наконец, смог достаточно хорошо рассмотреть черты лица. Это был Bigg G! У Джейка там был гребаный рэпер, который играл для него на клавишных и добился успеха! И он даже не упомянул, кто этот человек! По крайней мере, до сих пор. И кто в этой толпе вообще мог знать, что Гордон Паладей и Бигг Джи - одно и то же лицо?

Джейк спел заключительный припев мелодии, а затем перешел к тому, что, казалось, должно было стать аутро. Он снова и снова повторял припев к мелодии, меняя при этом формулировку и партии, которые пел.

“Я высоко... Я высоко... Я высоко в небе, ыыыыыыыы. Да, я под кайфом, дасссс, я под кайфом-ииииии, я высоко в небесах!”

Но оказалось, что это было не окончание. Позволив последнему слогу затихнуть, ритм-секция и клавишник вернулись к повторяющемуся исполнению основной мелодии. Джейк, тем временем, подошел к своему микрофону и нажал на одну из педалей эффектов. Затем он протянул руку вперед и потянул за что-то, вытянув трубку рядом со своим настоящим микрофоном, так что она торчала примерно на три дюйма за головкой.

Что за черт? Мэтт задумался. Это почти похоже ... нет, этого не могло быть. Большеanymore.,,,

Но кто-то сделал. Джейк сделал. Он сунул конец трубки в рот и начал извлекать небольшие отдельные сольные ноты на своей гитаре. Звук переговорного устройства разнесся над толпой, и они громко и с энтузиазмом зааплодировали, когда услышали его.

Ублюдок, изумленно подумал Мэтт. Он действительно может провернуть это дерьмо?

Сольные фрагменты Джейка стали громче, длиннее, его рот придал им большую форму, и звук получился впечатляющим. Толпа снова захлопала в такт, явно наслаждаясь усилиями Джейка. Он увеличил темп и сложность своей игры, перейдя к продолжительному и довольно сложному соло, которое он превратил с помощью talk box во что-то уникальное позвучанию, что-то мощное. Вскоре его пальцы снова забегали вверх-вниз по грифу, в то время как он быстро перебирал пальцами правой руки и двигал ртом. Аплодисменты стали еще громче, начиная соревноваться с ораторами за доминирование.

Он снизил темп соло до тех пор, пока снова не стал просто издавать короткие последовательные ноты, в то время как группа просто продолжала убирать повторяющийся ритм на заднем плане. Затем он начал заставлять гитару говорить, играя отдельные струны G-аккорда и формируя вывод так, как если бы он говорил. Слова, которые он формировал, совершенно очевидно, снова были хук-линией песни: “Летаю высоко, летаю высоко, летаю высоко в небе”.

С каждым повторением фразы толпа аплодировала все больше. Он продолжал в том же духе чуть больше минуты, а затем снова перешел к коротким заметкам из серии. Он прошел через это, когда группа постепенно начала увеличивать темп и мощь ритма позади него. Он последовал за увеличением темпа, делая свои собственные вокализации громче, пока они не достигли, по-видимому, согласованного момента (Мэтт не смог уловить, был ли дан сигнал, если он и был, то был очень профессионально тонким), и Джейк оторвал рот от трубки, нажал на педаль эффектов (которая, как теперь знал Мэтт, была переговорным устройством) и начал выдирать завершающее традиционное соло, в то время как барабаны и пас стучали позади него, а Бигг Джи колотил по клавишам пианино.

Финальное соло было полностью оригинальным для этого выступления, и Джейк сыграл его мастерски, аккуратно используя ударную планку и многократно перемещаясь вверх и вниз по грифу, одновременно постукивая пальцами правой руки по струнам. Выступление сделало именно то, что, несомненно, задумал Джейк: оно показало, что он не только может петь и играть в ритм, но и может сочетать лидерство и соло с лучшими из них. Правда, у него это получалось не так хорошо, как у Мэтта Тисдейла, но на самом деле он даже не пытался этого делать. Он был там с лучшими из лучших, и у него был свой собственный уникальный стиль и звучание, которые нельзя было обвинить в подражании Тисдейлу.

Когда соло и песня, наконец, закончились под шквал барабанов, фортепиано и гитар, рев толпы был оглушительным, явно самым громким за сегодняшний вечер. Толпа встала как один, устроив овацию в честь представления, свидетелями которого они только что стали. Джейк смиренно принимал их похвалы, просто стоя перед сценой, кивая и махая рукой.

“Спасибо”, - сказал он в микрофон. “Надеюсь, вам понравилось”.

И, пока продолжались аплодисменты, остальная часть группы вернулась на сцену — все, кроме сучки Кингсли. Они заняли свои позиции и начали с того, что Мэтт должен был считать завершающим номером сета, поскольку в их распоряжении оставалось всего три минуты.

Джейк завершил сет так же, как и открыл его: одной из своих зажигательных мелодий: Ocean View, в которой звучали две дуэльные искаженные электрогитары, интенсивность и мощь которых постепенно возрастали по мере продвижения мелодии. Мэтт на самом деле улыбнулся, услышав мелодию, и не стал утруждать себя попытками удержаться от того, чтобы постукивать в такт и подпевать. "Вид на океан" на самом деле был тем, что он считал лучшей из сольных мелодий Джейка, и, хотя он никогда бы никому не сказал и никогда бы не сделал этого, если бы кто-то еще был поблизости, он часто увеличивал громкость, когда слышал песню по радио.

Они хорошо отыграли песню — соло для нее исполнил ведущий гитарист, — а затем закончили финальным аккордом гитары и барабанов, который длился почти тридцать секунд. Как только отзвучала последняя нота, толпа снова встала после того, как Джейк поблагодарил их и пожелал им спокойной ночи. Вся группа отложила инструменты и вышла на передний край сцены. Сучка Кингсли выбежала из-за кулис, чтобы присоединиться к ним. Они взялись за руки и отвесили несколько поклонов, прежде чем покинуть сцену. Толпа требовала выхода на бис, но этому не суждено было сбыться. Шоу шло по расписанию, и Мэтт, как хедлайнер, был единственным, кому разрешили выйти на бис.

Мэтт подождал, пока стихнут аплодисменты и одобрительные возгласы — на это ушло почти три минуты, — а затем повернулся и вышел в узкий коридор, который вел обратно к охраняемым воротам секции SVIP. Охранники посмотрели на пропуск на все права доступа у него на шее, кивнули ему, и он направился обратно к трейлеру, к которому его и его группу прикрепили. Совершая это путешествие, он был встревожен.

Этот мудак только что устроил охуенное шоу, продолжал он думать. Неужели я действительно думал, что он собирается подойти туда и разбомбить? Да, он действительно так и сделал. Какой болезненно наивной казалась сейчас эта мысль. В конце концов, это был Джейк Кингсли. Джейк всегда был мастером планирования выступлений, был движущей силой того, что сделало живые выступления Intemperance такими привлекательными для зрителей благодаря его колдовскому умению играть на их эмоциях и психологии. Он делал это с тех пор, как они играли в клубах Heritage, и довел это искусство до совершенства, как только группе вернули контроль над своими сетами после пересмотра условий контракта, что дало им возможность снова использовать его в этой роли. Как, черт возьми, я мог это забыть? Думал ли я, что он просто потерял это, когда Невоздержанность распалась?

Однако самой тревожной мыслью было: как я могу конкурировать с тем, что он только что сделал? Я, с моим стандартным сетом, который мы играли все это время, сетом, который мы не играли и не репетировали более трех недель, и с хорошей командой, которая недостойна сосать член Nerdly?

Он боялся, что ответом на это было то, что он не мог.

Он вошел в трейлер и обнаружил свою группу чрезвычайно взволнованной.

“Господи Иисусе, Мэтт!” Сказал Остин. “Где, черт возьми, ты был? Мы должны прибыть на сцену через десять гребаных минут!”

“И ты еще даже не одет!” - добавил Корбан.

Мэтт просто пожал плечами. “Я просто бродил вокруг и проверял рану”, - сказал он.

“ Проверяешь рану? - Воскликнул Остин. - Сейчас?

“Да”, - просто сказал Мэтт. “Я собираюсь переодеться. Это займет у меня всего несколько минут ”.

Корбан смотрел на него с беспокойством. “Ты в порядке, Мэтт?” - осторожно спросил он.

“Да”, - кивнул Мэтт. “А почему бы и нет?”

Группа Джейка была в приподнятом настроении и с энтузиазмом возвращалась в свой трейлер после шоу. Они отлично выступили и знали это. Обмен пятерками был спонтанным. Джи научил нескольким сложным рукопожатиям. За исключением Лоры, все они были мокрые от пота и пересохшие, пили Gatorade из бутылок, чтобы восстановить влагу во время прогулки.

“Ты слышал, как эта гребаная толпа приветствовала нас?” - спросил Тед с широкой улыбкой на лице.

“Я слышал их”, - сказал Джейк, чувствуя себя вполне нормально. Они превзошли даже его самые оптимистичные ожидания, и это знание вызвало у него прилив дофамина, с которым не мог соперничать даже самый лучший кокаин, самый острый "гринбад". После всех репетиций и планирования, после всех мучений по поводу сет-листа и того, с какими музыкантами он в итоге выступит, они провели свое первое шоу со стилем, абсолютно поразив девяностопятитысячную толпу на фестивале, к которому, как говорили, им не было никакого отношения.

“Это был ад для крутых парней!” Сказал Тед. “Они дали нам отбой! Дважды!”

“Джейк, ты просто великолепно исполняешь свои соло на Высоком уровне”, - сказал Ленни. “Я в гребаном восторге от тебя! Я имею в виду, я уже был в восторге еще до того, как мы начали играть вместе, но это было ... это было ... Я даже не могу это описать”.

“Вот к чему приводит множество репетиций и крутая команда звукорежиссеров”, - сказал ему Джейк.

“Конечно, это большая часть всего этого”, - сказал Ленни. “Но репетиции и хорошая звуковая команда ни хрена не значат, если у тебя нет таланта, чтобы воспользоваться этим. А у тебя есть. Ты блистал там, Джейк. Абсолютно, блядь, блистал. Я невероятно рад, что смог стать частью этого ”.

“Ты сам был довольно крутым”, - сказал ему Джейк. “Все вы были такими. Там был не только я, там были мы, и мы довели это до совершенства ”.

“Я думаю, за гранью совершенства”, - сказал Джи. “Это было великолепно, друзья. Чертовски возвышенно!”

Последовал еще один раунд "дай пять" и сложных рукопожатий на букву "Г". Так они добрались до своего трейлера, где дверь была открыта и вечеринка уже началась, частично рассевшись на стульях, расставленных на пустынном полу. Оби и Селия были там с женой Бена, друзьями-парамедиками Теда, пилотом Марком, раввином Левенштейном и его женой и всеми другими специально приглашенными друзьями и семьей. Пиво, вино и смешанные напитки лились рекой. Все с энтузиазмом приветствовали Джейка и группу, когда они вышли в круг, пожимая руки, давая еще больше "пять" и рассказывая всем, каким чертовски крутым было это шоу. Казалось, никто не притворялся и даже не преувеличивал свой энтузиазм. Все это казалось вполне искренним.

Джейк все еще чувствовал легкое обезвоживание, поэтому взял еще одну литровую бутылку Gatorade — его любимый зеленый сорт — и открыл ее. Он сел на диван и сделал несколько здоровых глотков, успокаивая уставшее горло. Подошла Селия и села рядом с ним. В руках у нее был бокал красного вина.

“Это было потрясающее представление, Джейк”, - сказала она ему. “Я никогда раньше не видела ничего подобного”.

“Спасибо”, - сказал он, чувствуя новый прилив гордости от ее похвалы. Селия, в конце концов, была профессиональной исполнительницей, которая сама устроила чертовски хорошее шоу. Ее одобрение было на несколько ступеней выше практически любого другого. “Мы вложили в это много труда, и между нами возникла определенная химия. Сегодня вечером все просто щелкнуло. Надеюсь, мы сможем сделать это снова завтра ”.

“Я не сомневаюсь, что ты сделаешь это”, - сказала она. Она подняла свой бокал за него. “За химию. Это может быть хорошо”.

“Химия”, - повторил он, постукивая своим Gatorade по ее стакану. Они выпили.

“И угадай, кто тусовался с нами в SVIP, смотря твое шоу?” - Лукаво спросила Селия.

“Кто?”

“Мэтт Тисдейл”, - сказала она с улыбкой.

“Мэтт был там?” спросил он, весьма удивленный. “Ни хрена?”

“Ни хрена себе”, - сказала она. “Мы с Оби оба видели его. Он оставался на все представление”.

“Неужели?”

“Я бы не стала лгать тебе об этом”, - сказала она. “Он не только остался на все это время, но я видела, что он действительно наслаждался этим. Он притопывал ногами, кивал головой, а иногда даже подпевал”.

Джейку было трудно в это поверить. “Ты уверен, что это был Мэтт?” спросил он.

“Я абсолютно уверена”, - сказала она. “Однажды я назвала Мэтта каброном. Если я кого-то так назову, я навсегда запомню его лицо. Это был Мэтт Тисдейл, и он был в восторге от вашего шоу ”.

“Вау”, - сказал Джейк. “Интересно, что вызвало это?”

“Я бы предположил, что музыкальное уважение”, - сказала она. “Ты можешь не нравиться ему лично, но он должен уважать тебя как музыканта и исполнителя, верно?”

“Я полагаю”, - с сомнением сказал Джейк.

“В любом случае, я подумал, что ты захочешь это знать”.

“Да ... думаю, спасибо”, - сказал Джейк.

Тед первым предложил принять душ. Никто этого не оспаривал. В конце концов, как барабанщик, он был тем, кто потратил больше всего энергии во время шоу (фактически, Тед похудел на пятнадцать фунтов с тех пор, как они начали репетиции, просто благодаря аэробным упражнениям в виде ежедневной игры на барабанах, и теперь был в лучшей форме, в которой он был с тех пор, как ему перевалило за двадцать), и тем, кто выделял больше всего пота.

“Только давай побыстрее”, - сказала ему Полин. “Нам всем нужно принять душ и быть готовыми к тому, что лимузин заберет нас через девяносто минут. Если мы не уйдем до окончания шоу Мэтта, мы застрянем здесь, пока толпа полностью не рассеется. Учитывая, что там девяносто пять тысяч человек, это буквально займет несколько часов ”.

“Понял”, - пообещал Тед. Затем он протиснулся в крошечную ванную и закрыл дверь.

“Хорошо”, - сказала Полин, теперь в режиме менеджера. “Кто следующий? Ты, Джейк?”

“Да”, - сказал он, кивая. “Я следующий”.

“Хорошо”, - сказала она. “Бери свою одежду и будь наготове. Как только Тед выйдет, ты залезай и сделай это быстро”.

“Да, босс”, - сказал он ей, слегка отдав честь.

Он пошел и забрал выцветшие джинсы и футболку, которые были на нем до переодевания в сценическую одежду. У него также была пара чистого нижнего белья, чистые носки и дорожный контейнер с дезодорантом Old Spice. Полин протянула ему пакет для стирки, чтобы положить в него одежду для сцены. Когда пять минут спустя Тед вышел из ванной, Джейк вошел, слегка поморщившись, когда его нос уловил признаки того, что Тед опорожнил кишечник в плохо проветриваемой комнате, прежде чем принять душ.

Он открыл кран, совсем не беспокоясь о горячей воде, и быстро разделся догола, сложив все в пакет для белья и плотно его закрыв. Он зашел в маленькую кабинку и почувствовал благословенную прохладу воды, смывающей пот и грязь с его кожи. Он быстро намылился бутылочкой средства для мытья тела, ополоснулся, а затем вымыл голову маленькой бутылочкой шампуня. Как только это было сполоснуто, он поборол желание еще немного постоять под освежающими струями и выключил кран. Он быстро вытерся полотенцем из большой стопки, стоявшей на полке. Как только он высох, он намазал подмышки дезодорантом, а затем быстро оделся.

“Ладно, Бен, иди”, - сказала Полин басисту, как только Джейк вышел из комнаты.

“Ухожу”, - сказал Бен, заходя внутрь, чтобы принять душ.

Джейк бросил свою сумку для стирки на пол в месте, указанном Полин. Она останется там до следующего дня после окончания фестиваля, после чего они заберут ее, прежде чем отправиться домой. Лаура сидела на одном из стульев, разговаривая с Селией. Она помахала ему рукой.

“Что случилось?” спросил он.

Она подняла палец, показывая, что ему следует наклониться поближе к ее лицу. Он подумал, что она хочет поцелуя, но это было не то, чего она хотела. Вместо того чтобы прижаться губами к его лицу, она приблизила их к его уху.

“Завтра, после шоу, - прошептала она, - я хочу, чтобы ты отвез меня куда-нибудь и трахнул перед тем, как примешь душ”.

“О да?” - спросил он, заинтригованный.

“Да”, - сказала она, ее глаза похотливо сияли.

Он легонько поцеловал ее в нос. “Мы сделаем так, чтобы это произошло”, - пообещал он.

“О чем вы двое шепчетесь?” Спросила Селия с улыбкой.

“О, просто домашние дела”, - ответила Лора, слегка покраснев.

“Да”, - согласился Джейк. “Она хотела знать, не следует ли нам перенести секцию комнаты развлечений в южную часть комнаты, чтобы избежать ослепительных лучей послеполуденного солнца”.

“Конечно”, - сказала Селия, качая головой. “Об этом определенно есть о чем пошептаться”.

“Эй, - серьезно сказал Джейк, - ориентация пары на секцию - это не то, что следует обсуждать в приличной компании”.

Селия рассмеялась и еще немного покачала головой.

- В любом случае, - сказал Джейк, садясь, чтобы обуться, - я собираюсь немного прогуляться.

“Прогуляться?” Спросила Лора. “Куда ты идешь?”

“Я подумал, что вернусь в SVIP и посмотрю первую часть шоу Мэтта”.

Обе дамы одарили его странным взглядом. “Почему ты хочешь это сделать?” Спросила Селия.

Джейк пожал плечами. “Он смотрел мое шоу”, - сказал он. “Меньшее, что я могу сделать, это пойти взглянуть на его”.

“Ну... хорошо”, - сказала Лора. “Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой?”

“Ты еще не приняла душ”, - сказал он.

“На самом деле мне не нужен душ”, - сказала она. “Я была на сцене всего пять минут и двенадцать секунд. Этого было недостаточно, чтобы вспотеть и стать отвратительным”.

“О... да, думаю, что нет”, - сказал он. “Но ты действительно хочешь посмотреть шоу Мэтта?”

‘Нет”, - просто ответила она. “Вовсе нет”.

“Тогда оставайся здесь”, - сказал он ей. “Я просто хочу проверить его первые несколько номеров, и я вернусь задолго до того, как придет время для лимузинов”.

“Пожалуйста, сделай”, - сказала Селия. “Я не хочу торчать здесь до двух часов ночи”.

“Я обещаю”, - сказал он.

Он вышел из трейлера и направился обратно к SVIP. По дороге он услышал, как один из роуди Мэтта взял несколько аккордов, проверяя громкость одной из гитар. Толпа, услышав это, разразилась подобающими приветствиями. Джейк отметил, что громкость была заметно выше, чем у него и его группы, с которыми они только что выступали, но далеко не такой громкой, как у Pantera.

Секция SVIP все еще была довольно переполнена, хотя теперь толпа была немного иной, чем тогда, когда Джейк был на ногах. Там был небольшой киоск, где можно было приобрести бесплатное пиво и вино. Джейк направился туда и взял пластиковый стаканчик на тридцать две унции, полный ледяного пива Fosters на разлив, а затем он подошел и припарковался практически на том же месте, где Мэтт припарковался во время шоу Джейка (хотя Джейк этого не знал). Многие люди в SVIP, если не все, узнали Джейка, но никто не подошел, чтобы поговорить с ним. Это было неписаное, но хорошо понятное правило, согласно которому вы не разговаривали и даже не приближались к какому-либо известному человеку в SVIP, если он не заговорил с вами первым.

Роуди закончили последнюю проверку громкости и ушли со сцены. Освещение сцены было выключено, а освещение зала, установленное на столбах по периметру зрительской части амфитеатра, было включено, что означало, что видны были только смутные очертания ударной установки и микрофонных стоек. Часы продолжали щелкать вперед. Толпа начала становиться громче и полнее энтузиазма по мере того, как время показа становилось все ближе и ближе. Наконец, освещение в зале медленно потускнело и погасло, оставив все помещение практически в темноте. Над головой были отчетливо видны звезды и несколько мигающих огней самолетов. Толпа начала аплодировать громче.

Загорелся единственный прожектор, осветив переднюю и центральную микрофонную стойку. Там стоял один из ведущих.

“Вы готовы услышать нашего хедлайнера в первую ночь фестиваля Tsunami Sound?” он обратился к толпе.

Толпа взревела в знак одобрения, эта высокая децибеловая, оглушительная волна аплодисментов и приветствий.

“Я вас не слышу!” - сказал им ведущий. “Я спросил, готовы ли вы послушать нашего хедлайнера на этот вечер?”

Еще один рев, на этот раз громче.

“Так-то лучше”, - сказал им ведущий. “Поскольку вы все, кажется, готовы, позвольте мне представить его. Я дарю тебе единственного и неповторимого Мэтта, блядь, Тисдейла!”

В то время как толпа взревела еще сильнее, прожектор погас, вернув на сцену темноту. Джейк мог видеть смутные очертания удаляющегося ведущего, мог видеть еще более смутные очертания четырех других фигур, выходящих на позицию. Как только они оказались там, наступила долгая пауза, в то время как толпа продолжала аплодировать. И затем внезапно зажегся свет на сцене, показав Мэтта, стоящего у центральной микрофонной стойки со своим культовым черным Stratocaster в руках, его правая нога настраивает длинную цепочку педалей эффектов у основания стойки. Второй гитарист стоял слева от него. Басист стоял справа от него. Барабанщик сидел за смехотворно большим сетом сразу за всеми ними. Прошло неудобное время, пока Мэтт продолжал нажимать на педали, чтобы добиться нужного звука, в то время как остальные просто стояли в тишине. Джейк был достаточно близко, чтобы разглядеть выражение явного раздражения на лице Мэтта. Кто-то не дождался их сигнала и включил свет слишком рано, прежде чем группа была полностью готова.

Нет времени на репетицию, подумал Джейк не без некоторой доли сочувствия. И Мэтт, вероятно, не доверяет своей команде правильно настроить гитару. Небольшая ошибка, правда, но достаточно вопиющая, чтобы аудитория наверняка заметила. Это мелочи, которые помогут вам.

Мэтт, наконец, получил нужную конфигурацию и выпустил открытый аккорд на низких струнах Ми и Ля — обычный прием, который он использовал со времени их первого выступления в Heritage много лет назад. Он выпустил этот взрыв наружу, а затем почти полностью погрузился в тишину, прежде чем начать короткое соло, которое затем перешел к сложному пауэр-риффу. Джейк, как и большинство слушателей, мгновенно узнал рифф. Это была песня из Early Grave, самого большого хита Мэтта с его последнего диска. После нескольких повторений основного аккорда включились барабаны, бас-гитара и вторичная гитара. Они сделали еще несколько повторений вместе, а затем переключились на более быстрый темп, при этом бэк-гитарист сыграл более простую последовательность из четырех аккордов, в то время как Мэтт выложил мелодичное соло. С этого момента они вдвоем переключились на игру в унисон, в то время как барабанщик выбивал сложный ритм. Затем они переключились на еще один темп, на этот раз медленный, но постепенно набирающий интенсивность.

Прошло почти три минуты с начала мелодии, прежде чем Мэтт действительно начал петь. Это было обычным явлением в сольных работах Мэтта Тисдейла, которые были сосредоточены в основном на гитаре, а не на вокализации. Тем не менее, его голос был твердым, и он знал, как им пользоваться. Его диапазон был ограничен узким полем на высоком конце баритона, но он держался в такт и в тональности, и слушать его было не так уж неприятно. И текст мелодии был несколько пронзительным и наводил на размышления. Правда, это была вариация на старую формулу Мэтта Тисдейла Невоздержанности писать о быстрой и тяжелой жизни, но она была более мрачной и сложной, чем то, что он писал в дниНевоздержанности.,,,

Джейк кивал головой в такт и был достаточно мужествен, чтобы признать, что пока ему нравится представление. Мэтт действительно был мастером игры на гитаре — особенно во время соло, которые он мог исполнять со скоростью и сложностью, о которых Джейк мог только мечтать, — и наблюдать за его игрой было впечатляюще. Всегда был таким.

В то же время, однако, Джейк не мог не заметить недостатков, которые он видел. Главным из них был выходной звук. Это ни в коем случае не было ужасно, но для того, кто привык к тому, что перфекционистки Нердли набирают его, это немного раздражало. Низкие и средние частоты были просто слишком громкими, высокие - слишком низкими. Это означало, что все было перегружено гитарой и басом Мэтта, а вокал был искажен до такой степени, что если вы уже не знали, каковы были слова мелодии, вы не смогли бы понять большую часть того, что он пел. Это также затрудняло разграничение между соло- и ритм-гитарами.

Мэтт, как никто другой, должен знать ценность привлечения лучших звукорежиссеров для организации твоих выступлений, подумал Джейк.

Еще одной вещью, которая была очевидна для Джейка, была нехватка времени на репетиции. Они просто немного сбились с ритма, не совсем синхронно. Это произошло в первую очередь из-за отсутствия практики. Правда, они уже несколько месяцев гастролировали вместе, и он чувствовал их дух товарищества и близость друг к другу, но не потребовалось большого перерыва, чтобы все это начало ухудшаться. Джейк понимал, что Мэтт и его группа были в Рио со времени их последнего европейского концерта более трех недель назад. Было очевидно, что они не нашли способа провести пару генеральных репетиций перед выходом на сцену. И, на той же ноте, все, кроме Мэтта, вероятно, использовали незнакомое оборудование, поскольку их основное оборудование в настоящее время должно было находиться в транспортном контейнере в океане.

Он настроил себя на посредственное выступление, подумал Джейк, отчасти опечаленный этим, но отчасти и ликующий.

Однако мысленная критика Джейка снова сменилась благоговением, когда Мэтт исполнил основное соло для пьесы. Это был стремительный фрагмент, который длился более двух минут и претерпел три отдельных изменения темпа и два изменения уровня искажений, вызванных манипуляциями с педалями эффектов.

Черт, подумал Джейк, впечатленный. Он ничего не сделал, но стал лучше с тех пор, как наши пути разошлись. Его гребаные пальцы двигаются так быстро, что я их даже не вижу.

Соло завершилось кульминацией, в которой все остальные инструменты перестали играть, позволив Мэтту закончить его как настоящее соло. Последняя нота почти сошла на нет, а затем снова зазвучали барабаны, отбивая авторитетный ритм песни. Снова зазвучал бас, а затем Мэтт снова начал отбивать основной рифф. После нескольких повторений этого, вторичная гитара снова включилась и взяла на себя основной рифф, позволив Мэтту сыграть несколько заливок, пока он исполнял последний куплет и комбо припева.

Как легко он может играть соло, одновременно поя, подумал Джейк. Он делал то, чего Джейк избегал на протяжении большей части своего шоу, и делал это хорошо.

Песня подошла к концу, и толпа громко и с энтузиазмом зааплодировала. Джейк, однако, не мог не заметить, что это было не так громко и восторженно, как в конце его первого номера.

Это принесло ему определенное удовлетворение, заставило почувствовать, что он победил.

Лимузин, присланный Music Alive, прибыл как раз в тот момент, когда Мэтт достиг середины своего сета. Джейк пробыл в SVIP достаточно долго, чтобы посмотреть три номера и выпить два пива по тридцать две унции. Теперь он и участники его группы, а также Оби, Селия и the Nerdlys сели на заднее сиденье, чтобы отправиться обратно в Caesars в Лас-Вегасе. Их особые гости, никто из которых не был заинтересован в том, чтобы посмотреть шоу Мэтта, уже ушли, чтобы избежать спешки.

Лора прижималась к Джейку справа, ее глаза теперь покраснели и были полуприкрыты, от нее исходил слабый запах почек скунса округа Гумбольдт. Она, Зануда, Полин и Левенштейны разделили жиртрест, пока Джейк наблюдал за выступлением Мэтта.

“Я никогда раньше не получала кайф с раввином”, - сказала Лаура со смешком. “Довольно странный опыт”.

“Он заверил меня, что не пьет регулярно”, - сказал Зануда. “На самом деле, он говорит, что сегодня вечером он впервые покурил марихуану с тех пор, как учился в колледже”.

“Почему он решил завестись сегодня вечером?” Спросил Джейк.

“Я думаю, это было что-то вроде ”когда в Риме", - сказала Полин.

“Он был очень впечатлен достижениями садоводства в производстве каннабиса с тех пор, как он курил его в последний раз”, - сказал Нердли.

“Он нес какую-то крутую метафизическую чушь после того, как мы сгорели”, - сказала Полин. “Я думаю, что каждый должен хотя бы раз в жизни испытать кайф с человеком Божьим”.

“Я собираюсь добавить это к своему списку”, - сказал Джейк, сожалея теперь, что он пропустил этот опыт.

“Как прошло шоу Мэтта?” Спросила Селия.

“Они немного подзабыли”, - ответил Джейк. “У них произошла ошибка на открытии, и поначалу они немного не рассчитали время. Хотя, похоже, они взяли себя в руки к тому времени, как начали третий номер ”.

“Его звук был ужасным”, - праведно сказал Нердли. “Конечно, не так плохо, как у Pantera, но ему действительно нужно больше тренировать своего звукорежиссера”.

“Я согласен”, - сказал Джейк. “Хотя не все могут есть ”Нердли".

“Возможно, я предложу настроить звук для него завтра”, - предложил Нерли.

“Я не уверена, что это действительно хорошая идея, Билл”, - предупредила Полин.

“Худшее, что может случиться, это то, что он скажет ”нет", - сказал Нерли.

“Нет, худшее, что может случиться, это то, что он разобьет тебе лицо”, - сказал Джейк.

“Я не думаю, что Мэтт сделал бы это”, - сказал Нердли. “Не после того, как я сообщил ему о существовании порнографии в Интернете. Я собираюсь сделать предложение. Мое решение принято”.

“Хорошо”, - с сомнением сказал Джейк. “Просто убедитесь, что закончили нашу проверку звука, прежде чем просить его, чтобы, если он отправит вас в больницу, нам уже позвонили”.

“Сойдет”, - сказал Зануда со всей серьезностью.

“А что насчет звукооператора Pantera?” - спросил Оби. “Тебе удалось выследить его и высказать ему часть своего мнения?”

“Я пытался”, - сказал Нердли со вздохом. “Группа и их команда уже покинули площадку к тому времени, когда я смог пойти его поискать”.

“Это очень плохо”, - сказал Оби со смешком.

“Всегда есть завтра”, - сказал Зануда. “Я найду его как раз перед тем, как они проведут то, что считается их проверкой звука, и объясню ему, что правильный баланс громкости и диапазонов не означает, что вы просто поворачиваете все ручки, переключатели и рычаги на десять”.

“Я предполагаю, что это будет для него новостью”, - сказал Джейк, делая мысленную пометку сопровождать Нердли в этой конкретной миссии в случае насилия.

Они вернулись в отель / казино в 11:30 вечера. Зал казино все еще был заполнен игроками, а кафе все еще были открыты. Однако никто не хотел есть или играть в азартные игры. Перед отъездом из Индиан-Спрингс они поели в ресторане, и всем им пришлось вставать в 6:30, чтобы провести следующий полный день в ожидании, а затем выступать.

Они пожелали друг другу спокойной ночи и направились наверх, в свои комнаты.

Завтра предстояло еще одно шоу.